CC BY
35
СОЦИОЛОГИЯ ПОЛИТИКИ И УПРАВЛЕНИЯ
УДК 316.334.3 А. Г. Маркарян
О НЕКОТОРЫХ ФАКТОРАХ РОСТА ПОЛИТИЧЕСКОГО ВЛИЯНИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ В ПЕРЕХОДНЫХ ОБЩЕСТВАХ (В ОЦЕНКАХ ЭКСПЕРТОВ)
Накопленный огромный опыт разных стран, так или иначе преодолевших период преобразований в различных подсистемах общества, показывает, что сегодня не существует общепризнанной теории переходного процесса.
Отличительной особенностью любого переходного процесса является неопределенность его результатов на всех уровнях. Следует отметить, что модель капитализма (роль государства в рыночной экономике), к которой двигаются страны с переходной экономикой, также не всегда очевидна. Предполагается, что теория перехода к капитализму должна учитывать при моделировании перехода это неведение, а также процесс познания и экспериментирования, которым сопровождается переход.
Бельгийский ученый, работающий в области теории переходных экономик, Ж. Ролан выделает три компонента, без учета которых невозможно конструирование общей теоретической модели перехода: общая неопределенность, взаимодополняющие факторы реформ (приватизация и либерализация цен) и политические ограничения [1, с. 24-25].
Любая концепция переходного общества рискует стать неадекватной, если она не рассматривает переход как крупномасштабное изменение социальных, экономических и политических институтов. В то же время эти институты и выступают в качестве субъектов, регулирующих соответствующие отношения в обществе, и сами являются объектом преобразований. Сущность перехода заключается в том, что старые модели и механизмы входят в противоречие с новыми, и, если не учитывать их при моделировании социальной политики, угрожают обществу дезинтеграцией и дестабилизацией.
Переходный процесс связан также с глубокими переменами в комплексе ценностных ориентаций населения. Социолог Е. М. Аврамова отмечает, что происходит изменение приоритетов в отношении людей к своим индивидуальным потребностям, интересам общества и государства [2, с. 26]. В данной ситуации некоторые институциональные факторы оказываются достаточно значимыми с точки зрения их влияния на рост политической активности определенных акторов в системе власти.
© А. Г. Маркарян, 2011
Чтобы окончательно выявить роль и место предпринимателей в системе политической власти, нужно понять, из каких факторов складывается политический вес и властный потенциал предпринимательства как социально-экономического и социально-политического института.
В данной статье представлены результаты исследования факторов, способствующих активному участию предпринимателей в системе власти, проведенного автором в 2008-2009 годах в Армении и в России путем экспертного опроса. Эксперты, принимавшие участие в исследовании, представляли как предпринимательские структуры, так и государственные и исследовательские институты.
В ходе экспертного опроса был выявлен ряд факторов, которые либо усиливают рост политического влияния предпринимателей, либо напротив, этот рост ослабляют. Следует оговориться, что здесь рассматривается далеко не полный комплекс факторов, а та их часть, которая оказалась существенной, с точки зрения экспертов, в процессе интервьюирования, а также оказалась общей для армянской и российской реальности.
Социально-экономический ресурс предпринимателей
Один из главных факторов, который определяет предпринимательство и их крупных представителей в качестве активно действующих акторов в политической системе, — это та экономическая роль и в целом тот экономический вес, которые они имеют в национальной экономике страны. Чем больше зависимость экономики от деятельности крупных корпораций, тем больше их представители осознают свою возможность влиять на политическую власть, участвовать в принятии политических решений.
В странах, переживающих переходный период, системную трансформацию, эта роль усиливается в значительной степени, так как отсталость некоторых секторов экономики и кризисное состояние в целом усиливают ее зависимость от других секторов экономики, которые способствуют экономическому развитию страны. Данная ситуация вынуждает представителей власти взаимодействовать с «ведущими» представителями этих секторов и допускать их к участию в выработке и принятии решений.
Следовательно, оказывается естественным тот факт, что крупные представители успешной отрасли, сектора или корпораций начинают осознавать свою ключевую роль, что и является концентрированным выражением их значимости в политическом бэкграунде и обосновывает их притязания на власть.
Тесно связана с предыдущим фактором социальная составляющая, а именно, тот человеческий и социальный капитал, который имеет в своем распоряжении крупный предприниматель. Особенно отчетливо это ощущается, когда мы рассматриваем широкие массы людей, занятых в секторах, обеспечивающих их семьям определенный уровень и условия жизни. Тут речь идет как об отдельных семьях, так и о поселке, районе, где располагается корпорация или крупная компания в целом. Своим электоральным потенциалом они влияют на позиции тех экономических акторов, которые в свою очередь формируют требования корпораций и свои претензии к властям. Обладание данным серьезным ресурсом существенно повышает влияние как на социальноэкономические, так и на политические последствия для территории и страны в целом.
С. П. Перегудов справедливо подчеркивает, что «тот факт, что корпоративная солидарность и в узком (внутри корпорации) и в более широком смысле (со всеми участниками) стала реальностью, делает более ощутимым и весомым социально-экономи-
ческий бэкграунд лидеров» [3]. Можно с уверенностью сказать, что данный фактор является определяющим в процессе роста политического влияния предпринимателей.
При этом заслуживает внимания то, что на первых порах речь шла лишь о возникновении предпринимательства как экономического института гражданского общества. По оценкам экспертов, период наибольшего могущества крупных предпринимателей по удельному весу в экономике в целом и в основных отраслях пришелся на 1997 год, далее уже можно проследить возрастание их политического влияния.
Социально-политическая структура общества
Смена режима и принятая политика, направленная на формирование конкурентной политической системы и рыночной экономики, не были подкреплены достаточной социально-политической структурной базой. Существующая социально-политическая структура качественно не соответствовала экономическим и политическим преобразованиям, происходящим в связи с распадом советской системы. С момента этих преобразований сложившаяся новая политическая система предоставляла возможность для заполнения ее новыми акторами с иными ценностными установками.
Данное обстоятельство, на наш взгляд представляется весьма важным. Вне единых ценностей, вне определенной идеологии общество утрачивает ориентиры, не может сформировать для себя перспективы развития [4, с. 17]. Подтверждение тому — идеологический вакуум, отсутствие новых ценностей и идеалов, которые разделялись бы всеми представителями всех групп общества.
А. А. Яковлев выделяет четыре условные группы интересов, в результате взаимодействия которых складывалась политическая и экономическая ситуация на начальном этапе. В их числе — старшее и младшее поколения внутри номенклатуры, а также старшее и младшее поколения интеллигенции.
Начальный этап роста политического влияния предпринимательства определяется дальнейшими изменениями всей социально-политической структуры общества, складывающейся в результате взаимодействия этих групп интересов.
Так, в первые годы структурных преобразований борьба за политическую власть происходила внутри номенклатуры, то есть между старшим и младшим поколениями: последнее хотело оттеснить первое с помощью рыночных и демократических ценностей. Эта группа получала поддержку со стороны старшего поколения интеллигенции, которая подпитывала ее новыми идеалистическими идейными предпосылками. Младшее поколение интеллигенции представляли в основном комсомольские активисты, которые, пользуясь своей близостью к власти, стремились в большей степени к извлечению личной выгоды.
Представители правящих эшелонов власти в это время были заняты внутри-номенклатурной борьбой и не представляли тех последствий, с которыми они столкнутся в результате деятельности «комсомольских предпринимателей». Как показывают исследования состава и структуры сегодняшней бизнес-элиты, проведенные О. Крыштановской, они — представители младшего поколения номенклатуры и более энергичного поколения интеллигенции [5, с. 10-13].
Опираясь на близость с властями, элитная группа интеллигенции, пользовалась этим в интересах своего бизнеса, закрепляла и усиливала свой политический потенциал. Произошло это следующим образом. С приходом новой элиты были устранены
централизованные каналы рекрутирования в ее ряды, ослаблено государство, а с помощью приватизации институционально закреплено ее положение. Произошла «плавающая» трансформация старой социально-политической структуры. Тем самим институциональный вакуум, вызванный изменением социально-политической структуры, повлиял на рост политического влияния предпринимателей, в чьих руках сконцентрировалась государственная собственность.
Слабость партийно-политической системы
Если проанализировать особенности партийного транзита, начиная со структурных преобразований в Армении и в России, становится очевидным, что система партийно-политического представительства слабо укоренена в наших обществах по историческим и цивилизационным причинам.
Российские партии, по общепризнанному мнению, не вырастают «снизу», от социальных интересов. Многие из них создаются властью и политиками ради достижения и реализации отнюдь не социально значимых интересов [6].
Аналогичная ситуация сложилась в Армении. На протяжении всех избирательных компаний в парламентское большинство входили только те партии, во главе которых стояли представители высшей государственной власти или их наставники. Особенно отчетливо это проявляется в структуре Национального Собрания со второго по нынешний (четвертый) созывы [7]. В Армении произошла персонификация партий и политических движений. За редким исключением не сами партии и политические движения выдвигают лидера, а конкретные яркие личности создают партии и возглавляют их.
Данная ситуация приводит к осознанию того факта, что партии скорее всего превратились в средство агрегирования и аккумуляции интересов не широких кругов населения, а чиновников, разнообразных лоббистских предпринимательских групп, которые в большей степени продвигают собственные узкокорпоративные интересы.
Развитие многопартийности и разгосударствление экономики содействовало возрастанию политической роли предпринимателей во властных структурах, которые стремятся, помимо доминирования в экономическом пространстве, усилить свои позиции в политике, закрепиться в государственных структурах для реализации собственных личных и экономически выгодных интересов.
Крупные предприятия выступают в качестве своеобразных электорально-политических машин, что ведет к «оккупации» парламентских комиссий и комитетов, межфракционных групп. Крупные предприниматели в результате преобразования господствующей экономической модели получили огромные финансовые и информационные ресурсы, активно включились в процесс разработки и принятия политических решений.
Как показывают исследования состава Государственной Думы РФ, Совета Федерации РФ [8] и Национального Собрания РА, представительство предпринимателей и их интересов весьма ощутимо. В условиях слабости партийно-политической системы, отсутствия устоявшегося избирательного законодательства предприниматели нашли эффективные механизмы обеспечения своего представительства в законодательной власти.
Сложившаяся в политическом пространстве ситуация позволяет предпринимателям активно в ней участвовать. Тактика этого участия состоит в использовании своего
социально-экономического ресурса с учетом несовершенства избирательной системы, отсутствия эффективных механизмов контроля со стороны общества. Стратегия участия в политическом процессе и доминирование в нем проявляются в форме даже не откровенного лоббизма, а непосредственного влияния на избирательный процесс и участия в системе законодательной власти, во внедрении своих кандидатов в партийные списки, финансировании избирательных кампаний, широком использовании незаконных избирательных технологий.
Как уже говорилось, в силу слабого укоренения партий в обществе, не демократических основ их возникновения, постоянной борьбы разных оппозиционных партийных групп и объединений в борьбе за власть ресурсы, накопленные партиями, находящимися у власти, в основном растрачиваются на отстаивание властных позиций.
Возникает кризис доверия, но скорее всего он несет и объективную нагрузку, в силу логики «железного закона их олигархизации». А возникшее в связи с этим недоверие усиливает притязания на политическую власть крупных предпринимателей, которые с помощью экономического капитала имеют возможность самостоятельно участвовать в избирательном процессе или инкорпорировать своих кандидатов в политическую элиту страны. Спонсирование на выборах политических сил и кандидатов, которые действовали бы в поле интересов предпринимателей, является действенным механизмом для последних.
Слабость государства
Одним из основополагающих тезисов сильной политической власти, на наш взгляд, является умение государства наиболее всесторонне и совокупно отражать общественные интересы. Если оно справляется с этой задачей, то его авторитет подкрепляется со стороны населения, что в свою очередь ведет к усилению государственных позиций (структурное укрепление, особенности институциональной среды) в политической системе власти.
Государство, его политический потенциал и позиции зависят также от степени легитимности власти. Когда на помощь в достижении легитимности приходит предпринимательский капитал, то соответственно политический потенциал становится уязвимым и зависимым от него. А если это подкрепляется недоверием со стороны населения и общества, то такая слабость становится особенно ощутимой.
Результаты исследования общественного мнения показывают, что роль сильной государственной власти сильно возросла и ценности правопорядка и законности вытеснили с арены ценности свободы и индивидуализма [9], которые были популярны при формировании авторитета предпринимателя на предыдущих этапах развития этого института. Произошло это вследствие слабости государства и его неспособности обеспечить налоговые отчисления и отчисления средств от приватизации государственной собственности.
В качестве еще одной составляющей силы государства выступает его конституционная структура и институциональная среда. Если структура государства слишком фрагментарна, децентрализована, рассеяна (федерализм, разделение властей, правительства, сформированные на коалициях), то усилия предпринимателей будут направлены на оказание влияния на различные политические решения до тех пор, пока не обнаружатся чувствительные точки давления.
В недавнем прошлом мы имели возможность наблюдать за такой ситуацией. Местные и региональные власти, территориальные субъекты и центры боролись между собой за полномочия. Произвол и беспорядок стали следствием неэффективной государственной политики. В таком случае возникший вакуум власти способствовал захвату этой власти определенными клановыми структурами и корпорациями.
Уникальность взаимоотношений предпринимательства и власти в Армении и России переходного периода заключалась в слабости государства, предопределенной и обусловленной прошлым развитием, а именно — отсутствием дееспособной элиты. Это явилось сильным стимулом для разрушения старых государственных институтов. Вдобавок не существовало контр-элиты, которая противостояла бы данному процессу и защищала общественные интересы. Начался распад действующей административной системы, что дало возможность бизнесу активно использовать бывшее государственное имущество. Это в свою очередь создавало новые возможности для игры на структурных диспропорциях старой советской плановой экономики и таким образом способствовало возникновению коррупции.
Как подчеркивает С. А. Усачев, «глубокая деградация госаппарата не только делала возможным принятие коррупционных решений, но и не давала гарантий их неизменности. В любой момент конкурирующая бизнес-группа через подконтрольных ей чиновников могла пролоббировать совсем иное решение. Эта ситуация еще более обостряла конкурентную борьбу, которая могла доходить до криминальных разборок или до публичной “войны компроматов” в СМИ» [10].
По мнению экспертов, именно на втором этапе взаимоотношений власти и предпринимательства в России (1994-1998 гг.), наблюдался пик доминирования крупных предпринимателей и использования ими разного рода форм взаимодействия с властью [11, с. 100]. В этот период остро ощущалась слабость государства, нестабильность судебно-правовой системы, отсутствие состоявшейся институциональной среды, государство не выражало интересов широкого круга населения и не пользовалось его поддержкой.
В ходе третьего этапа развития взаимоотношений предпринимателей и государства, на которые повлияли августовский экономический кризис и смена правительства, стали появляться предпосылки для консолидации государства, укрепления политической власти. Начиная с 2004 года, мы наблюдаем процесс возрастающего доминирования государства, расширение сферы его влияния в бизнесе [12, с. 85-86]. Процесс укрепления политической власти протекал по многим направлениям, одними из определяющих для политического представительства предпринимателей факторов были ее структурное укрепление, автономность от разных групп интересов, в том числе и в экономике. Решительное вмешательство государства проявляется в создании единого правового пространства и гомогенной институциональной среды.
Различные формы политической централизации государства стали ограничивать доступ к центрам формирования правительственной политики. Как отмечает С. Н. Пшизова, та быстрота, с которой были проведены этапы приватизации, и те способы, которыми они осуществлялись, определили не только быстрое обогащение бизнес-элиты, но и ее слабость с точки зрения нелегитимности этой собственности в контексте как массового сознания людей, так и формального права [13, с. 109-110]. Это стало новым стимулом дальнейшим действиям властей в использовании ситуации для усиления их позиций во взаимоотношениях с предпринимателями.
Административный ресурс
Под административным ресурсом мы понимаем неформальные, личные связи, как крупного собственника, так и менеджера высокого ранга с представителями государственной власти на всех уровнях политической системы.
В армянской реальности влияние этого фактора настолько очевидно и велико, что по сравнению с другими факторами, способствующими росту политического потенциала крупных предпринимателей, он является самым главным. Хотя в реальности нередко совокупность и других факторов создает ту основу, на которой административный ресурс строит свои взаимоотношения. Очень часто на практике мы наблюдаем, что носитель административного ресурса превращается в профессионального политика, и наоборот. Причем многие из них не утрачивают свои связи на прежних трудовых поприщах и еще более глубоко и существенно способствуют развитию этого взаимопроникновения и сращения бизнеса и власти.
Обладание этим ресурсом нередко дает возможность предпринимателям строить активные взаимоотношения с представителями прессы и даже выступать в качестве учредителей собственных СМИ. Данное обстоятельство как поднимает собственный авторитет предпринимателя и престиж корпорации, так и влияет на общественное мнение, позволяя использовать его в качестве электоральной поддержки.
Принципиально важен еще один момент, который подчеркивает сущность этого фактора. Административная и политическая элита, которая сформировалась в 90-е годы, например, сама породила крупный бизнес. Отличие лишь в том, что в России того периода он был одновременно как постоянным конкурентом в борьбе за власть и ресурсы, так и социальной опорой.
Как подчеркивают эксперты, анализ механизмов и результатов проведения залоговых аукционов позволяет сделать вывод о том, что реально государство преследовало цель не ликвидации государственного бюджета за счет получения кредитов для правительства от частных банков, а иные цели, которые привели к созданию мощного политического альянса государственной власти и крупного бизнеса. В результате доля иностранного капитала в экономике оказалась незначительной, поддержка крупных предпринимателей сыграла серьезную роль в президентских выборах при переизбрании на второй срок Б. Н. Ельцина.
Как представляется нам ныне, новое политическое руководство России относится к крупному бизнесу чисто инструментально. Оно воспринимает его как важного актора модернизации страны и в качестве исполнительного механизма.
В данной ситуации фактор административного ресурса несколько отодвинулся на задний план. Свое взаимодействие с крупным предпринимательством политическая власть стала выстраивать по двум направлениям: жесткая иерархичность отношений и монополия в двух секторах экономики, к которым относятся естественные монополии и электронные СМИ.
В длинном списке факторов, влияющих на рост политической власти предпринимателей и слагаемых его политического ресурса далеко не последнюю роль, особенно в России, играет и возрастающая роль крупного бизнеса на международной арене, его позиции и связи. Российский крупный бизнес прогрессивно взаимопроникает в мировой, и это укрепляет его позиции в отношениях с политическим руководством как представителя не только отечественного, но и мирового бизнеса. В этом контексте
очень важно и отношение иностранных политических и экономических кругов к России и его политическому руководству. Чем теснее интеграция и сотрудничество с мировым бизнес-сообществом, тем весомее влияние этого фактора.
В заключение хочется отметить, что рассмотренные факторы в комплексе порождают глубокие противоречия в структуре общества и кардинально изменяют социальные ориентиры армянского и российского обществ, негативно влияют на динамику взаимоотношений предпринимателей, политической власти и общества.
Литература
1. Ролан Ж. Экономика переходного периода. М.: Изд-во Высш. шк. эконом., 2007.
2. Аврамова Е. М. Время перемен: социально-экономическая адаптация населения / науч. ред. И. Е. Дискин. М.: Изд-во Инст-та соц.-экон. пробл. народонас-я, 1998. 229 с.
3. Перегудов С. П. Корпорации, общество, государство: эволюция отношений. М.: Наука, 2003. 351 с.
4. Яковлев А. А. Взаимодействие групп интересов и их влияние на экономические реформы современной России // Экономическая социология. 2004. Т. 5, № 1.
5. Крыштановская О. В. Трансформация бизнес-элиты России: 1998-2002 // Социс. 2002. № 8.
6. Буренко В. И. Теоретические проблемы отчуждения власти: Российский аспект // Современная Россия в зеркале философии и политологии. М., 1999.
7. Официальный сайт Национального Собрания Республики Армения. URL: Http: // www. parliament.am (дата обращения: 03.05.2011).
8. Гаман-Голутвина О.В. Государственная Дума ФС РФ: персональный состав и тенденции эволюции // Вестн. Рос. гуманит. науч. фонда. 2006. № 4.
9. Волков В. В. Силовое предпринимательство. М.: Изд-во Высш. шк. эконом., 2005. 349 с.
10. Усачев С. А. Бизнес и власть в современной России: ключевые модели взаимоотношений // Актуальные проблемы современной политической науки. СПб., 2005. Вып. 2.
11. Маркарян А. Г. Взаимоотношения политической власти и предпринимателей в Армении и России // Политэкс. 2010. Т. 6, № 3.
12. Елисеев С. М., Маркарян А. Г. Взаимоотношения бизнеса и власти в Армении (в оценках экспертов) // Социологические исследования. 2009. № 6.
13. Пшизова С. Н. Политика как бизнес: российская версия // Полис. 2007. № 2.
Статья поступила в редакцию 26 июня 2011 г.
