CC BY
832
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 2. 2008. Вып. 4. Ч. I
МУЗЕОЛОГИЯ
В. М. Кимеев
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ФУНКЦИИ ЭКОМУЗЕЯ
Понятие «экомузей» появилось в начале 1970-х гг. во Франции для обозначения музеев под открытым небом, которые ставили своей главной целью оптимальное сохранение этнокультурной среды с учетом экологических проблем и особенностей данного региона. Этноэкологический подход требовал интеграции дисциплин для того чтобы выявить и охарактеризовать отношения между природными условиями, техническим, экономическим и этнокультурным развитием территории. Региональный характер первых экомузеев проявился прежде всего в том, что они создавались для местных жителей и при их непосредственном участии совместно со специалистами и при активной поддержке региональных властей1.
Экомузей создает условия для сохранения национальной самобытности местного населения, возрождения механизма воспроизводства жизненных ценностей и культурных традиций округи. Воспроизведение традиций становится потребностью населения, обеспечивает преемственность традиций и передачу их следующим поколениям. Термин «экомузей» подчеркивает значимость функционирования его как главного способа сохранения (т. е. от определения экологии как «науки, изучающей организацию и функционирование надорганизменных систем различных уровней»)2.
Французский музеолог Франсуа Юбер отмечал относительно термина «экомузей», что «любой может употреблять и толковать его по своему усмотрению»3. Действительно, практика показала, что создатели первых экомузеев выводили свою теорию экомузеологии из собственного практического опыта, пытаясь подогнать ее к «эволюционному определению экомузея» другого французского этнолога и музееведа Жоржа Анри Ривьера.
Термин «экомузей» связан с комплексным пониманием среды обитания человека, с термином «экология» — «разделом биологии, изучающим взаимоотношения человека и природного мира», включая окружающую среду, и с понятием «экологии культуры», используемого для анализа культурных явлений.
Основатель концепции экомузея как нового явления в музеологии Юг де Варин определил главные его принципы. Его последователь Пьер Мейран — директор канадского экомузея и председатель регионального центра интерпретации «От-Бос» в 1979 г. изложил три главных положения своей концепции экомузея: консервация, сотрудничество и демонстрация материальных свидетельств4.
В 1983 г. на Генеральной конференции международного совета музеев (ИКОМ) в Лондоне, а затем в 1984 г. на международном семинаре «Экомузеи и новая музеология» в Квебеке формируется инициативная группа «Движение за новую музеологию» во главе с Пьером Мейраном. В принятой «Квебекской декларации» нашли отражение идеи
© В. М. Кимеев, 2008
музеологов Юг де Варина, Рене Ривара и «эволюционное определение экомузея» Жоржа Анри Ривьера. Впервые использовались такие понятия, как общинная музеология, меж-дисциплинарность, развитие. Декларация определила первостепенное значение именно социальной миссии экомузея — «отражать сферу обитания человека и его деятельность... как целостный творческий процесс развития.», по сравнению с традиционными функциями музея — «хранение и экспонирование коллекций, экскурсионная работа»5.
6-17 ноября 1998 г. в Фурине прошла международная конференция, посвященная созданию национальных и интернациональной сетей экомузеев — системы, которая обеспечила бы эффективный обмен информацией и сотрудничество между экомузеями разных стран. На конференции выступили докладчики из Англии, Франции, Германии, Испании, Португалии и Италии. Темы докладов варьировались от экомузея «Индустриальный ландшафт Корниша» в Британии до Рейнского промышленного музея в Оберхаузене. Участники конференции пытались также уточнить определения экомузея и его типов6.
Возникновение нового движения явилось протестом против консервативного подхода большинства музейных учреждений к решению вопросов культурного, социального и политического развития, их недостаточной активности и коммуникативности, несостоятельности выдвигаемых музейщиками реформ, отказа от каких-либо экспериментов и участия в политической жизни округи7. Российский музеолог В. В. Тихонов, напротив, главной причиной возникновения термина «экомузей», а значит, и всего «движения» считает конъюнктурное стремление создателей экомузеев путем эксплуатации «необычного» названия и общественного мнения «получить под свои экологические программы финансовые средства». В его классификации музеев под открытым небом не нашлось места для экомузеев. Задачи экомузеев он упрощенно сводит «к сохранению и оптимальному развитию природной и культурной среды, как взаимосвязанных частей единого целого, в создании реальных условий для сохранения национальной самобытности» и к «оживлению экспозиции за счет привлечения волонтеров, моделирующих в современных условиях этнографическую среду прошлого», что, по его мнению, «полностью подходит под трактовку современного архитектурно-этнографического комплекса»8. Однако в состав экомузеев-заповедников входят не только архитектурно-этнографические, но и археологические памятники, памятники дикой природы, включая ландшафты. Экомузей — это и музей, и школа, и лаборатория, и место познавательного отдыха в первую очередь для местных жителей.
Создание экомузеев по времени не случайно совпало со структурными изменениями в экономике, культуре, социальной сфере стран Западной Европы. Они явились отражением тенденций развития современного общества в музееведении. На экономику и общественную жизнь все большее влияние оказывают экологический фактор, процессы интеграции, возрастание роли науки и культуры. В то же время с развитием массового индустриального производства угасают традиционные ремесла, промыслы, жизнь в отдаленных местах становится бесперспективной. Подобно тому как стандартные товары массового производства вытесняют продукцию ремесленников, мелких фермеров и т. п., массовая культура вытесняет национальную, что грозит утратой национальной самобытности в целом у этноса.
Эти особенности развития современного общества во многом определяют практическое воплощение идей создания музеев нового типа — экомузеев. В их задачу входит музеефикация имеющегося культурно-исторического и природного наследия округи, сохранение специфической сельской среды и уклада жизни, природного ландшафта;
поддержка и развитие имеющихся народных промыслов, организация рекреации. Все это органично сочетается со структурами местного самоуправления, хозяйствования, сферой обслуживания.
Экомузеи в Сибири — явление, отличное, скажем, от экомузеев Европы и Америки, как и сама Сибирь с ее культурными традициями отличается от названных стран. Отсюда возникает и необходимость в теоретическом и методологическом осмыслении этого явления, а также перспектив экомузеологии в России. Для стран Европы (где действует большинство экомузеев) характерна преемственность культурных традиций и связанных с ними социальных институтов, бережное к ним отношение. Многие из них имеют многовековую историю и до сих пор являются важным компонентом современной духовной, политической, бытовой и трудовой культуры. С развитием и усложнением общества одни традиции отмирали или теряли свое значение (например, язычество или институт родовой знати), другие выдержали испытание временем, развиваются и совершенствуются до сих пор, т. к. заложенный в них опыт поколений, нормы оптимальной организации жизни и деятельности продолжают оставаться актуальными и доныне (например, институт церкви или, скажем, традиции культуры виноделия, сыроделия или старинных ремесел).
Первые российские экомузеи середины 1980-х гг. создавались в поселениях нефтяников — село Варьеган, поселки Сосьва, Казым, Новоаганск, Югорск, деревни Учинья, Русскинская, а также в окружном центре — городе Ханты-Мансийск. Всего было создано около 20 сельских экомузеев под открытым небом. При этом использовался мировой опыт организации музея без традиционной экспозиции в привычном смысле этого слова и сохранения традиционных предметов после научной фиксации и их изучения в естественной среде для использования по своему прямому назначению9. Продолжают открываться новые экомузеи с целью «возродить» этнические культуры, воссоздать и сохранить естественную среду обитания и быта малочисленных народов Сибири10.
Идея создания экомузеев в Кузбассе также явилась следствием поиска путей решения сходных проблем экологии, экономики, социальной жизни и этнокультурного развития аборигенов и русских старожилов в местах их компактного проживания в сельской среде11. В 1990-2007 гг. были спроектированы и создаются: шорский экомузей «Тазгол» в поселке Усть-Анзас Таштагольского р-на, телеутский «Чолкой» в селе Беково Беловского р-на, татарский «Калмаки» в поселке Юрты-Константиновы Яшкинского р-на, экомузей-заповедник «Тюльберский городок» в поселке Городок Кемеровского р-на, а также два экомузея русских сибиряков — «село Брюханово» на Томско-Кузнецком тракте и «село Ишим» — на Томско-Иркутском тракте12.
Экомузей «Тазгол» (рис. 1) — это результат совместной деятельности этнографов КемГУ, региональных властей и местных шорцев по спасению древнего поселка Усть-Анзас от запустения, сохранению памятников историко-культурного и природного наследия в его окрестностях по долине р. Мрассу. В территорию экомузея включены прибрежная терраса, где сохранились поселение эпохи бронзы, средневековый ритуальный могильник и комплекс архитектурно-исторических деревянных построек, связанных с деятельностью Алтайской православной духовной миссии конца XIX — начала XX в. На примыкающих опушках хвойного леса сделаны реконструкции раскопанных в окрестностях поселка средневековой мастерской с плавильными печами и кузницей, орехо-промыслового стана и шорского улуса Тазгол начала XX в. На окраине поселка Усть-Анзас по ручью Шимти-лыгол можно осмотреть остатки золотого прииска начала ХХ в., в окрестном охраняемом
природном ландшафте полюбоваться живописными скалами Ак-Кая и Айган, а также водопадом у поселка Сага13.
В 1990-2007 гг. по р. Мрассу под руководством автора были проведены комплексные археолого-этнографические и биологические экспедиции КемГУ, сделан анализ архитектурно-планировочной организации, проведена оценка функциональной структуры и опорной застройки поселка Усть-Анзас, его исторического центра и окружающей застройки с точки зрения определения сохранности ценных элементов этнокультурного ландшафта, а также выявлены элементы, нарушающие выразительность историко-архитектурной и природной среды; осуществлен этносоциологический мониторинг населения на протяжении 30 лет для анализа современных этнических процессов; организована рекреационная деятельность14.
Телеутский экомузей «Чолкой» по проекту московского архитектора А. Г. Афанасьева, автора данной статьи и лидеров Ассоциации телеутского народа должен был состоять из нескольких анклавов в старинных улусах Чолкой (Ары-Паят) и Шанды, деревнях Верховская (Сас) и Беково — со смешанным телеутско-русским населением. Причем организация экомузея целиком опиралась на традиционные представления телеутов, что позволило разработать научную концепцию с учетом интересов как местных жителей, так и населения всего района15. Центральная часть экомузея с национально-культурным центром в виде деревянной срубной юрты и реконструкцией телеутского стойбища первоначально проектировалась в деревне Верховская в левобережной пойме р. Малый Бачат. В то же время в 1990-х гг. стараниями местного телеутского князя В. И. Челухоева
в поселковом Доме культуры был создан Историко-этнографический музей «Чолкой» со стационарными экспозициями предметов быта, духовной культуры и современной истории телеутов. На площадке у Дома культуры были реконструированы несколько построек: деревянная дозорная башня из калиброванных бревен, конусообразная юрта аланчик, полуземлянка, срубные изба, баня, восьмиугольная юрта (рис. 2). Здесь во время традиционных народных праздников сотрудники экомузея знакомят посетителей с фольклором, национальными играми и развлечениями телеутов16.
В жилой зоне современного села Беково сохранились кирпичная Пантелеймо-новская церковь с церковно-приходской школой конца XIX в., дом народного сказителя Г. М. Токмашова и несколько жилых домов разных типов исторической застройки начала XX в. по ул. Набережная.
Основную часть татарского экомузея «Калмаки» составляет историческая застройка центральной улицы поселка Юрты-Константиновы Яшкинского р-на, представленная комплексом деревянных архитектурно-этнографических памятников (мечеть, двухэтажная изба-связь — ранее мусульманская школа-медрессе в двухэтажной избе-связи, несколько жилых домов XIX — начала XX в.). Сам поселок расположен на возвышенном правом берегу р. Томь, медленно текущей в живописной широкой пойме с лугами и старицами. На окраинной прибрежной террасе поселка найдено археологическое средневековое поселение. Имя экомузей получил по самоназванию местной этнографической группы сибирских татар-калмаков, родственной телеутам17. В 1991 г были осуществлены оценка функциональной структуры села и его опорной застройки, этносоциологическое обследование татарского населения, в окрестностях на берегу р. Томь — раскопки Сосновского казачьего острога,
Рис. 2. Экспозиция под открытым небом экомузея «Чолкой»
который после реконструкции должен по проекту стать филиалом экомузея18. Местная татарская община «Дуслык» создала в кирпичном здании бывшего детского сада стационарную экспозицию по традиционной культуре калмаков и истории поселка.
Основой экомузея-заповедника «Тюльберский городок» Кемеровского р-на является средневековое ритуальное городище предков тюркоязычных притомских тюльберов с хорошо сохранившимися валом, рвом, остатками сгоревших жилых построек, металлургических мастерских и культовым жертвенником, случайно обнаруженными в 1910 г. землемером из Барнаула и русским крестьянином Николаем Бурдиным. В 1997-2000 гг. археологом Ю. В. Шириным и автором статьи были проведены планомерные археологические раскопки городища на окраине дачного поселка Городок19. В 1998 г. на основе построек бывшей прилегающей турбазы был создан Учебно-научный центр летних этноэкологических практик КемГУ и начато проектирование комплексного экомузея. В 2003 г. было открыто муниципальное учреждение экомузей-заповедник «Тюльберский городок» Кемеровского р-на площадью 10 га. Между экомузеем и КемГУ заключен договор о совместной деятельности по проведению совместных этноэкологических исследований и созданию экспозиций.
После раскопок были реконструированы часть бревенчато-земляного оборонительного вала с воротами, смотровыми площадками и мостовой перемычкой через ров; две каркасных юрты древних металлургов с плавильными печами внутри, навес с тремя плавильными печами, ящиками с рудой и древесным углем; сруб с подлинными каменными наковальнями; в центре городища — святилище с ритуальным жертвенником (тайелга) в виде столба, к которому приставлена жердь с конской шкурой, свисающей над срубом-лабазом из двух-трех венцов, стоящим на четырех столбах20. Остальная часть городища с двумя конными спусками по склону оврагов к р. Томь представлена в «натурной консервации» для сохранения первоначального облика памятника (рис. 3).
Кроме того, к юго-западу от городища, вниз по течению Томи, на береговой террасе реконструируются три из девяти раскопанных у деревни Порываевка средневековых кургана, воссоздаются надземные и культовые погребальные сооружения народов Западной Сибири. В 50 метрах к западу от городища при раскопках обнаружены основания нескольких жилищ с очагами эпохи раннего железа, которые также подлежат частичной реконструкции. В выставочном павильоне на территории учебного центра КемГу был оборудован Музей истории Притомья с археологическими находками в витринах и диорамой — интерьерами русской избы и тюльберской юрты.
В экомузее-заповеднике «Тюльберский городок» впервые в России реконструирован и музеефицирован собирательный образ сибирского острога, состоящего из известных аналогов — проездной и трех угловых срубных башен с забором-частоколом, органично вписывающийся в окружающий исторический ландшафт (рис. 4). Архитектурно-этнографические экспозиции экомузея размещаются в выставочном павильоне, реконструированных оборонительных, общественных и жилых сооружениях острога, а также в воссозданных по имеющимся аналогам традиционных постройках тюльберско-телеутского улуса. В дальнейшем информационный центр экомузея с выставками по истории сибирского казачества и аборигенов, костюмерной, фотосалоном, трактиром будет организован в четвертой проходной башне, у лестничного спуска к реке.
Непосредственно на территории экомузея выделены особо охраняемые природные зоны: «заповедный грибной лес» и скальные выходы с береговыми террасами и оврагами — местообитания редких видов животных и растений, занесенных в Красную книгу Кузбасса.
Рис. 3. Реконструкция городища экомузея-заповедника «Тюльберский городок»
В силу особенностей развития России, в том числе и сибирского региона, вышеупомянутые проблемы имеют качественно иное значение. В отличие, например, от Франции, где развитие общества происходило и происходит преимущественно эволюционным путем, Россия остается страной революционных экспериментов. Общественное развитие находится в сильной зависимости от политической конъюнктуры местных властей. А поскольку политика определяет остальные сферы жизнедеятельности, то идеалы борьбы и разрушения прошлого распространились и на музеи.
Многолетняя борьба российской власти против «пережитков старого», включая традиционно-бытовую культуру и православие, привела к колоссальным потерям и разрушениям. В результате в Сибири трудно найти такую сферу жизнедеятельности, в которой не было бы острейших проблем, перекосов и прочих «перестроек». Поэтому если во Франции основной задачей создателей экомузеев было сохранение и развитие имеющегося, то в Сибири, в основном, — воссоздание утраченного. Поэтому кроме историко-культурных проблем создающимся экомузеям сразу пришлось решать и вопросы формирования жизнеспособных социально-экономических структур (участвовать в реформировании органов местного самоуправления, создавать реставрационно-строительные предприятия различного профиля и т. п.), а также инициировать создание в населенных пунктах надлежащей хозяйственной инфраструктуры (дороги, системы электроснабжения, связь и многое другое).
Рис. 4. Реконструкция собирательного образа сибирского острога экомузея-заповедника
«Тюльберский городок»
Иными словами, ставилась задача воссоздания (а чаще создания заново) нормальной жизненной среды, благоприятной для плодотворной деятельности человека. Обычные музеи чаще всего этим не занимаются и ограничиваются фондово-хранительской, экспозиционной, культурно-образовательной и внутрихозяйственной деятельностью. Идея экомузея, прижившаяся в местах компактного проживания аборигенов Сибири в силу особого чувства культурной саморефлексии как следствия отчуждения от культурных корней, оказалась спасительной в критической ситуации осознания разрушений и утрат, понесенных этническими культурами региона. Созданные носителями культуры и внутри этой местной культуры экомузеи ориентированны в первую очередь на потребности аборигенов в сохранении, реанимации и воспроизводстве культурной самобытности, т. е. на культурно-образовательную деятельность, а уж затем — осуществление природоохранной и рекреационно-туристской деятельности.
Проблемным является понятие «нормальная жизненная среда». В России до сих пор преобладает экономический подход к окружающей среде, и недооцениваются ее гуманитарные, экологические аспекты. С позиции региональных властей нормальная жизненная среда — это среда, перспективная для хозяйственного освоения, строительства крупных добывающих предприятий или агрофирм, широкомасштабных лесоразработок и строительства современных жилых комплексов для обеспечения деятельности этих предприятии. Социально-культурная среда чаще всего ограничивается «Домами культуры» и спорткомплексами, дополненными в крупных поселках каменными
православными храмами-новоделами, посещаемыми жителями по большим христианским праздникам.
На самом деле жизненная среда — это явление многоплановое, включающее в себя массу параметров, трудно фиксируемых во времени и пространстве. Это явление субъективное, зависящее от вкусов, потребностей, настроя, целей, характера деятельности отдельного человека, какой-либо социальной группы или менталитета региональных властей. К примеру, для художника, оказавшегося в лесу, важна прежде всего красота природы, для лесоруба — качество строевого леса, для промысловика — наличие дичи, а для дикой живой и неживой природы — полное отсутствие человека.
Экомузей открывает для общества широкие возможности. Привлечение местного населения и специалистов позволяет разработать и осуществить взаимовыгодные проекты, нестандартно подойти к решению важнейшего вопроса современности — возрождению культуры народов многонациональной России в нормальной жизненной среде для данного региона. Хотя экомузей не призван решить всех проблем глобального характера округи, он способен улучшить условия жизни местных жителей, создать дополнительные рабочие места. А главное — только экомузей способен возродить механизм самовоспроизводства жизненных ценностей и культурных традиций конкретного поселения.
Успех в создании экомузея возможен только при условии активного участии в разработке и реализации проекта всех слоев местных жителей, начиная от руководства и местных авторитетов до обычных школьников и пенсионеров. Положительно могут повлиять на ситуацию также видимые улучшения в социально-экономической сфере округи. Привлечение для познавательного отдыха туристов потребует также экологического оздоровления среды обитания, развития приусадебных хозяйств для обеспечения их питания, возрождения традиционных ремесел для производства сувениров.
Приходится с горечью признать, что население почти всех современных сибирских сел и деревень в условиях десятилетий жесткой регламентации и подавления любой самостоятельности утратило способность к самостоятельному творческому развитию. А любой нормальной живой системе, в том числе и социальной, должны быть присущи такие качества, как живучесть, способность к самовосстановлению и саморазвитию. Поэтому цель социального развития экомузея можно определить как создание на его базе социально-экономических структур, обладающих данными свойствами. Средством достижения этого должна стать программа развития данного населенного пункта, учитывающая его хозяйственные особенности и новые возможности в связи с созданием экомузея и другого строительства. К примеру, в Горной Шории, в условиях активного развития горнолыжного комплекса у горы Зеленая, разработаны программы социально-экономических преобразований в поселке Шерегеш и региональная программа развития рекреационного комплекса Горной Шории. Но проблемы небольшого поселка Усть-Анзас, где еще с 1990 г. по проекту создается экомузей «Тазгол» и через который пройдет транзитная федеральная трасса Алтай — Хакасия, в них не учтены, и отдельной программы сохранения поселка нет.
Вопросы оптимальной организации окружающей среды, создания благоприятных условий для жизни и деятельности человека, имеющие сегодня важнейшее практическое значение в Горной Шории, вообще даже не ставились. А без этого немыслимо ни развитие поселков, ни современное производство, ни социальная стабильность.
При проектировании экомузеев-заповедников возникает несколько вопросов. Каким потенциалом хозяйственного развития обладает выбранная для музеефикации территория? Какие виды деятельности, безопасные для природы и человека и в то же время
рентабельные, здесь можно развивать? К примеру, в поселке Усть-Анзас могли ли стать такими видами деятельности традиционные охота, собирательство, животноводство, огородничество или пчеловодство? А может быть, создание на заброшенных колхозных полях плантаций ценных лекарственных трав, разведение новых продуктивных пород скота и даже создание небольшого предприятия по переработке продуктов тайги и приусадебных хозяйств? Какими средствами рациональнее этого добиться и какова может быть экономическая эффективность этих проектов? На основе разработанных научно-практических рекомендаций специалистов КемГУ, комплексно обследовавших данный район, предполагалось организовать работу с местными жителями региональных властей и национальных общественных организаций, таких как Ассоциации шорского народа. Однако вместо выявления общественного мнения, разработки специальной культурно-образовательной программы для местной школы и экомузея, организации обучения молодежи традиционным способам ведения хозяйства и новым специальностям, создания местных небольших предприятий, местные власти в 2006 г. закрыли начальную малокомплектную школу в поселке Усть-Анзас, а территорию бывшего национального сельсовета лишили самостоятельного административного статуса и передали в ведение поселка Шерегеш.
В поселке Усть-Анзас уже ощущается отрицательное влияние неэстетичности и загрязненности окружающей среды из-за бесконтрольных лесопорубок и свалки мусора на окраине поселка. С банкротством в 1997 г. малого предприятия «Усть-Анзас» из-за приостановки строительства объектов экомузея и после закрытия школы в 2006 г. у жителей поселка исчезла последняя возможность получить образование, заняться собственным делом, обустроить свою усадьбу. Эти неблагоприятные факторы приводят к мысли о безысходности, к социальным и бытовым конфликтам, к озлобленности и разрушению моральных ценностей. Полноценный отдых и общение большинства местных жителей в условиях тотальной безработицы сводятся к спорадическим групповым попойкам, зачастую заканчивающимся гибелью людей.
Следует заметить, что сибирские экомузеи Ханты-Мансийского округа и Горной Шории явились «добровольным культурным заимствованием» местного сельского населения в отличие от навязанных им в советский период других «общественных институтов» — школ-интернатов и колхозов с сельскими клубами. Естественность вхождения экомузея в этнокультурное поле аборигенов Сибири свидетельствует о существовании в прошлом в их культуре подобного института — это святилища и ритуальные могильники, восходящие к культу предков. Побудительные мотивы создания как святилищ, так и современных экомузеев лежат, как считают некоторые исследователи, в сфере группового религиозного и этнического самосознания21.
Традиционное сознание как бы смоделировало идею экомузея в соответствии с укладом мышления, стереотипами поведения, норм и традиций округи. Это и определило особенности механизма функционирования первых сибирских экомузеев, отношение к ним со стороны местных жителей и их роль в современном развитии культуры. Так, первые ансамблевыми экспозиции экомузея в поселке Варьеган Ханты-Мансийского округа состояли из перевезенных построек со стойбищ его организатора, при этом учитывалось
соответствие нового места первоначальному ландшафту, что делало экомузей не обычным
22
скансеном, а средовым музеем .
Сопричастность природной стихии, породившей этническую культуру аборигенов округа, проявилась в выборе места и формы организации музейного пространства, реализуемого в создании парковой музейной экспозиции. Выбранное место, как правило, уже
ранее было отмечено в сознании местных жителей либо благодаря его значению в священном почитании предков, либо значимости в топографии, например, пересечение торговых путей или промысловых троп, где обычно совершаются жертвоприношения путниками. Так, в поселке Усть-Анзас Горной Шории главным объектом экомузея «Тазгол» является ритуальное средневековое городище, находящееся на пересечении транспортной магистрали — р. Мрассу и древнего сухопутного торгового пути «Улуг-Чол», соединявшего Алтай с Хакасией23.
Организаторы экомузея использовали категории дома, жилища (отсюда и название — экомузей) в соответствии с представлениями о нем. К примеру, главным принципом организации экспозиций в экомузеях Ханты-Мансийска из свезенных построек являлся для создателей порядок их расположения на стойбище, с дальнейшей перспективой использования их людьми, имеющими к ним прямое отношение, — хозяевами или их родственниками. Пространство экомузея организовывалось ими в соответствии с представлениями о месте для общения, совместного времяпровождения и встречи с гостями. Оформление интерьера построек уже в музейной реальности происходило в том же порядке — вещи располагаются в соответствии с их статусом, принадлежностью хозяевам и в традиционной
24
связи с другими предметами .
Критериями отбора предметов музейного значения являлись мемориальность вещей и предметов, принадлежность их определенному роду, семье, другим жителям округи. Отношение к каждому предмету в интерьере — традиционное. Сохранности и надлежащему учету экспонатов не придавалось особого значения: зачастую они используются в традиционных видах хозяйственной, промысловой, ритуальной деятельности для инсценировок национальных традиций во время музейных праздников. Отсутствие навыков воспроизводства традиционных предметов у большинства местных жителей в случае их износа или поломки создавало большие проблемы. Музейные предметы, изготовленные для экспозиций местными жителями по заказу, обычно были уже не функциональны, непригодны для использования по прямому назначению, являлись муляжами и выглядели в сочетании с подлинными предметами экспозиций нелепо. Это отчасти противоречит традиционным представлениям о хранении и использовании музейных предметов и вызывает у некоторых музеологов негативное отношение25. Да и сама полевая работа сотрудников национальных экомузеев по сбору сведений по этнической истории и традиционной культуре у современных потомков аборигенов Приобья, давно не живущих и не желающих «жить традиционно», напоминает обычное мифотворчество национальной интеллигенции народов России.
Искажение идеи экомузея может привести к превращению их в «национальные дома культуры», обреченные на культурно-развлекательную и досуговую деятельность, на придание национального колорита массовым мероприятиям, организуемым местными чиновниками и лидерами национально-политической элиты местных общин. Национальные праздники, как например «медвежий праздник» у хантов и «дни коренных народов» у шорцев и телеутов, копируют телешоу современной массовой субкультуры, проводятся культработниками по единому отработанному сценарию под фонограмму, вне зависимости от его региональных особенностей, дополняются давно забытыми шаманскими ритуалами, вплоть до кровавых жертвоприношений животных при открытии музеев26.
Для региональных властей и лидеров национально-политической элиты с ее формализмом и бюрократической отчетностью человек и окружающая среда остаются средством для достижения экономических и политических целей. Поэтому продолжение строительства
экомузея «Тазгол» в поселке Усть-Анзас Горной Шории и экомузея «Калмаки» в поселки Юрты-Константиновы на севере Кузбасса, с их особо значимыми творческим человеческим фактором и непосредственной направленностью на удовлетворение разнообразных потребностей человека, жизненно необходимо для всего Кузбасса.
Экомузеи в силу своих целей и задач могут служить своеобразными моделями и экспериментальными лабораториями для исследования социальных, экономических, культурных процессов, проблем окружающей сельской среды и выработки механизма их наиболее эффективного решения.
1 Варин Ю. Термин и его значение // MUSEUM. 1985. № 148. С. 5; РивьерЖ. А. Эволюционное определение экомузея // MUSEUM. 1985. № 148. С. 2-3; КерьенМ. О природе феномена // MUSEUM. 1985. № 148. С. 18.
2 Экологический словарь. М., 1993. С. 206.
3 Юбер Ф. Экомузеи во Франции: противоречия и несоответствия // MUSEUM. 1985. № 148. С. 6.
4 Ривар Р. Экомузеи провинции Квебек // MUSEUM. 1985. № 148. С. 23.
5 Давыдов А. Н. Десятая конференция Ассоциации европейских музеев под открытым небом // СЭ. 1983. № 4. С. 134.
6 Цель экомузеев // Бюллетень ассоциации «Открытый музей». 1999. № 4 // Музеи России // www.museum.ru.
7 Стенсон Д. Коммуникации и средства коммуникации: некоторые проблемы экспонирования // MUSEUM. 1983. № 145. С. 31; Каулен М. Е. Средовый музей: современные проблемы и перспективы развития // Экологические проблемы сохранения исторического и культурного наследия. М., 2005. С. 35; Каулен М. Е. Музеефикация историко-культурных и природных объектов // Музейное дело. М., 2003. С. 423; Юренева Т. Ю. Музей в Мировой культуре. М., 2003. С. 459.
8 Тихонов В. В. Анализ методической базы музеев под открытым небом России. Иркутск, 2003. С. 93-94.
9 Кошурникова А. Ю. Особенности фондово-экспозиционной работы в деятельности сельских этному-зеев // Музейные фонды и экспозиции в научно-образовательном процессе. Томск, 2002. С. 65.
10 Кимеев В. М. Экомузеи России: от мечты к реальности // VII конгресс этнографов и антропологов России. Саранск, 2007. С. 139.
11 Кимеев В. М., Афанасьев А. Г. Экомузеология. Национальные экомузеи Кузбасса: Учеб. пособие / Кемеровский госуниверситет. Кемерово, 1996. С. 5.
12 Кимеев В. М. Экомузеи-заповедники как национально-культурные, учебно-научные и природно-рекреационные центры Притомья // Экологические проблемы развития музеев-заповедников. М., 2006. С. 43.
13 Кимеев В. М., Шатилов Н. И. Экомузей «Тазгол» в Горной Шории // Шорский сборник. Кемерово, 1997. Вып. 2. Этноэкология и туризм в Горной Шории. С. 150.
14 Кимеев В. М., Арзютов Д. А. Современные этнокультурные процессы в шорском улусе Усть-Анзас // Культурное наследие народов Сибири и Север: Материалы Шестых Сибирских чтений, Санкт-Петербург, 27-29 октября 2004 г. СПб., 2005. С. 329.
15 Афанасьев А. Г., Бедин В. И., Кимеев В. М. Экомузей «Чолкой» // Проблемы этнической истории и культуры тюрко-монгольских народов Южной Сибири и сопредельных территорий. М., 1994. С. 7.
16 Челухоев В. И. Телеуты. История народа // Труды Кузбасской комплексной экспедиции / Ин-т угля и углехимии СО РАН. Кемерово, 2004. Т. 1. С. 449.
17 Кимеев В. М. Экомузей «Калмаки» // Притомские калмаки. Кемерово, 1998. С. 124.
18 Кимеев В. М., Кривоногов В. П. Трансформация этнического самосознания калмаков // ЭО. 1996. № 2. С. 130; Кимеев В. М., Ширин Ю. В. Сосновский казачий острог // Притомские калмаки. Кемерово, 1998. С. 35.
19 Ширин Ю. В. Городище Городок в Кемеровском районе // Аборигены и русские старожилы Притомья. Кемерово, 2002. С. 45.
20 Кимеев В. М. Экомузей-заповедник «Тюльберский городок» // Очерки истории Кемеровского района. Кемерово, 2004. С. 50.
21 Кошурникова А. Ю. Особенности фондово-экспозиционной работы в деятельности сельских этному-зеев // Музейные фонды и экспозиции в научно-образовательном процессе. Томск, 2002. С. 67.
22 Гнедовский М. Б. Тайны под открытым небом (Музей в Варьегане) // Мир музея. 1994. № 3. С. 8.
23 Васютин А. С. Древние торговые пути Горной Шории // Шорский сборник. Этноэкология и туризм Горной Шории. Кемерово, 1997. Вып. 2. С. 184.
24 Кошурникова А. Ю. Особенности фондово-экспозиционной работы в деятельности сельских этному-зеев // Музейные фонды и экспозиции в научно-образовательном процессе. Томск, 2002. С. 68.
25 Скрипкина Л. И. XXI век наступил. Деятельность музеев Российской Федерации в 2001 г. М., 2002. С. 60; Тихонов В. В. Анализ методической базы музеев под открытым небом России. Иркутск, 2003. С. 92-93.
26 Коростина Т. В. На пути к экомузею // Западная Сибирь. История и современность: Краеведческие записки. Екатеринбург, 2000. Вып. 3. С. 30; Шихалева Н. А. Шорский национальный праздник «Ольгудек-Пайрам»: истоки и современность // Традиции и обычаи Народов России. СПб., 2000. С. 180.
