CC BY
83
ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЙ
2017.01.016. ДЖАСПЕР Дж.М., ОУЭНС Л. СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ И ЭМОЦИИ.
JASPER J.M., OWENS L. Social movements and emotions // Handbook of the sociology of emotions / Ed. by J.E. Stets, J.H. Turner. -N.Y.: Springer, 2014. - Vol. 2. - P. 529-548.
Ключевые слова: эмоции; политические эмоции; моральные эмоции; коллективные действия; социальные движения; социальные протесты; мобилизация; лидерство; моральный шок.
Авторы главы из новой хрестоматии по социологии эмоций Джеймс Джаспер (Городской университет Нью-Йорка, США) и Линн Оуэнс (Миддлбери-колледж, г. Миддлбери, США) ставят себе целью описать исследования эмоциональных аспектов социальных движений в современной социологии, которые стали активно развиваться в последние десятилетия и которые дополняют изучение социально-структурных и культурных факторов социальных движений и социально-протестного поведения.
Ранее в социологии социальных движений эмоции практически не рассматривались, индивиды представали как рационально действующие, имеющие политические и экономические интересы акторы. «Культурный поворот» в социальных науках также не повлиял на повышение у социологов интереса к эмоциям в этой области - преобладали в основном когнитивистские модели и дефиниции ключевых социальных механизмов движений; специалисты анализировали роль идеологических аспектов и коллективной идентичности, а эмоциональные аспекты исключались как иррациональные.
С точки зрения авторов, именно изучение женских движений, движений ЛГБТ и феминистские исследования сфокусировали
внимание социологов на роли эмоций. Предметом научного анализа стали гнев, негодование, возмущение1, а также эмоциональные культуры движений2. На сегодняшний день уже можно констатировать формирование целого корпуса исследований эмоциональности в социальных движениях3, однако все еще остаются нерешенными крайне значимые в раскрытии данной проблематики задачи. Во-первых, необходимо преодолеть дилемму рационального / иррационального в контексте анализа социальных движений, поскольку эмоции тесно связаны с когнитивными и рациональными аспектами коллективных и индивидуальных действий. Во-вторых, эмоции определяются сегодня на основе одновременно и научной терминологии, и обыденного языка, поэтому необходимо фиксировать имеющий место процесс смешения этих понятий и вырабатывать новые научные термины для обозначения широкого круга чувств и переживаний, которые остаются не проясненными [с. 530].
Далее авторы рассматривают различные процессы в рамках социальных движений и их эмоциональные аспекты, которые в настоящее время попали в фокус внимания социологов. Первым они анализируют рекрутирование (recruitment) и мобилизацию движения - процесс обращения наблюдателей в участников движения, где обычно задействованы такие эмоциональные состояния, как доверие и приверженность / преданность, а также эмоции страха и тревоги. В процессе мобилизации социальных движений конструируются угрозы, которые запускают тревогу, разрушающую повседневные привычки и ожидания4. Выработка нового определения ситуации в социальных движениях, согласно авторам, является как когнитивным, так и глубоко эмоциональным процессом. Мораль-
1 Luker K. Abortion and the politics of motherhood. - Berkeley: Univ. of California press, 1984; Hercus C. Identity, emotion and feminist collective action // Gender a. society. - Thousand Oaks (CA), 1999. - Vol. 13, N 1. - P. 34-55.
См., например: Gould D. Moving politics. - Chicago (IL): Univ. of Chicago
press, 2009.
3
Goodwin J., Jasper J.M. Emotions and social movements // Handbook of the sociology of emotions / Ed. by J.E. Stets, J.H. Turner. - N.Y.: Springer, 2006. - P. 611635.
4 Marcus G., Neuman W.R., MacKuen M. Affective intelligence and political judgment. - Chicago (IL): Univ. of Chicago press, 2000.
ный шок (или последовательность шоковых состояний) повергает людей в эмоционально-когнитивный диссонанс и делает их более склонными к участию в политических действиях. Концепция «морального шока» была разработана Дж. Джаспером, который определяет его как неожиданное событие (получение информации), морально оскорбляющее человека или группу людей и тем самым побуждающее к политическому действию1. Мотивация к протест-ному поведению, порождаемая моральным шоком, имеет моральные, рациональные и эмоциональные измерения (прежде всего, гнев, негодование, тревогу). Моральный шок играет большое значение в возникновении социальных движений различного характера - к примеру, движений за права животных, антирасистских движений, движений за мир2. Моральный шок требует коллективной работы (взаимодействия, обсуждения, фокусировки на символах) для значимого определения ситуации и использования эмоций. Т. Шефф показал, что моральный шок зависит от удивления, эмоциональной «настройки» на других и признания скрытых эмоций (это может быть горе, стыд или чувство вины)3. Моральный шок может быть и частью коллективных действий, а не только результатом отдельных ситуаций; он не меняет ценностей, но активирует и проясняет их. Таким образом, теория морального шока привлекла внимание исследователей к эмоциональным измерениям коллективных действий [с. 531].
Далее авторы обсуждают социальные связи и солидарность между участниками движений, идентификацию с социальным движением и эмоции, влияющие на эти процессы. Групповая идентификация обусловливает аффективную приверженность группе (даже после того как группа распалась), при этом разделяемые
1 Jasper J.M. The art of moral protest. - Chicago (IL): Univ. of Chicago press,
1997.
Jasper J.M., Poulsen J. Fighting back: Vulnerabilities, blunders and counter-mobilization by the targets in three animal rights campaigns // Sociological forum. -N.Y., 1993. - Vol. 8, N 4. - P. 639-657; Nepstad S. Convictions of the soul. - N.Y.: Oxford univ. press, 2004; Warren M. Fire in the heart. - Oxford: Oxford univ. press, 2010.
Scheff T. Mobilization and silence: Emotional / relational dynamics: Working paper. - Santa Barbara: Univ. of California, 2006. - Mode of access: http://www.soc. ucsb.edu/faculty/scheff/main.php?id=44.html [Accessed: 16.10.2016.]
негативные эмоции могут иногда усиливать позитивные взаимные эмоции: «Даже опыт страха и тревоги... порождает чувство коллектива и вовлекает в коллективные действия»1. Мифы, возбуждающие позитивные чувства национальной или этнической принадлежности, одновременно могут порождать сильную ненависть к другим нациям и этническим группам, сплачивая группы так же сильно, как любовь и привязанность2.
Межличностные связи могут привлекать людей и удерживать их в социальных движениях, но также могут вытолкнуть их из них. Напряжение между чувствами к семье, например, и чувствами к коллективу сказывается на моральных обязательствах и часто может приводить к уходу из социального движения3. Зачастую в основе преданности большой группе лежит преданность подгруппам -к примеру, солдаты скорее преданы своему боевому отряду, а не армии, но многие протестные группы не могут интегрировать новичков как раз по причине сильной сплоченности и неприязни к чужакам4 [с. 532].
В следующей части главы авторы обсуждают ритуалы в рамках социальных движений и другие внутренние процессы, которые связаны с эмоциями. Р. Коллинз рассматривает эмоциональную энергию, возникающую в ритуальном поведении в рамках социальных движений: взаимная синхронизация действий в коллективном поведении усиливает позитивную эмоциональную энергию и направляет ее на поддержание культурных символов движения5.
1 Eyerman R. How social movements move: Emotions and social movements // Emotions a. social movements / Ed. by H. Flam, D. King. - N.Y.: Routledge, 2005. -P. 43.
Kaufman S. Modern hatreds. - N.Y.: Cornell univ. press, 2001; Petersen R. Understanding ethnic violence. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2002.
3
Goodwin J. The libidinal constitution of a high-risk social movement: Affectual ties and solidarity in the Huk Rebellion, 1946 to 1954 // American sociological rev. -Thousand Oaks (CA), 1997. - Vol. 62, N 1. - P. 53-69.
4 Jasper J.M. A strategic approach to collective action: Looking for agency in social-movement choices // Mobilization. - San Diego (CA), 2004. - Vol. 9, N 1. -Р. 13; Polletta F. Freedom is an endless meeting. - Chicago (IL): Univ. of Chicago press, 2002. - Р. 85.
5 Collins R. Social movements and the focus of emotional attention // Passionate politics: Emotions and social movements / Ed. by J. Goodwin, J.M. Jasper, F. Polletta. -Chicago (IL): Univ. of Chicago press, 2001. - P. 27-39.
Следствием ритуалов могут быть и другие эмоции; к примеру, моральный гнев и заражение им ведут к решительным коллективным действиям1. Таким образом, ритуалы способствуют солидарности групп, враждебности к противниками и восхвалению идей и символов движения, что само по себе мобилизует индивидов к участию в них. С точки зрения авторов, современной социологии не хватает понимания связи между базовыми эмоциями, эмоциональными настроениями и формируемой при их участии приверженностью социальному движению. Также неполной выглядит концептуализация различий между видами эмоциональной энергии, зарождающейся в ритуалах. Хотя в некоторых работах уже была затронута роль пения песен, чтения стихов, музыки и специальных перформансов, которые усиливают эмоциональную приверженность движению2.
Участие в социальных движениях имеет и эмоционально-негативную сторону - фрустрацию, усталость, эмоциональное выгорание и разочарование, которые могут возникать из-за нереалистических ожиданий или неуспешных действий3. Однако при этом существуют группы активистов, которые продолжают свое участие в движениях на протяжении всей жизни. Движение Национальная партия женщин (National Woman's Party, NWP) сохранялось посредством приверженности, эксклюзивности, централизации и внутренней культуры, где эмоции играли ключевую роль: «Личные связи любви и дружбы среди членов движения были культурным идеалом движения»4 [с. 534-535].
Далее авторы рассматривают эмоциональные аспекты лидерства в социальных движениях, поскольку большая часть деятельности организуется ключевыми фигурами, которые попадают в фокус общего внимания и могут направлять эмоциональную энергию
1 Fillieule O., Péchu C. Lutter ensemble: Les theories de l'action collective. - P.: L'Harmattan, 1993.
Danaher W., Roscigno V. Cultural production, media and meaning: Hillbilly music and the Southern textile mills // Poetics. - The Hague, 2004. - Vol. 32, N 1. -P. 51-71; Traïni C. La musique en colère. - P.: Presses de Sciences Po, 2008.
3
Hirschman A. Shifting involvements. - Princeton (NJ): Princeton univ. press, 1982. - Р. 120.
4 Taylor V. Social movement continuity: The women's movement in abeyance // American sociological rev. - Thousand Oaks (CA), 1989. - Vol. 54, N 5. - Р. 769.
участников, к примеру, не допустить паники или страха, парализующего действия. Организаторы или лидеры используют различные механизмы (encouragement mechanisms) для управления, прежде всего, страхами и другими эмоциями - например массовые собрания, апелляцию к божественной поддержке, пристыживание (shaming) и др.1 Авторитарные группы складываются в рамках движения высокой степени сплоченности на основе догматизма и глубокой идентификации с группой (единственной). Применительно к этому случаю любые эмоции только усиливают сплоченность -члены могут любить и одновременно бояться своих лидеров2. Однако большинство движений основывается на более мягкой эмоциональной приверженности.
Следующий сюжет, который анализируют авторы, это взаимодействие социальных движений, в частности их лидеров, с внешними аудиториями, в процессе презентации и позиционирования своего движения. Успешные движения, по словам авторов, успешны в управлении эмоциями аудитории в своих целях. Например, активисты движения за права животных использовали спикеров-мужчин в женских аудиториях, чтобы легитимировать, рационализировать и профессионализировать свои идеи и цели. Здесь снижалась общая эмоциональность за счет управления эмоциями на основе гендерных стереотипов3. Управление эмоциями задействуется для переубеждения аудитории (й) движения - сторонников, оппонентов, наблюдателей. В данном случае роль эмоций является двоякой, но все равно способствует коллективным действиям: индивиды либо поддаются воздействию, к примеру, угроз, либо направляют усилия на подавление страха перед угрозами. Дж. Джаспер описывает это как «найс-дилемму» («nice dilemma»): представители движения могут поставить задачу «нравиться» публике или, наоборот, быть настойчивыми и даже агрес-
1 Goodwin J., Pfaff S. Emotion work in high-risk social movements: Managing fear in the U.S. and East German civil rights movements // Passionate politics: Emotions and social movements / Ed. by J. Goodwin, J.M. Jasper, F. Polletta. - Chicago (IL):
Univ. of Chicago press, 2001. - P. 282-302.
2
Lalich J. Bounded choice. - Berkeley: Univ. of California press, 2004. -
Р. 255.
Groves J.M. Hearts and minds. - Philadelphia (PA): Temple univ. press, 1997.
сивными1. Однако обычно контроль над эмоциями означает улучшение имиджа протестующих: рабочие, женские и другие движения, представляющие маргинальные группы, взяли на вооружение эту тактику, в качестве способа продемонстрировать, что они достаточно рациональны для участия в политике. Управление эмоциями используется для отстаивания своих верований и для убеждения других в своей позиции - к примеру, активисты движения против совращения детей, которые по большей части сами являются жертвами, демонстрируют и горе, и стыд, и гнев, и гордость для легитимации своей истории, своих требований и преодоления состояния жертвы. Эта стратегия оказывается эффективной, поскольку хорошо раскрывает основные ценности движения - гендерного равенства, справедливости наказания, сострадания2 [с. 536].
Современные коммуникации дают возможность воздействовать на эмоции сторонников, противников, авторитетов, наблюдателей одновременно. Это может вести к различным последствиям, поскольку довольно трудно стратегически взаимодействовать сразу с несколькими разными аудиториями. Однако эмоции могут служить подручным средством снижения этих трудностей. Д. Гулд описывает, как эмоция гордости на протяжении значительного времени мотивирует разные формы протеста, даже в рамках того же самого движения3. Вообще, как считают авторы, эмоция гордости была «открыта» исследователями социальных движений и стала частью изучения военизированных протестов, волонтерских движений, коммеморативных коллективных действий и практик лоббирования. Культивирование гордости обусловливает коллективное действие, однако не определяет его специфику, ведь, по замечанию авторов, все чувства, которые подразумеваются под словом «гордость», еще пока ясно не определены [с. 537].
На примере чувства гордости авторы далее показывают взаимодействие внутренних и внешних планов деятельности социальных движений. Гордость является эмоциональной реакцией на признание со стороны других людей и действует в двух контекстах
1 Jasper J.M. Getting your way. - Chicago (IL): Univ. of Chicago press, 2006. -
Р. 106.
2
Whittier N. The politics of child sexual abuse. - Oxford: Oxford univ. press,
2009.
Gould D. Moving politics. - Chicago (IL): Univ. of Chicago press, 2009.
взаимодействия: внутри самой группы и во взаимодействии группы с другими группами. Динамика гордости и стыда, эмоций, которые называют «моральными батареями» действия1, является одним из главных аспектов политической деятельности. Эти эмоции, как правило, канализируются различными способами с целью избежать серьезных последствий для социального порядка, поскольку, к примеру, непризнанный или подавляемый стыд «ведет прямо к гневу, нанесению оскорбления, агрессии»2 на индивидуальном, групповом и национальном уровнях. Так называемая «спираль стыда-гнева» может выйти из-под контроля, привести к действиям из мести, и это часто используется организаторами движений. При дефиците чувств гордости, достоинства, самоуважения возникает гнев, возмущение, ведущие к мобилизации коллективного действия. Часто переход от стыда к гневу среди активистов движений происходит путем проецирования стыда на другие, как правило, непривилегированные или оппозиционные группы3, что в свою очередь ведет к эскалации противостояния и конфликтам. Иногда культивирование гордости является частью деятельности движения для удовлетворения потребностей своих участников. Например, некоторые женские движения были сосредоточены на самопомощи самим женщинам - участницам движения4.
Пример гордости, согласно авторам, демонстрирует, что зачастую эмоции размывают различие между целями и средствами политического действия, хотя по преимуществу оно является рациональным. Конечные цели могут быть достаточными для того, чтобы вдохновить некоторых людей к участию, но они редко достаточны для продолжения участия, тогда как средства могут возбуждать позитивные эмоции от участия. С точки зрения авторов, взаимодействия между целями и средствами в социальных движениях может прояснить анализ эмоций. К примеру, мобилизация движения иногда осуществляется на основе изменения эмоциональных норм, что само по себе может быть и целью, и средством,
1 Jasper J.M. Emotions and social movements: Twenty years of theory and research // Annual rev. of sociology. - Palo Alto (CA), 2011. - Vol. 37. - P. 285-303.
2 Scheff T. Bloody revenge. - Boulder (CO): Westview, 1994. - Р. 5.
Stein A. The stranger next door. - Boston (MA): Beacon, 2001.
4 Whittier N. The politics of child sexual abuse. - Oxford: Oxford univ. press,
2009.
как, например, в женских движениях за равноправие. Помимо этого, на цели и средства влияют фоновые эмоциональные настроения -доверие или, наоборот, разочарование, в случае успеха или неуспеха в достижении целей. Позитивная эмоциональная энергия порождается в одном взаимодействии и дает людям уверенность, которую они могут перенести в следующие взаимодействия. Это помогает объяснить, почему движения нацелены на достижение небольших побед. Хотя при этом чувства тревоги, страха и неуверенности в определенные моменты также важны для достижения целей. Подобно этому коллективная идентификация может быть и целью, и средством и усиливаться чувствами доверия и гордости [с. 538].
Далее авторы рассуждают о роли физического пространства для коллективного политического действия в связи с эмоциональными переживаниями, которые возникают в зависимости от места действия. Прежде всего, место транслирует эмоционально нагруженные культурные значения. Активисты намеренно выстраивают пространства и тем самым формируют «географию эмоций», основываясь на существующих эмоциональных связях с местом. Эти эмоциональные связи могут производить разнообразные последствия - к примеру, заставить задуматься о защите окружающей среды, если таковы цели движения1. Активисты иногда основываются на эмоциональных связях с местом, созданных другим движением, чтобы вызвать те или иные настроения. Помимо этого, необходима значительная работа по созданию солидарности в определенных географических районах: коренные жители - участники движения будут испытывать иную эмоциональную связь с местом, нежели некоренные жители, что может создавать препятствия для формирования связей с некоренными жителями2. Также место структурирует деятельность движений, т.е. является стратегической ареной. Например, выборы подразумевают участие СМИ, судебные помещения - особые декорации, городские площади - пространство для
1 Cass N., Walker G. Emotion and rationality: The characterization and evaluation of opposition to renewable energy projects // Emotion, space a. society. - Amsterdam, 2009. - Vol. 2, N 1. - P. 62-69.
Barker A., Pickerill J. Radicalizing relationships to and through shared geographies: Why anarchists need to understand indigenous connections to land and place // Antipode. - Oxford, 2012. - Vol. 44, N 5. - P. 1705-1725.
размещения временного лагеря протестующих, и все места содержат символы, направляющие чувства, мысли и действия участников.
Свободные пространства - особые условия с такими физическими характеристиками, которые позволяют движениям выстраивать внутреннюю солидарность путем осуществления эмоциональной работы - культивирования порождаемых местом эмоций и исключение других эмоциональных переживаний1, хотя этот процесс имеет противоречивые последствия. Например, чувство защищенности в определенном месте может ослабить мотивацию к коллективному действию и препятствовать ему: разговоры у огня в «Оккупай-лагерях» формировали эмоциональные связи между активистами, но также ослабляли их бдительность и создавали для полиции возможности вмешиваться в деятельность протеста2. Место коллективного действия чрезвычайно важно, поскольку влияет на эмоциональный спад или заражение, когда отдельные эмоции разрастаются до глобальных [с. 539-540].
Джаспер и Оуэнс подчеркивают, что необходимо рассматривать не только то, как эмоции влияют на социальные движения, но и как последние влияют на эмоции, ведь изменение эмоциональных норм может существенным образом повлиять на правовую сферу общества. Некоторые движения воздействуют на эмоции, связанные с телесными нуждами - с репродуктивным поведением, питанием и др. Движение против курения, по замечанию авторов, имело целью ограничить курение и вызвать отвращение и страх курения. Социальные движения имеют дело и с другими зависимостями, осуществляя работу по трансформации законного статуса, культурных дефиниций и морального значения последних, а также связанных с ними эмоциональных норм.
Социальные движения, как уже было сказано выше, «работают» с базовыми эмоциями - гневом, страхом, радостью, печалью, отвращением и удивлением. Авторы отмечают: мы живем в эпоху менее агрессивных протестов вследствие того, что Н. Элиас назы-
1 Brown G., Pickerill J. Spaces for emotions in the spaces of activism // Emotion, space a. society. - Amsterdam, 2009. - Vol. 2, N 1. - P. 24-35.
2
Feigenbaum A., McCurdy P., Frenzel F. Towards a method for studying affect in (micro) politics: The campfire chats project and the Occupy movement // Parallax. -Abingdon, 2013. - Vol. 19, N 2. - P. 21-37.
вает «цивилизационным процессом»1, в результате которого непривилегированные группы в соответствии с эмоциональными нормами не могут свободно выражать гнев. Но право продемонстрировать гнев становится целью и средством подтверждения прав и статуса, когда угнетаемые группы мобилизуются в социальные движения. Способность чувствовать и выражать эмоции, связанные с политической деятельностью - гнев, негодование, гордость и др. -представляет собой «эмоциональное освобождение» наряду с другими видами эмансипации2. Другой базовой эмоцией, которая часто эксплуатируется в контексте социальных движений, является отвращение. Доминирующие в обществе группы часто культивируют отвращение к низкостатусным группам3. К примеру, иммигранты, представители рабочего класса репрезентируются как «грязные», «потные», «пахнущие». Многие освободительные движения ставили себе целью преодолеть источники отвращения к представителям низших классов.
Социальные движения также влияют на более продолжительные эмоциональные состояния, которые уже существуют, но поддерживаются и усиливаются социальными движениями. Например, религиозно-консервативные движения укрепляют семейные связи, националистические - патриотизм, движения профессионалов - профессионализм и т.д. В целом в рамках социальных движений создаются и укрепляются не только сильные коллективные идентичности, но и сильные моральные чувства. Деятельность социальных движений оказывает влияние именно на моральные чувства - стыд, гордость, чувство справедливости, сочувствие. Как утверждают авторы, социальные движения стремятся устранить стигматизированную идентичность, но вынуждены ее же акцентировать для обретения чувства гордости и управления чувством стыда в публичной сфере общества (например, это касается движений, выступающих в защиту жертв сексуального домогательства)4. Многие
1 Elias N. The civilizing process. - N.Y.: Urizen books, 1978.
2
Flam H. Emotions' map: A research agenda // Emotions a. social movements / Ed. by H. Flam, D. King. - N.Y.: Routledge, 2005. - P. 19-40.
Nussbaum M. Hiding from humanity. - Princeton (NJ): Princeton univ. press, 2004.
4 Jasper J.M. Strategic marginalizations and emotional marginalities: The dilemma of stigmatized identities // Surviving against odds: The marginalized in a globalizing world / Ed. by D.K. Singh Roy. - New Delhi: Manohar publishers, 2010. - P. 29; Whittier N. The politics of child sexual abuse. - Oxford: Oxford univ. press, 2009.
социальные движения строятся на сочувствии и эмпатии - к меньшинствам, незащищенным социальным группам, животным и др.
При этом чувство справедливости является частью любого социального движения и в отличие от гордости, стыда и сочувствия наиболее тесно связано с идеологией движения. Несправедливость связывается с обвинением или возложением вины на тех, кого считают ответственными за эту несправедливость. Тут присоединяется целый ряд эмоций - презрение, ненависть, разочарование, гнев, и в силу негативного характера этого комплекса чувств обвинение может обладать мощной мотивирующей силой1. В рамках социальных движений обычно четко дифференцируются основные персонажи, которые используются в политических дебатах - «жертвы, злодеи и герои». Каждый персонаж вызывает у публики эмоции страха, негодования, восхищения, сочувствия и др.; так формируются коллективные представления, лежащие в основе социальных движений [с. 542-544].
В заключение авторы определяют основные направления будущих исследований по данной теме. Эксперты приходят к выводу, что самым интересным станет изучение комбинаций, последовательности и циклов эмоциональных состояний, определяющих деятельность социальных движений, т.е. своеобразной «эпидемиологии эмоций» - распространения и заражения эмоциями в виртуальном и физическом пространстве. Будущие исследования также должны быть сфокусированы на механизмах, с помощью которых активисты воздействуют на эмоции разных аудиторий - социологам следует пополнить каталог «техник, запускающих чувства» (sensitizing apparatuses). Необходимы и сравнительные исследования: как отличаются социальные движения относительно того, какие чувства и эмоции они задействуют, какой тип эмоциональной работы практикуют. Авторы полагают, что для понимания эмоциональных аспектов социальных движений важно сфокусироваться на микроуровне социального взаимодействия, изучение которого дополнит исследования исторических и структурных факторов появления и деятельности социальных движений.
О.А. Симонова
1 Jasper J.M. The art of moral protest. - Chicago (IL): Univ. of Chicago press, 1997. - P. 362.
