CC BY
50
УДК 821.161.1
Н. Н. Иванов
Языческая культура в прозе М. Горького
В работе конкретизировано своеобразие восприятия М. Горьким языческой культуры. Рассмотрены проекции фольклора, языческой мифологии на образность, семантику и поэтику и художественных текстов. Феномен рецепции языческого мифологизма представлен как тенденция русского неореализма. По-новому, на уровнях межтекстовых перекличек, аллюзий, мифопоэтические мотивов, интерпретированы известные произведения.
Работа адресована филологам, литературоведам, преподавателям, студентам.
Ключевые слова: русский неореализм, славянское язычество, мифопоэтика, проза М. Горького.
N. N. Ivanov
Pagan Culture in M. Gorky'S Prose
In the work the specific peculiarity of the perception of Bitter pagan culture is specified. Projection of folklore and pagan mythology in imagery, semantics and poetics and literary texts are considered. The phenomenon of the reception of pagan mythologism is presented as a trend of Russian neorealism. Famous works are interpreted at levels of intertext references, allusions, mythological motifs in a new way.
The work is addressed to philologists, literary critics, teachers, students.
Keywords: Russian neorealism, Slavic paganism, poetics, Maxim Gorky's prose.
Конкретизируем художественные открытия М. Горького со стороны рецепции им славянского язычества, мифологизма, что делается нечасто. Полемика Горького, Ремизова, других писателей с культурой книжной и официальной диктовалась общей для русского неореализма тенденцией к словотворчеству, мифотворчеству [3, 4], поиском «нового» типа культуры и «нового» слова. Своеобразно восприняты были мифологические, фольклорные, апокрифические архетипы, образы, мотивы и сюжеты, чужое слово делало текст более просторным и емким.
Горький всегда интересовался архетипом народного мудреца, или мудрого простеца. Его неброские внешне простецы - кузнецы, мельники, плотники - владеют секретами ремесла, мастерства, знают «вещие тайные слова», что сближает их и с колдунами, и святыми людьми. Это «странники по святым местам», «опьяненные широким простором богатой земли», «пленники русской страсти к бродяжеству» [2, Т. 4, с. 406, 407]. С. Максимов писал о таланте подобных типов преодолевать логику, здравый смысл благодаря слову, речи [7]. Персонажи Горького, находясь в рубище бродяги-
юродивого, прикрытые скоморошьей ролью безумца, появляются, чтобы произнести тайные слова, прикоснуться к невидимому, указать пути к Небу или в преисподнюю. Лука, старики Ан-типа Вологонов, Осип (цикл «По Руси»), Тихон Вялов («Дело Артамоновых»), ловившие сома, поднимавшие колокол мужики («Жизнь Клима Самгина») - все они несут разные тайные импульсы. Случайно брошенные слова, странные или сознательно «дурацкие» фразы, обрывки песен, куски лицедейств - все это, по плану Горького, соответствовало традициям «бродячей Руси Христа ради» [7], с другой стороны, диктовалось его стремлением раскрыть потенциальные возможности «незаметных, но талантливых» людях из народа.
«Маленький старичок» Антипа Вологонов («Нилушка») наделен атрибутами колдуна -«неуловимый» взгляд, глаза «все время меняют цвет» [2, Т. 4, с. 322-329]. Старик не отводит «испытующего взгляда неуловимых глаз» [2, Т. 4, с. 337] от дурачка Нилушки, слушает его неразумные слова. Библейские слова он тоже любил, но «не за смысл, а только за то, что они особенные» [2, Т. 4, с. 326].
© Иванов Н. Н., 2017
«Вещие» слова «простецов» наполнены отголосками языческого жречества; «Я услыхал в соседней комнате тихий голос, странные слова: «Горе - вода, счастье - огонь; воды больше -тонут чаще, огня меньше - горят реже» [2, Т. 4, с. 673]. Антипа говорит «с непоколебимой уверенностью, что иначе не может, не могло быть» [2, Т. 4, с. 330] и неустанно варьирует бесчисленные реалии жизни. Он «страшно много знает о неудачах жизни людской и любит рассказывать о них» [2, Т. 4, с. 330]. Речи Антипы - это вольное переложение, цитирование тайных черных книг. Людям «надобно знать, что есть настоящее и что - не есть настоящее. Очень много на земле греха-горя оттого исходит, что часто за настоящее принимают предстоящее» [2, Т. 4, с. 335].
Ангелоподобного дурачка Нилушку и его мать Фелицату Вологонов учит словам «темным», «многозначным», «иных красок, помудреней, позвончей» по магической схеме, развивающей мотив вещего сна: слова - сон - поворот судьбы. Предлагает увидеть «сон какой-нибудь» о «старце некоем» из «претемного леса» [2, Т. 4, с. 339].
В рассказе «В ущелье» Горький объединил типы колдуна и старца. Это два старика-плотника. «Старшой у плотников - костлявый старичок, в белой рубахе и штанах» напомнил «святого отшельника - маленький, сухой и чистый». Он учит, «шевеля пальцами, точно колдуя <...> Уродливое лицо его, очень древнее <...> снова напоминало великих грешников, уходивших от мира в леса и пустыни» [2, Т. 4, с. 481, 482].
Осип («Ледоход»), как и библейский Иосиф, - плотник, однако этот мудрец причастен к балаганной, скоморошьей культуре. К тому же архетипу восходит и «веселый делатель гробов» с «бойкими, нестарческими глазками» [2, Т. 6, с. 584], гуслями, прибаутками аккуратный плотник Серафим («Дело Артамоновых»). В восточной агиографии «духовное совершенство» достигнуто «простыми мирянами»; «Христа ради юродивые» совершают нелепые поступки, чтобы под «отталкивающей личиной безумия скрыть свои духовные дары <...> вырваться из уз мира сего» [6, с. 18]. «Великие силы ума прятались за искус и обет вечного юродства. Примерами полна вся история России средних веков» [5, с. 147]. Горький: «У нас до начала XVII века тоже были свои „лицедеи" - скоморохи, Языческая культура в прозе М. Горького
свои мейстерзингеры - „калики перехожие"; они разносили по всей стране „лицедейства" и песни» [1, Т. 26, с. 421]. В рассказе: «В памяти вставали <...> образы лучших и любимых людей русской земли: бесконечной вереницей мимо сердца шли житийные люди <...> вспоминались стихи слепых и нищих» [2, Т. 4, с. 342].
В сказках «момент безумия» - момент вселения духа <...> приобретения соответствующих способностей» [10, Т. 2, с. 182]. Н. Пиксанов подтвердил интерес Горького ко всем жанрам фольклора, даже «магическим, черным», к скоморошьей культуре, так называемой «блатной музыке» [9, с. 30]. Русская этнопсихология возводит последнюю к культам древних языческих богов. Посвященным известны разные формы медитации и освобождения от плоти: притворство, превращение, сны, отгадывание загадок, «временная смерть» и прочее. Особое слово «соединяет» с Богом, открывает «харизматические дары», мудрецы «имеют дар проникновения в сокровеннейшие глубины человеческой совести <...> поддерживают поникшие души, наставляя их не только на пути духовном, но также и руководя ими на всех путях житейских» [6, с. 19].
Апелляция Горького к язычеству, народному слову, открывала, как ему представлялось, желанные перспективы России: «Русь сама себя научает тому <...> чтоб каждая минута бытия казалась великим событием, чтоб каждое мгновение было насыщено каким-то русским смыслом, неуловимым для слова, таинственным» [8, Т. 2, с. 166, 167]. Плотник Осип управлялся с природой силой слов и мыслей («Ледоход»), автор же почерпнул из его опыта удивительное знание о человеке: «Вот как надобно дела делать - чтобы никто ничего не понял, а каждому чудилось, будто он и есть - главная пружина <.. .> Я слушаю его речь и - плохо понимаю ее» [2, Т. 4, с. 283]. В том же ряду и сцены подъема колокола, ловля несуществующего сома («Жизнь Клима Самгина»). «Постановщики» и одновременно действующие лица подобных спектаклей наделенные духовными дарами «простые миряне».
«Все человечьи муки из-за малостей» [2, Т. 6, с. 507], - оценивает Артамоновых Тихон Вялов. Он - землекоп и дворник, а в народной традиции правда - от земли. Тихон часто намекает на
свой дар невидимого зрения и тайного слова: «Я не глазами думаю» [2, Т. 6, с. 562]. «Я и еще много знаю; и не то еще могу сказать <...> Я для себя знаю. Мое знатье спрятано у скупого в сундуке, оно никому не видимо» [2, Т. 6, с. 516]. Глаза у него «мерцающие», речь «темная», слова «темные и всегда неожиданные». «Слова надо понимать насквозь <.> Человек -нитку прядет, черт - дерюгу ткет, так оно, без конца, и идет» [2, Т. 6, с. 516, 622]. И сбывается все, согласно с Горьким, по произнесенному слову. «Не на свое место слова ставим. Называется - погост, а гостят тут века вечные. Погосты - это дома, города» [2, Т. 6, с. 516].
Антипа Вологонов торговал случайными вещами. Случайности выражают закономерности на уровне подтекста. Как ни старался Антипа, но не сумел своим темным словом вдохновить дурачка Нилушку, и тот ни разу не «прорек»; но дурачок Антонушка прорицает, и не без влияния Тихона, который влиял на жизнь Артамоновых, будто представитель загробного мира. От Анто-нушки-дурачка он добивался того же, чего и Антипа от Нилушки, «чтобы слова нечеловечьи объяснил <...> И у дурака свой разум должен быть» [2, Т. 6, с. 609].
Создавая образ Тихона Вялова, Горький обыграл апокрифы: в частности, небезызвестную «Книгу Каина». Одевая словами «упрямую, темную мысль», Тихон говорит Петру Артамонову: «Дело - перила человеку; по краю ямы ходим, за них держимся»; «Делам черт Каина обучил» [2, Т. 6, с. 639]. Никита Артамонов -Петру: «Каина - нельзя понять. Этим Тихон меня, как на цепь, посадил». В финале романа Тихон констатирует: «Конец всем Каинам» [2, Т. 6, с. 829, 833].
Увидев за искусом юродства «чудо» преображения личности, Горький открыл потенциальные возможности «среднего», казалось бы, заурядного человека по соответствиям с широкими слоями народной культуры; обобщая опыт персонажей, он типизировал как негативные, так и светлые стороны бытия.
Библиографический список
1. Горький, М. Собрание сочинений : в 30 т. [Текст] / ИМЛИ / М. Горький. - М. Горький. -М., 1949-1955.
2. Горький, М. Собрание сочинений. В 12 т. [Текст] / М. Горький. - М., 1987.
3. Иванов, Н. Н. Мифопоэтическая парадигма художественных поисков в литературе русского неореализма [Текст] / Н. Н. Иванов // Верхневолжский филологический вестник : научный журнал. - Ярославль : РИО ЯГПУ, 2017. -№ 1. - С. 28-31.
4. Иванов, Н. Н. Особенности внутренней формы слова в прозе А. Н. Толстого (расширение художественной выразительности) [Текст] / Н. Н. Иванов // Ярославский педагогический вестник. Гуманитарные науки: научный журнал. - Ярославль : Изд-во ЯГПУ, 2012. - № 4. -Т. I. (Гуманитарные науки). - С. 214-217.
5. Иванов-Разумник, Р. В. Творчество и критика. 1908-1922 [Текст] / Р. В. Иванов-Разумник. - Петроград, 1922.
6. Лосский, В. Н. Очерк мистического богословия восточной церкви. Догматическое богословие [Текст] / В. Н. Лосский. - М., 1991.
7. Максимов, С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила [Текст] / С. В. Максимов. - СПб., 1903.
8. Переписка М. Горького : в 2-х т. : Т. 1, 2 [Текст]. - М., 1986.
9. Пиксанов, Н. К. Горький и фольклор [Текст] / Н. К. Пиксанов. - Л., 1935.
10. Пропп, В. Я. Собрание трудов. Т. 1, 2. Морфология / Историч. корни волшебной сказки. Поэтика фольклора [Текст] / В. Я. Пропп. -М., 1998.
Bibliograficheskij spisok
1. Gor'kij, M. Sobranie sochinenij. V 30 t. [Tekst] / IMLI / M. Gor'kij. - M. Gor'kij. - M., 1949-1955.
2. Gor'kij, M. Sobranie sochinenij. V 12 t. [Tekst] / M. Gor'kij. - M., 1987.
3. Ivanov, N. N. Mifopojeticheskaja paradigma hudozhestvennyh poiskov v literature russkogo neorealizma [Tekst] / N. N. Ivanov // Verhne-volzhskij filologicheskij vestnik : nauchnyj zhur-nal. - Jaroslavl' : RIO JaGPU, 2017. - № 1. -S. 28-31.
4. Ivanov, N. N. Osobennosti vnutrennej formy slova v proze A. N. Tolstogo (rasshirenie hudoz-hestvennoj vyrazitel'nosti) [Tekst] / N. N. Ivanov // Jaroslavskij pedagogicheskij vest-nik. Gumanitarnye nauki: nauchnyj zhurnal. - Jaroslavl' : Izd-vo JaGPU, 2012. - № 4. - T. I. (Gumanitarnye nauki). - S. 214-217.
5. 1уапоу-Н^итшк, R. V. Tvorchestvo i kritika. 1908-1922 [Гекй] / R. V. Ivanov-Razumnik. - Petrograd, 1922.
6. Losskij, V. N. Ocherk misticheskogo Ьо-goslovija vostochnoj cerkvi. Dogmaticheskoe Ьо-goslovie [Гekst] / V. N. Losskij. - М., 1991.
7. Maksimov, S. V. Nechistaja, nevedomaja i krestnaja sila [Tekst] / S. V. Maksimov. - SPb., 1903.
8. Perepiska М. Gor'kogo. V 2-h t. : Т. 1, 2 [Гекй]. - М., 1986.
9. Piksanov, N. К. Gor'kij i fol'klor [Tekst] / N. К. Piksanov. - L., 1935.
10. ргорр, V. Ja. Sobranie trudov. Т.1, 2. Мог-fologija / Istorich. korni volshebnoj skazki. Pojetika fol'klora [Tekst] / V. Ja. Ргорр. - М., 1998.
Дата поступления статьи в редакцию: 10.07.2017 Дата принятия статьи к печати: 23.07.2017
Языческая культура в прозе М. Горького
19
