CC BY
8УДК ББК
Анашкин Э.К., писатель
(г.)
ВЕЛИКИЙ ПЕХОТИНЕЦ ЛИТЕРАТУРНОГО ФРОНТА
В феврале 2013 года российская отечественная словесность понесла тяжелую утрату, которую по своему «смердяковскому» обыкновению предпочли либо не заметить, либо заметить мимоходом, центральные телеканалы. От нас ушел выдающийся писатель Юрий Гончаров. Воронежец по рождению и по жизни, в 2012 году ставший почетным гражданином Воронежа. Фронтовик-пехотинец по судьбе, чуть меньше года не дожил Юрий Данилович до своего девяностолетия. Принимая во внимание постулат Валентина Распутина, который не устану цитировать, о том, что патриотизм писателя заключается прежде всего во владении родным словом, можно сказать: «Юрий Гончаров был истинным патриотом России!».
Другой великий писатель-фронтовик Виктор Астафьев с большим уважением относился к прозе воронежского коллеги. А ведь Астафьев, как бы его ни позиционировали в качестве «первопроходца» в деле показа истинного, без пафосного романтизма, лица войны, был не первым в этом сколь нужном, столь же и неблагодарном, деле. Первым начал говорить о войне без купюр Юрий Гончаров. Говорить о том, какой ему довелось видеть войну из окопов, а не с идеологических вышек или художественных возвышенностей. Он первым в русской прозе молвил честное, и потому не очень приятное слово о Великой Отечественной и Второй мировой войне. И не его вина, что общество, охваченное пафосом, на тот момент предпочло не услышать эту горькая правду из первых уст.
Уходят легендарные люди легендарной эпохи. Гончаров был представителем нескольких легендарных эпох - гражданская война, Великая Отечественная, советское строительство, слом советской империи... К счастью, остаются произведения этих людей, деятелей и свидетелей эпохи. Остаются воспоминания о них. И далеко не всегда остаются воспоминания самих этих людей об эпохе, в которую им выпало жить и творить. Люди фронтового поколения, не мной замечено, не очень жалуют жанр мемуаристики. Наверное, потому что, говоря о прошлом, им придется вспомнить о войне. А о войне фронтовики вспоминать не любят. Понять их про-
стого проще: чего уж приятного - вспоминать об «окопном рае» с его кровью, вшами, гибелью товарищей, порой невразумительными приказами вышестоящих... Великая война, в которой участвовал Гончаров-пехотинец, говоря словами известной поэтессы, «слух не лелеяла и взоры не ласкала».
Эта повесть есть плод доверительного общения двух воронежских прозаиков разных поколений - Юрий Гончаров выбрал своим собеседником Михаила Федорова. Сам Юрий Гончаров в беседе не раз посетует на нашу извечную русскую беспечность - не ценим вовремя близких людей, далеко не всегда по молодости лет находим время, чтобы поговорить с ними, не говоря уж про то, чтобы увековечить эти беседы в слове. А ведь наши близкие люди - часть истории России. Так и Юрий Гончаров не минул этой русской беспечности. По молодости не считал, что воспоминания его предков могут быть интересны кому-то за пределами семьи. Слава Богу, что рядом с Юрием Даниловичем нашелся в лице Михаила Федорова человек, который не просто умел слушать выдающегося писателя, не просто сумел его разговорить, но сохранил дух этого общения в форме художественной стенограммы.
А разговорить писателя-фронтовика трудно! Знаю это по своему опыту драгоценного общения с лауреатом госпремий, Героем Социалистического Труда, ныне тоже, увы, покойным писателем-фронтовиком Михаилом Николаевичем Алексеевым. Уж на что жизнелюб был, а как начнешь спрашивать о войне, сразу посерьезнеет. Немного расскажет, и снова разговор в мирное русло уведет. А потому вспоминаю я наши переделкинские посиделки на даче у Михаила Николаевича, как разговоры сугубо о мирных днях и делах. Часами беседовали мы с писателем-фронтовиком о литературе, о селе, о природе... О войне говорили редко. Но как я рад нынче, что они были - эти драгоценные часы общения! Они и есть главное мое жизненное богатство, никаким инфляциям неподвластное. Та самая роскошь человеческого общения, которая выплеснулась в записанном монологе Юрия Гончарова о собственной судьбе и судьбе родной страны.
Юрий Данилович Гончаров родился в 1923 году в семье крестьянина и домашней учительницы. Отец будущего писателя настолько любил свою будущую жену, что не препятствовал ее желанию учиться. Тогда многие женщины были увлечены эмансипацией и мечтали о финансовой независимости от мужа, даже любимого. Но когда во время очередной гражданской «завирухи» будущие родители Юрия Гончарова, сами того не ожидая, встретились вдруг, вовсе о том не договариваясь, на вокзале одного городка, то поняли: это судьба! Мать Юрия Гончарова происходила из обеспеченной семьи. И в мужья ей прочили отнюдь не коммуниста, каким был отец писателя, а парня из зажиточной семьи. Как ни странно, именно вихрь гражданского лихолетья помог родителям будущего писателя стать единым целым. Как в народе говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло.
В небольших по объему воспоминаниях, благодаря двум писателям - рассказчику Гончарову и слушателю Федорову - предстает самая разная Россия. Россия дореволюционная, традиционная, но уже находящаяся в преддверии слома. Россия, взвихренная временем гражданской междоусобицы. Россия эпохи военного лихолетья. Россия периода мирного восстановления жизни.
Суровая правда войны никогда не давала покоя Гончарову. Даже тогда, когда он говорил и писал на мирные темы. Но даже на мирную жизнь Юрий Данилович очень часто смотрел глазами солдата-пехотинца, готового, если понадобится, идти в бой за Родину. Но как прозаик, Гончаров интересен еще и тем, что не утратил даже в нечеловеческих условиях войны способности смотреть на войну мирными глазами. Вот и удивляется: почему же советская пехота во время Второй мировой войны так часто, да почти всегда, уподоблялась пушечному мясу? Где была столь часто описываемая в произведениях о Великой Отечественной войне грамотная военная тактика и стратегия поддержки пехоты танками и авиацией? И почему так часто необстрелянных солдат бросали в атаку на встречный огонь, а уже немногим оставшимся в живых разрешали жить до следующей самоубийственной пехотной атаки?!
Гончаров освоил тяжкую работу рядового войны. Например, как за пятьдесят минут не только вырыть окоп, но и оборудовать обязательными нишами для хранения оружия и боеприпасов. Не все справлялись! Но Гончаров был настоящий русский мужик. Даже будучи молодым и задолго до войны, он, как будущий, еще не зная о том, пехотинец, поспешая на похороны отца, с восьми утра и до четырех вечера пешком отмахал девяносто километ-
ров до села, где жил и был похоронен его отец.
Навыки солдата и пехотинца, полученные на войне, как ни странно, очень пригодились Юрию Гончарову в мирной жизни. Уж такова наша русская действительность, что порой не понимаешь, где заканчивается мирное время и начинается военное. Несколько лет Юрий Данилович работал в воронежском литературном журнале «Подъем». Вот как он об этом вспоминает: «Меня беспокоило, почему наш провинциальный журнал «Подъем» никак не мог выйти из тени, был убыточным, на него мало подписывались, его название не гремело, как, например, гремел по стране алма-атинский журнал «Простор». Поэтому я не отказал главному редактору Федору Волохову, который пригласил меня в журнал редактором прозы. Я три года отдал журналу «Подъем». Вспоминая бессонные ночи, редактуру, сопротивление давлению обкома, откуда неслось: «Это нельзя! Это снять!» - я как бы снова оказываюсь на той литературной передовой, которая уж очень схожа с передовой на Курской дуге. Ты один, нет солдата ни слева, ни справа, и ты должен остановить наваливающегося на тебя противника и потом захватить его рубеж. А как хотелось печатать хороших авторов! И мы с Волоховым таких печатали».
Ныне журнал «Подъем» - ведущий журнал страны. У него свое неповторимое лицо, свой высокий художественный ценз по отношению к публикуемым текстам. И это было бы невозможно без той титанической работы на литературном фронте, что вели в том числе писатели военного поколения, стараясь улучшить журнал, чтобы он стал ближе и интереснее читателю. «... что еще солдату-писателю надо? Чтобы его услышал простой человек», - вот творческое кредо Юрия Гончарова. Человека и писателя, который в самое разное, мирное и военное, время служил народу. И с оружием в руках, и за письменным писательским столом.
В отечественной литературе Юрий Гончаров считается одним из ведущих писателей фронтового поколения. Великая Отечественная война, пехота, тяжелое ранение, возвращение в Воронеж стали знаковыми вехами его человеческой и писательской судьбы. В 1948 году у Гончарова вышел первый сборник рассказов, в 1949 году Юрий Данилович был принят в члены Союза писателей СССР. Славой и признанием, несмотря на непростую жизнь, не обделен: в 1986 году стал лауреатом Госпремии РСФСР им. Горького за вышедший в 1985 году сборник рассказов «Ожидания». А ещё на слуху отечественного читателя такие произведения Юрия Гончарова, как «Любимая наша земля», «Дезертир», «Старый хутор», «Нужный чело-
век», «Большой марш» и др. Дебютировал Гончаров в жанре военной прозы. Позднее обратился к прозе, которую называли почему-то «деревенской».
В этот, во многом выдуманный жанр, в советское время записали лучших представителей отечественной словесности. Видимо, «литературое-ды», окормлявшие псевдописателей и окормлявши-еся около последних, чувствовали себя более комфортно, небезуспешно попытавшись загнать истинно талантливых русских прозаиков в резервацию под названием «деревенщики». Хотя сейчас даже нелитературоведу понятно, что эта «деревенская проза» и была истинной духовной продолжательницей русской классической литературы.
Читая эту художественную стенограмму, знакомишься не только с самим Юрием Гончаровым, но и со многими интереснейшими людьми, которые встречались писателю в жизни. Со страниц книги встают, как живые, а потому часто противоречивые, образы современников писателя. Как истинный русский писатель, Юрий Данилович находит в себе мужество принимать людей в их целокупной противоречивости, ведь именно этим прежде всего и интересны люди. Хотя очень не жалует Гончаров в своих воспоминаниях пройдох и приспособленцев. Но прямо скажем - таких в окружении Юрия Гончарова было не большинство. А еще очень интересно предстают в этой книге непростые, а порой и трагические взаимоотношения Юрия Гончарова и города Воронежа, ставшего судьбоносным для писателя.
Сетуя, что в свое время он был недостаточно внимателен к истории своего старинного крестьянского рода, происходившего из крепостных, как часто мы в молодости, слишком устремленные в будущее, бываем не очень внимательны к прошлому, Юрий Гончаров многие годы отдал биографическому исследованию предков своего великого земляка-коллеги-воронежца Ивана Алексеевича Бунина. У нас принято считать, что Бунин был аристократом. Тем паче, что и держался Иван Алексеевич на вручении той же Нобелевской премии, стоя рядом с королем, так, что было непонятно, кто тут истинный король.
Но истина, как обычно, не всегда соответствовала видимости. Гончаров не был бы Гончаровым, русским и корневым писателем, если бы принял расхожие истины за истину. «Бунин несколько преувеличенно представлял свое происхождение от каких-то знатных людей, - говорит Юрий Гончаров, - Нет, все было страшно просто, и по материалам архивным он гораздо более русский человек, чем он сам о себе думал. Он считал, что он от тех при-
езжих иностранцев, которые поступали на службу к русским царям. На самом деле Бунин происходил из русских служивых людей - то есть ратных людей. Их корни теряются во мгле, не скажешь, где они, откуда. Ну, какие-то предки когда-то за сто и более лет до рождения Бунина поступили на службу к русским царям и несли ее достойно. И предки его были комендантами крепостей. Бунинские предки были именно такие и заслужили гораздо больше почета и уважения, чем думал сам Бунин. А Бунин считал, что его предки просто выехали из-за границы на службу русским царям. Но остались архивные материалы, есть архив древних актов, где можно разыскать древние документы. Вот я занимался этим примерно пять-семь лет - и в результате написал исследование. Ездил и в Тамбов, и в Орел, и в Москву, в сам архив древних актов... Это жутко интересно!..». Уж чем-чем, а неравнодушием к отечественной истории Юрий Данилович Гончаров мог поделиться со многими из нас!
В доверительных беседах, что вел Юрий Гончаров с Михаилом Федоровым еще в 2006 году, слышны не только отзвуки былых эпох, но и ощущается свежий ветер нового времени. У многих писателей есть свои Манифесты, в которых они говорят о своем видении предназначения писателя и человека. Считаю, что с полным основанием концовку рассказа можно назвать Манифестом Юрия Гончарова: «Сколько мне еще осталось прожить, не знаю. Но оставшиеся дни буду писать о людях, чьи судьбы потрясли меня и, я думаю, затронут души других. Я выбрал путь писателя и служил этому делу всю свою сознательную жизнь, начиная со встречи с Горьким в Курске, пионерских выступлений на радио, солдатских окопов под Харьковом, первых рассказов,. первых седин. Но как не всякий может пойти в пехоту, так и не всякому по плечу писательский труд. Прожив писательскую жизнь, я бы никому не советовал идти по писательской дороге. Лучше заниматься каким-нибудь другим делом, где нет такого давления, запретов, цензуры. Где не уродуют душу, не заставляют не говорить о том, что является правдой, молчать, а вместо правды изрекать ложь... Но если ты ступил на него, то наряду с самыми тяжелыми переживаниями, потрясениями тебя ждут секунды, минуты, часы, дни великого счастья, ни с чем не сравнимой радости от ощущения, что ты обладаешь полнотой жизни.». И в заключении, обращаясь к Михаилу Федорову, великий пехотинец литературного фронта Юрий Гончаров словно бы завещает: «Это говорит тебе солдат, который с винтовкой в руках прополз поля Курской дуги и не сложил солдатское перо несмотря ни на что».
Юрий Гончаров и в военной, и в творческой судьбе был истинным пехотинцем. Он шел пешком по родному краю, не обращая внимания на многочисленных во все эпохи резвых всадников, что суетливо мчатся мимо истинной жизни в погоне за житейским успехом. Эти всадники предпочитают не мараться о родной чернозем. Между тем именно этот родной чернозем давал великие силы
великому пехотинцу русской литературы Юрию Гончарову. А через его произведения и всем нам, его соотечественникам и читателям.
Эдуард Анашкин член Союза писателей России Самарская область
УДК ББК
Федоров Михаил Иванович, писатель (г. Воронеж)
И ЛЕГ СОЛДАТ В СВОЮ МОГИЛУ...
1
Усталым ввалился в квартиру адвокат. Три суда в 9-40, в 15-20 и в 17-00 измотали его изрядно. Только придя в себя к десяти вечера, он заглянул в Интернет.
На мониторе вырисовалась скупая строка: «Умер писатель Юрий Гончаров».
Его как подбросило.
Прочитать такое не ожидал, хотя возможность сообщения давно таилась в подсознании. Приближалось девяностолетие Гончарову.
Стало не по себе. Ведь хлопотал о награждении писателя премией «Прохоровское поле». Думал, как отметить юбилей в декабре. А тут всё как оборвалось.
Еще не веря в смерть, схватил болванку телефона и набрал номер:
- Иван Александрович1, извините за столь поздний звонок. Это правда, что Юрий Данилович...
- Мне позвонили... Все произошло в полдень...
- Значит, случилось...
Словно уточняя, набрал еще номер:
- Александр Александрович2, вы мне скажите.
- Да, да.
- А где все будет? И что?..
Он знал, как безвестно уходят заслуженные люди. Тому было много примеров. Так безгласно похоронили друга Троепольского3 и Кубанева4 журналиста Николая Гамова5. Его провожали на кладбище только дочь с внучкой и друг семьи.
Тогда дочь позвонила в редакцию «Коммуны»6: «Сообщите, умер Гамов». А ей: «Мы некро-
логов не даем». Она в сердцах воскликнула: «Да ведь он же ваш, комунновец!» На что услышала: «А мы такого не знаем».
И, словно боясь такого же исхода, адвокат рано утром включил радио и телевизор, слушал местные новости, надеясь услышать о кончине Гончарова, но звучали только криминальные и бравурные спортивные сводки.
«Эх», - подумал адвокат.
Узнал почерк одного писательского чиновника, который замалчивал неугодных людей.
Теперь названивал знакомым журналистам на радио и на телевидение, спрашивал, знают ли они о печальном событии. Ему отвечали, что знают, но объяснить, почему молчат СМИ, не могли. Что-то оказывалось выше их сил. Лишь дозвонившись до журналиста газеты «Берег»7, вздохнул, услышал успокаивающее: «Некролог дадут».
День для адвоката выдался менее плотным, чем прежний. Отодвинув дела, решил ехать к дому, где жил Гончаров. Знал девятиэтажку в центре города. Теплилась надежда: «Выставят тело для прощания».
1 Щелоков Иван Александрович, директор-главный редактор журнала «Подъем».
2 Голубев Александр Александрович, заместитель директора-главного реактора журнала «Подъем».
3 Троепольский Гавриил Николаевич (16.11.1905 -30.06.1995), писатель.
4 Кубанев Василий Михайлович (13.01.1921 -06.03.1942), поэт, журналист.
5 Гамов Николай Сергеевич (10.02.1923 - 18.08.2010), журналист, редактор.
6 Воронежская областная газета «Коммуна».
7 Воронежская городская газета «Берег».
