CC BY
150
Способы обеспечения исполнения обязанности плательщика по договору ренты: проблемы правоприменения.
Корнюхина Ольга Германовна
Проблема обеспечения исполнения договора ренты имеет весьма важное теоретическое и практическое значение, в первую очередь, потому, что договор ренты часто носит социальный характер. Нельзя не согласиться с О.А. Марковой в том, что «для договора ренты особенно важным является условие об обеспечении его исполнения, так как существует очень большой риск того, что плательщик попытается использовать договор в корыстных целях»[1].
Законодатель напрямую связывает выбор способа обеспечения надлежащего исполнения обязательства плательщика с тем, какое имущество было передано под выплату ренты - движимое или недвижимое.
В том случае, когда под выплату ренты было отчуждено движимое имущество, стороны могут выбрать любой из предусмотренных ГК РФ способов обеспечения исполнения обязательств. Это право сторон законодатель не ограничивает никакими условиями: стороны вправе использовать как способы, указанные в главе 23 ГК РФ (неустойка, залог, удержание, поручительство и т.д.), так и иные способы (например, застраховать в
пользу получателя ренты риск ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства). Важно подчеркнуть, что указание на способ обеспечения исполнения плательщиком своих обязанностей по уплате рентных платежей согласно ст. 587 ГК РФ признается существенным условием данного договора.
В то же время необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что анализ отдельных способов обеспечения показывает, что многие из них не могут использоваться в качестве таковых относительно обязанности по уплате рентных платежей, поскольку не учитывают специфику рентных отношений, например, их длительный характер и т.д. По указанной причине избранные сторонами способы обеспечения теряют свою эффективность. В рамках данной статьи, учитывая ее ограниченный объем нами будут кратко освещены проблемы, с которыми могут столкнуться стороны договора ренты, избравшие такие способы обеспечения как неустойка и задаток.
В частности, мы присоединяемся к высказанному в научной литературе мнению о том, что к рентным отношениям задаток не применим [2].
Согласно положениям ст. 380 ГК РФ задатком признается денежная сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей другой стороне в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения.
В соответствии со ст. 381 ГК РФ при неисполнении обязательства лицом, давшим задаток, последнее утрачивает сумму задатка. Если же обязательство не исполняется задаткополучателем, то он обязан вернуть задаток в двойном размере.
Полагаем, что задаток в рентном договоре не может выполнить своей обеспечительной функции на весь период существования рентных отношений. В том случае, когда плательщик ренты (задаткодатель) передал получателю ренты определенную денежную сумму при заключении договора, но в дальнейшем не выполняет свои обязательства, то сумма задатка уйдет на погашение очередных рентных платежей за определенный период времени. Дальнейшие требования получателя ренты останутся не обеспеченными, поскольку задаток (как это следует из анализа ст.380 ГК РФ) передается однократно - при заключении договора.
Кроме того, формой заключения договора ренты в силу прямого указания закона является письменная нотариальная форма. В силу реального характера договора обязанности плательщика ренты по уплате рентных платежей возникают после фактической передачи ему имущества. Как представляется, в силу указанных обстоятельств факт заключения договора в дополнительном подтверждении задатком не нуждается.
Таким образом, указанные особенности задатка как способа обеспечения исполнения обязательства - использование для
подтверждения факта заключения договора и однократность передачи - по нашему мнению, существенно затрудняют использование данного способа для обеспечения исполнения плательщиком ренты своих обязанностей.
Продолжая анализ правовых норм, регулирующих способы обеспечения исполнения обязательств, можно сделать вывод о том, что, в целом, такой способ обеспечения исполнения как неустойка наиболее соответствует длящемуся характеру рентных правоотношений.
Согласно ст. 330 ГК РФ неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности, в случае просрочки исполнения. Неустойка относится к стимулирующим способам обеспечения исполнения обязательств [3] и призвана способствовать тому, чтобы должник - плательщик ренты полностью и в срок исполнял свои обязанности.
В то же время нельзя не отметить, что в силу действующих положений ГК РФ использование неустойки не вполне соответствует интересам получателя ренты.
Согласно ст. 333 ГК РФ суд вправе уменьшить неустойку, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям
нарушения обязательства, т.е. наступившим в результате его неисполнения убыткам. На указанное обстоятельство обращается внимание и в п.42 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного суда РФ от 01.07.1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[4], согласно которому судам рекомендуют при решении вопроса об уменьшении неустойки исходить из того, что размер неустойки может быть уменьшен только в случае явной несоразмерности последствиям нарушения обязательства. Аналогичное указание закреплено и в
Информационном письме Президиума ВАС РФ от 14.07.1997 г. № 17 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации»[5]. Таким образом, на первый взгляд уменьшение неустойки представляет собой право, а не обязанность суда.
В то же время, как отмечают М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, «в качестве обстоятельств, свидетельствующих о необходимости уменьшить неустойку, принимаются во внимание и незначительность просрочки исполнения обязательства, и превышение размера неустойки над суммой задолженности, и взыскание с должника суммы процентов за пользование чужими денежными средствами и т.д. Более того, нередко встречаются дела, при разрешении которых суд уменьшил неустойку при отсутствии
ходатайства ответчика об этом по существу по собственной инициативе либо при рассмотрении дела в апелляционной, кассационной или надзорной инстанции, когда этот вопрос судом первой инстанции вообще не рассматривался. В целом можно сделать вывод о наметившейся тенденции рассматривать уменьшение неустойки при ее несоразмерности последствиям допущенного нарушения в качестве не права, а обязанности суда»[6].
В связи с этим важно отметить, что в проекте части первой Гражданского кодекса РФ[7] указанная норма ст.333 ГК РФ не претерпевает существенных изменений, а лишь дополняется указанием на то, что право суда на уменьшение неустойки должно быть поставлено в зависимость от наличия соответствующего ходатайства ответчика об уменьшении неустойки. Таким образом, суд будет вправе снизить неустойку, если ответчик (в нашем случае -плательщик ренты) посчитает, что она несоразмерно велика.
Таким образом, в связи с наличием у суда права на уменьшение неустойки, сложившейся в судебной практике тенденцией к обязательному ее уменьшению и предложениям, содержащимся в проекте части первой ГК РФ, неустойка, по нашему мнению, частично утрачивает функцию стимулирования плательщика ренты к надлежащему исполнению обязательства и в качестве эффективного способа обеспечения рассматриваться не может.
В отличие от случаев, когда под выплату ренты передается движимое имущество, где законодатель оставляет выбор способов обеспечения на усмотрение самих сторон, согласно норме, содержащейся в п.1 ст. 587 ГК РФ способом обеспечения договора ренты, предметом которого является недвижимость, является залог. Причем право залога возникает не в силу соглашения сторон о залоге, а порождается автоматически самим фактом заключения договора ренты. Мы полагаем, что указанная норма сформулирована в качестве императивной с целью защитить получателя ренты от возможной недобросовестности плательщика. Важно отметить, что законодатель допускает в таких случаях использование и иных способов обеспечения исполнения рентного обязательства, которые стороны вправе сами определить в договоре, но только одновременно с залогом.
По нашему мнению, весьма обоснованно высказанное в научной литературе мнение о том, что целесообразность установления в законодательстве двойного обременения переданной под выплату ренты недвижимости - одновременно и рентой (в соответствии со ст. 586 ГК), и залогом (в соответствии со ст. 587 ГК РФ) представляется сомнительной, и чрезмерно затрудняет участие переданной под выплату ренты недвижимости в дальнейшем имущественном обороте[8]. Таким образом, очевидно, что по указанной причине рентная форма отчуждения имущества теряет свою
привлекательность: наличие большого количества обременений снижает ликвидность недвижимости с экономической точки зрения.
Можно согласиться с И.А. Емелькиной, что в современном российском правопорядке становится востребованным использование недвижимости не только как средства удовлетворения потребностей в жилье, сельскохозяйственном использовании, производстве, но и в качестве финансового инструмента, объекта для извлечения прибыли, средства обеспечения обязательств и гарантии благосостояния в старости. Как свидетельствует практика, существует насущная необходимость в правовых институтах, пригодных для достижения предусмотренных целей использования недвижимости. В настоящее время таковых в российском праве недостаточно [9]. То обстоятельство, что действующий ГК РФ не предусматривает наличия какого-либо вещного права, которое давало бы возможность его обладателю участвовать в пользовании чужим имуществом в виде получения дохода или иных выгод, отмечают и другие ученые [10].
Таким образом, назрела потребность в создании правовой конструкции, содержащей иные меры обеспечения уплаты платежей по договору ренты - более гибкой по сравнению с залогом, которая не будет затруднять дальнейшую реализацию имущества, но одновременно позволит гарантировать интересы получателя ренты. По нашему мнению, вместо залога в качестве способа обеспечения договора ренты в случаях, когда под выплату ренты отчуждается недвижимое имущество, может быть использовано право вещных
выдач - новый гражданско-правовой институт, который предлагается ввести проектом части первой Гражданского кодекса РФ[11], который уже упоминался нами ранее. Подтверждением внесенного нами предложения служит и положение п. 2 ст.305 проекта части 1 ГК РФ, в котором предлагается закрепить норму о том, что договором ренты или договором пожизненного содержания с иждивением (глава 33) может быть предусмотрено установление права вещной выдачи.
Право вещных выдач не было известно советскому гражданскому законодательству, что отчасти может быть объяснено отсутствием в советском гражданском законодательстве деления вещей на движимые и недвижимые. Поскольку действующее гражданское законодательство РФ в части, касающейся регулирования вещных прав, во многом представляет собой рецепцию норм советского законодательства, то и действующий ГК РФ положений, регулирующих право вещных выдач, не содержит. Обращаясь к анализу зарубежного законодательства можно отметить, что право вещных выдач (вещных обременений) в качестве разновидности ограниченного вещного права закреплено, в частности, в германском, австрийском, швейцарском законодательстве и законодательстве некоторых других европейских стран[12]. Так, в Германском Гражданском уложении под вещными обременениями (вещными выдачами) понимаются периодические предоставления за счет земельного участка лицу, в пользу которого он был обременен. Они
могут быть учреждены и в пользу лица, являющегося в данный момент собственником другого земельного участка (§ 1105 ГГУ)[13].
В соответствии с п.1 ст. 305 проекта части 1 ГК РФ право вещной выдачи предоставляет его обладателю возможность периодически получать от собственника объекта недвижимости имущественное предоставление в форме товара, денег, работ или услуг в определенном размере, а в случае неполучения такого предоставления - правомочие распорядиться этим объектом недвижимости путем обращения на него взыскания в порядке, предусмотренном для ипотеки. Согласно п.2 той же статьи право вещной выдачи возникает на основании договора об установлении права вещной выдачи с собственником, а в случаях, предусмотренных законом, по иным основаниям.
Думается, что по сравнению с залогом право вещной выдачи как способ обеспечения исполнения договора ренты имеет ряд преимуществ.
Праву вещных выдач также как и залогу недвижимости присуще вещное обеспечение платежей недвижимостью. Правовым последствием непредоставления вещных выдач управомоченному лицу является в силу 3055 проекта ГК РФ предоставленная последнему возможность в судебном порядке обратить взыскание на соответствующий объект недвижимости.
В договоре залога недвижимости требуется указание на срок исполнения основного обязательства, обеспечиваемого залогом. Такое
требование является обязательным в силу норм, содержащихся в ст.339 ГК РФ и п.4 ст. 9 ФЗ от 16.07.1998 № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» [14]. Применяя указанную норму к залогу, возникающему в рентных правоотношениях нельзя не отметить, что ни одна из разновидностей договора ренты не позволяет установить точный срок, когда обязательство будет выполнено полностью, так как в договоре пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением сроком действия договора является срок жизни гражданина, а постоянная рента подразумевает бессрочный характер отношений между сторонами. Преимущество права вещной выдачи состоит в том, что договор об его установлении не требует указания срока исполнения: согласно ст. 305 проекта ГК РФ право вещной выдачи может быть установлено на срок жизни его обладателя -гражданина или на иной срок, но не более чем на 100 лет.
Соответственно, можно утверждать, что право вещной выдачи больше отвечает характеру правоотношений, складывающихся по договору ренты (как постоянной, так и пожизненной, а также пожизненному содержанию с иждивением), чем залог недвижимого имущества, отчужденного под выплату ренты.
Далее, согласно ст. 339 ГК РФ и п.4 ст. 9 ФЗ об ипотеке необходимо указать сумму того обязательства, которое ипотекой обеспечивается. Нельзя не отметить, что установить точную сумму, которая подлежит выплате плательщиком получателю, довольно затруднительно, учитывая то обстоятельство, что стороны, заключая
договор, не знают, как долго продлятся их отношения. Исключение составляют случаи, когда стороны в договоре указали сумму выкупа ренты, что на практике встречается не всегда.
В случае установления вещного обременения ренты (права вещной выдачи) взамен обеспечения ипотекой не будет надобности указания суммы договора ренты, поскольку такого требования к условиям договора о праве вещной выдачи в проекте части 1 ГК РФ (глава 206) не содержится.
Условия об указании срока, суммы и основания обязательства, обеспечиваемого залогом, согласно ст. 339 ГК РФ и п.4 ст. 9 ФЗ об ипотеке являются существенными условиями договора залога. По этой причине перечисленные нами выше особенности договора ренты в виде отсутствия возможности указать точную сумму и срок исполнения обязательства могут (как следствие) повлечь признание незаключенным договора о залоге между плательщиком и получателем ренты. Использование вместо залога права вещной выдачи позволяет избежать подобных негативных последствий.
Проведенное нами исследование понятия права вещной выдачи и выявленные в настоящей статье преимущества использования указанного правового института в качестве способа обеспечения исполнения обязательства плательщика в договоре ренты позволяют предложить внести изменения в п.1 ст. 587 ГК РФ, предоставляющие сторонам договора ренты права выбора между залогом недвижимости, отчужденной под выплату ренты, и правом вещных выдач. Указанная
норма может быть закреплена в законодательстве в виде дополнения п.1 ст. 587 ГК РФ следующим предложением: «По соглашению сторон право залога может быть заменено правом вещной выдачи».
Литература:
1. Маркова О.А. Договор ренты в российском гражданском праве. СПб.: Юридический центр «Пресс». 2007. - С. 97.
2. Маркова О.А. Договор ренты в российском гражданском праве. СПб.: Юридический центр «Пресс». 2007. - С. 102; Гонгало Б.М. Обеспечение исполнения обязательств. М.1999. - С.128.
3. Белов В. А. Поручительство: опыт теоретической конструкции и обобщение арбитражной практики. М.:1998. - С. 68.
4.http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n =11279;ё1у=ЬЛ1^шЬ=ЬЛ1^ор1=1;1в=ЕЕ04ЕЕ963Б8Е2Е42В9185ВС202 254ЕА7
5.http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n =15377;div=LAW;mb=LAW;opt=1;ts=D008C650B0C1B4B67C073B6C35 147БС8
6. Брагинский М.И. Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М. Статут.2005. - С. 673.
7. http://www.consultant.ru/law/hotdocs/12976.html
8. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской
Федерации, части второй" (постатейный) (том 2)/Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М. Юрайт.2009. - 925 с. - С. 97
9. Емелькина И.А. Вещные обременения как ограниченные вещные права на недвижимое имущество// Вестник гражданского права. 2009. № 3/ Цит. по электронной версии, размещенной в СПС «КонсультантПлюс».
10. Батурин В.А. Система ограниченных вещных прав в современном гражданском законодательстве. Автореф. дисс...канд.юрид.наук. Краснодар. 2009. - 24 с. - С.6.
11. http://www.consultant.ru/law/hotdocs/12976.html
12. См. §1105-1112 Германского гражданского уложения 1896 г.; § 530 и др. австрийского Общего гражданского уложения 1811 г.; ст. 782-792 швейцарского Гражданского кодекса 1907 г.// Приводится по: Емелькина И.А. Вещные обременения как ограниченные вещные права на недвижимое имущество// Вестник гражданского права. 2009. № 3/ См. электронную версию, размещенную в СПС «КонсультантПлюс».
13. Германское право. Часть 1. Гражданское Уложение. Пер. с нем./Ред. В.В. Залесский. М.:1996. С. 175.
14.http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LA W;n=115960;div=LAW;mb=LAW;opt=1;ts=524C8C9D03F6CD3C790 50A785CC7A4B8.
