CC BY
50
УДК 008
Т. В. Юрьева
Сакральный облик Ярославля второй половины XVIII века
В статье рассматривается архитектурно-художественные особенности храмовых комплексов Ярославля времени Герасима Лебедева. Автор интерпретирует городскую храмовую среду как один из векторов влияния на восприятие мира этого выдающегося ярославца, что, несомненно, связано с его последующей деятельностью в сфере развития театрального искусства. Основные положения статьи были опубликованы в виде доклада на конференции «Герасим Лебедев (1749-1817) и его время», состоявшейся 27-28 ноября 2013 года на факультете русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского.
Ключевые слова: культура XVIII века, барокко, церковное искусство, стенописи, иконостас, Ярославль, Герасим Лебедев. T. V. Yurieva
Sacral Image of Yaroslavl in the Second Half of the 18th Century
In the article are considered architectural and art features of Yaroslavl temple complexes of Gerasim Lebedev's times. The author interprets urban temple environment as one of vectors of influence on perception of the world of this outstanding resident of Yaroslavl, and that, undoubtedly, is connected with his follow-up activity in the sphere of theater development. Basic ideas of the article were published in the form of the report at the «Gerasim Lebedev (1749-1817) and His Time» conference, which took place on November 27-28, 2013 at the Faculty of the Russian philology and culture in YSPU named after K. D. Ushinsky.
Keywords: culture of the 18th century, baroque, church art, murals, iconostasis, Yaroslavl, Gerasim Lebedev.
Город Герасима Лебедева - это Ярославль второй половины ХУШ века. К этому времени он уже пережил взлет своей церковной архитектуры, его сакральный облик уже сложился. Но нам теперь важно представить себе этот Ярославль, поскольку, несмотря на обмирщение всей русской жизни, будучи рожденным в церковной среде, Герасим Лебедев не мог не впитать в себя все лучшее, что есть в русской религиозной культуре. Важно осознать тот факт, что именно внутри церкви, в ее обрядовой практике возникает в ХУШ веке потребность в театрализации, которая выразилась в драматических произведениях Димитрия Ростовского, постановках прихожанина первого посадского ярославского храма Федора Волкова, и привела, вероятно, к театру и Герасима Лебедева, основателя первого театра европейского образца в Индии.
Эпоха ХУШ века в России ознаменовала переход от Средневековья к Новому времени, но светская культура, особенно в провинции, часто возникала не разрывая, а переосмысляя старые традиции, придавая им новую форму.
Несомненно, что развитие театра в России связано с периодом главенства в искусстве стиля барокко. Пышная барочная эфемерность, напряженность, динамичность образов, аффектация, стремление к величию и пышности, к совмещению реальности и иллюзии, к слиянию искусств - все эти
черты развивавшегося в ХУШ веке стиля барокко не могли найти в провинции воплощения нигде, кроме церковного искусства. Более того - это было скорее искусство интерьера, чем экстерьера, а также искусство малых архитектурных форм. Таковыми являются внутренние церковные пространства, наполненные живой, динамичной и красочной фресковой живописью, уже, несомненно, барочными конструкциями резных иконостасов.
При общегосударственном запрете на каменное строительство в провинции, что касалось, прежде всего, храмов и монастырей, художественные силы в Ярославле нашли выход в церковной живописи. На протяжении всего ХУШ века идет работа по созданию живописных храмовых комплексов, трудятся знаменитые иконописные артели.
Так, ХУШ век в истории храмового искусства Ярославля открывается стенописями церкви Благовещения, выполненными артелью мастеров во главе с Федором Игнатьевым и Федором Федоровым 1708-1709 гг. [2, с. 182-185]. В 1731 году Федор Федоров, Семен Иванов, Иван Никитин, Алексей Сергеев, Алексей Иванов расписывают храм Михаила Архангела [2, с. 78-83]. Артель знаменщика Алексея Соплякова расписывает храм Иоанна Златоуста в Коровниках (1733) [2, с. 438-447], церкви Крестовоздвижения (1735) [2, с. 186-191], Вознесения (1736) [2, с. 238-243],
© Юрьева Т. В., 2017
Спасо-Пробоинскую (1741) [2, с. 97-102], Варвары-великомученицы (1742) [2, с. 136-143]. Следующее поколение иконописцев - Афанасий Андреев, сын Шустов, Михаил Алексеев, сын Сопля-кова «со товарищи» расписывают в 1760-1761 гг. храм Петра Митрополита [4]. В этих работах прослеживается интенсивный поиск живописного языка, который соединяет иконописную традицию с веяниями Нового времени.
Барокко в провинции более наивное, вмещая в себя образы скорее не официальной, а народной культуры, отражает именно ту жизнь, которая проистекает по соседству, за церковными стенами. Иногда кажется, что театр как действо начинается именно с евангельской истории, разворачивающейся в динамической симфонии иконных образов, которые начинают дышать жизнью, наполняются экспрессией и движением. Так божественная литургия, осуществляющая главное таинство в заиконостасном пространстве храма, в его Святая Святых, мистического таинства превращается мистерию чуда, приоткрывающую свою тайну через резной иконостас.
В целом, основные тенденции в развитии иконостаса ХУШ века следующие:
— Резьба иконостаса становится более объемной и пластически выразительной.
— Иконостасы сокращаются в размерах, становятся более обозримыми, по-новому вписываются в архитектуру храма.
— Иконостасная композиция получает более свободное решение в размещении обязательных рядов икон.
— Архитектурно организуется заиконостасное пространство храма, где доминирует напрестольная сень, которая становится неотъемлемой частью самого иконостаса, входит в его композицию.
— Особый акцент делается на Царские врата, которые начинают доминировать в композиции и несут главный смысл иконостаса.
— Наблюдается барочная изломанность форм (силуэта, фронтонов и рам).
— Исторический контекст, в котором формируется иконостас ХУШ века, определяют идеи триумфа русской государственности [5, с. 194].
Именно это провинциальное соединение всех начал жизни, духовных и светских, присутствует в жизни простого человека издревле и сопротивляется столичному разделению культуры на элитарную и народную, профессиональную и любительскую.
В провинциальных иконостасах елизаветинского времени стилистика барокко соединяется с присущей предыдущей эпохе темой многоярусно-
сти. Несмотря на то, что центральная часть сильно повышается и отмечается большим резным киотом, остальные иконы по-прежнему выстраиваются в метрические ряды.
К сожалению, век барокко на сегодняшний день представлен в Ярославле всего одним, но знаменитым иконостасом 1751 года из церкви Николы Надеина. Знаменит этот иконостас тем, что его создание приписывается лицу известному во всей России, создателю первого русского театра Федору Волкову. Этот иконостас заменил первоначальный, тябловый, существовавший от времени создания храма. Его тябла, расписанные орнаментом, можно видеть и сейчас за третьим ярусом существующего иконостаса.
Учитывая личность создателя и обстоятельства возникновения в храме Николы Надеина иконостаса ХУШ века, можно утверждать, что в нем, в его конструкции, программном решении и декоре отразились как отношения между столичным и провинциальным искусством, так и стремления ярославской провинциальной культуры подражать столичным образцам.
Об этом иконостасе упоминает ростовский архиепископ Самуил Миславский, который утверждал, что «иконы и иконостас сделаны собственным трудом купца Федора Григорьевича Волкова, зовомого в Ярославле Полушкиным» [1, с. 68].
Еще один источник, указывающий на авторство Ф. Волкова, - биография актера, составленная писателем Н. И. Новиковым в «Опыте исторического словаря о российских писателях» (1772 г.) по воспоминаниям друга и сподвижника Федора Волкова, актера Ивана Дмитриевского: «Сей муж великого и проницательного разума <...> театральное искусство знал он в высшей степени, при сем был изрядный стихотворец, хороший живописец, довольно искусный музыкант на многих инструментах, посредственный скульптор.... Живописи он обучился сам собою еще в ребячестве, непрестанно рисуя и срисовывая всякие виды. Таким образом, упражнялся он и в резном искусстве, чему остались свидетельством и поныне в приходской церкви резные царские двери, на которых «Тайная вечеря» весьма изрядно выработана» [1, с. 69].
Исследователи этого иконостаса
Е. А. Анкудинова и Т. А. Рутман считают, что авторство Федора Волкова и его товарищей в создании этого иконостаса можно считать доказанным, так как при реставрации в 1985 году на одной из икон была найдена подпись актера волковской труппы: «Писал Дамиан Галик».
Члены семьи Федора Волкова были прихожанами Николо-Надеинской церкви, и иконостас был, видимо, вкладом семейства в приходскую церковь и строился по духовному завещанию отчима Волкова - Ф. В. Полушкина. Об этом свидетельствует надпись на фризе антаблемента иконостаса: «Сей поклон мой во веки веков здесь вселя-хося яко изволихи».
Исследователи отмечают, что, создавая этот иконостас, Федор Волков во многом обращается к зарудновскому иконостасу Петропавловского собора. Тем не менее, в отличие от столичного иконостаса, здесь прослеживается еще тяготение к ярославским традициям. Несмотря на сложное архитектурное оформление, большое количество объемной горельефной резьбы, массу резных деталей в стиле рокайль иконостас представляет собой трехъярусную структуру, обладающую достаточно четкими метрическими членениями, разорванную, правда, в середине Царскими вратами, распространившимися на всю высоту иконостаса и венчающиеся резной имитацией раздвинутой завесы, которая открывает алтарное пространство храма, внутри которого можно видеть напрестольную сень ХУ11 века, прекрасную по исполнению, но никак не сочетающуюся с барочными иконостасными формами. Конструкция иконостаса четко делится по горизонтали на две основные части. Нижняя - массивная, с заворотами на боковые стены, которая, несмотря на свой «новомодный» декор, недалеко ушла от своих ярославских предшественников. И верхняя - состоящая из трех киотов с иконами, которые восходят к идеям И. Зарудного, но являются достаточно слабым ему подражанием.
Наиболее удачными в иконостасе, несомненно, являются врата. «Они скомпонованы в сложную архитектурную композицию, в центре которой с чашей в руке перед столом стоит Христос, с двух сторон от него расположены апостолы. Всю композицию обрамляют резные фигуры ангелов, а два летящих ангела поддерживают над центральной группой балдахин в виде поднятого занавеса» [1, С. 71] Сюжет врат Н. И. Новиков называл «Тайной вечерей», но исследователи иконостаса (Е. А. Анкудинова, Т. А. Рутман, Е. А. Федорыче-ва) склоняются к тому, что это «Евхаристия» [6, с. 112].
Фигуры всех участников сцены отличаются необыкновенной живостью. «Создается впечатление, что они подсмотрены в реальной жизни купеческого Ярославля, и не исключено, что были резаны с натуры, в качестве которой могли высту-
пать и знакомые Волкову купцы, и его сподвижники по театральной труппе» [1, с. 71]. Мы, в свою очередь, хотим отметить, что стиль резьбы, раскраска лиц фигур (чего, кстати, не делал И. Зарудный) роднят ее с народной деревянной скульптурой, для которой характерен наивный примитивизм и использование цвета.
Эклектично решено иконное наполнение иконостаса. В нижний, местный ряд иконостаса были помещены иконы ХУ1 - начала ХУШ века из первоначального иконостаса. Иконы второго и третьего яруса были написаны для нового иконостаса, и исследователи выделяют две руки их создателей: упомянутого уже Дамиана Галика и самого Федора Волкова. Необходимо отметить, что оба ряда содержат иконы на праздничные сюжеты. Таким образом, самой верхней, большой и центральной иконой становится икона на сюжет «Вознесение». Деисусный ряд практически отсутствует. В какой-то мере его дублирует ряд святых апостолов, фланкирующих распятие. Фигуры апостолов, поставленные по верхнему краю антаблемента иконостаса вырезаны из доски по контуру и раскрашены. Причем, там, где на антаблементе находятся киоты с иконами, фигуры поставлены на них сверху, поэтому не образуют единой линии ряда, а составляют вместе с киотами ступенчатую композицию, которая венчается таким же вырезанным и раскрашенным распятием. Таким образом, иконостасная программа расходится с классической или канонической в том смысле, в котором мы это понимаем.
Несмотря на своего рода исключительный факт, произошедший в ярославской истории, связанный с появлением волковского иконостаса, приходится констатировать свойственный ему отпечаток провинциальности. Тем не менее, такая более близкая к народному восприятию трактовка храмового пространства в новом стиле барокко несомненно впечатляла прихожан, создавая иллюзорный мир рая как некое разворачивающееся пред алтарем действо.
К сожалению, кроме храма Николы Надеина, ни в одном храме города не сохранились, на сегодняшний день, полные иконостасы эпохи барокко. Хотя, так же, как и в Надеинском храме, они могли появиться во многих храмах Ярославля в результате поздних переделок. В каждом случае, это может быть своя, отельная история, связанная с приходом, его вкладчиками. Так, в храме Рождества Христова (ХУИ в.) был переделан только нижний ярус иконостаса, в результате чего появи-
лись более поздние рельефные врата со сценой сошествия святого духа на апостолов.
Иконостас в стиле барокко существовал и в церкви Петра и Павла, которая была построена при мануфактуре И. М. Затрапезнова. Эта церковь повторила посвящение и формы петербургского собора, и можно было бы предполагать, что в интерьере храма также существовали цитаты из знаменитого образца. Как можно судить по фотофиксации начала ХХ века, иконостас церкви Петра и Павла, хоть и принадлежал общему с иконостасом Зарудного времени, но, тем не менее, имеет совершенно отличную от него структуру и принципы построения.
Дата создания иконостаса не установлена, но известно, что летняя церковь Петра и Павла была освящена в 1744 году. Так же, как и в иконостасе, спроектированном Ф. Волковым, организующим началом его структуры, остается та же метрическая система, с увеличенной серединой и регулярными рядами икон справа и слева, которая была выработана в ярославском иконостасе XVII века. «Иконостас ярославского Петропавловского храма не достигает той смелости решений, которые были присущи столичному иконостасу. Собственно, барочность его конструкции отражается в декоративном решении его деталей: это разорванная линия антаблемента, криволинейность завершений иконных рам, картуши с иконами в верхнем ярусе, волюты, которые соединяют верхнюю и нижнюю части, на которые членится иконостас» [6, с. 115]. Соответственно сложившейся в ХУШ веке традиции, центральную часть иконостаса занимают резные скульптурные Царские врата, главным изображением которых является сюжет тайной вечери с парящими над Христом и апостолами архангелами. Вся эта композиция венчается балдахином с завесами и кистями, в свободном пространстве под которым спускается на Христа Святой Дух в виде голубя. Выше, над балдахином, помещается скульптурное распятие, которому нет места над всем иконостасом, поскольку вся конструкция упирается в плоский лепной потолок. Завершается центральная композиция большой иконой «Сошествие святого духа на апостолов» и находящейся в самой высокой точке иконой с образом Саваофа, осеняющего всех и вся своим благословением.
Декоративные элементы с головками ангелов, символическими гирляндами цветов и фруктов, вычурные капители заполняют все свободные от икон плоскости тела иконостаса. Над боковыми вратами также выполнены декоративные балда-
хины, подобные центральному, венчающиеся короной - символом императорской власти.
Иконографическая программа иконостаса также претерпела изменения. Система иконографических образов складывается из местного ряда, двух рядов праздников и образов святых в карту-шах, размещенных по верхнему краю антаблемента иконостаса. И если в иконостасе столичного Петропавловского храма деисусный чин, не смотря на отсутствие его в линейном варианте конструкции, все-таки вычитывался, то из ярославского иконостаса деисус исчез вовсе. Что, вероятно, свидетельствует об увлечении строителями иконостаса его формой в ущерб содержанию, что, собственно, является одной из характеристик искусства барокко.
Таким образом, несмотря на то, что мы не имеем достаточного количества сохранившихся памятников, даже того что есть достаточно, чтобы представить себе ту атмосферу русского православного храма середины XVIII века, которая несомненно повлияла на формирование личности нашего знаменитого ярославца, Герасима Степановича Лебедева.
Библиографический список
1. Анкудинова, Е. А., Рутман, Т. А. Легенда становится былью [Текст] // Экспонаты музея рассказывают. - Ярославль, 1989. - С. 66-74.
2. Рутман, Т. А. Храмы и святыни Ярославля [Текст] / Т. А. Рутман. - Ярославль, 2008.
3. Юрьева, Т. В. II Международная научная конференция «Герасим Лебедев (1749-1817) и его время» [Текст] / Т. В. Юрьева // Культурологический журнал. - 2014. - № 1. - С. 12.
4. Юрьева, Т. В. Почти утраченный памятник [Текст] / Т. В. Юрьева // Ярославский педагогический вестник. - 2010. - Т. 1. - № 3. - С. 185-188.
5. Юрьева, Т. В. Православный иконостас как культурный синтез [Текст] : дис.... д-ра культурологии: 24.00.01 / Т. В. Юрьева. - Саранск, 2006.
6. Юрьева, Т. В. Ярославский иконостас [Текст] / Т. В. Юрьева. - Ярославль : Мастерская рекламы, 2007.
Bibliograficheskij spisok
1. Ankudinova, E. A., Rutman, T. A. Legenda stanovitsja byl'ju [Tekst] // Jeksponaty muzeja rasskazyvajut. - Jaroslavl', 1989. - S. 66-74.
2. Rutman, T. A. Hramy i svjatyni Jaroslavlja [Tekst] / T. A. Rutman. - Jaroslavl', 2008.
3. Jur'eva, T. V. II Mezhdunarodnaja nauchnaja kon-ferencija «Gerasim Lebedev (1749-1817) i ego vremja» [Tekst] / T. V Jur'eva // Kul'turologicheskij zhurnal. -2014. - № 1. - S. 12.
4. Jur'eva, T. V. Pochti utrachennyj pamjatnik [Tekst] / T. V Jur'eva // Jaroslavskij pedagogicheskij vestnik. -2010. - T. 1. - № 3. - S. 185-188.
5. Jur'eva, T. V. Pravoslavnyj ikonostas kak kul'turnyj sintez [Tekst] : dis.... d-ra kul'turologii: 24.00.01 / T. V. Jur'eva. - Saransk, 2006.
6. Jur'eva, T. V. Jaroslavskij ikonostas [Tekst] / T. V. Jur'eva. - Jaroslavl' : Masterskaja reklamy, 2007.
Reference List
1. Ankudinova E. A., Rutman T. A. Legend becomes a true story // Exhibits of the museum tell. - Yaroslavl, 1989. - P. 66-74.
2. Rutman T. A. Temples and shrines of Yaroslavl. -Yaroslavl, 2008.
3. Yurieva T. V II International scientific conference «Gerasim Lebedev (1749-1817) and His Time» // Cultur-ological magazine. - 2014. - № 1. - P. 12.
4. Yurieva T. V. Half-lost monument // Yaroslavl pedagogical bulletin. - 2010. - V 1. - № 3. - P. 185-188.
5. Yurieva T. V. Orthodox iconostasis as cultural synthesis: thesis.... Doctor of Culturology: 24.00.01 / T. V. Yuryeva. - Saransk, 2006.
6. Yurieva T. V. Yaroslavl iconostasis. - Yaroslavl : Masterskaya Reklamy, 2007.
Дата поступления статьи в редакцию: 14.10.2017 Дата принятия статьи к печати: 09.11.2017
