CC BY
105
DOI 10.24411/2499-9679-2018-10056
УДК 008
Т. В. Юрьева
https://orcid.org/0000-0002-1874-5487
Иконостасы Русского Зарубежья: Д. С. Стеллецкий
В статье делается обобщающий анализ творчества одного из выдающихся художников русской эмиграции Д. С. Стеллецкого в области церковного искусства, представлен ряд иконостасов, выполненных художником в течение всего эмигрантского периода его художественной деятельности. Все они составляют важный этап в развитии православного искусства русской эмиграции. Автором сделан подробный анализ данных памятников. Представленные в данной статье иконостасы, так же как и другие произведения Д. С. Стеллецкого: фрески, иконы, - соединяют в себе как черты индивидуальности художника, его авторский почерк, так и правила канонического искусства, как его понимали в русской эмиграции те, кто воссоздавал там церковное искусство. Автор делает вывод, что произведения Д. С. Стеллецкого относятся к ярким страницам жизни Русского Зарубежья, но стоят несколько особняком, не порождая традицию в том смысле, в каком мы понимаем ее по отношению к древнерусскому религиозному искусству Тем не менее, его творчество, так же как и его деятельность по созданию общества «Икона» в Париже, повлияли на следующие поколения иконописцев русской эмиграции.
Ключевые слова: православный иконостас, церковное искусство, Русское Зарубежье, общество «Икона» в Париже, Д. С. Стеллецкий.
T. V. Yurieva
Iconostases of the Russian Abroad: D. S. Stelletsky
In the article is made a generalizing analysis of creativity of one of outstanding artists of the Russian emigration D. S. Stelletsky in the field of church art, a number of iconostases is presented, made by the artist during the whole emigrant period of his art activity. All of them make an important stage in development of Orthodox art of the Russian emigration. The author of the article made a detailed analysis of these monuments. The iconostases presented in this article, also as well as other works by D. S. Stelletsky, his fresco, icon, combine as well as lines of the artist's identity, his author's handwriting, and rules of initial art, as it was understood by those in the Russian emigration who recreated church art there. The author draws a conclusion that works by D. S. Stelletsky belong to bright pages of life of the Russian Abroad, but stand apart, not generating a tradition in that sense in what we understand it in relation to the Old Russian religious art. Nevertheless, his creativity, also as well as his activities in creating the society «Ikona» in Paris affected the following generations of icon painters of the Russian emigration.
Keywords: an Orthodox iconostasis, church art, the Russian Abroad, society «Ikona» in Paris, D. S. Stelletsky.
Дмитрий Семенович Стеллецкий - имя для культуры русской эмиграции знаковое. С его деятельности начинается история православного ико-нописания в русском Зарубежье, с его именем связывают возрождение русской иконописи в эмиграции в начале ХХ в. Ему принадлежит исполнение первого иконостаса и росписей в церкви Сергия Радонежского Сергиева подворья в Париже.
Несмотря на безусловную известность художника за рубежом, в среде русской эмиграции, на его родине его имя открывается лишь сейчас. Революционные катаклизмы начала ХХ в. не прошли бесследно для судьбы Д. С. Стеллецкого. Творчество Д. С. Стеллецкого пока еще мало изучено, сами произведения художника рассеяны по друзьям и коллекционерам. Ряд его работ находится в России, но лишь некоторые из них опуб-
ликованы, а большинство ни разу не было представлено зрителю.
Первая публикация, связанная с его творчеством, появилась в России уже в 1911 г., это была статья А. Бенуа в журнале «Аполлон». [1] Через несколько лет о Стеллецком писал в третьем томе книги «Страницы художественной критики» С. К. Маковский [9, с. 138]. Между тем в советской России имя художника долгое время оставалось практически неизвестно. Можно лишь назвать ряд редких упоминаний в западной эмигрантской литературе. В 1930 г. О Стеллецком написал Г. К. Лукомский [25]. Продолжал писать о художнике Маковский [10]. Имя художника, а также иллюстрацию с изображением сергиевского иконостаса можно найти в исследовании Н. Леб-рек-Первухиной. [24, р. 233, 286]. Ряд отдельных икон Стеллецкого демонстрировался на выставках
© Юрьева Т. В., 2018
общества «Икона» в Париже, что отражено в выпущенных к этим выставкам каталогам [21, р. 11,17; 22, р. 24, 32; 23, р. 89].
В последние годы имя художника наконец стало появляться в российских публикациях. Несколько материалов о Д. С. Стеллецком опубликовано в 2002 г. в книге Г. И. Вздорнова, З. Е. Залес-ской, О. В. Лелековой «Общество „Икона" в Париже» [4], в 2004 г. была опубликована статья А. Войскун о некоторых атрибуциях произведений художника из израильской коллекции Цетли-ных [5], в сентябре этого же года, в девятом выпуске журнала «Хоругвь» вышла статья К. П. Се-менова-Тян-Шанского, посвященная творчеству Д. С. Стеллецкого [15]. Иконостасам русской эмиграции, в том числе и иконостасам Д. С. Стеллец-кого посвящен раздел в диссертации [17, 18] и глава в монографии [19] автора данной статьи.
Главная заслуга Д. С. Стеллецкого - создание росписей и иконостаса в храме Сергиева подворья в Париже. Но не только. Ряд иконостасов, выполненных художником в течение всего эмигрантского периода его творчества, составляют важный этап в развитии православного искусства русской эмиграции.
Творчество Д. С. Стеллецкого несло в себе все те тенденции, связанные с возрождением русского религиозного искусства, которые уже достаточно отчетливо сформировались в русской культуре рубежа веков. Его работы положили начало так называемой «парижской школе» иконописи. Его творчество определило многие специфические черты церковного искусства ХХ в., поскольку, в первой половине века, оно оказалось исключительно эмигрантским. О какой-то серьезной иконописной традиции в советской России в этот период говорить просто не приходится. Особенно это касается создания новых иконостасов, которое связано с существованием какого-либо архитектурного пространства (нового или уже существовавшего ранее), где находится храм и идет служба.
В условиях русской эмиграции было мало материальных средств, но достаточно духовной потребности и желания, чтобы открывать новые храмы, писать новые иконы, создавать иконостасы. В частности, В. Н. Сергеев в одной из своих статей пишет, что только во Франции было освящено около 75 русских православных храмов, из которых свыше сорока в Париже и его окрестностях [16, с. 227].
Д. С. Стеллецкий был профессиональным художником и принадлежал к тому поколению эмиграции, которое еще в дореволюционной России успело связать свою жизнь с русской художественной культурой. До 1914 г., когда художник
уехал в Европу, он работал в Петербурге, выставлял свои живописные работы вместе с «Миром искусства». В 1903-1904 гг. Стеллецкий работал в Талашкине у М. К. Тенишевой. Здесь он создавал скульптурные произведения, расписывал балалайки, участвовал в росписи декораций для оперы по сказке А. С. Пушкина «Сказка о спящей царевне и семи богатырях», либретто к которой написала М. К. Тенишева, работал в технике гуаши и акварели. Здесь он создал «Соколиную охоту».
В 1908-1910 гг. он создал сценические декорации и костюмы к постановкам «Борис Годунов», «Иоанн Грозный» для русских сезонов Дягилева, «Жар-птица» Стравинского и «Царь Федор Иоан-нович» А.К. Толстого для Александринского театра, работал над декорациями к «Снегурочке» для Мариинского театра. В Государственной Третьяковской галерее хранится графическая серия «Слово о полку Игореве», которая все еще ждет своего исследователя [8, с. 544-546]. Его работы этого периода свидетельствуют о переживании художником сильного увлечения национально-романтической темой столь актуального тогда модерна. Под влиянием идей «Мира искусства», связанных с романтическим воспеванием прошлого, Д. С. Стеллецкий создал «узорчатый мир грез и фантазий», наполненный былинными и сказочными героями.
Позже А. Бенуа писал о Стеллецком: «Коненков сооружает дикие идолы, Рерих мечтает о недосягаемых глубинах прошлого, а Стеллецкий -нам, европейцам, западникам и «парижанам» -читает древние церковные причеты и хочет заставить наши гостиные иконами, накадить в них ладаном, навести на нас дурман какого-то не то религиозного, не то колдовского цепенения. Не знаешь, как вырваться из этих чар, как вырваться на свежий воздух; не знаешь, опять-таки потому, что цепенение это сладко, сладки причитания Стел-лецкого» [2, с. 8]. В этот период его искусство во многом было еще стилизацией, внешним копированием художественных форм древнерусского искусства, но внутри его зрела мечта художника о создании нового искусства на основе возрождения художественных принципов древней Руси. Возникает это далеко не сразу, поскольку русское общество того времени практически не видело под почерневшей олифой того по-настоящему древнего русского искусства, которое известно нам сейчас. Открытие иконы только начиналось. Бенуа, писавший о декоративности Стеллецкого, именно это качество связывал с сущностью древнерусского искусства, заявляя, что «преимущественный смысл традиционной Церкви - та же ее декоративность, то есть литургические чары <...> пле-
тения каких-то форм с выдохшимся смыслом» [2, с. 8]. Эти слова - свидетельство того, как мироис-куссники были еще далеки от понимания того, что было сущностью русской иконы. Может быть, у Стеллецкого это понимание стало появляться раньше, чем у многих других. Художник совершал экспедиции на Север, в русскую глубинку, где с карандашом и красками в руках изучал памятники русской старины. Это экспедиции Д. С. Стеллецкого совместно с Б. М. Кустодиевым по Костромской губернии в 1900 г. и по Северу России и Новгородской губернии в 1903 г.
В конечном итоге, увлечение древним церковным искусством выросло в практическую художественную деятельность. Не случайно при создании самого масштабного иконостаса русской эмиграции выбор пал на Д. С. Стеллецкого. Еще, будучи в России, художник успел создать несколько серьезных работ в сфере церковного искусства. В частности, в 1911-1913 гг. совместно с В. А. Комаровским Д. С. Стеллецкий создал иконостас для церкви при имении графа Медема под городом Хвалынском Саратовской губернии, а также, в 1913-1914 гг. - росписи храма-памятника на Куликовом поле [12].
Деятельность Д. С. Стеллецкого по строительству иконостасов продолжалась и в эмиграции. Как указывает В. Зеелер, во время первой мировой войны, будучи в это время уже во Франции, Д. С. Стеллецкий расписал несколько походных церквей для русского экспедиционного корпуса, посланного в помощь Франции и воевавшего на ее территориях с немцами в 1916-1918 гг. Судьба этих церквей, где главную часть составляли именно эти иконостасы, неизвестна [6].
Несмотря на все сложности судеб многих произведений искусства в столь тяжелое время, чудом сохранился иконостас, написанный Д. С. Стел-лецким для поместья своих родителей вблизи Беловежской Пущи. Позже, как указывает К. П. Се-менов-Тян-Шанский [15, с. 33], художник передал этот иконостас русскому экспедиционному корпусу. После окончания военных действий иконостас оказался в корабельной церкви транспорта «Цесаревич Георгий», принадлежавшего Русскому обществу пароходства и транспорта (РОПИТ), ушедшему из России вместе с Черноморской эскадрой в 1923 г. Когда в 1927 г. транспортный корабль был растакелажен в Марсельском порту, митрополит Евлогий, глава РПЦЗ, попросил Николая Дмитриевича Семенова-Тян-Шанского принять иконостас на хранение. Позже Николай Дмитриевич познакомился и со Стеллецким, который еще раз в 1939-1940 гг. полностью обновил живопись иконостаса. Сейчас этот иконостас при-
надлежит собранию Семеновых-Тян-Шанских и находится в церкви Петра и Павла в местечке Шатне под Парижем.
По этой работе уже можно судить о сложившейся манере художника, который сочетает в себе умелого декоратора и иконописца. Трудно упрекнуть мастера в каких-либо погрешностях против канона, тем не менее, перед нами предстает законченное целостное авторское произведение, где все его элементы продуманы не только с точки зрения его богословской программы, но и с точки зрения художественно-декоративной. Это и общий для всего иконостаса колорит, выраженный в теплых тонах, где ясность и звучность цвета может вполне заменить сияние золота и драгоценных камней, принятых для украшения древнерусских икон и иконостасов. В этом смысле художник явно предпочитает декоративность народного искусства пышности и вычурности иконостасного декора, царившего в русских церквах, начиная с XVII в. Авторский стиль особо проявляется в деталях: это и орнаментированное тябло, и декоративные панно в нижнем ярусе под иконами. В оригинальных раппортах прослеживается глубокое знание художником русской народной орнаментики.
По технике исполнения - это масляная живопись на холсте. Вероятно, яичная темпера и техника иконописи так и не была до конца освоена художником, о чем еще будет сказано ниже.
Первый иконостас, который был создан для русского храма, возникший уже в условиях эмиграции, это иконостас храма Сергиева подворья. Время его создания: с ноября 1925 г. по 1927 г. Сергиево подворье стало центром православной жизни в Париже, и этот иконостас остается самым обширным и значительным из всех иконостасов парижской эмиграции. Вместе с Д. С. Стеллецким над его созданием работали княгиня Е. С. Львова, которая написала лики на иконах, и И. Никитин -в качестве помощника.
Иконостас Д. С. Стеллецкого для Сергиева подворья состоит из трех рядов, в его составе насчитывается сто десять икон. С. К. Маковский высоко оценил эту работу: «В эмиграции, в Париже, Стеллецкому почти удалось <...> осуществить свою мечту - создать монументальное декоративное целое в излюбленном стиле, то есть в стиле, соединяющем византийскую традицию с творческой свободой в пределах церковного канона. Этот осуществленный замысел Стеллецкого - роспись церкви Сергиева Подворья в Париже. Из всего, что за сорок лет эмиграции создано было в художественной области, эта роспись - значительнейшее явление» [11, с. 36]
Программа иконостаса заслуживает особого внимания. Она соединяет в себе каноничность исполнения с воплощением идей, питавших на тот момент эмигрантской общество. Один из исследователей иконостаса пишет: «Иконостас, представляющий собою собрание образов почти всех наиболее чтимых русским народом святынь, имеет и определенное идейное значение. Здесь сохранена старая церковная традиция русских иконостасов древнего искусства в полном соответствии с требованиями православной церкви. Но, кроме того, здесь символическое воспоминание обо всех мученически погибших во время смуты: о членах российского императорского дома. В числе коих и зверски убитые большевиками отец великой княгини Марии Павловны, великий князь Павел Александрович, и ее тетка-воспитательница великая княгиня Елизавета Феодоровна, о погибших в великой и гражданской войне офицерах и солдатах русской армии и флота, а также и обо всех, кто в борьбе с врагами Христа жизнь свою за веру и родину положили» [7, с. 142].
Иначе говоря, обращает на себя внимание особый подбор образов, впрямую связанных с переживанием случившегося в России катаклизма и идеей утраченной Родины, которая в данном контексте представляется, прежде всего, как Русь христианская, православная. Этот образ Святой Руси поддерживается стремлением к передаче через художественный язык некоей «исконной народности», проявляющейся здесь через орнаментальные сюжеты, образы природы, проникающие в каноническую иконографию (например, икона «Преподобный Серафим Саровский» из местного ряда иконостаса), общий звучный колорит всей иконостасной композиции.
Образ утраченной Родины выражен через череду русских православных святых, которыми наполнен весь иконостас. Все дело в том, что пропорции иконостаса, обусловленные спецификой помещения, таковы, что помимо центральной части он имеет два крыла. И если центр иконостаса выполнен в соответствии с каноническими правилами (здесь образы русских святых появляются только в местном ряду: это преподобные Сергий Радонежский, Серафим Саровский, святитель Тихон Задонский, князь Александр Невский и митрополит Московский Алексий (среди небесных покровителей царской семьи)), то северное и южное крылья иконостаса имеют свою программу, где русская святость еще более подчеркнута количеством образов, заполняющих большую часть иконостаса.
В северном крыле это иконы «Святитель Димитрий Ростовский», «Князья Константин, Федор
и Михаил Муромские», «Преподобный Илларион Киевский», «Великомученица царица Александра», «Князь Александр Невский», «Преподобный Сергий Валаамский» (см. Приложение 1).
Южное крыло посвящено образам святых покровителей тех, кто участвовал в пожертвованиях на создание иконостаса. Поэтому неудивительно, что образы некоторых святых появляются здесь неоднократно. Это иконы избранных святых: «Великомученица Екатерина и княгиня Ольга», «Князь Александр Невский», «Мученик Кондра-тий», «Царь Борис Болгарский», «Святые Анна, Иоанн Предтеча, князь Александр Невский», «Константин Великий, мученица Надежда, преподобный Сергий Радонежский, святитель Димитрий Ростовский», «Князь Александр Невский», «Святитель Стефан Пермский», «Преподобный Феодосий Черниговский», «Преподобный Иоасаф Белгородский». Необходимо отметить достаточную редкость многих образов и их иконографий, помещенных в этом иконостасе.
По структуре иконостас выполнен как тябло-вый, где нет промежутков между иконами, а ряды отделены доской, украшенной орнаментальной полосой. С художественной точки зрения иконостас решен в одном ключе: единой композиции и колористической гамме. Общий тон теплый. Много красного на фонах, в одеждах святых.
Многие отмечают движение, которым наполнена композиция иконостаса. Например, об этом в свое время писал С. К. Маковский: «Стеллецкий хотел остаться собой, перефразировав по-своему то, что предуказывают иконописные образцы... Фантазия его дружит с цветом, с переливами изумрудных, алых, сапфировых, фиолетовых тонов и подчеркнуто-неожиданными движениями фи-гур».[10] Отмечалось и то, что Стеллецкий «подчеркивает движение и придает лицам выражение беспокойства, создавая своеобразную атмосферу, чуждую ангельской безмятежности» [4, с. 172].
Те, кто видел иконостас, часто повторяют, что фигуры в иконостасе как бы танцуют. Но точнее было бы сказать, что в иконостасных образах передано отнюдь не танцевальное движение, которое может развиваться на месте или, например, по кругу. Здесь через экспрессию движения передан молитвенный порыв, обращение к Христу на центральной иконе. Обращение святых искренно, а их молитва деятельна.
Стеллецкого часто обвиняли в том, что лики на его иконах недостаточно иконографичны. Поэтому, в качестве помощницы для написания ликов была приглашена княгиня Е. С. Львова, которая сотрудничала со Стеллецким и далее. «Работать с ним - это была весна, это было солнце, это было
высшее духовное наслаждение», - говорила она [4, с. 150].
Также вместе с княгиней Е. С. Львовой в 1928 г. Д. С. Стеллецким был написан иконостас для церкви «Знамения Божьей Матери». Несмотря на то, что храму пришлось сменить несколько помещений, иконостас хорошо сохранился и по-прежнему является главной его святыней. В отличие от предыдущей алтарной преграды, этот иконостас небольшой, однорядный, с вынесенными вперед поклонными образами и иконами местного ряда (см. Приложение 2). Необходимо отметить, что это один из первых дошедших до нас иконостасов, спроектированных Николаем Ивановичем Исцеленновым, который также, в свою очередь, сыграл огромную роль в возрождении русского православного искусства за рубежом. Николай Иванович Исцелленнов (1891-1981) - архитектор и художник, сыграл большую роль в возрождении русского православного искусства за границей. Многие зарубежные храмы были созданы при его участии, долгое время Н. И. Исцеленнов возглавлял общество «Икона» в Париже, много сил и времени отдавал для изучения и сохранения русского православного искусства [13].
Иконостас находится в достаточно стесненном храмовом пространстве. Поэтому он небольшой, имеет всего один ярус. Над Святыми вратами, как бы напоминая об его многоярусной канонической структуре, помещены небольшие иконы: в центре -икона Троицы, которая, по мнению Л. Успенского, должна венчать иконостас, слева - икона Богоматери Казанской, справа - икона Спасителя.
Обращает особое внимание декор Царских врат, за основу которого взята традиция, существовавшая в русском православном искусстве с XIV по XVI вв. Это предпочтение живописи орнаментальной резьбе, ставшей популярной в русских иконостасах с середины XVII в., это и выбор формы завершения створок Царских врат, а также имитация басменных окладов, которые покрывают поля, и, кроме того, являются декоративным украшением всего иконостаса. Сюжеты, помещенные на створках врат, традиционные - Благовещение и четыре евангелиста. Справа и слева над Святыми вратами помещен сюжет Евхаристии, под ней - изображения архангелов, ниже, на столбиках - образы святителей. В целом иконостас производит впечатление исконной русской сказочной древности, Божиим промыслом оказавшейся на берегах Сены.
Последний из сохранившихся иконостасов, выполненных Д.С. Стеллецким, - иконостас церкви князей Владимира, Ольги и Александра Невского. Это домовая церковь национальной организации
Витязей в местечке Лаффрей в Альпах. Храм построен А. Н. Федоровым в 1962 г., в нем размещен иконостас 1935 г., написанный маслом на холсте [15, цветная вклейка] (См. Приложение № 3).
Иконостас полностью написан художником. По сторонам от Царских врат традиционные иконы Спасителя и Богоматери. На северных и южных вратах - Архангелы в рост, по сторонам две большие иконы с предстоящими - это собор особо чтимых в России святых. Справа от Царских врат - Николай Чудотворец, Сергий Радонежский, Александр Невский, Борис и Глеб. Слева от Царских врат - Екатерина, Ольга, Мария Магдалина, София и Елена. Иконы подобной иконографии не встречаются в традиционной русской иконописи. Эта иконография - создание художника. Здесь в очередной раз мы сталкиваемся с потребностью эмиграции в создании новых икон, связанных своим содержанием с темой утраченной родины или тяжелых событий, произошедших в России в начале ХХ в. Так в иконостасе храма Сергиева подворья появились икона «Святые покровители императорской семьи», икона «Всех святых», написанная в 1928 г. в память 10-летия убиения Царской семьи. Местные иконы иконостаса «Витязей» дополняют этот список. Таким образом, иконостас приобретает особое звучание, свойственное ему как созданию эмигрантской православной культуры.
Над местным рядом - деисус и праздники. В апсиде храма большая икона «Богоматерь Оран-та». Письму Д. С. Стеллецкого принадлежат также аналойные иконы митрополита Алексия, святых князей Ольги и Александра Невского, святителя Николая Чудотворца. Эти иконы также посвящены святым, принадлежащим русской истории. Несомненно, эти образы были особенно важны там, где русская эмиграция воспитывала подрастающее поколение, прививая ему любовь к родине, русский патриотизм.
Представленные в данной статье иконостасы, также как и другие произведения Д. С. Стеллецко-го, его фрески, иконы, конечно, несут в себе черты индивидуальности художника, его авторский почерк. Все они по-своему уникальны. Почерк Д. С. Стеллецкого невозможно не узнать или скопировать. Его творчество относится к ярким страницам православного искусства, но стоит несколько особняком и не порождает традицию в том смысле, в каком мы понимаем ее по отношению к древнерусскому религиозному искусству. Тем не менее, его творчество, также как и его деятельность по созданию общества «Икона» в Париже повлияли на следующее поколения иконописцев русской эмиграции.
Приложение № 1 Д. С. Стеллецкий
Программа иконостаса ц. Сергия Радонежского Сергиевского подворья в Париже (ноябрь 1925 г. - 1927 г.)
Иконостас состоит из 110 икон, центральных врат и врат придела. В состав иконостаса входит три ряда: деисус, местный ряд, пророческий ряд. Лики на иконах написаны княгиней Е. С. Львовой.
Центральная часть (44 иконы без икон на Царских вратах)
Местный ряд
Царские врата (XVI в.) с Благовещением и четырьмя евангелистами.
Над Царскими вратами расписное тябло переходит в «коруну», в центре которой изображена «Тайная вечеря».
В углах надвратной сени - архангелы с рипи-дами. На столбиках портала - Иисус Христос и Дева Мария, четыре апостола и четыре святителя.
Богоматерь Владимирская Спас Вседержитель
Свт. Николай Чудотворец Прп. Сергий Радонежский со святыми на полях
Северные врата — Архангел Михаил в латах Южные врата — Архангел Гавриил со свитком в руках
Прп. Серафим Саровский Свт. Тихон Задонский
Святые покровители императорской семьи — вмч. Георгий, кн. Александр Невский, свт. Николай Чудотворец, св. Мария Магдалина, кн. Михаил Черниговский, кн. Ольга, прп. Ксения, свт. Алексий митрополит Московский, мц. Александра, мц. Татьяна, вмц. Анастасия Свв. Константин и Елена
Пророческий ряд (17 икон)
«Богоматерь «Знамение»
Пророк Давид Пророк Соломон
Пророк Исайя Пророк Иона
Пророк Илия Пророк Моисей
Пророк Иезекииль Пророк Аввакум
Пророк Иеремия Пророк Михей
Пророк Даниил Пророк Захария
Пророк Наум Пророк Иоиль
Пророк Осия Пророк Малахия
Кроме центральной части иконостас имеет два крыла, северное и южное, несколько выступающие вперед по сравнению с центральной частью. Каждое крыло также имеет три яруса, северное крыло имеет дополнительные царские врата.
Северное крыло - малый придел (27 икон без врат)
Нижний ярус (7 икон)
Святые (Царские) врата малого придела (XVI в.) с Благовещением и святителями Василием Великим и Иоанном Богословом на створках.
Над вратами «Спас Нерукотворный», «Троица».
В углах надвратной сени - архангелы с рипи-дами. На столбиках портала - Иисус Христос и Дева Мария, святые.
Богоматерь с припадающим св. Вениамином Спас с припадающими
Успение Богородицы Свт. Димитрий Ростовский
Св. Мария Магдалина
На завороте — свв. Захария и Елизавета
Деисусный ряд (17 икон)
«Спас в силах» с архангелами
Богоматерь Иоанн Предтеча
Архангел Михаил Архангел Гавриил
Апостол Петр Апостол Павел
Апостол Лука, евангелист Апостол Марк, евангелист
Апостол Матфей, евангелист Апостол Иоанн Богослов
Апостол Симон Зелот Апостол Варфоломей
Апостол Иуда Апостол Яков
Апостол Фома Апостол Андрей Первозванный
Вт «Тайная вече орой ярус (10 икон) ря»
Архангел Михаил Архангел Гавриил
Мч. Вацлав и мц. Лидия Мц. Елизавета и мц. Антонина
Мц. Елизавета Мц. Лариса и кн. Александр Невский
На завороте — мц. Александра
На завороте — прп. Илларион Киевский
На завороте — кн. Константин, Федор и Михаил Муромские
Третий ярус (10 икон)
«Отечество»
Южное крыло (29 икон)
Нижний ярус (7 икон, слева направо)
Свв. Константин и Елена Вмч. Георгий Вмч. Пантелеймон Троица
Воскресение - Сошествие во ад
Прп. Мария Египетская
Врата с изображением прп. Ефрема Сирина
Второй ярус (11 икон, слева направо)
Прав. Иулиания Лазаревская (на завороте) Свмч. Иерофей Афинский (на завороте) Свт. Николай Мирликийский (на завороте) Мч. Вацлав, мц. Вера, свт. Григорий Богослов Мцц. София, Вера, Надежда и Любовь Вмц. Екатерина и кн. Ольга Кн. Александр Невский Мч. Кондратий Св. Борис Болгарский
Свв. Анна, Иоанн Предтеча, кн. Александр Невский
Св. Константин Великий, мц. Надежда, прп. Сергий Радонежский, свт. Димитрий Ростовский
Третий ярус южного крыла (11 икон, слева направо)
Св. Иоанн Предтеча Св. Анна Пророчица Кн. Александр Невский Мц. Лидия Мц. Дария
Мц. Александра, св. Нина, мч. Виктор
Свт. Стефан Пермский
Прп. Феодосий Черниговский
Прп. Иоасаф Белгородский
Ап. Андрей Первозванный
Мц. Таисия
Приложение № 2
Д. С. Стеллецкий. Проект Н. И. Исцеленнова
Программа иконостаса церкви «Знамения Божьей Матери» (1928 г.). Париж. Франция
Иконостас тябловый, однорядный.
Центральные Царские, северные и южные врата.
За основу декорировки Царских врат взята традиция, существовавшая в русском православном искусстве с XIV по XVI вв. На эту традицию опирается и выбор формы завершения створок, а также имитация басменных окладов, которые покрывают поля врат, а также являются декоративным украшением всего иконостаса. Сюжеты, помещенные на створках врат, традиционные - Благовещение и четыре евангелиста. На столбиках -изображения святителей, в углах над вратами -серафимы, справа и слева над Святыми вратами помещен сюжет Евхаристии. Над святыми вратами помещены три небольшие иконы: в центре -«Троица», слева - икона «Богоматерь Казанская», справа - икона Спасителя. Слева от Царских врат - икона «Богоматерь Знамение», справа -икона «Спас Вседержитель».
Далее находятся северные и южные врата с изображением архангелов. Местная икона «Знамение Божьей Матери» поставлена пред иконостасом в отдельном киоте.
Приложение № 3
Д. С. Стеллецкий
Программа походного иконостаса иконостас в летнем лагере «Витязей». Лаффрей. 1930-е гг.
Иконостас тябловый, двухрядный.
Центральные Царские, северные и южные врата.
На Царских вратах - Благовещение и четыре Евангелиста. На северных вратах - образ Архангела Михаила, на южных - образ Архангела Гавриила.
Слева от Царских врат - образ Спаса Вседержителя, справа - Богоматери Владимирской.
За Северными вратами - икона «Собор всех русских святых» (женские образы).
За южными - икона «Собор всех русских святых» (мужские образы).
Иконостас украшен фрагментами, имитирующими тябла, с цветным орнаментом.
Мч. Евгений и вмч. Георгий Прп. Сергий Валаамский
Св. Георгий Св. Мария Магдалина
Мц. Александра, мц. Анна и мц. Стефанида Вмч. Дмитрий Солунский
На завороте — св. вмч. Анастасия
На завороте — вмц. Варвара
На завороте — Покров Богородицы
Приложение № 4 Д. С. Стеллецкий
Иконостас церкви свт. Николая Чудотворца (1916, 1939-1940 гг.)
Иконостас принадлежит собранию Семеновых-Тян-Шанских. В настоящее время находится в ц. Петра и Павла под Парижем.
Иконостас тябловый, однорядный.
Центральные Царские, северные и южные врата.
На Царских вратах - Благовещение и четыре Евангелиста. В углах над вратами - серафимы. На северных вратах - образ Архангела Михаила, на южных - образ Николая Чудотворца.
Слева от Царских врат - икона «Спас Вседержитель», справа - «Богоматерь Умиление». Под этими образами - орнаментальные панно с символическим изображением Голгофы.
За Северными вратами - икона «Чудо Георгия о змие», за южными - икона «Распятие». Под иконами - орнаментальные панно.
Над иконостасом - широкое расписное тябло. Над Царскими вратами - высокая коруна с ше-стифигурным деисусом: Спас на престоле, Богоматерь, Иоанн Предтеча, Архангел Михаил, Архангел Гавриил, апостолы Петр и Павел.
Иконостас принадлежит собранию Семеновых-Тян-Шанских. В настоящее время находится в ц. Петра и Павла под Парижем.
Библиографический список
1. Бенуа, А. Искусство Стеллецкаго [Текст] /
A. Бенуа // Аполлон. - 1911. - № 4. - С. 5-10.
2. Бенуа, А. Д. Стеллецкий [Текст] / А. Бенуа // Новый мир искусства. - 1998. - № 1. - С. 8-9.
3. Брантом, Моник Вивье. Дмитрий Семенович Стеллецкий [Текст] / Моник Вивье Брантом // Вздор-нов Г. И., Залесская З. Е., Лелекова О. В. Общество «Икона» в Париже. - Т. 1. - Москва-Париж, 2002. -С. 171-173.
4. Вздорнов, Г. И., Залесская, З. Е., Лелекова, О. В. Общество «Икона» в Париже [Текст] / Г. И. Вздорнов, З. Е. Залесская, О. В. Лелекова. - Т. 1. - Москва-Париж, 2002.
5. Войскун, А. О некоторых атрибуциях произведений Д. С. Стеллецкого из израильской коллекции Цетлиных [Текст] / А. Войскун // Зарубежная Россия 1917-1945. - СПб., 2004. - С. 373-379.
6. Зеелер, В. Памяти Д. С. Стеллецкого [Текст] /
B. Зеелер // Русская мысль, 1947, 19 апреля.
7. Кульман, Н. К. Храм Сергиевского Подворья [Текст] / Н. К. Кульман // Вздорнов Г. И., Залесская З. Е., Лелекова О. В. Общество «Икона» в Париже. -Т. 1. - Москва-Париж, 2002. - С. 141-143.
8. Лейкинд, О. Л., Махров, К. В., Северюхин, Д. Я. Художники Русского Зарубежья. 1917-1939 [Текст] / О. Л. Лейкинд, К. В. Махров, Д. Я. Северюхин. Биографический словарь. - СПб., 1994.
9. Маковский, С. К. Страницы художественной критики [Текст] / С. К. Маковский. - СПб. : Аполлон, 1913. - Кн. III. - 186 с.
10. Маковский, С. К. [Без названия] [Текст] / С. К. Маковский // Русская мысль, 1947.
11. Маковский, С. К. На Парнасе Серебряного века [Текст] / С. К. Маковский. - Мюнхен, 1962.
12. Попова, Е. А. Д. С. Стеллецкий, В. А. Кома-ровский и иконописцы первой половины XX века в России и эмиграции [Текст] / Е. А. Попова // Вестник МГУП им. Ивана Федорова, № 2. - М. : Московский государственный университет печати имени Ивана Федорова, 2015. - С. 428-439.
13. Русское Зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть ХХ века. Энциклопедический биографический словарь [Текст]. - М., 1997.
14. Рябушинский, В. П., Лейкинд, О. Л., Махров, К. В., Северюхин, Д. Я. Художники Русского Зарубежья. 1917-1939. [Текст] / В. П. Рябушинский, О. Л. Лейкинд, К. В. Махров, Д. Я. Северюхин. Биографический словарь. - СПб., 1999.
15. Семенов-Тян-Шанский, К. П. Д. С. Стеллецкий [Текст] / К. П. Семенов-Тян-Шанский // Хоругвь. Вып. 9. - М., 2004.
16. Сергеев, В. Н. Иконопись Русского Зарубежья («парижская школа» 1920-1980 гг.) [Текст] / В. Н. Сергеев // Вестник РГНФ. - 2000, № 3. - С. 227-228.
17. Юрьева, Т. В. Православный иконостас как культурный синтез [Текст] / Т. В. Юрьева. - Ярославль : РИО ЯГПУ 2005.
18. Юрьева, Т. В. Православный иконостас как культурный синтез [Текст] / Т. В. Юрьева. - Саранск, 2006.
19. Юрьева, Т. В. Православный иконостас как культурный синтез [Текст] / Т. В. Юрьева / Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева. - Саранск, 2006.
20. Юрьева, Т. В. Иконостасы Д. С. Стеллецкого [Текст] / Т. В. Юрьева // X Научные чтения памяти И.П. Болотцевой. Сборник статей. - Ярославль, 2006. - С. 144-160.
21. Exposition d'Icônes. Icônes traditionelles contemporaines peinters par des iconographes members de L'Association l'Icône à Paris (1925-1996): [Catalogue]. Organisée l'Assotiation l'Icône. - Paris, 1996. - 24 р.
22. Exposition d'Icones: Icônes traditionelles contemporaines peinters par des iconographes members de L'Association l'Icône à Paris : [Catalogue]. Organisée l'Assotiation l'Icône. - Paris, 2007. - 38 р.
23. ICONES. Exposition d'Icônes anciennes et contemporaines. Novembre 1988. - Paris : Printed in Switzerland by Daniel Skira & Partners SA Roto Sadag, Geneva, 1988. - 130 p.
24. Labrecque-Pervouchine N. L'iconostase une évo-
lution hisorique en Russie. - Montréal : LES ÉDITIONS BELLARMIN, 1982. - 294 p.
25. Lukomskij G. K. Dimitri Semenowitsch Ste-lezkij // Kunst. - 1930. - Bd 61, Apr. - S. 228-232.
Bibliograficheskij spisok
1. Benua, A. Iskusstvo Stelleckago [Tekst] / A. Benua // Apollon. - 1911. - № 4. - C. 5-10.
2. Benua, A. D. Stelleckij [Tekst] / A. Benua // Novyj mir iskusstva. - 1998. - № 1. - C. 8-9.
3. Brantom, Monik Viv'e. Dmitrij Semenovich Stelleckij [Tekst] / Monik Viv'e Brantom // Vzdornov G. I., Zalesskaja Z. E., Lelekova O. V. Obshhestvo «Ikona» v Parizhe. - T. 1. - Moskva-Parizh, 2002. -S. 171-173.
4. Vzdornov, G. I., Zalesskaja, Z. E., Lelekova, O. V. Obshhestvo «Ikona» v Parizhe [Tekst] / G. I. Vzdornov, Z. E. Zalesskaja, O. V Lelekova. - T. 1. -Moskva-Parizh, 2002.
5. Vojskun, A. O nekotoryh atribucijah proizvedenij D. S. Stelleckogo iz izrail'skoj kollekcii Cetlinyh [Tekst] / A. Vojskun // Zarubezhnaja Rossija 1917-1945. - SPb., 2004. - S. 373-379.
6. Zeeler, V. Pamjati D. S. Stelleckogo [Tekst] / V. Zeeler // Russkaja mysl', 1947, 19 aprelja.
7. Kul'man, N. K. Hram Sergievskogo Podvor'ja [Tekst] / N. K. Kul'man // Vzdornov G. I., Zalesskaja Z. E., Lelekova O. V Obshhestvo «Ikona» v Parizhe. -T. 1. - Moskva-Parizh, 2002. - S. 141-143.
8. Lejkind, O. L., Mahrov, K. V, Severjuhin, D. Ja. Hudozhniki Russkogo Zarubezh'ja. 1917-1939 [Tekst] / O. L. Lejkind, K. V Mahrov, D. Ja. Severjuhin. Bio-graficheskij slovar'. - SPb., 1994.
9. Makovskij, S. K. Stranicy hudozhestvennoj kritiki [Tekst] / S. K. Makovskij. - SPb. : Apollon, 1913. -Kn. III. - 186 s.
10. Makovskij, S. K. [Bez nazvanija] [Tekst] / S. K. Makovskij // Russkaja mysl', 1947.
11. Makovskij, S. K. Na Parnase Serebrjanogo veka [Tekst] / S. K. Makovskij. - Mjunhen, 1962.
12. Popova, E. A. D. S. Stelleckij, V A. Komarovskij i ikonopiscy pervoj poloviny XX veka v Rossii i jemigracii [Tekst] / E. A. Popova // Vestnik MGUP im. Ivana Fedorova, № 2. - M. : Moskovskij gosudarstvennyj universitet pechati imeni Ivana Fedorova, 2015. - S. 428-439.
13. Russkoe Zarubezh'e. Zolotaja kniga jemigracii. Pervaja tret' HH veka. Jenciklopedicheskij biograficheskij slovar' [Tekst]. - M., 1997.
14. Rjabushinskij, V P., Lejkind, O. L., Mahrov, K. V., Severjuhin, D. Ja. Hudozhniki Russkogo Zarubezh'ja. 1917-1939. [Tekst] / V P. Rjabushinskij, O. L. Lejkind, K. N. Mahrov, D. Ja. Severjuhin. Biograficheskij slovar'. - SPb., 1999.
15. Semenov-Tjan-Shanskij, K. P. D. S. Stelleckij [Tekst] / K. P. Semenov-Tjan-Shanskij // Horugv'. Vyp. 9. - M., 2004.
16. Sergeev, V N. Ikonopis' Russkogo Zarubezh'ja («parizhskaja shkola» 1920-1980 gg.) [Tekst] /
V. N. Sergeev // Vestnik RGNF. - 2000, № 3. -S. 227-228.
17. Jur'eva, T. V Pravoslavnyj ikonostas kak kul'turnyj sintez [Tekst] / T. V Jur'eva. - Jaroslavl' : RIO JaGPU, 2005.
18. Jur'eva, T. V Pravoslavnyj ikonostas kak kul'turnyj sintez [Tekst] / T. V. Jur'eva. - Saransk, 2006.
19. Jur'eva, T. V Pravoslavnyj ikonostas kak kul'turnyj sintez [Tekst] / T. V. Jur'eva / Mordovskij gosu-darstvennyj universitet im. N. P. Ogareva. - Saransk, 2006.
20. Jur'eva, T. V Ikonostasy D. S. Stelleckogo [Tekst] / T. V Jur'eva // X Nauchnye chtenija pamjati I. P. Bolotcevoj. Sbornik statej. - Jaroslavl', 2006. - S. 144-160.
21. Exposition d'Icônes. Icônes traditionelles contemporaines peinters par des iconographes members de L'Association l'Icône à Paris (1925-1996): [Catalogue]. Organisée l'Assotiation l'Icône. - Paris, 1996. - 24 r.
22. Exposition d'Icones: Icônes traditionelles contemporaines peinters par des iconographes members de L'Association l'Icône à Paris : [Catalogue]. Organisée l'Assotiation l'Icône. - Paris, 2007. - 38 r.
23. ICONES. Exposition d'Icônes anciennes et contemporaines. Novembre 1988. - Paris : Printed in Switzerland by Daniel Skira & Partners SA Roto Sadag, Geneva, 1988. - 130 p.
24. Labrecque-Pervouchine N. L'iconostase une évolution hisorique en Russie. - Montréal : LES ÉDITIONS BELLARMIN, 1982. - 294 p.
25. Lukomskij G. K. Dimitri Semenowitsch Ste-lezkij // Kunst. - 1930. - Bd 61, Apr. - S. 228-232.
Reference List
1. Benois A. Art Stelletsky / A. Benois // Apollon. -1911. - No. 4. - C. 5-10.
2. Benois A. D. Stelletsky / A. Benois // Novy Mir Is-kusstva. - 1998. - No. 1. - C. 8-9.
3. Brantom, Monique Vivier. Dmitry Semyonovich Stelletsky / Monic Vivier Brantom // Vzdornov G. I., Zalesskaya Z. E., Lelekova O. V. Society «Ikona» in Paris. - V. 1. - Moscow-Paris, 2002. - Page 171-173.
4. Vzdornov G. I., Zalesskaya Z. E., Lelekova O. V Society «Ikona» in Paris / G. I. Vzdornov, Z. E. Zalesskaya, O. V Lelekova. - V 1. - Moscow-Paris, 2002.
5. Voyskun A. On some attributions of D. S. Stelletsky's works from the Israeli Tsetlins' collection / A. Voyskun // Foreign Russia 1917-1945. - SPb., 2004. -Page 373-379.
6. Zeeler B. Memories to D. S. Stelletsky / V. Zeeler // Russkaya Mysl, 1947, on April 19.
7. Kulman N. K. Church of Sergiyev Farmstead / N. K. Kulman // Vzdornov G. I., Zalesskaya Z. E., Lelekova O. V. Society "Ikona" in Paris. - V. 1. - Moscow-Paris, 2002. - Page 141-143.
8. Leykind O. L., Makhrov K. V., Severyukhin D. Ya. Artists of the Russian Abroad. 1917-1939 / O. L. Leykind, K. N. Makhrov, D. Ya. Severyukhin. Biographic dictionary. - SPb., 1994.
9. Makovsky S. K. Pages of art criticism / S. K. Makovsky. - SPb. : Apollon, 1913. - Book III. -186 pages.
10. Makovsky S. K. [Without name] / S. K. Makovsky // Russkaya Mysl, 1947.
11. Makovsky S. K. On Parnassus of the Silver age / S. K. Makovsky. - Munich, 1962.
12. Popova E. A. D. S. Stelletsky, V. A. Komarovsky and icon painters of the first half of the 20th century in Russia and emigrations / E. A. Popova // Bulletin of MSUP named after Ivan Fedorov, No. 2. - M. : Moscow State University of the Press named after Ivan Fedorov, 2015. - Page 428-439.
13. Russian Abroad. Gold book of emigration. First third of the XX century. Encyclopedic biographic dictionary. - M, 1997.
14. Ryabushinsky V P., Leykind O. L., Makhrov K. V., Severyukhin D.Ya. Artists of the Russian Abroad. 1917-1939. / V P. Ryabushinsky, O. L. Leykind, K. V. Makhrov, D.Ya. Severyukhin. Biographic dictionary. - SPb., 1999.
15. Semenov-Tyan-Shansky,K. P. D. S. Stelletsky / K. P. Semenov-Tyan-Shansky // Banner. Issue 9. - M., 2004.
16. Sergeev V N. Icon painting of the Russian Abroad («the Parisian school» of 1920-1980) / V N. Sergeev // Bulletin of RGNF. - 2000, No. 3. - Page 227-228.
17. Yurieva T. V Orthodox iconostasis as cultural synthesis / T. V. Yurieva. - Yaroslavl : RIO YSPU, 2005.
18. Yurieva T. V Orthodox iconostasis as cultural synthesis / T. V. Yurieva. - Saransk, 2006.
19. Yurieva T. V. Orthodox iconostasis as cultural synthesis / t. V Yurieva / Mordovian State University named after N. P. Ogarev. - Saransk, 2006.
20. Yurieva, T. V Iconostasis of D. S. Stelletsky / T. V Yurieva // X Scientific readings memory of I. P. Bolottsev. Collection of articles. - Yaroslavl, 2006. -Page 144-160.
21. Exposition d'Icônes. Icônes traditionelles contemporaines peinters par des iconographes members de L'Association l'Icône à Paris (1925-1996): [Catalogue]. Organisée l'Assotiation l'Icône. - Paris, 1996. - 24 р.
22. Exposition d'Icones: Icônes traditionelles contemporaines peinters par des iconographes members de L'Association l'Icône à Paris : [Catalogue]. Organisée l'Assotiation l'Icône. - Paris, 2007. - 38 р.
23. ICONES. Exposition d'Icônes anciennes et contemporaines. Novembre 1988. - Paris: Printed in Switzerland by Daniel Skira & Partners SA Roto Sadag, Geneva, 1988. - 130 p.
24. Labrecque-Pervouchine N. L'iconostase une évolution hisorique en Russie. - Montréal : LES ÉDITIONS BELLARMIN, 1982. - 294 p.
25. Lukomskij G. K. Dimitri Semenowitsch Ste-lezkij // Kunst. - 1930. - Bd 61, Apr. - S. 228-232.
Дата поступления статьи в редакцию: 17.04.2018 Дата принятия статьи к печати: 16.05.2018
