CC BY
249
© 2005 г. М.В. Финько
ПРОБЛЕМА МЕЖЛИЧНОСТНОГО ОБЩЕНИЯ И ДУХОВНЫЙ КРИЗИС: КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Проблема межличностного общения обладает своей историей. Многие мыслители различных эпох, определяя важной проблему общения в целом, отмечали ее ценность и значимость для жизни человека, общества, культуры. Действительно наряду с прошлым и настоящим в исторической перспективе общение обретает будущее, которое обусловлено особенностями сознания и законами функционирования человеческого общества, а также спецификой культурных традиций.
Тема общения в мировой философии XX в. приобрела своеобразное продолжение в исследованиях проблемы «Я - Другой», постижения Другого, этико-эстетического отношения, возникающего в процессе взаимодействия Я с Другим. Начиная с XIX в. русской религиозно-философской школой (С.Н. Булгаков, Л.П. Карсавин, И.А. Ильин, В.В. Розанов, Вл. С. Соловьев, П. Флоренский и др.) и представителями западной философии (М. Бубер, Э. Левинас, Г. Марсель, М. Хайдеггер и др.) разрабатывались философские конструкции различных парадигм, в которых проблема общения раскрывается с позиций ценностного подхода, а диалог (внутренний и внешний) признавался основным условием межличностного общения. Проблема межличностного общения приобретает актуальность и значимость в современном многополярном мире, где сохранение своей культурной идентичности во многом зависит от умения понять и принять внутренний мир Другого, утвердить свое и его право на самобытность.
Находясь в центре исследования, лежащего в русле проблем философии, психологии, социологии и других научных направлений, проблема общения требует особого рассмотрения с учетом деформационных процессов, происходящих в обществе и современной культуре. Каждый исследователь не сможет обойтись без теоретической ясности в области, которая именуется «человеческое общение». Поэтому перспективы любого научного исследования находятся в поле описательно-констатирующего уровня, а также требуют совершенства теоретического базиса, четкости понятийного аппарата. В этой связи сначала выделим научные направления в изучении обозначенной проблемы, затем раскроем смысл используемых в тексте определений.
Современными учеными тема общения рассматривается с различных позиций: общение как процесс приобщения человека к духовным ценностям, духовным традициям; показатель сформированности внутренней духовной культуры личности, ее мироощущения и восприятия; успешность языковой коммуникации; воздействия на личностную структуру человека, спекуляция его жизненными смыслами и ценностями и т.д. Можно выделить и несколько наиболее актуальных направлений. Во мно-
гих работах таковыми являются понятия «личность - общество», «кризис - культура», «общение - коммуникация». Они используются при рассмотрении сложности и многомерности процесса общения с различных позиций: проблема общения и современная теория познания [1-3]; анализ проблемы общения с точки зрения пересечения цивилизационных и культурологических траекторий в истории России [4, 5]; процесс общения и понятия «свой - чужой» в координатах культуры [6-8]; рассмотрение связей «я» и «другой» с позиций философской рефлексии, психологического и культурологического анализа [9-11].
Необходимо отметить, что тема исследования человеческой субъективности в единстве духовных и телесных структур невозможна в отрыве от ценностей и исторического самопонимания и самопознания человека. В этой связи вопросы общения, имеющие методологическое значение в классической философии, рассматривались с позиций познавательного взаимодействия субъекта и объекта, в раскрытии связи познания с социально-экономическими структурами (марксизм); с бессознательными вытесненными комплексами души (фрейдизм); с техникой и технологиями (прагматизм); с идеологией (франкфуртская школа, постструктурализм); с биологическими, антропологическими, космологическими факторами (теория эволюции, философская антропология).
Современная философия познания рассматривает проблему общения как сложный многоуровневый процесс, состоящий из познавательных, целостных, эмоциональных, рациональных и волевых компонентов сознания - общение как главное средство существования и самополагания человека (экзи-стенционализм, персонализм); понимание как способ познания и универсального освоения мира (герменевтика).
Иногда на уровне характеристики субъектного контакта в конкретном сообществе понятия «общение» и «коммуникация» используются как синонимы. Необходимо подчеркнуть, что общение в отличие от коммуникации как феномен культуры, во-первых, раскрывает механизмы структурирования и организации общества, во-вторых, определяет способы и формы включения индивида в социум, в-третьих, служит связующим звеном в системе человек - общество.
Особое место в исследованиях, посвященных философским, культурологическим, социологическим, психолингвистическим проблемам самореализации человека, занимает коммуникативная характеристика различных процессов. Появившись в научной литературе в начале XX в., термин «коммуникация» обозначал средство связи любых объектов. Поэтому
первоначально в определении «коммуникация» внимание акцентировалось на своеобразном связывании или контактности двух или нескольких субъектов этого процесса. Позже термин стал ассоциироваться со средствами массовой коммуникации (распространение информации с помощью технических средств). Но постепенно понятие «коммуникация» приобретало социокультурную значимость, вобрало в себя ряд смыслов и претендует на связь с таким аспектом человеческой деятельности, как общение. Коммуникация уже рассматривается как важнейший компонент общественных связей, социальной жизни в целом, которая служит средством регулирования и гармонизации межличностных отношений.
В истории философской мысли важная роль в переосмыслении понятия «коммуникация», на наш взгляд, принадлежит нескольким ярким фигурам, прежде всего - Ю. Хабермасу, раскрывшему коммуникативный подход в оценке причины кризиса, затрагивающего не только культуру, но и философию, социологию. Понятие коммуникативной рациональности позволило Хабермасу реализовать его теорию интегрированного подхода к анализу различных характеристик и состояний общества [12, с. 44].
У Р. Якобсона находим оригинальную модель коммуникации, в которой четко описана связь концентрических кругов лингвистики и семиотики. Ему принадлежит идея создания общей науки о коммуникации, которая включает в себя социальную антропологию, социологию и экономику. Причем типология социокультурной коммуникации предлагалась по различным основаниям: по характеру субъектов (межличностная, личностно-групповая, межгрупповая, культурная и т.д.); формам (вербальная, невербальная, смешанная); уровням протекания (на уровне обыденной культуры, в специализированных областях социокультурной практики) [13, с. 319-330].
Ю.М. Лотману и его семиотической школе удалось не просто установить смысловые акценты понятий «культура» и «коммуникация», но и доказать их органическую связь. Он представил модель переноса в сферу культуры моделей, терминов, заимствованных из теории коммуникации.
В связи с обилием трактовок понятий необходимо более четко обозначить смысловой и терминологический ряд, используемый нами в статье. Различая общение и коммуникативную деятельность, мы придерживаемся позиции М.С. Кагана, согласно которой общение - это процесс, сущность которого заключается не просто в факте передачи информации, а в выработке «новой информации, общей для общающихся людей и рождающей их общность, т. е. общение представляет собой "общность участников", а коммуникация - "обособленность участников"» [14, с. 149-150]. Добавим, что важным показателем, проводящим четкую разграничительную линию между общением и коммуникацией, на наш взгляд, является, во-первых, не только информационная, но и личностно-экзистенциальная связь между
людьми, во-вторых, такие качественные ее характеристики, как диалог, полилог, импровизация, нюансировка межличностных отношений, присущие только общению и характеризующие собственно базовую потребность человека - быть включенным в социум и культуру.
Вопрос о том, насколько велик потенциал обозначенной выше базовой потребности личности и насколько ограничены возможности ее реализации, требует более внимательного подхода, сформулированного в последние годы. Проблема многообразия переживаний души, духа, их связи с материальной оболочкой (телом), выражением и проявлением этой связи посредством общения, изучаемая мыслителями различных эпох, представляет научный интерес для современных исследователей. Все чаще стала обсуждаться тема приоритета ценностно-нравственного подхода к формулированию целей и направлений в концепциях, рассматривающих философские, богословские, этические проблемы общения. В этой связи закономерно обращение современной науки к системному подходу в рассмотрении связи психологии и этики, религии и философии, их реализации в процессе важной стороны человеческой жизнедеятельности: межличностного общения и восприятия, сложной системы отношений с другими людьми и моральном содержании таких отношений [15-18].
Исследователи, находясь в состоянии поиска оптимального и в то же время верного определения категорий нравственности человеческого общества, принципов, на которых строит общение современный человек, пытались дать свои варианты ответов. Если в начале 90-х гг. XX в. были популярными исследования, направленные на поиск оптимальных способов влияния на структуры сознания человека, определение коммуникативных средств изменения его внутреннего мира, позволяющего манипулировать жизненными смыслами личности [19], то сегодня подход к человеку как к средству, подчиненному даже высшей цели, открыто признается деструктивным. Называя его «нечеловеческим», Б.С. Бра-тусь считает необходимым рассматривать ранее по своей сути не сводимые религиозно-философский и конкретно-психологический уровни к сближению и взаимному признанию. Действительно нравственная философия и религия отражают вертикальную устремленность человека к высшему началу, поиска смысла жизни, а психология изучает горизонтальную плоскость и рассматривает человека как конкретного деятеля во времени и пространстве. В связи с этим понятие «душа», а не «человек физиологический», «человек рефлекторный, «человек поведенческий», «человек подсознательный» должно быть первостепенным» [20, с. 75].
Несмотря на важность представленного подхода, необходимо все же сказать, что в современной культуре России наблюдается реанимация знаменитых тезисов Карнеги, начинающихся со слова «как», только теперь они обличены другой вербальной оболочкой и имеют другие масштабы (учитывая
возможности СМИ). Но смысл и название процесса остается прежним - манипуляция. Наиболее полную характеристику этому понятию дал Е.Л. Доценко, который характеризовал манипуляцию как вид психологического воздействия, искусное выполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями. По образному сравнению автора, манипуляция - это действия, направленные на эксплуатацию личности человека, на «прибивание к рукам» другого человека, «духовное помыкание» им. Важно то, что в процессе воздействия на личностную структуру, во-первых, происходит акцентирование на жизненных смыслах, ценностях, выстраданных человеком на собственном опыте, во-вторых, у человека создается впечатление, будто он самостоятельно управляет своим поведением [21, с. 59-60].
Для нас представляет интерес общая направленность философской традиции исследования проблем общения и коммуникации в концептуальных положениях теории общения И.А. Ильина (уровни индивидуализация общения, идущее от Я), П. Флоренского (проблема тождества Я и Другого), С.Н. Булгакова (апофатичность Я и безусловность Другого), А.Ф. Лосева (проблема художественного стиля), С.Л. Франка (формы отношения я - ты как феномен самопознания и познания ты); Л.П. Карсавина (Я и Другой в смысловом мире симфонических личностей).
Нравственно-философская направленность обозначенных концепций напрямую связана с проблемой межличностного общения. Многие идеи русских философов о способах познания себя и Другого, духовно-душевном состоянии человека, постижения духовно-сердечной повседневности, миросозерцания и обретения смысла жизни находят продолжение в современных научных концепциях.
Именно они, на наш взгляд, позволяют наиболее четко очертить контуры теории общения, основные принципы которой представлены в традиционном для русской философии способе философствования - любомудрии. Попытаемся их тезисно обобщить и дать в нескольких важных, на наш взгляд, выводах.
1. Основные положения философских концепций оформлены в русле христианской традиции, согласно которой я немыслимо без ты. В христианском сознании любовь рассматривается как универсальное чувство, в котором каждый человек, любя другого, как бы растворяется в нем, этим самым в значительной степени усиливая связь Я и Другой. В своих работах русские философы развивают сложившиеся в христианской традиции представления о взаимосвязи я и ты на основе известной заповеди «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим ...»; «Возлюби ближнего твоего и всем разумением твоим» (Мф. 22, 37-40).
2. В философских концепциях двуединство определяется в качестве нравственной основы процес-
са общения. В русле этой традиции я немыслимо без ты, соответственно - я в значительной мере условленно другими, но не настолько, чтобы в соборном духовном коллективизме доминировал приоритет психологии толпы, образно описанный С.Л. Франком, в его трактовке мы не есть внешнее единство большинства я, но глубочайший корень и внутренний носитель я. Франковское определение земного общения как двуединства внешнего и внутреннего мира подразумевает, что любое отношение между я и ты, вне которого вообще немыслима человеческая жизнь, производно от понятия «двуединство» [22, с. 159, 243].
Если брать «двуединство» за нравственную основу, позволяющую воспринимать христианство как религию любви, то в русской философской традиции основой построения любых отношений людей, включая общение, должна быть любовь, на основе которой должны совершаться различные поступки, даже борьба со злом.
3. Поскольку в процессе общения человек способен влиять на своего собеседника содержанием собственного душевно-духовного мира, то большинство русских философов полагали, что личность должна нести ответственность за то, как осуществляется процесс общения. Смысл этого принципа ярко представлен в утверждении И. А. Ильина: «То, что я есмь, то я размножаю и в других душах - сознательно и бессознательно, деланием и неделанием, намеренно и ненамеренно. Человеку не дано "быть" и не "сеять", ибо он "сеет" уже бытием своим» [23, с. 47]. На основании этой мысли формулируется важная задача науки, разносторонне изучающей человека: более глубокое обоснование механизмов, защищающих человека от поверхностного, неприятного общения.
4. Принцип внутренней и внешней выраженности общения сосредоточен в реализации следующей связи: одно я состоит из того, что я «представляю о себе», а другое я - состоит из того, что я перед другими «обнаруживаю», а также состояний «быть» и «казаться». У И.А. Ильина этот процесс и получает название «телесный шифр души», который проявляется бессознательно и выражается в жестах, взгляде и других внешних проявлениях человека. Более четкую характеристику этому состоянию дает Л.П. Карсавин, описывающий способность почувствовать личность в процессе общения и понять ее вдруг, внезапно, сразу. У него оно получает другое название - «характерные обнаружения личности», которые определить и передать словами сложно. По его убеждению, совокупность именно этих «обнаружений» (кивок головы, поступки, жесты, слова) концентрирует внимание на особом уровне восприятия и позволяет неожиданно и внезапно постигать своеобразное существо человека, его личность [24, с. 65].
Язык внутренней и внешней выраженности также будет проанализирован в экзистенциальной модели диалога в философии культуры М.М. Бахтина,
который описал процесс «переживания собственной наружности» в категориях Я и Другой и в определении внутренней и внешней жизни человека.
5. Необходимым условием пребывания человека в культуре является формирование потребности в духовной работе над своим Я, позволяющая определить Я - искреннее и Я - фальшивое. По словам Антония, митрополита Сурожского, этот вопрос особенно важен для христианина: ведь необходимо решить, какая из личностей должна выступить для встречи с Богом, так как мы настолько привыкли быть самими собой, что искренне не знаем, которая из личностей и есть подлинное я [25, с. 85]. Поэтому пока жив человек, он должен организовать, привести в порядок свой внутренний мир, что значит -вмешиваться в хаотично-случайный поток жизненных содержаний, анализировать сопринадлежность вещей, определять местоположение в мире своей души, искать себя, стремиться понять себя и другого на основе признания духовной автономии каждого. Таким образом, проблема общения рассматривается в контексте единства личности и культуры, которые выступают как единое целое, где культура реализует себя в диалоге и бытии личности, а личность реализует себя в жизни культуры.
Идеи русских философов во многом способствуют раскрытию проблем, стоящих перед формирующейся современной наукой - психологией культуры, которая актуализирует понятие «культурный модус личности», позволяющего характеризовать особенности индивидуального пребывания человека в культуре [26]. Изучение духовного мира человека в контексте проблемы общения во многом подтверждает актуальность идей русской религиозной философии (механизм влияния культуры и внутреннего мира личности) и открывает возможности для синтеза психологического и культурологического подходов в исследовании кризиса духовного мира личности.
По-прежнему современная ситуация в России характеризуется кризисом культуры. В многочисленных попытках определить его причины и свойства представляет интерес теория цикличности, принципы которой в обосновании законов переходов массового сознания разработали К. Каариайнер и Д.Е. Фурман (теория маятника) [27]. Нас же заинтересовали исследования, в которых ключевыми понятиями в теории цикличности выступают «культура», «кризис», «ценности» [28-30]. Цикличность в кризисах русской культуры, по мнению исследователей, предполагает проводить параллели между определенными временными отрезками истории -циклами. Этот временной отрезок признается «историческим зеркалом», в котором отражается современная духовная ситуация [28, с. 193].
Строя свою теорию циклов в русской культуре на основе анализа концепций В. С. Соловьева и П. А. Сорокина, Н.А. Хренов приходит к интересным выводам. По его мнению, логика взаимодействия смены трех систем (идеациональной, интегральной и
чувственной) Сорокина в России имеет свои специфические черты, так как она вынуждена была наталкиваться на сопротивление активного «идеацио-нального ядра». В этой связи выделение фаз и циклов в определении кризиса необходимо соотносить именно с этой универсальной логикой трансформации культуры, «со столкновением идеациональных и чувственных ценностей с блокированием чувственной культуры ...» [30, с. 107].
В исторических параллелях А.М. Панченко (XVII-XX вв.) находим несколько важных положений, позволяющих понять некоторые закономерности кризисов культуры России. Считая, что всякое изменение социального и культурного статуса нации есть историческая драма, Панченко пишет, что культура является неким феноменом, имеющим вневременной и вселенский смысл. Для нас важна закономерность, обозначенная в теории ученого, согласно которой разрушение принципа преемственности в культурных традициях влечет за собой «бунт», «скачки». Очевидно, что эволюция и кризисы культуры - явления неизбежные, но в периоды «скачков» ценности, выработанные многовековым народным опытом, только оттесняются на задний план, а не покидают «вечного града» культуры [29, с. 54-71].
Констатация духовного кризиса общества как системного, так и структурного стала повсеместной в современных научных публикациях. Наиболее полно, на наш взгляд, современное состояние российского общества характеризуют те исследования, в которых присутствует культурологический, экономический и социально-политический анализы проблемы. В этой связи чаще всего затрагивается социально-психологический фактор кризисных процессов.
В характеристике кризиса необходимо выделить два взаимозависящих уровня. Первый носит констатирующий характер и затрагивает интересы конкретной личности, которая в результате трансформации ценностных оснований в обществе не в состоянии найти «золотую середину» в отношениях с ним: утрата человеком чувства устойчивости, надежности; разлом традиционных устоев жизни; потеря способности к ориентации в повседневной реальности; появление неуверенности, страха за свое будущее и будущее своих детей и т.д.
Второй уровень отражает наиболее существенные проявления кризиса, характеризующие проблемы общества в целом: состояние социальной напряженности; конфликт в системе базовых социальных ценностей; духовный разрыв с прошлым; девальвацию традиционных духовно-нравственных ценностей; стирание критериев и границ добра и зла; криминализацию морали, отсутствие доверия к властным структурам и т.д.
Однако пути выхода из кризиса в отличие от стратегических целей и задач, направленных в даль, до сих пор не определены. В научной литературе последние годы дискутируются идея возрождения
русской культуры и проблема культурной ориентации России. На основе проведенного анализа считаем важным рассмотрение проблемы кризиса с вопросами, связанными с определением принципов межличностного общения, его структуры, особенностей и специфики в современной культуре России. Причем аналитический процесс должен включать в себя исследование значимости ценностей, рожденных в историческом «граде культуры», которые, уходя или выдвигаясь на первый план, всегда присутствовали в нашем обществе. В качестве духовных ориентиров по-прежнему могут выступать идеи русских религиозных философов, которые рассматривали различные проблемы бытия человека в тесной связи с историей и традициями отечественной культуры.
К сожалению, в нашей культуре утеряна традиция воспитания человека на основе приоритета субъектных отношений, когда на первое место ставится базовая потребность личности - быть для других значимым, являться не объектом, а субъектом общения. При современной эволюции информационных технологий и в сложных условиях жизнедеятельности человека трансформируются привычные способы социальной коммуникации. Духовный кризис, невротизация родителей, педагогов, борющихся за выживание или за личные успехи, нехватка времени - все это на различных этапах системы образования подавляет потребность в любви, уважении, принятии, самоактуализации в процессе общения. В результате в лучшем случае появляется эмоциональная и нравственная глухота, в худшем - формируется агрессия как способ реализации личности, испытывающей дефицит положительного межличностного общения. Основная ценность, которая дается человеку, - возможность общения - позволяет проследить его значимость для культуры, ее духовного, философского и социально-психологического контекстов.
Литература
1. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001. С. 12-19.
2. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 2001. С. 4-7.
3. Фидченко Е.В. Структурно-содержательные проявления конвенциональных стратегий в контексте коммуникативного действия // Актуальные проблемы социогуманитар-ного знания. М., 2003. С. 227-232.
4. Образ России: русская культура в мировом контексте / Под ред. Е.П. Челышева. М., 1999. С. 16-20.
5. Злобин Н.С. и др. Цивилизация. Культура. Личность / Под ред. В.Ж. Келле. М., 1999.
6. Лучицкая С.И. Образ Другого: опыт типологии // Вестн. российского гуманитарного научного фонда. 2000. № 1. С. 72-80.
7. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры: 2-е изд., испр. и доп. М., 2001. С. 127-143.
8. Якимович А.К. «Свой - чужой» в системах культуры // Вопросы философии. 2003. № 4. С. 56-59.
9. Абишева А.К. Проблема «Я» в философии и психологии // Философские науки. 2002. № 6. С. 90-99.
10. Абрамова Н.Т. «Я» и «Другой» (внешнее и внутренне): многообразие форм связей // Философские исследования. 2004. № 1. С. 8-25.
11. Розин В.М. Современные подходы к изучению отношения личность - культура // По-лигнозис. 2003. № 2. С. 21-37.
12. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000.
13. Якобсон Р. Язык в отношении с другими средствами коммуникации // Избранные работы. М., 1985.
14. Каган М.С. Мир общения: проблемы межсубъектных отношений. М., 1988.
15. Батищев Г.С. Особенности культуры глубинного общения // Вопросы философии. 1995. № 3. С. 109-129.
16. Братусь Б.С. К проблеме нравственного сознания в культуре уходящего века // Вопросы психологии. 1993. № 1. С. 3-11.
17. Психологическая наука в России столетия: проблемы теории и истории / Под ред. А.В. Брушлинского. М., 1997. С. 57-68.
18. Каган М.С., Эткинд А.М. Общение как ценность и как творчество // Вопросы психологии. 1988. № 4. С. 25-34.
19. Бринкман Р., Кершнер Р. Гений общения. СПб., 1997; Эллис А., Ландж А. Не давите мне на психику! СПб., 1997; Чалдини Р. Психология влияния. СПб., 1999.
20. Братусь Б. С. Должное неизбежно связано с будущим // Человек. 1998. № 4. С. 67-75.
21. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М., 1997.
22. Франк С.Л. Духовные основы общества. М.,
1992.
23. Ильин И.А. Собр. соч.: В 10 т. Т. 5 / Сост., вступ. ст. и ком. Ю.Т. Лисицы. М., 1993.
24. Карсавин Л.П. Философия истории. СПб.,
1993.
25. Антоний, митрополит Сурожский. Молитва и жизнь. Рига, 1992.
26. Воронкова Л. П. Культура как предмет философского системного анализа // Наука о культуре: итоги и перспективы. Вып. 1. М., 2000. С. 18.
27. Старые церкви, новые верующие / Под ред. К. Каариайнера, Д.Е. Фурмана. СПб., 2000. С. 7-12.
28. Топоров В. Московские люди XVII века (К
злобе дня) // К 70-летию академика Н.И. Толстого. М., 1993. С. 193. 29. Панченко А.М. О русской истории и куль-
туре. СПб., 2000. 30. Хренов Н.А. Культура в эпоху социального хаоса. М., 2002.
Ростовский государственный педагогический университет
31 января 2005 г.
