CC BY
15№ 4 (42), 2011 "Культурная жизнь Юга России"
— 61
тот слой природных явлений, который взаимосвязан с процессами, происходящими «в грубом веществе», такая наука будет отвечать лишь материальным потребностям человека.
Герцен достаточно красноречиво говорил о двух несоединимых слоях структуры общества, наиболее ярко проступающих в социальной жизни Запада и России. Он видел различие между механистичностью западной цивилизации и духовностью русской культуры и в этом близко подошел к пониманию сути составляющих всякого социального развития (культуры и цивилизации).
Более ранний представитель западничества П. Я. Чаадаев одним из первых попытался вскрыть проблему: что движет исторической действительностью? Он отвергал историю, в которой главенствует человеческий произвол «и ничего более». Философское осмысление исторического прошлого, по мысли Чаадаева, заставляет признать, что за эмпирическими фактами социальной действительности стоят определенные «план, намерение и разум» [8], «верховная идея». В первом «Философическом письме» он указал на две стороны бытия - физическую и духовную. Обе возникли вместе с зарождением человеческого сознания, и духовное начало индивидуальной жизни так же нуждается в «режиме» здравого существования, как и телесное. Важную роль в этом играет воспитание - передача духовных традиций народа каждому его отдельному представителю.
В последующих «Философических письмах» Чаадаев углубил и расширил понимание духовного бытия человека. Здесь еще резче проступила граница физически-материального и сокровенно-духовного начала, отличие «двух областей человеческого знания» (конечного и бесконечного, видимого и невидимого). На его взгляд, первичны явления духовного порядка.
Таким образом, русские мыслители XIX века, настаивая на дифференциации понятий культура и цивилизация, относили вторую категорию к утилитарно-прикладной деятельности, долженствующей облегчить существование человека в условиях физической материи. Прагматизм и техницизм свою цель видят в реальных и сугубо земных результатах (достижение комфорта и пр.). В противоположность цивилизации культура тесно связана с духовно-творческими результатами, которые не предназначены служить практическим целям. Она открывает пути высшим достижениям человека и общества. Механистичность преходящих по своей структуре форм цивилизации диаметрально противоположна органичности и глубине наслоений культуры, не подверженных воздействию времени.
Отождествление двух категорий приводит к подмене культуры цивилизацией. Полному осуществлению назначения каждого из этих образований препятствует неправильное культурологическое толкование смысла соответствующих категорий и их ущербное функционирование в социуме.
Литература
1. Дворецкий И. Х. Латино-русский словарь. М., 1986. С. 213.
2. Там же. С. 148.
3. Антология мировой философии: в 4 т. Т. 4. М., 1972. С. 112.
4. Аксаков И. С. Отчего так нелегко живется в России? М., 2002. С. 774.
5. Там же. С. 775.
6. Там же. С. 781.
7. Герцен А. И. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 6. М., 1975. С. 119.
8. Чаадаев П. Я. Статьи и письма. М., 1989. С. 105.
YЕ. L. ILYINA. BEGINNING oF DIFFERENTIATioN pRocESS
of concepts «culture» and «civilization» in the views of russian thinkers of the xix century
Referring to the history of making of the concepts «culture» and «civilization», the author of the article shows that their unclear differentiation is connected not only with the wrong interpretation and confusion of the meaning of these categories, but also with the lack of the statement of the problem as a scientific and significant phenomenon in modern cultural studies. Key words: culture, civilization, slavophiles, westernists.
В. П. ГРИЦЕНКО, Т. Ю. ДАНИЛЬЧЕНКО
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРОЛОГИИ
Дан философский анализ тенденций концептуальной эволюции отечественной культурологии в последние десятилетия.
Ключевые слова: культурология, категории, концепты.
Развитие отечественной культурологии, ее философских оснований происходило под влиянием многих отечественных и зарубежных философских и научных традиций.
В советской философии 1960-1980-х годов подход к культуре реализовывался, прежде всего, в идее философских категорий как культурных универсалий. Они рассматривались как всеобщие
"Культурная жизнь Юга России"
№ 4 (42), 2011
понятия, обеспечивающие категоризацию и упорядочивание человеческого опыта, его мировоззренческий синтез в единую картину мира.
С нашей точки зрения, тема концептов влилась в культурологическую проблематику тогда, когда для этого созрела соответствующая почва. Такой почвой послужило обсуждение проблемы универсалий культуры и языковых универсалий [1]. Кроме того, в 1980-1990-е годы введение в оборот трудов М. Вебера послужило ревизии основной концептуальной модели, в которой обсуждалась вся социальная и гуманитарная проблематика. В дискуссиях о теории общественно-экономических формаций (1980-е) стала побеждать гносеологическая точка зрения на то, что общественно-экономическая формация есть некая «идеальная модель», а не объективная реальность. Побеждал тезис о том, что нельзя непосредственно налагать «теорию общественно-экономических формаций» на реальный исторический процесс.
В области философии, логики понятие концепт было само собой разумеющимся уже в 1970-е годы, однако оно понималось не так, как в современной лингвистике, подразумевался идеальный объект (наряду с понятиями идеальный газ, материальная точка, абсолютно черное тело, прямоугольный треугольник и др.). Принято было считать, что с помощью этих «идеальных объектов» конструировались «идеальные модели» изучаемых объектов, составляющие концептуальное ядро научной теории.
Однако в культурологии 1990-х понятие концепт испытало на себе влияние «лингвистического поворота», заданного гуманитарными науками 60-70-х годов ХХ века. Тому, как мы полагаем, способствовали издание в переводах лингвокуль-турологических работ А. Вежбицкой, касающихся «ключевых слов культуры» - как семантических универсалий, так и культурспецифических понятий [2]; введение в работах Д. С. Лихачева («Концептосфера русского языка», 1992 и др.) понятия концептосфера [3] и параллельно, в трудах Ю. М. Лотмана («Семиотическое пространство» и др.), понятия семиосфера [4]. В книге Ю. С. Степанова «Концепты русской культуры» подобные концепты были обозначены как константы русской культуры [5]. В целом современная семантика концептов включает в себя такие направления, как историческая семантика, структурная семантика и когнитивная семантика.
Использование семантико-концептуального подхода позволяло эффективнее описать концеп-тосферу этносов и национальных культур. В этой области значимы работы Ю. С. Степанова, Т. И. Вендиной, В. В. Колесова [6], С. Г. Воркачева, Ю. Н. Караулова, В. И. Карасика и др. Ключевыми проблемами и трудностями в этой области являются определение «специфического тематического набора концептов» той или иной культуры и проблема классификационных схем. Рассмотрение вопроса о классификационных схемах во многом было инициировано структуралистскими и постструктуралистскими работами (К. Леви-Строс, М. Фуко и др.). И если вначале он обсуж-
дался на материале мифа и мышления носителей примитивных культур [7], затем пошла речь о классификационных схемах мышления в истории общества [8], что в настоящее время получило доминирующее развитие в нескольких сходных, но самостоятельных направлениях.
Это, во-первых, когнитивная история понятий, которая продолжает традицию истории понятий и категорий культуры, но более тесно увязывает логико-лингвистический, исторический и собственно когнитивный аспекты исследования. Во-вторых, «интеллектуальная история» (описание истории идей, интеллектуальных практик, интеллектуального инструментария в его контекстуальном применении) как история ментальностей (А. Лавджой и др.). В-третьих, так называемая «новая история понятий» (Р. Козелек), акцентирующая внимание на формировании социально-политического лексикона. В этом случае темати-зация знания определяется аспектами «человек и общество», «общество и природа», «национальные вопросы», «общество и государство», «культуры и религии», «права человека», «этнические меньшинства» и др. Как указывает Ю. А. Асоян [9], работы данного направления представлены у нас пока преимущественно переводами западных исследователей [10].
Очень существенным является то, что в рамках этого направления пробивает себе дорогу конструктивная трактовка концептов. Согласно идеям П. Бурдьё, политические, юридические концепты являются социальными практиками, способами конструирования реальности: мыслители и деятели (юристы, политики) с помощью этих концептов созидают новую реальность, осуществляют социально-историческое творчество.
Полагаем, что когнитивный анализ в разных формах продуктивен как методология, поскольку служит основой междисциплинарного синтеза наук в области культурологии. Когнитивный анализ искусства и культуры продуктивен как для изучения человеческого сознания и ментальности в целом (с точки зрения исторической, психологической, лингвистической), так и для моделирования, конструирования интеллекта и познания. Он позволяет заполнить многие лакуны, которые образовались в рамках методологии деятельно-стного и категориального подходов. Как это ни печально, их интеллектуальная традиция в рамках концептуально-когнитивного и антропологического поворотов методологии превратилась в маргинальную. Упоминание категорий исторического материализма, которые использовались при познании культуры («формы общественного сознания» и др.), для нынешних западно ориентированных исследователей выглядит как нечто постыдное.
Современная наука от лингвистического поворота перешла к антропологическому. Важнейшими стали вопрос о концептуализации человеком самого себя, проблема идентичности в связке «Свои - Чужие», «Я - Другой». Как когнитивные направления осуществляют и осознают себя в рамках этого нового поворота? Что означает ан-
№ 4 (42), 2011
"Культурная жизнь Юга России"
тропологический поворот для когнитивного направления?
Если мы внимательнее присмотримся к комментариям А. Я. Гуревича к книге Ж. Ле Гоффа, то увидим, что в 1990 году уже было выявлено влияние этой книги в рамках антропологического поворота. Ле Гофф и «Школа Анналы» в целом обратили взор гуманитариев к человеку повседневности. Гуревич пишет: «Если придерживаться традиционного, общепринятого понимания культуры как совокупности духовных достижений индивидуального творчества в области литературы, искусства, музыки, религии, философии, то для народной культуры останется скромное и подчиненное место. Но Ле Гофф и другие ученые, разрабатывающие проблемы народной культуры, руководствуются явно другой моделью. Она позаимствована у этнологов и культурантропологов. Здесь "культура" - способ человеческого существования, система мировосприятия, совокупность картин мира, явно или латентно присутствующих в сознании членов общества и определяющих их социальное поведение. "Культура" в этом понимании <.. .> предполагает модели поведения людей» [11]. Как видим, осознавая антропологический поворот в гуманитарных науках, в частности, в истории и культурологии, отечественный ученый понимает этот поворот как достижение, связанное с использованием новой междисциплинарной методологии. И хотя А. Я. Гуревич не использует термин «междисциплинарность», он, по существу, все время говорит об этом: «При <...> традиционном подходе культура расчленена по разным наукам; ей занимаются история религии и история философии, филология и история искусства и другие обособленные дисциплины. Между тем культурно-антропологический подход направлен на постижение целого, и отдельные аспекты культуры для него не более чем эпифеномены этого целого» [12].
Поэтому движение отечественного культурологического знания от использования философских категорий к категориям культуры, а от них - к исследованию когнитивных особенностей познания и восприятия мира, «ментальностей», «национальных и этнических картин мира», «культурных концептов», «концептосферы», - все это шаги по пути сближения и встречи отечественной культурологии с зарубежной культурной антропологией.
Литература
1. См.: Новое в лингвистике. Вып. 5. Языковые универсалии. М., 1970.
2. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.
3.Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: антол. М., 1997. С. 287.
4. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек. Текст. Семиосфера. История. М., 1996.
5. См.: Прохоров Ю. Е. В поисках концепта. М., 2008.
6. Колесов В. В. Русская ментальность в языке и тексте. СПб., 2007.
7. Леви-Строс К. Структура мифов. М., 1995.
8. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1992.
9. Асоян Ю. А. Практика исследования концептов: от «категорий культуры» к «концептосфере» и «семантике понятий» // Культурология: дайджест. 2008. № 1 (44). С. 5-27.
10. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. СПб., 1998; Хабермас Ю. Политические работы. М., 2005; Шмитт К. Диктатура. СПб., 2005; Koselleck R. Vergangene Zukunft. Zur Semantik geschictlicher Zeiten; Frankfurt a/M, 1979.
11. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада: пер. с фр. / общ. ред. Ю. Л. Бессмертного; послесл. А. Я. Гуревича. М., 1992. С. 365.
12. Там же.
v. p. gritsenko, t. yu. danilchenko. main tendencies of conceptual evolution
of domestic culturology
Philosophical analysis of conceptual evolution tendencies of domestic culturology during last decades is given in the article.
Keywords: culturology, categories, concept.
