CC BY
4
УДК 130.2
DOI 10.25513/1812-3996.2018.23(4).174-178
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ТРАНСФЕРТА ЭКОНОМИЧЕСКОГО ДИСКУРСА В ТЕОРИЮ И ФИЛОСОФИЮ КУЛЬТУРЫ
С. Н. Оводова
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Информация о статье
Дата поступления 18.09.2018
Дата принятия в печать 17.10.2018
Дата онлайн-размещения 14.12.2018
Ключевые слова
Культура, дискурс, экономический дискурс, теория и философия культуры, глобальное
Аннотация. В статье анализируется влияние экономического дискурса на развитие теории и философии культуры в ХХ и XXI вв. Выявляется взаимосвязь экономического дискурса и дискурса глобального. Признается, что доминирование в культуре экономического дискурса является частным случаем проявления дискурса глобального в теории и философии культуры. Методологические сдвиги в теории и философии культуры, произошедшие под влиянием дискурса «глобального» и «локального», проявляются не только в рецепции экономического дискурса в теорию культуры, но и в признании необходимости исследования произведений глобальной массовой культуры, так как они позволяют понять не только социокультурные практики современности, но и формирование теоретического поля культуры.
Финансирование
Работа выполнена при поддержке гранта Президента РФ в рамках научного проекта МК-6373.2018.6
METHODOLOGICAL CONSEQUENCES OF THE TRANSFER OF ECONOMIC DISCOURSE TO THE THEORY AND PHILOSOPHY OF CULTURE
S. N. Ovodova
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Article info
Received 18.09.2018
Accepted 17.10.2018
Available online 14.12.2018
Abstract. The article analyzes the influence of economic discourse on the development of the theory and philosophy of culture in the XX- XXI centuries. The interrelation between economic discourse and global discourse is revealed. The dominance of economic discourse in culture is a particular case of global discourse in the theory and philosophy of culture. Methodological shifts in the theory and philosophy of culture are manifested in the recognition of the need to study the works of global mass culture. Mass culture allows us to understand the sociocultural practices of modernity and the principles of the formation of the theory and philosophy of culture.
Keywords
Culture, discourse, economic discourse, theory and philosophy of culture, global
Acknowledgements
The reported study was funded the grant of the President of RF according to the research project MK-6373.2018.6
Современное определение понятия культуры максимально широкое, все сферы жизни человека являются культурой, и, следовательно, попадают в поле анализа культуролога. Если культура есть всё, то выработать единую универсальную методологию для изучения «всего» невозможно. Поэтому является закономерным, что в теории культуры отражаются методологические поиски иных научных областей. В частности, на заре своего становления теория культуры испытывала сильное влияние теории эволюции, заимствованной из биологии, что проявилось в методологии эволюционизма и диффузионизма.
Современные философские концепции культуры изменились под влиянием дискурса «глобального» и «локального», что отражается как в принципах понимания, что есть культура, так и в методологии изучения культурных процессов. Одним из проявлений дискурса «глобального» и «локального» является трансферт экономического дискурса в теорию и философию культуры.
Индустриализация породила массовую культуру, удовлетворяющую потребности массы в объяснительных моделях действительности, которые транслируются в развлекательной форме. Массовая культура функционирует по законам рынка, что приводит к перепроизводству в сфере духовной культуры, так как количество создаваемых продуктов и объектов культуры превосходит возможности их потребления.
В теории культуры в качестве бинарной оппозиции к понятию массовой культуры используют понятие высокой культуры, которая противопоставляется рыночной массовой культуре, созданной для удовольствия масс, и понимается как культура, требующая интеллектуальных усилий для постижения транслируемых смыслов. Таким образом, в теории и философии культуры в ряде исследований высокая культура осмысляется как пространство истинной культуры, а массовая культура - как пространство девальвации истинной высокой культуры под влиянием капитализма. Вследствие этого критика «современной» массовой культуры преподносится как критика низкокачественных произведений культуры, демонстрирующих выхолощенные ценности. Следуя данной логике, мы можем сделать вывод, что деятельность «настоящего» культуролога и философа культуры должна быть связана с осмыслением исключительно произведений высокой культуры, а массовая культура должна быть критикуема. Реализацию этой идеи мы можем увидеть в ряде работ, где анализ экономической проблематики в
сфере культуры соседствует с критикой массовой культуры. Однако нами такое жесткое разделение и противопоставление высокой и массовой культуры ставится под сомнение.
На формирование теории и философии культуры в ХХ-ХХ1 вв. сильное влияние оказал экономический дискурс. С одной стороны, можно проследить, как критическое осмысление марксизма сформировало ряд направлений в теории и философии культуры. С другой - современные реалии капитализма трансформируют сферу культуры, что с неизбежностью отражается в теоретических работах, посвященных культуре.
Марксисты и неомарксисты способствовали закреплению в культурологическом дискурсе экономической терминологии. Философы Франкфуртской школы использовали в своих работах категории отчуждения, потребления и классовой борьбы, заимствованные из трудов Маркса. Акцентуация внимания на репрессивной характеристике цивилизации связана с введением в заблуждение человека посредством пропаганды ложных ценностей, что влечет за собой потерю самости и следование за ценностями массовой культуры.
Переживание культуры как властного, подавляющего механизма, превращающего человека в элемент всеобщей механизированной системы, встречается у Г. Маркузе: «Отчуждение труда почти завершено. Механика сборочного конвейера, рутина офиса, ритуал покупки и продажи освободились от всякой связи с проявлениями человеческих возможностей. Трудовые отношения между людьми в значительней степени превратились в отношения между обезличенными и вполне допускающими замену объектами научного управлениям квалифицированными экспертами <...> Но собственный труд этих индивидов, определяющий для огромного большинства населения степень и способ удовлетворения, служит аппарату, который находится вне их контроля и действует как независимая сила, которой индивиды должны подчиниться, если они хотят жить. И чем более специализируется разделение труда, тем более отчужденным он становится. Люди живут не своей собственной жизнью, но исполняют предустановленные функции» [1, с. 93, 45-46]. Маркузе предвосхищает провозглашенную битниками идею культуры-комбината: культура в его представлении столь же механизирована, регрессивна и от-чуждена от человека.
Понятия культуры и свободы, по мнению франкфуртцев, теряют свой смысл и девальвиру-
ются, что затрудняет противостояние индустриальному обществу. Данная цивилизация порабощает человека не только посредством принуждения, но и посредством удовольствия. Формирование ложных потребностей в массовой культуре влечет за собой отчужденность не только в производственных отношениях (отчуждение труда), но и порождает отчужденность удовольствия. Манипулируя желанием получить удовольствие, репрессивная цивилизация навязывает человеку унифицированные модели удовлетворения желаний, что создает яркую массовую, но отчужденную культуру. Следуя за иллюзорными образами массовой культуры, человек теряет свою самость и растворяется в отчужденных формах производства и потребления.
Перенос производственных метафор на сферу культуры анализируется в произведении М. Хорк-хаймера и Т. Адорно «Диалектика Просвещения»: «Чем прочнее позиция индустрии культуры, тем шире поле ее действия в отношении потребностей потребителя: она может управлять ими, вызывать их, усмирять; она в силах даже лишить потребителя возможности развлекаться - культурному прогрессу ничто не способно воспрепятствовать. Но эта тенденция свойственна самому принципу развлечения как принципу буржуазно-просвещенного свойства. <...> в самом характере развлечения чувствуется та самая коммерческая раскрутка, отголоски увещеваний менеджера, расхваливающего свой товар, криков ярмарочного зазывалы» [2, с. 58-59]. Культурин-дустрия, по мнению авторов, вооружается шаблонными приемами и ставит процесс производства эстетического на конвейер, что лишает произведения уникальности, самобытности и свободы.
Отказ от ложной стандартизации в сфере культуры, переход к истинным культурным ценностям и осознание своей истинной самости, по мнению представителей Франкфуртской школы, возможно в полном отказе от подчинения массовой культуре. Таким образом, доминирование экономического дискурса в сфере культуры критической теорией воспринимается негативно. Вслед за Марксом Франкфуртская школа признает сущность человека продуктом общественных отношений. Вследствие этого критика массовой культуры является неизбежной, ибо признается, что человек встраивается в существующую систему и реализовывает заложенные в ней модели поведения. Однако франкфуртцы оставляют возможность выхода из системы, который проявляется в бунте. В дальнейшем ставится под сомнение, что человек может вырваться из иллюзорной
реальности и способен совершить поступок как личный свободный акт [3].
Бирмингемский Центр современных культурных исследований при анализе культуры также апеллирует к экономическому дискурсу. Представителями cultural studies переосмыслялся тезис К. Маркса о базисе и надстройке, изучались процессы производства и потребления культурного капитала. Р. Джонсон критиковал производственную точку зрения и подчеркивал важность изучения способов потребления текста, контекста потребления и необходимость «рассматривать прочтение или культурное потребление как процесс производства, в котором первоначальный продукт становится материалом для нового труда» [4, с. 110]. Критика прямолинейного детерминизма представителями cultural studies проявляется как в отношении тезиса базиса и надстройки, так и в выведении прочитанного текста из произведенного. Такой подход к культуре, по нашему мнению, позволяет снять противопоставление массовой и высокой культур. Представление о культуре как пространстве борьбы дискурсов, с одной стороны, конечно, является наследием марксизма, а с другой стороны, демонстрирует, что высокая культура также предопределена контекстом производства и потребления текстов и не существует в изоляции от массовой культуры и экономических реалий.
Дальнейшее развитие теории и философии культуры демонстрирует две тенденции: первая проявляется в усложнении критики капитализма и анализе унификации принципов культурного производства. В частности, реализацию данной тенденции мы можем увидеть в признании Макдональдса как тиражируемого образца производства и потребления в глобальном мире, что описывается Д. Ритце-ром в «Макдональдизации общества» [5]. Реализация данной тенденции проявляется также в том, что осуществляется переход от негативного критического к аналитически-нейтральному, а иногда и восторженному отношению к массовой культуре [6].
Вторая тенденция развития теории культуры проявляется в заимствовании экономических терминов и практик. Мы должны сделать одну значительную оговорку: экономика является частью культуры, следовательно, мы не можем говорить, что происходит перенос практик из сферы экономики в сферу культуры, ибо это некорректно. Скорее мы имеем дело с доминированием экономического дискурса и практик во всей сфере культуры, что с неизбежностью накладывает отпечаток на иные культурные сферы (искусство, науку и т. п.) и трансформирует
теоретический дискурс о культуре. Доминирование экономического дискурса в культурной сфере сопровождается признанием, что культурные индустрии производят тексты промышленными индустриальными методами, поэтому необходимо изучить маркетинг и менеджмент и целенаправленно усовершенствовать принципы культурного производства, сделав их более прибыльными [7-9].
Критика капитализма является основанием и возможностью развития капитализма, что отмечают Л. Болтански и Э. Кьяпелло: «Капитализм нуждается во врагах, людях, которые испытывают к нему сильную нелюбовь и готовы развернуть против него войну. Это те люди, что предоставляют ему моральные основания, которых ему недостает, и что дает ему возможность инкорпорировать механизмы справедливости, важность которой он в противном случае не признал бы. Капиталистическая система оказалась бесконечно более сильной, чем ее очернители» [10, с. 78]. Режимы самооправдания капитализма сменяют друг друга, что влечет за собой усложнение капиталистической системы и усложнение системы аргументации. Таким образом, теоретики и философы культуры, критикуя капитализм и превалирование экономического дискурса в культурных практиках, углубляют и делают более изощренным капитализм.
Популяризацию экономического дискурса и использование его объяснительных моделей и терминологии за пределами экономики мы связываем с формированием глобального рынка и глобальной массовой культуры. Оценка объектов культуры с точки зрения «эффективности» и прибыльности свидетельствует о подчинении культурной практики требованиям капитализма. Однако этот процесс связан не только с массовой, но и с высокой культурой, так как идея жесткого разделения пространства высокой и массовой культуры в современной культурной практике несостоятельна. Массовая культура ассимилирует высокую культуру, что может приводить к созданию сложных интеллектуальных произведений в массовой культуре. Создание образцов высокой интеллектуальной культуры не может происходить в отрыве от опыта массовой культуры; образы массовой культуры становятся материалом для производства интеллектуальных текстов, которые вне контекста массовой культуры понять невозможно. Массовая и высокая культура синтезируются в процессе производства, распространения и потребления текстов.
Трансформация экономического дискурса отражается и в дискурсе теорий культуры. Переход от
индустриализма к проектно-ориентированному подходу порождает гибкий рынок труда, прекариат, цифровую экономику, креативный класс, самоопределение и самоописание индивида в аккаунтах социальных сетей через репрезентацию форм отдыха, а не через соотнесенность с профессиональной группой. Данные глобальные тренды, формирующие массовую культуру, начинают проявляться в теоретическом дискурсе культуры: пространство культуры начинает осмысляться как дополненное, осмысляются механизмы создания культуры на основе креативной экономики и т. п.
Дискурс глобального - это, в первую очередь, дискурс политический и экономический. Одной из моделей глобального мира является модель единого унифицированного пространства. Вследствие этого борьба за доминирование в дискурсе представляет собой борьбу за возможность задавать глобальные тенденции. Власть над дискурсом увеличивает политический и экономический капитал отдельно взятой локальности, что создает впечатление эффективности и предпочтительности не только реализуемой экономической модели, но и всей культуры в целом.
Методологические сдвиги в теории и философии культуры, произошедшие под влиянием дискурса «глобального» и «локального» проявляются не только в рецепции экономического дискурса в теорию культуры, но и в признании необходимости исследования произведений глобальной массовой культуры, так как они позволяют понять не только социокультурные практики современности, но и формирование теоретического поля культуры.
Эффективной объясняющей моделью в теории и философии культуры является уже не только сложная модель, оперирующая философской терминологией и призванная объяснить механизмы функционирования всей культуры, но и наиболее актуальная и успешная в пространстве массовой культуры модель, которая порождает преобразующие социокультурную реальность дискурсивные практики. Успешность теории культуры, в том числе проявляется в ее тиражируемости и узнаваемости используемых образов. Применение предиката «популярная» по отношению к теории культуры указывает на то, что даже теоретический интеллектуальный дискурс использует механизмы массовой культуры и начинает конкурировать с иными дискурсами за внимание потребителя-читателя. Таким образом, предметом интереса теории и философии культуры является массовая культура, так как это актуальная
Вестник Омского университета 2018. Т. 23, № 4. С. 174-178
-ISSN 1812-3996
«живая» культура. Культурологи, отстаивающие необходимость исследования высокой культуры и критикующие массовую культуру, забывают, что сама культурология как наука появилась в период модерна, т. е. сформировалась параллельно с массовой культурой, так как потребность в культурологии (в осмыслении культуры) появилась в период развития массовой глобальной культуры. Исключение
массовой культуры из поля внимания теории культуры или признание ее вторичной и дополнительной по отношению к высокой культуре приводит к тому, что теоретики и философы культуры осмысляют культуру «мертвых белых мужчин», которую они называют высокой, более того, сам концепт «высокой культуры» создается ими в процессе такого осмысления.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: исследование идеологии развитого индустриального общества. М. : АСТ, 2003. С. 5-250.
2. Хоркхаймер М.., Адорно Т. Культурная индустрия: просвещение как способ обмана масс. М. : Ад Мар-гинем Пресс, 2016. 104 с.
3. Мартынов В. А. Философия социального действия в конструктивизме // Вестн. Ом. ун-та. 2017. № 3. С. 46-52.
4. Джонсон Р. Что такое культурные исследования? // Логос. 2012. № 1. С. 80-135.
5. РитцерД. Макдональдизация общества 5. М. : Издат. и консалтинговая группа «Праксис», 2011. 592 с.
6. ХезмондалшД. Культурные индустрии. М. : Издат. дом Высш. шк. экономики, 2018. 456 с.
7. СибрукД. МоЬгош. Культура маркетинга. Маркетинг культуры. М. : Ад Маргинем Пресс, 2015. 240 с.
8. Зукин Ш. Культуры городов. М. : Новое литературное обозрение, 2015. 424 с.
9. Гройс Б. О новом. Опыт экономики культуры. М. : Ад Маргинем Пресс, 2015. 240 с.
10. Болтански Л., Кьяпелло Э. Новый дух капитализма // Логос. 2011. № 1. С. 76-102.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Оводова Светлана Николаевна - кандидат философских наук, доцент, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 644077, Россия, г. Омск, пр. Мира, 55а; e-mail: sn_ovodova@ rambler.ru.
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Ovodova Svetlana Nikolaevna - Candidate of Phylo-sophical Sciences, Docent, Dostoevsky Omsk State University, 55a, pr. Mira, Omsk, 644077, Russia; e-mail: sn_ovodova@rambler.ru.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Оводова С. Н. Методологические последствия трансферта экономического дискурса в теорию и философию культуры // Вестн. Ом. ун-та. 2018. Т. 23, № 4. С. 174-178. Р01: 10.25513/1812-3996.2018. 23(4).174-178.
FOR QTATIONS
Ovodova S.N. Methodological consequences of the transfer of economic discourse to the theory and philosophy of culture. Vestnik Omskogo universiteta = Herald of Omsk University, 2018, vol. 23, no. 4, pp. 174178. DOI: 10.25513/1812-3996.2018.23(4). 174-178. (in Russ.).
