CC BY
111
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 10 (225).
Филология. Искусствоведение. Вып. 52. С. 73-76.
ЛЕКСЕМЫ, ХАРАКТЕРИЗУЮЩИЕ ЧЕЛОВЕКА ПО ОТНОШЕНИЮ К ТРУДУ, В ВОРОНЕЖСКИХ ГОВОРАХ
В статье впервые анализируются субстанциональные и признаковые зоны лексикосемантического поля ‘отношение человека к труду’ в воронежских говорах. Проводится сравнение этих зон с соответствующими участками поля ‘отношение человека к труду’ в донских говорах и в русском литературном языке. Сравнение языкового материала показывает, что различия в региональных картинах мира национального языка могут быть установлены уже на уровне участков лексико-семантического поля.
Ключевые слова: говоры, лексико-семантическое поле, языковая картина мира, лексическое значение.
1. Диалектная картина мира. Обращение к диалектной картине мира, важнейшим ее концептам в последнее время является актуальным как в синхронной (О. И. Блинова, Т. И. Венди-на, Н. А. Лукьянова), так и в диахронической лингвистике (О. Н. Трубачев, Ж. Ж. Варбот,
В. Н. Меркулова, М. Э. Рут, Е. Л. Березович и мн. др.), вследствие того что лексика говоров представляет богатейший материал для исследования народной культуры, наивного языкового сознания: «Языковая картина мира русского народа складывается из фрагментов, являющихся ничем иным, как региональным вариантом образа мира <.. .> поэтому изучение региональных лексических систем является первостепенно значимым прежде всего для познания языковой картины мира в ее историческом развитии»1, и «как показывают многочисленные исследования, посвященные системной организации лексики народных говоров, набор членов лексико-семантических групп оказывается специфичным в каждом территориальном
диалекте и отражает особенности языковой
^ 2 сегментации действительности»2.
Таким образом, диалектная картина мира относится к когнитивной стороне народной речевой культуры и реально существует в своих вариантах, подтипах. Территориальное варьирования картины мира в настоящее время широко изучается на материале фрагментов лексической системы говоров: семантических полей, лексико-семантических и партонимиче-ских групп. Диалектные различия в структуре полей, в соотношении общих и частных значений, в особенностях системы номинации (различия внутренней формы), в ассоциативнодеривационных связях рассматриваются как отражение различий в восприятии внеязыковой
действительности (работы Е. А. Нефедовой).
Диалектная картина мира отличается от общеязыковой своим естественным характером, поскольку она складывается в достаточно замкнутом диалектном коллективе, отражает особенности быта, уклада, близость к природе, характерные черты сельского труда, не искажается и не нивелируется никакой кодификацией, однако «служит своего рода субстратом для картины мира общеупотребительного языка»3.
2. Роль лексем, характеризующих человека по отношению к труду, в реконструкции диалектной картины мира. В так называемый «базовый человеческий “пакет ценностей”, наряду с отношением к окружающим людям, к истине, к собственности и др., несомненно, входит и отношение к труду»4, и лексика, отражающая отношение человека к труду, привлекала и продолжает привлекать исследователей5.
3. Лексика, характеризующая человека по отношению к труду, в воронежских говорах. Многие лингвисты сходятся во мнении, что «наиболее часто носитель языка оценивает человека в труде на основании его желания работать и уровня квалификации в деле»6.
3.1. Лексика, характеризующая человека по желанию/нежеланию работать, в воронежских говорах. Для характеристики трудолюбивого человека в воронежских говорах используются следующие лексемы7: заЯдный, гамаЮн, трудЯк, рабОчий, завистнОй, завИстный, завИстливый, занЯтливый, додЕльный, бружИ-ла, а понятие ‘ленивый, не любящий трудиться человек’ репрезентуется следующими лексемами: балахрЫст, лЫнда, лЕга, легостАй, ле-гостАйка, лодырЯга, колотЫрник, лапшагОн, прощелЫга, летУн, лоботрЯс, лЕжня, рассОха, лежапАр, лянтрЫга, лЯвра, гультАй,
баклУша, ландрЫга, лАзарь, лежАка, лЕжень, балабОн, байдЮжиха, алахАрь, алЫрник, лен-цО, лежебОка, раскурОма, баклУшник, лОдья, злЫдень, злЫдерь, злЫдарь, злодЫрник, меж-дудвОрник, дрЕпень, захребЕтник, бездЕлоч-ный, безделышка, нашЕйник, нЕвдаль, пЕндюх, непропЕтный, непрЯха, оголтЕлый, недвИга.
Как видим, участок поля, содержащий лексемы, оценивающие человека по желанию/ нежеланию работать, несимметричен: объем единиц, актуализирующих негативное, пренебрежительное отношение к труду отдельных членов социального коллектива, значительно превышает объем единиц противоположного полюса - ‘положительное отношение к труду’. «Это не случайно, поскольку социальной нормой признается не безразличное, нейтральное, а именно положительное, добросовестное отношение к труду, отклонения от нее оцениваются негативно и осуждаются обществом»8.
Все лексемы, обозначающие ленивого человека, имеют ярко выраженную негативную окраску: Эх, ты, лярва, а не человек, никуда ты не годишься, ни к чему ты не сгоден, хоть брось тебя в мусор (Русская Буйловка Павловского района).
Отметим также резкое преобладание существительных в группе лексем, выражающих негативную характеристику, и примерно равное число прилагательных и существительных в группе положительных характеристик: как известно, существительные «более категоричны в выражении оценки, в особенности отрицательной»9.
3.2. Лексика, характеризующая человека по умению работать, в воронежских говорах. По признаку ‘уровень квалификации в деле’ можно выделить две антонимичные группы: ‘умелый, мастеровой’ (лОвкий, дЕльный, сдЕльный, додЕльница, горАздый, рукомЕслой, прозОрливый, додЕльник, раздЕлистый, истОчник, рукодЕльница, маштАк, додЕлец, рукодЕльный, лепОй, мистЯщий, бЫстрый, загАрный) и ‘неумелый, нерасторопный’ (курУнга, лЯвра, копарОйка, копотнОй, невдАлый, неурЯха, неудЕльный, неудАлый, непрядёха, непреподОбный, некультЯпный).
Обратим внимание на взаимосвязь параметров ‘координация действий’ и ‘уровень квалифицированности в деле’: часто сочетание в одной семеме признаков типа ‘быстро’ и ‘умело’ и ‘неумело’ и ‘медленно’. Оценка скоординированности действий также связана с затратой времени при работе.
Как видим, в данной группе наблюдаем асимметрию иного плана: больше лексем номинируют умелого, способного к труду человека.
Видимо, в народном сознании осуждается не неумение, а именно нежелание работать, как, например, в группе ‘интеллектуальные свойства человека’ негативную оценку имеют лексемы, обозначающие человека с низким интеллектом, а не с небольшим запасом знаний10: знания и умения можно приобрести, главное - необходимые природные способности (так, медлительный человек получает отрицательную оценку) и желание человека.
Обратим внимание на причинноследственные отношения в данной подгруппе (последствия лени: лентяй > обманщик (алыр-ник, алахарь и пр.); причины лени: толстяк < лентяй: дрепень и др.).
4. Лексика, характеризующая человека по отношению к труду, в донских говорах в сопоставлении с лексикой воронежских говоров. Сравним полученные нами результаты путем анализа соответствующей лексики в ином языковом материале. Сравнение языкового материала разных систем обусловлено тем, что «односистемный идеографический анализ не дает возможности увидеть направление развития лексической системы и ее отдельных элементов, и поэтому <.> нужно совместить систему одного говора с другими».
Обратимся к лексическому составу этой группы в донских говорах11 (мы выбрали донской диалект как близкий воронежскому по генетической основе). По нашим наблюдениям, в ней резко преобладают лексемы, характеризующие человека по его желанию/нежеланию работать, причем в этой группе резко преобладают лексемы отрицательной оценки: лотОха, лЫнда, лоботёс, легостАй, меделЯн и мн. др. Лексем, характерищующих человека по умению/неумению работать, очень мало (мАстер, додЕльник/гваздУн, мурлЯн).
Исследователи уже обращались к специфике группы языковых единиц, выражающих отношение к труду, в донских говорах. По мнению Е. В. Брысиной, исследовавшей фразеологизмы, характеризующие человека по отношению к труду, «здесь сталкиваются два основных подхода к ценности “труд”: 1) осознание труда как нравственной ценности и 2) изначальная неприспособленность казаков-мужчин к трудовой деятельности, их пренебрежительное отношение к труду, культивирование в этни-
ческом сознании казаков идеи о своем особом предназначении, о своей военной миссии и отторжение бытовой хозяйственной деятельности как противоречащей принципу “воли”, как “связывающего” обстоятельства, ограничивающего свободу действий, передвижений и т. п.» Исследователь связывает с таким подходом к труду факт незначительного количества диалектных фразем, характеризующих высокое трудовое умение казаков, их сноровку, мастеровитость и иные деловые качества. Зато фразем, осуждающих лень, безделье, пустое времяпрепровождение, преобладающее большинство - 167 единиц12.
Таким образом, на проанализированном нами лексическом материале полностью подтверждается вывод о том, что уровень квалификации, мастеровитость не относится к числу самых актуальных признаков для носителей донских говоров, но лень оценивается резко негативно. В этом специфика данной группы лексики.
Нами также выявлен синонимический ряд лексем со значением ‘плохая хозяйка’ (пусто-домка, неудаха, распустеха), не имеющий соответствий в литературном языке, но представленный в воронежских говорах.
5. Лексика, характеризующая человека по отношению к труду, в русском литературном языке в сопоставлении с лексикой воронежских говоров. Как и в воронежских говорах, в литературном языке13 более детально разработана характеристика человека по его желанию/ нежеланию трудиться, чем по умению/неумению работать. Лексем, обозначающих ленивого человека (лоботряс, трутень, лежебока, филон, лодырь, ленивец, лентяй и др.), больше, чем лексем, обозначающих трудолюбивого человека (работяга, труженик, трудолюбивый), что также роднит литературный язык и воронежские говоры.
В отдельную группу в литературном язы-ке14 выделяется характеристика человека по такому качеству, как труженичество. Человек, много и тяжело работающий (зверь, работяга, служака, трудоголик, трудяга, труженик), оценивается как положительно, так и отрицательно. Негативная оценка происходит вследствие того, что человек безропотно выполняет работу (ишак, кобылка, негр), либо сугубо формально относится к своим обязанностям (службист).
Выделение этих слов в отдельную группу, их многообразие говорят о значении данного качества для носителей литературного языка.
Лексем, обозначающих человека, который слишком много работает (типа ишак, кобылка), в воронежских говорах не обнаружилось.
В воронежских говорах лексемы, обозначающие умелого, способного человека, преобладают в количественном отношении над лексемами, обозначающими нерадивого, неумелого человека. Это очень знаменательно, поскольку в говорах редко положительные характеристики доминируют над отрицательными. В литературном языке эти группы представлены примерно одинаковым количеством лексем (ас, дока, искусный, сноровитый, умелый, с одной стороны, и недотепа, неумеха, чайник, растяпа, с другой).
Обратим внимание еще на один факт. Как отмечает М. А. Еремина15, «специфика воплощения идеи праздности в лексике говоров заключается в отсутствии фактов, представляющих лень как состояние ума, нежелание человека совершать бессмысленные действия, тратить силы впустую, что имеет место в сознании носителей национального литературного языка».
Выводы. Лексемы, характеризующие человека по отношению к труду, имеют важное значение в лексической системе диалектов и литературного языка. Данные лексемы распадаются на две группы: характеризующие человека по желанию/нежеланию трудиться и по уровню квалификацию в деле, причем лексемы первой группы преобладают над лексемами второй группы как в диалектах, так и в литературном языке, причем особенно характерно это для русских донских говоров.
В говорах наблюдаем обширный синонимический ряд со значением ‘плохая хозяйка’, не имеющий аналогов в литературном языке. Для говоров не характерно представление о лени как о состоянии ума, лень резко осуждается диалектоносителями, причем в говорах нами не зафиксировано лексем, обозначающих человека, который работает слишком много.
Таким образом, анализ субстанциональных и признаковых участков лексико-семантического поля ‘характеристика человека по отношению к труду’ в воронежских и донских говорах и в литературном языке позволяет выявить различия в частных картинах мира, составляющих картину мира общенационального языка.
Примечания
1 Лабунец, Н. В. Народная географическая терминология в лексикографическом освещении //
Культурное наследие народов Западной Сибири : материалы симп. Тобольск, 2004. С. 14.
2 Загоровская, О. В. Семантика диалектного слова и проблемы диалектной лексикографии. М., 1990. С. 91.
3 Радченко О. А. Диалектная картина мира как идиоэтнический феномен / О. А. Радченко, Н. А. Закуткина // Вопр. языкознания. 2004. № 6. С. 27.
4 Еремина, М. А. Лексико-семантическое поле «отношение человека к труду» в русских народных говорах : этнолингвистический аспект : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2003.С. 4.
5 Лукьянова, Н. А. Лексико-семантическая группа «человек ленивый» в диалектной системе : опыт семантического анализа // Русская лексика в историческом и синхронном освещении. Новосибирск, 1985. С. 58.
6 Еремина, М. А. Лексико-семантическое поле. С. 12.
7 Выборка велась по: Словарь воронежских говоров. Вып. 1. Воронеж, 2004. 303 с.; Вып. 2. Воронеж, 2007. 307 с.; картотеке Словаря воронежских говоров (материалы хранятся на кафедре славянской филологии филологического факультета ВГУ).
8 Лукьянова, Н. А. Лексико-семантическая группа. С. 59.
9 Березович, Е. Л. К этнолингвистической интерпретации семантических полей // Вопр. языкознания. 2004. № 6. С. 11.
10 Литвинова, Т. А. Лексемы, отрицательно характеризующие умственные способности человека, в воронежских говорах // Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников : материалы VIII междунар. науч.-метод. конф. Воронеж, 2010.С. 115.
11 Выборка велась по: Словарь донских говоров : в 3 т. Ростов н/Д, 1975-1976.
12 Брысина, Е. В. Этнокультурная идиоматика донского казачества. Волгоград, 2003. С. 3132.
13 Выборка велась по: Русский семантический словарь : толк. словарь, систематизир. по кл. слов и значений. Т. 1. Слова указующие (местоимения). Слова именующие : имена существительные (Все живое. Земля. Космос). М., 1998. 804 с.; Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка : 80000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М., 1994. 928 с.
14 Русский семантический словарь. Т. 1.
С.628.
15 Еремина, М. А. Лексико-семантическое поле. С. 7.
