CC BY
83
Корпоративные социальные программы предприятий Южного Урала в свете реализации Социальной хартии российского бизнеса
П.А. Орлов
Автор статьи доказывает, что необходимым условием повышения эффективности социальной политики государства является включение функций социальной сферы в корпоративные социальные программы регионального уровня. Излагается авторский взгляд на роль Социальной хартии российского бизнеса в разработке и совершенствовании корпоративной социальной ответственности предпринимательского сообщества. Рассматривается опыт межсекторного социального партнерства и управления корпоративными социальными программами крупнейших компаний Челябинской области. Показана вариативность механизмов социально-программного администрирования.
Ключевые слова: социальная политика, корпоративные социальные программы, управление социальными программами, социально ответственное поведение, межсекторное социальное партнерство, модели социального партнерства, неправительственная некоммерческая организация (ННКО), предприятия Южного Урала.
Социальная миссия бизнеса представляется новой и перспективной темой для изучения структуры гуманитарного знания двух последних десятилетий по целому ряду оснований.
Во-первых, таковой ее делают социально-политические реалии российской действительности, когда пути поиска новой парадигмы социальной политики государства в ее ключевых элементах - пенсионной системе, системах социального и медицинского страхования - направлены на разработку моделей, принципиально отличающихся от технологий всеобщего моноотраслевого государственного социального обеспечения [8]. Достижение качественного воспроизводства генофонда нации и эффективную социальную безопасность уже нельзя связывать исключительно с «государственными интересами» и государственной же «ответственностью». Напротив, объективная необходимость исполнения функций социальной сферы требует их включения в территориальное и корпоративное управление социальными программами и, как следствие, в инфраструктуру межсекторного социального партнерства, участие в котором, наряду с представителями властных структур и общественных организаций, становится подчеркнуто актуальным и для региональных бизнес-элит.
Во-вторых, отмена государственной собственности на средства производства и объединение крупного промышленного и финансового капитала в постсоветской России обострили проблему реализации работниками частных предприятий своих социально-трудовых прав, а также возможность влияния государства на эти (квалифицируемые как «корпоративные») отношения. Первое десятилетие «новорусского» капитализма стало временем повсеместного произвола работодателей как в вопросах налоговой причастности к формированию государственного социального бюджета, так и в части ис-
полнения норм трудового и пенсионного законодательства по отношению к собственным работникам. Теперь же только фактическое применение конкретными членами делового сообщества тред-юнионистских идей Трудового кодекса РФ 2001 г. дает им своего рода «пароль», по которому эти отдельные бизнесмены (или предпринимательские организации), получая «право на явочное вторжение» в сложившийся политико-административный баланс, навязывают себя в качестве дополнительных носителей суверенитета при выстраивании партнерства с государством и неправительственными некоммерческими организациями [15, с. 10].
В этом смысле развернувшееся в регионах движение присоединения к Социальной хартии российского бизнеса (провозглашена на XIV съезде РСПП в ноябре 2004 г., с февраля 2008 г. действует в новой редакции) кажется нам явлением нетривиальным и заслуживающим специального внимания (как в силу, скорее, декларативного характера самого документа, так и из-за отсутствия явной или скорой коммерческой выгоды и, вообще, каких бы то ни было материальных дивидендов для его добровольных приверженцев) [9]1.
В-третьих, возможно отметить учебно-методическую полезность и востребованность актуального научного знания о современном отечественном опыте межсекторного социального партнерства и практике управления корпоративными социальными программами предприятий в рамках академических дисциплин вузов, готовящих специалистов по менеджменту организаций, государственному и муниципальному управлению, социальному праву и социальной работе [7, 17].
Отметим, что исследовательский интерес к изучению условий и механизмов формирования систем корпоративной социальной ответственности в современной России, хотя и кажется нам вполне устоявшимся, остается далеко не исчерпанным.
Мы склонны связывать это, в частности, с возрастающей год от года активностью ур-персон от власти и экономики, говорящих о социальной ответственности бизнеса так же часто, как часто публично отказывающихся признавать собственную якобы приверженность его принципам веяниям политической конъюнктуры. Непосредственно из-за рг-зависимости предмет рассмотрения - социальная миссия российского бизнеса - оказывается настоль-
1 Ко времени появления первой редакции Социальной хартии челябинское предпринимательское сообщество оказалось весьма сплоченным. Южно-Уральская ТИП учреждена в январе 1992 г. и насчитывает в составе около 500 участников (предприятий, организаций и учреждений всех форм собственности, а также индивидуальных предпринимателей без образования юридического лица). В 1993 г. создан Союз промышленников и предпринимателей (членская организация, объединяющая более 100 человек - руководителей практически всех крупных предприятий, финансовых и кредитных учреждений, коммерческих организаций Южного Урала, производящих в общей сложности более 70% валового регионального продукта, а также представителей областного правительства и ряда муниципальных образований, депутатов разных уровней и видных общественных деятелей), с 2001 г. получивший статус регионального отделения Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). Основанное в 1997 г. Челябинское региональное объединение работодателей «ПРОМАСС» объединяет более 1000 предприятий, организаций, банков, ассоциаций и союзов промышленников, научно-исследовательских и образовательных учреждений.
ко размытым, что зачастую выглядит простым артикулированием сведений об отдельных социальных акциях, всегда неоднозначно понимаемых общественностью (или электоратом) уже в силу длительности ожидания хоть сколько-нибудь конструктивных результатов их проведения [16].
На этом фоне серьезным пробелом остается отсутствие качественных исследований (таких, которые возможно было бы упомянуть в ряду трудов наших уважаемых коллег и учителей - Е.А. Абросимовой, А.А. Аузана, П.Ю. Гомольского, Л.Н. Коноваловой, Л.И. Никовской, В.Н. Якимца) стран Евросоюза, США и Японии по комплексному развитию и внедрению различных (но всегда предусматривающих принципиальную верификацию декларируемых данных) моделей нефинансовой отчетности [10, 11, 12].
В свою очередь, академическая трактовка проблем модернизации стратегических принципов российского бизнеса (ответственность, отчетность, партнерство), заявленная в ряде вузовских учебников и учебных пособий (М.И. Либоракиной и Л.С. Никоновой, В.А. Михеева, В.В. Шахова, В.М. Цветаева и др.), в основном выражается в выборочном перечислении качественных примеров, реже - прецедентов, полезности социальноответст-венного поведения крупнейших отечественных компаний (таких, как НК «ЮКОС», ОАО «Газпром», ОАО «РЖД», ОАО «СУАЛ-Холдинг», ОАО «Сбербанк России», ОАО «Лукойл», ГМК «Норильский никель» и т.д.) [3, 4].
В этом ряду Челябинская область практически всегда оказывается названной лишь фрагментарно не только в образовательном, но и в смысле простой осведомленности.
Например, доклад Ассоциации менеджеров России «Социальные инвестиции в России: роль бизнеса в общественном развитии» [12, с. 50-56] в числе 100 социально ответственных российских компаний упоминает лишь одно челябинское предприятие - ОАО «Челябинский завод "Теплоприбор"», область же в целом представлена ОАО «Комбинат "Магнезит"» (г. Сатка) и ОАО ММК (г. Магнитогорск). В регулярно обновляемом «Депозитарии социальных инициатив (социальных программ, корпоративных социальных отчетов и моделей социального партнерства)» Ассоциации менеджеров России содержится информация о «социальном профиле» только ОАО «Мечел» (г. Челябинск), ОАО «Автомобильный завод "Урал"» (г. Миасс) и ОАО ММК (г. Магнитогорск) [1].
В ходе реализованного в 2006-2009 гг. Некоммерческим партнерством грантодающих предприятий «Форум доноров» (совместно с газетой «Ведомости» и международной сетью консалтинговых фирм Pricewaterhouse-Coopers) проекта «Лидеры корпоративной благотворительности» ни одно южноуральское предприятие таковым также не объявлялось. Это притом что по итогам 2005 г. только те компании, высшие менеджеры или собственники которых были в составе Челябинской региональной общественной организации «Союз промышленников и предпринимателей», направили на социаль-
ные и благотворительные проекты, представляющие собой продолжительную и преемственную практику, порядка 1 млрд руб. В 2007 г. финансирование по данному направлению достигло 2 млрд руб., а в 2010 г. - 2,7 млрд руб.
Между тем, на наш взгляд, пример Челябинской области - с соответствующим уровнем «политкорректности» регионального информационного пространства [6]; замыкающимся на градообразующие предприятия, флагманы тяжелой индустрии, мощнейшим корпоративно-промышленным потенциалом; со сформировавшимся и действующим ННКО-множеством; сложившимся разнообразием высших учебных заведений, обеспечивающих фактические стороны межсекторного партнерства социально-компетентными кадрами, - несомненно, интересен как «реальный казус» согласования «академической» трактовки корпоративной социальной ответственности с ее подчиненным принципу прагматичной целесообразности практическим воплощением [14].
Является фактом существование как минимум трех подходов к пониманию современной трактовки социальной ответственности бизнеса [2, с. 58-59].
В соответствии с первым подходом основная хозяйственная деятельность коммерческого предприятия социально значима по определению, а прибыль - не единственная причина, ради которой оно создано, поскольку прямым следствием ее (деятельности) эффективного наличия становится производство качественных товаров и услуг, уплата налогов и создание хорошо оплачиваемых рабочих мест [20, с. 15-16].
Возможность второго подхода предусматривается обстоятельством, когда хозяйствующий субъект (и работодатель) в своей деятельности выходит за минимальные, законодательно определенные рамки и осуществляет стратегически целесообразный вклад в развитие внутренней и внешней среды действия своего бизнеса, повышая тем самым его устойчивость в долгосрочной перспективе. При этом предприятие реализует только такие внутренние и внешние корпоративные социальные программы, которые, безусловно, согласуются с его собственной стратегией развития.
Наконец, третий подход обращается к фону растущего интереса российского делового сообщества к проблематике государственно-частного партнерства; к тенденции, уже выразившейся в том, что лидерство в бизнесе априори предполагает усилия по созданию репутации носителя социально ответственного поведения, поскольку «это модно» в расчетливо-прагматичном для предпринимательской среды понимании. Тогда и социальная ответственность заключается не только в том, что менеджмент предприятия учитывает изменяющиеся общественные ожидания в отношении производимой продукции или услуг, но и в том, что оно своим действием принимает активное участие и способствует формированию высоких общественных стандартов (таких, например, как качество профессионального образования или безбарьерная среда для людей с ограниченными возможностями) и тем самым вносит свой вклад в повышение уровня и качества жизни в стране.
Впрочем, следует придавать значение и аргументам против социальной ответственности, коль скоро в ней:
а) существенно затруднено или усложнено использование индикаторов эффективности и оценки социальных программ, всегда предполагающих расходы имеющихся у организации средств;
б) распыляются потенциальные возможности и увеличиваются издержки активности предприятия в тех основных областях, ради которых, собственно, оно и создавалось (учредителями, менеджментом, инвесторами, акционерами).
Тем не менее практическая приверженность и готовность следовать тому или иному подходу трансформируются в управленческое решение организовать (провести, исполнить) корпоративную социальную программу, а именно увязанный и согласованный в части ресурсов, исполнителей и сроков осуществления комплекс мероприятий, обеспечивающий эффективное решение приоритетных внутрикорпоративных социальных задач или внешних социальных проблем местного сообщества на территории пребывания субъекта хозяйствования [5].
С точки зрения типологии можно выделить следующие характеристики социальных программ предприятия или организации [18, с. 111-112]:
□ по степени сложности состава и уровню представительства субъектов-участников программной деятельности - организаторы, реципиенты, партнеры, посредники и пр.;
□ по времени (продолжительности) реализации программы - долгосрочная, среднесрочная, текущая, актуальная;
□ по целевой значимости механизма реализации программы - конкурсный поиск лучшего и иные соревновательные процессы; поддержка в развитии и продвижении перспективных гуманитарных и социальных технологий; организация необходимых и эффективных социальных институтов; развитие и поддержка коммуникаций межсекторного социального партнерства; территориальная организация социальной сферы и т.д.;
□ по уровню (масштабу) реализации (применения, транслирования) программы - корпоративный, отраслевой, местный, региональный, федеральный и т.п.;
□ по качеству оформления (документирования, паспортизации) программы и отчетности по ней - без регламента; по процедуре в пределах компетенций организаторов, реципиентов, партнеров, посредников программы; по соглашению между субъектами программной деятельности в соответствии с нормативно-правовыми актами по принадлежности (федеральное законодательство, законодательство субъекта Российской Федерации, местное законодательство, декларация, хартия, договор и пр.); в соответствии с международными стандартами корпоративной нефинансовой отчетности и т.д.;
□ по источнику (форме) финансирования (обеспечения) программных мероприятий - за счет текущих расходов организации; за счет прибыли (до налогообложения); за счет чистой прибыли; за счет нефинансовых ресурсов;
□ по эффекту, полученному от реализации программы - имиджевый, социальный, экономический; тактический, стратегический; в денежном выражении, в относительных единицах, по индексу, по рейтингу, без расчета;
□ наконец, по сферам (направлениям, проблемным областям) реализации - внешненаправленная: развитие местного сообщества; добросовестная деловая практика; добровольный отказ от вида производственной деятельности ради снижения социальных или экологических проблем территории; природоохранная деятельность и ресурсосбережение; внутриорганизационная: формирование human resources через обучение, стимулирование и развитие персонала; социально ответственная структуризация предприятия; оптимизация внутренних коммуникаций в организации; охрана здоровья сотрудников, профилактика профессиональных заболеваний и обеспечение безопасных условий труда; повышение эргономичности рабочего места и рабочего пространства для персонала, прямо связанного с производственной деятельностью и ее обслуживанием; организация рабочего снабжения; развитие социальной инфраструктуры предприятия, поддержка семьи, отцовства, материнства и детства и пр..
Понимание типологического разнообразия корпоративных социальных программ позволяет назвать признанный инструментарий их реализации, в частности:
□ денежный грант (адресная финансовая помощь, выделяемая под реализацию образовательных, научных, культурных и прочих проектов (программ) или на цели проведения прикладного исследования);
□ участие в целевом капитале (эндаументе) некоммерческой организации, реализующей свои уставные цели в области образования, науки, здравоохранения, культуры, физической культуры и спорта, искусства, архивного дела или социальной помощи (поддержки);
□ благотворительное пожертвование, спонсорская помощь (адресная помощь, выделяемая для проведения социальной акции (мероприятия, проекта, программы) в денежной (целевое перечисление средств по смете расходов организатора, оплата счетов организатора и др.) и (или) натуральной форме (товары, продукция, услуги, административное помещение, помещение для проведения мероприятия, транспорт, оборудование, волонтеры, охрана, призовой фонд и т.д.);
□ социально значимый маркетинг (адресная финансовая помощь, заключающаяся в перенаправлении процента с продажи конкретного
товара (продукции, услуги) в бюджет реализуемой корпоративной социальной программы);
□ долевое финансирование (адресная финансовая помощь, выраженная в совместном - с участием государственных, региональных и (или) муниципальных властей и неправительственных некоммерческих организаций - финансовом (ресурсном) обеспечении социальной программы; или же - как разновидность - долевое финансирование в форме сбора средств (перечислений) от сотрудников (из получаемой ими заработной платы) и администрации предприятия на определенный корпоративный социальный проект (программу);
□ социальная инвестиция (финансовая помощь, выделяемая предприятием на исполнение долгосрочной и, как правило, совместной с определенным числом партнеров программы, направленной на достижение решающего (глобального) социального эффекта в интересах многих целевых групп населения [18, с. 74-140], требующая при этом: а) делегирования сотрудникам предприятия бремени добровольного и безвозмездного участия в программе собственными знаниями, опытом, навыками, временем, информированностью и связями; б) создания целевого административного (социального) бюджета предприятия - средств, выделяемых на реализацию корпоративной социально значимой активности).
Особую роль в части реализуемости той или иной корпоративной социальной программы играет практика администрирования программной деятельности, предполагающая как упрощение, так и, в определенных случаях, усложнение состава и уровня представительства субъектов-участников программы (в которую помимо заинтересованных организаторов могут входить и организованные в юридическое лицо реципиенты, партнеры, посредники и пр.)
Вариативность механизмов социально-программного администрирования делает возможным следующее разнообразие [19, с. 101-112]:
а) предприятие, заинтересованное в исполнении корпоративной социальной программы, приглашает для ее осуществления (отбирает в ходе открытого конкурса) многопрофильную неправительственную некоммерческую организацию;
б) предприятие участвует в деятельности фондов развития местного сообщества (перечисляя средства на стипендии и гранты, финансируя именные гранты (конкурсы, проекты, программы), повышая финансовую состоятельность фонда), создаваемых для воплощения в жизнь социально значимых программ конкретного муниципального образования (локальной территории) и способных объединить усилия административных, бизнес-структур и ННКО;
в) предприятие участвует в муниципальных (территориальных, региональных, окружных) ярмарках социально значимых проектов (когда их раз-
работчики - неправительственные некоммерческие организации, а также муниципальные или государственные учреждения - представляют собственные технологии (проекты, программы), направленные на решение проблем территории или различных групп общественности, а заказчиками могут выступить администрации муниципальных образований, региональные или окружные власти, а также и бизнес-сообщество. Таким образом, заказчик финансирует избранный на конкурсной основе социальный проект (программу), а некоммерческая организация - победитель конкурса - становится его (ее) исполнителем).
В сегодняшних условиях очевидно, что именно Социальную хартию российского бизнеса следует признать документом, вобравшим в себя все принципиальные и теоретико-методологические особенности программирования корпоративной социальной ответственности предпринимательского сообщества.
Таким образом, исследование на предприятиях крупного индустриального центра страны, подчиненное решению задачи понимания факторов влияния, условий становления и развития корпоративных социальных программ, должно быть, на наш взгляд, сориентировано на:
а) выявление нового критерия оценки степени институциализации гражданского общества в современной России посредством определения особенностей распространения и практического усвоения положений Социальной хартии российского бизнеса (в том числе принятия их в качестве уставных оснований для создания общероссийских и региональных предпринимательских организаций);
б) проведение детального анализа практик управления корпоративными социальными программами на предприятиях области по ключевым аспектам их целевого исполнения;
в) соответствие показателей и пределов адекватности экономических затрат южноуральских предприятий крупного, среднего и малого бизнеса, осуществляющих корпоративные социальные программы по всей номенклатуре программных расходов, реальному уровню социальных проблем и состоянию социальной напряженности в одном из ведущих регионов Российской Федерации.
Литература
1. Депозитарий социальных инициатив (социальных программ, корпоративных социальных отчетов и моделей социального партнерства) // Ассоциация менеджеров России: офиц. сайт. URL: http://www.arm.ru/doc128.html
2. Корсаков М.И., Коновалова Л.Н., Якимец В.Н. Управление корпоративными социальными программами компании. - М.: Ассоциация менеджеров России, 2003.
3. Либоракина М.И., Никонова Л.С. Социальное партнерство: взаимодействие между государственными, коммерческими и общественными структурами. Опыт проведения учебной программы. - М.: Ин-т экономики города, 2001.
4. Михеев В.А. Основы социального партнерства: Учебник для вузов. - М.: Экзамен, 2001.
5. О принципах корпоративной социальной ответственности. Меморандум Ассоциации менеджеров России. - М.: Комитет Ассоциации менеджеров России по корпоративной ответственности, 2006.
6. Орлов П.А. Web-обеспечение корпоративных социальных программ: сайты предприятий Челябинска о практике социального партнерства // Бизнес и общество. - 2005. - № 4-5.
7. Орлов П.А. Вопросы социального партнерства и социальной ответственности бизнеса в проблематике профессиональной подготовки менеджеров в вузах г. Челябинска // Общественные институты - реальная социальная сила развития гражданского общества в России: Сборник статей по материалам заоч. международной науч.-практ. конф. - М.: Фонд социального развития, 2006.
8. Пенсионная реформа в России. Аналитический доклад Русского экономического общества. - М.: РЭО, 2003.
9. Покаяние богатых перед бедными: социальную ответственность РСПП заменил социальной отчетностью // Экспертный канал «Открытая экономика»: сайт. URL: http://www.opec.ru/1060597.
10. Руководство по отчетности в области устойчивого развития (Global Reporting Initiative, 2000). - М.: РОО «Эколайн», 2003.
11. Руководство по отчетности в области устойчивого развития. Версия 3.0 (Global Reporting Initiative, 2000-2006). - М.: РОО «Эколайн», 2006.
12. Социальные инвестиции в России: роль бизнеса в общественном развитии / Под ред. С.Е. Литовченко. - М.: Ассоциация менеджеров России, 2004.
13. Стандарт верификации отчетов АА1000 // Институт социальной и этической отчетности (Institute of Social and Ethical Accountability, Лондон). -М.: Агентство социальной информации, 2003.
14. Степанов И. Ответственный выбор: Челябинский СПП присоединился к Социальной хартии российского бизнеса // Челябинская региональная общественная организация «Союз промышленников и предпринимателей»: офиц. сайт. URL: http://www.sppchel.ru
15. Сунгуров А. Тенденции развития гражданского общества в России // Научное знание о благотворительности и некоммерческом секторе в высшей школе: Материалы семинара. - СПб., 2003.
16. Уральские общественные ведомости. - 2004. - № 164.
17. Учебно-методическое объединение вузов России по образованию в области менеджмента: офиц. сайт. URL: http://www.umoman.ru/
18. Якимец В.Н. Социальные инвестиции российского бизнеса: механизмы, примеры, проблемы, перспективы // Труды Института системного анализа РАН. - 2005. - № 18.
19. Якимец В.Н., Никовская Л.И., Коновалова Л.Н. Теория и практика межсекторного социального партнерства в России / Под ред. А.Г. Поршнева, Ю.Л. Старостина. - М.: ГУУ, 2004.
20. Яковлева Л.Р., Кравченко Е.Ю. Социальная ответственность организаций потребительской кооперации: теория и практика. - Белгород: Кооперативное образование, 2005.
