CC BY
29
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 4 (295). Филология. Искусствоведение. Вып. 75. С. 93-96.
Н. А. Сивцева
ГЛАГОЛ-СКАЗУЕМОЕ С ФОРМОЙ ПРОШЕДШЕГО НЕЗАКОНЧЕННОГО ВРЕМЕНИ КАК СРЕДСТВО МЕЖФРАЗОВОЙ СВЯЗИ В ЯКУТСКОМ ТЕКСТЕ
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта № 11-34-00356а2 «Временные формы глагола как средство межфразовой связи в якутском языке»
Рассматривается текстообразующая функция временных форм глаголов-сказуемых в якутском тексте.
Ключевые слова: якутский язык, текст, сложное синтаксическое целое, структура, средство связи, временная форма, глагол.
Настоящая статья является продолжением исследования, посвященного глаголу-сказуемому в качестве межфразовой связи в якутском тексте [1. С. 38-41; 2. С. 83-85; 3. С. 4549; 4. С. 219-224; 5. С. 144-147].
В якутском языке прошедшее незаконченное время имеет два варианта. Первый вариант представлен аналитической формой, состоящей из причастия -ар и спрягаемой формы недостаточного глагола э- (кэлэр этим - я приходил, кэлэр эти - ты приходил, кэлэр этэ -он приходил, кэлэр этибит - мы приходили, кэлэр этигит - вы приходили, кэлэр этилэр -они приходили). Второй вариант формирует синтетическую форму, образуемую от основы причастия на -ар и аффикса принадлежности (кэлэрим - я приходил, кэлэри - ты приходил. кэлэрэ - он приходил, кэлэрбит - мы приходили, кэлэргит - вы приходили, кэлэллэрэ - они приходили) [6. С. 315].
Рассмотрим примеры, где сказуемое с формой прошедшего незаконченного времени выступает в позиции межфразовой связи. Пример (арабскими цифрами обозначаются порядковые номера предложений в ССЦ):
(1) Ааныска хара о§о эрдэ^иттэн Ньу-кулайы кврбYт, бииргэ Yврэммит буолан, о^олортон эрэ кининиубаастыыр, убайын кур-дук кврвр, туох кыайбата^ын, сатаабата^ын, мунаахсыйбытын барытын Ньукулайтан кэлэн CYбэлэтэр, ыйдарар, кэпсэтэр этэ.
(2) Ньукулай киниэхэ уврбут-квппут курдук кэпсээн, CYбэлээн, оборон биэрэр идэлээ^э, бэйэтэ даманы ону-маны, тыа оскуолатыгар Yврэнэр о§о диэтэххэ, син хоп курдук билэрэ.
(3) Иккиэн бэйэ-бэйэлэригэр сылдьътар, кэпсэтэр, оонньуур идэлээхтэрэ. (4) Ньукулай кэллэ^инэ, Ааныска ийэтэ аhатан, кэпсэтэн,
«кутувтум» диэн ку.лэн-оонньоон ыытара. -Из-за того, что Аннушка с детства видела Николая, училась с ним, из всех детей уважала его, воспринимала его как брата, все, что она не осиливала, не умела, во всем, в чем сомневалась, советовалась, обсуждала с Николаем, получала его указывания. Николай как-будто с радостью рассказывал (обо всем), советовал, делал ей (что-нибудь), да и сам он, несмотря на то, что учился в сельской школе, многое хорошо знал. Вдвоем ходили друг другу в гости, имели привычку разговаривать, играть. Когда приходил Николай, мать Аннушки кормила его, разговаривала с ним, в шутку называла его «своим зятем» [7. С. 53].
Этот пример представляет собой сложное синтаксическое целое (далее - ССЦ), состоящее из четырех предложений. Первое предложение, зачин, являет собой сложноподчиненное предложение причины. В нем микротема ССЦ (дружба Аннушки и Николая) обозначена посредством изложения причинно-следственных отношений. Все предложения ССЦ связаны с зачином цепной связью. Во втором и третьем предложениях микротема, выделенная в зачине, далее раскрывается. Между зачином и вторым предложением, соединенными контактной цепной связью, существует связь «подлежащее - дополнение», выраженная именем собственным и личным местоимением 3 л., ед. ч. в дательном п.: (1) Ааныска - (2) киниэхэ; связь «дополнение - подлежащее», представленная лексическим повтором: (1) Ньу-кулайы, Ньукулайтан - Ньукулай. Третье предложение связано с зачином дистантной цепной, со вторым предложением контактной цепной связями, средствами которых в первом предложении являются: имена собственные в
субъектно-объектном отношении ((1) Ааныска Ньукулайы), во втором предложении имя собственное и личное местоимение 3 л., ед. ч. в дательном п. также в субъектно-объектном отношении ((2) Ньукулай киниэхэ), в третьем -собирательное числительное иккиэн «вдвоем» и сочетание лично-возвратного местоимения бэйэ-бэйэлэригэр «друг другу» ((1) Ааныска Ньукулайы - (2) Ньукулай киниэхэ - (3) Икки-эн бэйэ-бэйэлэригэр). Четвертое предложение, концовка ССЦ, является резюмирующим. Дистантная цепная связь, существующая между зачином и концовкой данного ССЦ, обозначена именами собственными ((1) Ньукулайы, Ньукулайтан - (4) Ньукулай), именем собственным и изафетным сочетанием, где имя собственное выступает в качестве имени обладателя ((1) Ааныска - (4) Ааныска ийэтэ). Все предложения рассматриваемого ССЦ объединены единством временных форм глаголов-сказуемых главных частей. Глаголы-сказуемые главной части зачина выражены в форме первого варианта прошедшего незаконченного времени, то есть аналитической формой, состоящей из причастия -ар и спрягаемой формы недостаточного глагола э-: (1) убаастыыр, кврвр, субэлэтэр, ыйдарар, кэпсэтэр этэ. В последующих предложениях составные сказуемые представлены второй, синтетической, формой прошедшего незаконченного времени, образуемой от основы причастия на -ар и аффикса принадлежности: (2) кэпсээн, субэлээн, оборон биэрэр идэлээ^э, билэрэ - (3) сылдьынар, кэпсэтэр, оонньуур идэлээхтэрэ - (4) аhатан, кэп-сэтэн, кулэн-оонньоон ыытара. В этом примере первая форма прошедшего незаконченного времени подчеркивает зачин и отделяет его от остальной части ССЦ, в предложениях которой сказуемые переданы второй формой прошедшего незаконченного времени.
Обратимся к другому примеру (римскими цифрами обозначаются номера ССЦ в фрагменте текста, арабскими цифрами - порядковые номера предложений в ССЦ):
I. (1) Тэрэпиэhинньик уола Сеня Оноев буолла^ына барыгларыштан уhулуччу эр санаа-лаах этэ. (2) Кини киhи кыайбата^ын кыайар туhугар ханнык да кучумэ^эйгэ киирэрин кэрэй-бэт этэ уонна киш барыны кыайыахтаа^ын тукунан кытаанах эрэллээ^э. (3) Киниэхэ ула-хан итэ^эшнэн уол^амчыта буолара. (4) Онон кини аба-сата тумуллэр кунугэр CYYhYнэн остеому утары охсуhуу тYhYлгэтигэр мYлчY ыстанан киирэн биэриэн соптоох этэ.
II. (1) Костя Манасов уон сэттэ саа^1гар быйыл, Чинарин салайар оскуолатын ик-кис кылаа^1гар уорэнэ сылдьара. (2) Кини бэрт тулуурдаах уонна санаабыт сана-атын ситиьэргэ бэрт дьуккуордээх этэ.
(3) Оскуолацр уорэнэ сылдьааччы баай о^олоро олус ата^астабыллаахтык уо^эн, хомуран бардахтарына, кинилэри утары со^отохто оро туран кэбиспэккэ, на^ылыччы моккYhэрэ.
(4) Уонна кинилэр баттыгастарын туруору эппэккэ эрэ, онон-манан дакаастаан дьонно, о^олорго барытыгар иштиннэрэн кэбиhэрэ.
(5) Кини тугу даманы ситэ ойдуу илигинэ ылыммат этэ, оттон ылыммытын кэннэ он-тон араарар кытаанах буолара. (6) Ол гынан баран киниэнэ киhи собулээбэт отто диэн буолара: до^отторунаа^ар бэйэтин урдуктук сананара. - А сын трапезника Сеня Оноев был исключительно храбрым из всех. Чтобы сделать то, что удавалось не всем, он не боялся попадать во всякие передряги и имел твердую веру в то, что человек мог преодолеть все. Большим его недостатком была его горячность. Поэтому в день вскопления обид он мог ворваться в гущу битвы против сотни врагов и попасться этим.
В этом году в свои семнадцать лет Костя Манасов учился во втором классе школы, которой руководил Чинарин. Он был очень терпеливым и целеустремленным в достижении своих замыслов. Если учившиеся в школе дети богачей начинали очень унизительно оскорблять, то он не сразу восставал против них, а спорил основательно. И об их унижающем отношении не говорил голословно, а доказывая так или иначе, сообщал всем людям, детям. Не до конца понимая, он ничего не воспринимал, однако, если воспринимал, то переубеждать его было трудно. Но в то же время его недостатком было то, что он ставил себя выше своих друзей [8. С. 74-75].
Данный фрагмент текста включает в себя два ССЦ. Первое ССЦ состоит из четырех предложений, объединенных цепной связью. В первом предложении, зачине, обозначена его микротема (I. (1) Сеня Оноев). Связь «подлежащее - подлежащее», представленная именем собственным и личным местоимением 3 л. ед. ч., существует между зачином, вторым предложением и концовкой: (1) Сеня Оноев -
(2) Кини - (4) кини, связь «подлежащее - дополнение» между зачином и третьим: (1) Сеня Оноев - (3) Киниэхэ, вторым и третьим предложениями: (2) Кини - (3) Киниэхэ. Четвер-
тое предожение является концовкой данного ССЦ, маркированной аналитической скрепой прономинального типа онон «так что» в препозиции. С помощью этой скрепы резюмирующее содержание завершающего данное ССЦ предложения понимается как необходимость, вытекающая из предыдущей ситуации, изложенной в предыдущих предложениях. Сказуемые рассматриваемого ССЦ представляют единство, выраженное в форме прошедшего незаконченного времени в двух его вариантах: I. (1) эр санаалаах этэ - (2) кэрэйбэт этэ, эрэллээ^э - (3) буолара - (4) киирэн биэриэн соптоох этэ. Примечательно, что сказуемые зачина и концовки изложены в аналитической форме прошедшего незаконченного времени:
I. (1) эр санаалаах этэ - (4) киирэн биэриэн соптоох этэ, такое кольцевое обрамление дополнительно подчеркивает цельность и завершенность ССЦ.
Микротема второго ССЦ, так же, как и первого ССЦ (I. (1) Сеня Оноев), обозначена в зачине посредством имени собственного (II. (1) Костя Манасов). Второе предложение связано с зачином контактной цепной связью. Между зачином, вторым и пятым предложениями существует связь «подлежащее - подлежащее», выраженная именем собственным и личным местоимением 3 л. ед. ч.: II. (1) Костя Манасов - (2) Кини - (5) Кини. Подлежащее II. (1) Костя Манасов - (2) Кини подразумевается и в третьем и четвертом предожениях, как и во всех остальных предложениях данного ССЦ, на него указывают формы сказуемых в 3 л. ед. ч. Средством межфразовой связи между третьим и четвертым предложениями выступает одноместная аналитическая скрепа союзного типа уонна «и, также» в препозиции, соединяющая синтаксические конструкции с одним субъектом и выражающая отношение следования. Связь «подлежащее - дополнение» прослеживается между подлежащим зависимой части третьего предложения, изложенным из-афетным сочетанием баай о^олоро «дети богачей», и дополнением четвертого предложения, также представленным изафетным сочетанием кинилэр баттыгастарын «их угнетение». На связь между этими предложениями указывают также личное местоимение 3 л. мн. ч. в вин. п. с послелогом кинилэри утары «против них», состоящее в составе обстоятельства третьего предложения, и местоимение 3 л. мн. ч. в составе изафетного сочетания-дополнения кини-лэр баттыгастарын «их угнетение» в четвер-
том предложении. Шестое предложение завершает основную мысль ССЦ. Между концовкой и предыдущей частью этого ССЦ установлены противительные синтаксические отношения, выраженные при помощи многокомпонентной аналитической скрепы ол гынан баран «но, однако, несмотря на это». Цельность и связность данного ССЦ также проявляется в единстве временной формы сказуемых, представленной в двух вариантах прошедшего незаконченного времени: II. (І) Yврэнэ сылдьа-ра - (2) дьYккYврдээx этэ - (З) мвккYhэрэ -
(4) иhитиннэрэн кэбшэрэ - (5) ылыммат этэ, араарар кытаанах буолара - (б) киниэнэ киhи свбYлээбэт вттв диэн буолара. При этом сказуемые зачина и концовки выражены в синтетической форме прошедшего незаконченного времени: II. (І) Yврэнэ сылдьара -(б) киниэнэ кши свбYлээбэт вттв диэн буолара, что также подчеркивает завершенную структуру ССЦ.
Таким образом, единство временных форм сказуемых является одним из средств формирования текста в якутском языке. Дальнейшие исследования в этом направлении требуют изучения остальных временных форм сказуемых в качестве межфразовой связи, определения текстообразующей роли их разновременных форм в ССЦ, в текстовом фрагменте.
Список литературы
1. Сивцева, Н. А. Глагол-сказуемое с формой настояще-будущего времени как средство межфразовой связи (на материале текстов якутских сказок) // Вопр. филол. наук. 2011. № б. С. 38-41.
2. Сивцева, Н. А. Глагол-сказуемое с формой недавнопрошедшего времени как средство межфразовой связи (на материале текстов якутских сказок) // Вопр. гуманитар. наук. 2011. № б. С. 83-85.
3. Сивцева, Н. А. Глагол-сказуемое с формой прошедшего результативного времени как средство межфразовой связи в тексте якутских сказок // Филология, искусствоведение, культурология: проблемы и решения : материалы междунар. заоч. науч.-практ. конф. Новосибирск, 2011. С. 45-49.
4. Сивцева, Н. А. Временная форма глаголов-сказуемых в сложном синтаксическом целом (на материале прозы А. И. Софронова-Алампа) // Europ. Social Science J. 2011. № 11. С.219-224.
5. Сивцева, Н. А. Единство временных форм глаголов-сказуемых как средство межфразо-вой связи в якутском тексте // Вестн. Челяб. гос. ун-та. 2012. № 5. Филология. Искусствоведение. Вып. б3. С. 144-147.
6. Грамматика современного якутского литературного языка. Фонетика и морфология. М., 1982. 495 с.
7. ТYГYHYYрэп Н. Кэпсээннэр, сэhэн, пьеса, хо^оннор. Якутскай, 1985. 152 с.
8. Эрилик Эристиин. Маарыкчаан ыччатта-ра: Роман, сэhэн, кэпсээннэр. Якутскай, 1983. 584 с.
