CC BY
359
М. Ю. Сидорова
[лингвистические заметки]
ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ, РЕЛЕВАНТНАЯ ДЛЯ ЗАДАЧ КОММУНИКАТИВНОЙ ГРАММАТИКИ
MARINA YU. SIDOROVA FUNCTIONAL AND SEMANTIC NOUNS CLASSIFICATION, RELEVANT TO COMMUNICATIVE GRAMMAR AIMS
Статья представляет функционально-семантическую классификацию существительных в рамках коммуникативной грамматики Г. А. Золотовой. Классификация соответствует репертуару русских именных синтаксем, составленному проф. Золотовой, и списку моделей предложения в коммуникативной грамматике. В классификации учтен ряд когнитивных характеристик субстантивных значений, которые возникают в результате осмысления человеком результатов научно-технического прогресса.
Ключевые слова: коммуникативная грамматика, русский язык, существительное, классификация, синтаксема.
The article presents a functional and semantic classification of nouns in the framework of Galina. A. Zolotova’s communicative grammar. The classification corresponds to the list of Russian noun case syntaxemes compiled by Galina A. Zolotova and to the matrix of sentence models in the same concept. Some cognitive characteristics of noun meanings resulting from the scientific and technical development of modern society and their perception by a man are taken into account in this classification.
Keywords: communicative grammar, Russian language, nouns, classification, syntaxeme.
Марина Юрьевна Сидорова
Доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова ► [email protected]
В двух изданиях «Коммуникативной грамматики русского языка» [7] функционально-семантическая классификация существительных не представлена в вычлененном виде, как классификации глаголов и прилагательных. Информация о делении имени существительного на функционально-семантические разряды, необходимая для изложения коммуникативно-грамматической концепции, дается в различных разделах «Грамматики», в «Синтаксическом словаре» [6] и предшествующих работах Г. А. Золотовой [4; 5; и др.]. Настоящая статья призвана, с одной стороны, восполнить этот пробел, с другой — продемонстрировать на примере категории существительного органичное взаимодействие коммуникативно-грамматического подхода с когнитивным.
Для коммуникативной грамматики функционально-семантическая классификация существительных, так же как и функционально-семантические классификации глаголов и прилагательных, является делением слов в пределах части речи на семантические разряды, релевантные для синтаксического поведения, что в категории существительного проявляется в различиях семантики и функциональных возможностей образуемых (предложно-)падежных синтаксем*. Основными критериями разграничения служат:
[мир русского слова № 4 / 2014]
9
[лингвистические заметки]
а) способность/неспособность имени выступать в качестве субъекта с предикатами действия (противопоставляет личные имена всем остальным);
б) способность/неспособность имени быть самостоятельным компонентом предложения (противопоставляет полнознаменательные существительные неполнознаменательным);
в) способность имени выполнять функцию предиката в моделях предложения основных типовых значений (ср.: Он был в гневе — Он был в доме, Пироги на столе — Пироги на дрожжах), а также функцию полупредикативного распространителя в полипредикативных конструкциях (ср.: Он ел суп с хлебом — Он ел суп с удовольствием; Он вернулся из леса — Он вернулся из экспедиции);
г) сочетаемость с глаголами разных функционально-семантических разрядов (например, в состав предиката с глаголами-компенсаторами входят только признаковые существительные, ср.: Медсестра ведет больного в кабинет — с акциональным глаголом и Врач ведет операцию — с глаголом-компенсатором; предметные имена способны функционировать в роли каузаторов в предложениях с каузативными глаголами, только если приобретают признаковое прочтение: Кислота вызвала раздражение (попадание кислоты на кожу), Капля никотина убивает лошадь и т. п.);
д) наличие специфических (предложно-)падеж-ных синтаксем и/или специфических значений в ряду омонимичных синтаксем (например, «из + Род.» от вещественных существительных — материал, из золота; от собственно предметных и локативных существительных — директив, из ящика, из города; от признаковых существительных, обозначающих качества человека, — каузатив, из любопытства; от предметных и личных существительных — исходный пункт трансформации, Из него выйдет хороший доктор, Из этого ящика получится отличное хранилище для овощей).
Как и любая естественная классификация, данная классификация строится по центральнопериферийному принципу: в центре находятся лучшие представители класса, прототипы, максимально демонстрирующие признаки данного класса, а при движении к периферии признаки класса ослабевают, замещаясь на границах кате-
гории признаками другого класса. Центр категории существительного образуют изосемические предметные и личные существительные, периферию — неизосемические признаковые и неполнознаменательные существительные.
Данная функционально-семантическая классификация по определению содержит более крупные классы, чем классификации идеографического (тезаурусного) типа или семантические классификации для корпусов (см.: http://www. ruscorpora.ru/corpora-sem.html) и построения семантических сетей. Она позволяет исследователю действовать на том уровне обобщения, который необходим для определения правил построения приемлемых предложений данного языка (по Л. Теньеру).
После этих общих соображений представим саму классификацию (она будет включена в новое, готовящееся издание «Коммуникативной грамматики»).
1. Полнознаменательные существительные
1.1. Личные существительные
1.1.1. Собственно личные, нарицательные и собственные: студент, сестра, командир, Иван, Анна Сергеевна и под. — предрасположенные к выполнению роли субъекта в конструкциях с акцио-нальными глаголами, в том числе в репродуктивном регистре.
1.1.2. Коллективно-личные (обозначающие организованные коллективы людей). Эти существительные отличаются от собственно личных способностью организовывать неопределенноличные конструкции типа: В бригаде считают, что... — и сочетаемостью с реляционными партитивными предикатами: Делегация состоит из... Сборная команда включает... Кроме того, в отличие от собственно личных коллективно-личные существительные не участвуют в ряде конструкций, обозначающих качества человека, наблюдаемые и ненаблюдаемые (ср.: У капитана команды темные волосы, Капитан команды высокого роста, Капитан команды — сибиряк — *У команды темные волосы, *Команда высокого роста, *Команда — сибиряки — такая характеристика возможна только в случае, если коллектив эксплицитно, с помощью лексических показателей «расчленяется» на отдельных представителей: Вся команда высокого роста. Все члены команды — сибиряки и под.).
10
[мир русского слова № 4 / 2014]
1.1.3. Лично-собирательные: старичье, молодежь, профессура, беднота, народ. Это производные существительные, обозначающие недискретное множество людей (личных субъектов), большинство таких существительных не имеют формы множественного числа (см. написанный Н. К. Онипенко раздел 7.1 Главы IV «Коммуникативной грамматики» [7]).
1.1.4. Зоонимы. Эти существительные, как было замечено М. В. Всеволодовой, в отличие от личных — не мыслятся в качестве субъектов неопределенно-личных предложений (На реке построили плотину — не бобры, В саду поют — не птицы) и не соединяются с собирательными числительными (*Трое медведей), а в отличие от предметных и признаковых — не участвуют в конструкциях со стихийным каузатором: ср.: *Его убило упавшим с дерева медведем и Его убило упавшим с крыши кирпичом // молнией (об этих и других особенностях функционирования зоонимов см.: [3: 48]).
1.2. Предметные существительные
Предметные существительные субъектами ак-циональных предложений не являются, так как предметы не обладают собственной целенаправленной активностью (за исключением разряда
1.2.5.). Сопряжение в составе модели предложения предметного имени и акционального глагола переводит глагол в разряд неакциональных — функтив-ных, локативных, авторизационных, каузативных: Фонарь освещает площадку, Колонны поддерживают свод, Дорога огибает гору, Тучи закрывают солнце, Цепь мешает проходу судов, Рифы угрожают морякам.
1.2.1. Собственно предметные — артефакты и натурфакты: стол, макаронина, подставка, яблоня, звезда.
1.2.2. Вещественные: масло, золото, неон, вода. Эти существительные, в отличие от предметных, реализуют в синтаксемах «из + Род.» и «с + Твор.» прежде всего значения материала, составного вещества, компонента, из которого или с применением которого что-то изготовлено: ср.: крем из масла и крем из пакетика, принес колье с изумрудами — принес колье с серьгами. Известно также, что имена веществ могут обозначать предметы, изготовленные из этих веществ или их содержащие, при этом характерно использование единственного числа для обозначения множества предметов: На экзамене в художественное училище абитуриенты рисуют гипс (гипсовые слепки); Улицы города
[М. Ю. Сидорова]
сверкали неоном (неоновыми вывесками); Он специалист по компьютерному железу (компонентам компьютера).
1.2.3. Предметно-собирательные: листва, улов, урожай, крепеж. Отдельные предметы оязыковля-ются как единая масса по перцептивным признакам (листва — множество листьев) либо осмысляясь как результат определенной деятельности (пойманная рыба — улов) или в связи с ее целью (предметы для закрепления чего-либо — крепеж).
1.2.4. Делиберативные (материальные носители речемыслительного содержания): ср.: Он забыл стихотворение на столе (листок со стихотворением) и Он забыл стихотворение (текст, содержание стихотворения), Он разорвал акт и Он составил акт, Ваше сочинение лежит на столе и Ваше сочинение меня удивило.
1.2.5. Названия высокотехнологичных устройств (эти существительные обозначают устройства, способные к механической и интеллектуальной активности, которая воспринимается как целенаправленная) — могут сочетаться с акциональными глаголами не превращая их в функтивные или не-акциональные, при этом глаголы не теряют способности к пассивизации и номинализации [4], ср.: Аналитики обрабатывают данные / Данные обрабатываются аналитиками / обработка данных аналитиками — Компьютер обрабатывает данные / Данные обрабатываются компьютером / обработка данных компьютером (или: на компьютере); Врач определяет причину болезни / Причина болезни определяется врачом / определение причины болезни врачом — Компьютерная программа определяет причину болезни / Причина болезни определяется компьютерной программой / определение причины болезни компьютерной программой; Астрономы зафиксировали вспышку на Солнце / Вспышка на Солнце была зафиксирована астрономами / фиксация вспышки на Солнце астрономами — Радиотелескоп зафиксировал вспышку на Солнце / Вспышка на Солнце была зафиксирована радиотелескопом / фиксация вспышки на Солнце радиотелескопом; Зонд взял пробу грунта с Венеры / Проба грунта с Венеры была взята зондом / взятие зондом пробы грунта с Венеры. Творительные падежи здесь субъектные, а не инструментальные. В отличие от предложений с предметным субъектом и функтивным предикатом предложения с именами высокотехнологичных интеллектуальных устройств образуют модальные модификации типа Компьютеру не удалось обработать данные (ср.: * Алмазу не удалось разрезать стекло)
[мир русского слова № 4 / 2014]
11
[лингвистические заметки]
и Зонд должен взять пробу грунта с Венеры с должен в значении обязанности (ср.: Этот инструмент должен разрезать стекло — с должен в значении высокой степени вероятности в предложении с предметным субъектом и функтивным предикатом).
1.2.6. Локативные существительные: конти-
нент, город, Африка, Волга, лестница, берег. В данный разряд входят существительные, для которых локативное значение не является производным от предметного в синтаксемах с локативными предлогами (как, например, у собственно-предметных существительных мяч и дерево в предложениях По мячу ползет букашка; Крошечные жучки бурят свои ходы внутри дерева). Категория локативных существительных взаимодействует с категорией предметности, если локус является созданием рук человека (имеет артефактное происхождение), такие локативы могут выступать в функции объекта при акциональных глаголах: соорудили лестницу из бетонных блоков, сожгли город. Если локус населен (занят) людьми, локативные существительные имеют потенциал к использованию для обозначения личного субъекта (в именительном падеже или в локативных синтаксемах): Об этом знает весь город, В Кремле обсуждают этот вопрос. Кроме того, локативные существительные функционируют как маркеры временных промежутков и точек, что отражает общее взаимодействие категорий локатив-ности и темпоральности в языке: Отдохнем на перекрестке (когда дойдем до перекрестка), В деревне (когда он жил в деревне) он не следил за одеждой, а переехав в город, вырядился щеголем. Предложнопадежные синтаксемы с предлогами В и НА от названий транспортных средств демонстрируют сложное соотношение локативного и медиативного значений (в метро/ на метро, в корабле / на корабле, в машине / на машине и под. — более подробно см. в «Синтаксическом словаре» [6]).
1.3. Признаковые существительные
1.3.1. Девербативы и непроизводные существительные соответствующих значений — акциональ-ные (бег, прыжок, спасение, решение, подмигивание, бунт, демарш и т. п.) и неакциональные (ощущение, стремление, похолодание, горение, высыхание, зуд, тремор и т. п. Признаковое существительное, производное от глагола, будет относиться к тому же классу, что и производящий глагол. Такие существительные а) выполняют функцию знаменательной части предиката в монопредикативных предложениях с неполнознаменательными глаголами, например,
Хирург делает операцию (с глаголом-компенсатором), Закончилось первое выступление (с фазисным глаголом); б) выступают в качестве полупредикативного компонента (свернутой предикации) в полипредикативных предложениях, например, Ваше объяснение неправдоподобно (оценочная конструкция), Финальный забег вызвал огромный интерес зрителей (каузативная конструкция), Мы слушали пение соловья (авторизованная конструкция), Выступление гимнастки закончилось под аплодисменты зала (темпоральное соотнесение двух действий в одном предложении); в) выполняют функцию предиката в номинативных предложениях с распространителями и без типа Шепот. Робкое дыханье.
1.3.2. Имена событий-артефактов, «мероприятий», то есть организованных (сконструированных) человеком комплексов действий, имеют потенциал к образованию темпоральных и локативных синтаксем: Автосалон открылся в четверг — На автосалоне были продемонстрированы новинки ведущих мировых производителей — Во время автосалона посетители имели возможность встретиться с гонщиками Формулы-1. Подобные событийные имена, как правило, имеют не единичного субъекта, а круг участников, выполняющих в данном событии разные роли. Ср. c именами простых, гомогенных действий: У меня сегодня плавание, вышивание, доклад (я буду плавать, вышивать, докладывать...), но: * В плавании / вышивании / докладе принимают участие... и У меня сегодня презентация, конференция, судебное слушание, фестиваль, вернисаж, именины (какое конкретное действие будет выполнять субъект, непонятно) — В презентации, конференции, судебном слушании, фестивале принимают участие... Эти имена не участвуют в предложениях репродуктивного регистра, что особенно ярко проявляется в их неспособности быть предикатами номинативных предложений типа Шепот. Робкое дыханье, обозначающих наблюдаемые действия и процессы, ср.: *Фестиваль. *Презентация. Такие номинативы могут участвовать в тексте только как темпоральные маркеры информативного регистра: Москва. XII Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Сюда приехали тысячи молодых людей со всех континентов. По темпоральному и пространственному охвату такие события в актуальный хронотоп, как правило, не укладываются: Чемпионат мира по футболу проходил в нескольких городах Бразилии.
Размытость и различие ролей субъектов, принимающих участие в событии-артефакте (меро-
12
[мир русского слова № 4 / 2014]
приятии), не позволяет сообщать о таком событии в неопределенно-личной конструкции. Ср.: Вчера состоялся успешный запуск ракеты с космодрома «Байконур» — Вчера с космодрома «Байконур» успешно запустили ракету и Вчера состоялось открытие Олимпиады — *Вчера открыли Олимпиаду.
1.3.3. Деадъективы и непроизводные существительные соответствующих значений — см. функционально-семантическую классификацию прилагательных: перцептивные признаки — краснота, тургор; информативные признаки — интеллектуальность, агорафобия; эмоциональные признаки — грусть, депрессия; оценочные признаки — полезность, комфорт. О синтаксических свойствах деадъективов см.: [4].
1.3.4. Производные от существительных оценочные характеристики деятельности человека: потребительство, вредительство, доносительство, тунеядство.
1.3.5. Реляционные существительные, производные от других существительных и обозначающие интерсубъектные отношения: партнерство (=партнерские отношения), соперничество ^сопернические отношения), дружба, вражда и под. Такие существительные не сочетаются с глаголами произойти, состояться в отличие от акци-ональных, но могут входить в состав предиката с глаголом установить (установиться), то есть имеют иное отношение к признакам процессу-альности, целенаправленности и пространственно-временной локализованности, чем, например, существительные встреча, схватка или драка, ср.: произошла встреча, схватка, драка — *произо-шла вражда, произошло соперничество, но установилась схватка, драка — установилась вражда, установилось соперничество. Обратим внимание на то, что конструкции с произойти в прошедшем времени будут выполнять в тексте аористивную функцию, а с установить(ся) — перфективную (последние сообщают о том, что субъекты приобрели некоторое свойство, а не приняли участие в завершившемся в определенном месте в определенное время действии), ср.: На столичном кладбище произошла драка со стрельбой (НТВ, 14.07.2014) и Фармацевтическая компания «Санофи-Авентис» установила сотрудничество в области исследований с Гарвардским университетом. Этот набор синтаксических различий обосновывает выделение имен, обозначающих интерсубъектные отношения, в отдельный разряд. Ср. с семантической классификацией в Национальном корпусе русского язы-
[М. Ю. Сидорова]
ка, где существительные взаимопомощь, вражда, схватка, драка попадают в одну рубрику «взаимодействие и взаимоотношение».
1.3.6. Темпоральные существительные — обозначения конкретных и обобщенных периодов и моментов времени: секунда, ночь, весна, рождество, полчаса, май.
2. Неполнознаменательные существительные
2.1. Девербативы и непроизводные существительные соответствующих значений — см. функционально-семантическую классификацию глаголов. Например: фазисные — начало, конец, продолжение; локативные — расположение, местонахождение, бытность (В бытность мою в Воронеже...); авторизационные — обзор, ощущение.
2.2. Деадъективы, образованные от неполнознаменательных прилагательных. Например: модальные — способность, возможность; реляционные — сходство, противоположность.
2.3. Параметрические: качество, количество, размер. Параметрические существительные требуют распространения и «слева», и «справа» — указания на значение параметра и на то, что измеряется: В Москве пьют невероятное количество пива (М. Булгаков).
2.4. Классификаторы — имена научно выделяемых классов и единиц, их составляющих: отряд (млекопитающих), таксон, (химический) элемент. Этот разряд, как и предыдущий, отражает особое место существительных в «оязыковлении» результатов изучения мира человеком — категоризирующей деятельности человеческого сознания, расчленяющего сплошной поток впечатлений, которым является окружающий нас мир, на отдельные объекты, дающего им номинации, классифицирующего и обобщающего их не только на уровне эмпирического познания, но и на уровне абстрактного мышления, что позволяет нам оперировать как образами конкретных объектов, так и понятиями о классах объектов, единицах этих классов и их свойствах. Классификаторы не участвуют в предложениях репродуктивного регистра, ср.: Кольцо было из золота — Кольцо было из какого-то желтого металла — *Кольцо было из химического элемента; На клумбе благоухали левкои и розы — На клумбе благоухали цветы — *На клумбе благоухали различные виды растений. Из приведенных примеров явствует, что классификаторы следует отличать от «родовых» предметных имен, которые так же легко, как видовые, входят в конструкции репродуктивного
[мир русского слова № 4 / 2014]
13
[лингвистические заметки]
регистра. Ср. также: Лошади едят/жуют траву — Копытные едят/но не *жуют траву; В углу под навесом всхрапывали лошади / *копытные — репродуктивный регистр работает на таком уровне конкретности, который запрещает использование научных классификаторов (см. ниже).
Так же, как и в категории глагола, среди существительных обнаруживаются более или менее регулярные полисемические соотношения, при которых разные значения одной лексемы в одной или разных синтаксемах попадают в разные функционально-семантические классы. Например, «название организованного коллектива людей — место, где функционирует этот коллектив — встреча / заседание этого коллектива»:
(1) Наша кафедра состоит из 20 преподавателей и сотрудников. На нашей кафедре работают 20 преподавателей и сотрудников.
(2) Кабинет 345 — кафедра русского языка. Попроси уборщицу помыть окна на кафедре.
(3) На кафедре было решено, что защиты бакалавров состоятся в начале июня. Кафедра продолжалась два часа.
Аналогично функционирует целый ряд существительных, таких как суд, коллегия, правление и под.
Следует заметить, что деление на разряды существительных, называющих наблюдаемые конкретные натурфакты и артефакты, выполнить гораздо проще, чем разграничение существительных, называющих продукты самоорганизации человеческого общества и ментальные конструкты. В первом случае мы классифицируем имена онтологических объектов, во втором — имеем дело с достаточно сложными результатами обработки действительности человеческим сознанием. Первые и вторые формируют разные типы текстов — основанные, соответственно, на перцептивном и на ментальном модусе. Сравним.
1. Художественный текст в репродуктивном регистре:
В окно все летел морозный воздух; клубящийся пар точно выливался в комнату, в которой от него уже стало холодно. Большая низкая лампа с непрозрачным абажуром горела ясно, но освещала только поверхность стола да часть потолка, образуя
на нем дрожащее круглое пятно света; в остальной комнате все было в полумраке. В нем можно было разглядеть шкап с книгами, большой диван, еще кое-какую мебель, зеркало на стене с отражением светлого письменного стола и высокую фигуру, беспокойно метавшуюся по комнате из одного угла в другой, восемь шагов туда и восемь обратно, всякий раз мелькая в зеркале. Иногда Алексей Петрович останавливался у окна; холодный пар лился ему на разгоряченную голову, на открытую шею и грудь (Гаршин).
Научно-популярный текст в нагляднопримерном регистре:
[Ю. Бахрушин с юмором описывал, как сама Евфимия Павловна занималась ужением рыбы — информативный регистр]. Она являлась на берег реки в сопровождении слуги, несшего за ней удобное кресло и большой зонтик. Носова усаживалась в кресло под раскрытым зонтиком, а стоявший за ее спиной слуга разматывал удочки, насаживал червяка на крючок и передавал снасть Евфимии. Сидя в кресле, она закидывала удочку в воду. Если удавалось поймать рыбу или нужно было насадить новую наживу, Носова молча протягивала удочку назад, и слуга так же молча делал все необходимое (Н. Г. Думова. «Московские меценаты»).
В этих текстах преобладают предметные и личные существительные (выделены жирным шрифтом). Также присутствуют признаковые существительные, называющие наблюдаемые состояния и действия и неполнознаменательные существительные, обозначающие части предметов. В первом фрагменте с помощью функтивных, ста-туальных и авторизационных предикатов и определений, называющих перцептивные признаки, эти существительные формируют картинку, моделируемую как актуально наблюдаемая, — интерьер комнаты. Во втором фрагменте предметы вовлечены в цепочку действий личных субъектов и участвуют в акциональных конструкциях в качестве объектов и инструментов (последовательные действия в повторяющейся наблюдаемой ситуации).
2. Научный текст в информативном регистре:
Уничтожая священную пустоту, доминирующую в структуре пространства, поэтика бидермайе-ра тем самым отменяла господство зрительных
14
[мир русского слова № 4 / 2014]
ценностей, внутренне связанных с культом пустоты. Удобство обзора и строгая, стильная красота картин перестала быть критерием организации замкнутых пространств. Модные интерьеры постепенно забиваются таким количеством зелени, что пространство теряет зрительную отчетливость. Вещей к тому же становится все больше, а места между ними, соответственно, все меньше. Осязательные и мышечные ощущения получают не менее важное значение, чем зрение. Поэтому твердые, гладкие и блестящие поверхности, радующие глаз, но не очень приятные на ощупь, в интерьере постепенно сменяются мягкими, матовыми и глухими. Скатерти и драпировки делаются более тяжелыми и плотными. Приятность касания и удобство положения тела предпочитаются внешней красоте, если она идет в ущерб комфорту (Г. Каганов).
Темой этого текста так же, как и у приведенного выше фрагмента из рассказа Гаршина, служит интерьер — но это описание не конкретной комнаты, а общих принципов построения интерьеров в эстетике стиля бидермайер, поэтому данный отрывок строится с помощью средств информативного регистра. Участие предметных имен сведено к минимуму, причем даже те, которые на первый взгляд кажутся предметными, на самом деле таковыми не являются (на глаз, картина — авториза-торы). Преобладают признаковые деадъективные и девербативные существительные. Определить принадлежность целого ряда признаковых существительных к тому или иному семантическому разряду затруднительно: поэтика, культ, критерий, организация, структура. В тексте отсутствуют акциональные предикаты, преобладают каузативные, фазисные, авторизующие. Автор текста не моделирует наблюдаемый мир, а оперирует сформированными в области человеческого знания понятиями об устройстве этого мира, устанавливая между ними пространственно-временные и причинно-следственные отношения. В подобном тексте слово поверхность, в репродуктивном тексте выступающее как неполнознаменательное существительное, обозначающее часть предмета, отрывается от имени конкретного предмета и приобретает полнознаменательность, не нуждаясь в распространении именем целого. Ощутимо подчиненное положение прилагательных в реги-
[М. Ю. Сидорова]
стровой характеристике текста: большая насыщенность двух предложений в конце фрагмента именами перцептивных признаков не переводит их в информативный регистр.
Газетная новостная заметка в информативном регистре:
Рижский коммерческий банк (РКБ) первым из латвийских банков вошел в рейтинг кредитоспособности, составляемый известным международным агентством «Томсон БэнкУотч» (США). Банку присвоен долгосрочный рейтинг ВВ, а также краткосрочный рейтинг и рейтинг внутригосударственного эмитента. Рейтинг составлен до того, как акционерами РКБ стали Европейский банк реконструкции и развития, государственный инвестиционный фонд Шведского королевства СВЕДФАНД и американский частный фонд Нью Сенчури Холдингз («Известия»); Российская ярмарка есть необходимая часть программы Art Moscow... Коммерческие итоги пятидневного марафона показывают, что большинство наших гостей остались довольны собой и покупателями: хотя число продаж на летней Московской ярмарке было больше, ясно, что провинциальное народное творчество имеет некоторый спрос. Что и понятно — цены не велики, качество потребителей вполне устраивает («Незав. газета»).
В приведенных заметках речь идет о событиях, происходящих в человеческом обществе. Тем не менее, в первой из них имена лиц полностью отсутствуют, а во второй имеется три личных существительных, одно из которых (потребитель) не используется в репродуктивных текстах. Агентства составляют и присваивают рейтинги, фонды становятся акционерами банков, авиакомпании приобретают самолеты и отменяют рейсы — так организована хозяйственно-экономическая жизнь современного общества, отражаемая в текстах на соответствующие темы. Эти «действия» коллективных субъектов или организаций находятся на периферии категории акциональности: они не доступны непосредственному наблюдению, передаются только в информативном регистре, в узуальном времени, оторванном от конкретного хронотопа.
Таким образом, функционально-семантическая классификация существительных отра-
[мир русского слова № 4 / 2014]
15
[лингвистические заметки]
жает не только этапы и способы познания человеком мира, но и этапы и способы преобразования этого мира и регулирования человеческой деятельности в нем. Возникающие в результате такого преобразования и регулирования новые объекты видятся человеку — творцу и пользователю языка — и «оязыковляются» в соответствии с уже имеющимися системными лексикограмматическими средствами выражения личности, предметности, локативности, признако-вости и т. п.
Наблюдая природный мир, человек вычленяет в нем отдельные объекты, получающие названия — натурфакты и натурсобытия. В качестве субъекта предикативных конструкций эти имена сочетаются с глаголами локативными, экзистенциальными и фазисными, статуальны-ми, авторизационными и др. неакциональными, натурсобытия выступают как каузаторы в полипредикативных конструкциях; в качестве объекта — с глаголами восприятия, перемещения и действия-преобразования:
Лиана свисает с дерева — Лиана засохла; После дождя река разлилась — Река блестит на солнце — Река пересохла — Река преградила путешественникам путь — Река течет на север между лесами и полями; Разразилась страшная буря — Буря продолжалась четыре часа — Буря уничтожила линию электропередач — За окошком воет буря;
Путешественники рубили лианы мачете — Путешественники переправились через реку — Путешественники увидели реку — Путешественники укрылись от бури.
Вовлечение природы в деятельность человека приводит к переименованию натурфактов в соответствии с их целевым предназначением: собирали колосья — собирали урожай, рубили деревья — рубили дрова для костра, ловили рыбу — пересчитывали улов — и участию имен натурфак-тов в акциональных конструкциях, где они обозначают не объект, а инструмент действия, ср.: бросил камень на землю — бросил камень в антилопу. Так же с развитием научных представлений о мире «переименовываются» перцептивные признаки: Наш самолет трясет — Наш самолет находится в зоне турбулентности.
Научившись создавать артефакты и организовывать свою деятельность в события-артефакты, а общество в более или менее формализованные коллективы (племя, нация, колхоз, дивизия, банк и т. п.), человек дает имена и им, частично «делегируя» именам коллективов и организаций свои признаки (см. п. 1.1.2. выше). Испытывая необходимость оперировать предметами и событиями не только физически, но и ментально, человек создает для этого соответствующий языковой инструментарий — средства обобщения, классификации, сопоставления, установления отношений, вычленения и анализа признаков. Например, появляются такие наименования, как инструмент, устройство, прибор, механизм, сооружение, которые не являются в полном смысле слова предметными существительными, что ярко проявляется и в их синтаксическом функционировании. Предмет доступен непосредственному наблюдению, поэтому, как мы уже видели, имена предметов прекрасно чувствуют себя в текстовых блоках репродуктивного регистра, сочетаясь в моделях предложений с предикатами в актуальном времени: На столе лежат ножницы, В углу громко стрекотала пишущая машинка, В конце пустыря мы увидели дом, Он наклонился, взял шланг и начал поливать грядку. Классификаторы типа сооружение, устройство и др. могут входить в подобные предложения только с конкретизаторами, превращающими их в именования конкретного предмета (На столе лежит устройство для удаления катышков с одежды — такой способ именования используется либо если говорящий не знает специальной номинации, либо если такая специальная номинация отсутствует в языке), с неопределенным местоимением — показателем неполноты знания или нечеткости восприятия (На столе лежит какое-то устройство, В конце пустыря мы увидели какое-то сооружение) или с прилагательным, выполняющим аналогичную функцию (На столе лежит загадочное устройство, В углу громко стрекотал непонятный прибор).
С развитием технологии некоторые артефакты становятся человекоподобны, «выходят из-под контроля», воспринимаясь и «оязыковля-ясь» как обладающие собственной целенаправ-
16
[мир русского слова № 4 / 2014]
ленной активностью. См. примеры сообщений с сайтов http://spacetimes.ru/kosmicheskie-zondy/ и http://www.vesti.ru:
Вояджер официально покинул Солнечную систему. «Вояджер» смело проник туда, куда не проникал ни один зонд до этого, совершив тем самым одно из самых значительных технологических достижений в анналах истории науки, и поскольку он проник в межзвездное пространство, это открывает новую главу в человеческой науке; «Зонд-ПП» составит первую карту из космоса. Запущенный буквально три месяца назад аппарат «Зонд-ПП» уже через пару месяцев будет готов представить на Землю первую карту, демонстрирующую распределение влаги по поверхности всей земной суши, а также уровень солености мирового океана; Зонд New Horizons изменит траекторию своего движения. Американский зонд New Horizons в скором времени начнет изменение траектории своего движения к Плутону; Зонд Европейского космического агентства «Розетта», который уже 10 лет преследует комету 67P/Чурюмова-Герасименко, получил первые снимки своей космической «жертвы». В августе 2014 года произойдёт максимальное сближение с объектом, но уже сегодня «Розетта» пересылает снимки «хвостатой звезды».
Следует еще раз подчеркнуть отличие подобных предложений от предложений с предметным субъектом и неакциональным предикатом типа Дорога ведет к реке, Карты демонстрируют распределение влаги по поверхности Земли, Петунии любят подкормку. В приведенных текстах предикаты акциональные, они сообщают о действиях высокотехнологичных «самостоятельных» устройств, что подтверждается и лексическим окружением: смело проник, будет готов представить, снимки своей жертвы.
Более того, выражение «становятся человекоподобны» в начале предыдущего абзаца является не вполне точным. Высокоинтеллектуальные артефакты создаются по образу и подобию человека, так что метафора «человек — машина» является для них не просто отражением в языке результата «творения», а исходным пунктом их существования. См., например, в книге М. Арбиба «Метафорический мозг» характеристику двух направлений создания машин, способных «вы-
[М. Ю. Сидорова]
полнять интеллектуальные функции, аналогичные функциям мозга человека» (с позиций искусственного интеллекта — «нас просто интересует, как составить программу для существующей вычислительной машины, с тем, чтобы получить „разумное“ поведение», с позиций теории мозга — «создание машин, структура которых в известном смысле аналогична структуре мозга») как двух способов реализации метафоры «человек — машина» [1: 18].
Накапливаемая человечеством в процессе изучения окружающего мира, создания артефактов и событий-артефактов, самоорганизации и ментальных операций информация фиксируется и передается разного рода носителями информации — медиа разной технической сложности, которым также даются свои названия (делибера-тивные существительные). Состав имен информационных медиа с развитием коммуникации становится все разнообразнее: к существительным, соединяющим предметное и делиберативное значение (уронил список — выучил список наизусть, развернул грамоту — прочитал грамоту) или ак-циональное и делиберативное значение (высказал обвинения — осмыслил обвинения, закончил доклад — не понял доклад), добавляются существительные типа фильм, презентация, телепередача, клип, синтаксемы которых могут реализовывать и предметное, и признаковое, и делиберативное значение: убрал фильм в коробку — фильм продолжался два часа — фильм был грустный; забыл презентацию дома — закончил презентацию — бессмысленная презентация. Язык наполняется именами все новых, возникающих в практике человека способов фиксировать разные типы информации — истории (анамнез), списки (рейтинг, хит-парад), программы (скрипт, плагин).
Изменяется с движением вперед науки и техники и граница между наблюдаемыми и ненаблюдаемыми феноменами, то есть доступность предметов, явлений и их признаков перцептивному модусу, что также сказывается на их представлении в языке. Возникают тексты со сложным взаимодействием перцептивного и ментального модуса. С одной стороны, в сферу наблюдения посредством использования новых оптических
[мир русского слова № 4 / 2014]
17
[лингвистические заметки]
и измерительных средств вводятся ранее недоступные органам чувств человека объекты и их параметры:
Эритроциты — мельчайшие красные кровяные тельца поперечником 7-8 микрон — при рассматривании в микроскоп выглядят круглыми, вдавленными с обеих сторон дисками... Внутри кровеносных сосудов эритроциты образуют стройные кольца, плоскость которых перпендикулярна к оси сосуда. На рисунке изображен в разрезе кровеносный сосуд. Черные, сплюснутые в середине тельца — эритроциты (тоже в разрезе). Все эти концентрические кольца эритроцитов погружены в жидкую, заполняющую весь сосуд плазму крови. Каждый эритроцит подобен крошечному колесику. Он устанавливается в сосуде так, чтобы быть наилучше обтекаемым плазмой крови, то есть вдоль потока, параллельно стенке сосуда. Слева и справа от него жидкие слои плазмы, как вода в потоке, движутся с разной скоростью — чем ближе к стенке сосуда, тем медленнее. Разница в скоростях «закручивает» эритроцит, и он катится вдоль сосуда.
В этом тексте средствами репродуктивного регистра, с использованием предметных существительных, адъективных имен перцептивных признаков, локативных предлогов и предикатов, авторизаторов, маркирующих перцептивный модус, рисуется картинка, которая не просто подвластна наблюдению только с помощью микроскопа — она смоделирована (из общей картины «выхвачен» один эритроцит и описано его движение, что, конечно же, представляет собой ментальный конструкт). Ср. другой текст, в котором нам предлагается «увидеть» и «услышать» реально происходящий процесс, тем не менее не доступный человеческому зрению и слуху в том виде, в котором его конструирует современная физика:
Знаете ли вы, как колеблется струна? Любая, самая обыкновенная, например у гитары?
Оттяните середину струны и отпустите ее. Колебания струны, усиленные резонатором (декой инструмента), породят звук. Но «состав» этого звука не простой. Оказывается, колеблется не только вся струна, но и одновременно колеблются в отдельности ее части.
Струна в целом дает основной тон. Половинки струны, колеблясь быстрее, издают более высокий звук — так называемый первый обертон. Но и поло-
винки половинок, или, иначе говоря, каждая из четвертей струны, также самостоятельно колеблясь, издают еще более высокий звук — второй обертон.
С развитием науки перцептивные признаки объектов, например форма или скорость, начинают не наблюдаться, а вычисляться, выводиться на основе математических формул:
Авторы статьи догадались, что для того, чтобы определить вид движущихся красных кровяных телец, необходимо вычислить величину и направление скорости каждой точки их эластичной (подверженной деформации со стороны течения плазмы) оболочки. В целях упрощения они свели решение это задачи к 2D-случаю, считая эритроцит двумерной фигурой и рассматривая двумерное течение крови... Записав соответствующие уравнения и затем решив их, исследователи выяснили, что главный параметр, определяющий форму эритроцитов, — это параметр уменьшения v, то есть отношение площади эритроцита к площади окружности, имеющей тот же периметр, что и фигура красного кровяного тельца. Ученые доказали, что ниже определенного критического значения v симметричный вид эритроцитов под действием внешнего течения плазмы теряет устойчивость и превращается в асимметричный, имеющий форму тапочки (http://www.help-patient.ru).
Форма — признак, который традиционно относится к зрительно воспринимаемым, в данном случае не наблюдается, а вычисляется. Происходит на первый взгляд нечто парадоксальное: скорость, направление, площадь, периметр, симметричный вид — то есть по сути своей измеряемые и наблюдаемые признаки, становятся предметами вычислений и доказательств. Замечательно, что язык предоставляет такие же эффективные ресурсы для передачи ментальных операций с этими параметрами, как и для описания скорости, формы, размера и т. п. реально движущихся объектов в актуальном хронотопе.
Р. Карнап замечает: «Для философа наблюдаемое имеет очень узкое значение. Оно применяется к таким свойствам, как „синий“, „твердый“, „горячий“. Такие свойства непосредственно воспринимаются чувствами. Для физика „наблюдае-мое“ имеет более широкое значение. Оно относится ко всем количественным величинам, которые
18
[мир русского слова № 4 / 2014]
могут быть измерены простым, непосредственным путем. Тело может быть взвешено на весах. Температура измеряется термометром. Однако физик не скажет, что масса молекулы, не говоря уже о массе электрона, есть что-то наблюдаемое, потому что здесь процедура измерения является гораздо более сложной и косвенной» [8: 301]. «И для физика, и для философа, неоднократно подчеркивал Р. Карнап, линия, отделяющая наблюдаемое от ненаблюдаемого, в значительной степени произвольна, поскольку наблюдаемость/ ненаблюдаемость представляет собой континуум, начинающийся с непосредственных чувственных наблюдений и переходящий к более сложным, косвенным методам наблюдения. Как философ Р. Карнап как будто бы принимает термин „наблю-дение“ в первом смысле, однако переходя от терминов наблюдения к эмпирическим законам как к предложениям на языке наблюдения, используемым „для объяснения наблюдаемых фактов и предсказания будущих наблюдаемых событий“, он говорит, что эти законы содержат „либо непосредственно наблюдаемые термины, либо измеряемые сравнительно простой техникой“» [8: 303]. Соответственно, теоретические законы — это законы об объектах, которые не могут быть измерены простым, непосредственным способом» [9: 14]. Сказанное (как и предложенное Карнапом деление терминов и предложений языка науки на 1) логические предложения без дескриптивных терминов; 2) предложения наблюдения, содержащие исключительно термины наблюдения; 3) теоретические предложения, содержащие исключительно термины теории; 4) теоретические предложения, содержащие как термины наблюдения, так и термины теории [Там же]) имеет значение не только для семантического анализа языка науки [9], но и а) для функционально-семантической классификации существительных и б) для модификации теории коммуникативных регистров, созданной изначально на основе художественных текстов, для которых традиционно разграничение в композиции «сцен» и «отвлеченных сообщений», с тем, чтобы эта теория более адекватно охватывала весь языковой материал, в том числе научные тексты. Очевидно регистровое различие, которое можно трактовать
[М. Ю. Сидорова]
через оппозицию «репродуктивность/информа-тивность», между двумя фрагментами научно-популярного текста об эритроцитах, приведенными выше. Лингвистические различия и сходства между «репродуктивным» описанием «внешнего вида» эритроцитов и «каноническим» репродуктивным регистром требуют дальнейшего осмысления.
Поскольку грамматика по определению имеет дело с набором правил, а не с индивидуальными единицами, для нас здесь важен тот факт, что обладая набором основных лексико-грамматических параметров, по которым классифицируются слова (полнознаменательность / неполнознаменатель-ность, лицо / предмет / признак, акциональность / неакциональность, наблюдаемость / ненаблюдаемость), язык имеет возможность «вписать» в эту систему любой новый объект или новое видение объекта (представление об объекте), какой или какое потребуется человеку, будь то объект вновь созданный, переосмысленный или вновь обнаруженный.
ПРИМЕЧАНИЯ
* Аналогичный способ классификации существительных и слов других частей речи реализован в [3], тогда как собственно семантический подход к классификации существительных демонстрируют [2; 10].
ЛИТЕРАТУРА
1. Арбиб М. Метафорический мозг. М., 2004.
2. Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы / Под ред. Л. Г. Бабенко. М., 2005.
3. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. М., 2000.
4. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.
5. Золотова Г. А. О роли субстантивных форм в русском синтаксисе // Revue des Etudes Slaves. LIII/3. Paris, 1981. С. 487-500.
6. Золотова Г. А. Синтаксический словарь (репертуар элементарных единиц русского синтаксиса). М., 1988.
7. Золотова Г. А., Онипенко Н. К., Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 2004.
8. Карнап Р Философские основания физики. М., 1971.
9. Никитина Е. С. Семантический анализ языка науки. На матер. лингвистики. М., 2014.
10. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Под общ. ред. Н. Ю. Шведовой. Т. 2. М., 2000. Т. 3. М., 2003.
[мир русского слова № 4 / 2014]
19
