CC BY
10Все языковые действия можно выстроить в ряд по признаку значимости для них внешнего входного стимула, и, как следствие, непосредственного влияния языковой установки. С одного края этого ряда будут находиться языковые действия, обусловливаемые стимулом и языковой установкой: крик о помощи, стон от резкой боли, восклицание от радости или испуга. С другого края обнаружим языковые действия независимые от внешнего стимула, где языковая установка играет опосредованную через интеллектуальные процессы роль: сочинение стихотворения, истолкование текста и т. п. Здесь языковая программа и часто даже сама инициатива определяется человеком самостоятельно
Посередине разместятся языковые акты, стимулируемые внешними сигналами. Зависимость смыслового содержания этих актов от пускового сигнала неоднозначна и имеет разную меру. Например, ответ на приветствие, может быть симметричен и вписываться в схему стимул - реакция: «Привет!» - «Привет!», а может включать еще и намерение втянуть приветствующего в беседу: «Привет!» - «Привет! Как дела?». Во втором случае следует действие с программой, в меньшей мере, связанной по значению с пусковым сигналом «Привет!».
Перемещение вдоль такого ряда языковых действий совпадает с постепенным переходом от пассивных актов к проявлениям все возрастающей степени активности.
Относительно этапа определения цели преобразования (второй этап языкового действия) следует иметь в виду вероятностную модель будущего, образуемую комплексом нервных процессов. Такой «комплекс существует и играет важнейшую роль в том активном воздействии на окружающий мир» [1, internet], которое демонстрирует язык в процессе преодоления незнания. Вероятностный характер модели будущего объясняется изменчивостью ситуации. Однако языковая задача, определяемая индивидом, категорично устанавливает один единственный исход из складывающейся ситуации. Так активность, направляемая противопоставлением вероятностной модели будущего и определившейся языковой задачи, представляет собой динамику борьбы индивида за нужный ему результат. «Эта борьба ведет к понижению энтропии системы, включающей в себя индивида и его непосредственное окружение, т.е. представляет собой всегда негэнтропический процесс» [1, internet]. Одним из условий характера борьбы является временной промежуток реализации языкового действия и степень сложности языковой задачи. С усложнением задачи и удлинением
промежутка времени, на который делается попытка предвосхищения, возрастает мера активности субъекта.
Стратегия языкового поведения зависит и от интенсивности развертываемых событий. Необходимость для субъекта быстрого выбора стратегии, отсутствие времени на скурпулезную оценку также является причиной конфликта и противодействия.
Далее, сам бытийный контекст («языковая игра») изменчив, независим от действий субъекта, что сказывается на постоянстве конфликтной ситуации индивида с окружением.
Таким образом, говорить на языке значит не просто действовать, а противодействовать. Язык - это форма борьбы, средство преодоления незнания и непонимания.
Общность языка одного народа казалось бы предполагает возможность трансцендентальной всеобщей языковой задачи, а значит и построения модели будущего учитывающей всех носителей данного языка. Такая трансцендентальная задача должна исключать конфликт между привлеченными в ее решение индивидами. Однако в достижении всеобщей цели конфликты индивидов не только не сглаживаются, напротив, требуется разжигание и усиление противоборства для повышения индивидуальной активности. Выполнение трансцендентальной задачи (обогащение культуры, накопление опыта и т.п.) напрямую зависит от созданий условий препятствования и подавления индивидуальных стремлений, но не с целью тотального подчинения индивидуальных интересов, а с целью стимулирования индивидуальной активности. «То, что выходит наружу в разговоре, есть постоянно повторяющееся покушение ввязаться во что-нибудь и связаться с кем-нибудь. Но это означает: подвергать себя чему-нибудь (ставить под угрозу)» [3, internet].
Список литературы
1. Бернштейн Н. А. Пути и задачи физиологии активности. URL: http://a-mov.ru/papers/bernstein-ocherk-11-puti-i-zadachi-fiziologii-aktivnosti.html (дата обращения 17.02.2015)
2. Витгенштейн Л. Философские исследования - М.: Астрель, 2011. - 347 с.
3. Гадамер Х.-Г. Текст и интерпретация. URL: http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z00000 37/st001.shtml (дата обращения 17.02.2015)
4. Никифоров А. Л. Чувственно-вербальное построение мира/Язык - знание - реальность. - М, 2011. С. 9 - 66
5. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. - СПб: Питер, 2000. - 720 с.
ФЕНОМЕН «ОРГАНИЧЕСКОЙ СВОБОДЫ» В ФИЛОСОФСКО-ЭТИЧЕСКОЙ
КОНЦЕПЦИИ А. ДЖ. БААМА
Сомкин Александр Алексеевич
доктор философ. наук, доцент, Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва, г. Саранск
Сомкина Алла Николаевна
Преподаватель, Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва, г. Саранск
THE PHENOMENON OF «ORGANIC FREEDOM» IN PHILOSOPHICAL AND ETHICAL CONCEPTION OF A. J. BAHM Somkin Alexander, Doctor of philosophical sciences, assistant professor, Ogarev Mordovia State University, Saransk
Somkina Alla, Lecturer, Ogarev Mordovia State University, Saransk
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена анализу основных положений концепции «органической свободы» современного американского философа-гуманиста А. Дж. Баама (1907 -1996). Раскрывается специфика понимания данного духовного феномена, выводятся его философские и концептуальные основания.
ABSTRACT
This article analyzes the main provisions of the conception of «organic freedom» of a contemporary American philosopher and humanist A. J. Bahm (1907 - 1996). The authors display the specificity of understanding of this spiritual phenomenon, its philosophical and conceptual bases.
Ключевые слова: свобода, органический подход, американская философия, личность, мораль.
Key words: freedom, organic approach, the American philosophy, personality, morality.
Свобода является одной из важнейших философских категорий, характеризующих сущность человека и его бытие. Она предполагает возможность личности поступать в соответствии со своими собственными побуждениями, а не вследствие внешнего принуждения. Диапазон понимания этого феномена чрезвычайно широк - от полного отрицания самой возможности свободного выбора (в концепциях бихевиоризма) до обоснования «бегства от свободы» (Э. Фромм), в условиях современного общества. В философско-этической традиции проблемы моральной свободы рассматривались как комплекс вопросов о возможности и способности человека быть самостоятельной, творческой, самодеятельной личностью, несущей ответственность за своё поведение в условиях его природной и социальной детерминированности [1, с. 306].
В связи с вышесказанным значительный интерес имеет оригинальная концепция «органической свободы» современного американского философа-гуманиста Арчи Дж. Баама (1907 - 1996), являющегося представителем особого течения - органицизма. Он трактует идею свободы несколько в ином ключе. Согласно его точке зрения, «свобода есть способность делать то, что Вы хотите делать» [4, р. 159]. Казалось бы, ничего оригинального в такой трактовке нет. Подобное понимание свободы восходит ещё к либерализму XVIII в., обязанного своей чрезвычайной жизнестойкостью исключительно той критической энергии, с которой он обрушивается на закостенелый мир обычаев и авторитетов, освобождая в процессе этого крушения миллионы новых свободных личностей, впервые начинающих жить собственной жизнью. Такая свобода признаёт за индивидом право на неограниченную никем другим деятельность.
Более того, столь популярная интерпретация свободы, на первый взгляд, открывает дорогу нравственному релятивизму и снимает все моральные ограничения, детерминирующие поведение людей. Однако, по А. Дж. Ба-аму, это вовсе не так. Данное определение нельзя рассматривать отдельно от его нравственной концепции [3, с. 39]. Он детально поясняет его следующим образом:
а. Слово «способность» включает в себя и «умения», и «возможности»: различие между «внутренними» и «внешними» способностями А. Дж. Баам обозначает как «умения» и «возможности». «Если, например, я сижу в комнате с восьмифутовым потолком, а хочу подпрыгнуть на двадцать футов, то, естественно, не смогу этого сделать, поскольку мне помешает потолок. Но я также не могу этого сделать, так как мне не хватит мускульной силы. Отсюда, я являюсь дважды неспособным. То есть, я не способен прыгнуть таким образом, потому что мне не хватает возможностей и умений» [4, р. 159].
b. Глагол «делать» можно заменить глаголом «получать», «быть» или любым другим. То есть, Вы свободны, когда Вы можете получить то, что хотите получить; быть тем, кем хотите быть; стать тем, кем хотите стать и т.д.
c. «Вы» обозначает Ваше личностное «Я». То, что составляет Ваше «Я», и то, как Вы сами понимаете его, может отличаться в разные моменты времени под влиянием многочисленных факторов. То, что подразумевается под «свободой», определяемой в терминах Ваших способностей получить то, что «Вы» хотите получить, может или должно меняться в зависимости от изменения самого «Я». Но, в той степени, в какой есть нечто, что остается неизменным в течение всего периода существования «Я» определяет «свободу» как неизменную.
^ «Хотения» (желания) могут быть разными: временными и продолжительными, сознательными и неосознанными, эгоистичными и направленными на благо общества. Однако все они, по А. Дж. Бааму, имеют единую основу в системе духовных ценностей личности. Именно «истинные намерения» определённо составляют то, чего Вы хотите больше всего.
е. «Что», или в более общем смысле «всё, что», связано с желаниями. Здесь А. Дж. Баам добавляет только, что оно относится ко всему, обозначенному существительным, глаголом, прилагательным или причастием, поддающемуся описанию или нет, частному или общему, лично для Вас или других, Вселенной в целом и т.д. [4, р. 159-160]. Такая трактовка свободы, по мнению А. Дж. Баама, является наиболее полной и всеохватывающей, соединяющей в себе рациональные стороны всех других философских направлений, среди которых он выделяет ряд основных. Проанализируем их вкратце с целью выявить их ключевые положения.
1. Отсутствие ограничения. «Наиболее простым и очевидным определением "свободы", - пишет А. Дж. Баам, - выступает негативное: "отсутствие ограничения". Под "ограничениями" понимается широкий круг не только физических, но и социальных ограничений, указывающих возможно допустимый предел нашим действиям и делающих нас несвободными. Такая трактовка свободы характерна для индуизма, джайнизма и буддизма» [4, р. 161].
2. Индетерминизм. В этой теории добровольное действие интерпретируется как этическое, а вынужденное выводится за рамки морали. Различие
между добровольным (осознанным) и вынужденным поступком заключается в том, что последнее вызвано к существованию чем-то другим, помимо нашей воли. Обычным доводом, приводимым в данном случае, является утверждение, что-то, что причинно обусловлено и детерминировано - несвободно, а то, что свободно, должно быть беспричинным. Тогда свобода означает недетерминированное бытие. Воля свободна, когда ничто не лимитирует её действие. «Ваш выбор будет свободным, если никто и ничто не вынуждает Вас совершать его, предпочитая одну альтернативу другой» [4, р. 163].
3. Само-детерминизм. Под «свободой» иногда понимают самодетерминацию или самопричинность. «То есть, - пишет А. Дж. Баам, - если мои действия находятся под влиянием внешних по отношению ко мне причин, я не свободен, если внутренних, то, напротив, свободен» [4, р. 165]. Поступки могут быть причинно обусловленными, но в той степени, в какой причины выступают в качестве собственных, т.е. частью «Я», тогда индивид - свободен [4, р. 165].
4. Соответствие способностей и возможностей. Существует два вида «способностей»: те, что внутри нас («умения») и те, что вне нас («возможности»). Здесь свобода описывается в некотором фундаментальном смысле, как состоящая в соответствии между способностями и возможностями. Поскольку «свобода» означает «способность делать то, что Вы хотите делать», то Вы можете обладать такой способностью только, если у Вас есть требуемые «возможности» и необходимые «умения». Причём эти два аспекта должны присутствовать одновременно, т.к. ни возможностей без умений, ни умений без возможностей для реализации свободы недостаточно [4, р. 165-166].
5. Подчинение. Существует много разных точек зрения, которые сходятся в том, что «свобода» состоит в подчинении «низшего» «высшему» или в служении чьих-либо меньших интересов и ценностей чьим-либо более высоким интересам и ценностям. Данное положение согласуется с утверждением, о том, что внутренние духовные ценности личности являются первичным источником всякой потребности, желания и долженствования, и для человека естественно стремиться к самому лучшему. Подобной позиции, по А. Дж. Бааму, придерживаются теологи, рационалисты, представители романтизма и т.д. [4, р. 168].
6. Деятельность «свободного агента». Согласно этому направлению, свобода состоит в волении признать себя в качестве агента, инициатора своего действия. Её отличие от «самодетерминизма» состоит: 1) в том, чтобы быть «свободным агентом» нужно инициировать причины, а не просто относиться к ним, как к своим собственным; 2) чтобы быть «свободным агентом» нужно быть не только причиной результатов, но также необходимо определить источник причинности как внутренний в себе и выступать по отношению к нему порождающей его силой; 3) самое важное состоит в том, что только
«свободный агент» способен нести ответственность за свои поступки [4, р. 171-173]. Концепция «органической свободы» воплощает в себе все положительные утверждения рассмотренных направлений и отвергает их негативные положения. Органическая свобода А. Дж. Баама включает идеи отсутствия ограничений, как внешних, так и внутренних. И хотя внутреннее и внешнее суть противоположности и способны выступать пределом друг для друга, она принимает их в себя как составляющих все виды наших ограничений. Однако такие вещи, как закрытые двери или усталость, делающие нас несвободными в осуществлении наших желаний могут быть средством свободы, если они помогают реализовать наше стремление побыть в одиночестве или отдохнуть от тяжёлой работы. Отсюда следует, что отсутствие ограничений иногда освобождает нас, а иногда, напротив, уменьшает нашу свободу. Более того, мы чувствуем несвободу не только когда ограничения фрустри-руют наши желания. Но и желания сами приводят к провалу, если мы хотим того, чего не можем иметь и, таким образом, являются источником нашего чувства несвободы. Свобода от желаний в подобных обстоятельствах означает подлинный вид свободы как свободы воли.
В итоге осуществляется свобода выбора между двумя альтернативами, обе из которых желанны, но только одна реально достижима. Это влечёт за собой крах той из них, которую нельзя осуществить. Отсюда, свобода, понимаемая как обладание большими желаемыми альтернативами, из которых можно выбрать, имеет своим результатом также несвободу, определяемую как неспособность добиться реализации большинства из предлагаемых возможностей [5].
Индетерминизм, трактуемый как полное отсутствие детерминизма (причинной обусловленности) отвергается А. Дж. Баамом в качестве только отрицающего. Исходная посылка полемики «свобода - детерминизм», согласно американскому философу, заключается в том, что принято считать эти понятия противоположными. Так, если Вы детерминированы, Вы несвободны и, наоборот, Вы свободны, когда ничто Вас не ограничивает. Тогда, полагает учёный, существует три альтернативы: 1) Вы полностью детерминированы и, следовательно, несвободны; 2) Вы свободны и тогда частично не детерминированы; 3) Вы дуалистичны, обладаете частью (душа), которая свободна и частью (тело), которая детерминирована. Однако, по А. Дж. Бааму, ни одна из них не является вполне удовлетворительной [4, р. 136].
Отвергая утверждение об абсолютной противоположности свободы и детерминизма, он предлагает свою теорию причинности. Она призвана объяснить, как свобода, понимаемая как «беспричинная причина» и детерминизм, определяемый как «причинная причина», могут быть общими условиями бытия всех сущностей, включая и людей. Его концепция состоит из двух аспектов:
I) причинность необходимо включает в себя новизну;
II) причинность всегда многоуровнева.
I. «Органицизм» придерживается базового утверждения эмерджентизма о случайном характере появления новизны. Он распространяет эту идею на каждую причинную ситуацию и признаёт, что в каждом причинном процессе присутствует момент некой утраты. Каждое причинное событие включает: 1) и «причинную причинность»
в том смысле, что следствия обусловлены причинами, которые, в свою очередь, проистекают из следствий других причин, и 2) «беспричинную причинность» в том смысле, что следствия определяются причинами, которые также детерминируются новыми возникшими следствиями причин [4, р. 178-179]. Данное положение может легко привести к путанице. Поясним, что имеет в виду А. Дж. Баам. Он пишет, что каждое следствие полностью обусловливается его причинами. И более того, в следствии нет ничего, что не было бы недетерминировано его причинами. Однако, несмотря на истинность этого утверждения, верно так же и то, что каждое следствие в некотором смысле новое и отличное по сравнению со своими причинами.
II. Причинность также всегда имеет много уровней. Это может быть показано на примере иерархического устройства галактики: электроны, атомы, молекулы, клетки, тела, Земля, Солнечная система и т.д. Данное утверждение не противоречит принципу единства сущности. Этот принцип, в свою очередь, постулирует простое единство сущности как исключающее отличие. Он гласит, что определённое стечение обстоятельств (причин) порождает соответствующие следствия. И когда бы точно такая же ситуация не возникла вновь, она спровоцирует схожие результаты. Однако вероятность полного совпадения очень мала. «Органицизм» исходит из того, что все вещи в одном отношении похожи, а в другом отличны. В той степени, в какой вещи одинаковы в своих повторениях, в этой же степени утверждается «принцип единства сущности». В той степени, в какой они различаются в своих повторениях, отстаивается «принцип уникальности каждой сущности» в природе. «Принцип органичности сущности» соединяет в себе и «принцип единства», и «принцип уникальности» каждой сущности как полярные противоположности, присущие всем сущностям и всем причинно-стям [4, р. 122].
Таким образом, свобода, как показал А. Дж. Баам, многогранна и многоаспектна. «Я» может быть свободным или несвободным всеми указанными способами и в одно и то же время, даже если оно и не в состоянии осознать больше одного или двух из них. Каждый из названных способов играет свою собственную роль в структуре «Я» как самоценной личности [2, с. 32]. Функционируя более или менее значительно, они конституируют и в этом смысле детерминируют особую природу «Я». Что есть лучшее и, таким образом, правильное для «Я» в конечном итоге, на пути поиска, становится более или менее свободным в любых или всех этих смыслах, являясь комплексным и динамичным [4, p. 183].
Список литературы
1. Кондрашев В. А. Моральная свобода и нравственная ответственность личности // В. А. Кондрашев, Е. А. Чичина. Этика. Эстетика. - Ростов н/Д.: Феникс, 1999. - С. 305-322.
2. Сомкин А. А. Проблема соотношения «индивидуальной» и «социальной этики» (по концепции американского философа Арчи Дж. Баама) / А. А. Сомкин // Вестник Мордовского университета. - 2007. - Т. 17. - № 2. - С. 29-32.
3. Сомкин А. А. Учение А. Дж. Баама о целостной личности и современном обществе / А. А. Сомкин; науч. ред. проф. Д. Е. Фролов. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2008. - 84 с. (Сер. «Теория личности и аксиология»; Вып. 8).
4. Bahm A. J. Why be moral? / A. J. Bahm. - New Mexico. Albuquerque: World books, 1992. - 435 p.
5. Bahm A. J. Ethics // A. J. Bahm. Organicism: origin and development. - New Mexico: Albuquerque. World books, 1996. - P. 430-444.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОГРАММЫ СОВРЕМЕННОЙ БИОЛОГИЧЕСКОЙ _ТАКСОНОМИИ И ПУТИ РЕШЕНИЯ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ
Зуев Василий Викторович
Доктор филос. наук, доцент, Новосибирский государственный университет, Центральный сибирский ботанический сад СО РАН, г. Новосибирск
METHODOLOGICAL PROGRAMS OF THE MODERN BIOLOGICAL TAXONOMY AND SOLUTIONS OF METHODOLOGICAL PROBLEMS
Vasily Zuev, PhD, professor (Doctor) Philosophy of Novosibirsk State University, Central Siberian Botanical Garden SB RAS, Novosibirsk
АННОТАЦИЯ
Трудности развития биологической таксономии исторически были связаны с двумя основными проблемами: 1) проблема поиска существенных признаков, которая была невыполнимой в рамках эмпирической таксономии и могла быть решена только в рамках зрелой теории; 2) проблема построения системной модели биологического объекта. Обе проблемы связаны с развитием классификационной и системной онтологий и соответствующими методологиями. Классификационная методология допускала, что признаки, репрезентирующие классы, имеют сущностную природу, т.е. фактически репрезентируют индивидуальные объекты. С учетом эмпирического характера таксономии данное допущение оказалось неверным.
Ключевые слова: классификационный подход, существенные признаки, проблема естественности класса, классификационно-системный подход, проблема реальности таксона, системный подход, куматоид.
