CC BY
46
УДК 330.3
ЭКОНОМИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ МОДЕРНИЗАЦИИ ЭКОНОМИКИ
W V V
(к вопросу о действительном и мнимой модернизации)
Л. А. КАРАСЁВА,
кандидат экономических наук, профессор, заведующая кафедрой экономической теории E-mail: karasevatvgu@yandex. ru Тверской государственный университет
Рассмотрена политико-экономическая основа формирования механизма общественно-сознательного воздействия на процессы модернизации в России. Поставлена проблема мнимой модернизации экономики как инновационного развития. В ходе ее обоснования исследуются конкретные вопросы внедрения инноваций. Исследование опирается на использовании метода структурных уровней в изучении функционирования социально-экономических отношений.
Ключевые слова: уровни функционирования экономики, действительная модернизация, мнимая модернизация, общественно-сознательное воздействие государства, инерционное развитие с элементами инновационности, развитие на основе инноваций, инновационное развитие.
Постановка проблемы мнимой модернизации экономики как инновационного развития спровоцирована тремя обстоятельствами. Во-первых, устойчивостью тенденции экономического развития России по докризисной модели. Во-вторых, предлагаемыми государством институциональными нормами модернизации экономики России (правовыми нормами, нормами социально-экономического управления и др.), неадекватными уровню зрелости экономических отношений. В-третьих, явной недооценкой значимости теоретико-экономического знания, игнорированием его методологической роли, в том числе и в исследовании проблем и сценариев развития российской экономики.
Попытаемся взглянуть на проблемы модернизации в современной России с экономико-теоретической точки зрения. Если отталкиваться от самого общего представления о модернизации, то вынуждены поставить, по крайней мере, два вопроса:
1) каков критерий современности для российской экономики?
2) какие механизмы включать для того, чтобы «современность» стала реальностью?
Эти вопросы не случайны, так как разрабатываемые законы, стратегии и проекты модернизации предполагают сценарий инновационного развития. Насколько это оправданно?
С экономико-теоретической точки зрения постановка задачи модернизации экономики по сценарию инновационного развития диктует необходимость уточнения ряда методологических положений.
Уже всем очевидно, что предлагаемая модернизация экономики в России невозможна без общественно-сознательного воздействия государства, без формирования хозяйственного механизма, побуждающего экономических субъектов действовать в направлениях, способствующих реализации общенациональных социально-экономических целей и задач. Но должно быть ясное понимание этих общенациональных целей и задач не только центром, но и всем сообществом. Не имея четких социально-экономических критериев, нельзя оценивать
и выбирать вариант развития при свободном или побудительном участии членов общества. Само по себе инновационное развитие или модернизация на его основе в качестве таких целей выступать никак не могут, так как сразу же встает вопрос: ради чего? Разве горький опыт 1990-х гг., когда Россия уже модернизировалась ради перехода к рынку, не научил, что нельзя средства и механизмы загонять в цели социально-экономического развития? Конечно же, понятно, что в этом случае придется развернуть государственное регулирование на социально ориентированное развитие в соответствии с существующим объективным устройством общества.
Для экономической теории это особая тема, раскрывающая проблемы экономической свободы и свободного времени. В первую очередь это проблемы предпосылок и ступеней становления экономической свободы [6, ^ 33—38], а также различения свободного времени «от...» (внерабочее) и свободного времени «для...» (подлинно свободного). Ибо результат инновационности — это и увеличение времени, высвобождаемого для развития интеллекта, духовных потребностей, это и расширение пространства для развития человека как личности, а не как работника, внерабочее время которого используется для того, чтобы восстановиться для работы.
Только опора на исследования объективно существующей экономической структуры общества; осознание центральной властью того, что определяет внутреннюю структуру экономической системы, подлежащей общественно-сознательному воздействию, какие социально-экономические отношения (прошлого, будущего) объективно «поддерживают» существующую структуру, — позволит сформировать действенный механизм воздействия. Но это означает необходимость признания того, что экономика имеет различные уровни своего функционирования (функциональные уровни системы) — технико-экономический, социально-экономический, организационно-экономический, институциональный (хозяйственный) [4, а 6—19]. На первом уровне, выражающем отношение человека к природе, господствуют естественные законы. Элементами второго уровня являются объективные отношения в производстве, распределении, обмене и потреблении. На третьем уровне социально-экономические отношения опосредуются объективно-необходимыми организационными формами их функционирования. Четвертый уровень включает
в себя регулирующие, интегрирующие, мотиваци-онные нормы и др. Они задаются государством, а также сознательно формируются хозяйствующими субъектами (как результат их адаптации к изменяющимся условиям внешней среды). Такие стихийные нормы (стихийные не по неосознанности, а по характеру возникновения) и определяют этот слой отношений наравне с институциональными нормами, задаваемыми государством.
Институциональный уровень объективно обусловлен тем, что по мере развития процесса обобществления производства увеличивается роль общественно-сознательного воздействия на экономику. Поэтому этот уровень, особенно в части норм, правил (правовых, социальных, экономических), устанавливаемых государством, становится все более существенным для нормального функционирования экономики, для институциализации социально-экономических отношений. Опасны как недооценка, так и абсолютизация этого уровня функционирования социально-экономических отношений. Именно переоценка государством возможностей институциональных норм в социально-экономическом управлении приводит часто к деформации общественных отношений.
Другими словами, в экономической системе есть уровни объективного и его субъективного проявления. Это уровни сущности и явления имеют свои разные уровни. Каждый последующий уровень функционирования включает в себя новые свойства, не являющиеся в полной мере следствиями предыдущего. Эти уровни раскрывают механизм осуществления социально-экономических отношений, способа их включенности в экономическую систему. Уровни опосредования удерживают особые «этажи» включения иных экономических интересов в осуществление социально-экономических отношений.
Повседневная практика демонстрирует чаще всего лишь самые поверхностные, внешние формы действительности. С одной стороны, ориентация на них в социально-экономическом управлении приводит к тому, что вводимые центральной властью нормы и институты не достигают предполагаемого результата, а иногда он противоположен первоначальному замыслу. С другой — наблюдаемая абсолютизация центральной властью возможностей институциональных норм (прежде всего правовых) вне связи их с более глубокими уровнями функционирования экономики свидетельствует о том, что происходит явная недооценка влияния этих
слоев экономики на деятельность ее экономических субъектов, на ее функционирование как целого. Методологически это означает, что происходит поглощение уровнем институциональных связей системы социально-экономических отношений, имеет место одноплоскостный подход в исследовании экономических отношений.
В познании механизма общественно-сознательного воздействия на модернизацию экономики актуализируется метод структурных уровней [7]. Использование данного метода позволит раскрыть политико-экономическую основу формирования механизма общественно-сознательного воздействия на процессы модернизации в России. Тогда необходимо более глубоко исследовать взаимосвязь и механизм взаимодействия производительных сил и социально-экономических отношений. В последние годы в экономической литературе эта проблема либо умалчивалась, либо оставалась в рамках известного тезиса о необходимости их соответствия. При этом уточнялось: социально-экономические отношения есть форма развития производительных сил, а их взаимодействие осуществляется при ведущей роли последних.
Но, во-первых, игнорирование их взаимосвязи в принципе не плодотворно, ибо снимает проблему общественно-сознательного воздействия на глубинные социально-экономические процессы, заменяя ее воздействием на поверхностные формы отношений. Во-вторых, при упрощении обсуждаемой взаимосвязи в тени остается вопрос о том, как и почему по-разному на определенных этапах исторического движения социально-экономические отношения воздействуют на производительные силы, задавая им либо импульс развития, либо тормозя его.
Функционирование экономических отношений осуществляется через деятельность субъектов, которая невозможна без осознания ими своих экономических интересов, оценки явлений социальной действительности. И их роль, и их социально-экономическая активность связаны с адекватностью познания реальной действительности. Государство как главный субъект изменений должно отразить в новых правовых, хозяйственных, политических нормах сочетание объективных потребностей модернизации с интересами социальных групп, и особенно тех, кто сориентирован на общественный прогресс.
Речь идет о выявлении: • объективных стартовых условий, предопределяющих направленность развития;
• потенциала самих инноваций, их количества, качественной характеристики, степени концентрации и доминирования в экономике;
• потенциала инновационного развития самой экономики.
Другими словами, необходим учет чувствительности социально-экономической среды к этим процессам. Проблема чувствительности экономики к модернизации по инновационному сценарию развития — проблема, которая должна рассматриваться с опорой на экономическую теорию [3, с. 154—161]. Сегодня значение институциональной среды осознается научным сообществом. В апреле 2011 г. в Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова прошла IV Международная конференция, предметом обсуждения которой являлась институциональная среда инновационного развития [2]. На конференции обсуждались общетеоретические и методологические аспекты включения институтов в экономический анализ. В докладах А. А. Пораховского, С. Б. Авдашевой, К. А. Хубиева, А. И. Колганова, А. В. Бузгалина и др. были поставлены проблемы влияния экономических интересов и институциональных норм на модернизацию российской экономики. В докладах была сделана попытка обратить внимание на необходимость исследования объективных основ функционирования российской экономики. Поддерживая в целом такой подход, следует уточнить, что объективные основы функционирования экономики структурны, и каждый их уровень вносит свою лепту в механизм осуществления ее социально-экономических отношений. Не зная объективных уровней экономики, здесь можно согласиться с В. А. Петрищевым, что невозможно понять субъектно-поведенческое в ее функционировании, «которое может быть и субъ-ектно-объективным и субъектно-субъективным»
[5, с. 12].
В чем опасность недооценки этой проблемы? Предлагаемые центральной властью законы, стратегии и проекты инновационного развития экономики:
• основаны на концепциях, не опирающихся на реальные проблемы экономики и общества;
• содержат механизм адаптации среды «под концепцию» (а не наоборот!);
• выдают «желаемое за действительное» на всех шагах общественного воздействия (целеполага-ние, выбор инструментов воздействия, оценка результата);
• содержат нормы — экономические, организационные, правовые, — которые соответствуют иллюзорной действительности и противоречат фактическому положению дел. Какова возможная реакция субъектов-получателей норм? Это зависит от того, насколько предлагаемые нормы вписываются в их интересы, насколько они совместимы с существующими социально-экономическими, политическими, национальными и др. условиями. Поэтому в научных публикациях все чаще отмечается, что «сигналы, поступающие из центра («модернизация», «инновации», «нано-индустриализация»), для агентов-индивидов звучат невнятно, неубедительно, не усваиваются, воспринимаются как чуждые, инородные сложившимся в обществе стереотипам бытия и общественного сознания, воздействуют на массы индивидов в лучшем случае «по касательной» [8, с. 65]. Особенно на тех, кто существует в рамках модели выживания.
Деятельность субъектов экономики в этих условиях приобретает мнимый характер, а экономические отношения становятся декоративными. Следует говорить о возникновении мнимости модернизации как инновационного развития.
Экономико-теоретически здесь высвечивается проблема действительного и мнимого, рационального и иррационального в функционировании экономики. Функционарный подход к анализу социально-экономического отношения может условно быть описан как «социально-экономическая норма существования отношения (внутренняя структура) — реализация нормы». Но тогда, очевидно, что реализация может протекать как в рамках данной нормы, корректируя, достраивая ее (не меняя природы), приспосабливая ее к внешней среде реализации. Однако возможно и перенормирование, замещение данной нормы другой, более органичной внешней среде. Если модификация отношения будет приобретать формы деформации, имеет смысл говорить о действительных и мнимых, рациональных и иррациональных отношениях.
Как ни парадоксально, но каждый раз деформированные превращенные формы рождаются тогда, когда в существующем механизме функционирования возникают проблемы. Социально-экономическое отношение не может встроиться в экономическую систему по критерию рациональности, а его посредствующие звенья в силу каких-то причин не принимаются системой, вызывая сопротивление.
Появление превращенной формы может сопровождаться возникновением условий такого специфического опосредования, которое вынужденно включает к уже явленным связям иные (по сути своей) объекты экономического интереса. Это осуществляется как становление и саморазвитие мнимой экономической формы, «притянутой» действующим отношением для восполнения недостающих элементов в механизме осуществления.
Мнимые отношения — это отношения экономического субъекта, позиционирующего себя в роли, отличной от его нормативно-заданного экономического статуса в рамках социально-экономической нормы функционирования. Он «присваивает» новые (чужие) экономические функции (новые — по отношению к предписанным, осуществляемым функциям), и рассматривает эту реализацию как оптимальное использование своих возможностей в данной среде. Мнимость как качество экономической формы возникает в качестве реакции фактически осуществляющегося отношения на условия, в которых оно может реализоваться по критерию рационализации, рационального осуществления. Тогда действительное отношение представляется как основное в рамках функционирования данного уровня экономического отношения, а мнимое может быть определено лишь по отношению к нему.
Хозяйственная практика современной России демонстрирует сколь угодно много такого рода превращений (мнимая предпринимательская деятельность, мнимый наемный труд, мнимые товарно-денежные отношения). Одновременно в анализируемом превращении принципиально и другое.
Анализ экономических отношений и их идентификация как «действительных» или «мнимых» может происходить в горизонтальной плоскости функционирования экономического отношения. По вертикали такое поведение экономического субъекта является иррациональным с точки зрения его социально закрепленного положения (статуса), и может быть признано рациональным только с точки зрения собственного интереса субъекта. Функционирующее отношение, дабы осуществлять взаимодействие со всеми связанными с ним отношениями, с необходимостью притягивая «чужую» форму, приобретает специфическую структуру связей, отличную от внутренней структуры отношения. Появляется форма как бы оторванная от сущности отношения. Такая форма не только маскирует сущность отношения (превращенная форма
всегда модифицирует внутреннюю структуру более глубокой сущности). Она — иррациональна по отношению к природе осуществляемого отношения. Тем самым механизм рационализации осуществления экономического отношения предполагает выбор иррациональной формы его реализации.
Иррациональная форма экономического отношения есть форма «захвата» иных (по сути) отношений и включения их как существенных в общий механизм функционирования отношения. Иррациональная экономическая форма отношения возникает в виде реакции его действительной формы на связанные с ней мнимые отношения (рис. 1).
С этих позиций становится очевидной мнимость деятельности российского крупного бизнеса, который «является полной противоположностью американскому, демонстрируя институциональную укорененность краткосрочного горизонта управления, предполагающего «ущербные» инвестиции в устаревшие технологии» [2, с. 51]. Не случайно Р. С. Дзарасов подчеркивает: «В инсайдерской ренте, слабо связанной с эффективностью постановки бизнеса, выражается полуфеодальная природа российского капитализма, несовместимого с инновационным развитием» [2, с. 53]. А о мнимой деятельности большинства средних и малых предприятий говорить не приходится.
Пространство деятельности экономического субъекта А
Экономический субъект А (статусная функциональная роль)
Позиционирование субъекта в роли, отличной от нормативно заданного экономического статуса
мнимыи
экономический субъект
Экономический субъект А ИРРАЦИОНАЛЬНЫЙ
(по своему нормативно заданному статусу)
О
Показывает процесс превращения субъекта в иррационального посредством мнимой деятельности.
Показывает соотношение пар: «мнимый - действительный» - по горизонтали; «рациональный - иррациональный» - по вертикали.
Показывает притягивание субъектом А привлекательной формы деятельности субъекта В, имитацию иной статусно-функциональной роли
Рис. 1. Мнимые и иррациональные экономические формы
Мнимость модернизации как инновационного развития высвечивает еще одну проблему, предполагающую экономико-теоретическое обоснование. Это различение типов развития. Такая постановка вопроса предполагает с необходимостью разведение теоретических представлений об инерционном развитии с элементами инновационности, развитии экономики на основе инноваций и об инновационном развитии экономики (рис. 2).
Безусловно, эта тема самостоятельного обсуждения. Здесь же остановимся лишь на ее аспектах, имеющих принципиальное значение для рассматриваемой проблемы.
Введем различение инерционного развития с элементами инновационности и развития экономики на основе инноваций. В первую очередь заметим, что это различение связано с характеристиками технологических укладов: соотношением между укладами, утратившими свое прогрессивное начало, и укладом, который предопределяет принципиальные качественные изменения в экономике. Но это лишь технико-экономический аспект анализируемой проблемы.
Достижения науки, новации, рожденные ею, могут превратиться в инновации, т. е. оказаться реализованными, только при формировании чувствительной к этим новациям предпринимательской среды. Инновация — не просто реализованная новая идея, а экономически эффективная новация. Очевидно, что критерием эффективности для предпринимателя в этом случае является получаемая норма прибыли. Любая новация превратится в инновацию, если она обеспечит норму прибыли, большую общественно-нормальной, либо предотвратит ее снижение.
Инерционное развитие с элементами инновационности предполагает достижение избыточной прибылиу отдельных фирм, добившихся эффективности сверх общественно нормального уровня путем внедрения новаций. Но тогда и нет должной «положительной» концентрации новаций в экономике.
Развитие на основе инноваций предполагает повышение самого
Экономический
субъект В, чья статусная функциональная
роль привлекательна
Действительное отношение
Инерционное развитие с элементами инновационности
/ N
Развитие
\ на основе
\ инноваций
У
Инновационное развитие
Рис. 2. Типы развития экономики по критерию роли инноваций
Инерционное развитие с элементами инновационности
Развитие на основе инноваций
Достижение избыточной прибыли у отдельных фирм
Повышение самого уровня общественно нормальной прибыли
Недостаточная концентрация инноваций в экономике
Положительная концентрация инноваций в экономике
Рис. 3. Сопоставление двух типов развития
уровня общественно нормальной прибыли, которую будут получать лишь фирмы, реализующие новации. Нормальной прибылью рынок вознаграждает за эффективные интеллектуальные усилия, обеспечивая интеллектуальную ренту. Одновременно формируется положительная концентрация инноваций в экономике (рис. 3).
Инновационное развитие в принципе иное. Здесь сам механизм развития является новацией. Это механизм, обеспечивающий:
• потребности в творческой деятельности;
• многосторонность креативных способностей и средств их реализации;
• воспроизводство инновационных производительных сил и системы социально-экономических отношений, в которой инновации обеспечивают человеческое развитие [1, с. 87].
Но тогда действительная модернизация экономики как инновационное развитие есть поступательное движение, переход к инновационному сценарию развития по мере накопления соответствующего потенциала, логика развертывания которого: «инерционное развитие с элементами инноваций ^ развитие на основе инноваций ^ инновационное развитие».
В этой логике механизм общественно-сознательного влияния на модернизацию экономики предполагает формирование институциональных норм, адекватных сложившимся социально-экономическим реалиям, но при этом развернутых в будущее.
Анализируемые типы развития должны складываться в условиях, когда государство, формируя среду модернизации, опирается на институциональ-
ные нормы, которые отражают оценки выгод, издержек и рисков различных целевых групп экономических субъектов реализации, предлагает соответствующие механизмы и институциональные структуры (формы).
Институциональная форма может быть разнообразной и меняться для обеспечения эффективности действия по формированию и реализации соответствующего инновационного потенциала. Эффективна та институциональная форма, которая не только опирается на соответствующее законодательство. Она должна быть способна использовать основные элементы — рычаги воздействия (социальные, экономические, финансовые, организационные, правовые) в их оптимальном сочетании. Критерием оптимального сочетания мер поддержки является соответствие институциональной структуры доминирующим проблемам тех или иных социальных групп, развития территорий, социально значимых отраслей экономики. Экономическая или финансовая составляющие этих мер могут быть или системообразующими, или обслуживающими другую доминирующую составляющую (например образовательную или исследовательскую). Тогда государственная и муниципальная поддержки должны быть направлены на создание и развитие тех институциональных форм, которые адекватны сложившейся ситуации.
При этом важным условием является осуществление постоянного мониторинга проблем и соответствующая корректировка ведущих институциональных форм. И в этом смысле появляется еще один критерий эффективности — институциональные формы должны обеспечивать накопление и реализацию инновационного потенциала.
Очевидна особая роль экономической теории в этих условиях. Более глубоко проникая в природу экономических отношений, в структуру ее экономических интересов и собственности, экономическая теория сможет служить не только методологической, но и теоретической основой предлагаемых государством преобразований. Но для этого необходимы поддержка и инициирование научных
исследований в области экономической теории на базе творческого диалога представителей разных школ и направлений нашей науки.
Список литературы
1. Бузгалин А. В. Десять принципов социально-ориентированного развития: новый проект // Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. 2010. № 5.
2. Инновационное развитие экономики России: институциональная среда / IV Международная конференция. Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова. М.: Экономический факультет; ТЕИС, 2011.
3. Карасева Л. А. Чувствительность экономики к инновационному развитию // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Экономические науки. 2010. № 1.
4. Карасева Л. А. Предпринимательство и конкуренция: нетрадиционные взгляды на традиционные представления / Л. А. Карасева, А. М. Зинатулин, М. В. Петрищев. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2010.
5. Петрищев В. А. Производственная деятельность и собственность: экономико-теоретические проблемы: монография. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2008.
6. Петрищев В. А. Роль общественного разума в становлении экономической свободы // Вестник Тверского государственного университета. Серия «Экономика и управление». 2010. Выпуск 5. № 12.
7. Сергеев А. А. Структура производственных отношений социализма. М. : Наука, 1979.
8. Слепаков С. С. Наноэкономика как научный и социальный феномен // Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. 2010. № 5.
