CC BY
23текущим состоянием прав человека. Насилие, по мнению автора, является упущением, пробелом. Классические принципы всеобщего равенства и национального самоопределения выдвигают на первый план дистанцию между существующими и идеальными юридически-политическими конфигурациями.
Дузинас считает, что современный прагматизм и юридический формализм, так же как и патриотическая идея, вредны современному космополитизму в намного большей степени, чем «нормативное толкование всеобщего капитализма». Международные гуманистические организации свои предложения оставляют у определенной «черты» и берут на себя твердые обязательства в сфере управления, действуя в интересах тех или иных инициатив. По мнению Дузинаса, это глубоко консервативный маневр, эквивалентный допуску поражения идеологии американского национализма в его имперской стадии. Дузинас преувеличивает, но его попытка установить твердое различие между стратегическим способом технократического правления и околомессианскими амбициями прав человека существенна. Работа Дузинаса в этом отношении закладывает основу для формирования космополитизма, который не цепляется за гуманитарную традицию и не разрешает себе быть захваченным якобы зрелым и добросовестным прагматизмом. Такой космополитизм не только является возможностью для создания возобновляемой радикальной силы прав человека, но и требует такого создания.
И.А. Лисицын-Светланов
2010.04.052. СТЕРЧЛЕР Н. УГРОЗА ПРИМЕНЕНИЯ СИЛЫ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ.
STURCHLER N. The threat of force in international law. - N.Y., 2008. -Cambridge; N.Y.: Cambridge univ. press. 2007. - XIX, 358 p. - Rec . ad. ор.: Dinstein Y. // Amer. j. of intern. law. - Wash., 2008. - Vol. 102. N 4. - P. 918-921; Sinha M.K. Indian j. intern. law. - New Delhi, 2008. -Vol. 47, N 4. - P. 737-738.
Книга содержит девять глав и приложение. В первой главе дается историческая справка о том, что имели в виду создатели Устава ООН, когда объявляли вне закона угрозу применения силы. Всё это весьма существенно для понимания не только исходных идей и предположений, лежащих в основе п. 4 ст. 2 Устава, но и
последующего развития. Во второй главе внимание сосредоточено на возможных толкованиях п. 4 ст. 2 Устава ООН. Предлагаются и обсуждаются пять основных интерпретаций угрозы силой: 1) незаконность использования силы; 2) неспособность угрозы соответствовать мирным целям Устава ООН; 3) обязательства по мирному разрешению споров; 4) неотвратимость угрозы; 5) принудительность угрозы.
Исследование ряда важных дел и решений Международного суда справедливости (ICJ) способствует лучшему уяснению принципа неугрозы, толкование которого предпринимается в третьей главе. Международный суд справедливости за все время своего существования только в трех случаях сталкивался с делами, прямо связанными с «принципом неугрозы». В деле Corfu Channel Суд решил, что угроза применения силы не была четко высказана, а только подразумевалась. В деле Nicaragua judgment Суд заявил, что право на суверенитет и политическую независимость, принадлежащее Никарагуа, должно уважаться и никоим образом не подрываться какой-либо военной активностью, запрещенной принципами международного права. А в случае Nuclear Weapons Advisory opinion выводы Суда об угрозе были неоднозначными и потому они открыты для толкований.
Главы с четвертой по седьмую в основном касаются практики государств и являются стержнем книги. В главе четвертой анализируются практика и мнения об угрозе силой после принятия Устава ООН, а в пятой - некоторые интересные аспекты, связанные с открытой угрозой одного государства извлечь концессии у другого государства. Открытые угрозы были присущи дипломатии канонерок XIX в. и использовались колониальными державами для приобретения новых территорий. Государственная практика сталкивается с двумя важными вопросами в определении законности таких открытых угроз. Первый - является ли угроза в сложившихся обстоятельствах вероятной и достаточно серьезной, чтобы вызвать риск вооруженного конфликта? Второй - был ли ход действий, предпринятых угрожающим государством, действительной попыткой решить существующий спор? Эти два критерия служили руководством для реакции третьей стороны перед лицом угрозы изъятия концессий.
Шестая глава отводится практике государств и ООН по демонстрации силы: зарубежные выставки военных возможностей, свидетельствующие о решимости использовать силу для политических целей. Демонстрация силы рассматривается как более серьезное дело в сравнении с вербальными угрозами, что проявляется и в ощутимом различии степени реакции государства. Определение того, имела ли место демонстрация силы, должно опираться на правовую оценку, как бы это ни было трудно.
Противодействующие угрозы или угрозы для самообороны являются предметом рассмотрения главы седьмой. Практически все государства утверждают, что их обращение к силе оправдано в рамках ст. 51 Устава ООН. Право Устава ООН, как оно понимается государствами в их практике, помогает структурировать ожидания и предлагает рамки для процедур и институтов, ищущих путь для разрешения кризисов.
Статья 2 (п. 4) Устава ООН предписывает, что все члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций. Данное положение во многих отношениях являет собой основание современного международного права, более того, на него ссылаются как на важнейший аргумент в ходе различных научных и практических споров и дискуссиях. В то же время главный упор делается на запрещение использования силы в международных отношениях.
В 1996 г. Международный суд ООН в своем консультативном заключении по проблематике легитимности угрозы применения ядерного оружия постановил, что понятия «угроза» и «применение силы» в соответствии с п. 4 ст. 2 Устава ООН должны восприниматься как неделимые термины. Они неделимы в том смысле, что если применение силы само по себе по какой-либо причине в конкретно взятом деле считается незаконным, то и угроза применения силы по аналогии также будет считаться незаконной. А если применение силы какой-либо страной признается законным актом, то готовность такой страны применить силу должна полностью соответствовать целям и принципам Устава ООН. В ос-
тальных случаях ни одно государство не вправе прибегать к угрозе силой, подчеркивается Международным судом ООН.
Если перефразировать вышеуказанное заключение, то только угроза применения силы в нарушение положений Устава ООН является незаконной. С другой стороны, вполне легитимной представляется ситуация, когда предупреждение о применении силы будет в полном соответствии с целями и задачами Устава ООН: это право на самооборону или действия в соответствии с главами VII-VIII Устава ООН (предотвращения угрозы миру, нарушений или актов агрессии), с учетом обязательных для исполнения резолюций Совета Безопасности ООН.
До недавних пор это простое и вполне убедительное утверждение не вызывало никаких сомнений и споров. Более того, в 2007 г. именно этот тезис лег в основу решения по делу Гаяны и Суринама (Guyana and Suriname case), рассмотренного Постоянной палатой Третейского суда. Кроме того, эта позиция находит подтверждение в фундаментальном различии между «государством-агрессором» и «государством-жертвой», что еще было закреплено в ст. 75 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. В частности, статья устанавливает, что положения данной Конвенции не затрагивают никаких обязательств в отношении договора, которые могут возникнуть для государства-агрессора в результате мер, принятых в соответствии с Уставом ООН в связи с агрессией со стороны этого государства.
По мнению автора, угроза применения силы и применение силы, обычно рассматриваемые ст. 2 Устава ООН как неделимые термины, должны все же рассматриваться раздельно. Это, в свою очередь, подразумевает тот факт, что в международном праве на сегодняшний день нет правила запрета «применения угрозы» вне зависимости от того, относится ли такая угроза к легитимному или нелегитимному применению силы.
В книге приводятся как минимум 443 примера угроз применения силы со стороны различных государств с 1945 по 2003 г. Из них автор выделил около десятка конкретных примеров, разбив их на три категории, а именно: устные угрозы с целью «продавить» определенные уступки, демонстрация силы и угрозы самообороны. Он ссылается на п. 4 ст. 2 Устава ООН, указывая на то, что эта норма запрещает явные или открытые обещания прибегнуть к силе,
включая ультиматумы как последнее средство. Стерчлер придерживается того мнения, что даже право на самооборону в контексте длящегося конфликта не может рассматриваться в качестве легитимного применения силы, «чтобы не вызвать эскалации конфликта».
Т.Б. Курбанов, К.Ф. Загоруйко
