CC BY
332008.02.061. КАЙЕ Д. СУДЕБНАЯ ОЦЕНКА САМООБОРОНЫ: РАЗГРАНИЧЕНИЕ, ВОСПРИЯТИЕ И ПРИМЕНЕНИЕ СИЛЫ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ.
KAYE D. Adjudicating self-defense: Discretion, perception, and the resort to force in international law // Columbia j. of transitional law. -N.Y., 2005. - Vol. 44, N 1. - P. 134-184.
Американская стратегия национальной безопасности, принятая в 2002 г., и последовавшая за ней иракская война возродили дебаты о праве государства на превентивное применение силы или проведение упреждающей вооруженной атаки. В такой ситуации возникает вопрос: как третья сторона (будь то государство, международная организация или суд) должна относиться к требованиям стороны, наносящей превентивный удар? Могут ли высшие должностные лица государства, столкнувшись с угрозой своей стране, применять силу, не дожидаясь коллективных действий, обладают ли они такой свободой?
Автор утверждает, что подобная свобода действия является «врагом» верховенства закона. Международный суд ООН (далее Суд) по настоянию Ирана в 2003 г. отразил это мнение в заключении, которое подчеркивало необходимость соблюдения требования на самооборону и исключение «всякой возможности свободы действий». Тем не менее год спустя министр иностранных дел Великобритании заявил, что ст. 51 Устава ООН (далее Устав) не запрещает наносить упреждающие удары по стране «Х» в случае неотвратимости угрозы атаки со стороны такой страны. Делая ссылку на дело о нефтяных платформах (Oil Platforms case) от 2003 г., рассмотренное Международным судом ООН, автор, в частности, указывает на аргументы иранской стороны. В последних говорится, что американская сторона нарушила условия двустороннего экономического договора путем разрушения нефтяных платформ в Персидском заливе в 1987 и 1988 гг. Представители США парировали эти аргументы, заявив, что данные действия были продиктованы соображениями самообороны, а, следовательно, являются легитимными. Американцы также указали, что применению силы с их стороны предшествовали серии атак на флот США в Персидском заливе. Исследовав все имеющиеся в данном деле аргументы, Международный суд ООН подчеркнул, что американская
сторона не предоставила убедительных доказательств того, что атаки на корабли США были нанесены с иранских нефтяных платформ. Таким образом, нанесение ударов по иранским сооружениям было необоснованным, поскольку международное право запрещает подобную свободу действий при применении силы. Автор обращает внимание на то, что Судом данное решение принималось в 2003 г., тогда как американское руководство оперировало к 1987 и 1988 гг. и видело эту проблему в ином ракурсе.
По мнению автора, самооборона регулируется нормами обычного международного права, которые представляют собой прецеденты самообороны конкретных стран и с которыми правительства и эксперты права в целом согласны. Автор также утверждает, что некоторые формулировки Устава ООН чрезмерно «эластичны» и неоднозначны. В качестве примера он указывает на отсутствие четкого понимания терминов «вооруженная атака», «неотвратимость» угрозы атаки, тогда как эти два понятия являются ключевыми в свете ст. 51 Устава ООН в определении права на самооборону. Кроме того, автор считает, что правовые нормы, регулирующие самооборону, не обязательно отвергают определенную свободу действий в рамках, очерченных этими нормами.
Проблема состоит в том, что в международном праве отсутствует императивный юридический орган, способный разрешать дела, связанные с использованием силы, с какой-либо степенью систематичности и надежности.
Устав ООН, Совет Безопасности ООН в качестве его стража гарантируют эффективность коллективной безопасности. Но поскольку довольно часто это не являлось таковым, самооборона государств превратилась в норму, полагает автор. Самооборона - это не исключительное право государств, а типичный способ обеспечения национальной безопасности. Даже если Устав ООН не отражает реальной практики, это не перестает оставаться непреложным фактом, уверен автор. Решение об использовании силы при самообороне часто принимается в условиях кризиса, включая восприятие угрозы при недостаточной информации и в стрессовой обстановке. Чем острее кризис, тем больше давления оказывается на ответственных должностных лиц, побуждая их предпринимать жесткие меры.
Автор считает, что правовые нормы, регулирующие самооборону государств, расплывчаты и «позволяют множественность интерпретаций». Если требование на самооборону оценивается третьей стороной, то не ясно, что собственно является определяющим при условии, что нельзя провести водораздел между мнимым и реальным обострением отношений, в особенности когда в одной из противостоящих стран оппозиция создает впечатление сопротивления или когда страна обладает эффектной военной техникой, способной сдержать потенциальный вражеский акт. Все это может ввести в заблуждение противную сторону. Решение применять силу часто является результатом бюрократических, политических и социальных взаимодействий, хотя бывали случаи, когда подобные шаги предпринимались главой государства индивидуально.
Тем не менее автор допускает, что проблема свободы действия в рамках не определенного законом права на самооборону заключается в том, что в конфликтной ситуации предоставление такой свободы для одной стороны может повлечь за собой ущемление прав другой. В условиях равноправного суверенитета всех стран подобное допускать нельзя. При оценке ситуации применения силы международные суды и трибуналы не обладают той гибкостью, которой располагают политические органы. Однако, исходя из исторической ретроспективы, они (суды) применяли стандарты «разумности» по отношению к практике государств.
В заключение автор подчеркивает, что ведутся серьезные дискуссии относительно «дееспособности» норм Устава ООН по противостоянию современным террористическим угрозам, а также «режимам-изгоям», в особенности опасности применения оружия массового поражения. Некоторые комментаторы призывают пересмотреть правила, предусмотренные в Уставе, однако автор считает, что вместо этого стоит четко определить грань между «разумностью и неразумностью» применения силы перед лицом угроз, не имеющих «точно определенных границ неминуемости».
Т.Б. Курбанов
