CC BY
1362007.04.061. ОСМИНИН Б.И. ПРИНЯТИЕ И РЕАЛИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВАМИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ. - М.: Волтерс Клувер, 2006. - 408 с.
В монографии на примере 30 стран (в том числе России, США, Великобритании, Франции, ФРГ, Италии, Канады, Японии) исследуются внутригосударственные процедуры, необходимые для выражения согласия на обязательность международных договоров, выделяются органы, наделенные компетенцией заключать эти договоры, анализируется порядок реализации международных договорных обязательств в национальных правовых системах. Избранная автором схема изложения материала позволяет увидеть целостную картину принятия и реализации в национальных правовых системах норм международных договоров.
Политико-правовая система каждого государства, как отмечает автор, уникальна, имеет свою логику построения, которая и предопределяет особенности процедур принятия решений, связанных с заключением международных договоров, а также порядок и способы их реализации во внутригосударственной сфере. При этом для ряда государств большое значение имеют не нормы конституций, касающиеся заключения международных договоров, а фактически установленный порядок, т.е. сложившаяся практика принятия соответствующих решений.
При исследовании внутригосударственных процедур, необходимых для выражения согласия на обязательность международных договоров, анализируется распределение «компетенции образовывать волю государства», т.е. степень участия органов законодательной и исполнительной власти в процессе принятия решений о согласии на обязательность международных договоров. Разграничиваются международные договоры, решения о согласии на обязательность которых не могут быть приняты без сотрудничества с парламентом, и международные договоры, заключение которых возможно по решению органов только исполнительной власти. Проводится различие между подписанием международных договоров без условия о ратификации, принятии и утверждении, т.е. когда согласие государства на обязательность для него договора выражается путем окончательного подписания, и подписанием договоров под условием ратификации, принятия или утверждения. Кроме того, выделяются случаи, когда для принятия международных дого-
ворных обязательств требуется проведение референдума. Определяются формы участия субъектов и административнотерриториальных образований государств во внутригосударственных процедурах заключения государством международных договоров, анализируется роль конституционных и иных судов, осуществляющих предварительный и иной контроль, в таких процедурах. Рассматривается компетенция органов государственной власти в принятии решений, связанных с оговорками к международным договорам, их снятием и возражениями против сделанных другими государствами оговорок, а также процедуры, необходимые для временного применения международных договоров.
В зависимости от того, как государствами определяется порядок взаимодействия национального права и международных договоров, какие способы преимущественно используются ими при реализации международных договоров в своих правовых системах, рассматриваемые государства условно подразделяются на три группы: 1) реализующие международные договорные обязательства посредством материальной инкорпорации; 2) придерживающиеся принципа формальной (процедурной) инкорпорации международных договоров; 3) автоматически интегрирующие нормы рассматриваемых договоров в национальные правовые системы.
В первую группу включены Великобритания, Канада, Австралия, Ирландия, Израиль. Для правовых систем названных стран характерно принятие материальных законодательных или административных актов, т.е. воспроизводящих в той или иной форме содержание международного договора, поскольку сам договор не действует во внутригосударственном праве. Так, в Великобритании заключение международных договоров рассматривается как прерогатива короны. Однако корона в соответствии с конституционными соглашениями должна следовать совету своих министров. Все акты главы государства подлежат контрасигнатуре премьер-министра и соответствующих министров, которые и несут за них ответственность. По Вестминстерской модели заключение международных договоров на практике - функция правительства, осуществление которой не требует существенного участи парламента страны. Содержание международных договоров должно быть инкорпорировано специальным актом законодательного или административного характера. Именно эти акты и применяются во внутригосударст-
венной сфере. Отличительная черта этой модели состоит в том, что международные договорные обязательства проходят всестороннюю проверку в ходе внутригосударственного законодательного процесса. Способы выражения согласия на обязательность международного договора - его подписание без условия о ратификации или подписание под условием ратификации. В последнем случае обычной практикой является принятие парламентом имплементационного закона до того, как правительство страны приступит к выражению согласия на обязательность международного договора. В соответствии с «правилом Понсонби» текст любого договора, нуждающегося в ратификации, вместе с пояснительной запиской направляется в парламент с целью его информирования о намерениях правительства. «Правило Понсонби» не предполагает необходимости ни формального одобрения парламентом договора, ни получения правительством согласия парламента на его ратификацию, а дает парламенту возможность лишь обсуждать, если он пожелает, положения договора до того, как будет выражено в международном плане согласие на его обязательность для Великобритании.
Во вторую группу объединены государства, для которых принятие имеющего процедурный характер законодательного или административного акта является формальным предварительным условием включения международных договоров в национальную правовую систему. В нее включены Германия, Австрия, Италия, Греция, Финляндия, Япония. Так, в Германии полномочиями по заключению международных договоров наделены федеральный президент, федеральное правительство и федеральные министры. На практике, например, федеральный президент осуществляет эти полномочия посредством подписания ратификационных грамот и документов о присоединении только в отношении международных договоров, одобренных парламентов в виде федерального закона. При этом соответствующие акты федерального президента должны быть контасигнованы федеральным канцлером или компетентным федеральным министром.
Третью группу представляют государства, которые автоматически, без необходимости издания дополнительных актов, интегрируют международные договоры в национальную правовую систему. Здесь рассматриваются особенности таких процедур
16 стран, среди которых Франция, Бельгия, Нидерланды, Турция, Украина, Польша, США, России и др.
В монографии детально раскрываются особенности внутригосударственных процедур, необходимых для выражения согласия на международные договоры во всех перечисленных странах.
О.Л. Алферов
2007.04.062. КАЙЕ Д. СУДЕБНАЯ ОЦЕНКА САМООБОРОНЫ: РАЗГРАНИЧЕНИЕ, ВОСПРИЯТИЕ И ПРИМЕНЕНИЕ СИЛЫ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ.
KAYE D. Adjudicating self-defense: Discretion, perception, and the resort to force in international law // Columbia j. of transitional law. -N.Y., 2005. - Vol. 44, N 1. - P. 134-184.
Американская стратегия национальной безопасности от 2002 г. и последовавшая за ней иракская война возродили старые дебаты о праве государства на превентивное применение силы или на упреждающую вооруженную атаку. В такой ситуации возникает вопрос: как третья сторона (будь то государство, международная организация или суд) должна относиться к требованиям стороны, наносящей превентивный удар? Могут ли высшие должностные лица государства, столкнувшись с угрозой своей стране, применить силу, не дожидаясь коллективных действий, обладают ли они такой свободой действий?
Автор утверждает, что подобная свобода противоречит верховенству закона. Международный суд ООН (далее Суд) по настоянию Ирана в 2003 г. отразил это мнение в заключении, которое подчеркивало необходимость соблюдения требования на самооборону и исключение «всякой возможности свободы действий». Тем не менее год спустя министр иностранных дел Великобритании заявил, что ст. 51 Устава ООН (далее Устав) не запрещает наносить упредительные удары по стране «Х» в случае неотвратимости угрозы атаки с ее стороны. Делая ссылку на дело о нефтяных платформах (Oil Platforms case) от 2003 г., рассмотренное Судом, автор, в частности, указывает на аргументы иранской стороны. В последних говорится, что американская сторона нарушила условия двустороннего экономического договора путем разрушения нефтяных платформ в Персидском заливе в 1987 и 1988 гг. Представители США парировали эти аргументы, заявив, что данные действия бы-
