CC BY
102
1B1
20. The Oxford Dictionary of English Etymology [Text]. -Oxford University Press, 1985.
Список источников примеров
1. Atwood, M. The Edible Woman [Text] / M. Atwood. -Bantam Books, 1969.
2. Braine, J. Room at the Top [Text] / J. Braine. - M. : Юпитер - Интер, 2005.
3. Dreiser, T. Sister Carrie [Text] / T Dreiser. - Moscow : Higher School Publishing House, 1968.
4. Faber, A. Liberated Parents, Liberated Children [Text] / A. Faber, E. Mazlish. - Avon, 1975.
5. Kipling, R. The Light That Failed [Text] / R. Kipling.
- Progress Publishers, 1975.
6. Shelley, M. Frankenstein [Text] / M. Shelley. - New York : Dover Publications, Inc., 1994.
7. Steinbeck, J. The Grapes of Wrath [Text] / J. Steinbeck. - UK : Penguin Books, 1976.
8. Wilde, O. The Picture of Dorian Gray [Text] / O. Wilde - Moscow : Foreign Languages Publishing House. 1958.
УДК 821.111 ББК 81.GG
Л.О. Трушкова
языковая концептуализация эмоционального состояния SADNESS «иЗВнЕ» и «изнутри»
В статье представлена языковая сторона эмоционального состояния Sadness с позиции чувствующего субъекта и со стороны внешнего наблюдателя - «изнутри» и «извне». Выделяются синтаксические конструкции, формальные признаки, когнитивные метонимические и метафорические модели, характерные для каждого типа описания
Ключевые слова: концептуализация; семиотический подход; точка зрения; эмоциональное состояние.
L.O. Trushkova
THE LANGUAGE CONCEpTUALIzATION OF THE EMOTIONAL STATE OF SADNESS FROM INTERNAL AND EXTERNAL VIEWpOINTS
This article considers the verbalization of the emotional state of Sadness from internal and external viewpoints. The syntactical constructions, formal markers, cognitive metonymical and metaphorical models relevant for each type of description are discussed in the article.
Key words: conceptualization; semeiotic approach; viewpoint; emotional state
Общая направленность современной научной парадигмы характеризуется возрастанием роли антропоцентрического и когнитивного подходов к изучению языка как источника сведений о концептуальных структурах человеческого сознания. Анализ эмоциональных концептов с точки зрения когнитивной лингвистики имеет целью показать, что эмоции имеют чрезвычайно сложную концептуальную структуру, которая может быть выявлена путем систематизации языковых выражений, используемых носителями языка для обозначения и представления эмоций. Лингвистические исследования, проводимые в русле антропоцентрического подхода, выявили различие двух сфер по отношению к человеку - внешней,
материальной, и внутренней, закрытой от наблюдения, вследствие чего в центре внимания оказались различные концептосоставляющие признаки «внешнего» и «внутреннего» человека [Арутюнова, 1976; Апресян, 1995 и др.].
Внутренний мир человека представляет собой совокупность ментальных феноменов - эмоций, чувств, мыслей, внутренних состояний, недоступных восприятию. Двойственность ментальных состояний - их непосредственная ненаблюдаемость, с одной стороны, и наблюдаемость по косвенным признакам, с другой, предопределяет такие способы концептуализации внутренней сферы человека, которые разграничивают онтологическую ненаблюдаемость внутренней сферы
© Трушкова Л.О., 2G1G
и эпистемическую форму ее представления [Вольф, 1989; Wierzbicka, 1980]. В языковой картине мира внутренние состояния (страх, печаль, радость и т.д.) могут быть представлены двояко - как чувство, переживание и как умозаключение о том, что индивид испытывает определенное чувство.
Знание самого субъекта о своем состоянии и интерпретация внешних проявлений сторонним наблюдателем отражает возможность языковой концептуализации внутренней сферы человека двумя различными способами: с позиции чувствующего субъекта и с позиции стороннего наблюдателя. В зависимости от глагола-связки эмоциональные состояния концептуализируются «извне» (be, seem, appear, look, hear, notice, see и т.п.) и «изнутри» (feel, seem) [Семенова, 2007]. В качестве методологической основы концептуализации внутренней сферы человека Т.И. Семенова использует понятия «внутренней» и «внешней» точек зрения. Понятие точка зрения представляет собой средство, прием, стратегию авторского изложения в художественном тексте. Внутренняя точка зрения предполагает представление событий и ситуаций с позиции восприятия и переживания одного и того же персонажа или разных персонажей, описание их мыслей и чувств. Для внешней точки зрения характерно представление внешних проявлений мыслей и чувств персонажа через его поведение (см. работы : [Виноградов, 1959; Успенского, 1995; Lubbock, 1957 и др.]).
В канонической коммуникативной ситуации субъектом речи является говорящий. Художественный текст - это речевое произведение, характеризующееся своим субъектом речи. В пределах нарративного режима возможны две стратегии при выборе заместителя говорящего: заместитель-персонаж (дие-гетический повествователь) и заместитель-повествователь (экзегетический повествователь) [Падучева, 1996]. Для заместителя-персонажа (нарратив 1-го лица) характерна в первую очередь передача собственного эмоционального состояния. В отношении других персонажей заместитель-персонаж описывает то, что поддается наблюдению со стороны. заместитель-повествователь (нарратив 3-го лица) может быть всезнающим (аукто-риальным) или прагматически мотивированным. Аукториальный повествователь в рав-
ной мере способен описать как внешнее, так и внутреннее эмоциональное состояние всех персонажей в художественном произведении. Прагматически мотивированный повествователь описывает только то, что видит и слышит, выступая в роли наблюдателя.
Согласно дифференциальным признакам, языковые единицы, обозначающие эмоции в художественном произведении, делятся на номинации эмоциональных состояний, к которым относятся внутренние переживания, скрытые от посторонних глаз, и номинации эмоциональных реакций - внешние проявления эмоционального состояния, такие, как мимика, жесты, позы, фонации, а также номинации психологических симптомов. В структуре художественного текста обозначения эмоций, полностью зависящие от автора и выбранного им типа повествования, способствуют созданию многогранной характеристики героев, помогают проникнуть в их внутренний мир [Баженова, 2004].
Языковая концептуализация внутренних состояний «изнутри» является средством выражения внутренних, внешне ненаблюдаемых переживаний, мыслей, намерений человека. Анализ языковой концептуализации эмоционального состояния печали с позиции чувствующего субъекта позволил выделить прототипическую синтаксическую модель с глаголом feel, посредством которой внутреннее состояние печали репрезентируется в трех типах синтаксических конструкций: 1) конструкции с местоимением 1-го лица в позиции подлежащего; 2) конструкции с местоимением 3-го лица в позиции подлежащего; 3) конструкции с партитивами в позиции подлежащего.
Употребление местоимения 1-го лица в позиции субъекта внутреннего состояния обусловлено тем, что психические состояния человека ненаблюдаемы и только сам чувствующий субъект может констатировать свое внутреннее состояние, ср.: I feel tired often, sleepy sometimes; but seldom sad (Bronte, 255).
Однако, как упоминалось выше, в том случае, если повествование ведется от имени всеведущего автора, в позиции субъекта внутреннего состояния также может употребляться местоимение 3-го лица. Описывая внутренние состояния от 3-го лица, автор как бы становится на точку зрения персонажа. В следу-
ющем примере автор проникает во внутреннее состояние персонажа, проецирует его на свой собственный опыт и описывает процессы, которые не могут быть доступны наблюдению со стороны, ср.: she felt sad and lonely, not for Anthony, but for the child who had died (Steel1, 143).
В языковой картине мира образ целостного человека складывается из образов, разных по своей природе частей, параметров, ипостасей. Человек - носитель эмоции представлен как некая целостность, «если болят отдельные части тела - рука, нога, голова и т.п., то эмоции охватывают человека полностью» [Вольф, 1989, с. 61]. Непрототипическим выражением внутреннего эмоционального состояния Sadness в английском языке является когнитивная метонимическая модель, в которой внутреннее состояние контекстуализиру-ется через свою «чувствующую часть». Метонимический сдвиг в данной модели основан на переносе часть (физическая или нефизическая часть человека) - целое (человек, его внутреннее состояние). Реализация данной модели происходит в конструкциях с партитивами в позиции подлежащего. Термин партитив используется в лингвистике для обозначения понятия и имени части по отношению к целому.
При репрезентации эмоционального состояния Sadness с позиции переживающего эмоцию субъекта «чувствующая часть» вербализуется соматическими лексемами heart, chest, lips, mouth, body, etc, ср.: Her mouth felt like cotton, her heart like lead. She closed her eyes, as she lay there miserably, and two little rivers of tears flowed from the outer corners of her eyes to her ears (Steel2, 10). В анализируемой модели партитивные номинации могут обозначать такие нефизические части человека, как mind, soul, ср.: Inside I went still and my mind felt dark and dead (Cornwell, 386). Душа и разум, подобно реальным органам, вовлекаются во внутренние процессы. Концепты MIND, SOUL обладают способностью метонимически репрезентировать такую объемную область знания, как концепт ЧЕЛОВЕК, составляющими компонентами которой они в свою очередь являются. В содержании концептов MIND, soUL присутствуют представления об устройстве внутреннего мира человека наряду со знаниями о психических процессах и
их физиологических эффектах [Соловьева, 2005]. Таким образом, органы или «квазиорганы» человека метонимически представляют особую точку зрения на внутреннего человека в целом или его части.
В текстах художественной прозы внутренний мир персонажа отображается в его внутренней речи. Синтаксическим выражением внутренней речи является употребление несобственно-прямой речи. несобственнопрямая речь показывает, как движутся персонажи внутри своего мира восприятия и понимания, и помогает читателю проникнуть в переживания героя [Pascal, 1977; Leech, 1987 и др.]. К синтаксическим структурам несобственно-прямой речи относятся: различные виды вопросительных предложений, восклицательные предложения, неполные предложения и некоторые разновидности присоединительных конструкций, односоставные предложения [Гончарова, 1969]. несобственно-прямую речь легко отличить по стилистическим указателям My God, Alas и т.п., обращениям Madam и т.п., а также большому количеству частиц, таких, как so, thus, doubtless, besides и т.д. [Балли, 1955].
Анализ эмпирического материала показывает, что для внутренней речи персонажа, переживающего печаль, характерны восклицания, обращенные к Богу, ср.: <...> Oh, Christ, Daddy’s life was such a lie. And now everyone knows it <...> (Steel1, 30). Также встречаются высказывания, содержащие вопрос о том, как долго все может продолжаться и с какой стати все так плохо, ср.: How much longer, O Lord? <...> (Bingham, 426); Why the hell don’t I get the jobs around New York (Cheyney, 78). Персонаж в своей внутренней речи, как правило, дает стилистически сниженную отрицательную оценку своему внутреннему состоянию, выраженную лексемами shit, damn, sono-fabitch и т.д., ср.: Too quiet. The sitter had said the phone hadn’t rung all night. No messages. Damn (Steel2, 47).
Способы репрезентации внутреннего мира персонажа художественного произведения тесно связаны с понятием интроспекции, коррелирующим, но не совпадающим с такими текстовыми явлениями, как «точка зрения» и несобственно-прямая речь. Под интроспекцией персонажа понимается наблюдение человека за собственным внутренним психиче-
ским состоянием, а также самонаблюдение, направленное на фиксацию своего хода мыслей, своих чувств и ощущений. Отличительным признаком феномена интроспекции является осознание персонажем своего эмоционального состояния, маркированное в тексте глаголами мыслительной деятельности think, realize и др. [Федотова, 2007]. В приведенных примерах человек описывает свое внутреннее состояние печали через самонаблюдение и осознание своих ощущений, ср.: He thought that he was sick in his heart, if you could be sick in that place (Joyce, 228); As she did so, she f found herself suffused with a melancholy that was as pervasive andpowerful as any she had ever felt (Bingham, 487).
наиболее адекватным лингвистическим описанием эмоций является их описание через метафоры. Все «эмоциональные» метафоры, т.е. такие метафоры, которые служат средством концептуализации эмоций в языке, имеют общую структуру, а именно, они уподобляют чувство, некое психологическое или душевное состояние, а также его действие на душу и тело испытывающего их существа некоему физическому, материальному феномену. По словам А. Вежбицкой, именно наличие компонента «нечто происходит во мне и нена-блюдаемо» либо компонента «нечто происходит в моем теле и наблюдаемо» позволяет выделить два класса метафорического описания эмоций, где первые фокусируют внимание на эмоциональном переживании как таковом, вторые - на способах переживания, характере реакции, ее проявлении и оценке окружающими [Wierzbicka, 1980, с. 127].
В рамках исследования эмоционального состояния Sadness был выделен ряд концептуальных метафор. К метафорам, описывающим внутреннее, ненаблюдаемое переживание печали, относятся:
1) SADNESS IS BURDEN: переживание эмоции Sadness осмысляется как тяжесть, которая давит на человека, ср.: I wasn’t surprised, but the confirmation weighed me down with sadness again (Cornwell, 301);
2) SADNESS IS ENEMY: действие эмоции печали на человека уподобляется действиям врага, который физически уничтожает противника, разбивая его и причиняя ему непосильные страдания, ср.: They were exhaust-
ed by the strain of week’s ceaseless anxiety and shattered by their grief (Maugham, 246);
3) SADNESS IS FLUID: переживая состояние печали, человек сравнивает свои внутренние психологические ощущения с определенными физическими ощущениями тела при погружении в жидкость, ср.: Swamped with distress, she got to her feet (Roberts, 210);
4) SADNESS IS PAIN: горестные переживания репрезентируются в языковом сознании как незаживающие, причиняющие боль раны, ср.: They were the aching wounds that had never healed, that had only been covered by the scars of pride and defiance and recklessness, < ... > (Carter, 428);
5) SADNESS IS COLD: действие печали на сердце может уподобляться ощущению, возникающему у человека при прикосновении холодной руки к его телу, ср.: He felt as if_a hand of ice had been laid upon his heart (Wilde, 35);
6) SADNESS IS BITTERNESS: печальный человек осмысляет свое состояние как горечь на сердце, ср.: For days he would be unable to eat for the physical taste of the bitterness in his heart (Carter, 279);
7) SADNESS IS FALLING DOWN: метафорические выражения упасть духом, впадать в расстройство используются человеком при осмыслении внутреннего, незаметного для окружающих переживания эмоции печали, ср.: Elinor saw with great uneasiness the low spirits of her friend (Austen, 92);
8) SADNESS IS DARKNESS: наступление состояния печали осмысляется как погружение в темную бездну, ср.: A dark wave swamped him, but he needed even more to stay near her, to feel her close because the pain in his heart would then be less (Sillitoe, 254).
Языковая концептуализация эмоции печали с позиции внешнего наблюдателя основана на семиотическом подходе к концептуализации внутренней сферы человека. Семиотический подход означает, что человек познается через семиотическую деятельность, предполагающую существование «другого», способного не только воспринять физиологические реакции, но и семиологизировать их. Высказывания о внутреннем мире другого человека отражают в своей семантике знаковую ситуацию, составляющими которой являются объекты принципиально разной природы - зна-
ки и их значения («означающие» и «означаемые»), между ними устанавливается отношение означивания. Отношение означивания открывает две валентности, заполняемые категориями, принадлежащими принципиально различным планам - плану выражения и плану содержания [Семенова, 2007]. Нижеприведенный пример отражает когнитивные процессы, в основе которых лежит восприятие психофизиологической деятельности другого человека в форме внешней манифестации эмоции (первичная категоризация), ср.: <...>, the mental state of Alden was that of one not a little demented. After his first demands he now began to vent a series of animal-like groans as though the breath had been knocked from his body. At the same time, he bent over, crumpled up as from pain - then struck his hands together and threw them to his temples (Dreiser2, 30). В следующем примере некие чувственно воспринимаемые признаки (поведение человека) приобретают семиологическую значимость, и они интерпретируются (вторичная категоризация) внешним наблюдателем как переживание эмоции печали, ср.: She appeared nervous and depressed (Dreiser 1, 118). Таким образом, внутреннее состояние может быть представлено одновременно на двух уровнях: на уровне проявления и на уровне интерпретации.
К внешним проявлениям внутреннего эмоционального состояния относятся голосовые проявления, позы, манеры, жесты и мимика, функционирование которых подчиняется правилам использования сигналов и различного рода знаков. В языковой картине движений человеческого тела исследователи выделяют: утилитарные движения - психологически незначимые физические движения тела и физиологические процессы, не расценивающиеся как проявление внутреннего состояния; симптоматические жесты - психологически значимые жесты, позы, мимические движения, производимые не только в присутствии наблюдателя, но и тогда, когда человек остается один; и коммуникативные жесты - значимые телодвижения, жесты и мимические движения, несущие определенную информацию адресату [Мечковская, 1999; Крейдлин, 2002]. Симптоматические жесты выступают своего рода знаками, осмысляющиеся наблюдателем как переживание эмоции.
В основе концептуальной метонимии лежит отношение смежности, что позволяет характеризовать связь между эмоциональным состоянием (означаемое) и его проявлением (означающее) как метонимическую. Связь между эмоцией и ее физиологическим проявлением основывается на метонимическом принципе, который Дж. лакофф определяет как «поведение - это эмоция». Метафоры и метонимии совместно образуют прототипические когнитивные модели эмоций. Так, например, из метафоры ГНЕВ - ЭТО БЕЗУМИЕ получается метафорическая метонимия: Безумное поведение обозначает гнев [лакофф, 2004, с. 505].
Метонимическая связь между внутренним эмоциональным состоянием и его внешним проявлением отображается в высказываниях, содержащих обозначения внешних симптомов психического переживания. В художественных произведениях симптоматические жесты опускать голову/ плечи/ руки, обозначенные номинациями to lower one’s head/ the dejected hang of one’s shoulders/ to lower one’s hands, концептуализируются как менее интенсивное переживание печали. Жесты закрыть лицо руками и закрыть рот руками в номинациях to bury one’s face in hands и to cover one’s mouth with hands концептуализируются как более интенсивное проявление эмоции печали. Характерным для невербального выражения еще более интенсивного переживания печали является жест ломать руки/ to raise and lower smb s hands.
Невербальная концептуализация эмоций в большей степени связана с лицом, чем с другими частями тела [Крейдлин, 2002]. Психологи описывают физиологическую реакцию человека на эмоцию печали следующим образом: у опечаленного человека внутренние концы бровей приподняты и сведены к переносице, глаза слегка сужены, а уголки рта опущены [Изард, 2000 и др.]. Данное описание вербализуется посредством следующих номинаций: he frowned; he asked with an unhappy frown; the twist of his black eyebrows и т.д.
Визуальное, глазное поведение человека также метонимически обозначает внутреннее состояние и концептуализируется как проявление печали. Представленные примеры демонстрируют разнообразие языковых средств, которыми обладает английский язык для описа-
ния кинем глаз. Употребление с лексемой глаза/eyes таких сочетаний, как wide and paiful; tormented; sad; grief-stricken; sorrowful; hopeless; miserable; depressed; lifeless, свидетельствует о том, что при осмыслении эмоции печали выражение глаз представляется как замученное, несчастное, печальное и т.д., ср.: Because of the uncertainty expressed by her, his eyes were now seeking, frightened, sad (Dreiser1, 453).
Голосовые проявления также интерпретируются сторонним наблюдателем как симптоматически значимые и обозначают внутреннее эмоциональное состояние человека. Обозначения звуковых компонентов, характеризующих голос персонажей, широко используются в художественном дискурсе. Голос обозначается такими номинациями, как trembling; vibrant; cracked; tense; loud; low; tear-strained; lost in sobs; under command; monotonous; flat и т.д. Звучание голоса, как показывают наблюдения над языковым материалом, зависит от степени переживаемой эмоции. Номинации плача ‘crying, weeping’, рыданий ‘sobs’ и стонов ‘groans/moans’ метонимически замещают печаль и имеют разную степень интенсивности: sobs shake one’s body; sobs tear one’s chest; to cry/sob uncontrollably; to cry/sob openly и т.д. Дыхательные симптомы также присутствуют при описании эмоции печали и обозначаются глаголом вздыхать/sigh. Вздохи в состоянии печали могут быть глубокими, продолжительными или легкими: to sigh deeply; to say with a heavy sigh; to sigh at length; to sigh a long sigh; to sighed heavily; to sigh a little и т.д. Средством экстериоризации внутренних состояний может выступать молчание [Гак, 2004]. В приведенном ниже примере молчание персонажей перед расставанием концептуализируется как печаль, грусть, ср.: It was hard to leave her. They held hands and looked at each other in silence (Abrahams, 21).
При лингвистическом моделировании печали со стороны наблюдателя к прототипической когнитивной модели данной эмоции можно отнести метафоры SADNESS IS FALLING DOWN и SADNESS IS DARKNESS. Метафорические выражения повесить голову, согнуться от горя, опустить плечи описывают внешнюю, видимую реакцию человека на печаль, ср.: But after the dole money had been spent to the last farthing he would sit by the
fire grate in the small room, head bent low, nothing to say (Sillitoe, 131). В следующем примере выражение почернеть от горя также вербализует внешнюю симптоматику печали, ср.: At once Clyde’s countenance darkened (Dreiser1, 99).
При репрезентации эмоционального состояния «извне» выделяются три типа синтаксических конструкций: 1) конструкции
с перцептивными глаголами see, hear, notice; 2) конструкции с глаголами seem, appear, look, sound; 3) конструкции с союзами as if/as though; 4) конструкции с модальными словами must, may, probably.
В конструкциях с глаголами перцепции наблюдатель не интерпретирует увиденное, а просто сообщает о нем, ср.: I heard her sniff and turned to see her looking at me in stupefaction, with tears running down her face (Steel2, 73).
Познание внутренней сферы «другого» основано на инференции (умозаключении, выводе). На языковом уровне это подтверждает употребление эпистемических единиц seem, appear, look, sound. В примере ниже наблюдатель описывает не внешнее поведение человека, а то впечатление, которое это поведение произвело на него, т.е. интерпретирует внешние симптомы, ср.: For a moment he looked almost sad, but she was shaking her head with a look of chagrin (Steel2, 257).
Употребление союзов as if /as though после глаголов seem, look, sound, appear, feel также заключает в себе интерпретативную функцию и ментальную операцию, произведенную наблюдателем [Семенова, 2007]. В приведенном примере определенные симптомы в поведении персонажа расцениваются наблюдателем как готовность расплакаться, ср.: She looked as though she were about to cry (Steel3, 88).
Эпистемические единицы со значением предположительности must, may, probably эксплицируют внешнюю позицию [Золотова, 2004]. В таких высказываниях вербализуются рассуждения наблюдателя, предполагающего наличие внутреннего состояния печали у наблюдаемого объекта. Однако, как показывает анализ эмпирического материала, выбор модального глагола зависит от достоверности восприятия. Модальные единицы might, probably употребляются в том случае, если предположение говорящего основано на догадке,
ср.: He’s probably just tired, and he’s probably sad to see you go (Steel1, 244); He might be cruelly wounded and distressed, but, unlike himself, he was neither petty nor revengeful (Dreiser2, 122). Выбор модального глагола must говорит о том, что говорящий получил какое-то доказательство о наличии эмоционального состояния у субъекта. В приведенном примере это печальные письма, ср.: Her sad letters! How she must have suffered! (Dreiser2, 312).
Анализ концептуализации эмоции печали «изнутри», с позиции чувствующего субъекта, и «извне», со стороны наблюдателя, позволил выделить когнитивные метонимические и метафорические модели, характерные для каждого типа описания и составляющие общую когнитивную модель эмоционального состояния Sadness.
Библиографический список
1. Апресян, Ю.Д. Избранные труды [Текст]. В 2 т. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю.Д. Апресян. - М. : Языки русской культуры, 1995.
2. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы [Текст] / Н.Д. Арутюнова. - М. : Наука, 1976.
3. Баженова, И.С. обозначение эмоций в художественном тексте (прагматический аспект) [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.19 / И.С. Баженова. - М., 2004.
4. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка [Текст] / Ш. Балли. - М. : Наука, 1955.
5. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы [Текст] / В.В. Виноградов. - М. : Гос. изд-во худ. лит., 1959.
6. Вольф, Е.М. Эмоциональные состояния и их представление в языке / Е.М. Вольф // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. - М. : Наука, 1989. - С. 5575.
7. Гак, В.Г. Отображение сокровенного смысла [Текст] / В.Г. Гак // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - С. 489-496.
8. Гончарова, Е.А. Несобственно-прямая речь в современной немецкой художественной прозе [Текст] : автореф. дис. .канд. филол. наук: 10.02.04 / Е.А. Гончарова. - Л., 1969.
9. Золотова, Г.А. Коммуникативная грамматика русского языка [Текст] / Г.А. Золотова, Н.К. Онипен-ко, М.Ю. Сидорова. - 2-е изд. - М. : ИРЯ РАН : МГУ, 2004.
10. Изард, К.Э. Психология эмоций [Текст] / К.Э. Из-ард. - СПб. : Изд-во «Питер», 2000.
11. Крейдлин, Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык [Текст] / Г.Е. Крейдлин. - М.
: Новое литературное обозрение, 2002.
12. Лакофф, Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении [Текст] / Дж. Лакофф; пер. с англ. И.Б. Шатунов-ского. - М. : Языки славянской культуры, 2004.
13. Мечковская, Н.Б. На семиотическом перекрестке: мотивы движения тела в невербальной коммуникации, в языке и метаязыке [Текст] / Н.Б. Мечковская // Логический анализ языка. Языки динамического мира. - Дубна : Международный университет природы, общества и человека, 1999. - С. 376-393.
14. Падучева, Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; семантика нарратива) [Текст] / Е.В. Падучева. - М. : «Языки русской культуры», 1996.
15. Семенова, Т.И. Лингвистический феномен кажимости: монография [Текст] / Т.И. Семенова- Иркутск : ИГЛУ, 2007.
16. Соловьева, Е.А. Концепты MIND, HEART, SOUL в современном английском языке [Текст] : автореф. дис. .канд. филол. наук: 10.02.04/ Е.А. Соловьева. - Тамбов, 2005.
17. Успенский, Б.А. Семиотика искусства [Текст] / Б.А. Успенский. - М. : Школа «Языки русской культуры», 1995.
18. Федотова, О.С. Лингвостилистические средства реализации интроспекции персонажа в современной англоязычной художественной прозе [Текст] : автореф. дис. .канд. филол. наук: 10.02.04/ О.С. Федотова. - М., 2007.
19. Leech, G.N. Style in Fiction. A linguistic introduction to English Fictional Prose [Text] / G.N. Leech, M.H. Short. - London and New York Longman Group UK Limited, 1987.
20. Lubbock, P. The Craft of Fiction [Text] / P. Lubbock. -New York : the Viking Press, 1957.
21. Pascal, R. The Dual Voice: Free Indirect Speech and Its Functioning in the XIX - century European Novel [Text] / R. Pascal. - Manchester : Univ. Press, 1977.
22. Wierzbicka, A. Lingua Mentalis. The Semantics of Natural Language [Text] / A. Wierzbicka. - Sydney etc. : Academic Press, 1980.
Список источников примеров
1. Abrahams, P. The Path of Thunder ^xt] / P. Abrahams. - Moscow : Foreign Languages Publishing House, 1951.
2. Austen, J. Sense and Sensibility ^xt] / J. Austen. -London : Penguin Books Ltd, 1994.
3. Bingham, C. Distant Music ^xt] / C. Bingham. -London : A Bantam Book, 2002.
4. Bronte, C. Jane Eyre ^xt] / C. Bronte. - Moscow : Foreign Languages Publishing House, 1954.
5. Carter, D. Fatherless Sons ^xt] / D.Carter. - Moscow : Foreign Languages Publishing House, 1957.
6. Cheyney, P. Don’t Get Me Wrong ^xt] /P. Cheyney.
- London : Fontana Books, 1994.
7. Cornwell, P. Point of Origin ^xt] / P. Cornwell. -New York : Berkley Books, 1999.
8. Dreiserl, T. An American Tragedy [Text] / T. Dreiser. - Moscow : Foreign Languages Publishing House, 1951. - Vol. I.
9. Dreiser2, T. An American Tragedy [Text] / T. Dreiser. - Moscow : Foreign Languages Publishing House, 1951. - Vol. II.
10. Joyce, J. Dubliners /A Portrait of the Artist as a Young Man [Тext] /J. Joyce. - Moscow : Progress Publishers, 1982.
11. Maugham, W.S. Cakes and Ale or the Skeleton in the Cupboard [Теxt] / W.S. Maugham. - М. : Изд-во «Менеджер», 2GG6.
12. Roberts, N. Inner Harbor [Тей] / W.S. Maugham. -New York : Jove Books, 1999.
13. Sillitoe, A. Key to the Door ^xt] / A. Sillitoe. - London : The Camelot Press Ltd., 1961.
14. Steell, D. Loving [Тей] / D.Steel. - London : Sphere Books Ltd., 1981.
15. Steel2, D. Malice ^xt] / D.Steel. - New York : Bantam Doubleday Dell Publishing Group, 1996.
16. Steel3, D. Lone Eagle [Тей] / D.Steel. -Sydney : A Gorgi Book, 2002.
17. Wilde, O. The Picture of Dorian Gray [Text] / O.Wilde.
- Новосибирск : Сиб. унив. изд-во, 2007.
УДК 61:001.4
ББК 81.034
Е.А. Федина
синонимические отношения в медицинской терминологии
В статье рассматиривается обоснование необходимости изучения проблем синонимии в терминологии, описаны наиболее распространенные типы синонимических отношений в медицинской терминологии.
Ключевые слова: термин; терминология; синонимия; типы синонимов
E.A. Fedina
types of synonyms in the medical terminology
The purpose of the work is the definitions of different types of synonyms and their relationship in the medical terminology. The problem of synonymy is surveyed in the context of correct use of synonyms for different medical terms.
Key words: term; terminology; synonymy; types of synonyms
Языку принадлежит исключительная роль в познании и осмыслении окружающего мира и в сфере коммуникации, что обусловливает появление различных подходов и способов решения фундаментальных проблем, связанных с исследованием значения и смысла языковых выражений [Павилёнис, 1983]. К числу этих проблем относится исследование семантического объема единиц терминологической системы языка, изучение которой предполагает объединение творческих усилий лингвистов и специалистов различных областей науки, поскольку успешная разработка проблемы смысла терминологических единиц важна как в общеметодологическом, так и практическом плане.
С методологической точки зрения она неотделима от вопроса сложных, многопараметрических связей языка, мысли и действи-
тельности. В практическом аспекте изучение этой проблемы определяется настоятельной необходимостью системного представления и описания терминологических единиц языка в различных областях знания.
Методологическая, теоретическая и практическая значимость исследования значения и смысла терминологических единиц различных отраслей науки делает актуальным изучение смыслового объема терминологических единиц и на основе этого их стандартизацию, упорядочение и классификацию. Так, например, недостаточная разработанность принципов классификации и систематизации терминов, непосредственно связанная с отсутствием документации, регламентирующей порядок упорядочения и утверждения терминов в качестве нормативных, продолжает оставаться серьезным препятствием при обмене на-
