CC BY
172
ПРИОРИТЕТЫРОССИИ
10 (199) - 2013
УДК 339.56
военно-техническое
сотрудничество россии с иностранными государствами: между пацифизмом и милитаризмом
а. м. кушнир,
доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры экономических теорий и военной экономики E-mail: ku7@bk. ru Военный университет
В статье установлены причины развития мирового рынка продукции военного назначения, особенности военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами. Раскрыты позитивные результаты оружейной торговли и основные причины, по которым она может нанести ущерб национальной безопасности страны-экспортера. Выявлена специфика использования маркетинговых инструментов в данной области. Дана оценка современного состояния и перспектив отечественного оборонного экспорта.
Ключевые слова: военно-техническое сотрудничество, иностранные государства, международная оружейная торговля, маркетинг, продукция военного назначения.
Введение. Из года в год в феврале-марте по новостным лентам информационных агентств, передовым статьям различных изданий проходит победная информация об очередных успехах и рекордах российской системы оружейной торговли. Сухие цифры и факты, многомиллиардные контракты, устойчиво растущие графики продаж выступают своеобразной формой отчета перед налогоплательщиками о том, что отечественный оборонно-промышленный комплекс (ОПК) способен удовлетворять не только потребности собственных Вооруженных сил РФ, но и капризы взыскательных иностранных покупателей. Большинство подобных информационных сообщений преподносится ис-
ключительно в позитивном ключе: дополнительные рабочие места, бюджетные поступления, укрепление и расширение международных связей.
С другой стороны, систематические скандалы, связанные с рекламой «негуманных» средств поражения, арестом реальных и виртуальных «оружейных баронов», да и сам пугающий ореол «торговцев смертью» создают не самый благоприятный фон для данного вида деятельности.
Постараемся без лишних эмоций, пропагандистского возвеличивания и пацифистского отрицания проанализировать эволюцию и текущие результаты российской системы оружейной торговли, установить ее роль и значение в отечественной экономике, а также возможные перспективы развития.
Тенденции мирового рынка продукции военного назначения. Как известно, система мировой торговли оружием имеет многовековую историю. Первые упоминания о трансграничных поставках средств ведения вооруженной борьбы датируются У-1У вв. до н. э. и относятся к эпохе Древней Греции и Древнего Рима. Между тем ни во времена господства рабовладельческого строя, ни во времена строя феодального экспорт вооружений не имел широкомасштабного характера. Только переход к товарной форме производства и развитие на этой основе рыночных отношений стимулировали развитие мирового рынка продукции военного назначения (ПВН). Проанализируем причины этого явления.
Во-первых, до этого времени относительная простота вооружений ограничивала спрос. Использование машинного производства и новых технологий обусловило кардинальное повышение производительности труда, что в свою очередь привело к революционным изменениям в области разработки средств поражения противника. Резко возросший по сравнению с предыдущими эпохами уровень развития науки и техники позволил создать новые средства вооруженной борьбы. При этом темп обновления основных видов вооружений продолжает неуклонно возрастать. В таких условиях только узкий круг высокоразвитых государств в состоянии собственными силами обеспечить удовлетворение военно-экономических потребностей в вооружении и военной техники. Остальным приходится использовать закупки на мировом рынке либо различные формы военно-экономической интеграции.
Во-вторых, в эпоху формирования рыночных отношений появились массовые армии, требовавшие большого количества оружия как в военное, так и в мирное время. В этой связи для функционирования крупных военно-промышленных корпораций экспорт вооружений уже в конце XIX в. приобрел существенное значение.
В-третьих, оборонный комплекс любого государства производит ПВН в первую очередь для собственных вооруженных сил. При этом потребности в вооружении в мирное и военное время имеют существенные различия. Такое положение предопределяет необходимость содержания значительных мобилизационных мощностей, что является весьма затратным [1]. Для государств, обладающих высокоразвитыми военно-промышленными комплексами, роль экспорта продукции военного назначения в указанном аспекте существенно возрастает.
Следовательно, существующая система зарубежных поставок российской ПВН является закономерным результатом длительного эволюционного пути. Исходя из господствующей на сегодняшний день правовой точки зрения, система зарубежных поставок рассматривается в рамках военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами (ВТС). Необходимо признать, что при всей близости смыслового содержания такие понятия, как ВТС, экспорт вооружений и «торговля смертью» имеют существенные различия в эмоциональной окраске.
Показательным в этом отношении представляется присвоение названий комплексам вооружений в
государствах НАТО. Так, дословный перевод названия американской межконтинентальной баллистической ракеты, поражающее действие которой способно стереть с лица земли все живое на площади нескольких областей центральной России, звучит как «страж мира», или «миротворец». Подобная российская ракета в классификации НАТО именуется «сатаной». Весьма незатейливый PR-ход позволяет американским «коллегам» представлять в более выгодном свете свою деятельность, а аналогичные меры, принимаемые российским руководством по укреплению основ обороноспособности, в заведомо невыгодном ракурсе.
В качестве целей военно-технического сотрудничества традиционно декларируются политические, экономические и социальные. Естественно, все они носят комплексный и взаимодополняющий характер. Однако в большинстве работ, посвященных рассмотрению проблем экспортных поставок отечественной ПВН, неизменно отмечается, что в современных условиях приоритет отдается достижению экономических, а не политических целей [3, 5]. При кажущейся верности подобного вывода его абсолютизация является преждевременной, причем по трем причинам:
1) экономические и политические отношения являются настолько взаимосвязанными, что их искусственное расчленение невозможно. Неслучайно в советское время экономическая наука развивалась в рамках «политической экономии». Видеть в этом факте исключительно идеологическую подоплеку, по мнению автора, недальновидно. При всех прочих аргументах, внешне- и внутриполитические отношения являются инструментом достижения экономических целей;
2) утверждения о том, что экспортные поставки оружия в советское время с экономической точки зрения носили иррациональный характер, не соответствуют действительности. Даже безвозмездное оказание военно-технической помощи всегда служит установлению тесных экономических отношений, открывает для страны-экспортера дополнительные рынки сбыта в самых различных сферах народного хозяйства государства-импортера;
3) оружие всегда было, есть и будет политическим товаром. Беспристрастный анализ принципов военно-технического сотрудничества показывает, что государственные интересы в рамках экспортных поставок являются определяющими.
Таким образом, ключевым фактором военно-технического сотрудничества выступает приоритетность интересов Российской Федерации при осуществлении ВТС, подразумевающая сохранение и поддержание политических, экономических и военных интересов Российской Федерации. Значение этого принципа связано со специфичностью потребительских свойств продукции военного назначения, относящейся к сфере особых политических интересов государства. Дело в том, что ВТС напрямую связано с интересами национальной безопасности, сохранением независимости государства, его территориальной целостности и суверенитета.
И тот факт, что в отличие от времен Советского Союза в современных условиях большая часть поставок осуществляется на условиях платности, свидетельствует лишь о том, что сегодня для другого порядка не имеется ни объективных возможностей, ни настоятельной необходимости. Есть основания полагать, что динамика выбора приоритетов между возмездными и безвозмездными поставками носит реверсный характер. Поэтому в средне- и долгосрочной перспективе следует ожидать увеличения числа льготных поставок, расширения масштабов военно-технической помощи.
Сегодня большинство контрактов в сфере поставок ПВН на мировой рынок оплачивается заказчиками в полном объеме. Таким образом, военно-техническое сотрудничество способствует поддержанию и развитию отечественного ОПК, формирует условия для стабильного создания дополнительных рабочих мест, укрепления его научно-производственного потенциала. Ведь оборонная сфера традиционно объединяет интересы различных министерств и ведомств, разработчиков и производителей вооружений. Совмещение внешнеполитических и экономических интересов государства с интересами предприятий ОПК является в современных условиях важнейшей задачей [7].
Между тем в средствах массовой информации и общественном сознании получило достаточно широкое распространение стереотипное мнение о том, что поставка отечественных вооружений за рубеж есть безусловное благо. К подобным суждениям следует относиться предельно осторожно, и вот почему.
Во-первых, необходимо учитывать морально-этическую сторону вопроса. Почти вся продукция военного назначения, даже та, которая носит сугубо
оборонительный характер, в конечном счете предназначена для нанесения вреда и прекращения жизни других людей. Причем во всех вооруженных конфликтах последнего столетия бульшая часть погибших и искалеченных людей - это беззащитное и ни в чем не повинное мирное население. Практически во всех культурах на архитипическом уровне убийство, вне зависимости от контента, рассматривается как поступок виновный (грех), а, следовательно, распространение средств убийства является соучастием в нем (поступком также греховным).
Во-вторых, экспортные поставки оружия в большинстве стран составляют незначительную долю от выпуска ПВН для собственных вооруженных сил. К сожалению, в Российской Федерации в 1990-е гг. образовались существенные диспропорции в данной сфере. В тот тревожный период натуральные и стоимостные объемы экспорта существенно превосходили размеры поставок для нужд армии и флота. Мало того, многие образцы ПВН вообще поставлялись исключительно на экспорт. С одной стороны, это позволило сохранить технологические цепочки, уникальные производства, научно-исследовательские коллективы. С другой стороны, доходы от экспорта существенно превосходили размеры прибыли, получаемой при выполнении заказов на поставку ПВН в Вооруженные силы РФ. Такая диспропорция является просто опасной для национальной безопасности.
Перекос в сторону военно-технического сотрудничества может быть результатом каких-то временных диспропорций и свидетельствовать об ограниченных финансовых возможностях государства, наличии избыточных производственных мощностей оборонного производства. Это, по меньшей мере, острый сигнал, отражающий нерациональное использование имеющихся ресурсов. Конечно, страна может претендовать на роль «оружейной мастерской» в системе международного разделения труда, однако без полноценного обеспечения собственных вооруженных сил передовыми системами вооружений расчеты на то, что их будут приобретать иностранные заказчики, по крайней мере недальновидны.
Во многих публикациях такие уникальные случаи, когда российская ПВН, так и не поступившая на вооружение (либо поступившая в единичных экземплярах) Российской Армии и ВМФ, успешно продвигалась за рубеж, традиционно преподносятся как свидетельство ее превосходства над зарубеж-
ными аналогами [6]. В некоторой мере с такой позицией можно согласиться. При этом авторы, восхваляющие «гений российского оружейника», почему-то умалчивают, что успешность продвижения такой ПВН была бы несоизмеримо выше в случае ее массовых поставок для удовлетворения собственных военно-экономических потребностей. Легко предположить, что издержки, связанные с производством единицы продукции, в последнем случае были бы гораздо ниже. Соответственно увеличивалась бы прибыль от участия в ВТС. Наконец, спрос был выше, а стоимостные параметры заключаемых сделок были бы более выгодными в том случае, если бы техника положительно зарекомендовала себя не только в технических расчетах, моделях, показательных стрельбах, пусках или полетах, но и в ходе боевого применения, ежедневной боевой учебы войск (сил).
В-третьих, сотрудничество в военно-технической сфере может наносить серьезный урон долгосрочным связям и интересам Российской Федерации. Для иллюстрации можно привести следующий пример. В марте 2007 г. Китайская Народная Республика передала Пакистану несколько истребителей JF-17 Thunder. На этих самолетах были установлены российские двигатели РД-93, которые производятся в РСК «МиГ» и поставляются в КНР по линии Рособоронэкспорта. Естественно, Китай не имел права на реэкспорт указанных истребителей в третьи страны. Мало того, поставка техники с отечественными комплектующими могла повлечь за собой конфликт с Индией, с которой у России заключено межправительственное соглашение о непоставке Пакистану продукции военного назначения. В результате неправомерных действий китайских партнеров под угрозой оказались российско-индийские военно-технические связи, объем которых, по самым скромным оценкам, составляет не менее 1,5 млрд долл. в год.
Выходит, любые контакты в области военно-технического сотрудничества необходимо рассматривать в ракурсе обеспечения национальной безопасности. Допустим, сегодня наши партнеры по ВТС могут являть собой образцы добросовестности. Однако рассчитывать на это в долгосрочной перспективе можно лишь с определенной долей вероятности. Тем более что политические интересы, притязания, амбиции являются весьма динамичными. Поэтому вопрос о том, не окажется ли отечественное оружие, поставленное в рамках ВТС, через
некоторое время направленным против России или ее союзников, является далеко не праздным.
В-четвертых, примат предпринимательского подхода, признающего максимизацию прибыли в качестве главной цели производственно-хозяйственной деятельности, в военно-технической сфере просто недопустим. Поэтому Россия довольно быстро отказалась от использования «символа веры» военного промышленника Андершафта1 [10] и перешла на более взвешенные позиции. Дело не только в том, что беспринципность и неразборчивость в военно-экономических связях способны увеличить валютные поступления только в краткосрочной перспективе, но и в ограниченной применимости современных бизнес-моделей в оружейной торговле.
Так, маркетинговый подход ставит производство ПВН в непосредственную зависимость от рынка, каким бы специфичным он ни был, от непосредственного потребителя и даже от возможности сформировать его предпочтения. Выходит, вся деятельность в сфере торговли оружием должна базироваться на точном знании потребностей рынка, его объемов, структуры, тенденций развития спроса и предложения.
Однако маркетинг в сфере вооружений преимущественно направлен на решение проблем реализации уже произведенных товаров, причем основным ориентиром предпринимателей выступают не столько потребности рынка, сколько собственные производственные возможности. Получается, что по объективным причинам сфера ВТС является одной из наименее «маркетинговосприимчивых», причем подобное положение обусловлено рядом обстоятельств:
1) оборонный комплекс любого государства предназначен для приоритетного удовлетворения военно-экономических потребностей собственной военной организации. Поэтому продвижение ПВН на мировой рынок является важной, но не приоритетной задачей;
2) заказчиком продукции военного назначения выступает государство, которое осуществляет достаточно жесткий контроль за ее производством и оборотом;
1 «Символ веры» Андершафта: «Продавать оружие всякому, кто предлагает за него настоящую цену, невзирая на лица или убеждения: аристократу и республиканцу, нигилисту и царю, капиталисту и социалисту, протестанту и католику, громиле и полисмену, черному, белому и желтому, людям всякого рода и состояния, любой национальности, любой веры, любой секты, для правого дела и для преступления».
- 5
3) движение информации на всех стадиях жизненного цикла ПВН является ограниченным (в силу режима секретности);
4) продукция военного назначения оценивается не только в экономических категориях. Стоимостные параметры играют ключевую роль только наряду с критериями и показателями оперативно-тактических расчетов: тактико-техническими характеристиками, боевой и огневой мощью, мобильностью, защищенностью, безопасностью, надежностью и др.;
5) приобретая ПВН, иностранные заказчики стремятся получить средства обеспечения национальной безопасности. То есть предлагаемая на экспорт продукция военного назначения представляет собой нечто большее, чем просто какие-то технические изделия, обладающие определенными характеристиками. Во многих случаях закупка ПВН на мировом рынке рассматривается как предоставление страной-экспортером своеобразной гарантии безопасности импортерам;
6) в течение всего периода эксплуатации вооружение зачастую не реализует и половины своего потенциала. То есть во многих случаях оно используется в качестве средства сдерживания. По мнению автора, говорить о «маркетинговой
пригодности» сферы ВТС не совсем корректно. Любая сфера деятельности в той или иной мере пригодна для использования маркетингового инструментария. Между тем существенную роль в этой области играют и субъективные факторы [2]. Область ВТС является довольно закрытой и специфичной, а система подготовки кадров до последнего времени здесь вообще отсутствовала2. Ключевые позиции в ней всегда занимали люди, имеющие непосредственное отношение к вопросам обеспечения государственной безопасности, внешней и внутренней разведке, вооруженным силам. Что же касается специалистов в области менеджмента и маркетинга, то они там появлялись достаточно редко и никогда не занимали ключевых должностей.
Бесспорно, что специалист, проработавший более 20 лет в структурах ФСБ, обладает бульшим потенциалом в области менеджмента, нежели выпускник профильного вуза. Тем не менее познания
2 Позитивным событием в данном направлении следует признать открытие программы магистерской подготовки в МГИМО (У) по направлению «Менеджмент в сфере военно-технического сотрудничества и высоких технологий» по заказу ГК «Ростехнологии».
в области маркетинга у большинства работников структур, связанных с обеспечением государственной безопасности, носят достаточно своеобразный характер.
Слабая рыночная ориентированность российской системы ВТС является одной из ее основных проблем. Свидетельств тому более чем достаточно. Например, отсутствие кондиционеров в базовой комплектации самоходной гаубицы 2С19 привело к фактическому срыву ее поставок в ряд государств Ближнего Востока. Жаркий климат и частые песчаные бури в странах данного региона приводят к тому, что эксплуатация комплексов вооружений, не имеющих надежных систем вентиляции и кондиционирования воздуха, представляется практически невозможной. В результате подобных просчетов победу в тендерах нередко одерживают зарубежные конкуренты.
Другим примером такого рода стали события, связанные с поставкой модернизированного авианосца Vikramaditya (бывший «Адмирал Горшков»), который планировали передать индийской стороне в конце 2008 г. При проведении дефектации были допущены серьезные просчеты, а размер предстоящих работ значительно недооценен. В результате контракт был сорван, своего поста лишился генеральный директор «Севмаша» (головной исполнитель), а руководству страны и «Рособоронэкспорта» пришлось вести непростые переговоры с индийскими специалистами по поводу необходимости дополнительного финансирования, временных задержек, штрафных санкций и др. Только в июне 2012 г. авианосец был передан заказчику.
С другой стороны, надо ли драматизировать подобные факты? Продукция военного назначения -это сложная техническая продукция, в работе которой периодически возникают отказы и сбои. Причем ситуация имеет не только российскую прописку. Со сходными проблемами сталкиваются и наши оппоненты по мировому рынку ПВН. Однако количество рекламаций и их повторяемость являются весьма тревожными.
Далее следует подчеркнуть, что основные усилия российских и зарубежных участников оружейного рынка направлены на продвижение ПВН. Из всех элементов маркетингового комплекса (товар, место или рыночное пространство, цена) именно продвижение обладает наибольшим потенциалом, причем тому есть ряд убедительных предпосылок.
Во-первых, товар, поставляемый на мировой рынок, отличается относительно высоким уровнем стандартизации. Не более 15 % всей поставляемой и планирующейся к поставке на рынок ПВН обладает теми или иными признаками эксклюзивности. При всем разнообразии производимой в мире ПВН большинство ее образцов являются слабо дифференцируемыми.
Естественно, что говорить о полной взаимозаменяемости автомата АК-47 и винтовки М-16, танка Леопард-2 и Т-90 крайне затруднительно. Кроме того, каждый контракт на поставку вооружения в некотором смысле уникален, каждый из образцов ПВН имеет свои технические и конструктивные особенности. Однако они предназначены для решения идентичных задач. В большинстве случаев принципиально новое оружие становится товаром на мировом рынке только через значительный промежуток времени после принятия на вооружение в стране-экспортере. Как правило, тогда у союзников или оппонентов уже появляются аналоговые разработки.
В таких условиях естественным направлением конкурентного поведения (наряду с ценовым) становится реализация спецэкспортерами дифференцированных стратегий, заключающихся в поиске целевых рынков (субрынков, ниш) и приспособлении своего предложения к индивидуальным потребностям выбранных сегментов. Речь в данном случае идет именно о приспособлении. До сего дня история мировой торговли оружием не знает случаев, когда к поставкам предлагалось бы несуществующее вооружение (хотя бы в виде проектно-инженерного решения).
Во-вторых, рынок ПНВ является весьма специфичным случаем монополистической конкуренции по ряду причин, в частности: - его участниками является ограниченное число организаций (не более 500), уполномоченных к участию во внешнеэкономической деятельности соответствующими органами государственной власти своих стран. Объемы нелегальных сделок сегодня находятся на уровне статистической погрешности, ведь практически все крупнейшие экспортеры и импортеры предпочитают транспарантные виды сделок - в противном случае слишком велики репутационные риски. Другой вопрос в том, что многие аспекты договоренностей остаются конфиденциальными;
- практически все легальные субъекты мирового оружейного рынка являются его профессиональными участниками. В большинстве случаев - это крупные, специализированные и многопрофильные организации, обладающие устойчивым рейтингом и платежеспособностью. Такое положение обусловлено спецификой самого товара - сложной, дорогостоящей, наукоемкой продукцией;
- спрос на продукцию военного назначения в существенной мере обусловливается военно-политическими решениями руководства стран-импортеров, планами их технического перевооружения, военно-политической активностью ближайших соседей, реальных и потенциальных противников [8, 9];
- на мировом рынке ПВН предложение является ограниченным производственными возможностями стран-экспортеров, а спрос - платежеспособностью стран-импортеров. Поэтому значительное увеличение объемов рынка в краткосрочной перспективе не представляется возможным, при этом большинство сделок являются предсказуемыми;
- рассматриваемый рынок находится под влиянием односторонних и многосторонних решений, принимаемых правительствами стран-поставщиков относительно запрета на поставки оружия тем или иным государствам. Кроме того, существует международное юридически обязательное эмбарго Совета Безопасности ООН;
- рынок ПВН является достаточно близким к стадии насыщения.
Таким образом, даже крупнейшие субъекты мирового рынка вооружений имеют ограниченные возможности по его регулированию.
В-третьих, экономическая эффективность военно-технического сотрудничества в определяющей мере зависит от экспортных цен, в которых должны быть учтены все разнообразные условия внешнеторговой сделки. При решении этого вопроса возникает целый ряд проблем.
В первую очередь цена заключаемого контракта должна учитывать не только непосредственные затраты, связанные с производством ПВН. Учесть овеществленный труд предшествующих поколений, издержки, связанные с проведением НИОКР, многие из которых закончились безрезультатно, весьма непросто. При работе с конкретным заказ-
чиком необходимо учитывать сложившиеся с ним взаимоотношения, его реальные возможности по приобретению запрашиваемой ПВН, специфику ведения ценовых переговоров, уровень цен на региональных рынках. Также следует принимать в расчет и политическую обстановку в регионе, из которого поступила заявка.
Между тем наиболее обоснованным принципом внешнеторгового ценообразования является установление контрактных цен на уровне мировых аналогов. Следовательно, существует определенный диапазон, в пределах которого целесообразно устанавливать цену на поставляемую ПВН.
Таким образом, вывод о том, что основные усилия как отечественных, так и зарубежных спецэкспортеров направлены на продвижение продукции военного назначения на мировой рынок, является обоснованным. Однако примат продвижения соответствует товарной концепции маркетинга, период господства которой завершился в 1950-х гг. Тогда насколько оправдано использование этой концепции, насколько оно результативно?
По мнению автора, очевидный ответ на данные острые вопросы - отрицательный. Развитие производительных сил и соответствующих им производственных отношений актуализировало другие теоретические подходы: потребительскую концепцию, концепцию конкуренции, теорию стратегического маркетинга. Безусловно, их непосредственное использование в области мировой оружейной торговли затруднительно. Дело в том, что в качестве стратегической цели своего развития многие компании декларируют не просто получение прибыли или удовлетворение каких-либо нужд потребителей, а повышение благосостояния всего общества.
Говорить же о повышении благосостояния общества путем осуществления закупок ПВН на мировом рынке можно только с определенной долей относительности. Средства ведения войны закупаются за счет государственных финансовых ресурсов, которые отвлекаются от решения других важных задач, производства каких-либо общественных благ. Получается, что значительные средства отрываются от решения злободневных проблем развития народного хозяйства. Причем отвлекаются безвозвратно, а оценить эффект от приобретения комплексов вооружений непосредственно не удается.
Дело в том, что зачастую ПВН используется не столько для участия в боевых действиях, сколько
для устрашения потенциального противника. В этом случае оценка целесообразности и эффективности проведенных закупок вооружений крайне проблематична.
Однако дело обстоит не проще и в том случае, когда доходит до боевого применения закупленных вооружений. Ведь успех в проведении военной кампании зависит от значительного числа факторов. Среди них готовность вооруженных сил и выучка личного состава, способность экономики обеспечить нужды армии и флота, полководческие таланты руководителей воюющих сторон, моральный дух народных масс и др. Вычленить и провести достоверный факторный анализ влияния того или иного закупленного за рубежом комплекса вооружения на успех всей операции очень сложно. История войн и военного искусства дает значительное число фактов, подтверждающих, что наличие у воюющей стороны более совершенного оружия является не более чем предпосылкой хода и исхода войны. Причем предпосылкой значимой, но далеко не единственной и не решающей.
Тем не менее закупки продукции военного назначения, как и содержание вооруженных сил, можно рассматривать в качестве мероприятия, направленного на повышение благосостояния общества в целом в следующем аспекте. Отказываясь от текущего потребления, государство фактически инвестирует средства в обеспечение своей безопасности, а в итоге повышаются доходы последующих периодов, делается вообще принципиально возможным получение этих доходов.
В этой связи целесообразно остановиться на следующей проблеме.
Как государство Российская Федерация является достаточно молодой страной. Несмотря на многовековую историю и уникальное геостратегическое положение, ей еще предстоит определить свою идентичность. Ведь за постсоветское время значимость и самостоятельность России на международной арене существенно снизились. А восстановление внешнеполитических и экономических позиций нашей страны, наметившиеся в последние годы, практически всеми ведущими государствами воспринимается болезненно. Конечно, проблемы территориальных претензий к России и попытки вмешательства в ее внутреннюю и внешнюю политику не стоит драматизировать. Однако о том, что существуют реальные угрозы, свидетельствуют очевидные факты, в частности:
1) только абсолютно ангажированные исследователи могут утверждать, что расширение НАТО на Восток, размещение элементов ПРО на территории Польши и Чехии не направлены против Российской Федерации;
2) создание очагов напряженности на территории России и разжигание антироссийских настроений на ее границах соответствуют интересам внешнеполитического ведомства США. Лакмусовой бумагой этого процесса стала истеричная реакция средств пропаганды стран Запада на агрессию грузинских войск в Южной Осетии и ответные адекватные меры России по предотвращению геноцида осетинского народа. Сознательно искажая факты, выдавая агрессора за жертву, а жертв экспансии за агрессоров, «свободные СМИ Запада» целенаправленно формировали образ «коварных и кровожадных русских». Причина всех притязаний и провокаций проста: Россия обладает крупнейшими запасами природных ресурсов, ценность и значимость которых увеличиваются год от года. А претендентов на них более чем достаточно. Поэтому в последние годы все чаще звучат высказывания высокопоставленных чиновников США о том, что является несправедливым единоличное распоряжение Россией богатствами Сибири. Выдвигается тезис о том, что российско-китайские договоры середины XIX в., по которым к России отошли прежде китайские Приморье и Приамурье, были неравноправными. Поэтому, якобы, в рамках многостороннего компромисса эти соглашения можно было бы пересмотреть. Обращает на себя внимание тот факт, что подобные высказывания звучат не из уст маргинальных ортодоксов «холодной войны», а весьма влиятельных политиков, например бывшего госсекретаря США М. Олбрайт;
3) в приграничных районах Китая на довольно небольшой площади проживают в десятки
раз больше людей, чем на всей территории Сибири и Дальнего Востока. Объективно это представляет серьезную угрозу национальной безопасности для нашей страны. И, если сегодня КНР выступает в качестве партнера России по очень многим направлениям, то рассчитывать на это в долгосрочной перспективе можно только с некоторой долей вероятности. В этой связи никто не даст гарантии, что Китайская Народная Республика не будет рассматривать огромные и слабозаселенные территории российского Зауралья в качестве зоны своих «жизненно важных интересов». Поэтому вполне обоснованно, что в рамках ВТС Россия не поставляет КНР наступательные виды вооружений - танки, боевые машины пехоты, мощную дальнобойную артиллерию, оперативно-тактические и тактические ракеты; подводные лодки и корабли - в количестве, способном представлять угрозу для нашей страны. Как уже отмечалось, сегодня отечественная система ВТС динамично развивается. Достигнутые результаты являются закономерным следствием действия объективных и субъективных факторов (рис. 1).
Успех российского военного экспорта складывается из следующих слагаемых:
1) при невысоком уровне сервисного облуживания и технического сопровождения отечественная ПВН является весьма конкурентоспособной по соотношению «цена-качество»;
2) к началу XXI в. закончилась организационно-кадровая неразбериха, сотрясавшая систему ВТС в 1990-х гг.;
2001 2002
2003
2004
2005
2006 2007
2008
2009
2010
2011
Рис. 1. Динамика экспорта российской продукции военного назначения в 2001-2011 гг., млрд долл.
3) ключевой субъект военно-технического сотрудничества (государственный посредник, ныне -ОАО «Рособоронэкспорт») возглавили лица, находящиеся в доверительных отношениях с главой государства, а соответственно, способные оказывать непосредственное влияние на принятие ключевых решений, даже выходящих за рамки ВТС. Неслучайно то, что бывший директор ФГУП «Рособоронэкспорт» С. Чемезов неизменно входит в рейтинг двадцати наиболее влиятельных политиков России (ныне возглавляет ГК «Ростехнологии»);
4) впервые за постсоветское время российский военный экспорт стал сбалансированным не только по номенклатуре, но и по географии поставок. От продаж отдельных образцов ПВН Россия постепенно переходит к предложению комплексных решений по обеспечению военной безопасности. От поставок вооружений как коммерческого товара наша страна постепенно переходит к предложению военной безопасности как товара политического. Естественно, такой товар является более востребованным, причем предложить его могут только мировые лидеры, стабильность и рост потенциала которых не вызывает сомнений у заказчиков. Поэтому, несмотря на такие объективные причины, как постепенное исчерпание советского технологического задела, насыщение китайского рынка и обострение конкурентной борьбы за поставки в Индию, объемы российского экспорта последние годы неуклонно растут. В этой связи можно прийти к заключению, что критериальным фактором успешности продвижения российской ПВН на мировой рынок является общеполитическое и экономическое укрепление России [4].
С другой стороны, успехи в области военно-технического сотрудничества, достигнутые в последние годы, все же не стоит переоценивать, серьезные проблемы остаются и требуют оперативного решения. Что имеется в виду?
Во-первых, как отмечалось ранее, большая часть номенклатуры российского оружейного экспорта основывается на технологических решениях советского времени. Как правило, на экспорт поставляются модернизированные образцы вооружений, разработка которых осуществлялась в 1970-1980-х гг. Это объективное обстоятельство, обусловленное кризисом недофинансирования пе-
реходного периода. Однако следует отдавать отчет в том, что созданный в Советском Союзе научно-технологический задел не является безграничным.
Во-вторых, достигнутая Россией за последние годы положительная динамика подписания контрактов обычно сравнивается с периодом спада. В качестве базы сравнения в большинстве случаев используются показатели 1992, 1994, 1998 гг. Такой подход по понятным причинам не совсем корректен. Конечно, история российской системы ВТС последнего времени начинает отсчет с 1992 г. Однако игнорировать результаты Советского Союза, которые и по объемам, и по номенклатуре значительно превосходят сегодняшние достижения, было бы неправомерным. Общая картина кардинально меняется, если учесть тот факт, что только в 1987 г. СССР поставил союзникам военной продукции на сумму, эквивалентную 40 млрд долл., что превосходит валютную выручку от ВТС за все постсоветское десятилетие3.
В-третьих, сегодня Россия отнюдь не доминирует на мировом рынке вооружений. По объемам поставок и портфеля заказов наша страна более чем в 2 раза уступает США, которые в 2011 г. поставили ПВН на 28,8 млрд долл.
В-четвертых, динамика российского оружейного экспорта практически полностью соответствует тренду развития мировой оружейной торговли (рис. 2).
Однако отметим, что в относительных величинах российская доля исследуемого рынка несколько сократилась (с 21,1 % в 2003 г. до 18,8 % в 2011 г.). С одной стороны, удержание позиций в столь высококонкурентном сегменте следует оценить позитивно. С другой стороны, объективное уменьшение российской доли вызывает некоторую тревогу.
В-пятых, за последние десятилетия произошла трансформация экономических процессов и отношений на новом постиндустриальном уровне. Если в предшествующие эпохи одним из основных источников обогащения какого-либо государства рассматривалась вооруженная борьба или угроза ее развязывания, то к середине ХХ в. вероятность возникновения конфликтов с применением оружия массового поражения (в первую очередь ядерного) обусловила смену приоритетов. Отработанные и проверенные в ходе тысячелетий механизмы обогащения стали неэффективными, ведь риск неком-пенсируемых потерь стал слишком велик.
На смену коннице и фалангам пехотинцев, танковым и авиационным армиям пришли «финан-
; Даже без учета обесценивания денег за прошедшее время.
2003
2004
2005
2006
2007
2005
2005
2010
2011
Рис. 2. Объем мирового экспорта и импорта оружейной продукции в 2003-2011 гг., млрд долл.
сегмента в мировои торговле (на уровне 0,3 % в 2003-2011 гг.). Без учета геополитической обстановки такое положение могло бы показаться противоречивым.
Для российской экономики оборонный экспорт имеет еще большее значение. Так, в 2011г. валовой экспорт РФ составил 516 млрд долл., из них только 13,2 млрд долл. приходилось на поставки оружия (2,6 %).
сово-информационные» войска, которые обладают несравненными преимуществами, в частности:
1) война всегда была бизнесом с очень высокой нормой доходности, но никогда еще доходы на вложенный капитал не были столь велики. Затраты на проведение финансово-информационной интервенции существенно меньше, чем на проведение традиционных военных операций;
2) объект поражения (отдельный бизнес, сектор экономики, государство или коалиция государств) в течение длительного периода времени может и не осознавать, что против него ведется целенаправленная финансово-информационная война. Точнее, источник такого воздействия может быть неясным;
3) в классических войнах прошлого одним из основных объектов поражения выступали производительные силы противника. В современную эпоху они в большинстве случаев сохраняют свою функциональность и достаются организаторам агрессии без физического разрушения. Получается, что рынок продукции военного назначения если и не выступает неким анахронизмом, то и не должен претендовать на роль локомотива постиндустриального развития. Между тем, статистические данные свидетельствуют не только об увеличении абсолютных показателей общемировых военных расходов4, но и о неизменности оружейного
4 В 2011г. общемировые расходы на оборону достигли 1,5 трлн долл. Для сравнения отметим, что в 1987 г. они не превышали 1,09 трлн долл.
Однако в структуре экспорта высокотехнологичных товаров (машины, оборудование, транспортные средства) на долю продукции российского ОПК приходилось более 70 %.
Получается, что для российской экономики значение оружейных поставок в высокотехнологичном экспорте является определяющим. Данная диспропорция свидетельствует не о милитаризации экономики, а о крайне низкой конкурентоспособности гражданской сферы высокотехнологичных секторов. В таких условиях аксиоматическим представляется активное удержание имеющейся доли в военном секторе при существенном наращивании отечественного присутствия в гражданском.
Заключение. Хочешь мира - готовься к войне, говорили древние римляне. Несмотря на то, что основное «поле боя» современных войн переместилось с морских просторов и равнинных полей в паутину Интернета, уютные кабинеты бухгалтеров и международных спекулянтов, редакции информационных агентств, традиционные виды оружия пользуются возрастающим спросом на мировом рынке. Россия занимает на нем довольно устойчивое положение. Однако расчеты на то, что ОПК за счет экспансии в различные сферы сможет выступить в качестве локомотива интенсивного экономического роста, снижения зависимости от поставок энергоресурсов, являются необоснованными. Этот сектор экономики призван обеспечить материальную основу национальной безопасности российского государства и его союзников. В этом состоит его основная задача,
а возлагать на него какие-либо дополнительные функции было бы необоснованно. Военно-техническое сотрудничество должно рассматриваться не как цель (и тем более не как самоцель), а лишь как инструмент решения определенных экономических и военно-политических задач государства.
Список литературы
1. Викулов С. Ф., Хрусталёв Е. Ю. Военно-экономический анализ современных оборонных проблем России // Экономический анализ: теория и практика. 2012. № 12.
2. Дрожжин Д. А. Позиционирование российских оружейных брендов на мировом рынке. М.: ВУМО, 2008.
3. КузыкБ., НовичковН., ШваревВ., Кенжета-ев М. и др. Россия на мировом рынке оружия. М.: Военный парад, 2001.
4. Макиенко К. Урожайный год // Профиль. 19.02.2007.
5. Мужжавлева Т. Военно-техническое сотрудничество с зарубежными странами и военно-
экономический потенциал России. М.: ВУМО, «Руссика», 2005.
6. Степанова А. Пути совершенствования маркетинга продукции военного назначения в системе военно-технического сотрудничества. М.: РАГС, 2001.
7. Хрусталёв Е. Ю. Оборонно-промышленный комплекс России: предназначение, состояние и перспективы развития // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2011. № 35.
8. Хрусталёв Е. Ю. Оборонный потенциал России в контексте современной международной конкуренции и глобализации // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2012. № 7.
9. Хрусталёв Е. Ю. Экономический анализ и методология измерения национального оборонного потенциала России и ведущих государств мира // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2012. № 8.
10. Шоу Б. Майор Барбара // Полное собрание пьес. В 6 т. Т. 3. Л.: Искусство, 1957. С. 143.
Вниманию руководителей органов власти, специалистов предприятий и учреждений, преподавателей, аспирантов и студентов вузов!
Журнал «Национальные интересы: приоритеты и безопасность»
ISSN 2073-2872
Выпускается с 2005 года. Включен в перечень ВАК.
Включен в Российский индекс научного цитирования (РИНЦ).
Формат A4, объем 80 - 88 с. Периодичность - 4 раза в месяц.
ПОДПИСКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ!
Индекс по каталогу «Почта России» Индекс по каталогу «Роспечать» Индекс по каталогу «Пресса России»
34129 46573 12926
За дополнительной информацией обращайтесь в отдел реализации Издательского дома «ФИНАНСЫ и КРЕДИТ» телефон/факс: (495) 721-85-75, E-mail:[email protected]
Возможна подписка на электронную версию журнала, а также приобретение отдельных статей: Научная электронная библиотека: eLibrary.ru Электронная библиотека: dilib.ru
www.fin-izdat.ru
