CC BY
102
ВЛИЯНИЕ МОДЕРНИЗМА И ПОСТМОДЕРНИЗМА НА ФОРМИРОВАНИЕ ГОРОДСКОЙ ЗАСТРОЙКИ
FORMING OF URBAN ENVIRONMENT: FROM MODERNISM TO
POSTMODERNISM
E.A. Шныренков
E.A. Schnyrenkov
ГОУ ВПО МГСУ
В настоящей статье рассматриваются некоторые принципы формирования городской среды в контексте модернизма и постмодернизма. Быстрый рост городов в начале XX века был обусловлен развитием промышленного производства. Полицентричностъ и нелинейность -такие принципы стали доминировать в быстроразвивающейся городской среде. Современная городская застройка теряет понятие ансамбля. Именно рыночные отношения стали определяющим фактором формирования городской среды.
This article touches upon the issue of some principles of the urban environment in the context of modernism and postmodernism. The rapid growth of cities in the beginning of the 20-th century is associated with the development of industrial production. The polycentric system, the nonlinearity - these principles had become prevalent in the rapidly evolving urban environment. The conception of an ensemble disappears from a modern urban building. Precisely market relations become the determining factor in the shaping of the urban environment.
Существующая диалектическая взаимосвязь между идеальным и материальным миром наиболее ярко выразилась в формировании городской застройки. Возникший на заре человеческой цивилизации город, как социальный институт и материальный объект, практически до XVIII столетия оставался спутником сельской цивилизации. Произошедшая индустриальная революция привела к тому, что чаша весов стала постепенно склоняться в сторону города. Современная цивилизация - цивилизация городская и создаваема в городе. Являясь продуктом осознанной человеческой деятельности, город как среда обитания постоянно оказывался под влиянием господствующих политических, религиозных и эстетических идей. На этапе своего активного становления и бурного роста город, как архитектурный объект, испытал влияние двух диаметрально противоположных подходов: модернизма и постмодернизма, причем последний явился результатом осмысления развития, в том числе, и городской среды [1].
Двадцатый век - век невиданного ранее индустриального развития и революционных социальных преобразований, век ужасных войн и величайших научных открытий, бесспорно, может быть назван веком городов. Именно в XX веке продолжился начавшийся в середине XIX столетия рост городов, который уже можно охарактеризовать как бурный. Промышленное производство, требуя всё новых рабочих рук, в то же время обеспечивало строительную отрасль новыми материалами и технологиями, позволявшими обеспечить жильём большие массы людей. В начале XX века человек с исторической точки зрения оказался в новых для себя условиях. Совершив качествен-
ный научно-технический и экономический скачок, человечество стало стремительно перемещаться из деревни или городского пригорода в город, который манил к себе новыми перспективами и возможностями и более высоким уровнем жизни. Человечество осваивало для себя новую среду обитания - город. Материальные и социальные условия жизни в городе отличались от существовавших ранее условий проживания в сельской местности.
К наиболее существенным признакам городского образа жизни, позволяющим в своей совокупности отразить то новое, что человечество приобрело, покинув деревню, можно отнести:
1. Вид деятельности, являющейся основным источником средств к существованию, не связан с сельским хозяйством (земледелием или животноводством).
2. Переход от годичного цикла к суточному или недельному, что непосредственно связано с основным видом деятельности.
3. Наличие социальной структуры, по своему составу и функциям отличающейся от социальных структур сельских поселений
4. Наличие сложной инженерной инфраструктуры, функционирование которой зависит от своевременного обслуживания и ремонта.
5. Формирование особого типа материальной и духовной культуры урбанизированных территорий.
6. Формирование особого типа пространственной среды обитания человека.
7. Возникновение новой системы социального контроля, основанной на более гибких и менее жестких нормах, по сравнению с нормами, существовавшими в земледельческих сообществах.
Уникальная, не имевшая ранее прецедентов, ситуация, сложившаяся с развитием городов, привела к тому, что формирование эстетических взглядов и социального поведения человека стало происходить под влиянием городской среды. Для понимания этой проблемы было необходимо ответить на ряд вопросов, имевших свои гносеологические предпосылки в антропологическом подходе к оценке городской среды. Под воздействием каких объективных и субъективных факторов происходит формирование городской среды, каким образом человек вырабатывает критерии её оценки и как он происходит само оценивание, что влияет на уровень её потребительской пригодности и что можно сделать для создания наиболее приспособленной для проживания среды?
При рассмотрении этого вопроса необходимо учитывать, что практически до середины XX столетия формирование городской среды осуществлялось в русле модернистского проекта, имеющего свои основания в мировоззрении, сформировавшимся под влиянием философии эпохи Просвещения. Городская среда рассматривается и формируется в рамках модернистского проекта как единое целое, в котором каждый элемент, обладая самостоятельной функцией, подчинен общей эстетической идее. Главным действующим лицом модернистского проекта часто был не только архитектор, но и заказчик в лице политического лидера или правительства, на эстетических представлениях которых основывался заказанный проект. Мнение же тех, кто будет жить в спроектированном городе, о том каким должен быть город и каковы условия проживания - не спрашивали. Построенная по распоряжению президента Бразилии Ж. Кубичека и по проекту Л. Коста и О. Немейера [2] новая столица страны оказалась враждебным городом по отношению к своим строителям. Для них просто не нашлось места в городе идеального будущего. За красивым фасадом модернистского проекта
могла скрываться неприглядная повседневная действительность тех социальных слоев, которым не нашлось места в проекте.
Предложения архитекторов по формированию городской среды были весьма разнообразны и порой противоречивы. Так, с одной стороны, это Город-сад английского архитектора и социального реформатора Эбенезира Ховарда [3], а с другой- даже не город, а машину для проживания известного и весьма популярного и в наше время французского архитектора Ле Корбюзье [4]. Эти взаимоисключающие подходы к формированию городской среды были удостоены внимания политического руководства Советского Союза и объявлены в качестве образцов для подражания: город-сад Э. Ховарда создателями и разработчиками Генерального плана развития и реконструкции Москвы 1935 года [5], а идеи Корбюзье применены архитекторами, работавшими над десятилетним планом развития Москвы в 1961-1970 гг. и Генеральным планом 1971 года.
И город-сад Ховарда, и идеи Корбюзье были ответом архитектурной мысли на бурный рост городов, связанный с развитием промышленности. В основе каждого подхода имелись свои уникальные представления, как об эстетике городского пространства, так и о социальном функционировании городской среды.
В 20-е годы прошлого столетия, на жизнь городов, большинство населения которых составляли промышленные рабочие, существенным образом повлияли кризисные явления в экономике стран Европы и Северной Америки. В изучении взаимодействия городской среды и человека происходит смещение акцентов с социальной среды, на то, как особенности городской застройки влияют на формирование социального поведения человека. В рамках проводимых в Англии и в США исследований была выявлена взаимосвязь между физической городской средой и формами социального поведения. Агрессивность городской среды увеличивала количество актов девиантного поведения среди своих обитателей.
Вопросам зрительного восприятия городской среды были посвящены многочисленные теоретические и практические труды отечественных архитекторов, проводившиеся на протяжении всего XX столетия. Импульсом для этих трудов в первой половине XX столетия служили представления о прекрасном и его восприятии, сложившиеся в эстетике и психологии. Вопросам восприятия городской среды посвящали свои изыскания многие художники авангардисты, среди которых можно назвать К. Малевича, В. Кандинского.
Разрабатывали свои теории восприятия городского пространства и архитектурных форм и создавали в соответствии с ними проекты КС. Мельников, И.А. Голосов, Г.Б. Бархин [6], И.В. Жолтовский [7].
H.A. Ладовский, основываясь в своих архитектурно-психологических исследованиях на научном анализе, стремясь исключить субъективность, изучал особенности восприятия городской среды. Ладовский провозгласил новый подход к архитектуре, основанный на психологии восприятия архитектурной композиции и пространства.
К глубинным процессам, происходящим на уровне физиологии человеческого мозга, обращаются в своих исследованиях А. Бакушинский, руководитель физико-психологического отдела психофизической лаборатории Российской академии художественных наук и один из основоположников конструктивизма - М.Я. Гинзбург [8].
Большинство этих исследователей своей целью видели воплощение прекрасного в архитектуре и городском пространстве, первоначально теоретически обосновав своё понимание прекрасного как такового, и именно такая, теоретически обоснованная, благоприятная для визуального восприятия среда, предлагалась городскому жителю в
рамках модернистского проекта. От теории к практическому воплощению. От теории, в основе которой, на подсознательном уровне лежит представление о городе как о пространстве, искусственно созданном человеком, в котором господствуют символы человеческого разума, каковыми являются прямая линия, гладкая поверхность, простые геометрические фигуры. Город - это искусственная территория, созданная человеком. Своими прямыми линиями, ровными поверхностями стен и площадей, город противопоставляется природе. Прямая линия и простая геометрическая фигура - как символы разума, победившего природу, господствуют в современных городах.
Во второй половине XX столетия происходит отказ от модернистского подхода к формированию городской среды. Этот отказ произошел под влиянием крушения в ходе Второй мировой войны тоталитарных режимов в Западной Европе, являвшихся логическим завершением абсолютизации принципов философии Просвещения, переплавленных в доменных печах экономического кризиса, охватившего мир в 20-х годах XX столетия. Для тоталитарных режимов модернистский проект был близок не только как принцип абсолютного подчинения стихийных начал человеческому разуму, но и как способ доказать всему человечеству через процесс организации городского пространства (речь идет в первую очередь о столичных городах) своё тоталитарное превосходство. Гипертрофированное внимание, которое уделялось тоталитарными режимами в рамках модернистского проекта представительским и административным функциям города в ущерб его экономическим, социальным, производственным, торговым, научно-культурным и другим функциям, оказалось востребованным в рамках тоталитарных и авторитарных режимов и вступило в серьёзные противоречия с принципом равных возможностей, провозглашенным ведущими демократическими странами мира [9].
Вторым фактором, повлиявшим на отказ от модернистского подхода к формированию городской среды, явился бурный экономический рост, требовавший все новых и новых товаров и инструментов для длительного инвестирования. Одним из ресурсов, наилучшим образом удовлетворявших этим экономическим требованиям, явилась городская территория. Город стал непосредственно выполнять свою экономическую функцию. Источником получения прибыли оказались не различные объекты хозяйственной деятельности - от заводов до гостиниц, а сама городская территория, стоимость которой определялась не построенным на ней зданием, а её месторасположением в городе. Рыночные механизмы приводили к росту цены, как на городскую недвижимость, так и на землю, на которой она располагалась. Сложилась ситуация, когда экономическая целесообразность стала превалировать над целесообразностью социального, архитектурно-планировочного и инженерного характера. Экономическая целесообразность также одержала верх над целесообразностью идеологической. Единственным препятствием на пути экономической целесообразности и идущим вслед за ней постмодернистским проектом остается культурная и эстетическая ценность сложившейся исторической застройки. Данное препятствие показывает свою эффективность в условиях, когда ценность данного типа застройки можно конвертировать в реальные деньги, т.е. когда памятники истории и архитектуры начинают приносить доход, хотя бы за счет туристов. Печальный пример исторической застройки Москвы наглядно показывает, к чему может привести отсутствие такой конвертации.
Модернистский проект стал «съеживаться», как шагреневая кожа, эстетика городской застройки стала уступать экономической выгоде. Эклектика, соединенная с принципами нелинейности, антииерархичности и полицентричности, стала преобладать в городской застройке. Изменились принципы формирования визуального вос-
приятия городской застройки. В модернистском проекте всегда существовала одна точка, с которой открывался наилучший обзор всей застройки, всего архитектурного ансамбля. Не правильно было бы говорить, что в постмодернистскую эпоху такая точка восприятия полностью исчезает вместе с понятием ансамбля. Если архитектором принято удачное решение, то появляется множество точек для созерцания архитектурной композиции и с каждой точки открывается своей неповторимый вид. Реализованные архитектурные проекты сэра Нормана Фостера и Сантьяго Калатравы, являющие собой квинтэссенцию принципов постмодернизма, предполагают множественность точек созерцания объекта, при том, что у Н. Фостера сам объект стабилен и статичен, а у С. Калатравы он обладает визуальной изменчивостью и динамикой. Множественность точек восприятия архитектурного объекта - вот воплощенный в материи ещё один из принципов постмодернизма - принцип коммуникативности.
Преобладание, при формировании городской среды обитания, принципов постмодернизма, основанных на экономической целесообразности, вызвало к жизни такое явление как джентрификация. Существенным, на наш взгляд, в этом процессе наряду с необходимостью санации старых промышленных территорий и зданий с целью возвращения их в городскую среду с новыми функциональными качествами, является возможность представить определенный архитектурный объект тем, чем он на самом деле не является. Происходит как бы игра архитектора с городским жителем, выступающим одновременно в качестве субъекта воспринимающего данную архитектурную головоломку, и в качестве объекта подверженного бесспорному влиянию архитектурного «хамелеона». Для таких городов как Лондон, Нью-Йорк, Париж джентрификация позволяет сохранить ту уникальную среду, которая сложилась в конце XIX-начале XX столетия, и имеет своей основой промышленную архитектуру - архитектуру фабричных корпусов и заводов.
Изменения, произошедшие в экономике нашей страны за последние десятилетия, привели к закрытию множества крупных и мелких предприятий, опустевшие корпуса которых занимают значительную территорию средних и малых городов. Такая ситуация позволяет современным российским архитекторам реализовать свои способности в рамках процесса джентрификации. Придание новых функций старым фабричным корпусам позволит не только устранить ряда социальных проблем средних и малых российских городов, но и сформировать в них эстетически привлекательную среду, расставить новые визуальные акценты. Актуальность формирования эстетически привлекательной среды обусловлена тем, что застройка большинства таких городов, в отличие от столицы, республиканских и краевых центров, осуществлялась чаще хаотично, чем планомерно, путем смешения принципов модерна и постмодерна, и определялась, в первую очередь, экономическими возможностями, которыми располагал город, а не градостроительными планами.
Проявлением постмодернистского проекта в формировании городской среды стал отказ от городского планирования, базирующегося на принципах «так должно быть» и «город будет развиваться в соответствии с планом», с переходом к планированию, главными принципами которого становятся «так, возможно, будет» и «учитывать естественные процессы развития города». Из современной городской среды исчезает понятие ансамбля и комплексной застройки, понимаемой не как совокупность зданий различного предназначения, а как единая архитектурная среда, подчиняющаяся определенным эстетическим принципам.
Но обвинять в этом постмодернизм было бы не справедливо, так как идеи модернистского проекта, реализуемые в городской застройке, выродились в свою полную
эстетическую противоположность из-за массового строительства, основанного на индустриальных принципах. Индустриальная унификация городского пространства уничтожила и продолжает уничтожать городскую среду, сформированную на основе, пусть и абстрактных, но всё же определенных и осмысленных эстетических принципов. «Выпущенный на волю» рыночными отношениями постмодернистский проект не смог им противостоять, так же как не смог противостоять индустриальному строительству модернистский проект.
Литература
1. Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма [Текст]. Пер. с англ. - М.: Стройиздат, 1986. -136 с.
2. Иконников А.В. Архитектура XX века. Утопии и реальность [Текст]. Издание в 2-х тт. Т.1. -М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 656 е., 1055 ил.
3. Близнакова Милка. Советское жилищное строительство в годы эксперимента: 1918-1933 [Текст]. // Жилище в России: век XX. Архитектура и социальная история. - Монографический сборник. - М.: «Три квадрата», 2001. - 192 с.
4. Корбюзье Ле. Творческий путь [Текст]. - М.: Стройиздат, 1970. - 248 с.
5. Хмельницкий Д. Зодчий Сталин [Текст]. - М.: Новое литературное обозрение, 2007. - 304 е., ил.
6. Бархин М.Г. Архитектура и город [Текст]. - М.: Наука, 1979. - 224 с.
7. Айрапетов Ш.А. О принципах архитектурной композиции И.В. Жолтовского [Текст]. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 96 с.
8. Иконников А.В. Утопическое мышление и архитектура [Текст]. - М.: Архитектура-С, 2004. - 400 с.
9. Москва-Берлин/Берлин-Москва.1900-1950. Каталог выставки [Текст, иллюстрации]. -Muenchen: Prestel, 1996. - 710 с.
The literature
1. Dzhenks CH. JAzyk arkhitektury postmodernizma [Tekst]. Per. s angl. - M.: Strojjizdat, 1986. - 136 s.
2. Ikonnikov A.V. Arkhitektura KHKH veka. Utopii i real'nost' [Tekst]. Izdanie v 2-kh tt. T.1. - M.: Progress-Tradicija, 2001. - 656 s., 1055 il.
3. Bliznakova Milka. Sovetskoe zhilishhnoe stroitel'stvo v gody ehksperimenta: 1918-1933 [Tekst]. // ZHilishhe v Rossii: vek KHKH. Arkhitektura i social'naja istorija. - Monograficheskijj sbornik. - M.: «Tri kvadrata», 2001. - 192 s.
4. Korbjuz'e Le. Tvorcheskijj put' [Tekst]. - M.: Strojjizdat, 1970. - 248 s.
5. KHmel'nickijj D. Zodchijj Stalin [Tekst]. - M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2007. - 304 s., il.
6. Barkhin M.G. Arkhitektura i gorod [Tekst]. - M.: Nauka, 1979. - 224 s.
7. Ajjrapetov SH.A. O principakh arkhitekturnojj kompozicii I.V. ZHoltovskogo [Tekst]. - M.: Editorial URSS, 2004. - 96 s.
8. Ikonnikov A.V. Utopicheskoe myshlenie i arkhitektura [Tekst]. - M.: Arkhitektura-S, 2004. - 400 s.
9. Moskva-Berlin/Berlin-Moskva.1900-1950. Katalog vystavki [Tekst, illjustracii]. - Muenchen: Prestel, 1996. - 710 s.
Ключевые слова: Модернизм, постмодернизм, архитектура, городская застройка, городское пространство, формирование городской среды, социальное поведение, тоталитарный режим, демократический режим, экономический рост, индустриализация, джентрификация.
Key words: Modernism, postmodernism, architecture, urban building, urban space, formation of the urban environment, social behavior, totalitarian regime, democratic regime, economic growth, industrialization, gentrification.
E-mail автора: [email protected]
Рецензент: Э.Э. Карпинский профессор доктор философских наук ГОУ ВПО РЭУ им.
Г.В.Плеханова
