CC BY
13ВЛИЯНИЕ ЛИЧНОСТНЫХ СВОЙСТВ АНТРОПОСА НА КОММУНИКАЦИЮ В КУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Для цитирования: Кобылкин Д.С. Влияние личностных свойств антропоса на коммуникацию в культурном пространстве. // Коммуникология: электронный научный журнал. Том 3. № 3, 2018. С. 6-14.
Автор: КОБЫЛКИН Д.С.
КОБЫЛКИН Дмитрий Сергеевич - кандидат философских наук, доцент кафедры мировой философии и теологии Луганского национального университета им. В. Даля. Адрес: 91034, г. Луганск, кв. Молодежный, 20а. E-mail: dmitriy3003@mail .ru.
Аннотация. В нынешнее время можно отметить сформировавшиеся две тенденции: во-первых, попытка обосновать все знание и весь мир, исходя из человека, и, во-вторых, попытка преодолеть антропологию, «антропологический сон» и выйти к объективному знанию, к некой очищенной от человека онтологии, к подлинному бытию. Данная полемика не окончена и доныне, в свою очередь, философская антропология постоянно доказывает свою легитимность в социокультурном континууме, анализируя все новые и все более изощренные способы современного бытия человека, в котором доминантным становится превалирование интересов мира «внешнего человека», а также пропорциональной зависимости образовательного потенциала к человеческому капиталу.
Ключевые слова: «мирок» человека, неопределенность, рассчеловечивание, антропос, капитал, соборность.
В одной из ежегодных сессий Института человека РАН рамках XVII Фроловских чтений, проходивших 21 ноября 2017 г. в Институте философии РАН, состоялась конференция «Мир человека: неопределенность как вызов». Эта одна из актуальнейших, по нашему мнению, тем современного развития личности и общества.
На конференции было озвучено ряд важных тезисов в осмыслении философии человека. Открыл конференцию академик РАН А.А. Гусейнов, отметив, что «Чтения можно рассматривать как ежегодную сессию исследователей, объединённых замыслом комплексного междисциплинарного исследования человека» [Фролова, 2018].
В приветственном слове Германа Хакена было отмечено, что «при обосновании синергетики он рассмотрел всеобъемлющие аналогии в поведении систем, относящиеся не только к области физики, химии, биологии, но и к сфере гуманитарных наук, таких как социология, психология, лингвистика и экономика. В аналогиях, метафорах он усмотрел способ взаимодействия синтетического и аналитического мышления» [Фролова, 2018].
Другие основные доклады конференции были посвящены фундаментальным проблемам неопределённости того мира, в котором существует человек.
Философской остроты проблемы придал академик РАН В.А. Лекторский. Он обозначил следующую тенденцию, что «с развитием когнитивных наук по-новому выступают классические философские проблемы: свободы воли человека, возможности и действительности, случайности и необходимости. В информационном обществе, в сетевом обществе иначе встаёт проблема социальной самоорганизации. Обостряется проблема идентичности, самости, Я, ухода от своего Я и от реального мира в виртуальный. Главная опасность сегодня, по мнению В.А. Лекторского, в расчеловечивании человека. Идеи управления эволюцией, проектирования человека, по сути, становятся вызовом самому существованию человека» (выделено - К.Д.) [Фролова, 2018].
Данные тезисы авторов конференции побуждают задаться вопросом об основаниях в формировании душевной жизни индивидуального субъекта, что содействует, по нашему мнению, дальнейшему развитию личности в культурно-цивилизационном пространстве. Так, обратим внимание к тезису выдающего русского философа С.Л. Франка: «Чистый разум или свет знания, взятый как таковой в его собственном существе, есть начало совершенно сверхиндивидуальное и сверхличное. Так называемый «гносеологический субъект» - центр или носитель знания - и с точки зрения проблем теории знания, и с точки зрения чисто феноменологически-психологического анализа не может быть отождествлен с живым индивидуальным субъектом, с моим конкретным «я» [Франк, 1995, с. 563]. По замечанию Франка, «этот свет сам по себе, напротив, один и тот же во всех индивидуальных сознаниях; он вечен и всеобъемлющ, ибо и есть не что иное, как пронизанность всего бесконечного бытия его идеальным сверхвременным единством». Интересно уточнение его замечания в том, что «различно в каждом душевном существе лишь соучастие в этом свете - по степени интенсивности слияния с ним или приобщенности к нему или, что то же, по степени его яркости и широте освещаемого им - в каждом данном существе - горизонта объективного бытия» [там же].
Далее Франк освещает проблему подлинной реальности и привычного мира, созданный нашими интересами и нуждами, именуя его «мирком». «Вся практическая жизнь человека, по-видимому, вообще возможна лишь на почве такого инстинктивного самообмана и невежества, на почве целесообразного ограничения себя и искусственно подобранным уютным, знакомым, привычным мирком, сложенным по образу и подобию наших вкусов, желаний и стремлений. Конкретно для человека существует только то, что ему нужно, важно или чего ему хочется. Каждый из нас живет в таком особом мире, который мы назовем предметным мирком человека (выделено - К.Д.) [Франк, 1995, с. 567). Но этот мирок есть лишь частный отрезок необъятно великого, единого общего для всех мира. В сущности, душевная жизнь, подобно предметному сознанию человека не имеет твердых, замыкающих его границ. Подлинным предметом последнего всегда есть всеединство бытия во всей его бесконечной полноте.
Важным предстает, как мы уже отмечали, с точки зрения феноменологически-психологического анализа двоякое: «Во-первых, поскольку из этого неопознанного бесконечного единства выделяется опознанная часть, принципом отбора являются наши интересы, определяющие направление нашего внимания; этим намечается особая часть мира, которая для нас образует центральную, существенную часть. И, во-вторых, эта избранная, опознанная часть бытия, сливаясь с единством нашей душевной жизни, формируется в особый производный мирок, с особым центром в лице нашей собственной личности или ее главенствующего интереса и с особым размещением своих частей» (выделено - К.Д.) [Франк, 1995, с. 567).
Нами выделенный аспект заслуживает особого внимания. Переводя анализ с гносеологическо-онтологического рассмотрения на, говоря языком Франка, практическую ориентировку, то отметим, к примеру, взаимосвязь процессов образования и воспитания в едином педагогическом процессе. Это играет особую роль в жизнедеятельности антропоса. Как замечает В.Д. Исаев, определяя понятие антропоса следующим образом - «как активного творческого начала, предоставляя человеку качества субъекта и объединяя его целесообразную деятельность с богатством результатов этой деятельности [Исаев, 2012, с. 9]. В Фроловских чтениях был представлен доклад Ю.М. Романовского, сопоставившего понятия человеческого потенциала и человеческого капитала. «Повышение образовательного потенциала резко увеличивает рост человеческого капитала. Чем развитее страна, тем выше в её развитии роль человеческого капитала. Докладчик осветил параметры индексов измерения человеческого потенциала и человеческого капитала, а затем и сопоставил ряд стран по этим параметрам. По его мнению, у России накоплен значительный отрицательный человеческий капитал. Во многом он связан с понижением квалификационного уровня работников вследствие процессов иммиграции и эмиграции» [Фролова, 2018]. Соблазн или даже уход к перверсии, к квазикультурной творческой активности состоит в том, в основу может ставиться практическая ориентировка инстинктивного самообмана (Франк). Как замечает луганский философ В.Д. Исаев: «Однако образование и воспитание -это такие области нашей жизни, эффективное развитие которых зависит в первую очередь не от демократических устоев в социуме, а от трансинтенции наших усилий в осуществлении воспитательных и образовательных усилий [Исаев, 2017, с. 12].
По замечанию другого луганского философа В.И. Ильченко: «Предвестником активной педагогической деятельности К.Д. Ушинского, кроме зарубежной литературы о воспитании, стала вышедшая в печать статья Н.И. Пирогова «Вопросы жизни» («Морской сборник», 1856, № IX), которая начиналась эпиграфом: «К чему Вы готовите вашего сына? - Быть человеком, -отвечал я... Правда это или нет?» [Ильченко В.И., 2017, с. 45). Уточняя цитату эпиграфа, отметим, что спрашивающий Пирогова был удивлен его ответом: «К чему вы готовите вашего сына? - кто-то спросил меня.
- Быть человеком, - отвечал я.
- Разве вы не знаете, - сказал спросивший, - что людей собственно нет на свете; это одно отвлечение, вовсе не нужное для нашего общества. Нам необходимы негоцианты, солдаты, механики, моряки, врачи, юристы, а не люди.
Правда это или нет?» (выделено - К.Д.) [Пирогов, 1953, с. 531].
Пирогов отмечает, что только два рода людей не задают себе вопросов при вступлении в жизнь. Во-первых, те, которые получили от природы жалкую привилегию на идиотизм. Во-вторых, те, которые, подобно планетам, получив однажды толчок, двигаются по силе инерции в данном им направлении. Оба эти рода, конечно, не принадлежат к исключениям, но и не могут служить правилами (выделено - К.Д.) [там же]. Пирогов поясняет, что общество успело так организоваться, что способно для большей массы людей без их сознания, задавать и решать вопросы жизни, пользуясь силой ее инерции, а также задает направление, которое оно считает лучшим для благосостояния. Но, живя в обществе и для него, никто человека не ограничивает собственной, индивидуальной жизнью. Здесь же он делает оговорку, что мы должны всегда согласовывать свою индивидуальную жизнь с направлением общества. Без чего, произойдет разлад с обществом, ведущий то ли к нашему бедствованию, то ли к общественному. Важным замечанием следует то, как бы велика ни была сила инерции, заставляющая нас следовать данному нам обществом направлению, мы должны чувствовать в себе «еще довольно сознания, чтобы вникнуть в нашу индивидуальность, задавая себе вопросы: в чем состоит цель нашей жизни? Какое наше назначение? К чему мы призваны? Чего должны искать мы? Собственно воспитание должно бы было нам класть в рот ответы» [там же]. Пирогов уточняет, что последнее осуществимо, если нравственные основы и направление общества совершенно соответствуют направлению, сообщаемому нам воспитанием. Но в то же время беда в том, что главные основы нашего воспитания могут находиться в разладе с указанным направлением, поскольку «мы - христиане, и, следовательно, главной основой нашего воспитания служит Откровение» [Пирогов, 1953, с. 532]. Далее, еще более уточняющий аспект в отношении культурно-цивилизационного развития стремлений антропоса. «Вникая же в существующее направление нашего общества, мы не находим в его действиях ни малейшего следа этой (где главной основой нашего воспитания служит Откровение) мысли. Во всех обнаруживаниях практической и даже отчасти и умственной жизни общества мы находим одно чисто материальное, почти торговое стремление, основанием которому служит идея о счастьи и наслаждении в жизни здешней» (выделено - К.Д.) [там же].
Более детальнее и глубже мы замечаем в логике С.Л. Франка при рассмотрении диалектики отношений «я» и «ты», «я» и «другого», «я», другого и Бога (системный анализ которого им рассмотрен в произведении «Непостижимое»). Мы же обратим внимание к его статье «Собственность и социализм». По мнению автора, человеческий индивид, отдельное «я» не самодовлеющий, первичный носитель реальности, который лишь вторичным образом, по своему произволу или по «внешней необходимости вступал бы в
общение с другими людьми. Он - замкнутая в себе и отдельная реальность, субстанция, существующая в себе и не опирающаяся в своем бытии ни на что другое. Напротив, всякое «я» с самого начала искони приурочено к другому «я» - к «ты» или ко многим «ты». Уже генетически человек в биологическом отношении есть производное двух других существ - своих родителей, а психологически обретает конкретное содержание своего «я» через питание себя всей совокупностью психических и духовных реальностей, обращающейся в «среде», в обществе. Феноменологически и тем самым онтологически человек обретает свое самосознание, является как «я» только через противопоставление себя другому «я» - «ты» и является зависимым членом этого двуединства. ... Другими словами, «я» существует лишь в составе «мы», как исконного и неустранимого единства. Единство «мы» столь же первично, как и единство «я». Человеческая личность мыслима лишь как член духовного организма общества [Исупов, 1993, с. 321].
Франк проводит логику, подрывающую основы социализма. Он отмечает, что было бы не точным, если представит, что на это органическое или соборное понимание, в виде отношений между личностью и обществом опирается мировоззрение, противоположное индивидуалистическому либерализму, -социализм. В действительности это не так. Подлинное органическое воззрение столь же отлично от социализма, как и от индивидуализма. Во-первых, оно утверждает исходную онтологически незыблемую реальность общественного единства, которое поэтому совсем не нуждается для своего осуществления в нарочитой социализации, а наличествует во всяком обществе как таковом. Во-вторых, единство «мы» не противоречит исконному единству «я», а, напротив, внутренне связано с ним и ему соотносительно.
Рассуждения Франка ведут, с одной стороны, к несостоятельности социализма, и это прослеживается в его позиции: «если отдельное «я» мыслимо только в составе целостного «мы», то, с другой стороны, и единство «мы» есть именно единство многих «я» и само исчезло бы при уничтожении последних. Ложно то стремление к свободе и самобытности личности, которое покупается ценой разрушения или ослабления органически-соборного единства общества, ибо бытие личности само питается этим единством и засыхает вне его, как отрезанная ветвь, и максимальная свобода и самобытность личности достигается не отрешенностью его от целого и замкнутостью в себе, а максимально-внутренним, интимным вбиранием в себя всех сил и всей реальности «общего». Но столь же ложно и стремление утвердить единство общества на подавлении свободы и самобытности личности; ибо единство общества - именно соборное единство личностей, как единство организма - единство живых клеток, а не мертвая масса сплошного вещества, не имеющего внутренней расчлененности. Борьба «я» против единства «мы» и борьба общественного единства «мы» против отдельных «я» не только вредна в том смысле, что дает незаконный перевес одному началу над другим, она гибельна и бессмысленна потому, что мнимые противники столь неразрывно связаны между собой, что пораженный в борьбе увлекает в своем падении победителя, и оба начала гибнут в этой борьбе
совместно, как они совместно утверждаются в своей солидарности» [Исупов, 1993, с. 322].
А с другой стороны рассуждения Франка направлены к выяснению фундаментальных основ взаимосвязи личности и общества, к абсолютному единству, в котором он отстаивает: «онтологически эта органическая исконная взаимосвязь между «я» и «мы» может быть постигнута лишь как их общая сопринадлежность высшему целостному единству. Единство общества не «есть» единство, противостоящее множественности; последнее, подлинное его единство есть именно само единство единства и множественности, единство целого и его частей. Так же и логическое и онтологическое соотношение между «я» и «мы» суть не отношение субординации, а соотношение исконной координации. Подчинено здесь не одно из этих начал - другому; лишь оба они совместно, в своей неустранимой взаимозависимости, подчинены высшему, абсолютному единству. Личность и общество - не самодовлеющие, высшие инстанции: они суть лишь служебные инстанции и проводники высшего, абсолютного - Божественного Единства, которое в своей металогической природе превосходит рациональное различие между логическими понятиями единицы и множественности [Исупов, 1993, с. 323].
Выводы. Еще в ХХ в. обсуждался вопрос «антропологического поворота» в философии, где важный аспект заключался не оттого, что накопилось много знаний о человеке, которые необходимо было обобщить и систематизировать, но, прежде всего, что возникла ситуация «человеческого кризиса», знаменуя собой то, что человек не является больше господином во Вселенной. Стали явными такие демонические силы злобы и ненависти, которые всегда пребывают в подсознании человека, и любой момент разом могут покончить как с человеком, так и с всем живым на земле. Перед человечеством остро встала проблема его конечности. Современный человек воспринимался как продукт многовекового развития и, в то же время, как крушение надежд человечества. Осознание собственной конечности порождает перед человечеством пропасть и актуализирует интерес к бытию человека, его ценностным ориентирам. Антропологический же поворот в современной философии в целом предстает попыткой к поиску рецептов спасения человека в самом себе, в тайнах его души, разума; выясняя, является ли действительно человек образом и подобием Божьим (и он идет по пути обожения, уподобления своего пути с абсолютными ценностями) или в его душе борются две равные силы: Бог и дьявол и неизвестно, на чьей стороне будет победа (нивелируя истоки морали) (выделено - К.Д.). Как замечает Ю.Д. Давыдов, характеризуя позицию Ницше, что «злой человек» - это «сильный человек», а потому его необходимо освободить от угрызения совести.
В связи с чем в нынешнее время можно отметить сформировавшиеся две тенденции: во-первых, попытка обосновать все знание и весь мир, исходя из человека, и, во-вторых, попытка преодолеть антропологию, «антропологический сон» и выйти к объективному знанию, к некой очищенной от человека онтологии, к подлинному бытию. Данная полемика не окончена и доныне, в свою очередь, философская антропология постоянно доказывает свою легитимность в
социокультурном континууме, анализируя все новые и все более изощренные способы современного бытия человека, в котором доминантным становится превалирование интересов мира «внешнего человека».
Источники
Давыдов Ю.Н. (1989). Этика любви и метафизика своеволия: проблемы нравственной философии. 2-е издание, переработанное и дополненное. Москва. Молодая гвардия. 317 с.
Ильченко В.И., Токмачёва М.А. (2017). Письма К.Д. Ушинского о воспитании наследника русского престола: системный анализ (священное и мирское в служении царя - помазанника Божьего) // Антропос: Логос и Теос. Сборник научных трудов Луганского национального университета имени Владимира Даля. № 3. С. 42-54.
Исаев В.Д. (2012). Антропос цивилизации и теос культуры: Автореф. дис. ... докт. филос. наук: 09.00.04: [Текст] / В.Д. Исаев. 37 c.
Исаев В. Д., Пономарев А.В. (2017). Слово как угроза и безопасность личности в цивилизационно-культурном пространстве // Антропос: Логос и Теос. Сборник научных трудов Луганского национального университета имени Владимира Даля. № 3. С. 12-23.
Пирогов Н.И. (1953). Избранные педагогические сочинения / Сост. и авт. ввод, статьи В.3. Смирнов; Науч. ред. А.Н. Константинов. Москва. Изд-во АПН РСФСР. 752 с.
Исупов К., Савкин И. (1993). Русская философия собственности (XVII-XX). СПб. СП «Ганза». 512 с.
Франк С.Л. (1995). Предмет знания. Душа человека / Отв. ред. И.И. Евлампиев. СПб. Наука. 656 с.
Фролова М.И. (2018). Мир человека: неопределённость как вызов (XVII Фроловские чтения) // Вопросы философии. № 4. [Электронный ресурс]. URL: http://vphiLru/mdex.php?option=com content&task=view&id=1936&Itemid=52
THE INFLUENCE OF ANTHROPOS' PERSONAL TRAITS ON COMMUNICATION IN CULTURAL SPACE
For citation: Kobylkin D.S. The Influence of Anthropos' Personal Traits on Communication in Cultural Space. In: Communicology: The Online Scientific Journal. Vol. 3. No.3. 2018. P. 6-14.
Author: KOBYLKIN D.S.
KOBYLKIN Dmitriy S., candidate of philosophical sciences, associate professor of the Department of World Philosophy and Theology of the Lugansk Vladimir Dal National University. Address: 91034, Lugansk, Molodezhniy, 20a. E-mail: dmitriy3003@mail.ru.
Abstract. Now, two emerging trends can be noted: first, an attempt to substantiate all knowledge and the whole world, proceeding from a person, and secondly, an attempt to overcome anthropology, an «anthropological dream» and to get to objective knowledge, to some purified from man ontology, to true being. This controversy is not over and to this day, in its turn, philosophical anthropology constantly proves its legitimacy in the socio-cultural continuum, analyzing ever new and increasingly sophisticated ways of man's modern existence, in which the interests of the world of «external man» becomes dominant, as well as the proportional dependence of the educational potential to human capital.
Key words: «world» of man, uncertainty, humanization, anthropos, capital, sobornost. References
Davydov Yu. N. (1989). Ethics of Love and Metaphysics of Self-Will: Problems of Moral Philosophy. 2nd edition, revised and supplemented. Moscow. Young guard. 317 P. (In Rus.).
Ilchenko V.I., Tokmacheva M.A. (2017). Letters by K.D. Ushinsky about the Upbringing of the Heir to the Russian Throne: Systematic Analysis (the Sacred and the Secular in the Service of the King - the Anointed One of God). In: Anthropos: The Logos and Theos. Collection of scientific works of Lugansk Vladimir Dal national University. No. 3. P. 42-54. (In Rus.).
Isaev V. D. (2012). Civilization, Anthropos and Theos Culture. abstract. dis. ... doc. philos. Sciences: 09.00.04: [Text]. Ed. V. D. Isaev. 37 P. (In Rus.).
Isaev V.V., Ponomarev A.V. (2017). Word as a Threat and Security of the Individual in the Civilizational and Cultural Space. In: Anthropos: Logos and Theos. Collection of scientific works of Lugansk Vladimir Dal national University. No. 3. P. 12-23. (In Rus.).
Pirogov N.I. (1953). Selected Pedagogical Works. Entry article by V.Z. Smirnov. Ed. by A.N. Konstantinov. Moscow. APN RSFSR publishing house. 752 P. (In Rus.).
Isupov K., Savkin I. (1993). Russian Philosophy of Ownership (XVII-XX). SPb. Ganza. 512 P. (In Rus.).
Frank S.L. (1995). Subject of Knowledge. The Soul of Man / Ed. by I.I. Evlampiev. SPb. Science. 656 P. (In Rus.).
Frolova M.I. (2018). The Human World: Uncertainty as a Challenge (XVII Frolov Readings). In: The Questions of Philosophy. No. 4. [Electronic resource]. Access mode: http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1936&Itemid=52. (In Rus.).
К ВОПРОСУ О ПРИРОДЕ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ: КОММУНИКАТИВНЫЙ ПОДХОД
Для цитирования: Михайлов В.А. Влияние личностных свойств антропоса на коммуникацию в культурном пространстве. // Коммуникология: электронный научный журнал. Том 3. № 3, 2018. С. 14-21.
Автор: МИХАЙЛОВ В.А.
МИХАЙЛОВ Валерий Алексеевич - д.ф.н., профессор, заведующий кафедрой социологии Тверского государственного университета. Адрес: 170000, Тверь, ул. Желябова, д. 33. E-mail: Mikhaylov.VA@tversu.ru.
Аннотация. В статье рассматривается коммуникативная природа общественного мнения. Описываются механизмы формирования и функционирования общественного мнения в свете трактовки общественного мнения как коллективного оценочного суждения. Показаны кардинальные изменения в механизмах формирования и функционирования общественного мнения в результате смены господствующих типов социального общения.
Ключевые слова: коллективное оценочное суждение, общественное мнение, общественность, публичное поле, социальный институт.
В рамках коммуникативного подхода общественное мнение (public opinion) плодотворнее всего рассматривать как коллективное оценочное суждение, т.е. процесс и результат обсуждения каким-то сообществом тех или иных социальных явлений с получением публично оформленной оценки по поводу обсуждаемых событий, лиц, социальных фактов.
Общественное мнение как мнение общественности
Первый шаг в категориальной экспликации разбираемого понятия состоит в развернутом ответе на извечные и самые вопросы теории общественного мнения: общественное мнение - это чье мнение? В какой мере в нем представлен индивид? Почему мнение «лидеров мнений» намного весомее мнений остальных членов данного сообщества?
Одна из традиционных расшифровок термина public в понятии public opinion состоит в переворачивании порядка слов и придании public вполне
определенного содержания: общественное мнение - это мнение общественности. Остается дать содержательную трактовку самому термину «общественность».
С точки зрения Ю. Хабермаса, общественность представляет собой часть активных граждан, которые не занимают никаких должностей в административном аппарате государства и гражданских организаций, находятся в постоянном взаимодействии друг с другом, занимают критическую позицию по отношению к бюрократическим органам и поэтому способны влиять и даже контролировать их деятельность [Алхасов]. Таким образом, понятие «общественность» у Ю. Хабермаса обозначает не столько общественные организации, сколько постоянный диалог гражданского общества и государства, критическую позицию активной части населения (элита, «узкая общественность», «лидер мнений» и т.д.), публично выраженную оценку и функции социального контроля
Пьер Бурдье и Патрик Шампань отмечают, что под термином «общественное мнение» во Франции XVIII в. подразумевались публичные выражения личных мнений ограниченной, но довольно значительной части населения, которая, обладая большим экономическим и культурным капиталом, претендовала на участие в управлении и намеревалась воздействовать на политиков с помощью пасквилей и так называемой «общественной» прессы. В XIX в. под воздействием демократических взглядов, основанных на том, что единственным источником законности политики является воля народа, публично выраженные мнения «социальной элиты» превращаются в народные мнения; представительная система правления приводит к тому, что элита, состоящая из избранных представителей, считает себя естественной выразительницей интересов «народа» и рассматривает свои мнения как выражение общих интересов и благосостояния, исключив узкие и ограниченные интересы определенного класса или группировки [Афанасьев, Ферро: 217-218]. Таким образом, здесь также история становления общественного мнения жестко привязывается к генезису такого социального феномена, как общественность, которая всегда и везде устанавливала «повестку дня», выдвигала на всеобщее обозрение социальные проблемы, предлагала варианты их решения.
Общественное мнение как публично высказанное мнение
Второй шаг в категориальной экспликации понятия public opinion состоит в расшифровке public как публично оформленного мнения. В основном, это ответы на следующие вопросы: когда, где и как происходит столкновение разных мнений и дальнейшая выработка коллективного оценочного мнения?
Общественное мнение может состояться только через обсуждение, что требует обязательного наличия публичной площадки. Например, основная борьба в современных демократиях разворачивается как раз за доступ к таким публичным площадкам (сегодня это, в основном, медийное поле), на которых формируется и функционирует общественное мнение и через которые общественное мнение выполняет свои социально-политические функции.
