CC BY
32
Анна ПЛЕХАНОВА
ВЛАСТЬ И РЫНОК БУРЯТ-МОНГОЛИИ В ГОДЫ НЭПА: СОВЕТСКАЯ ПРАКТИКА РЕГУЛИРОВАНИЯ
В статье рассматривается проблема взаимодействия власти и рынка в Бурят-Монгопии в период новой экономической политики; анализируется процесс вытеснения и ликвидации частного торгового капитала; доказывается, что в годы нэпа государственное регулирование торговли превратилось в прямое управление ею.
The paper considers the interaction between the government and the market in Buryat-Mongolia during the period of new economic policy (NEP), analyses shake-out process and destruction of private commercial capital. In conclusion the author proves that the Soviet market regulations grew into a total control and dictation.
Ключевые слова:
новая экономическая политика, рынок, потребительская кооперация, частный капитал; new economic policy (NEP), market, consumer cooperation, private capital.
ПЛЕХАНОВА
Анна
Максимовна —
к.и.н., доцент
кафедры истории
Отечества
Бурятского
государственного
университета
р1еИапоуа.ат@
mail.ru
В истории России периода нэпа одной из главных является проблема взаимоотношений власти и рынка. Постановка данной темы не является новой и имеет в советской историографии свои традиции, в соответствии с которыми было принято интерпретировать действия государства в организации рыночного процесса как закономерные и обусловленные необходимостью вытеснения частного капитала из экономики по причине того, что позитивные возможности его в условиях нэпа были исчерпаны1. На наш взгляд, данное утверждение нуждается в пересмотре. И в современных условиях выработки новой концепции истории советского общества настойчиво ведется конкретная исследовательская работа в этом направлении2. Учитывая трудности перехода страны от военного коммунизма к нэпу и понимая необходимость государственного регулирования рынка, современные исследователи сосредоточивают внимание на выяснении степени и пределов такого вмешательства в рыночный механизм3.
Поскольку попытка организовать в период «военного коммунизма» систему всестороннего централизованного экономического планирования на несобственнической основе потерпела крах, большевики с переходом к нэпу вынуждены были признать многообразие форм собственности. Допустив формирование рыночных отношений, большевистское руководство страны исходило из идеи о возможности не только регулировать рыночный процесс, но и напрямую управлять им. Это обстоятельно делает тему актуальной с точки зрения анализа уроков нэпа, учет которых призван обеспечить движение современной России в модернизационном направлении.
В Бурят-Монголии, как и в целом по стране, период «военного коммунизма» хотя и нанес ощутимый удар по системе товарно-денежных отношений, но не смог прекратить товарные связи, ибо через черный рынок шло не менее 50% продуктов. Отсюда нетрудно
1 Дмитренко В.П. Торговая политика советского государства после перехода к НЭПу. 1921 — 1924 гг. — М., 1971; Дудукалов В.И. Развитие советской торговли в Сибири в годы социалистического строительства (1921—1928). — Томск, 1978.
2 Россия нэповская: политика, экономика, культура. — Новосибирск, 1991; НЭП: Приобретения и потери. — М., 1994; НЭП: завершающая стадия. — М., 1998.
3 Гатауллина И.А. Власть и рынок в Средневолжском регионе в годы НЭПа: институциональные условия и опыт взаимодействия // Вестник Челябинского госуниверситета. Сер. История, вып. 25, 2008, с. 85—97.
определить и тенденцию развития рынка — он «напрашивался» на легализацию.
Рыночный старт, данный Х съездом РКП(б), совершенно не означал моментального складывания рыночной конъюнктуры, ибо ее важные составляющие отсутствовали, производство было парализовано, сельское хозяйство обескровлено нещадными реквизициями, а население выживало благодаря мешочничеству. В БМАССР становление и развитие торговли усложнялось историко-географическими особенностями региона: неразвитой инфраструктурой, слабой заселенностью обширной территории.
В.И. Ленин, внося на Х съезде РКП(б) предложение о переходе к нэпу, признал, что «лозунг свободной торговли будет неизбежным», ибо «отвечает экономическим условиям существования мелкого товаропроизводителя». Однако документ, принятый делегатами партийного съезда, был скорее выдержан в духе бартерного обмена, чем в так называемом чисто торговом духе. Разрешался обмен оставшегося у крестьян после сдачи продналога продовольствия на продукты фабричнозаводской и кустарной промышленности, но только «в пределах местного хозяйственного оборота»1. Товарообменные операции в Бурят-Монголии вследствие нехватки промышленных товаров протекали неудовлетворительно. В отчете уполномоченного Бурторга по Аларскому аймаку отмечалось, что «работа по товарообмену не была налажена, не было твердого аппарата, многие лавки были закрыты. Приходилось открывать лавки и пускать товар на обмен. Спекуляция развертывалась сильно, много ездит мешочников. Крестьяне охотно везут хлеб в обмен на товары, но товаров — большой недостаток»2.
К 1922 г. стала понятна несостоятельность прямого продуктообмена, который превратился в привычную для населения куплю-продажу. «С товарообменом ничего не вышло, частный рынок оказался сильнее нас, и вместо товарообмена получилась обыкновенная торговля», — откровенно признавал В.И. Ленин3. Тем не
1 Собрание узаконений, 1921, № 26, ст. 147.
2 Потапов М.Ф. Иркутские большевики в борьбе за восстановление хозяйства. — Иркутск, 1949, с. 45.
3 Ленин В.И. Полное собрание сочинений,
т. 44, с. 208.
менее на известном рубеже организация товарообмена дала положительные результаты: легализовался частный торговый сектор, возникла сеть государственной и кооперативной торговли.
При организации хозяйственных органов БМАССР, образованной в 1923 г., встал вопрос о создании государственного органа, ведающего вопросами торговли. 21 апреля 1924 г. на заседании Президиума ВЦИК РСФСР был заслушан доклад комиссии по вопросу об организации в БМАССР наркомата торговли и промышленности. На основании постановления ВЦИК РСФСР и постановления СНК бМаССР от 30 июля 1924 г. НКПТ приступил к организации аппарата по управлению внутренней торговлей. Его ближайшими задачами стали: «1) всестороннее исследование конъюнктуры рынков Бурятии; 2) организация и расширение деятельности торгового аппарата Бурторга с возложением обязанностей срочно раскинуть целую сеть торговых отделений для непосредственного снабжения населения необходимыми предметами обихода и получения излишков его хозяйства; 3) с целью ликвидации анархии на рынках и укрепления экономической позиции государственной и кооперативной торговли положить начало контактированию деятельности между госторговлей и кооперацией, в смысле выработки общего плана выступления на рынках, имея в виду только одного конкурента в лице частной торговли»4. С организацией управления начинается этап, «характеризующийся борьбой за вытеснение частнокапиталистических элементов в сфере торгового оборота, созданием и укреплением организационных форм обобществленного сектора в торговле и снабжении, внедрением и расширением начал регулирования и планирования»5.
Деятельность торговых предприятий расписывалась строго по разрядам и подчинялась налоговому законодательству. Преобладали мелкие и средние торговые предприятия: из 898 патентов, выданных на право торговли в 1923/24 гг., на 1-й разряд (разносная торговля) приходилось 42 предприятия, на 2-й разряд (мелочная) — 386, на 3-й разряд (розничная) — 419,
4 Национальный архив Республики Бурятия (НАРБ), ф. 753, оп. 1, д. 145, л. 22(об).
5 Бурят-Монгольская АССР за десять лет. — М.; Иркутск, 1933, с. 80.
на 4-й (оптово-розничная) — 37, на 5-й (оптовая) — 141. В связи с ростом торговых заведений начинает увеличиваться и торговый оборот. Так, если оборот Верхнеудинского рынка в 1922/23 гг. составлял 6 млн руб., то в 1923/24 гг. — 10 млн руб.2
По мере увеличения товарооборота стала чувствоваться необходимость создания регулирующего органа, концентрирующего в себе спрос и предложение. В результате 27 октября 1923 г. в БМАССР была учреждена товарная биржа, первыми клиентами которой были государственные торговые организации. Частные торговцы вначале относились к бирже недоверчиво, но постепенно и они начинают втягиваться в биржевые торги. На 1 октября 1924 г. участниками биржи были 17 государственных торговых, 6 кооперативных и 14 частных организаций 3.
С освобождением крестьянского хозяйства от жесткой регламентации производства и сбыта продукции, с появлением возможности для развития его деловой инициативы формируется крестьянский (базарный) тип торговли. Преимущества мелкой базарно-лавочной торговли заключались в том, что некоторые виды товаров на базаре можно было купить дешевле, чем в государственных или кооперативных магазинах. Так, в 1927 г. килограмм ржаной муки в госкоопсекторе стоил 5,8 руб., а на базаре — 4,7 руб., килограмм пшеничной муки соответственно 11,8 и 9,3 руб.4
Важной формой общественной самодеятельности стали ярмарки, поддерживающие меновые связи между отдельными экономическими районами. На территории БМАССР они сложились и действовали в г. Верхнеудинске — Верхнеудинская ярмарка, в Хоринском аймаке — Анинская, в г. Баргузине — Ленско-Баргузинская, в Агинском аймаке — Агинская и др. В условиях бездорожья, удаленности от крупных торговых центров и путей сообщения, низкой плотности населения, а также недостаточной товарности хозяйства ярмарочная торговля в БМАССР имела важное значение. Через ярмарки и базары проходила значительная часть торгового оборота. Так, например, оборот Верхнеудинской ярмарки в 1924 г. составлял 950 370 руб., в
1 НАРБ, ф. 196, оп. 1, д. 727.
2 НАРБ, ф. 1, оп. 1, д. 448, л. 9.
3 Бурят-Монгольская АССР. Очерки и отчеты. 1923-1924. - Верхнеудинск, 1925, с. 201.
4 НАРБ, ф. 196, оп. 1, д. 609, л. 30.
1925 г. — 1 349 274 руб.5 Среди участников ярмарок были неорганизованные мелкие частные торговцы, кооперативы, государственные торговые организации. Внешне конкуренция между ними отсутствовала, но фактически преимущества в доходах были у частника, ибо его накладные расходы были доведены до минимума. Умело ориентируясь в рыночной конъюнктуре, частники не имели серьезных конкурентов в лице госорганов и кооперации.
К концу 1924 г. в Бурятии насчитывалось
1 008 торговых заведений, из них 83 государственных, 133 кооперативных и 792 частных. Однако, несмотря на численное превосходство в торговой сети, удельный вес частной торговли в розничном товарообороте составлял 42,9%6. Тем не менее частный торговый капитал в первый год существования БМАССР играл доминирующую роль. Так, торговля мясом на 80% была сосредоточена в руках частных торговцев, фуражом — на 90%7. Интересно, что популярные брошюры того времени правильно разъясняли населению, почему «мы терпим этих частных торговцев, если у нас есть своя кооперация, своя государственная торговля». Товар, проходя через сложный путь кооперативных инстанций (Центросоюз, губсоюз, райсоюз, сельское потребительское общество), становился в 5—7 раз дороже, что крестьянину было не по карману. Поэтому приходилось обращаться к частнику, которому «не нужны были конторы и служащие... В кооперативе или нет товаров, или дорого. А у частника все есть, и купить можно было деше-во...»8. Помимо этого частник по умению реагировать на конъюнктуру рынка превосходил государственных и кооперативных служащих, которым еще надо было учиться торговать.
Выполняя указание центра «позабыть старое безразличное отношение к кооперации, сосредоточить излишки продукции не у спекулянтов, а у советской власти», руководство БМАССР создавало режим наибольшего благоприятствования для развития потребительской кооперации. Государственные преференции сказались
5 Бурят-Монгольская АССР. Очерки и отчеты. 1925-1926. - Верхнеудинск, 1927, с. 77.
6 НАРБ, ф. 475, оп. 1, д. 341, л. 218.
7 Бурят-Монгольская АССР. Очерки и отчеты. 1923-1924. - Верхнеудинск, 1925, с. 203.
8 Евсеев Я. Как мы учимся торговать. - М.; Л., 1925, с. 3.
на росте и укреплении Буркоопсоюза -центра потребительской кооперации в республике. Так, удельный вес кооперативной торговли в общем товарообороте республики составлял в 1924/25 гг. 53,9%, в 1927/28 гг. - 71,2%1.
Вовлечению населения в кооперацию способствовало и то, что в кооперативах товары членам потребительских обществ продавались с 20-27-процентными скидками, общества имели преимущество в снабжении. Так, вследствие недостаточного обеспечения рынка товарами в течение 1927/28 гг. «отпуск чая производился только пайщикам кооперативов. Точно так же с ограничением продавались крупчатка, масло растительное»2.
Преимущество имели потребительские общества и в получении кредита. В 1925/26 гг. из 3 648 711 руб. кредитных средств, выделенных Госбанком, Дальбанком и Бурселькредитом торговым организациям, 1 813 941 руб., т.е. 49,7%, получили потребительские кооперативы3. Однако высокие накладные приводили к тому, что кооперативам приходилось завышать наценки на товары. В сельпо Бурятии наценки доходили до 35% от стоимости товаров. В итоге товар становился дороже, чем у частника. Не наблюдалось и достаточного насыщения кооперативных лавок пусть дорогим, но необходимым товаром. В 1925 г. в Бурятии спрос на мануфактуру кооперация удовлетворяла лишь на 20%. «Отсутствует достаточный ассортимент товаров, товары вообще своевременно не пополняются», «.замечается затоваривание однородной мануфактурой, нет предметов первой необходимости»4, -отмечается в отчетах по итогам ревизий кооперативов.
Государственная торговля в БМАССР первоначально была представлена только отделениями Бурторга. С 1924 г. в республике стали открываться отделения центральных государственных торговых органов - Дальторга, Хлебопродукта, Всекожсиндиката, Сибгосторга, Всероссийского текстильного синдиката, Русско-английского сырьевого общества (РАСО), в результате чего стал увеличиваться товарооборот госторговли. Так,
1 НАРБ, ф. 1, оп. 1, д. 1243, л. 21.
2 НАРБ, ф.475, оп. 1, д. 341, л. 219(об).
3 Бурят-Монгольская АССР. Очерки и отчеты. 1925-1926. - Верхнеудинск, 1925, с. 79.
4 НАРБ, ф. 1, оп. 1, д. 834, л. 189.
если в 1923/24 гг. розничный товарооборот государственного сектора составлял 15,4% общего розничного товарооборота республики, в 1924/25 гг. - 24,8%, в 1925/26 г. - 14,6% а в 1927/28 гг. - 18,7%. Уменьшение розничного товарооборота госторговли с 1925/26 гг. объясняется преимущественным ведением госторговлей оптовых операций. В 1925/26 гг. на долю госторговли приходилось 46% всей оптовой торговли5.
СНК Бурреспублики постановлением от 10 октября 1924 г. признал основными заготовителями только государственные и кооперативные организации - Бурторг, Буркоопсоюз, Бурят-Монгольский отдел Всероссийского кооперативно-промыслового Союза охотников, Центральный рабочий кооператив «Единение». Указанные заготовители взяли на себя обязательство осуществлять заготовки только через свои отделения, агентов и уполномоченных. Заготовка продукции через частных посредников и от частных скупщиков категорически запрещалась. Оставшиеся на рынке заготовители по указанию Бурвнутторга заключили между собой конвенцию о соблюдении предельного уровня закупочных цен. Связанные конвенцией государственные и кооперативные заготовители не смогли конкурировать с частными фирмами и торговцами, которые, не имея ценовых ограничений, предлагали производителям более высокую закупочную цену, что позволяло им снимать до 50% всего рыночного предложения сырья. Условия закупки у частных заготовителей были более заманчивые еще и потому, что они давали до 80% деньгами и 20% товарами, тогда как кооперация и госторговля, наоборот, только 20% деньгами. На ненормальность данного положения указывалось в отчетах. Например, в докладе «Об итогах заготовительной кампании в сезон 1923-1924 гг.» отмечалось, что «.в условиях Бурреспублики при близости монгольской границы лимитные цены связывали основных заготовителей и давали полную возможность частнику, незначительно повышая цену, снимать с рынка нужную для него продукцию, не боясь конкуренции со стороны плановых организаций»6.
5 НАРБ, ф. 475, оп. 1, д. 341, л. 218; ф. 1, оп. 1, д. 1243, л. 21.
6 РЦХИДНИ, ф.17, оп. 21, д. 583, л. 243.
Подобная ситуация была признана соответствующими государственными органами недопустимой, в результате чего был предпринят ряд административных мер борьбы с частным капиталом. Так, если удельный вес кредитования частных лиц и учреждений в декабре 1923 г. составлял 24%, то в сентябре 1924 г. - всего 1,9%'. С 1927 г. Госбанк совершенно прекращает кредитование частной клиентуры. Был усилен налоговый пресс на частных предпринимателей. В 1926 г. ставки налога в отношении владельцев и совладельцев торговых предприятий были повышены с доведением прогрессии до 45%, в то время как государственные и кооперативные организации выплачивали лишь 8%2. В совокупности с повышением размеров местных сборов эта налоговая практика привела к тому, что в 1928/29 гг. процент налогового изъятия с частнокапиталистических торговых предприятий составил 95% от суммы чистого дохода3.
Началом окончательной ликвидации частного капитала стали трудности в проведении хлебозаготовок 1927/28 гг. Местным органам власти предписывалось в обязательном порядке привлекать к уголовной ответственности по ст. 107 Уголовного кодекса за спекуляцию продуктами сельского хозяйства. При этом поводом к аресту и конфискации имущества могли служить не только скупка хлеба и других дефицитных товаров в пределах, превышающих потребности индивидуального хозяйства, но и даже факт наличия в магазине большого количества товаров. В результате стало сокращаться количество частных торговых точек: с 1 004 в 1925-1926 гг. до 252 в 1927— 1928 гг. Сравнительно незначительной оказалась роль частника на рынке БМАССР и к концу нэпа. Если удельный вес частной торговли в розничном товарообороте страны в 1925 г. составлял 42%, а в 1928 г. -20%4, то в Бурятии соответственно 17,4 и
1 Бурят-Монгольская АССР. Очерки и отчеты. 1923-1924. - Верхнеудинск, 1925, с. 218.
2 Бурят-Монгольская АССР. Очерки и отчеты. 1925-1926. - Верхнеудинск, 1925, с. 47.
3 Бурят-Монгольская АССР за десять лет. - М.; Иркутск, 1933, с. 92.
4 Грик Н.А. К вопросу о роли насилия в становлении советской торговой политики (1921-1933 гг.) // Хозяйственное освоение Сибири. - Томск,
1994, с. 164.
8,4%. К 1929 г. в Бурятии не было ни одного крупного частного магазина, удельный вес частной торговли в товарообороте республики составлял 5,8%5. Следовательно, к концу 20-х гг. в БМАССР позиции частного капитала в торговле были подорваны значительно сильнее.
Анализ причин резкого сокращения частного предпринимательства показывает, что уже с 1924 г. начинается переход от экономических методов государственного регулирования частной торговли к ее вытеснению и ликвидации к концу 20-х гг. административными мерами. Это не только деформировало рыночный процесс, но и вело к разрушению хрупкой системы хозяйственных связей, к ухудшению качества жизни населения.
Таким образом, в период осуществления нэпа государственное регулирование торговой деятельности превратилось в прямое управление ею. Регулирующие функции государства легко сменялись административными, вызывавшими негативные по-следствия в торговой сфере. Это позволяет сделать вывод о том, что нэп - не в чистом виде рыночная система, а дуалистическая административнорыночная система. Анализ опыта нэпа выявляет прецедент грубого отношения власти к рынку. Его институциональная незащищенность не позволила раскрыться предпринимательскому потенциалу республики. Жесткий контроль всех составляющих рыночного процесса (опт, розница, ценообразование, кредитование, налогообложение), преференции для государственно-кооперативного сектора и ущемление частного - факторы, не только разрушившие хрупкую систему хозяйственных связей, но лишившие страну выбора наиболее эффективного способа экономического развития. Опыт нэпа доказывает, что степень и пределы вмешательства государства в экономику должны определяться и корректироваться собственно рыночным процессом, все участники которого должны выступать равноправными партнерами.
5 Отчет правительства Бурят-Монгольской АССР. 192 -1930 гг. - М., 1931, с. 49.
