CC BY
41
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 18 (199). История. Вып. 41. С. 87-94.
А. В. Антошкин
торговля БАССР ПОД ВЛИЯНИЕМ кризисов 1923 И1927 гОДОВ: ОТ ВНЕДРЕНИЯ В ЭКОНОМИКУ АДМИНИСТРАТИВНЫХ МЕТОДОВ К СВЕРТЫВАНИЮ РЫНОЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ
В статье исследуется развитие торговли БАССР в годы НЭПа. На основе архивного материала анализируются три сектора башкирской торговли: государственный, кооперативный и частный. Комплексно рассматриваются сектора торговли в их взаимовлиянии (конкуренции и сотрудничестве); определяется роль каждого из секторов торговли на рынке. Выявляется региональная специфика развития торговли в условиях автономии. Особое внимание уделяется торговой политике местных органов власти по отношению к каждому сектору торговли в условиях экономических кризисов 20-х гг.
Ключевые слова: НЭП, торговля, рынок, потребительская кооперация, нэпман, акционерное общество, «ножницы цен», Башкирия.
В настоящее время Россия находится в поиске эффективных моделей хозяйственного механизма, оптимальных форм макрорегулирования, что актуализирует и инициирует изучение исторического опыта в сфере развития рыночных отношений с целью определения возможных перспектив для будущего. В этой связи проблема исследования экономических кризисов в годы новой экономической политики представляется весьма актуальной.
Ретроспективный взгляд, основанный на анализе фактического материала, позволяет выявить роль государства в вопросах регулирования экономики, по праву оценить все достоинства и недостатки существовавшей экономической практики 1920-х гг.
Как правило, в исторической литературе торговля отдельных регионов России освещается в контексте исследований потребительской кооперации, государственных учреждений или частного капитала. В нашей работе предметом рассмотрения является республиканский товарооборот всех секторов торговли и экономическая деятельность крупнейших игроков на башкирском рынке в условиях кризисов НЭПа. Комплексное изучение государственного, кооперативного и частного секторов в моменты экономических кризисов даст возможность воссоздать наиболее полную картину в сфере торговли на рынке Советской Башкирии в 20-е гг. и определить роль каждого из его секторов.
Для выполнения данных задач важнейшее значение имеет не только анализ статистического материала, но и его источники, их достоверность и методы сбора. Следует отметить,
что экономические кризисы вызвали существенные изменения в работе органов республиканской статистики. Первые годы НЭПа вся экономическая статистка сосредотачивалась в Башкирском Центральном Статистическом Управлении. В отчете IV Всебашкирскому съезду советов о деятельности БЦСУ с 1 ноября 1922 г. по 1 ноября 1923 г. содержалась весьма неутешительная информация. «Тяжесть общей статистики и в первую очередь недостаток и перебои в финансировании отразились на работоспособности управления, создавая порой непреодолимые затруднения в успешном разрешении задач. По сравнению с нормальным штатом в 149 человек, установленным ЦСУ федерации на 1922-1923 гг., наличный штат составлял менее 50 %. Сеть корреспондентов на местах была неполной (на всю республику только 991 человек). Вследствие низкой зарплаты (2-3 рубля золотом) наблюдалась существенная текучесть кадров. Тамьян-Катайский и Зилаирский кантоны торговой статистики вообще не имели»1. В сфере торговли экспедиционным способом была проведена лишь Всероссийская перепись торговых и промышленных заведений в марте 1923 г. В дальнейшем сведения Экономическим отделом статистики собирались в основном путем анкетирования (рассылкой бланков на места), а не путем непосредственного обследования регистрируемого объекта торговли. Все последующие данные за 20-е гг. с мест не попадали в «Бюллетени БЦСУ» и сохранились только в архивных фондах ЦГИА РБ.
Осенний экономический кризис 1923 г. особо подчеркнул необходимость создания
постоянного аппарата, который сосредоточил бы в себе все показатели, характеризующие конъюнктуру народного хозяйства, и изучал всю совокупность экономических факторов, их развитие и взаимодействие. Это было необходимо для выработки антикризисных методов в сфере торговли и промышленности. Для этого СТО учредил при Госплане СССР особый постоянный орган - Конъюнктурный Совет. Башкирское Конъюнктурное бюро развернуло свою деятельность с августа 1924 г, предоставляя в центр ежемесячные обзоры хозяйства Башреспублики (от площадки БЦТБ до городских базаров). Данные отчеты публиковались в журнале «Башкирский край», который являлся изданием Госплана БАССР. Что же касается статистики кооперативной торговли и хлебозаготовок, то ее посредством кооперативной комиссии держал под контролем Башкирский обком. С 1927 г. вся документация Наркомторга республики по делам хлебозаготовок сосредотачивается в Комиссии по делам хлебозаготовок при Президиуме (с марта 1927 г. переименованного в бюро) Башобкома. Материалы данных комиссий с 1924 г. имели гриф секретности и сохранились только в 122-м фонде ЦГАОО РБ.
Дублирующая статистика явно лишней не была, так как основную статистику по потребительской кооперации собирал «Башсоюз», а кооперативная комиссия обкома ее перепроверяла. Так в апреле 1927 г. по потребительской кооперации зарегистрировано 365 потребобществ (в том числе 50 ликвидированных, но с учета не снятых). Оказалось, что из них состоят членами союзов Башкирии и Сакмаро-Уральского союза 284. Таким образом, «диких» кооперативов нашлось 9,8 %. Из них 3,3 % приходились на Аргаяшский и Тамьяно-Катайских кантоны, где вообще не было потребительских союзов2.
Данные о частной торговле содержат все вышеупомянутые источники, но касаются они в основном лишь крупных уфимских торговых заведений. По частной рознице на местах полных данных не имеется. Примером этого может послужить материал Административного отдела Башнаркомвнудел, который вел самостоятельный учет торговых заведений. Лишь в 1924 году с целью упорядочивания торговли на городских и сельских рынках БАССР, издано постановление о комитетах рыночных торговцев. «В виду того, что сведения о наличии рынков на местах имелись далеко неполные.
В случае если в кантонах фактически существовали рынки, но отсутствовали комитеты, требовалось способствовать их скорейшей организации»3.
Таким образом, лишь в сопоставлении массового статистического материала можно добиться построения объективной картины в сфере торговли.
Сбытовой и заготовительный кризис, разразившийся во всей Советской России осенью 1923 г., был обусловлен резким несоответствием цен на товары индустрии с одной стороны и продукты сельского хозяйства с другой. Сверх того продолжали существовать две денежные системы: твердая и падающая, причем падающая, которая в основном находилась у сельского населения, сужала и без того слабую покупательную способность.
Столкнувшись с экономическими проблемами, советская власть была вынуждена действовать сразу по нескольким направлениям. В центре существовало понимание того, что при новой экономической политике организация торговли имеет исключительное значение, так как через аппарат торговли должна происходить непосредственная смычка национализированной промышленности и крестьянского рынка. Всякое усиление кооперации и государственной торговли и расширения поля их деятельности представляют расширение сферы социалистического хозяйства. Между тем кризис обнаружил, что кооперация и государственная торговля не стоят на высоте тех задач, которые поставлены перед ними. Недостаточная гибкость и разветвленность этих органов, громоздкость и бюрократизация торгового аппарата, высота накладных расходов, неумение проложить себе дорогу к массовому потребителю требуют со стороны партии упорной работы по исправления этих, подчеркнутых кризисом недостатков4.
В условиях кризиса наличие в БАССР трех видов торговли (государственной, кооперативной и частной) не смогло выполнить основного: удовлетворения по более низким ценам крестьянского спроса, сведя свою роль в большей части к обслуживанию городского в первое время более выгодного рынка, искусственно сузив емкость рынка вообще, что неизбежно привело к кризису сбыта. В БАССР в первую очередь и в большей степени пострадала торговая деятельность потребкооперации. Созданный кризисом застой продажи товаров и острая нужда в денежных
средствах на покрытие срочных платежей по нижегородским ярмарочным операциям, вынудили потребкооперацию менять торговую стратегию. Без получения указаний вышестоящих инстанций Правление стало устанавливать на определенный срок продажи товаров по ценам ниже себестоимости. Правление сделало скидку в размере 10 % на уже забранные первичными кооперативами товары, хотя «Башсоюзу» «Центросоюз» скидки за весь период кризиса не сделал. Кризис обострил и без того сложную ситуацию в кооперативной торговле. Из протоколов кооперативной комиссии при Башкирском обкоме РКП (б) следует, что на 1 января 1924 г. в Башреспублике был зарегистрирован 201 потребкооператив с количеством членов 24281 человек в деревне и 9286 человек в городе, с собственным капиталом в среднем на каждый кооператив в 243 р. и с оборотом в 2610 р. в месяц. При этом 90 % членов кооперативов, были членами только по названию: не вносили вступительных и членских взносов. Как известно, кредитоспособность основывается на паевом капитале. От усиления последнего зависит степень кредитования кооперативов госорга-нами и банками5. Несмотря на поддержку государства, деятельность «Башсоюза» считать успешной не приходится. Косвенным подтверждением тому служит протокол заседания президиума Башкирского обкома РКП(б) от 8 апреля 1924 г., в котором с указанием на настоятельную необходимость поддержать «Башсоюз» средствами содержалось ходатайство перед «Центросоюзом» об отпуске ссуды (с погашением до 1925 г.), отсутствие которой грозило «Башсоюзу» полной ликвидацией6.
Надо признать, что в большей степени позитивные сдвиги в деле потребкооперации действительно были связаны с инициативами центральных властей. По инициативе центральных властей произошли важные изменения. Опубликованное постановление ЦИК СНК ССР «О налоговых льготах для кооперативных организаций» сделало крупный шаг в направлении устранения той неувязки, которая всегда сказывалась при сопоставлении кооперации с частноторговым аппаратом; теперь они были поставлены под действие одного закона. Но исключительно тяжелое финансовое положение республики связывало проведение давно назревших постановлений с одной стороны и обязывало кооперацию с полным сознанием общности
интересов кооперации и республики нести все налоговые тяготы с другой7. Новым в законе стало: 1) освобождение от промналога для первичных кооперативных организаций с годовым оборотом, не превышающим 20000 червонных рублей (патентного и уравнительного сбора); 2) изменения понятия оборота, от которого идет исчисление уравнительного сбора: исключаются из оборота вовсе обороты с организациями всей кооперативной сети; 3) уравнение кооперативных организаций в отношении акцизных сборов с соответствующими отраслями государственного сектора.
Следующим по важности являлся вопрос
о сокращении кооперативного аппарата. «Поскольку надеяться на быстрый рост “потребиловок” не приходится, то строить несколько Райсоюзов на основе в полторы - две сотни первичных кооперативов, среди которых 50 % “дышат на ладан”, было бы преступлением пред трудовыми слоями населения деревни и города»8. Орготдел «Башсоюза» в основу своей работы положил оздоровление центрального аппарата, выработку структуры потребкооперации в Башкирии, разработку плана организационной деятельности. При этом число сотрудников «Башсоюза» с января по ноябрь 1924 г. сократилось с 680 до 127 человек9.
Очевидно, несмотря на большой масштаб торговой деятельности «Башсоюза» и скорее именно при наличии большого масштаба и мизерного размера собственных оборотных средств хозяйственное состояние потребкооперации уже на 1 января 1923 г. нельзя было признать удовлетворительным. «Башсоюз» обладал следующим активом: кассовой наличностью - 161595 р., товарами - 769875, материалами - 112460, дебиторами - 921026 в дензнаках 1923 г. В пассиве этому соответствовали: по сч. капиталов союза - 621165, займов - 759387, кредиторов - 1348883, общей прибыли за 1922 г. - 263911 в дензнаках 1923 г.10 Особо стоит отметить тот факт, что дебиторами для «Башсоюза» являлись низовые кооперативы, которые в условиях кризиса совершенно утратили платежеспособность.
Следует отметить, что в распоряжении «Башсоюза» за все время кризиса не было удовлетворительного ассортимента, отвечающего запросам широких масс трудового населения. Поскольку «Башсоюз» не располагал оборотными средствами на покупку товаров, и свои запасы пополнял товарами «Центросоюза»,
отпускаемыми ему в счет разных заготовок, «Башсоюз» вынужден был получать товары не те, которые нужны населению, а те, которые предоставлял «Центросоюз».
Размер надбавок на 1 июля, когда исчисление велось в знаках падающей валюты, установить невозможно. Что касается надбавок после 1 июля, то есть после перехода на червонное исчисление, то таковые выражались в размере от 10 до 30 %, считая, в том числе и расходы по транспортированию товаров, сборы и налоги, страховку и содержание аппарата.
Оказывать помощь кооперативной торговле государство пыталось за счет собственного сектора. В отчете за первые три года работы Башконторы акционерного общества «Хлебопродукт» сообщалось, что «имевшиеся в распоряжении Башконторы “Хлебопродукта” хлебные лабазы, открытые для снабжения местного населения хлебом были закрыты по распоряжению правления, которое указало, что снабжение населения должно лежать на обязанности кооперации»11.
Но при этом республиканскому обкому пришлось принять меры по недопущению перекачки капитала из сельского хозяйства республики в сферу торговли. На основе последнего решения XIV Партконференции и Пленума обкома было запрещено расходовать средства, выданные сельскохозяйственным кооперативам в качестве ссуды на поднятие сельского хозяйства, с целью выдачи в кредит товара потребительского характера из кооперативных лавок и решительно встать на путь полной ликвидации торговли потребительскими товарами кооперативами «Башсельсоюза»12.
Тем не менее, за год после кризиса отмечался рост численности кооперированного населения. Из протоколов кооперативного совещания при Обкоме партии за октябрь 1924 г. следует, что «если на одного члена потребкооперации приходилось по 4,5 членов семьи, то общее число кооперированного населения в районе “Башсоюза” составило 54850 человек»13.
Проблемы в ходе кризиса возникли на Башбирже. Во-первых, количество внебиржевых сделок стало выше. Но еще большая угроза исходила из игнорирования кооперацией и госторговлей услуг биржевой макле-ратуры, что при наличии двух валют вело к
росту спекуляций на всех уровнях торговой деятельности. Своими агентами по выяснению рыночных цен обзавелись даже государственные учреждения14. Часть предприятий госторговли выйти из кризиса не смогла. Так через официальный орган Башкирского обкома партии «Власть труда» Башкирская контора Московского Акционерного Общества торговли «Мосторг» довела до всеобщего сведения, что «в силу срочной ликвидации своих торговых операций в Уфе до 20-ого июня 1924 г. распродает оставшийся мануфактурный товар по очень низким ценам, а так же весь имеющийся инвентарь»15.
Тем не менее, в общем товарообороте за год после кризиса госорганы и кооперация стали иметь преобладающее значение. За октябрь 1924 г. органы государственной торговли заключили на БЦТБ «сделок по сбыту товаров на общую сумму 1 млн 218 тыс. р. и приобрели товаров на сумму 1 млн 108 тыс. р., при этом еще в сентябре 1924 г. было продано товара только на 698 тыс. р., а приобретено на 434 тыс. рублей»16. Это означает, что за месяц изменения составили в продаже
75,1 % и в покупках 155,3 %.
В кооперативном секторе торговли рост продаж за тот же период составил 232,7 %, увеличившись с 306 тыс. до 1 млн 18 тыс. р. При этом рост покупок возрос не существенно с 538 до 613 тыс. р.17, то есть всего на 13,9 %. Столь существенная разница в покупках и продажах была вызвана тем, что через низовую кооперацию «Башсоюз» сбывал в основном лишь то, что получал от «Центросоюза», а минимальные оборотные средства не позволяли активно вести закупочную компанию.
Но главным негативным последствием кризиса 1923 г. для властей республики стал рост частной торговли. За время кризиса частный сектор, сохраняя лидирующие позиции в розничной торговле, стал расширять свое влияние в оптовой торговле. В 1923 г. в Уфе насчитывалось 1256 торговых заведений, из них 25 государственных, 12 кооперативных и 1291 частных. Из 29 оптовых предприятий Уфы на долю частника приходилось 10, монополизировавших торговлю мануфактурой, галантереей, бакалеей, щетиной и более чем наполовину хлебом. За 1923 г. торговая буржуазия создает свои объединения. В «Товарищество щетина» входили предприниматели, специализировавшиеся на продаже щетины, «Работник» - москательных това-
ров, «Торговое дело» объединяло бакалейщиков. К середине 1924 г. эти объединения по своим оборотам догнали государственную и кооперативную оптовую торговлю18. Частный сектор осенью 1924 г. показал стремительный рост товарооборота (в том числе и через смешанные акционерные общества). Продажи возросли на 355 % - с 20 до 91 тыс. р., а покупки на 39,7 % - с 68 до 95 тыс. р. В случае с частной торговлей нужно учитывать, что данные БЦТБ в меньшей степени могут отражать динамику изменений, так как частник продолжал фактически контролировать розничную торговлю и в меньшей степени участвовать в оптовых сделках на бирже. Количество внебиржевых сделок оставалось также значительным.
Темпы роста товарооборота за год после осеннего кризиса 1923 г. свидетельствуют о высокой эффективности принятых госорга-нами и кооперацией мер. Биржевая торговля Башкирской Центральной Товарной Биржи и ее филиалов по зарегистрированным биржевым и внебиржевым сделкам за октябрь 1924 г. выразилась в сумме 2422 тыс. р., превысив сентябрьский оборот на 1338 тыс. р., или на 123,2 %. В сравнении с оборотом за октябрь 1923 г. составило 305 тыс. р., превышение октября 1924 г. 694,1 %19.
Данные показатели свидетельствуют о том, что кризис был полностью преодолен, а темпы роста товарооборота с осени 1924 г. стали значительней, чем за все предшествующие годы НЭПа. Устранение «ножниц цен» происходило во многом за счет выравнивания ситуации в сельском хозяйстве и промышленности. Если в октябре 1923 г. сделки на сель-хозтовары составили сумму всего 145 тыс. р., то в октябре 1924 г. уже превысили 1 млн 291 тыс. р., а сделки на промтовары соответственно выросли со 160 тыс. до 1 млн 131 тыс. р.20
Следует отметить, что за время кризиса активизировался и теневой сектор башкирской экономики. Как следует из постановления БашЦИК от 26 февраля 1924 г., «в последнее время на рынках Башкирии на так называемой черной бирже отмечается особенно оживленная торговля золотом, иностранной валютой и червонцами». Торговля эта из случайных разменных операций превратилась в профессиональную спекуляцию, что создало значительную проблему до конца 20-х гг.21
Экономический кризис 1923 г. привел к пересмотру торговой политики государства.
Преодоление кризиса административными методами на рынке Башкортостана привело к сращиванию государственного и кооперативного секторов в оптовой торговле. С одной стороны, потребкооперация превратилась в придаток госторговли, но с другой стороны лишь поддержка со стороны государства смогла спасти «Башсоюз» от ликвидации и способствовала росту разветвленной низовой сети кооперативов. А это, в свою очередь, дало возможность начать захват рынков республики, что поставило барьер для дальнейшего развития частного сектора, при этом государство смогло взять под контроль торговые связи города и деревни.
Избранный в 1925 г. советской властью курс на рыночное экономическое развитие деревни очень скоро обнаружил свою несостоятельность. В результате товарного голода, отсутствия промышленных товаров, которые можно было предложить деревне, государство, несмотря на рост хлебных запасов у зажиточных слоёв крестьянства, сталкивалось со всё более серьезными трудностями в получении хлеба, необходимого для снабжения городов и выполнения экспортно-импортных планов.
В условиях БАССР с конца 1927 г. относительное равновесие между административнокомандным воздействием на кооперативную торговлю и сохранявшимися экономическими началами ее функционирования начинает резко меняться в пользу первого. В Башреспублике выход из хлебозаготовительного кризиса осуществлялся по двум направлениям: 1) сокращение числа заготовителей; 2) твердый курс на снижение цен на хлеб. План хлебозаготовок республики был доведен до 18 млн пудов. Для потребкооперации дополнительной нагрузки не предусматривалось, а для сельскохозяйственной кооперации к основному плану «Хлебоцентра» добавились, путем заключения договоров с другими заготовителями («Хлебопродукт» и «Башхлеб»), заготовки на 38 %. Удельный вес кооперативных заготовок хлеба существенно возрос. Если в 1926 г. было получено (совместно через «Башсоюз» и «Башсельсоюз»)
23,1 %, то в 1927 г. уже 37, 3 % от всех заготовок. Было организовано акционерное общество «Башхлеб», которое объединило все мельницы кантонных исполкомов, получив функции по переработке и по сбыту хлеба22.
Данная мера была необходима для спасения внутреннего рынка от деятельности
«Хлебопродукта», который ориентировался на указания центра, игнорировал местного потребителя в Башреспублике. 23 ноября 1927 г. бюро Башобкома издало распоряжение, в котором говорилось, что имеющаяся сеть закупочных пунктов «Хлебопродукта» охватывает рынок полностью. Дальнейшее их увеличение приведет лишь к безудержной погоне за хлебом, что неизбежно вызовет рост заготовительных цен. Поэтому уполномоченному «Хлебопродукта» было предложено немедленно отменить распоряжение о расширении заготовительных пунктов23.
Государственный сектор торговли главное внимание уделял снижению цен, что было возможно при условии снижения отпускных цен и сокращения товаропроводящего аппарата. К примеру, на 1927 г. Башобком предлагал «Башторгу» 30 % сбыта мануфактуры, а кооперативный совет оставил госсектору только 7 %. Такой подход нельзя признать деловым, провести такую массу товара мог только «Башторг». Даже докризисный 1926 г. «Башсоюз» закончил плохо, получив убытков по собственному исчислению на 47600 р., а по данным Госплана более чем на 100000 р. Годовой план по реализации был выполнен на 80 %, по хлебозаготовкам - на 53 %24. Организации пайщиков были не в силах торговать дешево, а потому для госрозницы на рынке альтернативы не было.
Вероятно, кризис удалось бы преодолеть за счет конструктивной работы с частной торговлей, по крайней мере, на потребительском рынке. Еще в докризисный период Башнаркомвнуторг предлагал ввести снабжение частных торговцев промтоварами. Это должно содействовать снижению розничных цен на частном рынке. По вопросу недостаточного снабжения частной торговли промтоварами замнаркомвнуторга Юмагужин в беседе с корреспондентом «Красной Башкирии» заявил, что отсутствие в Башкирии планового снабжения торговцев-частников промтоварами отражается на рынке неблагоприятно. Во-первых, в смысле высоты цен в частной торговле на эти товары (мануфактура главным образом) и, во-вторых, в том отношении, что часто наблюдается перепродажа промтоваров от низовых кооперативов в частные руки. Кроме того, отпуск промтоваров частным торговцам государством вообще должен был содействовать ликвидации вредного ажиота-жа25. Но наладить отношения с частником у
государства в Башкортостане не получалось. Зампредуправления «Башторга» Гирфанов в беседе на эту тему с корреспондентом сказал, что в настоящий момент отпуск промтоваров частнику не производится. Отпуск частнику мануфактуры Ниже-Троицкой суконной фабрики носил случайный характер26. Планового снабжения промтоварами частной торговли в БАССР за годы НЭПа не практиковалось.
По потребительской кооперации Башобком в январе 1928 г. отметил следующие плюсы: рост хозяйственной связи с «Центросоюзом», увеличение среднемесячного оборота, при снижении банковского кредита, сокращение дебиторской задолженности, уменьшение запаса товаров на складах и увеличение скорости их обращения. Минусами оставались: недостаточная вексельная дисциплина, практика принудительного ассортимента, планы Союза не увязывались с планами сети, совершенно не исполнялась директива о снижении цен27. При этом власть усиливала давление. Доводилось до сведения, что кооперативы, которые в двухмесячный срок не смогут довести свои расходы до нормального уровня, будут ликвидированы. В этих случаях для обеспечения интересов потребителя будет проведена в жизнь многолавочная система строительства потребкооперации. С 15 марта 1927 г. был окончательно прекращен отпуск мануфактуры тем сельскохозяйственным кооперативам, которые расположены в пунктах, где имеются жизнеспособные потребительские общества. В отношении кооперации власть наибольшее внимание уделяла не ее торговой деятельности, а классовому составу. Как следует из материалов по руководству кооперативной торговлей и комиссии по проверке кадров за 1928 г., основное внимание уделялось совсем не рыночным механизмам. Удаление наиболее зажиточных деловых элементов с последующей их заменой на бедняков и женщин крайне негативно сказалось на торговой эффективности кооперативов28.
Однако кооперация была необходима «Хлебопродукту». На территории республики государственный монополист располагал следующими заготовительными пунктами: Уфа, Сахаево, Топорнино, Бирск, Каванцево, Дюртюлли, Давлеканово, Туймазы и Буздяк и около 10 подсобных пунктов. Кроме собственного заготовительного аппарата Башконторы часть заготовок производилась через районную и низовую кооперацию. Первое место
в заготовках Башконторы занимал Бирский райсоюз, затем «Башсоюз». Всего за 1926 г. закуплено через кооперацию более миллиона пудов29. При этом районные объединения выполняли свои обязанности, а низовая кооперация в большинстве случаев стремилась только получить задаток и обратить его на иные отрасли своей торговой деятельности, а исполнение обязательств относила на второй план. Данный недостаток был обусловлен недостаточностью оборотных средств у кооперации, отчасти отсутствием опытных работников. Одновременно с нажимом на кооперативы государство брало курс на окончательную победу над частной торговлей в Башреспублике. В частности, предлагалось государственным и кооперативным организациям провести в жизнь мероприятия по снижению цен на 10 % к 1 июня по сравнению с
1 января 1928 г. Было необходимо немедленно снизить цены до уровня, предложенного Башнаркомторгом, проведя скоординированную межведомственную работу. В очередной раз категорически было запрещено государственным и кооперативным организациям перепродавать дефицитные товары частникам, какими бы причинами эта торговля не была вызвана. Планировалось увеличить товарную нагрузку для кооперации согласно постановлению пленума ЦК за счет вытеснения частной торговли. А затем замещение госторговли кооперативной в тех районах, где кооперация могла заменить госторговлю по финансовым и организационным возможностям. При этом рекомендовалось строго следить, чтобы освобожденное госторговлей место не было занято частной торговлей30. Хотя, если обратиться к чистке кооперативных организаций, то становится очевидным, что замещать госторговлю было просто нечем.
Значительную роль в преодолении кризиса пришлось сыграть правоохранительным органам Башкирии. Заместитель наркома юстиции БАССР Островский в мае 1928 г. в беседе с корреспондентом «Красной Башкирии» обозначил основные направления государственной политики карательных органов республики по выходу из хлебозаготовительного кризиса. Против работников хлебозаготовительных организаций, нарушающих установленные цены, кантонным прокурорам дано право возбуждать судебное рассмотрение дел нарсудами тут же, на месте. Со «злобными» хлебными спекулян-
тами начата беспощадная борьба, при этом рекомендовано проводить конфискацию у виновных всего объема имеющегося хлеба и муки. Чрезвычайное внимание прокуратурой уделено участившимся «смычкам» государственных и общественных организаций с частниками. К примеру, был привлечен к ответственности «Башмаслосоюз», продавший ленинградскому частнику 600 пудов масла, что, впрочем, стало возможным ввиду острого масляного голода в государственной и кооперативной торговле Ленинграда31.
Все вышеупомянутые изменения в торговой политике в 1928 г. дали своеобразные результаты в деле закупок хлебопродуктов у населения республики. «Хлебопродукт» заготовил ржи 670 тыс. пудов, пшеницы -140, овса и крупы - 95 и 45 соответственно. «Хлебоцентр» заготовил 175 тыс. пудов ржи, 40 тыс. пудов пшеницы, овса и крупы по 10 и 250 тыс. пудов соответственно. «Центросоюз» (вместе с представителями МСПО) - 505 тыс. пудов ржи, пшеницы - 120, овса и крупы по
15 и 10 соответственно32. Следовательно, в республике «Хлебопродукт» получил 950 тыс. пудов, или 47,5 %, оставаясь лишь относительным монополистом, незначительно превосходя потребкооперацию. «Центросоюз» и МСПО закупили 800 тыс. пудов, что составляет 40 %, сельскохозяйственная кооперация весьма существенно уступила потребительским обществам, собрав лишь 12,5 % хлебопродуктов.
Данные результаты составляют региональную специфику БАССР в хлебозаготовках, позволяя прийти к следующим выводам. Во-первых, утратил абсолютную монополию «Хлебопродукт», что произошло в основном за счет конкуренции со стороны «Башхлеба». Во-вторых, потребкооперация значительно обошла сельскохозяйственные кооперативы «Хлебоцентра» в деле заготовок, так как «Башсоюз» фактически существовал только за счет поставок «Центросоюза», которые отпускались исключительно в счет заготовок. В-третьих, частное посредничество в деле заготовок вообще исчезло.
И, наконец, если учитывать, что рост государственных цен на пшеницу с 1927 по 1929 г. на Урале составил с 600 до 730, а рыночных с 660 до 3290 р.33, то очевидно, что забирать хлеб у крестьян в дальнейшем можно было силой государственного принуждения, а не кооперативными методами.
Таким образом, по итогам хлебозаготовительного кризиса частный сектор утратил позиции на всех направлениях, а кооперативный сектор утратил экономические стимулы. Население переставало видеть смысл в кооперативной работе, стало тяготиться ее расточительностью и неповоротливостью, усматривая в ней лишь дополнительную инстанцию выколачивания поборов. Так за годы кризисов в БАССР власть уничтожила частное посредничество, а кооперация превратилась в отлаженный механизм, работавший в интересах государственной политики, а не населения республики.
Примечания
1 Бюллетень БЦСУ 1923. № 3. С. 21.
2 ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 7. Д. 110. Л. 4.
3 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 4. Д. 7. Л. 73.
4 Об очередных задачах экономической политики // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК / под ред. А. Г. Егорова. М., 1984. Т. 3. С. 168.
5 ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 3. Д. 37. Л. 36.
6 Там же. Д. 10. Л. 38.
7 Налоговые льготы для кооперации // Баш-кооператор. 1923. № 12. С. 3.
8 К вопросу о центре потребкооперации Башкирии // Башкооператор. 1923. № 9-10. С. 14.
9 Материалы предправления Башсоюза об организационной и оперативной деятельности // Башкооператор. 1923. № 12. С. 7.
10 Сводка об оперативной деятельности Башсоюза // Башкооператор. 1923. № 12. С. 9.
11 Крас. Башкирия. 1925. 14 марта. С. 4.
12 ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 4. Д. 13. Л. 85.
13 Там же. Оп. 3. Д. 37. Л. 25.
14 Власть труда. 1923. 7 янв. С. 3.
15 Власть труда. 1924. 12 июня. С. 4.
16 Конъюнктура товарооборота на БЦТБ // Башк. край. 1924. № 1. С. 2.
17 Там же. С. 3.
18 ЦГИА РБ. Ф.Р-472. Оп. 1. Д. 1392. Л. 5.
19 Конъюнктура товарооборота на БЦТБ // Башк. край. 1925. № 2-3. С. 14.
20 Там же. С. 16-17.
21 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 3. Д. 413. Л. 132.
22 Там же. Л. 108.
23 Там же. Л. 157.
24 Крас. Башкирия. 1927. 20 февр. С. 3.
25 Крас. Башкирия. 1926. 16 июня. С. 3.
26 Там же. С. 4.
27 ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 7. Д. 7. Л. 4.
28 Там же. Д. 110. Л. 23.
29 Там же. Оп. 4. Д. 13. Л. 105.
30 Там же. Оп. 6. Д. 11. Л. 21.
31 Крас. Башкирия. 1928. 10 мая. С. 2.
32 ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 7. Д. 7. Л. 55.
33 Файн, Л. Е. Нэповский «эксперимент» над российской кооперацией // Вопр. истории. 2001. № 7. С. 55.
