CC BY
132
Николай РУССЕВ
ВБЛИЗИ «РУТЕНСКИХ ГОР»: О ДРЕВНЕРУССКОМ НАСЕЛЕНИИ ПРИКАРПАТЬЯ В КОНТЕКСТЕ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
Карпаты - это не только географическое понятие. По мнению современного канадского историка, уже в средневековую эпоху важнейший для Европы этнический и культурный рубеж сложился именно на прикарпатских землях. «Одни назовут их форпостом католического Запада, другие - православного Востока» (Субтельный 1994: 75). Однако серьезным исследователям хорошо известно, что этнокультурные границы практически никогда не совпадают с политическими. Эту «оплошность» исторического процесса периодически стремятся исправить политики, а всячески обосновывают историки. Поэтому прошлое пограничных территорий обычно обрастает массой литературы, научность которой прямо пропорциональна степени политической ангажированности авторов. В этом отношении роль восточнославянского фактора в развитии Прикарпатского региона не раз являлась предметом пристального внимания пишущей братии. За последние годы новые книги, затрагивающие эту тему, вышли в Молдове (Суляк 2004; Шорников 2007) и Украине (Поп Д., Поп I. 2005; Поп 2о0б; Яковенко 2006; Магочш 2007). Изданные работы вполне предсказуемо вызвали положительные отзывы и критические высказывания, которые можно было бы поддержать или опротестовать. Однако задача данной статьи другая: составить на основании письменных источников общую характеристику присутствия древнерусского населения на территории Прикарпатья как цивилизационном стыке средневековых общностей в период до образования Золотой Орды (1243 г.).
* * *
Первое датированное 852 г. сообщение в «Повести временных лет» отметило появление страны, которая «начала прозываться Русская земля». Это наименование первоначально относилось к северным районам, тяготевшим к Балтике. В 879 г. княжение правившего в Новгороде Рюрика наследовал его родственник Олег, а в 882 г. он силой и хитростью захватил Киев. «И сел Олег, княжа, в Киеве, и изрек Олег: «Это будет мать городам русским». И были у него славяне, и
варяги, и прочие, прозвавшиеся Русью». Киевский князь расширял свои владения, в том числе и в сторону будущей Молдавии. В 885 г. Олег воевал с племенами уличей и тиверцев, которые жили в Поднес-тровье, доходя до Черного моря и Дуная, а в верховьях Прута и Днестра их земли смыкались с владениями хорватов. В 907 г. тиверцы, как и хорваты, принимали участие в походе киевского князя на Константинополь, в котором «много ... зла сделали русские грекам» (ПВЛ 1950: 14-16; ПСРЛ 1962: стб. 10, 12, 16, 17, 21).
Судя по имеющимся отрывочным данным, история закарпатских славян складывалась по-иному. В правление князя Святополка (870894) Великая Моравия достигла наивысшего могущества, расширив свои владения за счет западной и центральной части Верхнего Поти-сья. Примерно тогда же долину Тисы и Марамуреш подчинил болгарский царь Симеон I (893-927). Высказывается предположение, что именно в последние десятилетия IX в. среди подкарпатских славян распространилось христианство. Заслуга в этом, по всей видимости, принадлежит ближайшим ученикам равноапостольных просветителей Кирилла и Мефодия (Поп 2006: 33).
Установлено, что к концу правления князя Игоря (912-945) и тиверцы, и уличи подчинились власти Киева. Хотя в истории упомянутых племен еще много неясного и спорного (см. Крип’якевич 1984: 59-62; Рабинович 2005), пожалуй, можно утверждать, что во второй половине X в. они вошли в состав населения Древнерусского государства (РС 2002: 58 и др.). Интегрирующее понятие «русин» встречается уже в договоре Олега с греками в 912 г. (ПСРЛ 1962: стб. 25, 26).
Надо признать, что периферийное положение западных и юго-западных владений Игоревичей не обеспечивало их полной покорности. Так, по сообщениям византийских авторов, «пограничные варварские народы», которые «не отличались по обычаям» от заблокированных в крепости Доростол на Дунае русских воинов, из-за страха перед ромеями не оказали помощи Святославу (964-972) в 971 г. (ГИБИ 1965: 268, 270; Божилов 1979: 43). Только в 981 г. Владимир Святославич (980-1015) занял подчинявшиеся полякам города Перемышль и Червен. Они «до сегодняшнего находятся под Русью», указал летописец начала XII в. Однако в 993 г. могущественный киевский князь еще воевал с хорватами (ПСРЛ 1962: стб. 69, 106).
После падения под ударами венгров Великой Моравии (906 г.) западная часть так называемой «Белой Хорватии» входила в Чешское государство, но затем ее захватил занимавший недолго, в 10031004 гг., пражский трон польский князь Болеслав Храбрый (992-1025). Восточную часть края у Верхнего Днестра включил в Киевскую Русь князь Владимир Святославич. Южнокарпатские земли Белой Хорва-
тии отошли к Венгрии при Стефане (Иштване) I Святом (997-1038). В 1001-1003 гг. первый венгерский король присоединил Потисскую низменность и провел административную реформу. Некоторые области получили статус особых пограничных округов - «марок». В Потисье была создана «Русская марка», которой управлял наследник трона Имре (Эммерих). Принц погиб в 1031 г., но марка, очевидно, существовала и позднее. При этом в Закарпатье пограничье Киевской Руси, Польши и Венгрии составляла лесистая горная область, которая вплоть до XIII в. именовалась не иначе как «ничейная земля» (Поп 2006: 34).
До 80-х гг. IX в. «страну русов» восточные авторы размещают на севере Восточной Европы, а земли Среднего Поднепровья и Прикарпатья с двумя главными городами они зовут «страной славян». Один из городов сопоставляется с Киевом, другой - с центром хорват, в котором пребывал их «царь» (ДГ 1965: 372-408). После 882 г. наименование «Русская земля» стало соотноситься со сравнительно небольшой территорией между Киевом, Черниговом и Переяславлем, превратившейся в вотчину киевских князей (Толочко 1975: 5). Это было известно императору Константину Багрянородному (944-959), писавшему «о росах, отправляющихся с моноксилами из Росии в Константинополь». В ежегодных походах с росами «из разных мест» объединялись славяне, «их пактиоты, ...и прочие славинии» (Константин Багрянородный 1991: 45).
При этом отдельные племена Древнерусской конфедерации, например, тиверцы, долго сохраняли элементы догосударственной автономии. На это указывает католический епископ Брунон, побывавший в Киеве начала XI в. Он назвал князя Владимира «сеньором русов» (ДГ 1965: 89, 423). Надо полагать, структура Древнерусского государства и полномочия ее правителя вполне соответствовали вассальносеньориальной организации Европы того времени. Однако как раз при Владимире стали быстро исчезать черты былого языческого устройства. Далее, до середины XII в. русских правителей знали на Западе как «королей», а государство со столицей в Киеве считали «королевством». В одной из германских хроник под 1165 г. впервые встречается сообщение о русских «корольках». Как допускают некоторые исследователи, речь идет о князьях из западнорусских земель (ДГ 1965: 424-430).
Обособление Галицкой земли связывается с князьями-изгоями, братьями Рюриком, Володарем и Василько Ростиславичами, которые появились в Прикарпатье в 1084 г. После смерти Рюрика (1094 г.) владения были разделены - Володарю достались Перемышль и Звенигород, а Василько - Теребовль и Галич. На княжеском съезде в Любече (1097 г.), собранном «на строенье мира», они добились признания
своих прав на города края, а затем смогли отстоять их в вооруженной борьбе. В противостояние у западных пределов Руси втягивались и чужеземцы - поляки, венгры, половцы. Первое нападение венгерский король Ласло I (1077-1095) совершил уже в 1092 г. В 1099 г. Ростисла-вичи с помощью половцев разбили приведенное их противником Ярославом войско короля Коломана (1095-1116): «Побьени Угре у Пере-мышля». Чтобы заручиться поддержкой за границей, в 1104 г. Воло-дарь Ростиславич отдал дочь замуж за императора Алексея Комнина (1081-1118), также враждовавшего с Венгрией (ПСРЛ 1962: стб. 230231, 245-248, 256; ИВ 1971: 142; Крип’якевич 1984: 68-70).
Владимирко Володаревич (1124-1152) сделал в 1141 г. Галич своей столицей. Город у Днестра быстро обзавелся широкими международными связями, в частности, благодаря вывозу соли. Правда, князю приходилось постоянно бороться как с внутренней оппозицией, так и с внешними врагами. К середине XII в. вмешательства венгров в русские дела участились. Вторжения из-за Карпат отмечены в 1139, 1144, 1148, по два раза в 1150, 1151 и 1152 гг. (Крип’якевич 1984: 72-76; ИВ 1971: 142). Ожесточенные войны, ареной которых стали пограничные районы, приносили огромный урон обитателям Прикарпатья. Поэтому труднопроходимые горы и леса являлись естественными убежищами для основной массы сельских жителей, особенно страдавших от вооруженных вторжений. Уход в малопригодную для земледелия глушь обусловил смену образа жизни - предпочтение отдавалось скотоводству и лесным промыслам.
Ненаселенные территории Прикарпатья не интересовали землевладельцев, а острая нужда в тружениках на рубеже XI-XII вв. существовала. Показательно, что Василько «хотел переять болгары дунайс-кыя и посадити я в себе» (ПСРЛ 1962: стб. 240). Эти намерения князя фиксируют обычные идеи и практику средневековых правителей разных стран. Судя по всему, такое положение сохранялось и при Владимире Володаревиче.
Обстоятельства той эпохи описывает сочинение арабского географа ал-Идриси (1154 г.). Он сообщает, что «Страна ар-Русийа» на западе ограничена Польшей, а на юге - Дунайской Болгарией («земля бурджан»), Черным морем и Куманией, т.е. половецкими владениями. Согласно описанию, «это большая страна, но города [ее] невелики, а возделанные земли чередуются с необработанными. Расстояния между городами большие, а области изолированы [одна от другой]. Там [ведутся] постоянные войны и усобицы». Одна из известных автору областей - «Галицкая земля». Он называет города этой «наиболее отдаленной Руси», в которых видят Червен, Пере-мышль, Звенигород, Галич. Два наименования - «Саклахи» и «Бар-
муни» - помещаются между Карпатами и Днестром и с разной степенью вероятности связываются с Сучавой и Пятра-Нямц. В соответствии с данными ученого из Сицилии, земли между низовьями Дуная и Днепром входили во владения Руси. Вдоль Карпат через Переяславец в дунайской дельте купцы из Галицко-Волынских земель направлялись в Болгарию. В Шумене ал-Идриси отметил существование русской управы (Коновалова 1999: 124, 133-143; Коновалова, Перхавко 2000: 163-170).
С середины XII в. в Прикарпатском регионе происходят важные изменения, в значительной степени связанные с Ярославом Осмомыс-лом (1153-1187). «Слово о полку Игореве» воспевает величие галицкого князя, который «заступил путь королю» через Карпаты, «суды рядил до Дуная» и «отворяеше Кыеву врата», а с отчего трона стрелял «салтанов за землями» (Слово 1985: 30). Эта опоэтизированная характеристика политической ситуации вызывает противоречивые толкования. Менее всего сомнений по поводу прекращения нападений Венгрии. Однако одни историки утверждают, что в Закарпатье дорогу агрессии королевства преградили крепости Вышково, Королево, Севлюш (Войтович 1996: 58), другие доказывают, что эти земли никогда не входили в состав Галицкого княжества (Поп 2006: 34), а рутенское население появилось поздно, например, в Марамуреше лишь в конце XIV-XV в. (Рора 1970: 53-57). Сообщения о владениях Ярослава Владимировича землями до Дуная одни историки подтверждают, другие - отрицают. Однако источник ясно представляет галицкого князя в другом свете - не правителем, а арбитром. Эпоха иерархических связей видела в установлении договорных отношений («рядить» и значило договариваться) под гарантии авторитетного лица важный инструмент урегулирования конфликтов.
Выдвижению Ярослава Осмомысла судьей в Карпато-Дунайских землях способствовали не только его личные качества, но и расстановка международных сил. Из-за отсутствия убедительной политической доминанты обстановка отличалась нестабильностью. Определенный порядок, возможно, принесли какие-то договоренности между галицкими князьями, византийскими императорами и половецкими ханами. Византия, граница которой проходила по Дунаю, могла рассчитывать только на единоверцев. Русь контролировала группы соплеменников, спорадически расселявшихся в «ничейных» землях вдоль Карпат по направлению к Дунаю, а также сдерживала проникновение степняков, кочевья которых находились за Днепром - «за землями». Любопытно, что Иван Ростиславич Берладник (см. Spinei 1982: 143144; Павлов 1986: 12-14; Коновалова, Перхавко 2000: 70-80; Рабинович 1999: 357-378), прежде чем «остановился в городах Подунайских»,
ходил за военной помощью «в поле к половцам». А «поле Половецкое» (в значении «страна») лежало гораздо восточнее. В летописи под 1152 г. обозначена «вся Половецкая земля, что же их межи Волгою и Днепром». Так было и позднее. Удача русского похода за Днепр в 1188 г. объясняется просто: «Половци бо бяхуть шли в Дунаи и не бе их дома в вежах своих». Еще одно вторжение «за Днепр» готовилось в сходной ситуации 1192 г. (ПСРЛ 1962: стб. 455, 497, 659, 673-674, 742). Оба случая имели место уже после смерти Ярослава Осмомысла.
Нарушения «ряда», конечно, случались, но для его восстановления имелся судья. При Ярославе известно лишь одно нападение половцев на византийский берег в 1160 г. (Бибиков 1981: 121). Похоже, его спровоцировали действия берладников; они тогда же «бяхуть Олешье взяли». В отместку за нападение на торговый центр у устья Днепра из Киева, которому Ярослав отворял «врата», послали на челнах войско. Союзников Изяслава догнали и уничтожили в низовьях Дуная (ПСРЛ 1962: 505). Ранее отмечены только два малых набега половцев
- в 1148 и 1152 гг. После первого, преследуя разорителей Дристры (Силистра в Болгарии), ромеи достигли горы, «возвышающейся вблизи пределов Тавроскифии», т.е. Галицкой Руси (Бибиков 1981: 117-121). Молчание византийского автора о существовании между Дунаем и Карпатами половецких «веж», обычной и желанной добычи воинов, вполне красноречиво. На особый статус территории косвенно указывает и эпизод 1164 г. Будущий император Андроник Комнин (1183-1185) пытался скрыться в русских землях и проделал трудный путь, спасаясь от преследователей. Однако у границ Галиции освободившийся было от страха беглец попал в ловушку - его схватили некие «влахи» и возвратили в Византию (ГИБИ 1983: 15).
Смерть Ярослава Осмомысла совпадает с новым поворотом в истории региона, ознаменованным уходом из Подунавья Византии. С образованием Второго Болгарского царства здесь резко возросла роль половцев, которых аристократия Тырново воспринимала не только как союзников, но и родственников (см. ИБ 1982: 37, 123, 124, 132, 147 и др.; Бибиков 1981: 123; Павлов 2О06: 49-52).
Тогда же в отношении Галиции обнаружились завоевательные намерения Венгрии. Бела III (1172-1196) посылал войско на Русь четырежды: в 1188, 1189, 1190, 1202 гг. (ИВ 1971: 142). В 1188 г. он явился в Галич якобы для помощи беспутному, мало походившему на отца Владимиру Ярославичу и «не посади в нем Володимера, но даде весь наряд Галичанам и посади в нем сына своего Андрея (ПСРЛ 1962: стб. 661). В результате Бела III присвоил себе титул «короля Галича». Впрочем, уже в 1190 г. галицкие бояре при поддержке поляков изгнали венгров (ИВ 1971: 143). В 1191 г. для защиты Марамуреша
сооружен замок Хуст, поскольку венгры, продвигаясь на правый берег Тисы, вытесняли галицкие владения к Яблоницкому перевалу (Войтович 1996: 58).
В такой сложной обстановке сложилось обширное княжество Романа Мстиславича, подчинившего галицкие владения только в конце жизни
- 1199-1205 гг. (Крип’якевич 1984: 83-87). Именно ему, «самодержцу всея Руси» (выражение из летописи), удалось укротить своевольное местное боярство и половцев. Почти полвека спустя галицкий летописец ставил в заслугу «царю в Руской земли» то, что он «покори Половецькую землю» (ПСРЛ 1962: 715-719, 808). Роман действовал и как союзник византийцев. Согласно Никите Хониату, в 1200 г. «наи-христианнейший русский народ» спас Константинополь от болгар и куманов - тогда галицкий князь опустошил всю землю половцев. Он «совершил это много раз» и к нечаянной радости империи «прекратил нападения куманов и устранил это зло, от которого ромеи непрестанно страдали». Одновременно византийский историк указывает, что среди самих «тавроскифов» спокойствия не было, и поэтому Роману пришлось «обагрить меч в крови своих соплеменников» (ГИБИ 1983: 65-66).
Треть столетия после гибели Романа шла жестокая борьба за га-лицкое наследство. На троне сменилось 11 князей. Практически не прекращались вмешательства извне. Русские князья многократно сами приводили сюда половцев - в 1202, 1208, 1213, 1217, 1219, 1226, 1228, 1235 гг. Захватнические вторжения из Венгрии в галицкие земли имели место в 1205, 1206, 1208, 1211, 1212, 1213, 1214, 1216, 1220 гг. Не оставалась в стороне и Польша. В 1214 г. венгерские и польские правящие круги заключили соглашение о разделе страны. В 1215 г. часть местного боярства даже признала венгерского принца Кальмана «королем Галича». В постоянно менявшейся тяжелой обстановке законному наследнику Даниле Романовичу (1202-1264) с раннего детства и до зрелого возраста несколько раз довелось занимать престол - 12051206, 1211-1212, 1230-1232, 1233-1234 гг. Окончательно он смог утвердиться в Галиции только с 1238 г. (ИВ 1971: 143; Плетнева 1975: 296297. Рис. 7; Войтович 1996: 61).
Именно к началу XIII в. половцы продвинулись вплотную к Дунаю (ср. Spinei 1982:133-135; Князький 1988: 25). Этому способствовали события на юго-западе Руси, а также создание Второго Болгарского царства и крушение Византии в 1204 г. Представитель крестоносцев, испытавших на себе ударную мощь объединенных отрядов царя Ка-лояна (1197-1207), записал: «Кумания - это земля, которая граничит с Блакией», т.е. Болгарией (Робер де Клари 1986: 47; Бибиков 1981: 126-128; ИБ 1981: 142). Но отношения союзников-соседей были
сложными. Сам Калоян был предательски убит сторонниками «ку-манской партии». В заговоре, по всей видимости, участвовала и супруга царя, половчанка, на которой вскоре женился узурпатор престола Борил (1207-1218). Впрочем, и ему приходилось сражаться на левобережье Дуная с половцами. Известна победа болгарского царя «над тремя князьями из Кумании». В этом случае на стороне болгар выступили отряды комита Сибиу, посланного венгерским королем. Уже в 1211 г. Андрей II поселил на юго-востоке Трансильвании тевтонских рыцарей, задача которых состояла в противостоянии достигшей границ королевства Кумании.
При этом в спасении законных наследников Калояна (его племянников Ивана и Александра) также участвовали обитавшие за Дунаем куманы. Более того, спустя какое-то время они переправили братьев в Галицкое княжество, а в 1217 г. будущий царь Иван Асень II (12181241) осадил Тырново с помощью русских и половецких отрядов (DRHD 1977: 28; ИБ 1981: 147-149, 162; Параска 1975: 37). Таким образом, после прихода в Подунавье половцев военно-политические связи Юго-Западной Руси с Балканами не прекратились, а временами даже активизировались.
Постигшие Галицкую Русь неурядицы наиболее пагубно сказались в основном на сельских жителях. Спасение от бед могли дать только лес и горы, куда и уходили люди. На первый взгляд, парадоксально, но за пределами государственных границ, которые нередко очерчивали и пределы районов кровопролитных столкновений, жизнь была безопаснее. Это консервировало социальные устои целых массивов населения, обособляя их от прежних административно-политических центров. Одна такая общность отмечена под именем «выгонцев Галицких». Хотя о них писало немало авторов, достаточной ясности с этой группой населения в историографии нет (ср. Пашуто 1950: 144; РС 2002: 203-209).
«Выгонцы» появились в расположении русско-половецкого войска у впадения Хортицы в Днепр весной 1223 г.- накануне битвы на Калке, первого сражения русских полков с монгольской конницей, посланной Чингисханом провести разведку боем в Восточной Европе. В отличие от других отрядов они прибыли к месту сбора союзников на тысяче ладей, чем смутили многих князей, включая Данилу Романовича. Они дивились на «невиданнуюрать», с которой прибыли Юргий Домаме-рич и Держикрай Володиславич. Первый сообщил, что люди в ладьях являются «стрелками», а второй характеризовал их как «ратников и хороших воинов». Однако некоторые сказывали, что странное войско составляют «простые люди, пуще половцев». Поскольку необычная днестровская флотилия названа «олядии рускых», их ко-
манды, скорее всего, составляли этнические русские (ПСРЛ 1962: стб. 742). Любопытно, что представители Руси, в том числе галичане и волынцы, прибыли «киждо со своими князьми», а находившиеся при «выгонцах» Юргий Домамерич и Держикрай Володиславич таковыми не являлись. Вышедшая из района галицких владений, но явно не подвластная их князю ватага на фоне массы русских воинов выглядела довольно экзотически.
Указание летописи о том, что перед битвой на Калке у Днепра вместе с русскими дружинами, включая галицких выгонцев, собралась «вся земля Половецкая», дает возможность предполагать участие в битве с монголами прикарпатских куманов. Прямые свидетельства об этом отсутствуют, но исключить такого варианта нельзя, например, поскольку один из наиболее сильных тогда ханов - Котян вместе со своим зятем галицким князем Мстиславом Удалым (1219-1228) выступил организатором похода на монголов в 1223 г. (НПЛ 1950: 265; Плетнева 1975: 299).
В то же время продвижение тевтонов на восток за Карпаты встречало упорное сопротивление «язычников» - половцев. Когда в 1225 г. венгры изгнали рыцарей, на захваченных за горами землях в 1228 г. папа учредил «Куманскую епископию», просуществовавшую до 1241 г. В пределах юрисдикции «куманского епископа», судя по документу 1234 г., наиболее невосприимчивыми к католицизму оказались волохи, руководствовавшиеся религиозными наставлениями неких «лжеепископов, придерживающихся греческого обряда». Еще опаснее было то, что под их влиянием оказывались католики - венгры и тевтоны (DRHD 1977: 20; Параска 1975: 38-41; Князький 1980: 248250). Учитывая жесткие местные религиозные традиции, можно представить «лжеепископов», проповедующих по-славянски, но едва ли на греческом или каком-либо другом языке.
В документах, касающихся поселения в Юго-Восточной Трансиль-вании тевтонов и Куманской епископии, неоднократно упоминаются «бродники», земля которых в характеристике 1227 г. находилась где-то по соседству (DRHD 1977: 14). На первую половину XIII в. приходится несколько сообщений об этой группе населения края, находившейся у восточных границ Венгрии (см. Шушарин 1978: 39-43; Spinei 1982: 144-146; РС 2002: 193-203). Наиболее информативен самый поздний из документов - письмо Белы IV папе Иннокентию IV (12431254), датируемое 1250 или 1254 г. В его тексте от имени короля сказано, что «области, которые граничат с востока с нашим королевством, а именно Русия, Кумания, Бродники, Болгария, в большей части прежде подчиненные нашей власти», платят дань ордынцам. В том же послании сообщается о бедственном состоянии
опустошенного татарами Венгерского королевства, окруженного «различными неверными племенами вроде рутенов, бродников на востоке». При этом Бела IV жалуется, что его войску приходится сражаться с ними, равно как и с «болгарскими и боснийскими еретиками» (ЛИБИ 1981: 101). Исходя из этого, следует согласиться как с поиском бродников в землях к востоку от Карпат - севернее половецких и южнее галицких владений, так и их славянским этническим обликом.
С бродниками связывают и одно указание из речи Никиты Хониата начала 1190 г., которую оратор, восхвалявший деяния Исаака II Ангела (1185-1195), завершил упоминанием о блестящей победе императора над болгарами и их союзниками - весьма воинственными «скифами» (половцами) и «теми из Бордоны, презирающими смерть, происходящими из тавроскифов, верными Аресу» (ГИБИ 1983: 101). Тут дело не ограничивается созвучием слов «Бордона» и «бродник». Указание на прямое родство с «тавроскифами» однозначно обнаруживает славянство этих людей, а приверженность богу войны - их язычество. Едва ли современник и участник событий, высокопоставленный придворный чиновник и блестящий византийский интеллектуал мог что-то напутать.
Что касается язычества бродников, то на этот счет можно привести еще одно свидетельство. Рукописная статья 1243 г. из так называемого «Туринского кодекса», повествующая «об обычаях и нравах различных народов и сект», содержит пассаж, по всей видимости, относящийся к бродникам: «В северном регионе, в пределах Болгарии и Кумании до самых границ Венгрии и в соседстве с Дакией живут племена, которые не восприняли закон Мухаммеда. Вот почему некоторые из них почитают идолов и молятся им» (ЛИБИ 1981: 154). Вместе с тем, нельзя исключить, что среди бродников были группы, окормляемые, как и волохи, православными «лжеепископа-ми » .
* * *
Приведенные в статье данные позволяют сделать некоторые обобщения.
1. Существование Древнерусского государства привело к созданию на обширной территории Восточной Европы славяноязычной православной общности, представители которой именовались русскими, русинами, рутенами.
2. В Прикарпатском регионе, несмотря на жестокие столкновения средневековых государств, ареал русинского расселения был значительно шире русских политических границ, даже в период расцвета Галицко-Волынского княжества.
3. Русинское население края, сохраняя свою этнокультурную основу, вбирало в себя и другие группы населения, прежде всего говоривших по-славянски православных христиан и язычников.
4. Проживание в условиях лесистых гор обусловило ряд характерных черт русинской общности Прикарпатья: подвижный образ жизни, преобладание скотоводческого хозяйства, относительную независимость от центральной власти, архаизм общественной организации, своеобразие материальной и духовной культуры.
5. Дальнейшая судьба карпатских русинов требует не менее внимательного изучения, в особенности в связи с кардинальными политическими переменами середины XIV в., сопровождавшимися трансформацией цивилизационной обстановки в крае и резким возрастанием количества письменных свидетельств.
ЛИТЕРАТУРА
Бибиков М.В. 1981. Византийские источники по истории Руси, народов Северного Причерноморья и Северного Кавказа (ХН-ХШ вв.) // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 1980 г. М. С. 5-151.
Божилов И. 1979. Анонимът на Хазе: България и Византия на Долни Дунав в края на X век. София.
Войтович Л. 1996. Удільні князівства Рюриковичів і Гедиміновичів у XII-XVI ст. Львів.
ГИБИ 1965, 1983. - Гръцки извори за българската история. Т. VI, XI. София.
ДГ 1965. - Новосельцев А.П., Пашуто В.Т., Черепнин Л.В., Шушарин В.П., Щапов Я.Н. Древнерусское государство и его международное значение. М.
ИБ 1981. - История на България. Т. 3. София.
ИВ 1971. - История Венгрии. Т. I. М.
ЛИБИ 1981. - Латински извори за българската истории. Т. IV. София.
Князький И. О. 1980. О половецких епископиях в Карпато-Дунайских землях // Социально-экономическая и политическая история Юго-Восточной Европы (до середины XIX в.). Кишинев. С. 244-251.
Князький И.О. 1988. Половцы в Днестровско-Карпатских землях и Нижнем Подунавье в конце XII - первых десятилетиях XIII в. // Социально-экономическая и политическая история Молдавии периода феодализма. Кишинев. С. 22-32.
Коновалова И.Г. 1999. Восточная Европа в сочинении ал-Идриси. М.
Коновалова И.Г., Перхавко В.Б. 2000. Древняя Русь и Нижнее Подунавье. М.
Константин Багрянородный. 1991. Об управлении империей. М.
Крип’якевич І.П. 1984. Галицько-Волинське князівство. Киів.
Маґочій П.Р. 2007. Народ нивыдкы: !лустрована історія карпаторусинов. Ужгород.
НПЛ 1950. - Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л.
Павлов П. 1986. За руското присъствие на Долни Дунав и българо-руските
връзки през XI-XII в. // Добруджа. Т. 3. Варна. С. 11-20.
Павлов П. 2006. България и нейните военни съюзници от Северното Причер-номорие (XII-XIV в.) // Българите в Северното Причерноморие. Т. 9. Одесса. С. 49-60.
Параска П.Ф. 1975. Политика Венгерского королевства в Восточном Прикарпатье и образование Молдавского феодального государства // Карпато-Ду-найские земли в средние века. Кишинев. С. 33-52.
Пашуто В.Т. 1950. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М.
ПВЛ 1950. - Повесть временных лет. Часть I. М.; Л.
Плетнева С.А. 1975. Половецкая земля // Древнерусские княжества Х-ХШ вв. М. С. 260-300.
Поп Д., Поп I. 2005. 1с1щля Подкарпатага Руси. Ужгород.
Поп И. 2006. Энциклопедия Подкарпатской Руси. Ужгород.
ПСРЛ 1962. - Полное собрание русских летописей. Т. 2: Ипатьевская летопись. М.
Рабинович Р.А. 1999. Призрачная Берладь. О достоверности одной фальсификации // Stratum plus. J№ 5. 1999. С. 357-378.
Рабинович Р.А. 2005. Уличи и тиверцы в оценках историографии // Stratum plus. № 5. 2003-2004. С. 440-484.
Робер де Клари 1986. Завоевание Константинополя. М.
РС 2002. - Тельнов Н.П., Степанов В.П., Руссев Н.П., Рабинович Р.А. «И .. .разошлись славяне по земле». Из истории Карпато-Днестровских земель VI-ХШ вв. Кишинев.
Слово 1985. - Слово о полку Игореве. Л.
Суляк С. 2004. Осколки Святой Руси. Очерки этнической истории руснаков Молдавии. Кишинев.
Субтельный О. 1994. Украина: история. Киев.
Толочко П.П. 1975. Киевская земля // Древнерусские княжества. М. С. 5-56.
Шорников П.М. 2007. Молдавская самобытность. Тирасполь.
Яковенко Н. 2006. Нарис ктори середньовічноi та ранньомодерноi Украши. Кив.
Шушарин В.П. 1978. Свидетельства письменных памятников королевства Венгрии об этническом составе населения Восточного Прикарпатья первой половины XIII века // История СССР. N° 2. С. 38-53.
DRHD 1977. Documenta Romaniae Historica. D. Relatii into tarile romane. Vol. I (1222-1456). Bucuresti.
Popa R. 1970. Tara Maramuresului in veacul al XIV-lea. Bucuresti.
Spinei V. 1982. Moldova in secolele XI-XIV. Bucuresti.
