CC BY
291
УДК 343.2/.7
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СОБСТВЕННОСТИ, СОВЕРШАЕМЫХ ПУТЕМ ОБМАНА И (ИЛИ) ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ДОВЕРИЕМ
© Екатерина Александровна Капустина
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Россия, соискатель кафедры уголовного права и процесса; отдел следственного управления УВД Липецкой области, старший следователь, e-mail: urotdel@tsu.tmb.ru
В статье автор анализирует общественно-опасные деяния, совершаемые путем обмана и (или) злоупотребления доверием, исследуя мнения отечественных ученых. В публикации содержится ряд научно обоснованных предложений по квалификации преступных посягательств.
Ключевые слова: мошенничество; хищения; приобретение права на чужое имущество путем обмана и (или) злоупотребления доверием; квалификация; статья 159 УК РФ, статья 165 УК РФ.
По нашему мнению, непосредственный объект мошенничества - это общественные отношения собственности независимо от ее форм, связанные с порядком распределения материальных благ, установленным в государстве, по поводу не только имущества, но еще и права на имущество. Мошенничество, предусмотренное ч. 1 ст. 159 УК, относится к преступлениям небольшой тяжести; ч. 2 - к преступлениям средней тяжести; ч. 3 и 4 - к тяжким преступлениям. Предметом преступления является также право на чужое имущество. Нам можно констатировать, что в гражданском праве это разнообразные имущественные права, определяемые как субъективные права участников правоотношений, связанные с владением, пользованием и распоряжением имуществом, а также с теми материальными (имущественными) требованиями, которые возникают между участниками гражданского оборота по поводу распределения этого имущества и обмена. А именно товарами, услугами, работами, ценными бумагами, деньгами и другими сегментами. Имущественными правами являются правомочия собственника, право хозяйственного ведения, право оперативного управления, сервитута (вещные права) и обязательственные права (как из договорных, так и внедоговорных обязательств), права авторов и изобретателей на вознаграждение за созданные ими произведения, наследственные права. Имущественные права можно купить или продать (ст. 454 ГК РФ), уступить (ст. 382-387 ГК РФ).
На наш взгляд, в уголовно-правовом значении имущественные права не охватываются понятием имущества, поскольку в этой отрасли права имущество и право на имущество представляют собой отличные друг от друга категории. Нам представляется, что к правам на имущество относятся, например, право продавца по договору купли-продажи получить вознаграждение за передаваемую покупателю вещь (ст. 454 ГК РФ), право кредитора-залогодержателя в случае неисполнения должником обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (ст. 334 ГК РФ). Поскольку материальным выражением права на имущество может быть документ или иной предмет, дающий возможность приобрести по нему имущество (например, именная сберкнижка, номерок от гардероба), то оно, соответственно, не равнозначно имуществу (которым является, например, сберкнижка на предъявителя).
По нашему мнению, объективная сторона мошенничества характеризуется деянием, которое состоит в обращении лицом чужого имущества в свою пользу или в пользу других лиц. Нам можно констатировать, что указанное обращение осуществляется не в результате изъятия имущества против или помимо воли собственника (владельца), а в результате как бы добровольной передачи его виновному, которая, однако, не основана на осведомленности потерпевшего об ее истинных условиях и последствиях, поскольку вызвана заблуждением вследствие обмана или злоупотребления доверием. На наш взгляд,
данное обращение, т. е. перевод имущества виновным в окончательное обладание его самого или других лиц осуществляется против или помимо воли собственника или иного владельца. Нам представляется, что деяние при совершении мошенничества, являющегося приобретением права на чужое имущество, - это фактическое обращение такого права в пользу виновного или других лиц, осуществляемое аналогично хищению имущества. Например, получение виновным путем обмана или злоупотребления доверием от собственника или иного владельца пальто, сданного в гардероб, номерка, удостоверяющего право на это пальто.
По нашему мнению, способ совершения мошенничества выражается альтернативно в обмане или злоупотреблении доверием. В отечественной теории уголовного права констатируется, что способы обмана или злоупотребления доверием многообразны [1, 2]. На наш взгляд, фактически, сам обман представляет собой сознательное искажение истины (активный обман) или умолчание об истине, состоящее в сокрытии фактов или обстоятельств, которые при добросовестном и соответствующем закону совершении имущественной сделки должны быть сообщены (пассивный обман). Нам представляется, что мошенническим может быть любой обман, направленный на непосредственное обращение чужого имущества в свою пользу или пользу других лиц или приобретение права на имущество, независимо от его формы, искусности и убедительности выражения, а также степени доверчивости и характера заинтересованности потерпевшего. Поскольку мошеннический обман осуществляется в словесной форме (устной или письменной) либо посредством действий, то обычно обе его формы сочетаются. Так, например, после устного обмана, вследствие которого мошенник получает от потерпевшего деньги для якобы удовлетворения потребности последнего, виновный скрывается, обратив эти деньги в свою пользу. Фактически обман может относиться к различным обстоятельствам, в частности касающимся личности виновного, предмета мошенничества, тех или иных действий имущественного характера. Данная позиция полностью соответствует разъяснению, содержащемуся в ч. 2 п. 2 постановления Пленума Верховного
Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». Согласно ему «сообщаемые при мошенничестве ложные сведения (либо сведения, о которых умалчивается) могут относиться к любым обстоятельствам, в частности к юридическим фактам и событиям, качеству, стоимости имущества, личности виновного, его полномочиям, намерениям» [3].
По нашему мнению, при обмане относительно личности виновного мошенник выдает себя за другое лицо, приписывая себе качества, которыми он в действительности не обладает. Получая по похищенному или найденному номерку чужое пальто в гардеробе, мошенник приписывает себе права собственника или владельца данного пальто, которыми он фактически не обладает. Поскольку обман в предмете мошенничества состоит в создании у потерпевшего искаженного представления относительно качества, свойств или количества вещей или ценностей (например, в придании предмету внешнего вида другого предмета, более ценного), то, соответственно, именно так преступники нередко сбывают фальшивые бриллианты, выдавая их за натуральные минералы. Изготовление поддельных денег или ценных бумаг представляет собой фальшивомонетничество, ответственность за которое установлена ст. 186 УК РФ. Однако изготовление путем грубой подделки денежных купюр, которые могут быть использованы лишь для обмана отдельных граждан, квалифицируется как мошенничество. В современной следственно-судебной практике обман относительно предмета сделки является одним из наиболее распространенных способов мошенничества. На наш взгляд, формы такого обмана весьма разнообразны. Так, они могут выражаться в уплате за вещь меньшей суммы денег, чем обусловлено соглашением. А также в передаче вместо обещанной другой вещи, обладающей худшими качествами. Или во вручении вместо денег или товара т. н. «куклы», т. е. свертка с нарезанной в форме денег бумагой или не имеющими ценности предметами, имитирующими то, что желает приобрести потерпевший. В то же время мошеннический обман может проявляться в сообщении заведомо ложных сведений об обстоятельствах прошлого, настоящего и будущего.
Например, С. взяла у гражданина Б. деньги, обещав купить ковер, но без намерения выполнить обещание. Полученные деньги она истратила на свои нужды. С. была осуждена за мошенничество [4].
Нам представляется, что злоупотребление доверием - это использование лицами доверительного отношения к ним потерпевших во вред последним. По нашему мнению, такое отношение может возникнуть в результате правовых (например, доверие к лицу как представителю власти) или фактических взаимоотношений (доверие к знакомому, сослуживцу и т. п.). В п. 3 постановления Пленума ВС РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 разъясняется, что «злоупотребление доверием при мошенничестве заключается в использовании с корыстной целью доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества третьим лицам. Доверие может быть обусловлено различными обстоятельствами, например служебным положением лица либо личными или родственными отношениями лица с потерпевшим. Злоупотребление доверием также имеет место в случаях принятия на себя лицом обязательств, при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения в свою пользу или в пользу третьих лиц чужого имущества или приобретения права на него. Например, получение физическим лицом кредита, аванса за выполнение работ, услуг, предоплаты за поставку товара, если оно не намеривалось возвращать долг или иным образом исполнять свои обязательства».
Нам можно констатировать, что доверие -это вера в честность, искренность, добропорядочность, хорошие намерения другого человека. Фактически, злоупотребляя доверием, мошенник использует уже сложившиеся доверительные отношения с потерпевшим, вследствие чего для изъятия имущества или приобретения права на имущество не требуется прибегать еще и к обману. Поскольку при мошенническом злоупотреблении доверием, как и при обмане, потерпевший передает имущество или право на имущество сам по своей воле, а виновный обращает это имущество в свою пользу или пользу других лиц либо присваивает указанное право, то, соответственно, в этом отличие мошенниче-
ства от кражи, совершенной путем злоупотребления доверием. Так, например, Б. был приглашен знакомой Е. к ней домой. Е. угостила его вином, а затем по просьбе Б. разрешила ему остаться ночевать. Воспользовавшись доверием хозяйки квартиры, Б. ночью взял у Е. скатерть, женские туфли, фарфоровый чайник, четыре фарфоровых чашки и другие вещи и с похищенным ушел. Действия Б. суд расценил как кражу, а не как мошенничество, поскольку доверие потерпевшей было использовано для тайного хищения перечисленных предметов.
На наш взгляд, аналогичный критерий лежит в основе отграничения мошенничества от грабежа, совершенного путем т. н. «самочинного обыска». Фактически «самочинный обыск» заключается в том, что виновные, выдавая себя за работников милиции или прокуратуры и предъявляя поддельные документы на право производства обыска, проникают в квартиру потерпевшего. Там они производят незаконный обыск, отыскивая и изымая обычно наиболее ценные вещи и деньги, якобы необходимые для приобщения к уголовному делу, с которыми затем скрываются. Нам представляется, что этот обыск может быть расценен как мошенничество лишь тогда, когда потерпевший, не подозревая обмана, убежден в правомерности обыска и изъятия имущества и не препятствует происходящему с его изначального ведома и полного согласия. В случаях же, когда потерпевшего не удается ввести в заблуждение относительно истинного характера «самочинного обыска», т. к. он обнаруживает его фиктивность и протестует против изъятия имущества, а виновные все-таки изымают имущество вопреки воле и согласию собственника или иного владельца, деяние образует грабеж, а не мошенничество. Кроме того, лица, производящие самочинный обыск и являющиеся должностными лицами, несут ответственность еще и за превышение должностных полномочий, согласно ст. 286 УК РФ. Нам можно констатировать, что применительно к подобным и схожим с ними ситуациям в п. 17 постановления Пленума ВС РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 разъяснено следующее обстоятельство: «В случаях, когда обман используется лицом для облегчения доступа к чужому имуществу, в ходе изъятия которого его действия обнаружива-
ются собственником или иным владельцем этого имущества либо другими лицами, однако лицо, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание против воли владельца имущества, содеянное следует квалифицировать как грабеж. Например, когда лицо просит у владельца мобильный телефон для временного пользования, а затем скрывается с похищенным телефоном».
На наш взгляд, последствие мошенничества, состоящего в приобретении права на чужое имущество, выражается в причинении собственнику или иному владельцу права на имущество материального ущерба в момент окончания преступления или в будущем. Современная судебная практика идет по пути признания факта мошенничества, если доказано завладение виновным чужим имуществом [4, с. 7-8; 5]. Поскольку между наступившими последствиями и действием должна быть установлена причинная связь, то, соответственно, преступление имеет материальный состав и считается оконченным, когда чужое имущество обращено в пользу виновного или других лиц, т. е. в момент, когда виновный получает реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению. Мошенничество, представляющее собой приобретение права на чужое имущество, является оконченным преступлением в момент, когда виновный получает реальную возможность распоряжаться этим правом по своему усмотрению или пользоваться им. Фактически, по существу, момент окончания мошенничества, представляющего собой обращение имущества в пользу виновного или других лиц, и мошенничества, являющегося приобретением права на чужое имущество, также определен высшей судебной инстанцией в п. 4 постановления Пленума ВС РФ от 27 декабря 2007 г. № 51.
Поскольку субъективная сторона мошенничества характеризуется прямым умыслом и корыстной целью, то, соответственно, лицо осознает, что противоправно и безвозмездно обращает чужое имущество в свою пользу или пользу других лиц либо приобретает незаконно право на чужое имущество, используя для этого обман или злоупотребление доверием. По нашему мнению, при этом он предвидит причинение имущественного ущерба собственнику или иному вла-
дельцу имущества или права на имущество и желает наступления этих последствий. Высшей судебной инстанцией Российской Федерации констатируется, что понятие корыстной цели при мошенничестве шире, чем при любой другой форме хищения, поскольку представляет собой стремление лица незаконно обогатиться посредством не только обращения в свою пользу или пользу других лиц чужого имущества, но и приобретения права на имущество [6]. На наш взгляд, субъектом мошенничества является физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.
Законодатель в ч. 2 ст. 159 УК РФ предусматривает два квалифицирующих признака -совершение мошенничества группой лиц по предварительному сговору и с причинением значительного ущерба гражданину. Нам представляется, что для квалификации мошенничества как совершенного группой лиц по предварительному сговору необходимо, чтобы участники группы были осведомлены о совершении именно мошенничества либо допускали возможность совершения этого преступления.
Поскольку в ч. 3 ст. 159 УК РФ законодателем названы два особо квалифицирующих признака, состоящих в совершении мошенничества (лицом с использованием своего служебного положения и в крупном размере), то совершение мошенничества лицом с использованием своего служебного положения имеет место при наличии совокупности трех обстоятельств, а именно: статуса субъекта; использования им своего служебного положения; особенностей правовой природы имущества как предмета данного вида мошенничества. Фактически субъект данного вида мошенничества - специальный. По нашему мнению, таковым являются лица, статус которых определен законодателем в примечании к ст. 285 УК РФ и примечании 1 к ст. 201 УК РФ. Нам можно констатировать, что использование своего служебного положения применительно к рассматриваемому особо квалифицирующему признаку - это злоупотребление (для хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество) полномочиями, предоставленными лицу для исполнения возложенных на него служебных обязанностей. На наш взгляд, имущество как предмет мошенниче-
ства, совершенного лицом с использованием своего служебного положения, по своей правовой природе не является вверенным виновному, поскольку имущество, вверенное виновному, представляет собой предмет присвоения или растраты, но не мошенничества. Согласно обоснованной позиции А.И. Санталова: «В качестве предмета данного особо квалифицированного вида мошенничества чужое для виновного имущество может быть находящимся в его оперативно-хозяйственном управлении» [7] либо таким, в отношении которого он вправе совершить действия, имеющие юридическое значение, т. е. влекущие получение права на приобретение имущества самим виновным или другими лицами. Нам представляется, что имуществом, находящимся в оперативно-хозяйственном управлении, или имуществом, в отношении которого лицо управомочено было совершать действия, имеющие юридическое значение, данное лицо имеет возможность распоряжаться опосредованно, не владея им. Соответственно, по праву оперативно-хозяйственного управления имуществом указанное лицо может совершить мошенничество посредством распоряжения этим имуществом, используя обман или злоупотребляя доверием подчиненных, которым данное имущество вверено, отдавая приказ о его списании, выдаче для производственных нужд, отпуске на сторону. Например, реализуя право совершать действия, имеющие юридическое значение, лицо (статус которого определен в примечании к ст. 285 или примечание 1 к ст. 201 УК) может, обманывая собственника или владельца имущества или злоупотребляя их доверием, например, заключить трудовое соглашение. С физическим или юридическим лицом, в результате которого последние получают право на вознаграждение за работу при ее фактическом невыполнении. В подобных случаях в сфере деятельности названного лица находится вытекающая из его служебного положения и имеющихся полномочий возможность предоставления прав на приобретение чужого имущества. Высшая судебная инстанция разъясняет судам, что мошенничество признается совершенным в крупном размере, если стоимость имущества превышает 250 тыс. руб. [8].
По нашему мнению, в ч. 4 ст. 159 УК РФ содержится два особо квалифицирующих признака более высоких степени и характера общественной опасности данного деяния: совершение мошенничества организованной группой либо в особо крупном размере [9].
Целый ряд других важных положений относительно квалификации мошенничества и ограничения его от иных составов преступлений вполне логично разъяснен высшей судебной инстанцией в тексте постановления Пленума ВС РФ от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».
На наш взгляд, непосредственный объект причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием -это общественные отношения собственности по поводу имущества или иных имущественных интересов, связанные с порядком распределения материальных благ, установленным в государстве. Законодателем преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 165 УК, отнесено к преступлениям небольшой тяжести;
ч. 2 и 3 - к преступлениям средней тяжести. Поскольку предметом преступления выступает чужое имущество, то оно с физической стороны может быть (теоретически и практически) не только движимым, но и недвижимым и необязательно должно находиться в свободном и бесконтрольном обороте. Нам представляется, что предмет преступления отсутствует при посягательстве на общественные отношения по поводу иных имущественных интересов. Так, например, при неуплате обязательных платежей, платежей за выполненную работу или оказанные услуги.
По нашему мнению, объективная сторона данного преступления характеризуется деянием, которое законодателем в диспозиции ч. 1 ст. 165 УК РФ не названо и, соответственно, не определено. В качестве деяния может выступать любое действие (бездействие), способное причинить имущественный ущерб, однако, согласно ч. 1 п. 16 постановления Пленума ВС РФ от 27 декабря 2007 г. № 51, не содержащее в своей совокупности или отдельно таких обязательных признаков хищения в форме мошенничества, как противоправное, совершенное с корыстной целью безвозмездное окончательное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц.
Поскольку способ совершения преступления альтернативен - обман или злоупотребление доверием, то деяние, проявляемое в действии, сочетается с активным обманом или злоупотреблением доверием. Например, уклонение от уплаты обязательных платежей путем использования заведомо подложных документов. А при бездействии - с пассивным обманом или злоупотреблением доверием. В частности, уклонение от уплаты обязательных платежей посредством умолчания об истине, например, путем несообщения лицом сведений о лишении льгот, которые предоставлялись ему по таким платежам ранее. Уклонение от уплаты обязательных платежей квалифицируется как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием по ст. 165 УК РФ, если ответственность за такое уклонение не предусмотрена специальными нормами, содержащимися в ст. 194, 198 или 199 УК РФ. Нам представляется, что если ответственность законодателем за подобное уклонение предусмотрена, содеянное квалифицируется только по этим специальным нормам, а именно, согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ. Когда же при причинении имущественного ущерба обман выражается в использовании заведомо подложного документа, деяние квалифицируется только по ст. 165 УК РФ. Соответственно, при этом дополнительная квалификация по ч. 3 ст. 327 УК РФ не требуется. По аргументированной констатации Л.Д. Гаух-мана: «Такая правовая оценка основана на правиле квалификации преступлений при конкуренции части и целого: частью является использование заведомо подложного документа, а целым - причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Если лицо подделало документ, использованный им в качестве средства обмана, содеянное представляет собой реальную совокупность преступлений, ответственность за которые установлена ст. 165 и ч. 1 или 2 ст. 327 УК» [10].
Поскольку понятие последствия в виде имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества в уголовном законе не определено и является оценочным, то, соответственно, имущественный ущерб определяется на основе совокупности объективных и субъективных критериев. На наш взгляд, объективными критериями являются,
во-первых, размер непосредственно причиненного ущерба, под которым, согласно п. 2 ст. 15 ГК, понимается реальный ущерб в виде утраты или повреждения имущества; во-вторых, имущественное положение потерпевшего; в-третьих, соотношение размера непосредственно причиненного ущерба и имущественного положения потерпевшего, т. е. первого и второго критериев. Субъективные критериями выступают, во-первых, оценка потерпевшим ущерба как такового и степени его значимости и, во-вторых, осознание виновным ущерба как такового и степени его значимости. По нашему мнению, фактическая оценка ущерба потерпевшим и его осознание виновным предполагают субъективное отношение того и другого ко всем трем названным объективным критериям.
Первый из объективных критериев -размер имущественного ущерба - подразделяется на максимальный и минимальный. Максимальный ущерб применительно к ч. 1 ст. 165 УК РФ не должен быть крупным (стоимость имущества, превышающая 250 тыс. руб.), а ее ч. 2 - особо крупным (1 млн руб.), т. е. определенными законодателем в примечании 4 к ст. 158 УК РФ. Следовательно, минимальный размер имущественного ущерба не может быть меньше минимального размера хищения, в формах кражи, мошенничества, присвоения или растраты, признаваемых преступлениями. На наш взгляд, это обусловлено тем, что, т. к. причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием характеризуется меньшей степенью общественной опасности по сравнению с хищением в любой форме, данный ущерб не должен быть меньше ущерба, причиняемого хищением, предусмотренным ст. 158-160 УК РФ. Таким образом, хищение чужого имущества в формах кражи, мошенничества, присвоения или растраты при отсутствии квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков стоимостью, не превышающей 1000 руб., согласно примечанию к ст. 7.27 КоАП РФ, признается мелким и является административным правонарушением. Нам представляется, что размер имущественного ущерба, выражаемый в стоимости, - единственный объективный критерий, представляющий собой точно определенный, а не оценочный признак.
Поскольку последствие в виде имущественного ущерба должно находиться в причинной связи с действием (бездействием), совершаемым с использованием обмана или злоупотребления доверием, то, соответственно, преступление имеет материальный состав и является оконченным с момента причинения имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества.
По нашему мнению, субъективная сторона преступления характеризуется прямым или косвенным умыслом. Лицо осознает общественную опасность своего действия (бездействия), совершаемого с использованием обмана или злоупотребления доверием, предвидит неизбежность или возможность наступления общественно опасного последствия в виде причинения имущественного ущерба и желает причинить такой ущерб либо сознательно допускает его причинение или относится к нему безразлично. Субъектом данного преступления является физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет.
Поскольку состав преступления причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием характеризуется негативным признаком - отсутствием хотя бы одного из признаков хищения чужого имущества, то наличие всех признаков хищения исключает квалификацию по ст. 165 УК РФ. Следовательно, характеризует содеянное как хищение чужого имущества, а не причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Законодатель в ч. 2 ст. 165 УК РФ предусматривает два квалифицирующих признака -совершение преступления группой лиц по предварительному сговору либо в крупном размере. В ч. 3 ст. 165 УК им сформулированы особо квалифицирующие признаки, а именно: совершение преступления организованной группой (п. «а») либо причинение им особо крупного ущерба (п. «б»). На наш взгляд, для квалификации данного преступления как совершенного по предварительному сговору группой лиц или организованной группой необходимо, чтобы участники этих групп были осведомлены именно о причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения либо о возможности совершения данного преступления.
Нам представляется, что при определении особо крупного ущерба следует исходить из особо крупного размера, определенного законодателем в примечании 4 к ст. 158 УК РФ и названного при определении кражи. Это обосновывается анализом примечания к ст. 169 УК, где особо крупный ущерб приравнивается законодателем к особо крупному размеру. Именно данное положение позволяет констатировать, что особо крупным необходимо признавать ущерб на сумму, превышающую 1 млн руб.
На наш взгляд, уголовная ответственность за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием установлена не только ст. 165, но, в частности, ст. 176, 185, 195-197, 201, 285 УК РФ. Поскольку эти статьи УК РФ содержат специальные нормы по отношению к общей норме - ст. 165 УК РФ, то при причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при обстоятельствах, указанных в специальных нормах, содеянное квалифицируется только по статье УК РФ, содержащей специальную норму согласно положению ч. 3 ст. 17 УК РФ. Нам представляется, что если причиненный имущественный ущерб меньше установленного специальной нормой, то содеянное не является преступлением. Однако в случаях, предусмотренных КоАП РФ, представляет собой административное правонарушение (ст. 14.11-14.12). По нашему мнению, специальные нормы об ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием выделены законодателем исходя из особенностей объекта, объективной стороны и (или) субъекта данного преступления.
1. Борзенков Г.Н. Уголовное право России. Особенная часть. Первый полутом / под ред. проф. Г.Н. Борзенкова, проф. B.C. Комиссарова. М., 2005. С. 280-284.
2. Лимонов В.Д. Мошенничество: уголовно-правовая и криминологическая характеристика. М., 2000. С. 27, 44-49.
3. Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 2008. № 2.
4. Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 1997. № 12. С. 7.
5. Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 1997. № 11. С. 11-12.
6. Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 2001. № 1. С. 8.
7. Санталов А.И. Курс советского уголовного права. Часть Особенная / отв. ред. проф. Н.А. Беляев, проф. М.Д. Шаргородский. Л., 1973. Т. 3. С. 43.
8. Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 2006. № 3. С. 12.
9. Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 2005. № 10. С. 6.
10. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2005. С. 301-304.
Поступила в редакцию 16.07.2010 г.
UDC 343.2/.7
CRIMINAL AND LAW CHARACTERISTICS OF CRIMES AGAINST PROPERTY COMMITTING BY MEANS OF FRAUD AND (OR) ABUSE OF TRUST
Ekaterina Aleksandrovna Kapustina, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russia, Competitor of Criminal Law and Process Department, Investigation Department of Ministry of Internal Affairs of Lipetsk region, Senior Investigator, e-mail: urotdel@tsu.tmb.ru
In article the author analyzes the public dangerous activities committed by means of fraud and (or) abuse of trust researching the points of view of home scientists. The publication contains some scientifically tested offers on qualification of criminal invasion.
Key words: fraud; stealing; gaining the right on others property by means of fraud and (or) abuse of trust; qualification; clause 159 of CC of RF; clause 165 of CC of RF.
