CC BY
24
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ Экономика
ТРАНСФОРМАЦИЯ РОССИЙСКОЙ экономики
КАК ЦИКЛИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
Л. А. КОРМИШКИНА, кандидат экономических наук
Как подтверждает практика, экономический цикл в самом общем виде, т. е. как периодические колебания объемных показателей производства, непреодолим в условиях машинизации производства никаким типом экономической системы (рыночной, плановой, переходной), поскольку непреодолима его материальная основа, связанная с жизненным циклом элементов основного капитала. Вместе с тем при определенных условиях кризисные спады можно не только смягчить, но и преодолеть. Решение этой задачи становится возможным, если в полной мере учесть процессы, которыми сопровождается завершение жизненного цикла различных элементов основного капитала. Научной основой такого ослабления кризисного спада является теория экономического цикла, позволяющая прогнозировать динамику экономического роста на различных фазах цикла и в соответствии с этим методами государственной политики регулировать экономический рост, сдерживая его в годы подъема и стимулируя в период кризиса. Именно так и поступает современное государство в развитой рыночной экономике, начиная со времен Великой депрессии, когда масштабы разрушительных последствий кризисных спадов оказались катастрофическими.
В советской экономике теория цикла фактически была отвергнута как не распространяющаяся якобы на плано-
вую систему. В этой связи отметим, что научно обоснованное централизованное планирование действительно является мощным средством в руках государства, направленным на выравнивание воспроизводственного цикла, но только при одном непременном условии: планирующие органы должны исходить из особенностей циклического движения воспроизводственного процесса в условиях машинизации. Игнорирование закономерностей экономического цикла в практике народно-хозяйственного планирования оборачивается волюнтаризмом и вытекающими отсюда негативными последствиями для национальной экономики.
К сожалению, приходится констатировать, что эта теоретическая проблема
не вполне осознана и поныне, на ней
*
до сих пор не акцентируется внимание. Между тем именно она должна стать основополагающей при разработке мер, направленных на стимулирование национальной экономики, и прежде всего инвестиционной активности, с целью последовательного обновления действующего производства, начиная с приоритетных направлений.
Без исследования указанной теоретической проблемы невозможно, на наш взгляд, понять особенности вновь формирующегося в постсоциалистический период экономического цикла, природу современного экономического кризиса.
В то же время масштабный кризис,
© Л. А. Кормишкина, 2001
разразившийся в нашей стране в 90-е годы, обозначил некоторые назревшие проблемы мировой экономической науки и обнаружил несовершенство ее методологических подходов. Экономическая мысль оказалась недостаточно готовой к восприятию реальностей современной практики, вызванных переломным, переходным характером переживаемого мировой экономикой периода, и объяснению их только с традиционных, привычных позиций.
Действительно, в хозяйствах, где обмен опосредствуется деньгами и, следовательно, возможен дисбаланс между сбережениями и инвестициями, макроэкономическая динамика однотипна. Однако текущее несоответствие между сбережениями и инвестициями, лежащее в основе экономического цикла, не могло бы вызвать столь глубокого и затянувшегося падения производства, как это случилось в России. Только традиционными причинами циклического спада невозможно объяснить сохранение в нашей стране нерентабельных производств и неэффективность стандартных методов антикризисного регулирования.
Очевидно, что исследование природы российского кризиса требует прежде всего осмысления особенностей переживаемого нашей экономикой переходного периода. Мы разделяем мнение Л. А. Евстигнеевой и Р. Н. Евстигнеева о том, что при трактовке переходной экономики необходим системный подход [1, с. 4 — 8], в соответствии с которым эта экономика, во-первых, представляет собой взаимодействие компонентов сложной объектно-субъектно-субъективной системы*; во-
* Данный тезис базируется на синергетиче-ском подходе. Последний привлекателен, в частности, тем, что не требует замены существующих направлений экономической науки, но определяет их системное взаимодействие, их место по отношению друг к другу. Так, классическая теория изучает систему „объективно-субъективное", пропуская средний член упомянутой триады — субъектное. В центре внимания институционально-эволюционных теорий стоит система „субъектно-субъективное". Однако их нельзя просто сложить, так как отсутствие триады в объекте исследования порождает принципиальные отличия методологий.
вторых, выступает как нелинейная система, движение которой имеет не механическую, а квантовую природу, т. е. подчиняется законам самоорганизации и саморазвития.
Именно в понятии сложной системы, обладающей тенденцией саморазвития, по нашему мнению, должна лежать самая общая методологическая основа для понимания эволюции переходной экономики. Единство объектно-субъектно-субъективной природы, во-первых, обусловливает необходимость формирования качественных этапов и особой последовательности (алгоритма) становления рыночной экономики вследствие связанности и взаимообусловленности всех факторов развития: материальных, воспроизводственных аспектов (объектности); институциональных, хозяйственных структур (субъектности); социальных структур, обеспечивающих активные позиции индивида, индивидуальную свободу выбора в экономической сфере жизнедеятельности общества (субъективности).
Во-вторых, такого рода взаимодействие можно интерпретировать (с учетом конкретной увязки не только качественно, но и количественно определенных процессов) как социально-экономический квант, потенциально несущий в себе пучок вариантов развития. Причем парадокс состоит в том, что институциональные структуры, с одной стороны, фиксируют стабильность определенного стратегического вектора, но они же как бы обеспечивают, с другой стороны, его продолжение за границы рационального развития (например, перенакопление и снижение эффективности экономического роста), чем стимулируют формирование контрфакторов. Последние поначалу рождаются на потенциальном уровне — в виде новых постулатов общественного сознания и новых целевых установок.
В-третьих, переход от одного качественно устойчивого состояния к другому осуществляется через хаос: избыток субъектов за счет включения в экономику не только новых экономических, но и дополнительных политических и социальных субъектов, избыток
концепций, неопределенность факторов экономического роста, отсутствие их системного распределения, отключение критериев эффективности.
Данная гипотеза предполагает обязательное включение в анализ переходной экономики четкого определения стартовых условий рыночной трансформации — как объектных, воспроизводственных, так и субъектных, характеризующих рыночный потенциал социализма.
Понимание новой экономики, идущей на смену социалистической, в качестве не просто иной (рыночной вместо централизованно-плановой), но и более сложной по сравнению с социализмом системы обусловливает соответствующее толкование природы российского экономического кризиса. В этом случае сведение сущности последнего только к особому переходному кризису, вызванному преобразованием плановой системы в новую модель организации национального хозяйства и названному венгерским ученым Я. Корнай „трансформационным спадом" [2, с. 4], будет явно недостаточным.
Вместе с тем именно такую трактовку кризиса можно встретить в новейших экономических учебниках и
монографиях [4, с. 113—153; 7, с. 346 — 347].
Трансформационный спад обусловлен тем, что в переходной экономике утрачивают силу прежние институты и механизмы хозяйственной деятельности, а новые, присущие рыночной системе, еще только формируются. К перечню характерных черт трансформационного спада, описываемых Я. Корнай (переход от дефицитной экономики к экономике недостаточного спроса*, столкновение хозяйственных мотивов, резкое сокращение инвестиционной активности государства и др.), А. Н. Не-стеренко, на наш взгляд, абсолютно справедливо предлагает добавить неопределенность прав собственности, на-
*
Я. Корнай справедливо указывает, что при этом меняется роль цен, а по сути — механизм функционирования всей экономики [10, р. 2].
блюдаемую при проведении „большой" приватизации, массовую неплатежеспособность предприятий, слабость финансовых институтов. Все сказанное неизбежно порождает дезорганизацию хозяйственной деятельности и как следствие — спад инвестиций и производства [6, с. 584 — 585].
Заметим, что глубокий спад производства пережили практически все постсоциалистические страны. Если за точку отсчета рыночных реформ в Центральной и Восточной Европе взять 1989 год, то ВВП стран этого региона сократился к середине 90-х годов, по разным оценкам, на 30 — 35 %. Только в 1994 году в целом по региону был получен небольшой прирост ВНП.
Исследования, осуществленные специалистами американской организации „ПланЭкон" (табл.), свидетельствуют о том, что спад производства в странах Центральной и Восточной Европы в лучшем случае длится примерно 10 лет до момента достижения экономикой докризисного уровня. Следует отметить, что этот прогноз „ПланЭкон", подготовленный в 1993 году, оказался слишком оптимистичным. Фактические данные показали, что, например, Польша
прошла „дно" спада не в 1991, а в 1992 году, а в Венгрии начало роста ВВП „сдвинулось" с 1992 на 1993 — 1994 годы.
Практика постсоциалистических стран свидетельствует, что вышеперечисленные черты трансформационного спада наиболее ярко проявляются на начальном этапе трансформации, когда закладываются институциональные и правовые основы рыночной системы. Однако в той или иной мере они присутствуют и на более поздних этапах развития этих стран, хотя и в гораздо меньшей степени.
Анализ экономических процессов в рамках категории трансформационного спада требует выявления признаков, свидетельствующих если не о завершении этого спада и его переходе в обычную рецессию циклического типа или даже подъем, то по крайней мере о соответствующем „переломе" в развитии постсоциалистической хозяйствен-
Таблица
Динамика спада и прогнозы оживления в странах Центральной и Восточной Европы [9, р. 15]
Страна Начало сп ада, год „Дно" спада, год Ожидаемый конец спада Продолжительность спада, число лет Максимальная глубина спада, % ВВП
Страны „Вышеградской группы" ч.
Венгрия_ 1990 1992 1997 8 -18_____
Польша 1990 1991 1996 7 -18 ____
Словакия 1990 1993 2001 12 -28_______
Чехия 1990 1993 1998 9 -22
Страны Юго-Восточной Европы
Албания 1990 1992 после 2005 более 16 -44
Болгария 1989 1993 2001 13 -31
Румыния 1988 1993 после 2005 более 18 -40
ной системы. На наш взгляд, одним из таких признаков может служить превращение платежеспособного спроса в определяющий фактор экономической динамики. Проще говоря, постсоциалистическая экономика станет преимущественно рыночной, а трансформационный спад превратится в циклическую рецессию тогда, когда одним из главных ограничителей хозяйственного роста окажется недостаток платежеспособного спроса, а не дефицит сырья и комплектующих, сокращение бюджетного финансирования, слабое развитие рынка капитала и т. д. Это утверждение опирается на общепризнанную роль спроса среди других элементов рыночного механизма. Тем более можно говорить о „затухании" трансформационного спада, если в постсоциалистической стране наблюдаются расширение валовых инвестиций* и оживление экономической активности.
Черты трансформационного спада как особого вида кризиса переходной экономики, вызванного нарушением координации между хозяйствующими субъектами вследствие разрушения
* В докладе экономической комиссии ООН для Европы „Economic Survey of Europe in 1993 — 1994" отмечалось, что расширение валовых инвестиций рассматривается как „лакмусовая бумажка, свидетельствующая о том, начали реформы приносить конкретные результаты или нетм [8, р. 4].
плановой системы и слабости рыночных институтов экономической деятельности, в полной мере проявились и в современной российской экономике.
Вместе с тем включение в анализ переходной экономики объектных, воспроизводственных условий рыночной трансформации позволяет сделать вывод о том, что кризис 90-х годов представляет собой кризис и в своем традиционном понимании. Он выступает в качестве циклической фазы. Прежде всего это завершающая фаза затянувшейся „длинной волны" спада производства большого цикла индустриального типа воспроизводства, равно как и исходная фаза повышательной большой волны постиндустриального типа воспроизводства. В экономической литературе в рамках периодизации фаз большого цикла такая ситуация обычно называется „депрессивной переходной фазой" или „фазой восстановления" и, исходя из динамики основных показателей, как правило, включается учеными в так называемый длинный (большой) кризис [3, с. 80; 5, с. 26].
В то же время современный российский кризис, на наш взгляд, может рассматриваться и в качестве исходной фазы вновь формирующегося в переходной экономике промышленного (среднесрочного) цикла с вполне сложившимся эндогенным механизмом. И
в этом смысле он обладает полным набором классических черт, свойственных циклическому кризису: абсолютным падением масштабов производства практически во всех сферах и отраслях экономики, растущей в связи с этим безработицей, инфляцией, банкротст-вом нерентабельных предприятий, снижением жизненного уровня населения
и др.
Трансформационный спад совпал в России с кризисом как фазой формирующегося многокомпонентного экономического цикла ввиду массовой и крайней изношенности основных производственных фондов в большинстве отраслей народного хозяйства, прежде всего в гражданских и отраслях инфраструктуры; глубокой деформации структуры национальной экономики; несоответствия накопленного производственного потенциала современному этапу развития производительных сил, что в свою очередь объясняется преобладанием экстенсивного экономического роста. Такое совпадение усугубляет кризисную ситуацию, придает ей особую глубину и остроту, удлиняет продолжительность. В этом заключается отличие кризиса как фазы цикла, пе-
реживаемого переходной экономикой, от классического, повторяющегося в рыночной экономике уже почти два столетия.
Глубина кризиса как фазы формирующегося цикла определяется, кроме того, накопленными в предшествующий период противоречиями, усугубленными переходным состоянием экономики. Речь идет о таких противоречиях, как противоречия между производством и потреблением, потреблением и накоплением, накоплением и возмещением, противоречия внутри каждого из этих процессов, не получавшие адекватного разрешения в течение десятилетий. Необходимость их разрешения в ходе реформирования экономики чрезвычайно осложняет ситуацию.
Итак, современный российский кризис — это глубокий кризис особого вида, представляющий собой перерастание трансформационного спада в циклический кризис, происходящее в условиях перехода от большого цикла индустриального типа воспроизводства к новому большому экономическому циклу с постиндустриальным типом воспроизводства.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Макрорегулирование в переходной экономике: вопросы теории // Вопр. экономики. 1997. № 8. С. 4 — 23.
2. Корнай Я. Трансформационный спад // Вопр. экономики. 1994. № 3. С. 3 — 16.
3. Меньшиков С. М., Клименко JI. А. Длинные волны в экономике. Когда общество меняет кожу. M.: Междунар. отношения, 1989. 272 с.
4. Путь в XXI век: стратегические проблемы и перспективы российской экономики / Рук. авт. кол. Д. С. Львов. М.: ОАО «Изд-во „Экономика"», 1999. 793 с.
5. Шехин В. Последствия инфляционной экономической политики // Вопр. экономики. 1991.
№ 1. С. 17 — 27.
Поступила 22.01.01.
6. Экономика: Учеб. / Под ред. А. И. Ар-хипова, А. Н. Нестеренко, А. К. Большакова. М.: Проспект, 1999. 800 с.
7. Экономическая теория / Под ред. А. И. Добрынина, JI. С. Тарасевича: Учеб. для вузов. 3-е изд. СПб.: Изд-во Санкт-Петербург. ГУЭФ; Изд-во „Питер", 1999. 544 с.
8. European Commission for Europe. Economic Survey of Europe in 1993 — 1994. N. Y.; Geneva,
1994. 155 p.
9. Kornai J. Human Development under
Transition // Zycie Gospodarcze. 1993. № 52. P. 15.
10. Prepared for the Conference „Transforming Government and Economies in Transition" // Transit Club Series. Budapest. 1993. № 3. P. 2 — 16.
