CC BY
192
УДК 800.83 ББК 81.411.2
Ермакова Елена Николаевна
доктор филологических наук, профессор кафедра филологического образования Тобольская государственная социально-педагогическая академия им.
Д.И.Менделеева г. Тобольск Прокопова Майя Владимировна кандидат филологических наук, доцент
кафедра филологического образования Тобольская государственная социально-педагогическая академия им.
Д.И.Менделеева г. Тобольск Ermakova Elena Nikolaevna Doctor of Philology,
Professor Chair of Philological Education Tobolsk State Socio-Pedagogical Academy named after D.I. Mendeleev Tobolsk
Prokopova Maya Vladimirovna
Candidate of Philology,
Assistant Professor Chair of Philological Education Tobolsk State Socio-Pedagogical Academy named after D.I. Mendeleev Tobolsk ermakova25@yandex.ru Трансформация фразеологических единиц как языковая стратегия
массовой литературы (на материале цикла Б.Акунина «Нефритовые чётки») Phraseological Units Transformation As a Language Strategy of Mass Literature (On the Basis of "Jade Beads” by B.Akunin)
В статье предлагается анализ языка произведений Б.Акунина с точки зрения роли трансформированных фразеологизмов в нём, внимание уделяется как способам преобразований, так и семантике фразеологизмов-трансформов.
The paper deals with the analysis of the language of B.Akunin in terms of the role of transformed phraseological units as well as the ways of transformations and their semantics.
Ключевые слова: фразеологическая единица, детективная проза, трансформированный фразеологизм, окказиональный фразеологизм.
Key words: phraseological unit, detective prose, transformed phraseological unit, occasional phraseological unit.
Статья печатается в рамках финансирования долгосрочной целевой программы «Основные направления развития образования и науки Тюменской области» и конкурса научно-исследовательских проектов среди аспирантов, молодых ученых и научных коллективов федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Тобольская государственная социально-педагогическая академия им. Д.И. Менделеева»
Одним из приоритетных направлений современной отечественной лингвистики является исследование языковых стратегий художественной литературы. Массовая литература в этом случае выступает наиболее продуктивным материалом для исследования, поскольку словесность такого рода стремится отвечать вкусам самой широкой аудитории, вследствие чего отражает наиболее распространённые языковые явления современности. Изучение языка массовой литературы позволяет судить об основных тенденциях речевой коммуникации рубежа XX-XXI веков, прогнозировать маршруты происходящих в языке изменений.
Чрезвычайно динамично, по нашим наблюдениям, развивается фразеоси-стема языка: в настоящее время возрастает тенденция семантических и стилистических преобразований фразеологических единиц.
Анализируя причины трансформации фразеологизмов, Л.И.Ройзензон и И.В.Абрамец указывают, что «фразеологизмы в той или иной мере утрачивают свою образность, становятся привычными из-за частого употребления в речи, в результате чего <...> лишённые четкой семантической и образной дифференциации выражения могут нивелироваться» [Ройзензон, Абрамец 1969: 104]. Преобразование фразеологизмов позволяет вернуть эффект неожиданности и свежесть восприятия, вновь выделить устойчивые образные выражения в контексте обыденной речи.
Способы модификации языковых единиц нашли отражение в различных классификациях, созданных отечественными лингвистами. А.И.Молотков в ряду способов фразеологических трансформаций называет «употребление фразеологизма в необычном для него значении, <. > замену компонента
фразеологизма необычными лексическими вариантами, <...> различного рода контаминации, усечение формы фразеологизма по типу речевых эллипсисов» [Молотков 1966: 101]. А.И.Мелерович и В.М.Мокиенко выделяют два типа преобразований: семантические, к которым относят приобретение
фразеологизмом дополнительного семантического оттенка, переосмысление ФЕ, <...> двойную актуализацию, буквализацию значения ФЕ и т.д., и структурно-семантические, которые представляют собой преобразования, не приводящие к нарушению тождества ФЕ, и преобразования, в результате которых возникают окказиональные фразеологизмы или слова» [Мелерович, Мокиенко 2005: 17-23].
Индивидуально-авторские трансформации фразеологических единиц присущи, в частности, творчеству Б.Акунина, признанного мастера детективной прозы. Специфика жанра, в котором Б.Акунин достиг наибольшей популярности, - ретродетектив или исторический детектив, - обусловливает особый стиль его письма - изысканный, аутентичный эпохе, в которую происходит
и Ч_/ «_/«_/ /"V
действие, ориентированный на язык классической русской литературы. Образность и высокая литературность языка прозы Б.Акунина обеспечиваются не только свойственной ей интертекстуальностью - насыщённостью цитатами и отсылками к известным текстам, но и активным использованием переосмысленных и окказиональных фразеологических единиц.
Цикл «Нефритовые чётки» особенно богат примерами подобного рода.
Наиболее частотны в текстах Б.Акунина структурно-семантические преобразования, которые представляют собой смысловые модификации, сопряжённые с изменением лексического состава и/или грамматической формы ФЕ. Преобразования такого типа достигаются с помощью изменения компонентного состава ФЕ.
Так, имеет место расширение компонентного состава фразеологизмов, например: Имелось у него и предположение относительно пропажи инспектора-ирландца (не Бог весть какой ребус), однако к чему попусту сотрясать
воздух? (Чаепитие в Бристоле); Сейчас он влачит жалчайшее существование (Перед концом света). Данный приём способствует усилению значения ФЕ: узуальный оборот «сотрясать воздух» со значением «напрасно что-либо говорить, доказывать» посредством включения компонента «попусту», уже имеющего значение «напрасно, бесполезно, тщетно», акцентирует этот аспект семантики всей единицы, в итоге возникает значение: «совершенно напрасно, бесполезно что-либо говорить, доказывать». Аналогичный процесс происходит и в случае с узуальным фразеологизмом «влачить (жалкое) существование», имеющим значения «жить бедно, бедствовать» и «вести никчёмную, бесполезную, вызывающую презрение жизнь»: дополнительно включённая в его состав лексема «жалчайшее», представляющая собой превосходную степень прилагательного «жалкое», усиливает ядерное значение выражения и сообщает ему повышенную экспрессию.
Структурно-семантические преобразования фразеологизмов в текстах цикла Б.Акунина происходят и за счёт сокращения компонентного состава (эллипсиса), например: Роберт Пинкертон крепко пожал руку, каменное лицо даже попыталось (хоть и не очень успешно) изобразить улыбку, что уж вовсе было неслыханно. (Долина мечты) (ср.: узуальный фразеологизм - делать/сделать каменное лицо); Гость смотрел на Эшлин. Ну-ка, что она? Ни тени смущения. Сидит, лучезарно улыбается. Все-таки яблоко от яблони... (Долина мечты) (ср.: узуальный фразеологизм - яблоко от яблони недалеко падает); Правда? - обрадовался Рид. - Ах, как это было бы здорово! Честно говоря, душа в пятки, как подумаю, что придется тащить этакую ношу через всю Дрим-вэлли, да еще ночью (Долина мечты). (ср.: узуальный фразеологизм -душа в пятки уходит/ушла). Этот тип модификации обычно используется писателем для создания эффекта разговорной речи, которая, как известно, отличается различного рода недоговорённостями (яблоко от яблони, душа в пятки). Однако в ряде случаев на основе сокращённого фразеологизма Б.Акунин образует яркую метафору, точно и метко характеризующую героя (каменное лицо).
Довольно распространённым приёмом трансформации в текстах Б.Акунина является замена одного или нескольких компонентов фразеологизма другой лексемой или словосочетанием, например: Ведь он [психиатр] должен был после того случая понять, что блаженный относится не к числу внушающих, а к числу внушаемых, и, значит, мало подходит на роль возмутителя душ (Перед концом света) (ср.: узуальный фразеологизм - возмутитель спокойствия); Всегда считал: где делаешь дело, там тебе и Родина. А тут последнее время ловлю себя на чувстве <...> - Россию жалко. (Долина мечты). (ср.: узуальный фразеологизм - ловить/поймать на слове). Подобного рода изменения служат у писателя разным целям. Так, узуальный фразеологизм «стрелять (постреливать) глазами» посредством замены компонента «глаза» на лексему «зенки», принадлежащую к просторечному дискурсу, приобретает иную стилистическую окрашенность, снижая одновременно и весь контекст: Ушки на макушке, зенками так и постреливает (Скарпея Баскаковых). Нередко замена компонента служит конкретизации значения фразеологической единицы. В следующем примере: Однако прежде чем я продолжу правдивую повесть элегантной танка, сочиненной мною в замке Во-Гарни, долг благодарности требует посвятить несколько слов Уотсону-сенсею, побудившему меня взяться за кисточку, а также давшему мне несколько бесценных советов касательно писательского ремесла. (Узница башни, или Краткий, но прекрасный путь трёх мудрых) - узуальный фразеологизм «браться/взяться за перо» меняет свой состав и модифицируется в оборот «взяться за кисточку» по той причине, что в данном тексте речь идёт о японском письме, техника которого предполагает использование именно кисточки, а не пера.
Особенно характерны для языка прозы Б.Акунина преобразования, в результате которых возникают окказиональные фразеологизмы.
Одним из продуктивных приёмов в это сфере является вычленение окказиональной ФЕ из состава узуального устойчивого сочетания. В языке своих произведений Б.Акунин использует отдельные компоненты, выражающие эле-
менты фразеологического значения: Православие - вроде департамента при правительстве, служит не столько Богу, сколько Кесарю. (Перед концом света) (ср.: узуальный фразеологизм - служить и Богу, и Кесарю); Выходит мы с вами - не самая последняя соломинка, мсье дез Эссара (Узница башни) (ср.: узуальный фразеологизм - хвататься за (последнюю) соломинку); Утекающая меж пальцев, да собственно, уже почти и утекшая жизнь - я имею в виду женскую жизнь. (Table-talk) (ср.: узуальный фразеологизм - утекать сквозь пальцы). Каждый из таких трансформов в концентрированной форме передаёт общее значение фразеологизма, позволяя одновременно выразить мысль предельно кратко и точно.
Ещё один способ фразеологических преобразований, активный в прозе Б.Акунина, - контаминация, то есть объединение частей двух или более фразеологизмов, в результате которого возникает новая ФЕ. Например, оборот «оттачивать зубки и коготки» (Юная кошечка уже почувствовала свою женскую силу и с энтузиазмом испытывает её на всяком мало-мальски привлекательном мужчине - оттачивает зубки и коготки. (Долина мечты) сформирован посредством соединения узуальных фразеологизмов «точить зубы» со значением «стремиться завладеть кем- или чем-либо» и «оттачивать коготки» с той же семантикой; итогом объединения становится усиление их общего значения. Окказиональный фразеологизм «быть на побегушках у денежного мешка» (Это ещё не причина, чтобы государственный служитель был на побегушках у денежного мешка. (Из жизни щепок) образован на основе слияния узуальных ФЕ «быть на побегушках», имеющей значение «выполнять мелкие поручения; быть у кого-либо на самой незначительной, презираемой должности», и «денежный мешок», означающей «богатый человек»; результатом преобразования стал оборот со значением «выполнять мелкие поручения богатого человека», который в контексте повести выполняет функцию двойной отрицательной характеристики. «Контаминированные новообразования Е служат средством выражения экспрессивной оценки, отражают особенности речевой ситуации, исполь-
зуются как характерологическое средство. Новообразования, созданные с помощью контаминации, обладают признаком необычности, новизны, но «живут» они только в тексте» [Ермакова 2008: 29].
Ввиду интертекстуальной природы акунинской прозы весьма характерными для неё являются окказиональные фразеологические единицы, сформированные на основе определённых литературных сюжетов, смысловое содержание которых абстрагировано от сюжета произведения, к которому они восходят, но прозрачная внутренняя форма, образная основа этих фразеологизмов содержит явную отсылку к первоисточнику. Особенно ярко это проявляется в названиях глав повестей, входящих в цикл: так, заголовок «Этюд в багровофиолетовых тонах» (Из жизни щепок) представляет собой трансформ заглавия рассказа А.К.Дойля «Этюд в багровых тонах», а заголовок «Дон Кихот Стерженецкий» (Перед концом света) отсылает к названию романа Сервантеса «Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский».
Более редкими, но не менее эффектными приёмами выступают в прозе Б.Акунина конверсия ситуации, отражённой в ФЕ: Далеко же упало яблоко от прекраснодушной яблони (Долина мечты) (ср.: узуальный фразеологизм -яблоко от яблони недалеко падает); преобразование категориального значения компонента, входящего в ФЕ: Ну, насчёт вправления мозгов - это скорее по моей части (Table-talk) (ср.: узуальный фразеологизм - вправлять/вправить мозги); Из таких вот нуворишских дочек получаются первоклассные авантюристки и разбивательницы сердец (Узница башни) (ср.: узуальный фразеологизм - разбивать / разбить сердце); переход утвердительных форм в отрицательные: Отсюда следовало, что вприкуску и с прихлебом Папахин пьет не от варварства, а со смыслом и даже, пожалуй, с вызовом: мол, не взыщите, мы не белой кости, не голубой крови, из простых. (Скарпея Баскаковых) (ср.: узуальный фразеологизм - белая кость, голубая кровь); Вот что значит истинный француз, Уотсон! Никогда не поставит на одну лошадь (Узница башни) (ср.: узуальный фразеологизм - поставить не на ту лошадь).
Б.Акунин нередко сочетает различные виды фразеологических трансформаций для достижения необходимого художественного эффекта. Так, узуальный фразеологизм «рыть яму» со значением «готовить большую неприятность, вредить, строить козни» с заменой компонента «яма» на лексему «подкоп» и с расширением компонентного состава за счёт включения дополнительных лексем («под начальство») конкретизирует своё значение и становится синонимичным выражению «подсиживать кого-либо»: Папахин фамильярно подмигнул Анисию и кивнул на Серегина: - Под начальство подкоп роет, шельмец. (Скарпея Баскаковых); иными словами значение данного выражения после преобразование стало следующим: «готовить большую неприятность, вредить, подсиживая кого-либо». А вот как трансформируется узуальный фразеологизм «яблоко от яблони недалеко падает» со значением «в детях повторяются недостатки, пороки и родителей», претерпевая целый ряд изменений: первая модификация связана с расширением компонентного состава посредством добавления лексемы «прекраснодушная» (т.е. «настроенная на идеализацию чувств и человеческих взаимоотношений»), что меняет изначальное значение фраземы и даже вступает с ним в некоторое противоречие; второе преобразование - упомянутая выше конверсия ситуации, отражённой в узуальной ФЕ: происходит замена семантически важного компонента «недалеко» на противоположный -«далеко», в результате чего значение фразеологизма меняется на антитетическое: Далеко же упало яблоко от прекраснодушной яблони, то есть «дети не повторяют положительных качеств, добродетелей своих родителей».
В языке акунинской прозы одна и та же фразеологическая единица может претерпевать как семантические, так и структурно-семантические изменения. В следующем примере автор использует в качестве основного приёма буквализацию значения, при которой исходная семантика, прямое значение сочетания, представляющее собой образную основу ФЕ, не только актуализируется, но выступает на первый план, при этом за счёт расширения компонентного состава оборота буквальное значение сочетания получает смысловое приращение:
Кузьма Кузьмич тем временем, потирая свои пухлые ручки и нервно поглядывая на игроков, вполголоса рассказывал про злочастья бедных непротивленцев (Долина мечты). Введение в узуальный фразеологизм «потирать руки» конкретизирующих лексем «свои» и «пухлые», с одной стороны, восстанавливает исходную семантику оборота - называние жеста человека при испытываемом им удовлетворении, радости; с другой стороны, усиливает негативную коннотацию выражения за счёт использования слова «ручки», в результате чего к узуальному значению оборота «предчувствовать удачу, прибыль; выражать радость по поводу какой-либо сделки, удачи» добавляется новый оттенок: будущая прибыль, очевидно, будет получена нечестным, мошенническим путём.
Нельзя не обратить внимания на характерный для Б.Акунина приём -употребление узуального фразеологизма и его трансформа в пределах одного достаточно узкого контекста - одной фразы, одного диалога, одного предложения: Обратившись к вам за помощью, я хватаюсь за последнюю соломинку. -Выходит мы с вами - не самая последняя соломинка, мсье дез Эссара. (Узница башни); Кто-то ведь должен мозги вправлять? - Ну, насчёт вправления мозгов - это скорее по моей части. (Table-talk); Лес рубили - щепки полетели. Вот по этим-то щепкам я преступника и разыщу (Из жизни щепок); Утекающая меж пальцев, да собственно, уже почти и утекшая жизнь - я имею в виду женскую жизнь. (Table-talk). Такое близкое соседство раскрывает одну из языковых стратегий массовой литературы - предельно облегчить коммуникацию между автором и читателем, устранить возможное недопонимание.
С реализацией этой стратегии связана востребованность ещё одного способа преобразований в исследуемом тексте: Б.Акунин создаёт авторские афоризмы, которые основываются на фразеологических единицах языка, актуализируя не только их семантику, но и форму: Я для себя эту формулу еще будучи студентом вывел. Что хорошего житья на свете мне будет только тогда, когда вокруг не станет сирых и обездоленных. И нужно это не им, а мне самому. Иначе кусок в горло не полезет, сколько его маслом ни намазывай. (Долина
мечты); [Девушка] не стала противиться, когда Маса взял ее за руку и, пользуясь тем, что все слушают сказку, потихоньку увёл из избы. Можно было, конечно, вмешаться и испортить коту масленицу, но Эраст Петрович делать этого не стал. (Перед концом света). В первом случае (кусок в горло не полезет, сколько его маслом ни намазывай) авторский фразеологизм основан на обороте «кусок в горло не лезет», имеющем значение «отсутствие возможности радоваться жизни, получать удовольствие из-за усталости, сильных переживаний, тревоги», вторая (собственно авторская) часть добавляет в окказиональную единицу значение невозможности исправить описанную ситуацию простым способом. Второй афоризм (испортить коту масленицу) строится на основе узуального фразеологизма «не всё коту масленица» со значением «не всегда условия, обстоятельства благоприятны для кого-либо, настанут и трудные времена, будут и неприятности»; включение в него лексемы «испортить» не только меняет весь строй фразеологизма, но и трансформирует его значение на «намеренно изменить обстоятельства, сделать их неблагоприятными для кого-либо, вызвать неприятности».
Таким образом, анализ языка произведений показывает, что использование трансформированных фразеологизмов - частое явление в творчестве Б.Акунина, обусловленное стремлением писателя сделать текст ярче, эмоциональнее, придать ему образную насыщенность и оригинальность.
Библиографический список
1. Бирих, А.К, Мокиенко, В.М., Степанова, Л.И. Русская фразеология. Историко-этимологический словарь. - М., 2005. - 926 с.
2. Ермакова, Е.Н. Фразо- и словообразование в сфере фразеологии: ав-тореф. дис.. ..д-ра филол. наук. - Тюмень, 2008. - 41 с.
3. Мелерович, А.М, Мокиенко, В.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. - М., 2005. - 860 с.
4. Молотков, А.И. Некоторые особенности употребления фразеологизмов в современном русском языке // Нормы современного русского литературного словоупотребления. - М.-Л., 1966. - С. 92-100.
5. Ройзензон, Л.И., Абрамец, И.В. О фразеологической контаминации в русском языке // Русский язык в школе. - 1969. - № 3. - С.104-107.
Bibliography
1. Birikh, A.K., Mokienko, V.M., Stepanova, L.I. The Russian Phraseology. Historical and Etymological dictionary. - M., 2005. - 926 p.
2. Ermakova, E.N. Phrase and Word-Building in the Field of Phraseology: Synopsis of Dis .... Dr. of Philology. - Tyumen, 2008. - 41 p.
3. Melerovich, A.M., Mokienko, V.M. Idioms in the Russian Language. Dictionary. - M., 2005. - 860 p.
4. Molotkov, A.I. Some Features of Using Phraseological Units in Modern Russian // Norms of Modern Russian Literary Usage. - M. - L., 1966. - P. 92-100.
5. Royzenzon, L.I., Abramets, I.V. About Phraseological Contamination in Russian // Russian in School. - 1969. - № 3. - P. 104-107.
