CC BY
126
ФИНАНСЫ И КРЕДИТ
УДК 339.7
Н. Э. Андронова
Теоретико-методологический анализ фундаментальных причин возникновения кризисов и их воздействие на мировую финансовую архитектуру
В статье рассматриваются теоретические и практические аспекты влияния кризисов на развитие мировой финансовой архитектуры (МФА). Последний кризис показал, что мировое сообщество, столкнувшись с принципиально новым вызовом, только начинает познавать законы функционирования глобальной финансово-экономической системы. В настоящей мировой модели заложены механизмы, ведущие к повторению экономического кризиса во всё возрастающем масштабе, а также переносом его в политическую, социальную и другие сферы. В этой связи, в первую очередь возникает вопрос о реформировании МФА, так как её дальнейшее развитие не может происходить в рамках сложившихся представлений о финансовых рынках и экономике в целом.
The article deals with the theoretical and practical aspects of the impact of the crises on development of the global financial architecture (GFA). The last crisis showed that the world community, having faced to the new challenges, only started to learn the laws of functioning of the global financial and economic system. In this world model there are mechanisms conducting to the repetition of the economic crisis in ascending scale, it also transfers negative processes in the political, social and other spheres. In this regard, first of all there is a question of reforming or creation of the new GFA, because its further development can not occur under the existing ideas about financial markets and the global economy.
Ключевые слова: мировая финансовая архитектура, глобализация, финансовые кризисы, фундаментальные причины возникновения, мировой финансовый рынок.
Key words: the global financial architecture, globalization, financial crises, fundamental reasons of occurrence, global financial market.
Формирование и развитие мировой финансовой архитектуры, особенно постбреттонвудского этапа, связано, прежде всего, с участившимися кризисами регионального и общемирового масштабов. Так, по оценке главного экономического наблюдателя газеты «Financial Times» М. Вольфа, «за последние тридцать лет произошло не менее 117 системных банковских кризисов в 93 странах, т. е. в
© Андронова Н. Э., 2012
половине земного шара. В ходе двадцати семи из них финансовые затраты на спасение достигали порядка десяти (и более) процентов ВВП отдельно взятой страны». Самыми значительными и серьезными из них экспертное сообщество признает: кризис американских ссудо-сберегательных институтов (1985), обвал фондовых рынков (1987), кризис на рынке недвижимости в США, Европе и Японии (1990), международный финансовый кризис (1997-1998), интернет-кризис (2000-2002), глобальный финансово-экономический кризис 2007-2008 годов [2].
На всех этапах становления и развития МФА ученые-исследователи пытались сформулировать определение «кризиса», однако до сих пор не выработано единой дефиниции. В частности, по мнению учёного С. Сисмонди, «кризис - это естественная и неизбежная форма движения капиталистических хозяйств или форма перехода от одного временного состояния равновесия к другому» [16]. Французский экономист К. Жугляр несколько упрощенно трактует кризис как явление, связанное преимущественно с денежным обращением, банковским кредитом и государственными финансами [9]. Более детально данный вопрос изучил учёный К. Маркс. Он определил кризис как взрыв противоречий капиталистического производства, а также способов их разрешения, в основе своей имеющий циклический характер. По оценке немецкого исследователя, причиной данного явления служат непреодолимые противоречия между общественным характером производства и частным присвоением его результатов, что явно усложняет устранение кризиса в условиях капитализма. Кроме того, К. Маркс разработал основные фазы экономического цикла: кризис, депрессия, оживление и подъем. Созданная впоследствии теория делового цикла, по мнению экономиста В. Леонтьева, «явно в долгу перед Марксовой политэкономией. Три тома «Капитала» в гораздо большей степени, чем какая бы то ни была другая работа, способствовали выдвижению этой проблемы на передовые рубежи экономических дебатов».
Таким образом, можно сделать вывод о том, что существуют некие фундаментальные причины возникновения кризисов, детерминированные самим рыночным хозяйством как нестабильной системой. Диспропорциональность развития секторов мирового хозяйства: производства товаров народного потребления, торговли, добычи природного сырья, в особенности в условиях дефицита определенного ресурса (сырье, капитал, труд) породила нестабильность и инициировала кризисные явления. При этом в зависимости от конкретного исторического периода содержание проявления кризисов могло трансформироваться, выражаясь, в частности, в кризисе перепроизводства, системы распределения и финансов. В разных странах, соответственно, одни и те же причины кризиса мо-
гут повлечь за собой совершенно иные степени его проявления и иметь отличительные особенности. Кризисы могут быть вызваны субъективными (ошибки в управлении), объективными (циклические потребности в модернизации промышленности и производства, реструктуризация производства), природными (особенности климата, землетрясения, наводнения, цунами), внешними (стратегии макроэкономического развития других стран, тенденции мировой экономики, конкуренция, политическая ситуация в стране), внутренними (рискованные стратегии маркетинга, конфликты внутри страны, недостатки в организации управления производством, инновационная и инвестиционная политики) факторами. Основным предназначением кризиса, по предположению некоторых исследователей, является вытеснение устаревших элементов производительных сил и экономических отношений, обновление производственного аппарата; модификация и консолидация части производительных сил и экономических отношений, которые будут развиваться в будущем [15]. Учитывая модернизационную составляющую, особый интерес в этой связи приобретает теория нововведений, разработанная австрийским ученым Й. Шумпетером, объясняющая цикличность с точки зрения использования в производстве важных нововведений: от степени использования инноваций в процессе производства зависят как успешность данного производства, так и сроки наступления кризиса. При этом инновации он понимал не только как нововведения, но и как новые комбинации использования ресурсов. В свою очередь, российский исследователь Н. Кондратьев доказал, что переход к новому циклу связан с расширением запаса капитальных благ, создающих условия массового внедрения накопившихся изобретений. Он связывал переход к новому циклу с техническим прогрессом. По мнению учёного, «перед началом повышательной волны каждого большого цикла, а иногда в самом ее начале наблюдаются значительные изменения в условиях хозяйственной жизни общества. Эти изменения обычно выражаются в той или иной комбинации, в значительных технических изобретениях и открытиях, в глубоких изменениях техники производства и обмена» [5]. Рассматривая большие воспроизводственные циклы, он выделял две фазы или два вида волн: понижательные и повышательные, и доказал, что развитие экономики происходит в рамках больших циклов протяженностью в 45-60 лет. При этом фаза подъема характеризуется инвестиционной активностью, а фаза спада - появлением избыточного капитала. Многие западные экономисты склонны считать теорию долгосрочных экономических циклов («длинных волн») статистически недоказанной. Тем не менее интерес к ней неизменно возрастал в периоды кризисов и потрясений. Известно, что наиболее серьезные и разрушительные кризисы, затронувшие мировую
экономику за прошедшие двести лет, приходились именно на понижательные волны (первый мировой кризис 1857 г., Великая депрессия 1929-1933 гг., Азиатский кризис 1998 г. и глобальный кризис 2008 г.).
Таким образом, методологический анализ фундаментальных причин появления кризисов позволяет выявить определенную закономерность. Первоначально кризисы были связаны с дисбалансом развития производства и добычи природных ресурсов, наличием золота у определенной группы государств, а также динамикой цен на потребительские товары. В настоящее время в качестве основных причин циклических колебаний мирового хозяйства можно выделить асинхронность темпов развития реального производства и финансовых рынков. Следует отметить, что финансовые системы вслед за реальной экономикой также являются цикличными в своей динамике, формируя длинные циклы изменения стоимости финансовых активов и финансовой активности. Соответственно, длинным экономическим циклам соответствуют длинные циклы «усиления регулирования - дерегулирования». На смену школам и практикам расширенного вмешательства государства в экономику приходит идеология дерегулирования, рейганомики, тэтчеризма с тем, чтобы при наступлении системных рисков на фоне кризисов и шоков вновь быть замененной идеями усиления регулирования, использования государства для спасения экономик и их финансовых систем. В настоящее время, как известно, наблюдается усиление роли государства, связанное с расширением финансового регулирования, сферой публичных финансов, ростом налоговой нагрузки, вмешательством органов власти в процессы предупреждения и урегулирования системных рисков, а также в посткризисное увеличение объёмов государственных активов. Подобные меры, соответственно, связаны с возникшим в 2008 г. очередным, но более глубоким и масштабным, глобальным кризисом. Текущий кризис представляет собой явление особой значимости, вынуждая мировое сообщество полностью реформировать мировую финансовую архитектуру. Испытывая на прочность самые развитые финансовые системы, «вырастающие» из транзакций финансовых институтов, использующих наиболее сложные инструменты ценных бумаг и полагающихся на усовершенствованные системы управления рисками, мировая финансовая архитектура дала сбои. Так, коммерческие бумаги и межбанковские рынки в течение многих месяцев оказались заморожены, ценные бумаги - необеспеченными реальными активами, оценки рейтинговых агентств - надуманными, а центральные банки были вынуждены обеспечить рынки огромными количествами ликвидности и пойти на беспрецедентное снижение банковских ставок. По мнению многих западных и российских аналитиков, кризис, который
углублялся в течение последних 10-15 лет, возник в результате решения, принятого 15 августа 1971 г.: отделить доллар США как валюту для осуществления международных расчетов и мировой торговли от фиксированного золотого эквивалента. С этого момента и начался стремительный рост фиктивного капитала, утвердилась система плавающих валютных курсов и произошло постепенное отделение финансовой системы, прежде всего спекулятивной, от реальной экономики. В результате мировая финансовая архитектура стала всё более дерегулируемой и уходящей из-под установленного контроля, подрывая тем самым все виды управляемости. Она привела к возникновению целого ряда финансовых пузырей, лишая поддержки таких сфер, как промышленность, сельское хозяйство и торговля. При этом наиболее опасным финансовым спекулятивным пузырём, оставшимся вне всякого контроля, стали производные ценные бумаги - деривативы. Так, рынок деривативов за 20002007 гг. вырос почти в семь раз, рынок кредитно-дефолтовых свопов за 2004-2007 гг. - в шесть раз. Из-за чрезмерного левереджа условная стоимость внебиржевых деривативов в 2007 г. превысила в 11 раз, а в 2008 г. - в 9 раз объем мирового ВВП [18]. С реальной стоимостью в настоящее время связаны только 2-5 % всех сделок. Деривативы создают фиктивный капитал и являются его полноценным воплощением. Однако следует отметить, что помимо негативной роли, деривативы выполняют информационную и регулирующую функцию. Колебание их стоимостей отражает пропорцию, в которой часть прибавочной стоимости поступает в оборот и становится реакцией на общественное согласие сохранить или изменить эту долю. Котировки выражают постоянный поиск данной пропорции в массе создаваемой общественной стоимости. В производных финансовых инструментах выражаются связь и зависимость меновой стоимости от пользы, причем сама меновая стоимость вторична как от цен базиса, так и от механизмов рынков производных инструментов [13]. Поэтому базисные цены (определяемые доходностью реальных активов) дополняются ценами текущими, связанными с алгоритмами выявления стоимости. Практические функции деривативов - управление рисками, арбитражные и спекулятивные сделки. Но, выполняя их, они расщепляют характеристики инвестирования (время, валюту, цены, потоки), создавая возможность маневрирования. Диверсификация прав собственности обеспечивает высокую подвижность капитала, быструю реакцию на изменение конкурентоспособности рыночной конъюнктуры. Рынки производных финансовых инструментов посредством динамики цен выполняют важную макроэкономическую функцию: отражают фазу циклического развития экономики, сигнализируют о ее состоянии. Однако эта функция искажается в условиях финансовой глобализации, являю-
щейся результатом валютной либерализации национальных экономик. С 2003 по 2008 г. объем международных ценных бумаг увеличился с 13 271 до 22 732 млрд долларов США, или в 1,7 раза. Это сопровождалось еще большим приростом деривативов: с 370 трлн долларов в 2006 г. до 684 трлн дол в 2008 г., или почти в два раза [19]. Действия на финансовых рынках оказывают влияние на реальный сектор: массовый приток финансового капитала вызывает оживление и рост экономики, массовый отток - хаос и кризис.
Все эти тенденции проявлялись в рамках неолиберальной модели экономики, господствующей в западной экономической теории и практике на протяжении последних десятилетий, которая, как известно, исходит из необходимости минимизировать государственное участие, ориентироваться не на смешанную, а на экономику, основанную на частной собственности. Её сохранение и усиление эффективности требуют дальнейшего дерегулирования денежной системы и денежного рынка, невмешательства государства в экономику (лишь ограниченное воздействие на институциональные основы функционирования экономики), отдавая приоритет деньгам как экономическому генератору и руководствуясь принципом «laisser-faire, laisser-aller» (пассивная позиция, небрежность). В этом, собственно, и состоит весь научный контекст, в котором развивалась мировая финансовая архитектуры и, в более общем смысле, глобальная экономика в течение порядка трех десятков лет.
Как справедливо отметил Н. Рубини, «Я думаю, что, в то время как дерегулирование в принципе является позитивным, в отношении финансовых институтов мы довели это до крайности. Даже финансовые рынки нуждаются в законах, институтах, правилах, в противном случае законом становится закон джунглей. Жадность это хорошо. Ничего плохого нет в жадности. Вы знаете, что это двигатель капитализма. Но алчность должна быть сдержана страхом потерь, а также у вас не должно быть надежды на то, что вы будете спасены в плохие времена» [10]. Предположение, положенное в основу неолиберальной концепции, что любое вмешательство государства в экономику вредит, а здравый смысл самостоятельных экономических субъектов и «невидимая рука рынка» обеспечивают наиболее эффективные пути развития, оказалось несостоятельным. Сделанный вывод подтверждает тот факт, что кризис, прежде всего, ударил по странам, в которых неолиберальные концепции оказались наиболее сильны: США, Англии, Испании. Государство в них «подстроилось» под интересы самостоятельных экономических субъектов, создав всевозможные условия для строительства «пирамид» и финансовых пузырей. Экономические субъекты, в свою очередь, оказались слишком «эгоистичны и алчны», чтобы следовать здравому смыслу. В этой связи наиболее целесообразным
представляется оценка специалиста по финансовым рынкам Д. Сороса, который утверждает, что данный кризис является провалом неолиберальной экономической мысли, проповедуемая политика дерегуляции, которую он называет «рыночным фундаментализмом», пришла к своему логическому завершению. «Экономика является не физической, а «человеческой» наукой и «модель всеобщего равновесия», почитаемая всеми, является лишь платоновским образом - нереальным - от того, что происходит в действительности» [14].
Что касается российских учёных, то достаточно полное теоретическое обоснование кризиса было разработано российскими экономистами О. Григорьевым, А. Кобяковым и М. Хазиным еще в 1997-2001 гг., а в 2003 г. вышла в свет их книга «Закат империи доллара и конец Pax Americana». Наиболее общую и в то же время достаточно простую теорию мирового финансового кризиса как управляемого процесса предложил профессор С. Сулакшин. Его исследование закономерностей кризисов показало, что их причиной (в особенности в современности) является глобальная паразитическая финансовая система, основанная на неконтролируемой обществом и необеспеченной эмиссии доллара ФРС США. Мотивация ее активности описывается модельной формулой Д ~ С х (М + ДМ) х Ф х К, где Д - доходность эмитента; С - ставка рефинансирования; М - накопленная денежная масса; ДМ - текущий эмиссионный прирост; К - региональный валютный курс доллара в странах и регионах обменов; Ф - эффективная финансовая активность денежной массы в мире.
В предложенной С. Сулакшиным теоретической трехфазной модели глобального финансового кризиса (фаза предкризиса, кризис, фаза посткризиса) сценарии кризиса и моменты их возникновения закономерны по всем указанным в формуле активам. В связи с этим автор делает вывод, что глобальные финансовые кризисы имеют исключительно управляемый характер, однако механизм этого управления не раскрывает.
Подводя итоги анализу последних кризисов с позиций вызовов финансовой глобализации и их влияния на мировую финансовую архитектуру, необходимо выделить несколько ключевых положений.
1. Ограничение экономического суверенитета государств в результате распространения финансовой глобализации сужает свободу маневра при реализации антикризисных мер. Так, большая часть упомянутых кризисов произошла после либерализации трансграничных операций с капиталом.
2. Либерализация делает более лёгким поступление спекулятивного капитала в страну и, что важнее, его выход. Состояние экономики страны во многом начинает зависеть от настроения
иностранных инвесторов, от восприятия ими макроэкономических показателей. Кроме того, открываются каналы для утечки национального капитала, которая в кризисных ситуациях существенно возрастает.
3. Возникает несоответствие между степенью развития мирового финансового рынка и финансовых систем стран с «нарождающимися рынками». Отсутствие сильной банковской системы, «узость» финансового инструментария делают последствия кризиса более тяжелыми для экономического развития этих стран. Так, в странах с развитой рыночной экономикой кризис на рынке акций на рубеже тысячелетий во многом протекал менее болезненно, поскольку капитал перешел на смежные сегменты рынка: в долговые ценные бумаги, вложения в ипотеку. Поэтому азиатские страны после кризиса стали активно развивать внутренние рынки облигаций.
4. Таким образом, полномасштабное открытие внешним финансовым потокам необходимо увязывать с развитием рыночных институтов в стране, созданием стабильной национальной финансовой системы, основу для которых призвано создавать государство. В то же время государство должно проводить взвешенную экономическую политику и избегать значительных дисбалансов (высоких темпов инфляции, значительных размеров бюджетного дефицита, длительной несбалансированности текущего счета платежного баланса без стабильных источников покрытия его дефицита).
Отсюда: мировые финансово-экономические кризисы «обнажают» явную несостоятельность нынешней мировой финансовой архитектуры, в результате чего в свете глобализационных процессов назрела острая необходимость реформирования не только структуры МФА, но и всей мировой экономики в целом.
Список литературы
1. Акимов В.А., Порфирьев Б.Н. Кризисы и риски: к вопросу взаимосвязи категорий // Науч. журн. Т. 1. - 2004. - № 1. - С. 38.
2. Бимс Н. Призрак 1929 года: Глобальные последствия банковского кризиса в США. [Электронный источник] URL: http://www.wsws.org/ru/2008/mai20Q8/ 29р3-т09^Мт.
3. Ипатов П.Л. Устойчивый экономический рост: институциональные интересы и макроэкономические ожидания в российской экономике // Экономические науки. - 2008. - № 5(42). - С. 51.
4. Кислухина И. Проблемы формирования концептуальных и методологических основ антикризисного управления // Проблемы теории и практики управления. - 2006. - № 6. - С. 36-40.
5. Кондратьев Н.Д. Избранные сочинения. - М.: Экономика, 1993. - С. 47.
6. Кочергина Т.Е. Глобализация мирового хозяйства и национальная экономика: проблема взаимосвязи. - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2002.
7. Любимцева С. Инновационная трансформация экономической системы // Экономист. - 2008. - № 9. - С. 28-38.
8. Мухина Ю.Е. Экономическая политика государства при переходе от кризиса к экономическому росту // Экономические науки. - 2008. - № 6. -С. 126-128.
9. Нижегородцев P.M., Стрелецкий А.С. Мировой финансовый кризис: Причины, механизмы, последствия. - М.: Кн. дом «ЛИБРОКОМ», 2008. - С. 64.
10. Рубини Н. О причинах кризиса. [Электронный ресурс] // www.rgemonitor.com/roubini- monitor/256476/
11. Сибиряков В.Г. Проектирование кризисов - путь к успеху // ЭКО. -1999. - № 10. - С. 144.
12. Соколова Г.Н. Роль инновационных процессов в модернизации постсоветской промышленности // Общество и экономика. - 2001. - № 2. - С. 168173.
13. Фельдман А. Современный кризис и производные финансовые инструменты // Вопр. экономики. - 2009. - № 5. - С. 62-63.
14. Фреде Ж.-Г., Армане Ф. Джордж Сорос: моя правда о крахе. «Le Nouvel Observateur», Франция, 06.10.2008. [Электронный ресурс]. URL: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st= 1223284620.
15. Шохин А. Кризис - это повод построить инновационную экономику. [Электронный ресурс]. URL: КоммерсантЪ. - 2008. - 3 дек.
16. Экономическая история мира. Европа. Т. 2 // под общ. ред. М.В. Коно-топова. -2-е изд. - М.: Дашков и Ко, 2006. - С. 636.
17. Andre Bernay. La «vente» de George Soros sur la crise financiere. 12.12.2008 // [Электронный ресурс]. URL: http://eco.rue89.com
18. Bank for International Settlements [Электронный ресурс]. URL: http://www.bis.org/statistics/derstats.htm.
19. Global Finansial stability Report. IMF. - 2009-2012.
20. Grabel I. A Post-Keynesian Analysis of Financial Crisis in the Developing World and Directions for Reform // A Handbook of Alternative monetary Economics / USA: Edward Elgar, 2006. P. 404.
21. Wicksell К. Lectures on Political Economy. V. II. P. 209.
