CC BY
163
УДК 159.9:37.015.3
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ
ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ И ВОСПИТАНИЯ ЛИЧНОСТИ
© 2011 Н. И. Лифинцева
докт. пед. наук, профессор каф. педагогики и психологии развития e-mail: ninalifincevaaramhler.ru
Курский государственный университет
В статье актуализируется проблема психологического содержания и механизмов духовно-нравственного воспитания личности; проблематизируется содержание понятий «целостный образ мира», «образ развития», «психологический механизм духовного воспитания»; обозначаются источники и психологическое содержание духовно-нравственного воспитания развивающегося человека в контексте педагогического учения К. Д. Ушинского.
Ключевые слова: целостный образ мира, психологический механизм воспитания, образ развития, психологическое содержание духовно-нравственного развития.
Проблема духовно-нравственного развития и воспитания человека не нова в педагогической науке. Сегодня официальные сайты образовательных учреждений (дошкольные, школы) пестрят программами духовно-нравственного воспитания «обучающихся», точь-в-точь повторяющих официально принятую программу «Духовнонравственного развития и воспитания личности гражданина России» (А. Я. Данилюк, М. А. Кондаков). Большая часть таких программ, как и основная, носят декларативный характер, хотя все в этих программах изложено правильно, прописан идеал гражданина России, дано определение понятиям «духовно-нравственное воспитание», «духовнонравственное развитие» и пр. Решать эти сложнейшие задачи невозможно, не понимая природы и механизмов становления духовного слоя сознания развивающегося человека.
Современная наука (психологическая и педагогическая) расширяет свое сознание, включая в свой оборот феномен духовности. Для научно-педагогического сознания концептуализация предметной профессиональной области, включая и феномен духовности, — обязательное условие успешного разрешения профессиональных задач. Предпосылки для этого есть, наука сегодня признает необходимость научного осмысления категории духовности. Существуют и серьезные исследования, относящиеся к означенной проблематике. Есть опыт, практика, жизнь, которые показывают, что духовность является реальностью, такой же, как мы, наша жизнь и все, что нас окружает. Такие предпосылки содержатся в том числе и в талантливых прозрениях К. Д. Ушинского. Единицей анализа духовного пространства личности и его формирования в научно-педагогическом творчестве К. Д. Ушинского выступает мыслеобраз.
Образ, согласно современным научным представлениям, есть чувственная форма психического явления, имеющая в идеальном плане пространственную организацию и временную динамику. «Психологический образ есть продукт жизненных практических связей и отношений субъекта с предметным миром» [Леонтьев 1973: 56]. В таком смысле психический образ имеет фактуру, чувственную ткань, он гораздо богаче понятия, поскольку содержит и значение, и смысловое поле, и мотив, отношение, переживание и
действие (биодинамическая ткань). Образ всегда несет определенную смысловую нагрузку и направленность к действию, движению («живому движению»).
Обращение к образу позволяет открыть смыслы рассматриваемого явления, увидеть его «человекоразмерность» и действенность. Итак, что есть духовность? Каково предметное содержание данного феномена? Каковы его источники, механизмы возникновения, развития, условия формирования? Что значит быть человеком духовным, в чем проявляется и выражается духовность, каковы внешние признаки? Духовность и нравственность — понятия тождественные или нет?
Почти все эти вопросы не есть проблемы психологии или педагогики, они относятся к области философии. Но ответы на эти вопросы будут определять психологическую и педагогическую модели духовно-нравственного развития человека.
Ключевой вопрос — вопрос об источнике духовности и нравственности. Что это: социум, культура? Природа человека? Является ли мнение большинства основанием нравственности? Или источник надо искать за пределами самого человека?
Душа и дух, по убеждению ученых-исследователей, имеют много источников, помогающих их раскрытию и укреплению. Важнейшими из них являются культура, история, искусство (Г. Г. Шлет, М. К. Мамардашвили и др.). Но если культура, как отмечал о. Павел Флоренский, есть «решительно все, производимое человечеством, то совершенно не ясно, как в плоскости культуры отличить церковь от кабака или американскую машину для выламывания замков от заповеди “Не укради” — тоже достояния культуры» [Флоренский 1977: 117]. Тем более в настоящее время: как отличить культуру от псевдокультуры, подлинное искусство от так называемого «современного» искусства?
В современном социуме и культуре цивилизационная, технократическая компонента настолько сильна, что возникает реальное чувство «утраты человека». Как в свое время Ф. Ницше провозгласил, что «Бог умер, можно делать все», так и сегодня хочется признать, что «человек исчез», осталось что-то вроде «улыбки чеширского кота», улыбка есть, а кота нет. Человек все более воспринимается и рассматривается как персонифицированная функция, экономическая единица (чаще — убыточная), социальные страты и группы превратились в безликую, отчужденную и утратившую признаки живой человеческой общности массу (электорат, безработные, бездомные, инноваторы, менеджеры, субъекты деятельности и пр.). Современная реальность мало оставляет шансов на духовность или даже нравственность в ближайшей перспективе. Признаки нравственной катастрофы налицо.
Духовный опыт человечества, отраженный в духовной литературе, убеждает, что духовность не является производной функцией и ни из чего не выводима. «Духовная жизнь в нас не только ни из чего не выводима, но, наоборот, является источником смысловой освещенности духовной жизни нашей», — писал профессор и богослов В. В. Зеньковский [Зеньковский 2003: 160].
Источник духовной жизни лежит в откровении об образе Божием, а человек не является «собственником духовной жизни». Митр. Антоний Сурожский подчеркивает: «Мы не только не являемся собственниками духовной жизни, но наше я, наша личность жива в меру этой проницаемости ее для безостановочного потока духовной жизни». И далее: «Духовная жизнь вся сосредоточена не в человеке, а в Боге, в Нем имеет свой источник». Духовная жизнь — это «осуществление Самим Богом в нас того, что Он предусмотрел, того, для чего Он нас призвал жить» [Антоний Сурожский 2008: 16].
Эту же мысль мы находим у К. Д. Ушинского, утверждавшего, что источник нравственности, духовной жизни лежит вовне. И этот источник духовной жизни и основа нравственных чувств, говорит педагог, есть Бог. Нравственность нельзя вывести из социума, из материализма. Нравственная норма, согласно К. Д. Ушинскому, может быть
теоретическим представлением для того, у кого она не выработана и кто слышал о ней от других, или практическим, принуждающим человека, если она выработалась. Нравственность нельзя построить на одном сострадании к другому человеку. Чувствовать себя в другом человеке можно, хотя и не в любом, особенно когда осознаешь, что никогда не окажешься на его месте. Сострадание, по мысли педагога, есть только средство чувствовать бытие другого. Именно христианство выработало и предложило человечеству самые благородные, красивые, искренние и истинные ценности, эталоны жизни, развития. Наше воспитание основано на христианских ценностях, на христианском идеале совершенства, христианских истинах. «Все, чем человек, как человек, может и должен быть, — пишет К. Д. Ушинский, — выражено вполне в божественном учении, и воспитанию остается только, прежде всего и в основу всего, вкоренить вечные истины христианства. Оно дает жизнь и указывает высшую цель всякому воспитанию, оно же и должно служить для воспитания каждого христианского народа источником всякого света и всякой истины» [Ушинский 1953: 134].
Образ духовного развития человека — сложное образование. Образ развития включает в себя сложно структурированное содержание: источники развития, цели, содержание, направленность и формы его движения, психологические механизмы, все «духовное оборудование» (функциональные органы, формы, медиаторы (средства-посредники), психологические орудия.
В философии и науке существуют образы развития, в том числе и духовнонравственного. Наиболее приемлемым остается образ спирали. Но есть и другие образы, в частности образ многоступенчатой ракеты, ступени которой конструируются не на земле, а по ходу полета, предлагается психологом В. П. Зинченко. Это образ саморазвития человека. Горизонталь — это время человеческой жизни (стрела реального времени). Развитие здесь представляет собой серию узлов, которые «завязываются» и «развязываются» в ходе движения. «Узел развития» — это клеточка, содержащая момент трансформации одной формы в другую (внешней и внутренней), одного функционального органа в другой, опосредованной медиатором [Зинченко 1997].
На наш взгляд, образ духовного развития, который представляет К. Д. Ушинский, является наиболее предметным, отражающим реальность природы человека, сложных взаимоотношений организма (тела), души и духа.
Это образ природного организма с его «темной бездной», который в ходе развития вступает в сложные, противоречивые отношения и борьбу с разумом и разумной жизнью. «Пробуждение» разума, прояснение сознания и самосознания, появление воли качественно преобразуют животную природу человека, в результате чего происходит второе рождение человека, рождение души. Его первая природа преобразуется во вторую, духовную.
Это очень сложный, драматичный процесс, в котором, по определению К. Д. Ушинского, две силы — животная природа человека и сознание (рассудок) вступают в сложнейшие, противоречивые отношения, они отказываются следовать за «таинственными указаниями духа», который не щадит ни самолюбия нашего, ни нетерпеливости и не говорит нам, близка или нет наша цель.
«Борьба эта происходит на том же поле, только обновленном “долгой зимой”; приходит новая весна, и сеются новые семена добра и истины. Почва может оказаться лучше, может оказаться и хуже прежней, засеянная плевелами прошлого года; но все зависит от труда и лета». Рождение души — только начало, когда сквозь «богатую, но грубую природу пробивается дух» [Ушинский 1953: 124].
Что это за поле? Скорее всего — это мир, история, язык, культура, традиции, которые застает человек. Развитие человека происходит на поле духа, духовности и разума как его формы. Это поле существует независимо от человека, и он может только
рождаться, возникать как человеческое существо, когда рождается его душа. Из животного состояния человек выходит только под влиянием духовных изменений, преобразований. Дух творит формы, «дух переделывает на свой лад даже животный организм человека», — пишет К. Д. Ушинский [Ушинский 1948: 582].
Многие мыслители говорили о втором рождении человека (Гегель, В. Франкл и др.). Известно, что К. Д. Ушинский обращался и к Данте, и к Гегелю. В связи со «вторым рождением» человека задача педагогики, считал К. Д. Ушинский, определить путь, следуя которому он может родиться, превратить свою первую природу во вторую, духовную, таким образом, что «это духовное станет для него привычкой». Педагог подчеркивает, что именно воспитание, основанное на определенном идеале, помогает процессу второго рождения. В этой борьбе на помощь приходят религия и воспитание.
Содержание духовного развития — образование души. Это внешняя образованность, а внутреннее образование. «Ни одна материалистическая теория не может говорить о развитии, ибо когда нет души с ее собственным содержанием, то развиваться нечему», — отмечает К. Д. Ушинский [Ушинский 1953: 127].
Движущей силой развития человека выступает Дух, который вносит в сознание «великие противоречия» и сообщает ему «неустанную энергию» в его движении вперед. Цели этого движения, по мысли Ушинского, мы не знаем, она лежит вне человеческой жизни и вне человеческого сознания. Но это психологический факт, явление, которое мы можем констатировать, описать, показать результаты. Однако угадывание его цели переходит уже в область веры.
В этом движении сознания человека за пределы его земного существования человек достигает множество целей: развивается наука, улучшается быт,
совершенствуется общественная жизнь, человек развивается умственно и нравственно. В этом состоит психологический смысл евангельского изречения: «Ищите прежде всего Царствия Божия, а все остальное приложится вам» (см. Мф 6: 33; Лк 12: 31). Эта «сверхцель» выступает высшим эталоном, образом, которые могут и не осознаваться человеком.
У К. Д. Ушинского душа обладает врожденными способностями, силой. Воспитание призвано беречь эту силу как «основание всякого человеческого достоинства» [Ушинский 1948: 131]. Но всякая сила слепа, многозначна и может быть направлена как на созидание, так и на разрушение. Направление ее активности зависит от наклонностей и убеждений человека. В современной терминологии, это — ценностносмысловые установки, цели и образы, которые приобрели силу мотивов и определяют действия, поступки, поведение человека. Но это и есть феномены сознания человека.
Психологический объект воспитания, согласно Ушинскому, — сознание, просвещение сознания человека. Сознание есть такая способность человека, которая позволяет ему ясно видеть мир, различать в нем добро и зло, делать выбор. Но и этого недостаточно. Человек может ясно видеть «прямую дорогу», понимать, но не следовать ей, часто уклоняться, сходить в сторону, сбиваться. Природа человека так сложна, в ней столько разноречивых влечений, стремлений, побуждений, которые могут быть так глубоко скрыты, что человеку трудно со всем этим справиться. Нужна опора, «помощник», который бы облегчал нам «победу над нашими дурными наклонностями и в то же время награждал бы нас за эту победу» [Ушинский 1948: 127]. К. Д. Ушинский утверждает, что есть только одна прирожденная наклонность, на которую всегда может рассчитывать воспитание, — это духовная память, которая проявляется как глубокое предметное переживание. Одного ума недостаточно, нужно «живое и сильное чувство, которое действует гораздо сильнее убеждения, принятого одним умом, или привычки, вкорененной страхом наказаний». Таким чувством педагог считает «любовь к отечеству». Когда гибнет все святое и благородное, то это чувство, по словам
К. Д. Ушинского, гибнет последним. Он уверен был, что «взяточник, истачивающий, как червь, силы своей родины, сочувствует ее славе и ее горю» (видимо, для XIX в. это еще было свойственно). «Язык, предания, природа родины никогда не теряют непостижимой власти над сердцем человека» [Ушинский 1953: 127].
Духовное развитие невозможно представить без предметной активности, деятельности души, практической, внутренней деятельности, направленной на внутреннее преобразование, созерцание, самосозерцание, проникновение внутрь себя.
Психологическим механизмом духовного развития является внутренняя деятельность как внутреннее просвещение, просвещение себя. Основания человеческой морали, по К. Д. Ушинскому, лежат в «способности самосознания, самооценке и стремлении к истинному совершенству, раскрытому в сердце человеческом Евангелием, — стремление быть совершенным в глазах самого себя и возможность удовлетворить самого себя и возможность удовлетворить этому стремлению во врожденном чувстве любви к благу, счастью, свету, истине» [Ушинский 1950: 311].
Самосознание есть то внутреннее образование, функциональный орган, который дает нам возможность делать объектом сознания любое его содержание, включая собственное «я». Как «высший абстракт и высший конкрет» всякое «я» равно другому «я». Это единственно существующее для нас тождество. В глубине души это признание равенства собственной личности со всякой другою личностью. Это религиозный закон! Этот закон выведен из общего для всех людей чувства, хотя оно может быть «закидано разным жизненным хламом». «Нормальный» человек, «углубившись в самого себя, не может не признать, что он, как бы высоко ни был поставлен, — в конце концов только человек, и с ним равное право на жизнь имеет калека, преступник, нищий и т. д.» [Ушинский 1950: 311].
Развитие души полно тайн, поскольку творческая глубина природы неизмерима. Процессы жизни, развития скрыты Творцом не без намерения. Педагогика, желающая с помощью своих современных (тонких, специальных, облегчающих, инновационных) методов подглядывать действия природы и управлять ими, принесет вред развитию. Такие наблюдения полезны для исследователя-психолога, но не для практики воспитания. Логическая последовательность метода может быть вредной для развития души, подчеркивает Ушинский [Ушинский 1953: 234].
Современная психология убеждает, что если предметная деятельность направлена вовне, на объект, то духовная направлена на субъекта, она изменяет его самого и его представления о самом себе. Но духовность, если она у меня есть, направлена и вовне, она меняет окружающий мир, включая и людей (ведь сказано: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи», к этому призывает Евангелие, так что здесь нет противоречия).
Форма и способ существования души — врожденное стремление к сознательной и свободной деятельности, — пишет Ушинский. Это «первобытное» стремление и составляет ее сущность. Душа должна жить, без этого ее существование не имеет значения. Лейтмотивом учения Ушинского является мысль о том, что «...всякая человеческая душа требует деятельности, и, смотря по роду этой деятельности, которую дает ей воспитатель и окружающая среда и которую она сама для себя отыщет, такое направление и примет ее развитие. От недостаточной оценки этой основной психологической истины происходят главные ошибки и еще чаще упущения и в педагогической теории, и в педагогической практике» [Там же]. Жизнь же души наполняется содержанием и смыслами. Помочь душе найти ее содержание и обрести смыслы призвано воспитание.
Русский ученый-педагог убежден, что нравственное начало в человеке присуще его природе, как и другие потенции (чувство личности, эгоизм и др.). Но если одни качества не требуют внимания и вырастают, «как всякий бурьян», то нравственное
чувство требует большого ухода и присмотра, чтобы вырасти и окрепнуть. Анализируя семейное дворянское воспитание XIX в., К. Д. Ушинский замечает, что оно часто сводится к подготовке ребенка к поступлению в то или иное учебное заведение, к функционированию в определенной социальной среде, в которой придется «блистать». Все воспитание сводится к тому, чтобы ребенок мог приспособиться к жизни, плыть по ее течению, извлекать для себя блага, стремиться к личному счастью (богатству, чинам, власти). Но почему же плохо всем при таком воспитании? Формулой нравственного воспитания Ушинский признает новозаветную истину: «Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы другие делали тебе» (см. Деян 15: 20). Это формула совести человека, его нравственности. Нравственный выбор, правильное решение определяются тем, насколько и как представлен в сознании другой человек. Понятие «человек» педагог относит к «генеральным» понятиям, которые необыкновенно важны для всей практической и теоретической деятельности и жизни человека.
Для того чтобы нравственное понятие вошло в характер человека, стало его сущностью, нужны «тысячи опытов», которые бы вызвали у развивающегося человека многочисленные со-переживания, со-участия, со-чувствия. В основе нравственного развития ребенка, согласно Ушинскому, должно лежать воспитание в нем высших социальных чувств («чувствований»), составляющих нравственную сущность человека, «строй души» его. В процессе воспитания К. Д. Ушинский особую роль отводит Слову, дару Слова, которое обладает особой энергией.
В учении К. Д. Ушинского образ воспитания предстает как возделывание райского сада, где живой организм — это растение, развивающееся и облагораживающееся плодовое дерево. Этот библейский образ Ушинский активно использует. Воспитатель — любящий садовник, создающий культурные условия, которые пробуждают духовные силы. Этот образ замечательно представлен в маленьком эссе, которое называется «Воспитание». Здесь весна знаменует пробуждение сознания, лето — самосознание, труд — добрая воля, живое (осмысленное) движение, внутреннее действие.
Современная психологическая наука признает, что процесс духовного развития опосредован различными формами внешней и внутренней активности субъекта: коммуникация, жизнедеятельность, поведение, рефлексия и т. д. Все они являются необходимым условием возникновения духовного опыта. Внешние образования — действие, деятельность, поступок, внутренние — самосознание, сознание, личность. Они выступают формами (функциональными органами) становления и проявления человеческой сущности.
Средствами развития («духовным оборудованием») выступают, по мнению современных исследователей, знак, слово, смысл, символ, миф. Но возможны и подмены. Так, место смыслов могут занимать идеалы, псевдокультурные модели и образцы, идеологические утопии и т. д.
В процессе развития ребенок сам порождает знаки, конструирует поведение и деятельность в общении со взрослым, овладевает все новыми средствами, что способствует конструированию его собственного «я».
Процесс развития ребенка является конструктивным, а не адаптивным или рефлекторным типом. Из рефлекса нельзя вылепить новое слово, но это можно сделать из собственного опыта. Опыт ребенок сам создает в общении со взрослым с помощью орудий (игрушки, предметы), конструирует собственные действия с ними.
Конструирование действия весьма сложный процесс. Это и конструирование самого себя, своих собственных средств или «функциональных органов». Все это происходит
наряду с конструированием и знаковых, и вербальных средств общения, что
«закладывает основы заглядывания внутрь самого себя». Для этого необходим рядом умный, нравственный, мудрый и любящий взрослый, подчеркивает известный
отечественный психолог В. П. Зинченко, который утверждает, что развитие таково, что все основные образования появляются сразу. Он полагает, что это другое понимание развития. Проблема причинности здесь уступает место проблеме связи явлений, что делает возможным «сохранение принципа единства в вихре перемен». Личность должна жить в принадлежащем ей времени. Чувство времени дано человеку, чтобы жить, действовать, побеждать, любить [Зинченко1997: 147].
В эпохи, когда инфляция охватывает все, включая и личность (не наше ли это время?), самое понятие действия для личности подменяется другим, более содержательным социально, понятием «приспособления». Сегодня тенденции к адаптации возобладали практически во всех сферах жизни человека (адаптация законов к изменяющейся не в лучшую сторону реальности, адаптация языковых норм, социальнопсихологическая адаптация ребенка к школе, детскому саду и пр.). К чему он должен адаптироваться: к малограмотному воспитателю, диким условиям школы? Одна из форм такого приспособления состоит в том, что личность уступает место персонифицированной функции или просто хаму.
С чего начинается духовное становление? Что этому способствует? Литература, чтение, хорошая поэзия, восхищение поступком, живое движение, предметное действие, направленное на других. Практика, активное действие, смысловое, а не революционное или даже инновационное.
Чтобы вызвать к жизни духовные силы человека, развиться духовно, надо много трудиться над собой и исполнять заповеди, нравственные законы.
В известной сказке мудрецу было поставлено три вопроса: кто самый значительный человек на свете? Какой самый важный момент жизни? Какой самый важный поступок человек может совершить? Мудрец не мог найти ответы, и ему грозили бесславье и позор. Ответы ему подсказала маленькая девочка, которая пасла гусей. Они таковы: самое важное время — настоящее мгновенье; самый важный человек — тот, с которым ты сейчас находишься; самый важный поступок — сделать в это мгновенье для этого человека самое лучшее, что можешь.
Таким образом, для современной педагогики актуальной задачей является исследование условий, закономерностей и механизмов формирования духовного слоя сознания, объективной образующей которого выступает «Другой» или отношение к «Другому» (М. М. Бахтин, С. Л. Рубинштейн, А. А. Ухтомский и др.). Современная педагогика может уверенно опираться на труды К. Д. Ушинского и других выдающихся русских педагогов-мыслителей. Это относится прежде всего к проблеме духовнонравственного развития и воспитания человека.
Библиографический список
Зеньковский В. В., прот. Об образе Божием в человеке // Вопросы философии. 2003. № 12. С. 147-161.
Зинченко В. П. Посох Осипа Мандельштама и трубка Мамардашвили. К началам органической психологии. М., 1997. 336 с.
Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1973. 574 с.
Антоний Сурожский, митр. Духовная жизнь. Киев, 2008. 320 с.
Ушинский К. Д. Избр. пед. соч.: в 2 т. М., 1953. Т. 1. 634 с.
Ушинский К. Д. Собр. соч.: в 11 т. М.; Л., 1948-1952. Т. 10. 664 с.
Флоренский П., свящ. Культ, религия, культура // Богословские труды. М., 1977.Вып. IX. 236 с.
