CC BY
46
УДК 008:80 Н. Б. Мында
кандидат культурологии, доцент кафедры классической филологии МГЛУ; e- mail: [email protected]
ТЕМА БОЖЕСТВЕННОЙ ПОМОЩИ В АНТИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Тема божественной помощи неоднократно актуализировалась в античной литературе. Автор данной статьи обратился к рассказам о помощи богини Весты несправедливо обвиненным весталкам. В статье рассказывается об институте весталок в Древнем Риме, о весталках Эмилии, Клавдии Квинт, Туккии. Весталка Туккия доказала свою невиновность тем, что пронесла воду в решете от Тибра до храма Весты. Автор подробно останавливается на символическом и семантическом значении решета и связанного с ним фразеологизма «носить воду в решете».
Ключевые слова: Древний Рим; богиня Веста; весталки; решето. Mynda N. B.
Ph. D. (Culturology), Docent of Classical Philology, MSLU; e- mail: [email protected]
THE THEME OF DIVINE ASSISTANCE IN ANCIENT LITERATURE
The theme of divine assistance repeatedly actualized in ancient literature. This demonstrates the importance of the issues that it addresses. In this article the author turned to the stories about the assistance of the goddess Vesta unjustly accused Vestal Virgins. The article gives details about the Vestal Virgin institute in Ancient Rome and about Vestal Virgins Emilia, Claudia Quint, Tuccia. Tuccia proved her innocence bringing the water in a sieve from the Tiber to the temple of Vesta. The author dwells on the symbolic and semantic value of the sieve and associated fixed phrase «to carry water in a sieve».
Key words: Ancient Rome; goddess Vesta; the Vestals.
Античные авторы не раз обращались к теме божественной помощи, что свидетельствует о важности вопросов, которые она затрагивает: участие богов в жизни людей, милосердие и сострадательность к несправедливо обиженным. В данной статье мы обратимся к рассказам о помощи богини Весты, которая, как замечает древнегреческий историк I в. до н. э. Дионисий Галикарнасский, «показалась несправедливо обвиненным весталкам; ведь римляне верят этому, если даже это и невероятно, и писатели написали об этом много произведений» [6].
Стоит сказать несколько слов об институте весталок в Древнем Риме. Весталки - жрицы богини Весты должны были поддерживать вечный огонь в храме Весты, приносить бескровные жертвы, молиться ежедневно (особенно в тяжелые для государства дни) за благосостояние римского народа и охранять святыни, находившиеся в храме Весты. Дионисий Галикарнасский [6] и Плутарх [14] сообщают, что в храме Весты, кроме огня, находятся некоторые скрытые от всех святыни, известные лишь девам-весталкам и жрецам1.
Французский историк XIX в. Поль Гиро вполне логично объясняет появление культа Весты. «Во времена доисторические огонь можно было добыть только трением двух кусков сухого дерева или от искры, которая получается при ударе о булыжник. Ввиду этого в каждой деревне поддерживался общественный огонь... Обязанность поддерживать его возлагалась на молодых девушек, так как только они не уходили в поле. С течением времени этот обычай превратился в священное учреждение...» [5, с. 346].
Институт весталок получил официальный статус при царе Нуме Помпилии (715-673 гг. до н. э.). Об этом событии повествует Плутарх. «Затем ему принадлежит надзор за жрицами-весталками: учреждение коллегии весталок, вообще служения, культа вечного огня, который блюдут они, приписывается также Нуме» [14]. Весталок было сначала четыре, позднее их стало шесть. Срок службы весталок был тридцать лет: в первые десять лет их учат тому, что они должны делать; в другие десять лет они официально исполняли обязанности весталок; в последние десять лет они сами учат вновь поступивших. После этого весталка могла вернуться домой и даже выйти замуж. Но «этой свободой воспользовались, говорят, немногие, да и те, которые сделали это, не принесли себе никакой пользы, большинство же провело остаток своих дней в раскаянии и унынии, причем навели на других такой религиозный ужас, что они предпочли до старости, до самой смерти девство супружеству» [14, с. 136].
Обязанность весталок была непростая: они должны были день и ночь охранять священный огонь. В случае какой-либо небрежности с их стороны, в особенности, если священный огонь погасал,
1 «Пессинунтский камень, которому поклонялись под именем "великой Матери Богов", терракотовая колесница из Вей, пепел Ореста, скипетр Приама, покрывало Илионы, Палладиум (Палладиум - древнее изображение богини Паллады, привезенное, по преданию римлян, Энеем из Трои в Италию - Н. М.) и щиты» [5, с. 348].
их наказывали плетьми1. Дионисий Галикарнасский сообщает об удивительной помощи богини Весты в 178 г. до н. э. весталке Эмилии, которая поручила хранения огня ученице, и огонь по недосмотру погас. Чтобы опровергнуть возникшие сомнения в ее чистоте, Эмилия обратилась к Весте: «Веста, защитница града римлян, если я благочестно и праведно исполняла для тебя священные обряды без малого тридцать лет, имея чистую душу и непорочное тело, явись мне и окажи помощь, и не позволь твоей жрице умереть жалчайшим образом; если же мной сделано что-либо нечестивое, то, наказав меня, очисти нечестие города» [6, с. 133]. Произнеся эти слова, Эмилия оторвала от льняной одежды, в которую была одета, кусок материи и бросила его на угасший очаг. Огонь загорелся, подтверждая невиновность весталки.
Но гораздо более страшным событием, чем потухший очаг Весты, была потеря целомудрия весталкой. Античные авторы сообщают о подобных случаях, как о национальном бедствии. Если весталка теряла целомудрие, которое было основным требованием, предъявлявшимся к жрицам, она представала перед судом понтификов и должна была говорить в свою защиту; понтификам принадлежало право вынесения окончательного решения2. В отличие от более легких культовых проступков, подлежавших наказанию со стороны верховного понтифика, характер наказания весталки и ее любовника был зафиксирован законодательным образом: «Прегрешение девы-весталки пусть будет наказано смертью, муж, который ее осквернил, пусть будет засечен насмерть розгами: закон, вывешенный в атрии Свободы, как говорит М. Катон в речи, которая озаглавлена "Об авгурах"»3.
1 «Но одно обстоятельство взволновало человеческие умы больше, чем все предзнаменования как возвещенные извне, так и виденные в самом Риме, а именно: в храме Весты погас священный огонь; весталка, охранявшая в эту ночь огонь, по приказанию понтифика П. Лициния была наказана ударами плетью» [8, с. 718].
2 «Весталка Минуция, вследствие большей, чем то дозволялось весталкам, изысканности своего костюма, сперва была заподозрена, а потом и обвинена перед понтификами доносчиком рабом; решением последних ей приказано было отказаться от исполнения священнодействий и запрещено отпускать на волю своих рабов, а по произнесении приговора она живой была зарыта в землю у Коллинских ворот» [8, с. 318].
3 Цит. по: [15, с. 65].
Если вина весталки доказывалась, ее закапывали заживо. Плутарх достаточно подробно описывает этот ритуал: у Коллинских ворот в склоне холма устанавливают небольшое подземное помещение со входом сверху, в которое ставят ложе, горящий светильник и запас продуктов - хлеб, воду, молоко и масло (считалось преступлением уморить голодом лицо, посвященное в высшие таинства религии). Весталку, усадив на носилки и тщательно закрыв так, чтобы даже голоса ее невозможно было услышать, несут через Форум в полном молчании. «Для города нет ужаснее зрелища, нет печальнее этого дня. Когда носилки приносят в назначенное место, рабы развязывают ремни. Верховный жрец читает таинственную молитву, воздевает перед казнью руки к небу, приказывает подвести преступницу, с густым покрывалом на лице, ставит на лестницу, ведущую в подземелье. Когда весталка сойдет, лестница отнимается, и место казни засыпается землей» [14, с. 137-138].
Вот имена некоторых весталок, которых постигла такая участь: весталка Попилия за преступный блуд была погребена заживо [9, с. 597]; весталку Оппию осудили за блуд и казнили в 483 г. до н. э. [8, с. 80]; весталка Корнелия была погребена заживо по обвинению в нарушении обета целомудрия (Плиний Младший. Письма IV, 11)1; весталка Секстилия, осужденная за преступный блуд, была закопана заживо в III в. до н. э. [9, с. 602] и др. В 114 г. до н. э. римлян ожидал новый страшный удар: сразу три весталки Эмилия, Лициния и Мар-ция были обвинены в потере целомудрия. Понтифики признали виновной Эмилию и оправдали остальных; плебейский трибун Секст Пе-дуцей, недовольный исходом процесса, организовал плебисцит и назначил в 113 г. провести расследование Л. Кассия Лонгина Равиллу, который и приговорил к казни Лицинию и Марцию [15, с. 66].
Обвинение весталки в нарушении обета целомудрия не всегда заканчивалось смертью последней, иногда жрицам удавалось оправдаться. В 418 г. до н. э. «от обвинения в нарушении целомудрия защищалась неповинная в этом преступлении весталка Постумия, сильное подозрение против которой внушили изысканность нарядов и слишком независимый для девушки нрав. Оправданная после отсрочки в рассмотрении дела, она получила от великого понтифика предписание воздержаться от развлечений, выглядеть не миловидной, но благочестивой» [8, с. 179].
1 Цит. по: [15, с. 68].
В 204 г. до н. э. в Рим привезли из Пессинунта статую Идейской Матери Богов (Кибелу). Но у самых ворот города богиня, покорно следовавшая из Малой Азии в Италию, не захотела войти в Рим. Вот как об этом событии пишет римский поэт I в. до н. э. Публий Овидий Назон:
Сил не щадя, за причальный канат потянули мужчины, Лишь чужеземный корабль против теченья пошел. Засуха долго была, трава выгорала от жажды, И на болотистом дне крепко застряла ладья. Люди приказа не ждут, усердно работает каждый, И помогают руками, громко и бодро крича. Точно бы остров, засел корабль посредине залива: Чудом изумлены, люди от страха дрожат [11, с. 430].
Среди встречающих статую богини была и весталка Клавдия, на которую пали обвинения в потери целомудрия:
Клавдия Квинт свой род выводила от древнего Клавса, Был ее облик и вид знатности рода под стать. И непорочна была, хоть порочной слыла: оскорбляли Сплетни ее и во всех мнимых винили грехах. Ей и наряд, и прическа, какую она все меняла, Были вредны, и язык вечных придир - стариков. Чистая совесть ее потешалась над вздорами сплетен, -Но ведь к дурному всегда больше доверия в нас! [11, с. 430].
Чтобы отвести от себя подозрения, Клавдия решается на отчаянный поступок: помолившись богине, она привела в движение корабль, слегка потянув за канат:
Вот появилась она между достойнейших в шествии женщин, Вот зачерпнула рукой чистой воды из реки, Голову трижды кропит, трижды к небу возносил ладони (Думали все, кто смотрел, что помешалась она), Пав на колени, глядит неотрывно на образ богини И, волоса распустив, так обращается к ней: «О небожителей мать плодоносная, внемли, благая, Внемли моим ты мольбам, коль доверяешь ты мне! Я не чиста, говорят. Коль клянешь ты меня, я сознаюсь: Смертью своей перед тобой вины искуплю. Но коль невинная я, будь мне порукою в том предо всеми: Чистая, следуй за мной, чистой покорна руке».
Так говорят, за канат она только слегка потянула Двинулась Матерь, отвечая движеньем моленью,
Клавдия всех впереди выступает с радостным ликом,
Зная, что честь ее днесь подтверждена божеством [11, с. 431].
Иначе рассказывает об этом событии римский историк I в. до н. э. Тит Ливий: «Когда корабль приплыл к устью реки Тибр, Сципион согласно приказанию выплыл на судне в открытое море, принял богиню от жрецов и вынес ее на землю. Приняли ее знатнейшие матроны государства, среди которых примечательно имя одной только Клавдии Квинты; говорят, что прежде репутация ее была сомнительна, но после этого священного служения целомудрие ее стало славно среди потомства» [8, с. 759]. Можно заметить, что в изложении Тита Ливия нет упоминаний ни о нежелании богини следовать в Рим, ни об отчаянном и смелом поступке весталки, ни о чудесном прибытии статуи в Рим. Но оба автора единодушны в том, что после этого события никто не усомнился в целомудрии весталки.
Еще более удивительный рассказ связан с историей весталки Туккии. Весталка Туккия, обвиненная в прелюбодеянии, доказала свою невиновность тем, что наполнила решето водой и пронесла его от Тибра до храма Весты (по другим источникам, до Форума), не пролив ни капли. Наиболее подробный рассказ об этом событии можно найти у Дионисиия Галикарнасского: «Еще более удивительное, чем это, и более сродни мифу - о чем я намереваюсь поведать. Говорят, что кто-то, кто не мог вынести того, что огонь погас, несправедливо обвинил одну из священных дев по имени Тукция, и не имея возможности оправдаться угасанием огня, какие-то свидетельства и доказательства выставил подложные. Дева же, которой приказано было защищаться, сказала только одно, что она очистит себя от клеветы делами. Сказав это и призвав богиню быть ей предводителем в пути, она с разрешения понтификов идет к Тибру в сопровождении всего населения города. Подойдя к берегу, она осмеливается на дерзость, которая входит в пословицу в качестве прямо-таки невозможного. Зачерпнув воду из реки решетом, она несет ее до Форума и выливает ее к ногам понтификов. И затем, говорят, хотя произвели усиленные розыски, ее обвинитель не был найден ни живым, ни мертвым» [6, с. 133-134].
У римского писателя I в. н. э. Валерия Максима приведена молитва, с которой Туккия обратилась к Весте: «Тем же родом помощи
Тукция Вестальная девица в кровосмешении обвиненная, чистоту свою, помраченную бесславием, доказала. Которая, ведая свою непорочность, осмелилась искать надежду к своему оправданию в сумнительном для себя доказательстве. Ибо она, взяв решето, сказала: "Веста! Ежели я тебе чистыми всегда служила руками, сделай, чтобы я сим могла почерпнуть воды из Тибра и принести в храм Твой!" Дерзновенному, впрочем, и безрассудному желанию священной девицы самое естество уступило» [4, с. 310].
У Плиния Старшего даже указана точная дата этого события: «Существует молитва, которую, защищаясь от обвинения в инцесте, произнесла весталка Тукция и принесла воду в решете, в год от основания Рима 5191» (Плиний Старший. Натуральная История XXVIII, 12, 23)2. Заметим, что никто из авторов ничего не сообщает о происхождении, родственниках, семье Туккии. Всё внимание сосредоточено на ее чудесном поступке. Рашел Эллисон Смит видит в молитве Туккии род контракта между весталкой и богиней. И это, считает исследователь, типичный для Рима язык молитвы [20, с. 61]. Стоит отметить смелость, уверенность в своей правоте и даже дерзновение, с которым весталка обращается к богине. Она выполнила свою часть контракта - честно служила богине, сохранила целомудрие. Теперь Веста должна была выполнить свою часть договора.
Так как физического осмотра весталок не было (по крайней мере, авторы не упоминают о нем), служительницы Весты, обвиняемые в нарушении обета целомудрия, иногда должны были чудесными поступками доказать свою верность богине: упомянутая ранее весталка Клавдия Квинт оправдалась тем, что, помолившись Идей-ской Матери Богов, привела в движение севший на мель корабль. Туккия же выбирает еще более удивительный способ доказательства своей невиновности - она проносит воду в решете от Тибра до храма Весты (это приблизительно одна миля, т. е. 1600 шагов). Расстояние может показаться небольшим, но ведь его нужно было пройти, неся воду в сосуде, совершенно непригодном для этого.
Использование решета очень символично. Джон Стампер в книге «Архитектура римских храмов» [21, с. 35] рассказывает о том, что решето было ритуальным сосудом в культе Весты - ежегодно в первый день нового года (1 марта) гасили пламя на алтаре богини,
1 235 г. до н. э.
2 Цит. по: [15, с. 68].
чтобы потом его вновь зажечь. Стоит заметить, что огонь несли к храму в бронзовом решете, чтобы он, насыщаясь кислородом, не погас. Туккия доказывает не только свою невиновность, но и подтверждает статус весталки, используя сакральный предмет из культа Весты.
У Павсания1 можно встретить следующий рассказ: «Над Пенте-силеей нарисованы женщины, несущие воду в разбитых кувшинах; одна из них изображена в цветущем возрасте, другая - уже в преклонных годах. Отдельной надписи над каждой из женщин нет, но вместе над обеими надписано, что они из числа непосвященных женщин» [12, с. 306-307]. Так как эта сцена представляет собой посвящение в Элевсинские мистерии, то разбитые кувшины символизировали женщин, не участвовавших в культовых действиях. Туккия показала, что ее сосуд является пригодным для переноски воды, тем самым подтвердила свою причастность к культу Весты.
С непригодным для хранения и переноски воды сосудом связан и миф о Данаидах. Данаиды, наказанные за убийство своих мужей, должны были в царстве Аида наполнять водой громадный сосуд, не имеющий дна. Платон в диалоге «Горгий» говорит о неком высокомудром муже из баснописцев, который «душу людей неразумных, как бы дырявую, уподобил решету, поскольку она, страдая непостоянством и забвением, не может быть закупорена» [13, с. 148]. Гипермнестра, ослушавшись отца и пощадив своего мужа Линкейя, избежала такой участи2. Аполлодор отмечает такую особенность: «Только Гипермнестра пощадила своего мужа за то, что он оставил ей девственность» [2, с. 26]. В этом дополнении к мифу подчеркивается связь между целым / полным сосудом и целостной природой героини, так же как и Туккия несправедливо пострадавшей за свое благочестие (напомним, что Данай заключил свою дочь в тюрьму).
Вода из реки Тибр, которую Туккия пронесла в решете, также очень символична. Тибр был священным для римлян, он является неотъемлемой частью истории Рима. Напомним, что весталка Клавдия, прежде чем сдвинуть корабль, «зачерпнула рукою чистой воды из реки (Тибр. - Н. М.), голову трижды кропит, трижды к небу возносит ладони» [11, с. 431].
1 Древнегреческий писатель и географ II в. н. э., автор книги «Описание Эллады».
2 Историю Гипермнестры и Линкейя использовал для одной из своих поэм Овидий [10, с. 126-129].
Вода также была связана с гидромантикой. В Индии верили, что невиновный человек сможет взять воду в виде некоего шара («like a ball») [19, c. 1112]. Вода, пронесенная в решете также служила показателем храбрости и успеха всего похода: храбрые сердцем юноши могли пронести воду в решете, трусливые - нет [19, с. 1112]. С гаданием на воде связано и повеление Господа Гедеону отвести всех мужчин к воде и отделить тех которые пили воду, черпая ее горстью руки, от тех, которые пили прямо ртом, наклоняясь к воде. С теми, которые пили с руки, Гедеон и одолел мадианитян [3, с. 266]. Другой способ гадания был следующим: войско одержит победу, если вода, которую несли в решете перед солдатами, не прольется. В 1209 г. в войске Влодислава (Wlodislaus), вождя Полонии (современной Польши), была прорицательница, которая пронесла перед солдатами воду в решете, тем самым предвещая победу (Habebat autem (sc. Wlodislaus) ducem belli pythonissam quandam, quae de flumine cribro haustam nec defluentem, ut ferebatur, ducens aquam exercitum praecedebat, et hoc signo eis victoriam promittebat) [19, c. 1111].
Решето (или сито) занимает особое место в восточно-романской и славянской мифологии, так как является открытым с обеих сторон (что не свойственно посуде) и потому представляет наибольшую опасность. Отсюда формулы заговоров типа: «Как не стоит вода в решете, так пусть не стоит болезнь в человеке», чтобы вылечить ребенка от лихорадки, его до рассвета моют во дворе у задней стены дома водой, пропущенной через решето, произнося следующие слова «чтобы не держал ребенок лихорадку так же, как не держит решето воду» [17, c. 287]. Воду лили в решето пред уходом на базар, проговаривая: «Как не стоит вода в решете, так пусть не лежит мой товар» [там же]. Та же формула используется и когда курица выводит первых цыплят: их кладут в сито и встряхивают перед огнем, говоря: «Когда принесет мама воду в сите, тогда вы умрете» [18, c. 218]. В перечисленных примерах опасное свойство решета нейтрализуется и обращается на пользу человека. В этом процессе участвует вода (иногда огонь), так как она наполняет решето, а семантика полного / наполненного в фольклорной традиции известна: «полный выражает идею плодородия, богатства, благополучия, и наконец, некой завершенности и законченности» [7, с. 366] (ср. «Если тебе выходят навстречу с полными ведрами, всё пойдет хорошо, если выходят с пустыми ведрами, пойдет плохо»). Так и в истории с Туккией:
совершенно непригодный для переноски жидкости сосуд удерживает воду и помогает весталке доказать свою невиновность.
Таким образом, весталка Туккия использует в качестве доказательства своей чистоты решето - сосуд с богатой символической и семантической нагрузкой. Пронеся воду в решете, весталка показала целостность своего естества, символизирующего нерушимость границ Рима [20, с. 66]. На многие века решето становится символом женского целомудрия (вспомним портреты королевы Елизаветы I (1533-1603) с решетом).
К теме божественной помощи несправедливо обвиненным весталкам обращаются и христианские писатели. Один из крупнейших философов и теологов раннего христианства Тертуллиан о чудесах, совершенных богами в Древней Греции и Древнем Риме, писал следующее: «Зачем мне поэтому говорить о прочих ложных действиях демонов: о явлениях Касторов, о воде, которую весталка носила ситом, о корабле, который был притащен поясом, о бороде, которая сделалась красною вследствие прикосновения к ней? Всё это делалось ими для того, чтобы камни признавали за богов, чтобы истинного Бога не искали» [16, с. 256]. Упоминает о весталках Клавдии Квинт и Туккии, не называя имен, и другой христианский автор Августин Блаженный (!У-У вв. н. э.). В своем известном труде «О Граде Божием» он пишет: «что корабль, на котором везли кумир фригийской Матери, несмотря на все усилия людей и волов остававшийся неподвижным, сдвинула с места и потащила в доказательство своего целомудрия одна женщина, зацепив его поясом; что дева-весталка, которую подозревали в нарушении целомудрия, устранила это подозрение, наполнив решето водой из Тибра и не пролив ее, - все эти и подобные им чудеса ни в каком отношении не могут сравниться по своей силе и величию с теми чудесами, которые совершались в народе Божием» [1, с. 428]. Можно заметить, что христианские авторы признают факт совершения чуда, но приписывают его силе, противоположной истинному Богу.
В заключение необходимо отметить, что тема помощи богини Весты своим служительницам не раз затрагивалась в произведениях писателей I- II вв. до н. э., желавших примирить веру отцов и современные им религиозно-нравственные тенденции. Обращаясь к рассказам о чудесной помощи несправедливо обвиненным людям, античные авторы надеялись укрепить веру в справедливость
и милосердие богов. Христианские же авторы II-V вв. н. э. очень осторожно относятся к чудесам, совершаемым языческими богами, видя в них явления, «которые время от времени совершаются по сокровенным, предустановленным и узаконенным божественным провидением мировым причинам» [1, с. 429].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Августин Блаженный. Творения: в 4 т. - Т. 3. - СПб. : Алетейя ; Киев : Уцимм-Пресс, 1998. - 595 с.
2. Аполлодор. Мифологическая библиотека. - Ленинград : Наука, 1972. -
215 с.
3. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. - М. : Российское Библейское Общество, 2000. - 1217 с.
4. Валерий Максим. Изречений и дел достопамятных книг девять: в 2 ч. / пер. И. Алексеева. - СПб. : при Императорской Академии наук, 1772. -984 с.
5. ГироП. Частная и общественная жизнь римлян. - СПб. : Алетейя, 1995. -599 с.
6. Дионисий Галикарнасский. Римские древности: в 3 т. / пер. с др.-греч. ; отв. ред. И. Л. Маяк. - Т. 1. - М. : Рубеж XXI, 2005. - 272 с.
7. Из работ московского семиотического круга. - М. : Языки русской культуры, 1997. - 896 с.
8. Ливий Тит. Римская история от основания города. Полное издание в одном томе. - М. : АЛЬФА-КНИГА, 2014. - 1290 с.
9. Ливий Тит. История Рима от основания города: в 3 т. - Т. 3. - М. : Ладомир, 2002. - 797 с.
10. Овидий. Собр. соч.: в 2 т. - Т. 1. / пер. С. Шервинского. - СПб. : Студия Биографика, 1994. - 512 с.
11. Овидий. Собр. соч.: в 2 т. - Т. 2. / пер. С. Шервинского. - СПб. : Студия Биографика, 1994. - 528 с.
12. Павсаний. Описание Эллады: в 2 т. - Т. 2. / пер. с др.-греч. С. П. Кондратьева ; под ред. Е. В. Никитюк. - М. : АСТ ; Ладомир, 2002. - 503 с.
13. Платон. Диалоги / пер. с др.-греч. В. Н. Карпова. - СПб. : Азбука-классика, 2008. - 448 с.
14. Плутарх. Избранные жизнеописания: в 2 т. - Т. 1. / пер. с др.-греч. ; сост., вступ. ст., прим. М. Томашевской ; ил. Вл. Медведева. - М. : Правда, 1986. - 592 с.
15. Смирнова О. П. Virgo tacita // ВДИ. - 2002. - № 3 (242). - С. 56-70.
16. Тертуллиан. Апология. - М. : АСТ ; СПб. : Северо-Запад Пресс, 2004. -423 с.
Вестник MmY. BunycK 23 (734) / 2015
17. CandreaI. A. Folklorul medical roman comparat. Privire generala. Medicina magica. - Bucuresti: Casa -coalelor, 1944. - 478 p.
18. Gorovei A. Credinti superstitii ale poporului roman. - Bucuresti: Librariile Socec & Comp. si C. Sfetea, 1915. - 465 p.
19. Grimm J., Stallybrass J. S. Teutonic Mythology. - London : George Bell & Sons, York Street, Covent Garden, 1883. - Vol. III. - 1276 p.
20. SmithR. A. Vestals Remembered: an Examination ofthe Myths of Rhea Silvia, Tarpeia and Tuccia // A Thesis Submitted to the Faculty of Baylor University in Partial Fulfillment of the Requirements for the Honors Program. - Waco, Texas, 2014. - 86 p.
21. Stamper J. W. The Architecture of Romam Temples: The Republic to the Middle Empire. - Cambridge: Cambridge University Press, 2005. - 304 p.
