CC BY
64
© 2012
О. А. Власова
САКРАЛЬНАЯ СФЕРА В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РИМСКОГО ПРЕТОРА*
В статье рассматривается вопрос о сакральных аспектах административно-правовой деятельности претора в Риме. В сакральной сфере обязанностей претора выделяются следующие направления: открытие и проведение игр cura ludorum; обеты богам, которые давал претор (провести игры или построить храм); исполнение претором ряда сакральных ритуалов при строительстве обетованного храма; контроль за соблюдением mos maiorum, «обычая предков», за нравственностью, куда входил и «розыск святынь» «sacri conquirendi». В целом сакральная сфера в деятельности претора в Риме включала в себя множество важных аспектов и была направлена на поддержание pax deorum, стабильного функционирования римской общины в рамках традиционной морали и обычаев предков.
Ключевые слова: претор, сакральная сфера, обеты, cura ludorum, sacri conquirendi.
Специфика изучения функционирования магистратуры римского претора как в отечественной, так и в зарубежной историографии заключается в том, что основное внимание исследователей обращается на две важные стороны претор-ской деятельности: на участие претора в судопроизводстве, его правотворческую деятельность, и, в меньшей степени, на выполнение должностных обязанностей в провинции. Деятельность же претора собственно в Риме, не связанная с судопроизводством, остается недостаточно изученной.
В обширную сферу деятельности претора в Риме входили и некоторые сакральные функции. Их исполнение базировалось на преторском империи. Одними из весьма важных сакральных ритуалов, исполнение которого возлагалось на претора, были открытие и проведение игр — cura ludorum. Эту функцию выполняли и эдилы1, и преторы. Значимость этого направления преторской деятельность была столь высока, что иногда приходилось назначать специального диктатора, если претор по какой-либо причине не мог провести празднование. Например, одной из возможных причин назначения диктатора в 322 г. до н.э. Ливий называет необходимость, «чтоб на Римских играх было кому подать знак выпускать четверни, так как претор Луций Плавтий как раз тогда слег от тяжелой болезни» (VIII. 40. 2-3)2.
В 217 г. до н.э., в связи с тем что диктатор Квинт Фабий Максим был занят войной, сенат распорядился, чтобы претор подготовил Великие Игры в честь Юпитера, дал обет построить храм Уму и пообещал «Священную весну», если война будет удачной. С этими сенатскими постановлениями городской претор Марк Эмилий обратился к понтификам и, после решения коллегии, осуществил их. Бо-
Власова Ольга Александровна — младший научный сотрудник Научно-образовательного центра антиковедения ЯрГУ E-mail: solar_@list.ru
* Исследование проводится при поддержке РФФИ, грант 10-06-00140-а, и в рамках Госконтракта № 16.740.11.0104 на выполнение научно-исследовательских работ.
1 Об организации игр эдилами см.: Телин 2011, 10-23.
2 Nec discrepat quin dictator eo anno A. Cornelius fuerit; id ambigitur belline gerendi causa creatus sit an ut esset qui ludis Romanis, quia L. Plautius praetor graui morbo forte implicitus erat, signum mittendis quadrigis daret functusque eo haud sane memorandi imperii ministerio se dictatura abdicaret. О таком диктаторе см.: Сморчков 2009, 59.
лее того, собственно сами Великие Игры проводил претор, хотя Фабий Максим был в Риме (Liv. XXII. 9. 7-10. 10.).
Празднование Аполлоновых игр, как и основание их, связано с претурой. О создании этих игр очень подробно рассказывает Ливий3. В 213 г. до н.э. в руки городского претора Марка Эмилия попали книги прорицателя Марция. Написанному в книгах римляне поверили, так как там же предсказывалось, что они потерпят поражение при Каннах. В этих книгах говорилось, как можно изгнать врага: «Надо, думаю, посвятить Аполлону игры; да повторяются они ежегодно, Аполлону приятные. Когда народ на эти игры отчислит часть из казны, и пусть каждый внесет за себя и своих; игры будет устраивать тот претор, который разбирает тяжбы народа и плебеев; децемвиры совершат жертвоприношения по греческому обряду. Если все правильно исполните, в радости всегда пребудете и дела ваши поправятся, ибо расточит врагов ваших тот бог, который в мире содержит ваши поля» (Liv. XXV. 12. 2-10). После того как децемвиры, по решению сената, справились в Сивиллиных книгах «об Аполлоновых играх и богослужении» (Liv. XXV. 12. 11) и доложили сенату, «постановлено было совершать игры в честь Аполлона, а на устройство их выдать претору двенадцать тысяч ассов и двух волов (Liv. XXV. 12. 12). «Претор, собираясь устроить игры в Большом цирке, издал эдикт, чтобы народ во время этих игр делал посильный взнос Аполлону» (Liv. XXV. 12. 14). В 211 г. до н.э. по предложению городского претора Гая Кальпурния сенат постановил справить игры в честь Аполлона и справлять их отныне ежегодно (Liv. XXVI. 23. 3). Однако, видимо, решение сената не всегда исполнялось, так как в 208 г. до н.э. «городскому претору Публию Лицинию Вару велено было предложить народу закон: справлять эти игры во веки веков и в установленный день. Он первый и справил их в третий день до квинктильских нон» (Liv. XXVII. 23. 7). Ливий, впрочем, объясняет такое повторение тем, что до этого Аполлоновы игры «справляли уже все подряд городские преторы, но обет справить их давался на один только год, и дня не назначали», а в 208 г. до н.э. моровое поветрие постигло «и Город и окрестности; смертей, правда, было не так уж много, но болели долго» (Liv. XXVII. 23. 5-6), для избавления от которого и было принято решение о регулярном праздновании Аполлоновых игр. Известно, что и в дальнейшем Аполлоновы игры проводились претором, в том числе и тем, кто совмещал должность городского претора с должностью претора перегринов (Liv. XXXIX. 39. 15). Плиний Старший говорит, как в ходе подготовки игр в честь Аполлона претору передают актеров для выступления (Nat. Hist. XXXV. 99. 4-100. 4) 4.
Игры проводились как за государственный счет, так и оплачивались из личных средств магистрата-организатора. Интересный случай рассказывает в своих «Эпиграммах» Марциал: претору пришлось дать развод жене — та не хотела с ним жить потому, что он был избран претором, и ему пришлось бы тратить на обустройство игр и ее приданое (X. 41). Действительно, организация игр была очень затратным делом, но отказаться от нее было невозможно для магистрата:
3 Использован перевод М. Е. Сергеенко. Также об организации игр в честь Аполлона говорит Фест (436, 438) и Макробий (Sat. I. 17. 27-29).
4 Об Аполлоновых и прочих играх см.: Edwards 1993, 71, 98-136; Gage 1955, 284-286; Fowler 1969; Scullard 1982, 159-260.
этого требовал статус высокой должности5. Обязанность проводить игры, в том числе и гладиаторские бои, сохранилась за преторами и в период принципата. Более того, в 22 г. н.э. вводится закон об ограничении гладиаторских выступлений в Риме. С этого времени единственными легальными организаторами гладиаторских боев становились лишь преторы и императоры. Преторы должны были рассчитывать при организации только на свои личные средства и проводить игры два раза в год, в декабре и в марте (Dio Cass. LIV. 2).
В сакральной сфере обязанностей претора можно выделить еще одно направление — обеты. Претор мог дать обет построить храм, об этом свидетельствует Ливий и упоминает Макробий.
1. Liv. XXII. 10. 10: обет построить храм Уму был дан претором Титом Отаци-лием по решению сената, чтобы умилостивить богов в ходе войны с Ганнибалом, поскольку диктатор Квинт Фабий Максим был «целиком занят» войной.
2. Liv. XXII. 33. 7, XXIII. 21. 7: в 218 г. до н.э. претором Луцием Манлием в Галлии при солдатском мятеже был дан обет построить храм Согласию.
3. Liv. XXXI. 21. 12, XXXIV. 53. 7, XXXV. 41. 8: претор Луций Фурий Пурпу-реон дал обет построить храм Юпитеру в случае победы над галлами под Кремоной в 202 г. до н.э. 6
4. Liv. XL. 52. 4: Луций Эмилий Регилл обетовал храм Морским Ларам в морском сражении с царем Антиохом.
5. Liv. XLII. 7. 1: претор Гай Цицерий в решающем сражении на Корсике дал обет построить храм Юноне Монете.
6. Macr. Sat. I. 10. 10.
Для сохранивших свидетельств о праве преторов обетовать храмы характерно, что информация об этом относится к гораздо более позднему периоду, чем появление самой магистратуры преторов. Это объяснимо, если вспомнить, что первоначально, до середины III в. до н.э., до Пунических войн и появления претора перегринов, претор практически всегда оставался в Риме и не участвовал в битвах, на которые и приходятся случаи обетования храмов.
Как магистрат с империем, претор в особых случаях мог дать обет устроить игры. Подобные назначенные претором или консулом игры Макробий называет «чрезвычайными» (Sat. I. 16. 6). В 194 г. до н.э. такой обет в решающий миг сражения дал Публий Корнелий Сципион, сын Гнея Назики. Однако следует отметить, что впоследствии, когда он, уже в должности консула (194 г. до н.э.), потребовал у сената деньги на устройство обещанных игр, сенаторы отказали ему, ссылаясь на то, что он не согласовал свой обет с мнением сената. Сципион провел игры на свои средства, хотя очевидно, что никто бы и не смог согласовать данный на поле боя обет с сенатом в Риме7.
Кроме обетов на поле боя, которые магистрат в должности претора давал по своему желанию — провести ли игры, построить ли храм, — претор мог давать обеты по велению сената, как, например, претор Гай Атилий Серран в 218/217 гг.
5 Flower 2004, 322-347.
6 XXXV. 41. 8: aedes duae Iouis eo anno in Capitolio dedicatae sunt; uouerat L. Furius Purpurio praetor Gallico bello unam, alteram consul; dedicauit Q. Marcius Ralla duumuir. О практике обетования магистратами храмов см.: Сморчков 2010, 107-121.
7 Liv. XXXVI. 36. 1-2. Инцидент свидетельствует о трениях между Сципионами и сенатом.
до н.э., после целой череды тревожных знамений (Liv. XXI. 62. 10). В этом случае явно проявляется стремление позаботиться о сохранении pax deorum, то есть мира с богами, который рассматривался римлянами как основа благополучия и всей общины, и отдельных ее членов8. В подобных обетах видно, что претор оказывался, таким образом, «посредником между римской общиной и богами Рима»9.
В обязанности претора входила и сдача государственных подрядов на строительство храмов. Эти функции, как отмечает А. М. Сморчков, не имели специфического сакрального значения, потому как относились к магистратским обязанностям как таковым, к административному направлению10. Однако данная процедура включала в себя сакральный ритуал определения и освящения места для будущего храма. Собственно, и сам этот ритуал обозначался термином locare, «сдавать в аренду»11.
Итак, претор мог освящать храм (Liv. XXXIV. 53. 4; XXXIV. 53. 4 и др.)12, то есть обладал правом консекреации или дедикации. В таких случаях его имя увековечивалось на посвятительной надписи. При этом обряде слова магистрату подсказывал понтифик13.
Претор же по решению сената мог снимать посвящение — в 123 г. до н.э. претор запросил коллегию понтификов о спорном случае, после же удалил алтарь и уничтожил посвятительную надпись, поскольку после дискуссий было решено, что алтарь посвящен неправомерно, с нарушением правил и традиций (Cic. De domo. LIII. 136-137)14.
Преторы от имени всей римской общины могли приносить жертву в благодарность за победу в войне. Например, в 179 г. до н.э. — в честь победы консула Квинта Фульвия в лигурийских горах (Liv. XL. 53. 4).
В обязанности преторов мог входить и контроль за выполнением храмовыми служителями своих обязанностей. В 203 г. до н.э. после победы римлян над Си-факом, когда в Риме узнали об этом, «толпа, как водится, разразилась ликующими возгласами. Претор тут же распорядился, чтобы храмовые сторожа держали по всему городу храмы открытыми, чтобы народ смог за день обойти их и возблагодарить богов» (Liv. XXX. 17. 5-6). После победы же над Персеем сенат решил: «Пусть к каждому ложу богов доставят дары, такие же, как некогда за победу над Антиохом при консулах Аппии Клавдии и Марке Семпронии; а проследить за этим велел преторам — Квинту Кассию и Манию Ювентию» (Liv. XLV. 16. 7-8). Когда сенат назначал молебствие, дни определялись консулом, в отсутствии других высших магистратов, вероятно, мог делать это претор.
8 Маяк 2002, 29. О pax deorum см. подробнее: Сини 2001, 10-14.
9 Так называет общинных магистратов (консулов, преторов) Л. Л. Кофанов: Жреческие коллегии в Раннем Риме 2001, 117.
10 Сморчков 2008, 50-51.
11 См. подробнее: Сморчков 2004б, 46-55.
12 ...altera Fauni: aediles eam biennio ante ex multaticio argento faciendam locarant C. Scribonius et Cn. Domitius, qui praetor urbanus eam dedicauit.
13 Liv. IX. 46.6; Cic. De domo. LII. 133. Подробнее о дедикации см.: Жреческие коллегии в раннем Риме 2001, 118-123; Marquardt 1885, 235, 247, 249.
14 Речь идет о дедикации алтаря и молельни весталкой Лицинией, что не было согласовано с понтификами, и что сенат счел неправомерным. О дедикации Лицинии см. подробнее: Сморчков 2004а, 182-183.
Сакрально-правовая область деятельности претора в Риме включала, возможно, и контроль за соблюдением mos maiorum, «обычая предков», за нравственностью, куда входил и «розыск святынь», «sacri conquirendi». Известно из свидетельства Ливия, что в 2i2 г. до н.э. под руководством претора проведены выборы, на которых выбрали комиссию из трех человек для розыска святынь и переписи вкладов (Liv. XXV. 7. 5-6)í5. Отчет комиссия давала претору.
Достаточно сложно установить, что же входило в понятие «sacri conquirendi». Собственно термин встречается только у Ливия всего один раз, поэтому выяснение его смыслового наполнения затруднено. Предположительно эта деятельность означала, что претор должен был следить за появлением в римском обществе слухов и молвы о различных случаях и вещах загадочного свойства и определять, насколько найденные предметы могут являться сакральными. Пример подобной деятельности претора мы можем наблюдать в описании Ливия. Тит Ливий говорит, что в ходе войны с Ганнибалом, когда «война все тянулась; победы чередовались поражениями — менялось не столько положение дел, сколько души людей. Богобоязненность овладела Городом, но молились главным образом чужеземным богам, будто вдруг то ли боги, то ли люди стали другими. От римских обрядов отрекались не тайком, не в своих четырех стенах, а публично: даже на форуме и в Капитолии толпа женщин молилась и приносила жертвы не по отеческому обычаю. Умы людей оказались в плену у жрецов и прорицателей, число которых увеличивалось от того, что толпы селян, обнищавших, запуганных, забросивших свои поля из-за долгой войны, были согнаны бедствиями в Город, а легкая нажива на людских заблуждениях стала как будто дозволенным ремеслом» (Liv. XXV. i. 6-8). Эдилы и триумвиры по уголовным делам, в чьей компетенции находился контроль за такими ситуациями, не справились со своими обязанностями. «Зло явно набирало силу, и младшим должностным лицам было его не одолеть. Сенат поручил Марку Эмилию, городскому претору, избавить народ от этих суеверий. Он прочитал на сходке сенатское постановление и издал указ: у кого есть книги предсказаний, молитвословий и подробное описание, как совершать жертвоприношения, пусть принесут к нему все эти книги и записи до апрельских календ; и никто пусть не смеет совершать на общественном и освященном месте жертвоприношения по новому или чужеземному обряду» (Liv. XXV. i. 9-i2). В дальнейшем к Марку Эмилию попадают в ходе «розыска святынь» книги прорицателя Марция, о которых мы говорили ранее.
Интересен в этом отношении случай с книгами Нумы Помпилия, найденными на поле писца Луция Петилия в i8i г. до н.э. «Семь книг было на латинском, и в них говорилось о праве понтификов, а семь — греческими, о науке мудрости того времени». После того как прошли слухи об этих книгах, «городской претор Квинт Петилий сам пожелал их прочесть и забрал их у Луция Петилия... Просмотрев эти книги, он обнаружил, что многое в них подрывает основы богопочита-ния, и сказал Луцию Петилию, что намерен бросить эти книги в огонь», но не возражает, если тот обратится в суд или к магистратам. Когда дело рассматривалось
i5 ^mitia deinde a praetore urbano de senatus sententia plebique scitu sunt habita, quibus creatis sunt quinqueuiri muris turribus reficiendis et triumuiri bini, uni sacris conquirendis donisque persignandis, alteri reficiendis aedibus Fortunae et matris Matutae intra portam Carmentalem et Spei extra portam, quae priore anno incendio consumptae fuerant.
в сенате, «претор сказал, что готов поклясться: читать и сохранять эти книги не следует. Сенат почел такое обещание претора достаточным» (Liv. XL. 29. 3-13)16. Здесь претор выступает как инициатор, выполняя, видимо, свои обязанности по сохранению обычаев предков в рамках «розыска святынь».
В обязанности претора, по решению сената, мог входить и контроль за сохранением нравственности, в рамках mos maiorum. Об этом свидетельствует постановление сената о философах и риторах: «об этом деле постановили так: чтобы претор Марк Помпоний обратил внимание и позаботился, если ему покажется это нужным исходя из общественных интересов и его доброй совести, о том, чтобы их (философов и риторов) не было в Риме»17. Традиционно влияние приезжих, обычно греческих, философов воспринималось как нечто, могущее смутить умы римской молодежи, и потому претор должен был контролировать этот процесс, руководствуясь своими моральными принципами и, возможно, теми ожиданиями, которые возлагал на него сенат.
Также нам известно, что после скандального дела о вакханалиях за разрешением на отправление обрядов следовало обращаться к претору, который должен был обсудить запрос на заседании сената (Liv. XXXIX. 18. 8-9)18.
Таким образом, сакрально-правовая сфера деятельности претора в Риме включала в себя множество важных аспектов — от проведения игр и посвящения храмов до контроля за соблюдением mos maiorum — и была направлена на поддержание pax deorum и, в целом, стабильного функционирования римской общины в рамках традиционной морали и обычаев предков.
ЛИТЕРАТУРА
Маяк И. Л. 2002: Senatusconsulta в тексте «Аттических ночей» Авла Геллия // Ius Antiquum. 2 (10), 24-33.
Сини Ф. 2001: Люди и боги в римской религиозно-юридической системе: pax deorum, время богов, жертвоприношения // Ius Antiquum. 1 (8), 8-30.
Сморчков А. М. 2001: Жреческие коллегии в Раннем Риме. М.
Сморчков А. М. 2004: Немагистратские общественные храмы республиканского Рима // ВДИ. 2, 179-188.
Сморчков А. М. 2009: Сакральные аспекты раннереспубликанской диктатуры // ВДИ. 1, 54-74.
Сморчков А. М. 2008: Сакральные полномочия цензорской власти в Римской Республике // ВДИ. 3, 49-63.
Сморчков А. М. 2010: Храмовый обет (votum) в религиозно-политической практике Республиканского Рима // АМА. 14, 107-121.
Сморчков А. М. 2004: Этап locatio (сакральные аспекты) при учреждении общественного храма в республиканском Риме // Древний Восток и античный мир. Труды кафедры истории древнего мира МГУ им. М. В. Ломоносова. 6, 46-55.
Телин А.Е. 2011: Cura ludorum римских эдилов // ПИФК. 1, 10-23.
Edwards C. 1993: The Politics of Immorality in Ancient Rome. Cambridge.
Flower H. I. 2004: Spectacle and Political Culture in the Roman Republic // The Cambridge Companion to the Roman Republic. Cambridge, 322-347.
16 Также эту историю рассказывает Валерий Максим: (I. 1. 12).
17 Пер. Д. А. Литвинова.
18 См. также: Senatusconsultum de Bacchanalibus 2000, 229-231.
