Св. Апостол Павел и неканоническая книга Премудрости Соломоновой Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Санкт-Петербургская православная духовная академия

Архив журнала «Христианское чтение»

Н.Н. Глубоковский

Св. Апостол Павел и неканоническая книга Премудрости Соломоновой

Опубликовано:

Христианское чтение. 1903. № 10. С. 407-441.

@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.

СПбПДА

Санкт-Петербург

2009

Св. Апостолъ Павелъ и неканоническая книга Премудрости

Соломоновой *).

IV.

Ученіе св. Апостола Павла о грѣховности человѣчества и объ эмпирическомъ его состояніи, по сравненію съ воззрѣніями книги Премудрости Соломоновой.

Предположенія о зависимости св. Апостола Павла отъ псевдо-Соломона и объ усвоеніи отъ послѣдняго дуалистически-философскихъ эллинскихъ началъ,—Дуалистическое пониманіе Рим. V, 12 по сближенію съ Пр. Сол. II, 23—24, но сходство тутъ не значительное, а общую идею о позднѣйшемъ происхожденіи грѣха Апостолъ развиваетъ иначе распространяя чрезъ Адама на потомковъ и его грѣховность вмѣстѣ со смертностію.—Эта разность не говоритъ объ уклоненіи благовѣстника въ дуалистическую крайность, ибо умалчивается о сатапивскомъ обольщеніи не но признанію грѣховности исконною, а для отдѣленія человѣческой виновности. - Христіанское освѣщеніе нсего предмета, почему у Апостола грѣховная плотяность есть активный антагонистъ, а у псевдо-Соломона смертность рисуется не столько грѣховною, сколько неизбѣжною.—Состояніе человѣческой некомпетентности въ боговѣдѣніи и непознаваемость божества,—ІІо Рим. XI, 34 ближе къ Иса. XL, 13, чѣмъ къ

II]). Сол. IX, 13, а въ 1 Кор. II, 6—16. сравниваемомъ съ Пр. Сол. XI, 13—17, говорится не о физической, а объ этической недоступности познанія премудрости Божіей; трансцендентность же божества собственно обезпечиваетъ его абсолютность.—Отвѣтственно за человѣческое невѣжество не тѣло,—Послѣднее, будучи грѣховнымъ, активно противоборствуетъ духу, но этимъ у Апостола не прокладывается путей для позднѣйшаго вторженія эллинизма въ христіанство.—Еврейско-библейскія основы апостольскаго ученія, личный опытъ и христіанское прозрѣніе.

ВПРІ\иЮЛАГЛЕТСЯ, что чрезъ книгу Премудрости Соломоновой св. Апостолъ Павелъ заимствовалъ и привнесъ въ христіанство оллипско-фнлософскія идеи, но наличность послѣднихъ въ данномъ пеконоипческомъ писаніи вполнѣ 1 сомнительна.

*) Продолженіе. См. августъ.

Само собою попятно, что иъ этомъ видѣ подлинное религіозно-моральное воззрѣніе неканонической книги Премудрости Соломоновой вовсе не отвлекало отъ библейской догматики н не толкало читателя въ объятія языческаго интеллектуализма. Въ такомъ случаѣ знакомство съ этимъ документомъ не привносило новыхъ факторовъ, вызывавшихъ радикальную трансформацію въ самомъ строѣ прнііципіалъныхъ убѣжденій. По отой причинѣ и освѣдомленность св. Апостола Павла въ данномъ памятникѣ и пользованіе имъ нс могутъ служитъ аргументами. будто чрезъ ото посредство благовѣстпикъ пришелъ во внутреннее соприкосновеніе съ философическимъ александ-рнпизмомъ и ради него пожертвовалъ прежними библейскими основами своего «Евангелія». Такъ, уклонившись надолго отъ разбора генетическихъ сближеній, мы не удалились отъ своей задачи, а скорѣе приблизились къ пей и упростили ея рѣшеніе настолько, что и несомнѣнное сходство не будетъ оправдывать критическихъ заключеній, разъ иъ объектѣ сличенія не содержится для нихъ искомой опоры. Если мы согласимся, что великій Апостолъ изучалъ разсматриваемый документъ и извлекалъ изъ него доктринальныя теоремы, то и тутъ не получится, яко бы онъ покинулъ свое еврейское достояніе и переработалъ въ духѣ актинизма. Прежде всего: нельзя было заимствовать эллинистическихъ созерцаній тамъ, гдѣ ихъ не имѣется въ предполагаемой степени, почему не оказывается побужденія для догматической метаморфозы, безъ нея же будетъ исконная библейская истина христіанскаго озаренія, взаимно солидарная во всѣхъ свопхъ частяхъ. Потому и случаи совпаденій послужатъ нагляднымъ подтвержденіемъ этого тезиса п опроверженіемъ критическихъ перетолкованій. Въ этомъ смыслѣ детальный анализъ всѣхъ выдвигаемыхъ параллелей пріобрѣтаетъ принципіальное обезпеченіе и въ свою очередь осязательно подкрѣпляетъ теоретическій результатъ реальными фактами. Посмотримъ теперь, что именно они представляютъ?

Въ нашихъ соображеніяхъ все созидается на томъ, что въ книгѣ Премудрости пѣтъ языческо-философскихъ элементовъ. При противоположной оцѣнкѣ будетъ, конечно, и совершенію иной выводъ, обладающій равною незыблемостію. Но на этотъ счетъ выражаются, что анонимный авторъ раздѣлялъ и принималъ платоническую идею творенія міра изъ готоваго мате-

ріалыіаго субстрата 4<5,і). который является началомъ, независимымъ отъ духовности и адверсатнвнымъ ой. Посему душа рисуется въ тонѣ языческо-философскихъ системъ, какъ нред-гущоствующая іе') in, чистѣйшей отвлеченности отъ всякой матеріи, и соединеніе съ него въ соматическомъ организмѣ будетъ насильственнымъ, гибельнымъ для духовной доброты и требующимъ расторженія съ возвратомъ къ бывшему обособленію. Ото есть прямой дуализмъ, необходимо преобразующій по своему типу и антропологію и эсхатологію. Легко догадаться, что ата необычайная струя эллинизма должна была вызывать чуть но ураганъ въ несродной іудейской атмосферѣ. Здѣсь было вторженіе платоновскаго идеализма въ сферу еврейскаго реализма. и естественно отсюда произошелъ коренной переломъ въ соотвѣтствующихъ воззрѣніяхъ Правда, иногда допускаютъ. яко бы у св. Павла еще продолжается борьба двухъ амартологій, что грѣхъ либо отъ Адама либо отъ плоти 1<ш), но и вт. первомъ случаѣ говорится объ обольщеніи Евы чрезъ змія (2 Кор. XI, 3), что діаволъ, будучи виновникомъ грѣховности, оказывается полновластнымъ царемъ міра 4,°). Далѣе прямо утверждается дуалистическій пессимизмъ, чуждый Христу Спасителю і71). Теперь не трудно понять, что чрезъ это ближе всего измѣнялся взглядъ относительно достоинства наличнаго состоянія людей. Для нихъ исповѣдывалось. что все бѣдствіе кроется въ грѣховности, но но самой своей враждебности послѣдняя изобличалась вт. своей ненатуральности. Значить, вт. ней лишь случайный и позднѣйшій придатокъ пагубнаго зараженія, а потому съ отнятіемъ этого нароста человѣчество достигнетъ желанной нормальности въ условіяхъ бытія духовно-тѣлеснаго, для котораго требуется воскресеніе похи-

4ІІ6) Ср. еще Phil. Friedг. Keeri: Die Apocryphcn des alten Testaments, А 41; Die Apocrypheutrage, S. 190—191. См. выше на стрн. 477.

*“•) См. также Phil. Fricdr. Keeri: Die Apocryphen des a. T., S. 38— 39; Die Apocrypheutrage, S. 182—186. Stadpfarrer Pend Volz, Jüdische Eschatologie von Daniel bis Akiba (Tübingen und Leipzig 7903), S. 50, 142. Cp. и выше стрп. 478.

4б8) О. Pf leiderer, Das Urchistenthuin. S. 1011.

/.ійі) prof. p(.rCy Gardner, A Historical View of the New Testament (London 1901). p. 225. Prof. Paul Wende, Die Anfänge unserer Religion, Tübingen und Leipzig 1901, S. 139—140.

i:") P. Wernle ibid., S. 142—143.

4;i) P. Wernle ibid., S. 143.

щепшіго смертію. Здѣсь будущее всецѣло покоится на амарто-логическихъ данныхъ. Но объ нихъ думаютъ, что—въ большей мѣрѣ—«они взяты изъ ученія синагоги. Тамъ допускалась тенденція ко злу въ самой природѣ человѣческаго субъекта, однако лишь чрезъ прегрѣшеніе Адама она получила непреодолимое господство надъ влеченіемъ къ добру. Эта доктрина была просто воспроизведена св. Павломъ въ рѣзкихъ формахъ и вклю1 чена въ его антропологическую систему». Оригинальностію было развѣ то, что—по нему—«свобода опять пріобрѣталась чрезъ искупленіе Христа, понимаемаго въ качествѣ второго Адама или главы и представителя новаго и духовнаго потомства избранныхъ» 472). Этимъ предрѣшалось сужденіе о естественномъ человѣкѣ въ благопріятную сторону, что онъ имѣетъ силы и способенъ къ созиданію своего спасенія, хотя потомъ чаще проглядываетъ н окончательно господствуетъ взглядъ августпновско-лютеровскій, дажекальвіішістическій, въ «отеро-сотеріологическихъ» интересахъ, будто наше избавленіе совершается при посредствѣ другою—Господа Іисуса ™). Вообще же преобладало іудейское благодушіе, что въ людяхъ нѣтъ испорченности эссенціальной. связанной съ самою натуральностію плотяшіости iri). II вотъ въ ату среду врывается вѣяніе эллинистическаго платонизма книги Премудрости. Объ пей утверждаютъ. что ея замѣтное эллинистическое вліяніе со всею ясностію отразилось на амартологіи, которая отнынѣ развивается въ дуалистическомъ тонѣ и закрѣпляется въ извѣстномъ свидѣтельствѣ Рим. V. 12. Это мнѣніе встрѣчаетъ самый радушный пріемъ у сторонниковъ различныхъ направленій, и его равно защищаютъ поборники историко-генетическихъ толкованій ”*). протестантскіе н католическіе П7) «покровители

4,'l William Mackintosh, The Natural History of the Christian Religion,

p. 419.

4T;|) 1Г. Mackintosh ibid., p. 421.

4,4i Wiliam .Hounsccille Alger даже категорически утверждаетъ о св. Павлъ (А Critical History of the Doctrine of a Future Life, p. 2Ь5), что въ своей эсхастологіи „he would mix the doctrinal and emotional results ot his Pharisaic training with the teachings of Christ, thus forming a composite system considerably modified from any then existing“.

Jl°) A. Immer, Xeutestamcntliche Theologie1, S. 210-. Ed. Grafe, въ Theologische Abhandlungen C. v. Weizsäcker gewidmet, S. 280.

4,e) lind. Stier, Die Apokryphen, S. öö.

411) J. А■ Schmid, Das Buch der Weisheit, S. 19.

('ик'і имісіліхъ апогрпфовъ». Неудивительно, что опо стало аксіоматическою сентенціей, которая прокрадывается къ реконструкціи безпристрастныхъ акторовъ 4 * * *'8). и ее привлекаютъ при категорическомъ отрицаніи критическихъ заключеніи и при увѣренности въ соотношеніи названнаго апостольскаго свидѣтельства съ повѣствованіемъ Бытописателя 4'9). Послѣдняя черта должна быть особенно характерна и внушительны вопреки всей наружной благонамѣренности. Вѣдь если благовѣстиикъ не удовлетворялся источникомъ священнаго достоинства, то очевидно, что считалъ его недостаточнымъ и во второмъ усматривалъ существенное дополненіе не меньшей важности и обязательности. При этомъ были нормальны п всякія трансформаціи въ догматическихъ упованіяхъ. Указателемъ здѣсь служитъ созвучіе во фразѣ о вхожденіи грѣха въ міръ, откуда догадываются, будто св. Павелъ былъ солидаренъ съ Ир. Сол. II, 23—24 и насчетъ результатовъ этой катастрофы, что смертность человѣческая устанавливается не однимъ паденіемъ Адамовымъ но зависти діавола, по нуждается еще въ участіи индивидуальной грѣховности—аналогично склоненію къ сатанинскому жребію у псевдо-Соломона 18°).

Бъ итогѣ это гласило бы, что смерть вызывается каждымъ самобытно и потому природа человѣческая всегда была и остается смертною потенціально, а не реально. По эта идея абсолютно несправедлива для обѣихъ сравниваемыхъ величинъ. ^ премудраго анонима мы имѣемъ контрастъ первоначальнаго нетлѣнія въ типическомъ образѣ Божіемъ и позднѣйшаго смертнаго вторженія. По такой адверсатпвпостп безспорно, что при этомъ переломѣ прежнее совсѣмъ уничтожилось, почему исконной нетлѣнности теперь по было и быть не могло. Необходимо

4,*І Cunninyham Geikie, The Apostles (I.ondon 1895), p. 95,i.

11’) Такъ f Johannes Gloül, Der Heilige Geist in der Hoilsverkiindigung des Paulus (и по оттиску Der Stand im Fleisch nach paulinischcm Zeug-nissK S. 51: слова in. Рим. 5. 12 сл. сводятся къ Быт. 3, но они въ

тоже время настолько опредѣленно напоминаютъ Прсм. Сол. 2,24, что, оезъ сомнѣнія, нужно предполагать знакомство Апостола съ этимъ мѣстомъ“; еще рѣшительнѣе Kaufmann Kohler, Art. „Christianity in its Delation to Judaism“ въ The Jewish Encyclopedia IV, Xew York and

Condon 1903, [). boa. Cp. и Prof. William Benjamin Smith, Did Paul write

Homans? in. „The Hibbert Journal“ I, 2 (January 1903), p. 320.

4!'°) Henry St. John Thackeray, Relation of St. Paul to Contemporary Jewish Thought, p. 31—32.

согласиться, что подъ испытаніемъ смерти чрезъ принадлежность къ діавольскому удѣлу іудейско-александрійскій писатель (въ II. 24) разумѣетъ далеко не простой фактъ физическаго крушенія, разъ онъ дли всѣхъ неизбѣженъ и неустранимъ. Вт, отой связи логически неотвратимо и неопровержимо, что у него трактуется уже о смертныхъ плодахъ, которые бываютъ сверхъ физическаго акта, хотя и въ неразрывности отъ тіего. II—невѣрное вообще для всего процесса—здѣсь будетъ совершенно незыблемымъ распространенное толкованіе 1Ч1), что устами славнаго царя израильскаго авторъ говоритъ о смерти духовной въ привлеченіи сатанинской гибельности 48і). Поэтому реальная физическая тлѣнность будетъ повсюдною, хотя произошедшею и ненатуральною. Въ апостольской картинѣ много стихъ штриховъ. и но нимъ опа специфически разнится отъ іудейскаго эскиза. ничуть не противорѣча ему въ основномъ библейскомъ фонѣ и колоритѣ. Для нашихъ цѣлей нѣтъ надобности въ подробностяхъ, достаточно разобранныхъ н извѣстныхъ т). Довольно извлечь главныя положенія. Св. Павелъ сначала констатируетъ, что вошелъ въ міръ грѣхъ, чрезъ который—потомъ—вступила вт, него н смерть. Ясно, что вторая бываетъ, лишь спутникомъ грѣховности, по эта присоединилась къ наличному и до тѣхъ норъ въ немъ не была, откуда очевидно, что тогда эмпирически не существовало и вызванной ею смертности. По всему несомнѣнно, что въ человѣческой первоздан-ности нс содержалось натурально губительнаго грѣховнаго яда, и она была способна кт. безсмертію, какъ послѣ поврежденія не обладаетъ имъ физически. -Затѣм ъ: смерть произведена грѣхомъ и, будучи неразлучною отъ него, вт, такой солидарности перешла во всѣхъ человѣковъ. Смерть всегда н вездѣ грѣховна. Естественно, что и о всѣхъ людяхъ мы должны думать, что они согрѣшили, ибо смертны. Поелику же смертность отмѣченнаго грѣховнаго качества воспринимается преемственно отъ прародителей, чрезъ которыхъ вторглась въ космосъ, то мы съ принудительностію обязаны допустить, что отъ нихъ идетъ и смертетворческая грѣховность, что ігь Адамѣ всѣ и каждый со-

4К1) См. у С. L. IF. Grimm въ Handbuch zu den Л росту] dien des А. T. VI, S. 83. 60—01.

4кг) На »то именно въ особенности ссылается и Д. В. Поспѣховъ (Книга Премудрости Соломона, стрн. 168 нрим.) для сближенія Рим. V, 12 съ Пр. Сол. II, 23—24.

4,,:і) См. кв. I, стрн. 327 сл.

J ])!,ши.ІИ, поскольку всѣ смертны чревъ ого грѣхопаденіе. Тутъ •илю до неотразимости, что Апостолъ собственно заключаетъ о! і, слѣдствія кт. причинѣ и оба явленія понимаетъ въ одинаково принципіальномъ смыслѣ, сводить ихъ ісь первоисточнику и мотивируетъ въ немъ. Все частпѣпшоо н дальнѣйшее Рыло самопонятно н служило лишь продолженіемъ и повтореніемъ исконной нерасторжимости. ІІолтомѵ у бласовѣстника совсі'.мт. не упоминается обт, участіи личной грѣховности по отношенію кт. смерти индивидуумовъ. Эта особенность но сравненію съ книгою Премудрости тѣсно сочетавается съ другимъ свойствомъ апостольской амарто.тогіи. Для нея вполнѣ резонно указываютъ, что въ глазахъ св. Павла человѣкъ былъ «недѣлимымъ цѣлымъ», для котораго реально были невозможны разграниченія смерти физической п духовной, временной п вѣчной, разъ опп въ совокупности поражаютъ единый субъектъ; посему вѣрность бытонисате.іьскому повѣствованію не ведетъ кт. погруженію въ абстрактныя утонченности и отвлеченную взыскательность, чуждыя апостольскому уму 4М). Въ нашемъ примѣрѣ ото свойство выступаетъ со всею рельефностію. Вь номъ смертность рисуется преимущественно естественнымъ отблескомъ грѣховности, которую предполагаетъ собою во всякомъ данномъ случаѣ. Такая смерть неизмѣнно л непремѣнно бываетъ грѣховною, а вмѣстѣ, съ тѣмъ и духовною. Неудивительно, что, не отрицая физической бренности тварпо и.тотянаго организма человѣческаго и всей міровой матеріальности, Апостолъ видитъ въ реальномъ господствѣ тлѣнія и наказаніе и бѣдствіе г‘ьг‘). разъ здѣсь физически естественный процессъ матеріальнаго распаденія сталь мотивироваться этически п являлся возмездіемъ грѣховной виновности. Нъ каждой смерти не отлучна н важна собственно духовная сторона, неизбѣжная по грѣховной условливаемостн, которая здѣсь необходима. Отсюда въ Павловомъ созерцаніи нормально, что суета всей твари и ея избавленіе поставляются въ тѣсное причинное соотношеніе съ соотвѣтствующими актами и стадіями человѣческой исторіи (Рпм. МП, 11)—22). Наоборотъ, не менѣе логично, что у псевдо-Соломона этотъ моментъ не мало затемняется и не выдвинуть съ отчетливостію. Для него

4!'*> См. liev. ITof. James Uemie//, The Theology of the Epistle to the Homans II: The Doctrine of Sin въ „The Expositor“ 1901, IV, p. 287.

<K") Cm. kb. I, етрп. 333.

смертность тоже; по была простымъ физическимъ процессомъ, по ен грѣховная 'качественность заслонялась голою новсюдно-етію. потому что ветхозавѣтный пеоблагодатствоваппый человѣкъ долженъ былъ мириться съ пеустраппмостію н считать ее какъ бы натуральной 486), при чемъ открывалась емѵ'іі нѣкоторая надежда па спасеніе отъ всей тяготы грѣховной смертности. Въ атомъ коренится апергическое ветхозавѣтное различеніе смерти тѣлесной и духовной, поелику такты, путемъ люди обезпечивали себѣ избавленіе отъ второй при фатальной зависимости отъ первой и тѣмъ ослабляли иго смертное, не распространяя духовной гибельности па всѣхъ съ равною необъятностію іі интенсивностію. Въ атомъ духѣ и псевдо-Соломонъ отдѣляетъ отъ факта смертности ея духовные плоды н нс имѣетъ глубокаго внутренняго прозрѣнія въ ту тайну, что явленіе смерти по существу бываетъ обязательно грѣховнымъ ІН1). Посему для ветхозавѣтнаго сознанія смертная виновность утверждалась па зачисленіи грѣховности, которая не бралась совмѣстно со смертію. ІІа этой почвѣ съ утрированною крайностію развивается фарисейско-раввинская доктрина юридическаго вмѣненія чрезъ посредство юридическаго искупленія при помощи теоретическаго перенесенія и усвоенія чужихъ заслугъ * **) ***)’,ь). При обратномъ настроеніи у Апостола формулируется оправданіе петицію реальное, гдѣ пѣть тѣней призрачной нмиутатпвпостн. п объ ней вовсе не свидѣтельствуетъ легалистпческая окраска изображенія, потому что п самый законъ ветхозавѣтный предназначался быть нормою дѣйствительныхъ отношеній между Богомъ и человѣкомъ і*и). По отой диспаратности будетъ мало сказать, что сходство между св. Павломъ и книгою Премудрости исчерпывается краткимъ изреченіемъ и могло быть независимымъ.

*іП) Ср. на стрн. Ö44.4S2.

,|к7) См. и ниже на стрн. 425,.-,а-,.

**) См. кн. I, стрн. 34 сл. 282 ел.

***) Иоѵ. Prof. James Ікппсу къ „The Expositor“ 1901. Ш. p. 178; тотъ же авторъ утверждаетъ, что учепіе св. Павла объ искупленіи пе было только юридическимъ и въ атомъ смысл ъ согласно со Христовымъ (The Atonement ant the Modern Mind въ „The Expositor“ 1903, IX, p. ПІЗ sip 165 sq.; VIII, |>. S7 sq.), почему преувеличено, будто у Апостола ітійш еначигь лишь „оправдывать“ (фиктивно), а не „дѣлать праведнымъ“ (Rev. И’. Е. Addis, Art. „Right. Righteousness“ въ Encydopaedia Bihlica cd. by T. K. C li <; у n e and. .1, 8. Black IV, London 1903. coi. 4110).

Замѣчаніе, конечно, вѣрное, поелику аналогичныя выраженія 0 вхожденіи въ .міръ смерти встрѣчаются, напр., въ раввппи-стпчоскн.хъ писаніяхъ 1!ш). Тѣмъ не менѣе гораздо важнѣе, что вт. доктринальномъ обоснованіи п пониманіи общаго предмета усматриваются принципіальныя уклоненія, простирающіяся потомъ п па сотеріологію.

Неканоническій библейскій документъ не содержитъ матеріалистической амартологін іі но могъ награждать ею другихъ. Иначе придется думать, что благовѣстішкъ созидалъ все по контрасту со своимъ пособіемъ и отвергаемое имъ провозглашалъ неотъемлемымъ членомъ своего христіанскаго символа. Гл, атомъ опора для дуалистическихъ интерпретацій апостольскихъ упоминаній. Категорически говорится, что св. Павелъ не раздѣлялъ ученія псевдо-Соломона и Филона о прародительскомъ грѣхопаденіи, ибо не принималъ status integritatis и ого нарушенія у нашего праотца и не допускалъ демоническаго участія. Въ посланіи • къ Римлянамъ находятъ весьма поразительныя реминисценціи изъ Премудрости Соломоновой, а вт. V. 12 словосочетаніе до такой степени сходно, что ошеті/п.іеніе можетъ бытъ то.ѣко намѣреннымъ. Кт. тому же вт. другихъ мѣстахъ Аностолъ умышленно избѣгаетъ намековъ на какую-либо связь Адама со змѣемъ, вт. которомъ п онъ могь усматривать діавола. Его антропологическія спекуляціи шли собственнымъ путемъ н двигались въ рамкахъ дуалистической противоположности двухъ прототипическихъ человѣковъ, при чемъ природа Адамова и всѣхъ потомковъ тожественна н объединялась вт. іѵйрш-о; зярхс/б;, гдѣ зір.; натурально неотлучна отъ яцарКа и бываетъ лишь ззр; яцаот-А; 4аі). Вто толкованіе вноситъ въ апостольскую конструкцію аптн-библейскіе ллементы дуализма, и естественно, что онн должны

4"".І у Dr. Herd. Weber, Die Lehren des Talmud (L]>zg 4880), S. 238 -- Jüdische Theologie (Lpzg '-1887), S. 247. Cp. и у Henry St. John Thtt-ekn-iiy. Relation of St. Paul to Contemporary Jewish Thought, p. 31—32.

4'") Herrn. Liidemann, Die Anthropologie des Apostels Paulus und ihre 'sl"||ung innerhalb seiner Ileilslchre, S. 92. 93—94. Съ «той точки зрѣнія оетестиенно утверждается, что св. Апостолъ Навелъ училъ о „плоти“ поіудейски (IP. Bousset, Dio Religion des Judentums im neutostament-li;h<ui Zeit alter, 8. 380), разъ въ іудействѣ не находятъ доктрины перво-І'одііаго грѣха (S. 387), но тамъ (—по крайней мѣрѣ, въ палестинскихъ кругахъ -) пе было отожественія «jpg съ зе.-хртіа (см. Paid Volz, Jüdische ■seliatologie von Daniel bis Akiba. S. 81), почему каждый надаетъ но своей •шчііоп виновности.

были вызвать крушеніе главнѣйшихъ устоевъ прежней, ярко еврейской, системы. Результаты подобнаго переворота были бы прямо радикальными для всѣхъ отраслей и областей апостольской теологіи. По легко видѣть сразу, что ота гора ол.іиші-стичсскнхъ стихій вѣшается на очень тонкомъ волоскѣ гипотетическихъ гаданіи и реально даже не подвигается со своего мѣста. Безпристрастный анализъ объясняетъ всѣ особенности сличаемыхъ текстовъ безъ всякаго навязыванія тенденціозныхъ корректуръ и отнимаетъ у нихъ научную вѣроятность. Псевдо-Соломонъ отправляется отъ адверсативности должнаго дѣйствительному. Въ первомъ все было отъ Бога, какъ Его твореніе и отраженіе свойства вѣчной оссснціалыюсти Господа. Если въ историческомъ міротечопіи все было обратнымъ, то необходимо думать, что ота космическая неурядица—не божественная и по характеру и по происхожденію. Дальше будетъ неизбѣжнымъ, что данная пертурбація должна имѣть антнбожествеп-наго радоначалыіика, а такимъ почитался сатана, который и называется вполнѣ законно. Этимъ удовлетворительно раскрывается, что Премудрому нужно было выставить напередъ именно п преимущественно діавола, по своей зависти погубившаго изначальную красоту міровой гармоніи. Однако само собою разумѣется, что сатанинскій напоръ фактически сопровождался лишеніемъ со стороны человѣка бывшихъ привилегій нетлѣнности и отлился въ человѣческомъ грѣхопаденіи, но все ото было для всѣхъ безспорною эмпирическою осязательностію: объ ней не было надобности трактовать спеціально, и для нея требовалось только достаточная мотивировка. Въ рѣчи пссвдо-соломоповой человѣческое прослушаніе остается въ тѣни предъ сатанинскимъ обольщеніемъ, хотя послѣднее п привлекается собственно ради него. Такова схема книги Премудрости. У Апостола все разсужденіе развивается совсѣмъ въ другомъ тонѣ. Для него объектомъ сравненія и фундаментомъ аргументаціи былъ Христосъ въ Своемъ подвигѣ возрожденія людей и исправленія до исконной нормальности. Въ атомъ качествѣ Спаситель являлся созидателемъ новаго человѣчества въ устраненіе господствовавшей поврежденности, которая въ свою очередь требовала своего производителя, не менѣе единичнаго. По всему этому св. Павелъ и вынуждался называть «одного человѣка», бывшаго антиподомъ божественнаго Избавителя. Въ этой связи не было пи малѣйшей точки опоры для замѣчаній о демонскомъ искушеніи, поелику все сосредоточивается на во-

просѣ о метаморфозѣ въ космической феноменальности, безъ прямого упоминанія о причинахъ, почему и касательно Христа не подчеркивается нарочито, что Онъ совершилъ искупленіе по волѣ и силою Божіей въ достоинствѣ Сына Божія ы'2). ]ti, результатѣ получается, что вся техника апостольскихъ соображеній объясняется изъ нихъ самихъ и абсолютно не нуждается во внѣшнемъ пособіи отвергаемаго автора. Поэтому нельзя апостольскую фразу редактировать въ томъ смыслѣ, ,будто благовѣстникъ констатируетъ, что грѣхъ вошелъ въ міръ чрезъ человѣка, а не чрезъ діавола. Для подобной адверса-тшшости пѣть матеріала у псевдо-Соломона, потому что у него сатанинскимъ завнстпнчествомь вызывается смерть и о грѣховности не сообщается отчетливо.

Съ обѣихъ сторонъ разбираемая гипотеза оказывается фантастическою и безпочвенною. Затѣмъ дозволительно будетъ развѣ детальное изысканіе и оправданіе, не свидѣтельствуетъ ли умолчаніе о діавольской зависти, что Апостолъ смертоносную грѣховность понималъ матеріалистически иконною? Но здѣсь все рѣшаетъ простая ссылка, что рельефно подчеркиваются преступленіе (Рнм. V, 15. 17. 18) п непослушаніе < V, 19) Адама, который и будетъ виновникомъ лично за всю трагедію человѣческой бѣдственности по своему нравственному паденію, не имѣющему натуралистическаго оправданія. Посему праотецъ и называется (V, 16) «согрѣшившимъ» (об аѵбс аналогично всѣмъ другимъ людямъ, хотя исключительнымъ способомъ, разъ потомки до закона не находятся ВЪ УСЛОВІЯХЪ предка (\ . 14'... іті ~о\к ;j.-r] яаартт(ааѵ:а; гтя тш

ощлшааті тг,; азгш: ’А?фх). Но разница касается только характера обнаруженія и не затрогнваетъ предшествующихъ актовъ, которые будутъ обычными рефлексами свободной воли, і'оі да въ жпзнн Адамовой оказываются два періода, и во вто-

*'■) Вообще же Новый Завѣтъ ясно исповѣдуетъ божество Іисуса Христа, какъ констатируетъ, напр., Rev. Prof. TP. II. Bennett (въ „The bx|>osit.or“ 1902, 11, p. 146), при чемъ у Rev. Geori/e Jackson это возводится къ самому Господу Спасителю (The Teaching of Jesus concerning Hirnself Въ „The Expository Times“ XIV, 10 [July 1903], p. 467—470) и удостовѣряется у св. Апостола Павла (Prof. I). Paul Feine, Die Erneuerung des pnulinisclien Christentums durch Initiier, Lpzg 1903, S. 5) въ смыслѣ истиннаго, натуральнаго богосыновстпа (Vincent Rose О. Р.. Etudes sur la thöologie de saint Paul II въ „Revue bibliquo internationale“ ХП, 3 [Juil-let 1903J, p. 3ö0 suiv.).

ромъ водворяется новое. не бывшее въ первомъ. Это есть смерть (V. 15), вторгнувшаяся грѣхомъ прародительскимъ и функціонирующая у всѣхъ такъ или въ союзѣ съ нимъ (V, 12). Очевидно, что ея ранѣе не было, а царствовало безсмертіе, параллельное теперешней смертности. Отсюда и у самыхъ критически безупречныхъ и благонадежныхъ ученыхъ естественно возникаетъ догадка, что—наряду со всею природой космоса—п въ Адамѣ произошло физическое измѣненіе, когда плотяное тѣло стало бреннымъ и грѣховнымъ ІЯЗ). Въ такомъ случаѣ эмпирическимъ несправедливо и не должно соизмѣрять ндеально-тварпое, о которомъ—наоборотъ—вѣрнѣе думать, что оно было чуждо нынѣшнихъ губительныхъ квалификаціи. Значитъ, человѣческая соматнчпость сама но себѣ но была смертно-грѣховною, а послѣдній предикатъ чисто этическій, но не матеріалистическій. Намеки этого рода можно находить даже въ сличаемой фразѣ (V, 12), не смотря на ея суммарную сжатость. Не будемъ преувеличенно настаивать на упоминаніи грѣха, хотя оно было бы излишне при дуалистп-ской амартологін, гдѣ матерія всегда и обязательно грѣховна. Помимо того, характерно для насъ, что Адамъ обрисовывается но антитетическому параллелизму со Христомъ и въ исторіи человѣчества является съ дѣйствіями, которыя уничтожаются благодатію и противны ей. Это своего рода минусъ, смѣняемый плюсомъ. Божественный Искупитель улучшилъ фактически бывшее и исправилъ ненормальное, будучи Самъ воплощеннымъ идеаломъ, почему о прародителѣ должно допустить, что онъ ухудшилъ и истратилъ наличное, со включеніемъ себя самого. Этимъ утверждается роковая катастрофа, и міръ позднѣйшій будетъ тожественнымъ равнѣйшему но своимъ отрицательнымъ элементамъ. Наряду съ симъ сходно нужно судитъ и о самомъ производящемъ факторѣ. Для избавленія таковымъ была праведность высокой духовно-нравственной чистоты въ соотвѣтствіи послушанія волѣ Божіей. По строю адверсатнвностн имѣемъ, что Адамъ непокорностію божествен-

іга) См. и Prof. Arthur Titius, Die neut.estamentliche Lehre von der Seligkeit und ihre Bedeutung für die Gegenwart II: Der Paulinismus unter dem Gesichtspunkt der Seligkeit (Tübingen Freiburg i. B. und Leipzig 1900),

S. 108.it „Man kann geradezu fragen, ob nicht, wie bei der gesammten Natur, so auch bei Adam eine physiche Veränderung zu denken ist, so dass der Fleischesleib jetzt von vornherein die Geneigtheit und den Reiz zur Sünde in sich trägt“.

jii.imi, велѣніямъ вносъ религіозно-этическую нечистоту, кото-р;і <і неспособна къ непрерывной жизненности и разрѣшается смертію зараженныхъ ею субъектовъ. Мотивирующій источникъ освѣщается по своей враждебности благодатному спасенію, іді, для него почерпаются всѣ качественныя опредѣленія. Апостольская амартологія всецѣло созидается па сотеріологіи и христологін п заимствуетъ изъ нихъ все свое спеціальное содержаніе. какъ абсолютно христіанское, даруемое лицомъ и подвигомъ Господа Іисуса. Въ атомъ пунктѣ безусловно незыблемо объективное наблюденіе, что ученіе св. Павла о грѣхѣ, бѵдѵчн христіанскимъ, не можетъ бытъ дохристіанскимъ пли фарисейскимъ; его сущность и всѣ слѣдствія открывались для апостольскаго взора при крестѣ Христовомъ, а не у ногъ і’а-маліпма 4”5). Въ такомъ видѣ вся доктрина пріобрѣтаетъ совершенную несравнимость и независимость по возникновенію. Въ то же время лтимъ очерчивается н ея главнѣйшій характеръ, что она чужда матеріалистической дѣятельности и утверждается на этическихъ стимулахъ самовольнаго уклоненія отъ творческихъ плановъ. Въ атомъ смыслѣ весьма удачно подчеркиваютъ, что благовѣстпнкъ аппеллируетъ къ паденію перваго человѣка собственно затѣмъ, чтобы подтвердить истину о свободномъ предопредѣленіи грѣховности. И вопреки недальновидному либо коварному убѣжденію въ необходимости всего неизбѣжнаго при нынѣшнемъ космическомъ міротеченіи—грѣхъ оказывается уже великимъ чудомъ свободы. Потому для него законны вмѣненіе п отвѣтственность при всякихъ модификаціяхъ п на всемъ протяженіи бытія, которое въ самыхъ аномаліяхъ своихъ пріобрѣтаетъ этическій разумъ. По всему этому апостольское объясненіе будетъ единственно моральнымъ 4вв) і] не постулируетъ къ идеѣ натуралистически матеріальной грѣховности 4#в), отыскиваемый въ самыхъ различныхъ примѣненіяхъ і9':). Но это достоинство достигается лишь

4!ч) Rev. Prof. James Denney въ „The Expositor“ 1901, III, p. 175.

4!ls) Cp. Charles Serfass, Essai sur lu influence du paulinisme dans les veveils relijrieux (Cahors 1900), p. 92. »4.

4!"') I'm. Rev. Prof. J. Laldlnw въ A Dictionary of the Bible ed. by <!• Hastings IV, p. 165 b, что плоть сама по себѣ но грѣхъ; ср. п у -1. ./. Выготскаго, Антропологія св. au. Павла въ „Таврическихъ Епархіальныхъ Вѣдомостяхъ“ 1903, ЛАМ-ра 11 и 12, стрн. 677 сл. 684—685;

—755; Faul du Bois въ лнценціатской диссертаціи La role de Іа Іоі niosaiiiuc dans renseignement de St, Paul, Xeuehatel 1902, p. 86.

4I’) Іакъ, по Ernst Böhlen, въ мпизодѣ изъ-за кориннскаго крови-

чрезъ христіанское созерцаніе и не дозволяетъ другихъ ио-средстіп. сверхъ данныхъ въ благодатномъ искупленіи. Въ ятомъ отношеніи опять устраняется участіе книги Премудрости вт, выработкѣ апостольской амарто.тогіп, какъ ея мнимыя дуа-листпчески-маторіалнстнчес.кія свойства не отыскиваются и при атомт, предположеніи. скорѣе неблагопріятномъ для данной пшотезы по отсутствію нодобныхт, матеріаловъ вт, самомъ неканоническимъ документѣ.

Значитъ, пока незыблемо, что у Апостола языковъ вт, амартологнчсскихъ конструкціяхъ все носить строго духовный и глубоко моральный отпечатокъ. Для матеріалистическихъ интерпретацій потребуется принятъ, что потомъ произошелъ переломъ со склоненіемъ къ дуалистическимъ тенденціямъ, вытѣснявшимъ прежнія бнб.тійскія основы. Вт, утихъ интересахъ отмѣчаютъ, будто вліяніе псевдо-еоломоповскнхъ амарто-логнческихъ соображеній (вт, 11р. Сол. I. 13. 14. II. 23. 24) особенно отразилось вт, апостольскомъ анализѣ внутренняго раздора въ человѣкѣ, гдѣ вт, членахъ царствуетъ законъ смерти непобѣдимый и — слѣдовательно—натуральный, обусловливаемый естественно-физическою грѣховностію плотяности 198). По атому предмету и нынѣ аподиктически провозглашаютъ, яко бы сначала (въ Рим. V, 12 сл.) благовѣстншп, сводилъ грѣхъ къ паденію Адамову, а йотомъ (вт, ѴІІ-й главѣ) уже прямо пріурочивалъ его къ плоти -,#в). Тутъ для книги Премудрости допускается, что опа говоритъ о сатанинскомъ обладаніи чело-ловѣческою соматпчпостію, которая становится демонически грѣховною въ своей натуральности. Пусть такъ. Уступимъ

смѣсиика проглядываетъ, что уничтоженіе тѣла еггь условіе для спасенія души (Г)іо Verwandschaft der jüdisch-christlichen mit parsischen Eschatologie. S. Ш, какъ Rev. James Moffatt находитъ здѣсь (] Kop. V, 6 и cp. 1 Тим. I, 20) отраженіе именно такихъ концепцій зороастризма (Zoroastrianism and Primitive Christianity въ „The Hibbert Journal“ 1, 4 [July ИЮЗ], p. 771 sq.), о которомъ думаютъ, что оно вліяло на іудейство послѣ плѣна и сообщило Израилю свою идею воскресенія, по безъ привлеченія его яко бы нельзя правильно понять и „позднѣйшаго христіанства“ (Rev. Prof. Т. К. Сііеуне, Art. „Zoroastrianism“ въ Encyclopaedia Biblica IV, London 1903, col. 5438. 5440. 5441).

J!>') См, и Prof A. Jlmisrath, Neutestameiitliche Zeitgeschichte 11, S. 409.

I:'1) Такъ Prof Curl Clemen въ отчетѣ о книгѣ Rob. J. D r u m m on d’a въ „Theologische Eiteraturv.eituim“ 1901, 9, Sp. 239: ,,z и и ä c h t führt die Sünde dort (Hörn. V, 12 ff.) auf den Fall Adams, liier (Iiöm. Cap. 7) direct auf das Fleisch zurück“.

критической предзанятостн н посмотримъ, оправдывается ли опа апостольскою картиной внутреннихъ коллизій въ процессѣ нравственнаго человѣческаго возрастанія. Здѣсь собственно оцѣнивается роль закона въ человѣческой исторіи. О немъ констатируется, что имъ усилилась грѣховность н интенсивно и экстенсивно, однако самъ онъ не виновенъ въ этомъ непосредственно. Вся бѣда была въ томъ, что для своей священной духовности законъ не встрѣтилъ соотвѣтствія въ плотиной косности и разбудилъ ее къ активной оппозиціонности. Вели ранѣе плоть шла своимъ путемъ беззаконія и внѣзакоп-постн. то отнынѣ она фиксируется па отрицаніи законппче-< іліхъ стремленій и будетъ осмысленно противозаконною. Отсюда и неизбѣжная борьба, которая прекратится не прежде, чѣмъ исчезнетъ плотяпая непригодность для духовныхъ влеченій и запросовъ. Но сердце автора посланія къ Римлянамъ уже было преисполнено вѣчною благодарностію къ Богу чрезъ Іисуса Христа (Рим. ѵп, 25) и не страдало отъ уничтоженнаго разлада. Поэтому безспорно, что въ предшествующемъ описывается безпомощность невозрожденнаго, который болѣзненно мучится, не находить ни малѣйшаго исхода и не усматриваетъ самыхъ слабыхъ просвѣтовъ 50"). Однако оцѣнка этого положенія обязана уму не подзаконному, и ея рѣзкая отчетливость была бы недоступна ветхозавѣтному прозрѣнію. Для всякаго служителя завѣта Моисеева было аксіомой, что послѣдній содержитъ ВТ) себѣ всѣ данныя для доставленія праведности и всѣхъ усердныхъ ревнителей награждаетъ всецѣлою жизненностію будущаго блаженнаго бытія въ царствѣ Мессіи. Въ этомъ пунктѣ номнстпческій ригоризма, былъ настолько самоувѣренъ, что вдохновлялъ счастливыми надеждами всѣхъ сыновъ Израиля, не исключая и самыхъ непотребныхъ 5Н1). Не иначе разсуждалъ и фарисей Савлъ, ополчившійся на Наснятаго преимущественно во имя закошпіческой непороч-востн и неприкосновенности. Раза, же у Апостола свидѣтельствуется теперь почти совсѣмъ обратное, то это утверждаетъ, 'Іт<> событіе анализируется съ христіанской точки зрѣнія и раскрывается изъ христіанскихъ понятій. Опытъ невозрожден-І,аі'о человѣка разсматривается глазами возрожденія и иетол-

""") <’м. КН. I, ст|ш. 348 сл. 333.

См. кн. 1, стрн. 283 сл., а во всѣхъ подробностяхъ объ этомъ чредмегь молено читать еще у Paul Vote’а, Jüdische Eschatologie von Daniel bis Akiba, 8. 10« ff. 307 ff. 312.

ковываетея возрожденнымъ умомъ 5"2). Ближайшій результатъ всѣхъ этихъ соображеніи опять будеть тотъ, что въ комментируемомъ отдѣлѣ всѣ особенности проникнуты христіанскимъ духомъ и единственно въ немч. находятъ свое полное и всесовершеннос объясненіе. Избавленіе принесено божественнымъ Искупителемъ и получается только изъ Него. Слѣдовательно, законъ итого блага не сообщаетъ, между тѣмъ па созиданіе ого н быль разсчитанъ. Бъ такомъ случаѣ неудовлетворительность помпстпческой педагогіи показываетъ, что заповѣдь, будучи сама возвышенного, не могла осуществить своихъ намѣреній по неподатливости подлежащаго субъекта, который является и недуховно-соматическимъ и плотяно-аптнпневматн-ческпмъ. Отсюда выростаотъ плотяная противодуховность со всѣми своими качествами. Она выступаетъ предъ нами у Апостола языковъ въ сіяніи христіанскаго озаренія и потому чужда матеріалистической натуральности. Бъ апостольскомъ текстѣ важно основное наблюденіе, что плотяное обуреваніс начинается и вызывается закопнпчсскимъ вторженіемъ. До тѣхъ норъ плоть не функціонировала грѣховно, хотя бы и была грѣшной. Посему грѣховная активность не принадлежитъ къ существу плоти, которая иначе и не могла бы сохраняться безъ необходимыхъ для нея грѣховныхъ отправленій. Если грѣховность была эссенціальнымъ качествомъ плотянаго соматпзма, то она обнаруживалась бы въ самомъ его бытіи. Коль скоро этого пѣгъ, отсюда прямо вытекаетъ, что грѣхъ, будучи позднѣйшимъ историческимъ явленіемъ, есть качество привходящее п относительное. Это подтвержается до безпорпости и точнѣйшею характеристикой, что вся ненормальность кроется въ противности духовности съ плотяностію (Рнм. V, 14). Тогда неотразимо, что вторая зазорна не сама по себѣ, а по несоотвѣтствію духовному принципу. При самомъ зарожденіи это положеніе

:'"'2) Ср. и llev. I’rof. .lumen Denneij, Art. „Law (in New Testament)“ въ A Dictionary of the Dible od. by J. Hastings Ш (Edinburgh 1900), p. 79c: „tlie experience, if one might say so, of the unregenerate man seen through regenerate eyees, interpreted by a regenerate mind“; этимъ толкованіемъ лучше всего примиряются разнородныя суждепія (о коихъ см. и М. Н. Ь'пі/пІ, Die Kampf um liömer, Kapitel 7, Gotha 902) насчетъ смысла VU-й гл. Рим., гдѣ но однимъ рѣчь о христіанскомъ состояніи (Р. Feine, Die Erneuerung des pauliuischeii Christentums durch Luther, S. 15) послѣ возрожденія (31. it. Ent/el ibid., S. 5 if), по другимъ же трактуется о ііевоярожденномъ субъектѣ (Pani du Bois, La röle de la loi mosai'(|iie dans l’enseignement, de St. Pani, p. 69. S7).

I(><»рс'тіРіоски было бы лишь простою дисгармоніей, нс вле-

і.міц’Ю дальнѣйшихъ осложненій—кромѣ раздвоенія отнхъ величинъ и нхт> удаленія въ разныя стороны. Фактически необходимо бываетъ гораздо большее. Духовность предлежитъ человѣку вовсе, не индифферентнымъ факторомъ, для котораго совершенно безразлично—принять его или отвергнуть. Нѣтъ, она и для человѣческаго сознанія бываетъ императивомъ должнаго и нашимъ обязательствомъ къ добру (V, 15. 16), а но-томѵ здѣсь всякое уклоненіе будетъ уже грѣхомъ и зломъ

IV. 17. 19. 20. 21). Несогласіе непремѣнно смѣняется грѣховностію, потому что сопровождается попраніемъ блага духовности. И разъ это совершается вопреки человѣческому хотѣнію, тѣмъ самымъ мы убѣждаемся, что плотяный деспотизмъ водворяется благодаря нашей слабости и пріобрѣтаетъ господство но винѣ нашего безсилія къ выполненію духовныхъ велѣній и влеченій. Такимъ образомъ послѣднею причиной плотиной державпостп оказывается духовная немощность.—п у пасъ формулируется тотъ тезисъ, что плоть грѣховна не исконно, но послѣ столкновенія съ духовностію и именно по своему аптішневматпзму, который получилъ свободу по отсутствію властнаго контроля н крѣпкой энергіи, способной преодолѣть матеріальную косность и поднять ее до себя. При неимѣніи такого сдерживающаго и заправляющаго авторитета плоть сама захватываетъ верховныя права,—и въ контрастъ призывному закону духовному реально функціонируетъ въ членахъ грѣховио-плотяпый законъ противоборства О", 23). Плоть не натуральная антитеза, а активный антагонистъ, познаваемый въ религіозно-моральномъ опытѣ, почему и самое понятіе ея дается не психологическимъ анализомъ природы душевности, по оцѣнкою ея дѣятельности по масштабу пропорціональности съ божественною волей 30:і). Этимъ принципіально отклоняются всѣ предикаты дуалистическаго матеріализма со всѣми дальнѣйшими критическими выводами н вожделѣніями. Грѣховность плотяностп всецѣло мотивируется духовнымъ разслабленіемъ н коренится въ немъ, откуда вытекаетъ, что опа покоится на нашей немощностп во всемъ добромъ и фактически бываетъ не прежде ея. Это и рефлексъ и симптомъ нашей духовной болѣзненности, не нормальный и не исконной. По чѣмъ неестественнѣе подобное возобладаніе,

г,0:‘) Ксѵ, Prof. J/turns IJeiutcij въ ./Ли; Expositor“ 1901, IV, р. 291.

тѣмъ оно злѣе и гибельнѣе—прежде иеего для своего оруднаго посредства, которое портится нмъ во всѣхъ частяхъ и бываетъ абсолютно негоднымъ внѣ привычной сферы всяческаго злохѵдожества. Отнынѣ тѣло неизбѣжно становится смертнымъ и препятствуетъ духовной жизненности. Потому спасеніе мыслимо здѣсь лишь подъ условіемъ избавленія отъ тѣлесности въ ея нлотяпом'ь порабощеніи грѣху (V. 24. 2л). Вмѣстѣ съ этимъ ожидается возвращеніе къ нормѣ во владычествѣ автократическаго духа и въ послушной покорности предъ нимъ пашей организованной соматичпости.

Предъ нами дна пункта апостольскихъ наблюденій, что п.то-тяная грѣховность—Г) вторичная и 2) духовнаго происхожденія. но по тому самому она особенно грозна п нуждается въ радикальномъ крушеніи. Нѣть надобности прибавлять, что для генетическихъ интерпретацій платоническаго типа тутъ содержится категорическое отрицаніе. Для законченности важно еще разобрать, встрѣчаются ли всѣ ото элементы въ книгѣ Премудрости, провозглашаемой источникомъ апостольскихъ воззрѣній. Въ предыдущихъ разысканіяхъ нашихъ заключаются всѣ матеріалы для точнаго отвѣта. Несомнѣнно, что смертность въ мірѣ не изначальна, а возникла по діавольскому завнетнн-чествѵи п—значить — опа грѣховнаго порожденія. Въ этомъ псевдо-Соломонъ совпадаетъ съ эллинскимъ благовѣстнпкомъ. Однако это есть общепринятое библейское ученіе, п его исповѣданіе всего менѣе говоритъ о зависимости извѣстнаго автора отъ другихъ. Вся характерность въ опредѣленіи связи и степени взаимности у грѣховности съ плотяностію. На этотъ счетъ неканоническій документъ разнится весьма замѣтно. Псевдо-Соломонъ просто констатируетъ фактъ появленія грѣховной смертности въ качествѣ аномаліи, по успокоивается па томъ, что опа сдѣлалась обычною и съ этой стороны естественна. Если это и зло, то зло неизбѣжное и потому совсѣмъ ординарное. какъ необходимая акциденція въ эмпирическомъ процессѣ космическаго міроточонія. Грѣховность перестаетъ быть неразрывною отъ физической смертности, а тогда за внѣшнею наглядностію бренности плоти почти совсѣмъ забываются неотлучные грѣховные квалнфнкаты послѣдней. У Премудраго не выражается апостольской идеи о погрѣпштелыіостп соматической плотяпосгн, которая въ паденіи только лишилась первобытнаго нетлѣнія, пострадавъ единственно въ матеріальной тварпостн. Неудивительно, что для Премудрости Со-

І„.МОНОНОЙ вполнѣ мыслима смертность безъ грѣховной гибельности. и вторую онъ простираетъ лишь на избирающихъ этотъ •)і;ребій. У него плотяное і.-рушеніе не бываетъ непремѣнно грѣховнымъ индивидуально—во всѣхъ, кого постигаетъ, хотя іп, отравленномъ и искаженномъ космосѣ безызъяипо и безпредѣльно. Въ такомъ случаѣ плотяность даже при своемъ извращеніи не рисуется грѣховною н антппневматическою; скорѣе. — она только не духовна н служитъ стѣснительнымъ неудобствомъ, далекимъ отъ враждебности неисправимаго фактора, который обязательно напередъ прервать, чтобы достигнуть успѣха. Ото препятствіе непріятное, но іудейскій писатель мирится сь повсюдиостію, потому что ею отклонялась гроза духовной губительности. Посему тѣлесная тягота не вызываетъ у него апостольскаго крика (Рим. VII. 24) о плотя номъ избавленіи504), н ото удостовѣряетъ, что онъ заслонялъ физическою смертностію присущую ей грѣховность, поелику и падшую плотяность оцѣнивалъ больше по свойственному теперь разложенію, чѣмъ по мотивирующему грѣху 503). Это было законно для ветхозавѣтнаго прозрѣнія, которое не постигало еще всей глубины своего убожества н сжилось съ нимъ, не имѣя иного спасителя сверхъ космпческн-аккомодативпаго закона. ІІрн этихъ условіяхъ для естественнаго интеллектуальнаго наітря-рижепія не было истиннаго свѣточа къ уразумленію внутренней природы тлѣнности, а безъ этого невозможно н помышлять объ упраздненіи плотяной гегемоніи, разъ не видѣлось средствъ для борьбы и побѣды. Но Апостолъ въ ирензобиліи благодати открылъ вѣчное искупленіе и въ сіяніи его отчетливо усмотрѣлъ и громко провозглашаетъ, что поврежденная н смертная плотяность всюду бываетъ грѣховною, пока не освободится отъ сросшейся съ нею пагубности.

Отмѣченное различіе обнаруживаетъ апостольскую независимость. При всемъ томъ оно имѣетъ градальпый характеръ и не равняется предметному контрасту. Общимъ формуламъ псевдо-Соломона св. Павелъ даетъ принципіальное раскрытіе на основанія христіанскаго опыта и—слѣдовательно—безъ участія впѣхристіаискпхъ пособій. Поэтому оба они остаются па н.тноп линіи, и у нихъ допустимо соприкосновеніе въ другихъ аналогичныхъ пунктахъ. По критическимъ толкованіямъ, плоть

См. Jтне.ч Drummond. J’hilo Judaeus I, p.'203. 50'Э Op. и па отри. T87.

рѣшительно п натурально противодуховна, почему непреложно, что ей совсѣмъ недоступна подлинная и истинная духовность. Второе убѣждало бы въ первомъ п склоняло насъ къ принятію гипотезы матеріалистически -дуалистической амартологіи. Въ этомъ примѣненіи логически законны и догматически серьезны дальнѣйшія генетическія сближенія поименованнаго типа. Въ нихъ выдвигается п утилизируется гармоническая солидарность обоихъ писателей по вопросу о степени компетентности человѣка въ боговѣдѣніп. Іудейскій мудрецъ въ тонѣ пессимистическаго отрицанія исповѣдуетъ непознаваемость совѣтовъ Божіихъ п недосязаемость божественныхъ велѣній для колеблющейся погрѣшнто.іыіоети смертныхъ. Подъ давленіемъ тлѣннаго тѣла они едва постигаютъ земную осязательность, а для усвоенія воли Божіей п вовсе неспособны безъ премудрости святаго Духа (lip. Сол. IX, 13—17). Эллинскій благовѣетнпкъ согласенъ съ этимъ и иногда говоритъ настолько сходно, что подозрѣваютъ, будто онъ «точно воспроизводитъ» эту цитату, когда (въ 1 Кор. II, 6—16) констатируетъ безпомощность душевности для духовнаго пониманія г'00). Вліяніе частное, сосредоточиваясь на антропологіи, въ силу ея спеціальной важности простирается п на все Павлово богословіе, куда врываются трансформирующія струи эллинизма 507). Этотъ тезисъ защищаютъ и католики 50S). привлекая для сличенія даже Рим.

XI. 31 (ер. Пр. Сол. IX. .13) г’ои). Конфессіональная тенденціозность поддерживаетъ генетическіе интересы и окружаетъ ихъ ореоломъ благонамѣренности и безпристрастія. Но за этою наружностію скрывается убѣжденіе, что изъ Премудрости Соломоновой Апостолъ почерпнулъ эллинско-философическую идею о натуральной диспаратности тѣлесности и духовности, такъ что первая не просто не сходна со второю по природѣ, а натурально противна ей. будучи и эсссиціалыю и дѣятельно аптипневматпческою. Здѣсь невѣдѣніе тожественно тому, что тьма не терпитъ свѣта и не совмѣщается съ нимъ.

Frederic Jlendall, Toology of the Hebrew Christians (London 1886), 1>. 5<i (—57): ,,St. Haul has not hesitated closely to reproduce [Wisdom IX. И—17] in liis description [I Cor. II. (5—16] of the true Christian wisdom due to the presence of the Spirit in the heart.“.

ä”7) О. Ff leiderer, Das rrchristcnthiim, S. 1G11.

*'*) ,/. A. Schmid, Das Buch der Weisheit, S. 19.

50'J) Такъ, наіір., Cornelius a Lapide у JM i g n e въ Scripturae sacrae cursus coinplctus XVII, eol. 586. Cp., впрочемъ, и Joh. Christ. Carl. Döpku, Hermeneutik der neiitestanieiitlieher Schriftsteller I (Lpzg 1829), S. 207.

отключенія очень широкія п радикальныя, однако имѣются ,,, для пнхъ соотнѣтственныя опоры въ самомъ некапопнче-(.і;0м ь памятникѣ? ІГо всей строгости, въ немъ лишь свидѣтельствуется эмпирически повсюдный и безспорный фактъ человѣ-,|(,(-І;0П помощи въ автономномъ разумѣніи божественнаго. Что то причины, то основная состоитъ въ нетвердости помышленій ]і ошибочности мыслей у всѣхъ смертныхъ. Этотъ факторъ вездѣ неизмѣненъ, н теологическая гносеологія является развѣ наиболѣе яркимъ и рельефнымъ обнаруженіемъ его активности, которая равно функціонируетъ и во всѣхъ другихъ областяхъ. ІІосемѵ напередъ и констатируется познавательная слабость .іюлей для всего земного п уже дальше выводится непознаваемость божественной воли. Ясно, что вся бѣда въ ограниченности,—въ томъ, что человѣчество по самому своему происхожденію немощно, кратковременно н скудно въ разумѣніи суда и законовъ (IX, 5). Это качество нрпвативное, п голая недостаточность не позволяетъ 'трактовать о положительномъ свойствѣ аптпбожествеппостп въ соматической матеріи. Подобное сужденіе неотразимо оправдывается ближайшею характеристикой человѣческой безпомощности. Опа условливается тѣмъ, что «тлѣнное тѣло отягощаетъ душу» (IX, 15), и послѣдняя не въ силахъ поднять этого бремени при всемъ своемъ желаніи н стремленіи преодолѣть бренную косность. Это общее свойство проявляется и въ частностяхъ, поелику «земная храмина подавляетъ мпогозабот.швый умъ» и своимъ механическимъ нагнетаніемъ не позволяетъ реализаціи умственныхъ порывовъ. Чиною всему служитъ духовная истощенность по неимѣніи анергіи къ возобладанію надъ космическою приниженностію. Матеріальная тѣлесность бываетъ только препятствіемъ, потому что опа не духовна п физически влечется къ собственной земной средѣ, не обладая необходимыми запасами для полета въ пневматическія сферы. Это простая помѣха, н въ пей совсѣмъ пѣть активнаго противоборства по натуральной враждѣ къ луху. Тогда получилось бы подчиненіе духовности съ ея постепенною матеріализаціей, между тѣмъ обѣ стороны продолжаютъ сохранять относительную независимость. Все исчерпывается тѣмъ, что плоть парализуетъ духовные запросы и мѣшаетъ ихъ осуществленію. Въ этомъ смыслѣ опа оказывается типически несрочною н, новпдпмому, должна бы воспо.іьзо-наться своею побѣдой для закрѣпленія собственныхъ цѣлей и Д ія порабощенія п.чъ своихъ вассаловъ. Фактически этого со-

вершенію по замѣчается, и отсюда незыблемо, что въ тѣлесности не находится никакихъ особыхъ тенденціи кромѣ свойственнаго земного тяготѣнія, дѣйствующаго механически. Тутъ предъ нами опятъ будетъ величина пассивная, безсильная и непригодная для поглощенія собою другого начала съ верховенствомъ державнаго занравленія имъ. Поэтому и для духовной ослабленности все ея вліяніе исчерпывается негативнымъ результатомъ, что искомое не достигается, а для сего не требуется иныхъ факторовъ. Для всякаго познанія обязательно сближеніе съ подлежащимъ объектомъ. Въ пашемъ случаѣ это будетъ жизнь божественная, чуждая матеріальной тлѣнности и космической нримрачиости. Разъ же человѣческій духъ сковывается тѣлесными узами и замыкается въ матеріальныхъ рамкахъ,—у него не содержится минимальныхъ 'задатковъ даже для начала познавательнаго процесса. Наоборотъ, премудрость отъ вѣчности присѣднтъ престолу Божію и всегда была у Господа, почему знаетъ Его дѣла и вѣдаетъ угодное Ему (IX, 4.0 с.і.). Но въ Богѣ скрываются и всѣ тайны міра по происхожденію и предназначенію отъ Творца, устроившаго все бытіе по Своимъ планамъ и ради Своихъ намѣреній. Съ этой точки зрѣнія всякое мірознаніе возможно лишь чрезч. богопозпапіе. открывающее предъ нами внутренній разумъ всего созданнаго. Для псевдо-Соломона логично и неустранимо, что истинная освѣдомленность о природѣ пріобрѣтается теологически, и нелож-пое познаніе космологіи, астрономіи, зоологіи, метеорологіи, ботаники одинаково даруется мудрою художницею всего (VII, 17 ст.) 51°). Въ этомъ не существуетъ спеціальнаго различія для теологіи, поскольку вся особенность будетъ лишь въ степени, хотя и ВТ) божественномъ люди путемъ премудрости научаются тому, что угодно Господу (IX, 18).

Снова открывается, что гносеологическая некомпетентность новсюдна и вт. равной мѣрѣ захватываетъ матеріально-космическую область, откуда видно, что тутъ нѣтъ дуалистической адверсатіівностп, поелику тогда тѣлесность ополчалась бы на , самую себя. Мы должны теперь согласиться, что все зло кроется въ разслабленности познающаго субъекта, гдѣ умъ потерялъ покоряющую энергичность и парализуется косною неподатливостію. Но и эта недосязаемость божества покоится не па взаимоисключаемое™ естества божественнаго и тнарнаго.

■г,,°) Гм. и ііышо на стрн. 537 С.І.

Послѣднее1, будучи связано тѣлесностію, посредственно соприкасается съ духовнымъ чрезъ премудрость—при полученіи отъ нея разъясненій. При всемъ томъ эта благостная помощница нисходитъ свыше, а не поднимаетъ къ вышнему, о которомъ сообщаетъ. Поэтому у человѣка знаніе бываетъ полнымъ лишь для космическаго, ибо предметъ изученія находится подъ руками и доступенъ прямому испытанію. По отношенію къ божественному обѣ стороны попрежнему остаются разъединенными и удаленными, такъ что люди постигаютъ только въ мѣру своей вмѣстимости, которая тѣлесно ограничена для божественной необъятности. И разъ о тѣлесномъ избавленіи не говорится,—этимъ человѣчество навѣки и принципіально обрекается па теологическую недостаточность. Ндѣсь правильно замѣчаніе, что для псевдо-Соломона и при пособіи премудрости было немыслимо совершенное вѣдѣніе Высочайшаго Существа. Это сближаютъ съ филоническими концепціями объ абсолютной , божественной непознаваемости, усвояемой и св. Павлу 511). Александрійскій колоритъ располагаетъ къ этому сужденію тѣмъ болѣе, что въ книгѣ упоминается о несообщнмомъ имени Божіемъ (XIV, 21: ТО 0!'/.ОІѴІОѴГ(ТОѴ ovouai, при чемъ іудейско-раввинское поиядіе о его нсизречен-ностн вт» священной тетраграммѣ (птр) приписывается вліянію египетскаго религіознаго обычая 512). Не смотря на наружную вѣроятность, эта гипотеза ошибочна по своей безпочвенности. Іудейскій авторъ подчеркиваетъ лишь слабость человѣческую для подъема па божественную высоту, но туда опа пистиктивио и неудержимо стремится. Безуспѣшность мотивируется внѣшними причинами тѣлесной обремененности и не считается неисправимою натурально. Бъ человѣчности— Даже эмпирической—не усматривается эссенціальной и при-родно неизмѣнной нееродностп для усвоенія всего божествен-

,11) Л. Fr. G fröre г. Philo und die jiidisch-alexandrinisehe Theosophie H1', S. 212—213.

“'■) Prof. Gustaf Dalman, Die Worte Jesu I (Lpzg 1898), S. 160 и cp. lso. 155. Въ связи съ этимъ можно упомянуть о странномъ мнѣніи Prof. А Fr. Gkscbrecht’a, (Die alttestameutliche Schätzung des Gottesnamens und ihre religionsgesehiehtliehe Grundlage, Königsberg i. Pr. 1901, S. 91 fl'.), ''го первоначально имя Божіе носило демоническій характеръ и имѣло магическое значеніе: ср. и у Rev. James Strachau въ „The Critical Review“ ^й. 4 (July, 1902) р. 337; Prof. Alfred Bertholet въ „Theologische Litera-Pirzeitimg“ 1902, 22, Sp. 589- 590.

наго. Еще несомнѣннѣе ото для божества, которое спѣшитъ со своимъ небеснымъ озареніемъ на всякій искренній призывъ смертнаго. Между ними не находится элементовъ филониче-скаго расторженія. Тутъ сближеніе возможно и оно не достигаетъ желательной законченности единственно потому, что духъ безсиленъ для подчиненія себѣ соматичпости, ибо и при просвѣщеніи премудростію остается невозрожденнымъ. Дуалистическій фплонизмъ устраняется, и все воззрѣніе неканоническаго документа выражается обычными библейскими данными, подтверждаемыми ежедневнымъ опытомъ человѣческой немощности 51:!). Этим'ь удостовѣряется непредзапятость всего гносеологическаго построенія, въ которомъ всѣ недочеты создаются духовною разслабленностію, неспособною къ возобладанію надъ земною бренностію, и совсѣмъ не предполагаютъ натуральной дуалистической песродностп чсловѣчески-матсріалыіаго божественно-пневматическому.

По генетическимъ предпосылкамъ мы обязаны теперь принять, что Апостолъ, не встрѣтивъ дуализма въ своемъ источникѣ, и самъ его не исповѣдуетъ. На этомъ положительномъ примѣненіи пока и сосредоточимся. Что до Рнм. XI, 34, то здѣсь ближайшею параллелью является пророческое сужденіе (Пса. XL, 13), а содержаніе выражаетъ аксіоматическую истину превосходства дѣла Божія предъ всякимъ разумомъ человѣческимъ. который не въ состояніи даже п догадаться о замыслахъ божественныхъ прежде ихъ реализаціи. Всякія побочныя тенденціи чужды этому мѣсту. Гораздо сложнѣе второе свидѣтельство (1 Кор. II, 0 сл.). Въ немъ трактуется о сокровенности премудрости Божіей, бывшей главнѣйшимъ предметомъ апостольскаго благовѣстія. Таковымъ служить истинно божественный подвигъ крестнаго избавленія. Его божественное достоинство безспорно; ибо онъ былъ предназначенъ прежде вѣковъ и потому внѣ всякой условливаемости кѣмъ-либо другимъ, кромѣ Бога. Тоже подтвердилось и практически, поелику власти міра сего не познали этой тайны. Итакъ предъ нами всецѣлая божественность. Но вездѣ абсолютный законъ—тотъ, что подобное познается подобнымъ, что для опознанія нужно взаимообщеніе, требующее сродства и тяготѣнія у обѣихъ сторонъ. Внутреннее человѣка знаетъ обитающій тамъ духъ человѣческій, почему п Божіе познается только Духомъ Божіимъ.

*13) Ср. Jameg Drummond, Pliilo Judaeus I. p. 198—199.

Обнаруженное аптихристіанствомъ космическое невѣжество необходимо убѣждаетъ въ отсутствіи конгеніальности съ божественнымъ. которое тогда, конечно, н понять нельзя. Ясно. ,гп> ѵ Апостола человѣкъ берется въ отрѣшенности отъ божественнаго гь противопоставленіемъ ему своей космической самости. При такомъ намѣренномъ контрастѣ своего «я» божественному—личность лишается самыхъ обязательныхъ условій боговѣдѣпія, потому что упорно отстраняется отъ познаваемаго объекта. Это усердіе тварпости соизмѣрять собою неограниченность всячески ненормально и является варварскимъ покушеніемъ па свою природную тварную индивидуальность, а—слѣдовательно—и ненатурально. Этотъ непосредственный итогъ совсѣмъ не говорить о гносеологической неспособности дуалистическаго характера, потому что она была бы естественной н единственно законной, между тѣмъ теперь рисуется отнчеекп-грѣховной. Очевидно, что дѣло никоимъ образомъ не въ самой матеріальности человѣческаго организма. Неизбѣжно, что объ ней не говорится прямо н не придается первенствующей важности. Все удареніе сосредоточивается па томъ, что каждый изъ описываемыхъ людей дуптенъ—ävftpaw»; (1 Кор. II, 14). Онъ не пріемлемъ яже Духа Божія по вмѣняемому нежеланію и по тому самому не есть голая вещественность. Въ тоже время отверженіе допускается по спеціальнымъ соображеніямъ н отсылаетъ къ ослѣпленной раціональности, въ которой неотъемлемы элементы самосознающей н самоонредѣляющей человѣческой духовности. Обь ней категорически гласитъ намъ отчетливое упоминаніе (II, 12. 13), что христіане приняли Духа Божія, а не духа міра, обычнаго ьъ человѣческой мудрости. Поэтому «пспхнчпость» будетъ патологическимъ явленіемъ самой духовности.

Въ чемъ заключается и выражается эта страшная болѣзнь? Она почитаетъ духовно-божественное безуміемъ и, конечно, не безъ причины, которая состоять въ неимѣніи соотвѣтственнаго масштаба, между тѣмъ «о семъ надобно судить духовно», духовная духовными сразсуждающе, оцѣнивая и взвѣшивая Духовными способами. Безъ этого божественная духовность не находитъ въ умѣ человѣческомъ сообразнаго мѣрила и по своему несходству оказывается нелѣпостію, нарушеніемъ и попраніемъ интеллектуальныхъ нормъ. Въ «нсихнчности» таковыя негодны для божественно-духовнаго и противны ему. Отсюда получается, что психическая духовность бываетъ не

вѣрна сенѣ самой и функціонируетъ нсдуховио. заимствуетъ критерій не изъ своей духовной природы, почерпая его въ сферѣ матеріальной. Мудрость этого рода, будучи человѣческою (II. I. э. 13), есть космнчески-мірская (II. О), все по-строяющая по матеріалистической реальности. Ничто иное для нея невозможно (II, 1-1: оі> Зиѵатаі -,'ѵйѵ«і). «Душевность»

замыкается въ своемъ кругозорѣ матеріальностію, обнимается матеріалистическими преградами и нс въ силахъ проникнуть за нихъ. Духъ приковывался къ матеріальному и сообщается лишь съ космосомъ, а ото—въ свою очередь—бываетъ тірн самоограниченіи своею тѣлесностію, которая и соединяетъ его только съ тожественною себѣ средой матеріальности. Отсюда въ терминологіи Апостола Павла эпитетъ «душевный» приравнивается къ квалнфпкату «плотяностн» (оірг/іѵо;) при одинаковой противности истинно духовному (см. особенно 1 Кор. III. 1: оих TjOiivrplTjV XaXrjaai ииіѵ ш; -ѵгицятіу/л; аХХ’ ш; аяр/.іѵ&и). Этимъ освѣщается и вся типичность даннаго положенія. Въ немъ «духовность» не уничтожается и не исчезаетъ, но ниспускается до степени одушевляющаго соматичность начала и сосредоточивается па оживленіи организованнаго тѣлеснаго вещества. При этомъ послѣднее поглощаетъ и покараетъ своимъ интересамъ вето «психичпость», которая служитъ имъ рабски вопреки натуральнымъ свойствамъ н съ противоестественною преступностію отвергаетъ божественное. По всему несомнѣнно, что это есть состояніе ненормальное для человѣческой природы и всего менѣе постулируетъ къ дуалистической законности. Затѣмъ: вина и причина сего въ самой духовности, въ уклоненіи ея отъ своихъ духовныхъ влеченій іі идеаловъ въ сторону космической низменности. Здѣсь еще большая и принципіальная диспаратность съ дуалистическимъ матеріализмомъ, гдѣ все созидается на эссенціальной злостности матеріи, не годной пи для духовнаго дѣланія, ни для духовнаго разумѣнія. Не менѣе различно и пониманіе фактическаго результата духовной подавленности. Главнѣйшимъ предикатомъ его бываетъ приспособленіе духовности къ матеріальному уровню, пневматическая матеріализація до степени илотяпой одушевленности. Въ нѣкоторомъ смыслѣ духъ здѣсь матеріализуется. Пропорціонально этому плоть одухотворяется либо чрезъ поглощеніе духовности, въ мѣру своей воспріемлемости, въ «нсихичпости», либо чрезъ послушное преобразованіе себя духовными стихіями въ «пневматнчностн». Посему бываетъ тѣло и душевное

іі духовное (1 Кор. XV. 4-1). Въ Павловой теологіи духовность и тѣлесность входятт. между собою во всяческія комбинаціи п но своей тварной структурѣ предназначаются къ дружественной солидарности, по въ падшемъ человѣчествѣ равновѣсіе теряется съ возобладаніемъ низшаго. Однако и эта аномалія вырастаетъ изъ взаимообщепія н всецѣло держится па немъ. Едва ли нужно теперь напоминать, что тутъ содержится рѣшительное отрицаніе всѣхъ элл ішеко-дуа.іиетнчоскпхъ основъ, которыми не допускается иного соприкосновенія между вещественностію н «ппевматнчностію»—кромѣ вѣчнаго антагонизма, исчезающаго только съ расторженіемъ ихъ. Въ этомъ пунктѣ для трезваго наблюденія незыблемо, что въ анализируемыхъ апостольскихъ текстахъ (1 Кор. II, 14. XV. 44) господствуетъ языкъ вовсе не эллинистическій, а іудейскій зи) или—точнѣе— библейскій. Въ немъ сказывается и закрѣпляется исконное библейское воззрѣніе, что «ппевматпчность» должна одухотворять плотность и поднимать ■ ее па свою высоту. Неизбѣжно, что нхъ сочетаніе не можетъ быть аптибожественнымъ натурально н не содержитъ въ себѣ эссенціальныхъ препятствій къ боговѣдѣнію. Даже при самомъ крайнемъ извращеніи онлотяпѣнія теологическая гносеологія вовсе не отрицается, ибо замѣчаются попраніе и отверженіе ложнаго разумѣнія. Нго не столько незнаніе, сколько непризнаніе воспринимаемаго въ его собственномъ объемѣ. Съ этой стороны нельзя и говорить о непознаваемости божества, почему ее трудно ожидать п съ другой. Правда, подчеркиваютъ, что у св. Павла сильно выдвигается (по сравненію гь Іисусомъ Христомъ) идея (іудейская) траіісцепдепталыюсти Бога, однако все это допускается но этическимъ мотивамъ божественной возвышенности, недоступной космпческп-матеріалыюму омраченію. Въ силу этого равно возможно теоретически и осуществляется' фактически, '■то по любви Своей къ твари Вседержитель нисходитъ до поя. Суть нѣтъ ни эллипства, пи—даже— іудоо-эллипизма. н не Усматривается ни малѣйшихъ слѣдовъ космическаго дуализма оптомъ Платона п Аристотеля 515).

Въ Павловой антропологіи не находится эллинистической

““) См. А. Fr. Gfrörer, Das Jahrhundert des Heils II, S. 59.

ш) См. Prof. Arthur Titius, Die neutestamentlichc Lehre von der Seligkeit II, S. 243, и IV (Die vulgäre Anschauung von der Seligkeit im Urehristenthum; ihre Entwicklung bis zum Uebergang in katholische Formen: Tübingen Freiburg i. B. und Leipzig 1900), S. 3.

трансформаціи, и гносеологическія соображенія нимало не внушаютъ' довѣрія къ гипотезѣ эллинистическаго вліянія на самое догматическое ученіе апостольское. Въ разбираемомъ предметѣ все раскрывается изъ христіанскаго толкованія библейскихъ стихіи по соотношенію ихъ съ христіанскимъ озареніемъ, которое бываетъ опорою и масштабомъ созерцанія. Естественно, что все особенное остается специфически христіанскимъ, не нуждается въ нехристіанскихъ пособіяхъ и не выводимо изъ нихъ. Этимъ колеблются всѣ догадки о матеріальной зависимости благовѣстника отъ книги Премудрости—помимо тенденціозности примѣненія. Резонно коптатируютъ, что у каждаго мысль движется въ разныхъ областяхъ, и св. Павелъ разсуждаетъ не о волѣ Божіей вообще, а о спеціальномъ ея проявленіи въ великомъ таинствѣ спасительнаго возрожденія, отъ вѣчности предносившагося божественному попеченію и въ Господѣ Искупителѣ достигшаго адекватнаго увѣнчанія г>1е). Но это далеко не все и оставляетъ мѣсто для той уловки, будто широкія концепціи іудейскаго анонима были истолкованы Апостоломъ въ узкомъ христіанскомъ смыслѣ, и тѣмъ усилилась ихъ острота. Гораздо важнѣе другое указаніе, что въ гносеологическихъ неудачахъ у псевдо-Соломона играетъ отвѣтственную роль не тѣло. По этому пункту и будутъ полезны точнѣйшія разъясненія, чтобы обнаруживалась подлинная сила отмѣченнаго соображенія. Въ неканоническомъ документѣ тѣлесность рисуется почти исключительно со стороны своего механическаго давленія и по физическому тяготѣнію къ землѣ. Ей не приписывается даже какой-либо активности, разъ ударяется съ преувеличенностію па физической бренности всѣхъ людей, которые, будучи земнородными, является и данниками смертности. Оттѣнковъ идеи грѣховности не слышится, н самая смерть почитается но столько этически злою, сколько неизбѣжною. Поэтому все вниманіе сосредоточивается на фактѣ тлѣнности безъ отчетливаго соотношенія съ амартологіей. Все неудобство соматичностм не превышаетъ размѣровъ механическаго тормаза, опаснаго лишь для слабости, неспособной воспользоваться имъ для своихъ цѣлой. Естественно, что тѣлесность у Премудраго не выступаетъ въ активной роли культивирующаго грѣховного

принципа; она стѣсняетъ духовный горизонтъ по неизбѣжности вынужденнаго соприкосновенія съ «нневматичностію», но не ш.сплоатируотъ ее самобытно и сама не имѣетъ собственной терпи для претворенія по своему образу и подобію. Здѣсь нс мыслится и не предполагается матеріализаціи духовности, которая проникалось бы соматическими началами и тенденціями. При самомъ крайнемъ деспотизмѣ — чисто внѣшнее общеніе не допускаетъ оіілотяігѣнія, почему для псевдо-Соломона совсѣмъ не существуетъ понятія этически функціонирующей и. юти. Въ этомъ пунктѣ мы приблизились къ самому кардинальному и рѣшительному отличію. Въ виду его самоочевидности тутъ достаточно немногихъ пояснительныхъ замѣчаній. У св. Павла грѣхъ всегда и вездѣ остается явленіемъ всецѣло духовнаго характера, однако но самому свойству измѣны духовнымъ предназначеніямъ онъ отсылаетъ къ своему недуховному выраженію. Господствующій въ Ветхомъ Завѣтѣ амар-то.югическій оттѣнокъ отрицательнаго качества—въ неспособности. и недостиженіи цѣли—усиливается п вытѣсняется прямымъ уклоненіемъ отъ нея. Это будетъ уже служеніемъ тѣлеснымъ интересамъ, которые тѣмъ самымъ пріобрѣтаютъ доминирующую важность. Тѣлесность вбираетъ въ себя духовную мощь, оживляется ею и получаетъ возможность дѣйствовать автономно въ грѣховномъ порабощеніи себѣ духовныхъ влеченій. Такова и есть плотяпоеть. Въ вопросѣ объ ней особенно рѣзко выдѣляется вся оригинальность благовѣстника по сравненію съ ветхозавѣтными сужденіями. Отсюда возникаетъ догадка объ эллинистическихъ вліяніяхъ хотя бы въ доктринальной формулировкѣ этого тезиса, но даже этн писатели соглашаются, что книга Премудрости не даетъ и самой точки отправленія для апостольской спекуляціи, поелику гамъ пѣтъ искомаго разраннчепія между зйрл и оір- 517), которыя сливаются въ идеѣ животной тѣлесности 518). Для матеріальной стороны тугъ сродства не находится. Что до духовной, то въ апостольской системѣ опа выдвигается по кон-

:’17) Такъ -Job. Der Heilige Geist in der Heilsverkündigung des

l’aulus (и Der Stand im Fleiseh nach pauliiiischem Zeugniss), S. 54. 58—59.

См. VI [, (1) 2 („и я въ утробѣ матерней образовался въ плотъ [iyXc.fjV а 4 р s] въ девятимѣсячное время) и XIX, (21) 20 („пламя не вредило тѣламъ [ѴТ/. ip-dpavav о а р •/. я ;] бродящихъ удоборазрушимыхъ животныхъ“), гдѣ матеріально-физическій организмъ человѣка и животныхъ одинаково обозначается терминомъ зір£.

трасту плотящій порочности, какъ возвратъ къ должному п обязательному—въ духовной еамозаключенпоетп.

Это освѣщеніе величія духовности чрезъ сопоставленіе п. матеріальною низменностію напоминаетъ дуалистическія теоріи, — и потому допускаютъ, что своимъ ученіемъ о .жизни

у.о.-Л — vsöjjloe св. Панель прокладывалъ путь къ напору эллинизма ъѵ'у). Для фактически бывшаго ото вѣрно и безспорно. Этическая противность была удобною почвой для привитія дуалистическихъ концепціи, подъ которыми сама она оказывалась гораздо болѣе понятною для обычнаго разумѣнія и оправдывалась даже въ самыхъ страшныхъ своихъ ненормальностяхъ. Неудивительно, что платонизмъ и сходныя философскія теченія широкою волной врывались въ христіанское богословіе 320) и не рѣдко утверждались въ немъ съ достоинствомъ самодержавія 521). Однако этотъ историческій опытъ является не объективнымъ истолкованіемъ, а злоупотребленіемъ и извращеніемъ Павлова принципа г’22). Въ послѣднемъ было радикадь- * 577

г,і!і) proft Arthur Tithis, Die neutestanientlichc I.ehre von der Seligkeit 11, S. 243.

5J0) См. и ниже къ нрим. 568.

y-1) Но. разумѣется, является совершенною крайностію сужденіе Prof. Oscar HolFmann'n Leben Jesu (Tübingen und Leipzig 1901), S. 405: „vor allem hat man immer wieder die Verwandschaft der platonischen und stoischen Weltanschanang mit der christlichen behauptet, und es ist über allen Zweifel erhaben, dass sich die christliche üogmenbilduug bis auf unsere Tage wesentlich auf die Arbeit dieser Philosophen gestiizt bat“.

ъ22) Само собою понятно, что подобное сужденіе не менѣе вѣрно и для современныхъ толкователей. И если они утверждаютъ, будто догматъ о божествѣ Христа св. Павелъ создалъ попреки іудейскимъ концепціямъ и собственному благовѣстію Спасителя по языческимъ предпосылкамъ и матеріаламъ, привнесши мпого новаго, и что ото является своего рода .чиномъ (Prof. Paul Werntc, Die Anfänge unserer Religion. S. 153—154), то тутъ прямая неправда (Rev. Prof. William Sunday, Art. „Son of God“ въ A Dictionary of the Hilde cd by J. Hastings IV, p.

577 а). Напротивъ, божественное предсуществованіе Христово упоминается у Апостола языковъ, какъ самопонятное и не нуждающееся въ аргументаціи (Prof. Paul Fehle, Jesus Christus und Paulus. Lpzg 1902, S. 170). Нельзя сказать, что Апостолъ не зналъ (Prof. Nathanael Schmidt, Art. „Sou of Man“ въ Encyclapacdia ВіЫіса ed. by T. K. С Ь о у и е and J. S. Black IV. London 1903, col. 1713) богосынопства (Prof. Nathanael Smidt. Art. „Son of God“ въ Encyclopaedia ВіЫіса ed. by T. K. Obey no and J. S. Black IV, col. 4694), и у него лишь устраняется терминъ „Сына, человѣческій“ (ср. и Prof. D. W. Boussct, Die jüdische Apokalyptik, ihre religionsgeschicht.liche Herkunft, und ihre Bedeutung für

и,„> отрицаніе эллинистическаго догмата, гдѣ провозглашалась иііііі, враждебность несовмѣстимыхъ діаметральностен, физн-,ір< кіі недоступныхъ внутреннему взанмообіценію. У Апостола утверждалось совсѣмъ обратное въ гармоническомъ соотношеніи духа и тѣла по творческому предопредѣленію и въ возобладаніи второго надъ первымъ при человѣческомъ паденіи. Вт» игомъ сопроннкновеніи названныхъ величинъ заключалось непреоборимое препятствіе для всякихъ эллинистическихъ поку-

ihis neue Testament, Berlin 1903, S. 63), но просто потому, что имъ вызывалось бы представленіе о человѣчествѣ Искупителя (Р. Wernle ibid.,

S. 150), откуда слѣдуетъ, что это воззрѣніе считалось недостаточнымъ нринцииіально (Р. Feine ibid., S. 209—213). Такое уклоненіе было согласно и съ исконными намѣреніями Избавителя, разъ у Него данное наименованіе, бывшее далеко не общепринятымъ (см. выше 433,з и у проф. М. И. Богословскаго. Призваніе Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ первыхъ учениковъ въ „Православномъ Собесѣдникѣ“ 1901 г., Л! 2. стрн. 171; С. ѵ. Orelli, Art. „Messias“ въ Realencyklopädie von Л. Ilauck X1P, Lp/.g 1903, S. 732no—и), употреблялось для прикрытія божественнаго мессіанства (Rev. Prof. Samuel Holies Driver, Art. „Soil of Man“ въ A Dictionary of the Bible IV, p. 586); съ другой стороны послѣ фактическаго осуществленія доктрина царства Божія естественно разрѣшилась въ ученіе о его главѣ (Р. Feine ibid., S. 173—174), при чемъ божественное величіе перваго требовало для себя равнаго обоснованія во второмъ, выдвигая напередъ идею божества. Во всѣхъ этихъ отношеніяхъ твердо обезпечивается несомнѣнность послѣдней истины для св. Павло, который „вторымъ человѣкомъ“ считалъ Христа не предсуществующаго, а въ качествѣ превознесеннаго родоначальника „новой твари“ (Р. Feine ibid.. S. 44). Что до іудейства, то теоретически раввипская теологія оставляла спорною самую идею личнаго сверхъестественнаго Мессіи (см. стрн. 379,іоп:с, С. г. Ocelli въ Realencykiopiidio von А. Hauck XII3.

S. 730:,!—із. 736:24 ff.) и во всякомъ случаѣ не усвояла ему божественныхъ прерогативъ, иапр.. отпущенія грѣховъ (Prof. Gustaf Dalman, Die M orte Jesu I, S. 214 f.), разумѣя соотвѣтственно и все его дѣло. Замкнувшись въ крайнемъ партикуляризмѣ (Prof. It. Н. Charles въ „The Expositor“ 1902, IV, р. 249). она свои бѣдствія умѣла приспособить такъ, что даже разрушепіе Іерусалима рисуется спасительнымъ, поскольку это вынуждало къ жертвамъ духовнаго служенія Богу (см. и Dr. Felix Freies. What Jews may learn from Harnack въ „The Jewish Quarterly Review“ XIV, 55 [April, 1902J, p. 537), хотя доселѣ „краеугольнымъ камнемъ“ почитается обрѣзаніе (см. Н. Н. въ журналѣ „Восходъ* 1882 г.. Лз 7-8, стрн. 12; Auron Friedenwald, Art.. „Circumcision“ въ The Jewish Encyclopedia IV, p. 94 ■— 95) а іудейство понынѣ пребываетъ религіею расы (Rev. Л. F. Kirkputrich. Christianity and Judaism въ „The Expositor“ 1903, IV, (i. 256). При этихъ условіяхъ іудейская экзегетика и не допускала и не постигала искупительныхъ страданій „раба Іеговы“ (/,’. Л. Charles въ „The Expositor“ 1902, IV, р. 252. 256), и

міопій м:|). Въ дальнѣйшемъ отсюда раскрывается отличіе и въ самомъ воззрѣніи на духовность. Для дуалистической строгости опа была всецѣлою адверсативностію всему матеріальному и въ этомъ качествѣ не соединялась съ нимъ натурально, а потому не приводила кт. своему первоисточнику и не доставляла боговѣдѣпія. Вездѣ и всюду былъ только духъ божественный, насильственно захваченный матеріальною средой. Но въ свою очередь и матерія нуждалась въ оживляющемъ элементѣ по

св. Павелъ не изобрѣлъ ихъ (Р. Feim. Jesus und Paulus. S. Ill—112. 135), а воспринялъ отъ самого Христа (S. 10В—111) вмѣстѣ со всѣми библейскими предпосылками, которыя, связывая искупительную миссію съ грѣховностію человѣческою, не позволяютъ признавать (провозглашаемую особенно ричліанцами: см. у проф. В.і. А. Керенскаго, Школа ричліанскаго богословія въ лютеранствѣ, Казань ПЮЗ, стрн. 495—496, и въ „Правосл. Собесѣдникѣ“ 1902 г., Л» 11, стрн. 705) необходимость воплощенія безъ паденія (см. еще Karl Вигцег, Art. „Liebe“ въ Ilealencyklopiidio von Prof. A. Hauek XIs, Lpzg 1902, 8. 477—478; 11. И. ,'ГепорскіГі о „воплощеніи“ въ Православной Богословской Энциклопедіи изд. проф. А. П. Л о п у-X и н а, III, Спб. 1902, етолб. 824—825), ибо самая „идея Церкви неразрывно связана съ идеей искупленія рода человѣческаго Господомъ Спасителемъ, при чемъ въ предвѣчномъ Совѣтѣ Божіемъ предположено дать человѣку несравненно болѣе, чѣмъ онъ потерялъ въ паденіи“ (ІІротоіер. II. Л. Смирновъ, Изъ ученія о Церкви и ея исторіи въ „Прибавленіяхъ къ Церковнымъ Вѣдомостямъ“ .V 46 за 17-е ноября 1901 г., стрн. 1680, а въ отд. изд. Спб. 1903, стрн. 7 -8). Требованіе же исключительной цѣнности искупительнаго подвига предполагаетъ въ Избавителѣ цѣлостность божества и отвергаетъ теоріи „кснозиса“ (см. и Prof. Friedr. Loafs, Art. „Kenosis“ въ Itealeiicyklopiidie Xs, Lpzg 1901, S. 247 ff. 262 — 263). Слѣдовательно, іудейскія генетическія сближенія опять убѣждаютъ, что Апостолъ языковъ былъ независимъ въ исповѣданіи божественности Христовой и, не имѣя равнѣйшихъ догматическихъ предрасположеній, могъ принять ее лишь но твердой вѣрѣ въ ея фактической незыблемости, предварявшей всякія разсужденія. Значитъ, ложно и то заявленіе, яко бы самое понятіе Слова Божія, какъ посредника безгрѣшнаго, взято изъ Филона (Fred. С. СопцЬеиге, Throe Early Doctrinal „Modifications of the Gospels въ „The Hibbcrt Journal“ i, 1 [October 1902], p. 112), который рисуется „первымъ отцомъ Церкви“ (въ сочиненіи [Edwin Johnson’«,'] Antiqua Mater : а Study of Christian Origins, London 1887, p. 77), открывая просторъ для интерпретацій, будто даже въ „прологѣ“ Евангелія Іоаннова „Логосъ“ разумѣется въ обычномъ смыслѣ произносимаго слова или велѣнія Божія (Prof. А. N. Jamuiris: The Luchs Clnsskm for the Incarnation overlooked въ „The Expository 'rimes“ ХИЬ 10 [July 10921, p. 477—480. Who Wrote the Fourth Gospel? ibid. XIV, 10 (July 1903], [I- 459Ö).

■'■-;i) Этимъ устраняются всѣ крайнія толкованія даннаго рода, напр., Prof. Carl Clemen’а въ отчетѣ о второй части книги А. Т і t і u s’a въ

самой своей злостной активности. Въ результатѣ по необходимости принимается древняя ітыозоическая доктрина объ особой эмпирической духовности, которая является утонченіемъ матеріальности н—наряду съ нею—не сродна истинной «ппов-матнчности». Посему и у нихъ тѣсный союзъ невѣроятенъ, безъ него же человѣческое познаніе Господа бываетъ по обезпеченнымъ. Все ото мы встрѣчаемъ у Филона и солидарныхъ съ нимъ авторовъ 521), но не находимъ у благовѣстшіка. У него духъ тѣсно соприкасается съ матеріальностію по неизмѣнному ея оживленію и еще неразрывнѣе отъ божественнаго по самой своей природѣ. Поэтому вся задача пневматическаго возрожденія будетъ не въ отрѣшеніи, а въ освобожденіи духовности. Опа проистекаетъ отъ Бога и все почерпаетъ въ Немъ, такъ что бываетъ абсолютно немощна въ своемъ конечномъ обособленіи, когда подпадаетъ матеріальному гнету. Въ этомъ новое отклоненіе отъ дуалистической горделивости собственнаго пневматическаго самодержавія, вопреки которому исповѣдуется обязательность внутренняго просвѣщенія и претворенія отъ Духа Божія. Вмѣстѣ съ этпмъ получается доступъ къ премірпымъ тайнамъ божества и гарантируется его постиженіе. По всѣмъ этимъ вопросамъ книга Премудрости не содержитъ и не даетъ эллинистическихъ крайностей. Поэтому и сами ученые, склонные къ сближенію ея съ апостольскою проповѣдью. категорически выражаютъ, что тутъ не имѣется опоры для эллинскаго вторженія, чуждаго по всему своему строю, разъ у св. Павла господствуютъ въ пневматологіп древне-израильскія представленія 52’). * •

„Theologische Literaturzeitung“ 1901,10, Sp. 264, будто въ послѣдовательной пневматической трансформаціи у св. Апостола языковъ „наконецъ столь общо и неопредѣленно трактовалось о Духѣ, что онъ или обозначалъ суп-рапатуральное въ противоположность натуральному или сдѣлался почти лишь указаніемъ религіозной сферы въ отличіе отъ мірской“. Отсюда авторъ выводитъ, что „гакъ все болѣе и болѣе нренобѣждалось трансцендентное [о премірной самозаключенности], энтузіастическое [о вдохновеніи въ харизматическихъ дарахъ для особыхъ случаевъ] воззрѣніе [въ пользу этическаго съ признаніемъ имманентнаго дѣйствія], и Навелъ все тѣснѣе приближается къ эллинистическому дуализму, гдѣ „духъ“ является противнымъ матеріи метафизическимъ принципомъ“.

•ѵ-4) Ср. у Prof. Arthur T'itius, Die nuiitcstamcutliche Lehre von der Seligkeit II, S. 244.

525) Cm. Prof. Arthur Titius, Die ncutestameutlicliß Lehre von der Seligkeit II, S. 245.

По такимъ наблюденіямъ вполнѣ нормально, если для всѣхъ психологическихъ построеній свидѣтельствуютъ, что въ нихъ благовѣстпикъ совсѣмъ не расторгается отъ искомыхъ еврейскихъ воззрѣній 52в): въ частности и ученіе о духѣ лишь формально напоминаетъ аристотелевскія схемы (о ѵощ). сливаясь реально съ библейскими идеями (насчетъ mach) 52г). Впрочемъ. было бы поспѣшно заключать къ совершенному тожеству ихъ. хотя бы чрезъ посредство псевдо-Соломона. Недостаточный для разъясненія гыотяностп. послѣдній не содержитъ всѣхъ алиментовъ апостольскаго толкованія духовности, потому что разсматриваетъ ее больше по противности косной и бренной соматнчпости. Съ отой стороны законно удареніе, что павлшшстическая оригинальность созидалась путемъ личнаго нравственнаго переживанія п самопознанія и*). Если устранить призвуки ложныхъ теорій о чисто эмпирическомъ происхожденіи апостольской системы изъ обобщенія всѣхъ частностей христіанскаго опыта 52!)), то въ итогѣ окажется, что существенное и тпипческое было заимствовано изъ христіанскаго озаренія. Оно освѣтило туманную прнмрачность грѣховныхъ неурядицъ, и при немъ отчетливѣе обрисовались н точнѣе опредѣлились всѣ очертанія. Благодатное искупленіе было возрожденіемъ духа и смертію для тѣла. Слѣдовательно, раньше духовность была мертвенною, а тѣлесность жизненно активною. Этотъ масштабъ н примѣняется теперь у Апостола къ основнымъ библейскимъ даннымъ. Вт. шіхъ соматпчность изображается пассивною косностію, оживотворяемою духовнымъ проникновеніемъ. Коль скоро нынѣ бываетъ иначе, это убѣждаетъ, что тѣлесная матеріальность не просто пользуется «пиевматичпостію». по и захватила ее въ свою власть. Такъ тѣлесная пассивность превращается въ энергичность антиморально заправляющей плоти, выражающейся въ духовной ма- 526 527

526) См. и Prof. Dr. Hermann Siebeck, Geschichte der Phycliologie J, 2: Die Psychologie von Aristoteles bis zu Thomas von Aquino (Gotha 1884), S. 311.

527) Herrn. Siebeck, Geschichte der Psychologie I, 2, S. 313.

г,-.») yprof Willibald Beyschlar/, Xeutestamentlichc Theologie 1! (Halle a. S. 1892), 8. 46: „Der Apostel seine Theorie aus der Praxis, aus der sittlichen Erfahrung, welche er schärfer durchgemacht und von der ersieh schärfere Rechenschaft gegeben hat als vieleicht, irgend ein vor ihm lebender Mensch1-.

5'"') Въ этомъ мѣстѣ, нішр., ричліанство не безъ нѣкотораго права называется даже теологическимъ дарвинизмомъ.

теріализаціи. Этимъ неотразимо констатируется ослабленіе духовности: разъ же она являлась несокрушимою и неисчерпаемою но своей связи въ божественномъ первоисточникѣ и ограждалась имъ въ своемъ этическомъ верховенствѣ, отсюда съ принудительностію вытекаетъ, что грѣховная аномалія покоится на разрывѣ этого союза съ утратою всѣхъ условій для укрѣпленія. Дальше выходитъ, что духъ человѣческій не просто слабъ по матеріальному отягощенію и не избавляется внѣшнимъ освобожденіемъ отъ него, какъ это провозглашаетъ книга Премудрости согласно преобладающему ветхозавѣтному разумѣнію. Нѣтъ, духъ самъ боленъ и прежде всего нуждается въ собственномъ исцѣленіи, откуда снова и рельефнѣе оттѣнялось павлинистнчсское понятіе илотяностп. Опытъ только иллюстрировалъ всю жизненную непреложность этихъ аксіомъ, утверждавшихся на догматическихъ соображеніяхъ, и естественно, что св. Павелъ воспользовался эмпирическими матеріалами, будучи «мастеромъ вч, самонаблюденіи» ®*°). Тѣмъ не менѣе это было лишь вспомогательнымъ пособіемъ къ разъясненію теоретической истины, которою предрѣшался н весь ходъ возстановленія нарушенной нормальности. Оздоровленіе человѣческой духовности будетъ сопровождаться возвратомъ похищенной энергичности и низведеніемъ тѣлесности къ свойственной ей инертности и преклоненію предъ силой. Но это достигается не разобщеніемъ, поелику им'ь не устранялась бы причина и только смягчалось бы тягостное ощущеніе, причиняемое больному духу механическимъ раздраженіемъ. Необходимо радикальное излѣченіе въ возстановленіи прерванной связи съ божественною «пневматичностію». При этомъ опять водворяется натуральное сродство во внутренней близости человѣческаго къ божественному. Неизбѣжно, что при гакомъ единеніи будетъ и дѣйствительное вѣдѣніе, для котораго оказываются готовая почва и вѣрный критерій въ адекватной духовности. Въ этомъ осуществляются всѣ запросы Корипоскаго посланія, что въ сферѣ божественности возможно единственно познаніе подобнаго подобнымъ при соизмѣреніи и сразсужденіи духовнаго духовнымъ (1 Іііор. II, 13. 14), когда постиженіе разрѣшается признаніемъ. Здѣсь христіанскія требованія находятъ себѣ и христіанское удовлетвореніе. Н. Глубоковскій.

Prof. Arthur TUius, Dio iifutestameiitliclie Lehre von der Seligkeit if S. 327.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ

Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.

Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»

Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.

На сайте академии

www.spbda.ru

> события в жизни академии

> сведения о структуре и подразделениях академии

> информация об учебном процессе и научной работе

> библиотека электронных книг для свободной загрузки