CC BY
72
4. Панченко Н.Н. Средства объективации концепта "обман" (на материале русского и английского языков. Волгоград: АКД, 1999. 24 с.
5. Шаховский В.И. Человек лгущий в реальной и художественной коммуникации // Человек в коммуникации: аспекты исследования. Волгоград: Перемена, 2005. С. 173-204.
6. Weinrich H. Linguistik der Lüge. - Heidelberg: Verlag Lambert Schneider, 1966. 74 s.
7. Новейший словарь иностранных слов и выражений. М.: Совр. литератор, 2005. 976 с.
8. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах. Волгоград: Перемена, 2001. 496 с.
9. Карасик В.И. О категориях лингвокультуроло-гии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. Волгоград: Перемена, 2001. С. 3-16.
10. Карасик В.И. Языковые ключи. Волгоград: Парадигма, 2007. 520 с.
11. Brockhaus-Die Enzyklopädie: in 24 Bänden. Bd. 13. Leipzig, Mannheim: Brockhaus, 1998. 752 s. S. 632.
12. Duden. (1989): Deutsches Universalwörterbuch A-Z. Mannheim, 1989. 1818 s. S. 971.
13. Wahrig. (1997): Deutsches Wörterbuch. Gütersloh; München: Bertelsmann Lexikon Verlag, 1997. 1420 s. S. 829.
14. Ленец А.В. Коммуникативный феномен лжи: лингвистический и семиотический аспекты (на материале немецкого языка): Дис. ... д-ра филол. наук. Ростов н/Д, 2010. 322 с. С. 20.
15. Das Digitale Wörterbuch der deutschen Sprache des 20. Jahrhunderts [Электронный ресурс]. URL: http://retro.dwds.de/
16. Захаров В.П. Корпусная лингвистика: Учебно -метод. пособ. СПб.: СПБГУ, 2005. 48 с. С. 3.
10 октября 2012 г.
УДК 811.161.1'36+811.133.1'36
СУБСТАНТИВАЦИЯ НА ОСНОВЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ КАК ВИД УЗУАЛЬНОЙ КОНВЕРСИИ (на материале русского и французского языков)
А.Ю. Пшеничная
При исследовании способов словообразования с точки зрения синхронии учитывается их отношение к системе языка, в соответствии с чем они подразделяются на узуальные и окказиональные. Узуальные (от латинского usus - "употребление, обычай") способы фиксируются в системе языка в силу их общепринятого использования, а окказиональные (от латинского occasionalis - "случайный") характерны для индивидуального словотворчества, в результате чего они часто применяются в художественных произведениях. Следовательно, узуальные и окказиональные способы деривации могут быть противопоставлены в качестве системно-языкового и речевого явлений.
Понятие узуса, тесно связанное с понятиями языковой нормы и языковой си-
Пшеничная Алина Юрьевна - преподаватель кафедры иностранных языков Ростовского государственного строительного университета, аспирант факультета лингвистики и словесности Южного федерального университета, 344022, г. Ростов-на-Дону, ул. Социалисти-ческая,162, e-mail: [email protected], т. 8(863)2019101.
стемы, обусловливает фиксацию толковыми словарями лексических единиц, созданных с помощью общеупотребительных способов. К узуальным способам словообразования справедливо относят аффиксальные и без-аффиксные, последние из которых включают в себя сложение, сращение, аббревиацию, усечение и субстантивацию. Понимая субстантивацию как один из видов конверсии, справедливо утверждать, что конверсия также относится к числу узуальных деривационных способов.
Тем не менее субстантивация, как и конверсия в целом, может быть не только узуальной, но и окказиональной, в результате чего новые слова появляются лишь в условиях определенного контекста. По этой причине подобные лексемы, будучи индивидуально-авторскими, не нашли своего места в словарях.
Alina Pshenichnaya - teacher of the Department of Foreign Languages at the Rostov State Civil Engineering University, 162, Socialisticheskaya Street, 344022, e-mail: [email protected], tel. +7(863)2019101.
Необходимость четкого разграничения узуальности и окказиональности в словообразовании, в частности в конверсии, а также потребность в описании субстантивации, являющейся важным понятием теории языка, в сопоставительном аспекте обусловливают актуальность данного исследования.
В современной лингвистической литературе существует немало работ, посвященных узуальной и окказиональной конверсии. Она исследуется, например, такими учеными, как Е.А. Земская, В.В. Лопатин, И.Г. Милос-лавский, М.А. Шелякин, В.А. Белошапкова, А.Ф. Гайнутдинова [1-4] и др. Однако разграничение данных видов конверсии представляет определенную проблему, связанную, в частности, с неоднозначностью подхода к частеречной принадлежности слов, от которых образуются существительные, называющиеся субстантивата-ми. Так, например, А.Ф. Гайнутдинова полагает, что "узуальной субстантивации подвержен достаточно строго очерченный круг грамматических форм ... в русском языке - это "слова прилагательного склонения", (прилагательное, причастие, местоимение-прилагательное, порядковое числительное)), в то время как окказиональная субстантивация принимает в свой состав практически любые языковые единицы" [1, с. 9]. Далее она пишет, что "закрепляются в языке и фиксируются в словарях только результаты субстантивации в узком, морфологическом понимании (т.е. узуальные субстантиваты)" [3, с. 9-10]. В соответствии с данной точкой зрения узуальная субстантивация распространяется только на мотивирующие лексемы адъективного склонения, а произведенные от них существительные фиксируются в лексикографических источниках.
Тем не менее в толковых словарях русского языка закреплены субстантиваты, образованные от лексем неадъективного склонения. Например, в "Толковом словаре русского языка" С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой фиксируются отглагольное существительное женского рода "течь" (проникновение жидкости; дыра, щель, через которую проникает жидкость), несклоняемое существительное "три", образованное от количественного числительного (то же, что тройка, т.е. школьная учебная отметка "удовлетворительно"), не-
склоняемое существительное среднего рода "хорошо", произведенное от наречия (отметка, обозначающая сравнительно высокую оценку знаний) [4, с. 797, 811-812, 867]. Приведенные примеры доказывают, что при узуальной субстантивации существительные могут образовываться не только от лексем адъективного склонения, но и от лексем других частей речи. Основываясь на данном утверждении, справедливо считать, что критерием узуаль-ности / окказиональности конверсии должно являться присутствие / отсутствие деривата в толковых словарях. В целях разграничения узуальной и окказиональной конверсии в работе используется вышеупомянутый "Толко -вый словарь русского языка" С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой [5], а также "Французско-русский словарь активного типа" под редакцией В.Г. Гака и Ж. Триомфа [6].
В зависимости от категории, в которую или в функцию которой транспонируется лексическая единица, выделяются различные виды узуальной конверсии: субстантивация, адъективация, адвербиализация, вербализация, прономинализациия, препозиционализация, интеръективация, партикуляция, конъюнкцио-нализация [7]. Принимая во внимание то, что в процессе образования новых слов посредством перехода из одной части речи в другую многие лингвисты, такие как Е.А. Земская [7], В.В. Лопатин, И.Г. Милославский, М.А. Шелякин [2] и т.д., рассматривают только субстантивацию, справедливо считать ее самым продуктивным видом конверсии.
В соответствии с пониманием частереч-ной принадлежности мотивирующей лексемы исследователи дают различные дефиниции субстантивации. Так, например, Д.З. Розен-таль и М.А. Теленкова полагают, что субстантивироваться могут слова разных частей речи, поэтому в их "Справочнике по русскому языку. Словаре лингвистических терминов" этот вид конверсии интерпретируется следующим образом: "Субстантивация (от лат. substantivatum - "существительное") - переход слов других частей речи в разряд имен существительных [8].
Авторы учебника "Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц" под редакцией Е.И. Дибровой считают, что существительные образуются только
от лексических единиц адъективного склонения. Данный подход находит свое отражение в соответствующей дефиниции: "Субстантивация (лат. substantivatum - "существительное") - образование существительных в результате перехода в этот грамматический класс прилагательных и причастий" [9]. Подобного понимания субстантивации придерживаются Е.А. Земская [1], В.В. Лопатин, И.Г. Милославский, М.А. Шелякин [2], а также авторы учебника "Современный русский язык" под редакцией В. А. Белошапковой [4].
"Лингвистический энциклопедический словарь" под редакцией В.Н. Ярцевой, в отличие от вышеупомянутых лингвистов, не характеризует частеречную принадлежность базовой лексемы. Он весьма лаконично интерпретируют субстантивацию как переход слова или его основы в класс существительных [7, с. 519].
На основе синтеза данных дефиниций в работе под субстантивацией понимается такой вид конверсии, посредством которого слово (той или иной части речи) переходит в класс имен существительных. Учитывая, что частеречная принадлежность производящих лексических единиц, отмеченная во второй из приведенных дефиниций, признается всеми исследователями, рассмотрим субстантивацию, являющуюся видом узуальной конверсии, на основе таких слов адъективного склонения, как прилагательные. С целью более полного представления о субстантивации охарактеризуем образование существительных от прилагательных на материале двух языков, находящихся в отдаленном родстве, - русского и французского.
Несмотря на то что транспонироваться в класс существительных может лексема практически любой части речи, субстантивация на основе прилагательных получила сравнительно широкое распространение в обоих языках. Универсальный характер такой субстантивации обусловливает сходство многих деривационных значений, приобретаемых существительными, и словообразовательных типов. Рассмотрим основные из них:
1. Наименование лица по признаку, названному основой производящего качественного прилагательного (больной, скупой и их французские эквиваленты un malade, un avare);
2. Обозначение лица по месту, в котором оно проживает, посредством существительного, образованного от относительного прилагательного (городской, деревенский и их французские эквиваленты un citadin, un villageois);
3. Наименование обобщенного понятия - носителя признака, названного производящим прилагательным (настоящее, невозможное и их французские эквиваленты le présent, l 'impossible);
4. Обозначение лекарств (снотворное и его французский эквивалент un dormitif, наружное, un sédatif (cедативное средство);
5. Научное наименование единиц классификации животных (ракообразные, пере-пончатолапые и их французские эквиваленты les crustacés, les palmipèdes).
Тем не менее в русском языке присутствуют субстантиваты, деривационное значение которых отсутствует во французском, что объясняется типологическими особенностями данных языков - синтетизмом первого и аналитизмом второго. Подобные существительные образуют следующие словообразовательные типы, связанные с наименованием помещения:
- по лицу, для которого оно предназначено (ординаторская, учительская и т.д.);
- по предмету, с которым оно связано (ванная, пельменная и т.д.);
- по действию, для которого оно предназначено (операционная, приемная и т.д.).
Во французском языке таким существительным соответствуют аналитические конструкции. Это словосочетания, построенные по модели "существительное + предлог + существительное": une salle de bains (досл. "комната ванны" - ванная), une salle d'opération (досл. "комната операции" - операционная) и т.д.
Несмотря на универсальность лексико-грамматических связей между существительными и прилагательными, распространяющуюся на русский и французский языки и обусловливающую относительную частотность перехода вторых в разряд первых, имеется значительное различие в степени продуктивности анализируемого вида субстантивации. Это подтверждает В.Г. Гак, который пишет: "Если русские словари фиксируют около
120 слов, образованных субстантивацией прилагательных, то во французском языке их тысячи" [10]. Столь существенная разница в количестве субстантиватов, образованных от прилагательных, также объясняется типологическими особенностями данных языков. В русском языке части речи обладают более выраженной спецификой. Благодаря многочисленности аффиксов существительные и прилагательные имеют своеобразный, свойственный только им план выражения. Так, например, слова с суффиксом -ость (тонкость), -арь (букварь), -чик (буфетчик), -щик (каменщик), -ник (курортник), -ец (жилец), -изм (капитализм), -ист (капиталист) и т.д., с флексией -а (карта), -я (неделя), -о (болото), -е (море) и т.д., а также с нулевой флексией (стол) могут быть только существительными. Русские лексемы, обладающие флексией -ый (серый), -ий (тихий), -ой (сырой), -ая (белая), -яя (синяя), -ое (красное), -ее (нижнее) т.д., являются прилагательными.
Во французском языке план выражения существительных и прилагательных совпадает, т.е. форма слов данных частей речи не имеет каких-либо специфических аффиксов. Более того, многие продуктивные аффиксы (-al, -el, -aire, -teur, -er, -ier. -ien, -ais, -ique, -iste и т.д.) маркируют не только существительные, но и прилагательные. Так, например, лексемы un animal ("животное") -animal ("животный"), un industriel ("промышленник") - industriel ("промышленный"), un corsaire ("пират") - corsaire ("пиратский"), un directeur ("руководитель") - directeur ("руководящий"), un fromager ("сыровар") -fromager ("сыроваренный"), un laitier ("молочник") - laitier ("молочный"), un Italien ("итальянец") - italien ("итальянский"), un Français ("француз") - français ("французский"), un satirique ("сатирик") - satirique ("сатирический"), un socialiste ("социалист") - socialiste ("социалистический") могут употребляться в качестве существительных и прилагательных. Совпадение их плана выражения значительно облегчает переход одной части речи в другую и осложняет их разграничение, что объясняет более высокую степень распространения субстанти-
вации от прилагательных во французском языке по сравнению с русским.
Обобщая вышеизложенное, можно сделать следующие выводы: во-первых, критерием узуальности / окказиональности конверсии, в частности субстантивации, является присутствие / отсутствие деривата в толковых словарях; во-вторых, субстантивация достаточно распространена в русском и французском языках, однако, во втором из них в силу его аналитизма она более продуктивна; в-третьих, в обоих языках субстантиваты образуют как общие, так и различные словообразовательные типы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование: Учеб. пособие. М.: Флинта, Наука, 2008. 328 с.
2. Лопатин В.В., Милославский И.Г., Шелякин М.А. Современный русский язык. Теоретический курс. Словообразование. Морфология / Под ред. В.В. Иванова. М.: Русский язык, 1989. 262 с.
3. Гайнутдинова А.Ф. Частеречная транспозиция (субстантивация) в татарском языке в сопоставлении с русским языком: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Казань, 2011. 48 с.
4. Современный русский язык: Учебник / Под ред. В. А. Белошапковой. М.: Высш. шк., 1989. 800 с.
5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: ИТИ Технологии, 2009. 944 с.
6. Французско-русский словарь активного типа / Под ред. В.Г. Гака и Ж. Триомфа. М.: Русский язык, 1991. 1056 с.
7. Гак В.Г. Транспозиция // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. 710 с.
8. Розенталь Д.З., Теленкова М.А. Справочник по русскому языку. Словарь лингвистических терминов. М.: Оникс 21 век, Мир и Образование, 2003. 624 с. С. 474.
9. Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц: В 2 ч. Ч. 1 / Под ред. Е. Дибро-вой. М.: Академия, 2002. 544 с. С. 510.
10. Гак В. Г. Сравнительная типология французского и русского языков. М.: Просвещение, 1983. 288 с. С. 95.
22 октября 2012 г.
