CC BY
53
УДК 80 С16
СТРУКТУРА устойчивых сравнении с точки зрения действия
МЕХАНИЗМА АССОЦИИРУЕМЫХ ИМПЛИКАЦИЙ © А. Р. Давлетбердина
Восточная экономико-юридическая гуманитарная академия (Академия ВЭГУ) Россия, 450071 г. Уфа, ул. Менделеева, 215/4.
Тел./факс: +7 (347) 241 55 70.
E-mail: aliya5455@rambler.ru
Статья посвящена исследованию особенностей межъязыковых (лингвокультурологических) сходств и различий в ассоциировании представителей разных национальностей (русских, башкир, татар в сопоставлении с белорусами, болгарами, алтайцами) на основе направленного ассоциативного эксперимента с использованием сравнений.
Ключевые слова: ассоциация, национально-культурная специфика, устойчивое сравнение, языковая единица.
Одним из актуальных направлений в современной лингвистике является изучение национально-культурной специфики тех или иных языковых явлений и единиц. Это обусловлено, во-первых, необходимостью создания прочной исследовательской базы для последующего комплексного изучения словаря носителей различных языков, во-вторых, выявления общих и специфических закономерностей, присущих представителям разных культур. К числу языковых единиц, способствующих более детальному изучению национальной картины мира того или иного народа, безусловно, относятся сравнения. Представляя собой устойчивые структуры (УС) с особой внутренней формой, признаками и способами выражения, они являются образным средством, которое позволяет «войти в ту широкую и сугубо национальную языковую сферу, без освоения которой практическое знание языка не может быть ни полным, ни совершенным» [1, а 24]. В своем исследовании мы рассматриваем эту единицу не только как понятие, фигуру речи или стилистический прием, но и особое языковое явление, наделенное значением и особой формой его выражения. К числу признаков, отличающих УС от других языковых единиц, можно отнести, прежде всего, устойчивость формы и содержания, четкую определенность грамматического строя, постоянство компонентного состава, прагматическую направленность. Структура УС условно обозначается следующей формулой: А - С - тВ, где А - субъект сравнения (то, что сравнивается), С -основание (признак) сравнения, с которым сопрягаются ассоциативные импликации, В - объект сравнения (то, с чем сравнивается), а т - модус сравнения, выраженный одним из сравнительных союзов (глупый, как баран; преданный, как собака).
Компаративные структуры, обладая особой внутренней формой, отражают экстралингвистический компонент значения, то есть являются носителями информации о национально-культурных особенностях народов. Отметим, что такие же качества присущи и фразеологизмам. Разница между ними может показаться незначительной, едва уловимой на первый взгляд, однако это не так. УС действительно близки фразеологизмам по некоторым характеристикам: в частности, оба языковых явления обладают национально-культурной маркированностью, являются образными средствами, отражающими языковую картину мира, характеризуются постоянной структурой. Однако они имеют существенное различие, которое заключается в специфической форме - наличии сравнительных союзов в объектной части - и содержании компаративных структур (устойчивая компаративная семантика). Принимая во внимание тот факт, что устойчивые сравнения «представляют в совокупности особый и значительный пласт русской фразеологии», высказывание Н. Г. Брагиной «фразеология - это память относительно прошлого и догадка относительно будущего» [2, с. 47] может быть применимо в полной мере и к устойчивым сравнениям. Значительная роль последних в любом языке заключается, на наш взгляд, в том, что они широко используют культурно значимые для своих носителей материальные и духовные реалии и ценности и делают это остроумно и эффектно. При этом каждый этнос имеет свои приоритеты. Сравнения могут передавать тем самым мироощущение своих носителей: установки и нравы, устремления и склонности. По-видимому, не случайно сравнения наряду с фразеологизмами приводятся в аспекте выявления культурных констант - составляющих национальной картины мира. Национально-культурная спе-
цифика сравнений связана с культурной информацией, хранимой в их внутренней форме. Сопоставительный анализ позволяет определить ценностные установки и поведенческие стереотипы, свойственные ментальности народа и в целом доминирующий по региону (стране) стиль мышления.
Подтверждением данного положения стали результаты направленного ассоциативного эксперимента (НАЭ/АЭ), который был проведен нами в 2004-2007 гг. с испытуемыми (далее - ии.) башкирами, татарами и русскими в возрасте от 16 до 60 лет со средним и высшим образованием. По нашему убеждению, ассоциации выбранного контингента позволяют выявить особенности восприятия, понимания и усвоения слова и интерпретировать полученные данные с позиций социо- и этнопсихо-лингвистики. В ходе работы каждому испытуемому предлагался буклет, на страницах которого были напечатаны списки исходных слов. Инструкция к заполнению давалась устно, в случае необходимости следовали объяснения: предлагалось ответить первым пришедшим в голову сравнением после прочтения исходного слова. Язык ответа не ограничивался, чем и решалась проблема положительной мотивации к деятельности информантов. Список, предлагаемый испытуемым, включал единицы, использованные в АЭ отечественными и зарубежными исследователями, что позволит в перспективе исследования расширить возможности межъязыкового сопоставления материалов: ВЕСЕЛЫЙ КАК, ГЛУПЫЙ КАК, ДОБРЫЙ КАК, ЖЕСТОКИЙ КАК, ЗАВИСТЛИВЫЙ КАК, ЛЕНИВЫЙ КАК, ПРЕДАННЫЙ КАК, СИЛЬНЫЙ КАК, ТРУДОЛЮБИВЫЙ КАК, ЧЕСТНЫЙ КАК. Всего проанализировано около 3000 реакций. Для межъязыкового анализа привлекались и результаты других исследователей - данные В. А. Масловой от белорусских информантов, Т. А. Голиковой - от алтайских информантов (в [3] из числа ассоциатов мы рассматривали
Группы сравнений, полученные от
только Я-сравнения), что в значительной мере увеличило количество сравниваемых единиц. Полученные нами реакции были условно объединены в несколько групп, наиболее частотные из которых приводятся ниже в табл. с указанием количества реакций.
Предварительный анализ полученных данных приводит к мысли о том, что представители татарской и алтайской национальностей склонны наиболее часто использовать сравнения с близкородственным окружением, а среди ответов русских ии. большую часть занимают реакции, содержащие в себе имена собственные, сравнения с животными присутствуют в ответах участников всех национальных групп. Эти факты, по-видимому, можно объяснить следующим образом. Внешность человека, а также объекты окружающей действительности, включающие природные, и различного рода рукотворные предметы, являют собой внешне воспринимаемые физические сущности, при идентификации которых действуют одни и те же механизмы. Это способствует появлению разных ассоциаций, на которых и основываются сравнения.
Реакции-сравнения, определяющие черты характера (ТРУДОЛЮБИВЫЙ, КАК сноха, невестка; ЧЕСТНЫЙ, КАК еврей, праведник; ЛЕНИВЫЙ, КАК кот, двоечник; ГЛУПЫЙ, КАК курица, баран), в большинстве своем являются идеальными объектами, имеющими несколько иную, чем у физических предметов, природу. Свое отражение в сознании носителей языков они находят путем воздействия на органы чувств опосредованно, через наблюдение за целыми комплексами действий, поступков, высказываний человека. При этом сужаются объективные условия для возникновения ассоциаций, лежащих в основе сравнения черт характера с объектами реального мира, - природных явлений, растений, животных. Такие группы слов вызывают с большей долей вероятности реакции определенного типа, их разброс при этом будет меньше.
Таблица
/емых - носителей разных языков
^~^~~^^испытуемые - носи-языка группа алтайского (по [3]) русского (по [4]) белорусского (по [5]) русского (по данным автора) татарского (по данным автора) башкирского (по данным автора)
кол-во ии. 1079 953
Сравнения с животными - -
Семейно-родственные от- 229 133
ношения
Род занятий, профессия 194 109
Имена собственные 11 13
Половозрастные 118 103
Этносоциорегиональные 96 26
Эмоционально-оценочные 431 571
80 100 100 100
16 252 241 233
- 70 116 65
2 110 73 76
- 129 59 65
- 32 121 144
1 6 1 6
- 67 45 43
Рассмотрим в сравнении наполнение некоторых ассоциативных полей (АП) слов, полученных как от взрослых, так и испытуемых школьного возраста (см. подробнее: [6]). Так, АП стимула ЧЕСТНЫЙ КАК демонстрирует то, что башкиры довольно часто реагировали на данный стимул словом пионер. Такие реакции являются отголосками недавнего исторического прошлого и в то же время свидетельствуют о наличии у данного (мик-ро)социума «застывшего» и в каком-то смысле реанимированного стереотипа, поскольку во многих школах региона действуют организации «Пионеры Башкортостана» с соответствующей символикой и вновь складывающимися традициями. Принимая во внимание этот факт, мы можем прогнозировать дальнейшую судьбу сравнительного оборота ЧЕСТНЫЙ, КАК ПИОНЕР, частотность которого не так уж велика в массиве проанализированного материала. Примечательно, что в реакциях на татарском языке такого ответа не было обнаружено. Чаще респонденты-татары соотносили этот стимул с учителем. Среди русских испытуемых наблюдается определенный пессимизм в данной характеристике человека: частотными реакциями были таких не бывает, никто, или же приводились персонифицированные ответы (имена знакомых и друзей). Реакции взрослых респондентов данной группы иногда носили откровенно ироничный характер: например, ЧЕСТНЫЙ, КАК еврей, мент, простофиля, продавец. В национальном самосознании «мы» одного этноса или социогруппы постоянно соотносится с «они», и лишь через это соотношение личностные идентификации приобретают мотивационное значение. Иными словами, характер и сила потребности выражения отношения посредством сравнения - через индикаторы психоэмоционального профиля (иронию, описание и пр.) как импликативных элементов в структуре данных единиц к представителям иного этноса или социальной группы позволяют выявить своеобразие национальной/социальной идентичности по семантической близости к той или иной национальной ментальности.
Неоднородность в делении тематических групп (по убывающей - «сравнения с животными», «семейно-родственные», «половозрастные») в общей массе сравнений обусловлена неоднородностью функций человеческого сознания: каждая ценность формируется, как известно, как продукт заинтересованности в преобразовании окружающей действительности. Сравнения по сути своей служат той системой ориентиров, которая помогает человеку выбрать наиболее рациональный тип поведения в разных жизненных ситуациях, определяет правила взаимоотношений с другими.
На идентичный исходный ассоциант ЧЕСТНЫЙ КАК в эксперименте В. А. Масловой самой частотной реакцией среди белорусов явилось сравнение с другими людьми, а русские ии. более охотно соотносили его с представителями какого-либо
идеологического направления (комсомолец, коммунист, пионер). Исследователь полагает, что носители белорусского языка гораздо чаще, нежели русские испытуемые, употребляют сравнения с разными людьми и природными явлениями [7, с. 188]. Русские, по мнению лингвиста, более склонны к сравнениям из области культуры, литературы, с людьми определенных национальностей. Отметим, что в целом реестр рассмотренных нами сравнений вполне соотносим. Гипотеза об универсальности основных категорий, характеристик и свойств, применяемых при описании человека, и об этнокультурной специфике их наполнения находит подтверждение и в данных нашего эксперимента. Носители нескольких языков не соотносят с собой ни одну из негативных черт характера, хотя активно сравнивают их с другими людьми: ЖАДНЫЙ, КАК сосед; ГЛУПЫЙ, КАК пень, индюк, препод, придурок и др. [5, с. 62, 64]; ГЛУПАВ не аз, ученик, ръб, Джим Кери, малко интеллигентен (болг.) [5, с. 63, 65]; ДУРНЫ як бот, як варона, Иван, идиот, конь (белорус.) [5, с. 62]. Эти этностереотипы имеют, по крайней мере отчасти, «лингвистическое» происхождение по той причине, что речевая характеристика «инородца» определенным образом коррелирует с реальными особенностями русской (алтайской, белорусской, башкирской) речи представителей соответствующих социальных групп. Предположим, что АП формируется в заданном пространстве, при этом исправно выполняется строго дозированная перекодировка информации, которую может и способен принять индивид, находящийся на данном этапе развития и в определенном состоянии. Открытость и динамический характер ассоциативной системы носителя языка предполагают отторжение или же принятие всего возможного окружения слова - пространственного, временного, контекстного/внеконтекстного (Т. М. Ро-гожникова). Это положение логично объясняет функционирование слова в речи и сознании индивида. Развитие его ассоциативной системы, безусловно, связано с личностным опытом.
Об этнокультурной специфике некоторых сравнений свидетельствуют и такие реакции белорусов: прагны, як багна, як дрыгва (как трясина [7, с. 188-189]) на стимул ЖАДНЫЙ КАК что обусловлено географическими особенностями проживания этого народа - большую часть их территории занимают болота.
Сходные ответы у носителей нескольких языков объясняются несколькими причинами. Например, на исходное слово ЖЕСТОКИЙ КАК респондентами сопоставляемых групп даны такие реакции: враг, Шварценеггер, маньяк (русские), як садзкт, як палач (белорусы), как килер, как изверг (татары), как Гитлер, как деспот (башкиры). Причина подобного усматривается нами во влиянии средств массовой информации на формирование сознания испытуемых. Полученные в эксперименте
сравнения позволяют выявить некоторые имплицитные параметры значения образных языковых единиц. Так, при подробном рассмотрении ответов информантов на синонимичные и антонимичные исходные слова - характеристики человека ВЕСЕЛЫЙ КАК; ЛЕНИВЫЙ КАК; ДОБРЫЙ КАК, вырисовывается весьма любопытная картина. Носители русского, башкирского, татарского языков дают сходные ответы на первый стимул - ВЕСЕЛЫЙ, КАК, сравнивая человека с клоуном; на второй - сравнение дано с котом, кошкой; третье - сравнения с мамой, солнечным днем. Академические словари, к сожалению, не отмечают данных различий, а в ответах носителей соответствующего языка они проявляются.
Придерживаясь отдельных положений концепции Н. Г. Брагиной, мы можем дополнить характеристику устойчивых сравнений как языковых единиц, представляющих собой результат взаимодействия языка и культуры того или иного народа, и говорить о том, что в них находят частичное отражение и факты истории народа, и элементы национально-культурных традиций, и сложившиеся стереотипы. Целесообразно в этой связи сделать акцент на выявлении связей устойчивых словосочетаний в целом с разными типами дискурса: философским, религиозным, идеологическим, литературным, мифологическим [2, с. 294]. Под дискурсом в данном контексте следует понимать «...весь процесс говорения и зафиксированный за относительно длительный отрезок времени результат этого процесса» [8, с. 238].
В таких языковых единицах, как сравнение, фиксируется социальный и культурный опыт языковой общности, находящий отражение в общей картине мира. Становится очевидной необходимость различного рода словарей, фразников, тезаурусов [3-4, 9], фиксирующих устойчивые сравнения разных народов и позволяющих исследователям языка стать еще на шаг ближе к изучению национальной и языковой картин мира.
Таким образом, мы приходим к следующим выводам:
1. Сравнение (в том числе устойчивое) представляется нам двухкомпонентной конструкцией, в которой различимы главный и вспомогательный компоненты. Механизм сравнения заключается в том, что к первому из них прилагается система «ассоциируемых импликаций», связанных с вспомогательным компонентом.
2. Рассмотренные импликации обычно есть не что иное, как общепринятые (национально окрашенные,
коннотативно маркированные единицы) ассоциации, связанные в сознании говорящих со вспомогательным субъектом/объектом, но в некоторых случаях это могут быть и нестандартные импликации, устанавливаемые испытуемым в силу собственного языкового, культурологического и жизненного опыта.
3. Отдельные сравнения влекут за собой сдвиги в значениях слов и могут в этом смысле приравниваться к метафорическим переносам. По-видимому, не существует строгих «предписаний» относительно обязательности сдвигов значения, которые объяснили бы, почему одни сравнения исчезают, а другие переходят в разряд клишированных, стереотипных, устойчивых.
4. Исследуемые языковые единицы несут в себе часть фоновых знаний лингвокультурной общности, полученных в процессе многовековой практической и познавательной деятельности народа и передаваемых по традиции в качестве готового языкового материала из поколения в поколение, осуществляя межпоколенную трансляцию культуры, сохраняя ценности концептосферы культуры.
5. Этническая самобытность в действии механизма ассоциируемых импликаций заключается в том, что один и тот же денотат получает в сопоставляемых данных разное образное оформление в силу национальных особенностей и творчества. Относительное предпочтение отдельных тематических групп при этом также позволяет выявить соответствующие этнические приоритеты.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лебедева Л. А. Устойчивые сравнения русского языка во фразеологии и фразеографии: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Краснодар, Кубанский госуниверситет. 1999. 34 с.
2. Брагина Н. Г. Память в языке и культуре М.: Языки славянских культур, 2007. 520 с.
3. Голикова Т. А Алтайско-русский ассоциативный словарь. М.: ОЛСИБ, 2004. 380 с.
4. Огольцев В. М. Краткий словарь устойчивых сравнений русского языка. Ижевск: Удмуртский ГУ, 1994. 511 с.
5. Славянский ассоциативный словарь: русский, белорусский, болгарский, украинский / Н. В. Уфимцева, Г. А. Черкасова, Ю. Н. Караулов, Е. Ф. Тарасов. М.: МГЛУ, Институт языкознания РАН, 2004. 792 с.
6. Давлетбердина А. Р. Изучение сравнений как способ выявления социальной идентификации индивида // Языки в современном мире: мат-лы VI Международной конференции. М.: Книжный дом, 2007. С. 132-135.
7. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учебное пособие для студентов вузов. М.: Академия, 2001. 208 с.
8. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 263 с.
9. Дмитрюк Н. В. Казахско-русский ассоциативный словарь. Шымкент-Москва, 1998. 242 с.
Поступила в редакцию 22.05.2009 г. После доработки - 17.10.2009 г.
