CC BY
48
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2013. № 3
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ И.А.Василенко, Л.Г. Титаренко, М. Абассы
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ В ПРОЦЕССЕ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ, БЕЛАРУСИ И ПОЛЬШИ
Статья посвящена проблеме влияния политических ценностей на процесс модернизации в России, Беларуси и Польше. Авторы подчеркивают, что ценности оказывают существенное влияние на процесс преобразований, выделяют некоторые общие изменения ценностных предпочтений в сознании граждан трех стран в процессе посткоммунистического транзита.
Ключевые слова: политические ценности, модернизация, сравнительный анализ.
Задачи модернизации каждая страна решает по-своему, выдвигая свои первоочередные цели и опираясь на собственные ресурсы. Если признать, что главная цель модернизации — улучшение условий и качества жизни населения, то именно этим критерием и будут измеряться ее успехи1. Политические элиты не должны забывать об этом и зацикливаться только на экономических либо политических целях, что имело место в самом начале постсоветской трансформации, когда построение рынка и демократии было самоцелью.
Большинство теорий политической модернизации исходит из презумпции, что поставленные элитой цели достигаются прежде всего прагматическими и технологическими методами. Согласно такому подходу, «правильные» модернизационные стратегия и тактика ведут к победе, «неправильные» — к провалу. На наш взгляд, нельзя отрицать значение стратегических расчетов и технологий, без них никакая модернизация не состоится, но нельзя их и абсолютизировать. Когда есть проект, технологии и рациональный расчет, необходимо еще и ответить на вопрос: кто и почему будет претворять эти планы в жизнь? Осмысливая понятие «модернизация», не следует трактовать его как синоним единственного, магистрального, пути развития современного общества: в процессе развития всегда есть несколько вариантов. Однако некорректно и редуцирование модернизации к ее техническим аспектам — информатизации, техниче-
1 См.: ЛапинН.И. Измерение модернизации российских регионов и социокультурные факторы ее стратегии // Социологические исследования. 2012. № 9. С. 5.
ским инновациям и т.п. Важно понять, на какие результаты может рассчитывать общество, идущее по пути модернизации.
Модернизация не может ограничиться только сферами экономики, политического управления и законодательства, хотя они принципиально важны. Модернизация предполагает прежде всего политическую волю большинства граждан, которые согласны повседневно активно участвовать в инновационных проектах. Вот здесь и встает вопрос о политических ценностях, которые лежат в основе мотиваций, детерминирующих поведение граждан. Насколько коррелируют эти ценности большинства с целями предстоящей модернизации? И как это отражается на динамике модернизацион-ных процессов в стране?
В данной статье мы будем исходить из того, что ценностные мотивации различаются в зависимости от культурно-исторического прошлого страны, опыта ее развития, традиций, менталитета на-рода2. Весьма интересным в этом плане может быть сравнительный анализ опыта разных стран, идущих по пути модернизации. В нашем случае это Россия, ее партнер по союзному государству Беларусь и западный сосед Польша. Ни одна из стран не похожа на другую, и тем не менее они имеют общее коммунистическое прошлое, и это дает основание для сравнения. Эти страны вступили на путь политической модернизации примерно в одно и то же время, в 1990-е гг. Постараемся выявить общее и особенное в ценностных предпочтениях граждан трех стран с точки зрения их влияния на модернизационные процессы.
Начнем с российского опыта. Согласно социологическим исследованиям ВЦИОМ3, в 1990-е гг. для россиян главной ценностью являлась свобода. Но уже в начале 2000-х гг. граждане «устали» от свободы (а еще больше от вседозволенности), и на первое место вышли ценности безопасности и стабильности. Так, например, по результатам исследовательского проекта «Томская инициатива» среди базовых политических ценностей начала 2000-х гг. наиболее значимыми для россиян являлись «безопасность», «мир», «законность» и «справедливость». Анализ содержательного наполнения этих понятий показал, что «безопасность» трактуется россиянами как «покой», «спокойствие», «уверенность», «охрана», «защита». «Законность» в России чаще всего понимают как «порядок», «справедливость» и «суд». «Справедливость» россияне понимают прежде
2 См.: ОсинВ.Н. Общепризнанные социальные ценности (свобода, право, права и свободы, государство) и правовой менталитет // Вопросы философии. 2012. № 9. С. 46.
3 Исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения: Электронный ресурс. URL: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=112352
всего как «правду» и «честность» и только потом как «закон» и «законность»4.
С началом мирового экономического кризиса в 2008 г. стабильность уходит в общественном сознании на второй план, появляется запрос на другие ценности. Социология достаточно четко показывает, что сегодня (впервые после распада СССР) такими актуальными ценностями стали патриотизм, державность, самобытность. Исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения 2010-2011 гг. (опрошено 1600 человек в 138 населенных пунктах)5 показывают, что ценности патриотизма и демократии считают самыми важными 24% и 28% респондентов соответственно. В понятие патриотизма в большинстве случаев вкладывается глубоко позитивный смысл, предполагающий уважительное отношение к собственной стране, ее культуре и прошлому.
Что касается ценности демократии, то выяснилось, что в постсоветский период для многих граждан с демократией связан ряд негативных коннотаций: она ассоциируется с развалом советской государственности, экономики, с обострением межнациональных конфликтов, с падением уровня жизни большинства населения. Поэтому авторы исследования предложили респондентам использовать понятие демократии сугубо в позитивном смысле. Следуя предложенному подходу, 44% респондентов связывают понятие демократии со свободой слова, печати, вероисповедания, 28% — с экономическим процветанием страны. Однако даже при таком подходе были выявлены определенные разочарования в достоинствах демократической идеи, произошедшие в последние годы: только 18% россиян сегодня считают выборность всех высших государственных руководителей гарантией от злоупотребления властью (в 2006 г. было 30%); только 19% россиян уверены, что демократия — залог порядка и стабильности (33% в 2006 г.); только 21% — что демократия — это прежде всего законность (24% в 2006 г.). Но в целом при всех оговорках в отношении восприятия демократии, ее идеология за прошедшее пятилетие увеличила число своих сторонников (с 23 до 28%). Согласно опросу, россияне более позитивно, чем в предыдущие годы, воспринимают ценности национальной самобытности (рост с 9 до 12%) и особенно державности (с 9 до 14%). Многие политологи интерпретируют это в контексте потребности восстановления значимого статуса страны на мировой арене. При этом идеология либерализма, которая в начале перестройки была прочно связана с демократией, утратила свою привлекательность: ее поддерживают
4 Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / Отв. ред. А.В. Рябов, Е.Ш. Курбангалеева. М., 2003.
5 Исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения: Электронный ресурс. URL: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=112352
лишь 3% граждан, а число приверженцев идеи капитализма, напротив, возросло с 3 до 7%.
Сегодня около 8% россиян симпатизируют коммунизму, 19% — социализму. При этом более половины респондентов (53%) скептически относятся к перспективе появления новых партий6. По результатам исследования предпочтений россиян, наибольшие симпатии вызывают демократические партии, ориентированные на ценности политической свободы и прав граждан (по 68%), существенно меньшие — консервативные партии, нацеленные на стабильность и недопущение резких перемен (41%) и реформаторские партии, выступающие за перемены, новые идеи и подходы (35%). Заведомо проигрывают на политическом рынке предложения, исходящие от партии, безусловно поддерживающей курс властей (10%), и от «правой» партии, ориентированной на рыночную экономику и интересы наиболее преуспевающих групп общества (12%).
Поэтому при определении вектора возможных перемен в обществе большинство респондентов (62%) считают наиболее предпочтительным «левый» вектор, предполагающий укрепление роли государства во всех сферах жизни, национализацию крупнейших предприятий и отраслей, жесткое подавление коррупции, ограничение вывоза капитала, тогда как «правый» вектор — либерализация всех сфер жизни, освобождение бизнеса от власти чиновников, усиление конкурентноспособности, высвобождение инициативы граждан — нашел гораздо меньше сторонников (18%).
Собирательный образ современного российского политика с оптимальной «положительной» репутацией получил весьма разнообразные характеристики: это «реформатор» (53%), «демократ» (55%), «обязательно противник национализма» (71%), «не популист» и «не консерватор» (по 55%), «не радикал» (51%). Таким образом, данное исследование показывает: российское общество сегодня хочет модернизационных перемен и ждет рационально мыслящих реформаторов-непопулистов.
Теперь обратимся к Беларуси. В этой стране за годы постсоветского развития отношение к политическим ценностям, включая демократию, изменилось. Простым белорусам не были известны классические западные определения понятия «демократия», поэтому в начале независимого развития страны под демократией понимались идеи политического равенства, прав и свобод для всех, а также выборность власти. Именно на этих идеях делала акцент постперестроечная элита. Поскольку все они были зафиксированы в Конституции Республики Беларусь (1994), население в принципе полагало, что оно обладает той или иной степенью демократии. В начале 1990-х гг., в
6 Исследования Фонда «Общественное мнение». URL: http://fom.ru/ partii/10296
условиях кризиса, более актуальными для белорусов стали право на труд, право на жилье и другие социальные права граждан, поэтому население стало понимать демократию и как обеспечение социальных прав и гарантий наряду с политическими правами и свободами. Как только экономическая ситуация в Беларуси стабилизировалась, граждане потеряли интерес к политическим переменам: как и в России, на первый план вышли ценности стабильности и порядка, что было зафиксировано и в социологических исследованиях7.
Таким образом, уже в 1990-е гг. понимание белорусами демократии отличалось от либеральных трактовок, принятых в западной политической науке. Западные неолибералы стремились минимизировать роль государства в экономической сфере, поэтому путь развития, выбранный в Беларуси, был ими оценен как недемократический. Стремясь подвести теоретическую базу под провал попыток постсоветской политической трансформации по западным меркам, американский политолог Томас Карозерс пришел к выводу, что демократические изменения всегда очень хрупкие и неустойчивые, поэтому «переходные режимы часто поворачивают к гибридным режимам», совмещая элементы демократии с авторитарными8.
Отметим, однако, что и на Западе имеют место другие трактовки демократии. Так, политолог Кевин Олсон разработал концепцию рефлексивной демократии, согласно которой демократия и закон являются основой государства всеобщего благоденствия, т.е. должны использоваться для обеспечения населения социальными правами и благами9. Эти взгляды близки пониманию демократии в Беларуси, где население возлагает гарантию социальных прав именно на государство, которое открыто заявляет о своей социальной ориентированности, что обеспечивает политическому режиму достаточную поддержку электората. Иные трактовки демократии не пользуются широкой поддержкой у населения, которое неизменно отдает приоритет социально-экономическим ценностям и делает свой политический выбор, исходя из собственных экономических интересов.
Главное расхождение в западных и белорусских трактовках демократии состоит в том, какая демократия нужна стране. Как верно выразился относительно постсоветского развития З. Бауман, постсоветский регион не рассматривает демократию в том ракурсе, как ее видят западные политологи10. Несмотря на то что часть по-
7 См.: Титаренко Л.Г. Ценностный мир современного белорусского общества: гендерный аспект. Минск, 2004.
8 Carothers T. The End of the Transition Paradigm // Journal of Democracy. 2002. N 13 (1). Р. 5.
9 Olson K. Reflexive Democracy. Political Equality and the Welfare State. Cambridge, 2006. Р. 19.
10 См.: Бауман З. От агоры к рынку // Свободная мысль. 2010. № 8. С. 73.
литической элиты (особенно критически настроенной) желала бы построить в Беларуси режим либеральной демократии, массовые опросы демонстрируют, что население не принимает эту модель. Причина такого отношения связана с тем, что чужие модели трудно адаптировать к реалиям постсоветских стран. Поэтому в ряде этих стран, в том числе и в Беларуси, режимы не отвечают западным критериям демократии, в то время как население этих стран выражает удовлетворение общим развитием страны и оказывает поддержку власти. Так, в репрезентативном опросе жителей Минска было выявлено, что население дает очень низкую оценку либеральным политическим ценностям и высоко оценивает социально-экономические ценности (зарплата, наличие работы, жилья)11. Поскольку это исследование проводилось в докризисный период, можно считать, что его результаты отражают базовые ценности минчан, среди которых собственно политические уступили место экономическим. Этот факт согласуется с тезисом Инглхарта, что постсоветские страны в целом ориентированы на материалистические ценности.
С другой стороны, если согласиться, что основной критерий демократического режима — проведение выборов, тогда можно утверждать, как иронично писал польский политолог Эдмунд Мокшицкий, что «весь постсоветский регион, включая Беларусь, является более демократическим, чем он был в 1980-е гг.»12 В подтверждение тезиса об успешном развитии страны белорусский социолог И.В. Котляров приводит данные мониторинга, согласно результатам которого население считает, что Беларусь идет демократическим путем, и, следовательно, западные упреки в ее адрес безосновательны13.
Ситуация с оценкой демократии в Беларуси типична для постсоветских стран. Так, по данным четвертой волны (2008) Европейского исследования ценностей, куда были включены семь постсоветских стран, чем больше политических изменений происходит в стране, тем меньше граждане испытывают удовлетворение от их результатов. Например, более половины опрошенных в Беларуси и Азербайджане были удовлетворены развитием демократии в своих странах, а в Молдове и на Украине, переживших «цветные революции», таких ответов было гораздо меньше14. Видимо, демократия не оказывает
11 Минчане в начале 21-го века: социально-экономический и психологический портрет. Минск, 2006. С. 19. Опрос 1200 респондентов 2005 г.
12 Mokrzycki E. Democracy in a Non-Democratic Society // The Paradoxes of Unintended Consequences. Budapest, 2000. P. 63.
13 См.: Котляров И.В. Динамика социально-политической ситуации в Республике Беларусь: опыт социологического мониторинга // Проблемы управления. 2009. № 31 (2). С. 78-84.
14 European Values Study: [electronic resource]. URL: http://www.europeanval-uesstudy.eu/evs/surveys (Last access 15.04.2012).
положительного влияния на экономическое развитие, отсюда и крайне низкая ее оценка гражданами в политически менее стабильных странах. Выявленная тенденция не означает, что демократия не нужна, однако граждане оценивают уровень ее развития в стране по практическим результатам, а не по факту свершения революции или смены политических элит, которые сами по себе не меняют социально-экономическую ситуацию. В целом же, по данным этого исследования, граждане всех стран высоко ценят демократию.
Таблица 1
В целом вы удовлетворены развитием демократии в вашей стране?
(в %)
Страна Вполне удовлетворен Скорее, удовлетворен Скорее, не удовлетворен Совсем не удовлетворен Нет ответа Не знаю
Армения 2,4 44,1 27,8 21,8 1,4 2,5
Азербайджан 31,8 44,9 12,0 9,0 0,1 2,3
Беларусь 11,1 40,4 23,4 6,2 2,5 16,5
Грузия 4,0 32,6 44,9 8,7 0,6 9,2
Молдова 1,2 24,2 51,5 15,6 0,7 6,7
Россия 3,3 29,5 41,1 12,0 0,5 13,5
Украина 2,3 12,7 43,4 33,2 0,5 7,8
В целом 8,0 32,6 35,0 15,2 0,9 8,4
Разница между странами является значимой (односторонний критерий АЫОУА: F=344,2; р<.000).
Тем не менее, как показало Европейское исследование ценностей, граждане стран, отдающих приоритет стабильности и поддерживающих патерналистскую функцию государства (среди них и Беларусь), ставят ценности социальной защиты и стабильности выше, чем политические свободы и права. Поскольку многие из этих стран экономически успешно развиваются, встает вопрос: зачем им следовать западным схемам развития и принимать навязываемые ценности, если и без них можно достичь целей модернизации?
Можно заключить, что постсоветская практика дала подтверждение тому, что критическое отношение к западным трактовкам политических ценностей, якобы необходимых для успешного развития этого региона, было правомерным. Сегодня даже некоторые западные авторы признают, что навязывание либеральной демократии на постсоветском пространстве не имело смысла, ибо нельзя было ожидать внедрения либеральных политических ценностей там, где не сложилась историческая традиция парламентаризма, не
была развита демократическая политическая культура и т.п.15 Было признано, что если внедрять демократию в стране без наличия в ней предварительных условий и соответствующего культурного базиса, то результатом может стать потеря социальной стабильности как внутри государства, так и в целом регионе.
Таким образом, за два постсоветских десятилетия граждане Беларуси на практике определились с тем, что страна будет развиваться без опоры на либеральные политические ценности как «единственно адекватные». Взяв за основу ценности стабильности, политические элиты и население тем не менее будут продолжать модернизацию своей страны во всех сферах жизни, построение информационного общества и в конечном счете могут добиться более высокого уровня жизни своих граждан.
Обратимся теперь к опыту современной Польши. В программах польских партий накануне парламентских выборов в 2011 г. модернизация интерпретировалась по-разному и ассоциировалась с различными политическими ценностями. На примере трех крупнейших партий — «Гражданская Платформа» (ГП), «Право и Справедливость» (ПиС) и Союз демократических левых сил (СЛД) — можно обнаружить дезориентацию в отношении к модернизации. В документах ГП основные ценности — экономическое развитие и материальное благосостояние. В то время как ПиС выдвигала на первый план идею права, обращалась к христианским ценностям и призывала «рассчитаться с коммунистическим прошлым»; программные документы подчеркивали бытовой, моральный характер модернизации, отодвигая на второй план экономические вопросы. Вступая в полемику с ГП, партия ПиС подчеркивала значение народа как общины, состоящей из множества поколений, выросшей на фундаменте исторического наследия. В этой перспективе индивидуализация рассматривалась как деструктивный элемент.
СЛД, в отличие от предыдущих двух партий, на первый план выводил постулаты социальной опеки, заботы о равномерном развитии всех регионов Польши при помощи дотаций из госбюджета. Руководство партии воспринимало модернизацию как смену мировосприятия, в ходе которой на первый план выходила свобода в лево-либеральной версии. Модернизация рассматривалась здесь в перспективе политического процесса в целом, имела всеобъемлющий характер, основывалась на противоречивых ценностях и как таковая не имела шансов на успех.
Поэтому ничего удивительного в том, что респонденты были критичны в своих оценках, а в лучшем случае — амбивалентны. В канун парламентских выборов опрошенные поляки выразили
15 MansfieldE., Snyder J. Electing to Fight: Why Emerging Democracies go to War. Cambridge, 2005. Р. 273.
желание голосовать за «меньшее зло». Этот негативный выбор был не столько показателем основных ценностей электората, сколько индикатором того, чего электорат не хочет. Опрос показал, что в шкале ценностей высоко стоит чувство безопасности, связываемое с покровительственным характером государства: 86% опрошенных считают, что государство должно обеспечить гражданам такие выгоды, как бесплатная медицинская помощь и образование16. Большой протест вызвала также приватизация: 72% респондентов ответили, что ее темп слишком быстрый и, в общем, это скорее негативное явление, так как влечет за собой риск безработицы.
Хотя ПиС старается рекламировать религиозность поляков и христианские ценности как первостепенные во всех сферах жизни, в том числе политической, опрос общественного мнения выявил противоположную тенденцию: 84% поляков считают, что Костел не должен вмешиваться в политику, а вера является личным выбором каждого человека.
Таким образом, сегодня польское общество поделено на три группы с нечеткими границами, сосредоточенные вокруг представляемых партиями ценностей. На одном полюсе находятся чувство безопасности и общины, тогда как на другом — либерализм, конкурентоспособность, ассоциируемые с развитием. В середине — возможности объединения экономического развития под эгидой государства с широко понимаемой личной свободой. Мировоззренческое разделение общества привело к созданию «левых» и «правых»: первые поддерживают влияние Костела в государственной политике и личной жизни граждан (проблема абортов), вторые выступают за окончательное отделение религиозной сферы от публичной.
Позиция польского общества в отношении Евросоюза также имеет бинарный характер: стремление к как можно теснейшей интеграции с Евросоюзом соседствует с нежеланием принятия его структур и поиском собственного пути развития. В последнее время вследствие экономического кризиса, а также проблем миграции, с которой сталкиваются страны ЕС, идея интеграции Польши с ЕС потеряла свою привлекательность. Каждый третий поляк высказывается в пользу независимости по отношению к политике Евросоюза17. То есть европейские ценности находятся в противостоянии с польскими. Ни одни ни другие не определены однозначно, выступая как собрание символов, представлений и ценностей, сформировавшихся в двух культурных канонах, похожих, но в то же время не совпадающих друг с другом.
16Б1ек1:ога1у райуще о 1Б1:о1пусЬ к^еБЙасЬ зро1ес2по роШусЕпусЪ. иЯЬ: Шр:// www.cbos.pl/SPISKOM.POL/2011/К_103_11.PDF
171ЫА S. 6.
Политическая сцена и ее оценка отражают социальную ситуацию. Среди ценностей объединяющего характера — семьи, сотрудничества и вышеупомянутого доверия — первое место занимают семейные ценности. Последние исследования показали, что каждый четвертый поляк наиболее приемлемой считает модель большой семьи, состоящей из нескольких поколений. Среди ценностей, унаследованных от старших, респонденты назвали любовь (64%), знание истории семьи (57%), воспитание моральных принципов (57%), а также религиозность (54%). Связь между дедушкой и бабушкой и внуками сильнее, чем между родителями и детьми. Хотя, кажется, в модернизационных переменах эта связь не играет существенной роли, оставаясь теплым воспоминанием.
Исследования готовности поляков к сотрудничеству в различных областях жизни общества, проведенные в 2002-2012 гг.18, показали, что в первом десятилетии модернизационных перемен произошли ослабление различных форм сотрудничества, доминирование корыстных мотивов и сосредоточенности на собственных делах, рост конкурентоспособности за счет взаимопомощи. Необходимость сотрудничества и вытекающие из него выгоды отметили 81% взрослых поляков, в то же время каждый пятый считает, что взаимопомощь — не что иное, как пустая трата времени. Среди последних отмечаются процессы отчуждения и сопутствующее им чувство бессмысленности жизни перед лицом проблем экзистенциальной природы.
Позитивно высказываются об идее взаимопомощи люди высокообразованные, и это является принципиальным показателем, харак-теризирующим данную группу. С 2002 г. вера в целесообразность сотрудничества медленно, но постоянно растет. Ныне почти 72% опрошенных считают, что, действуя сообща, они оказывают влияние на экономический рост и общее улучшение условий жизни своего города или деревни, и только 19% не видят смысла в сотрудничестве. Перемены, произошедшие на протяжении десяти лет, указывают на то, что поляки находят свое место в модернизационных процессах, выступая в роли активного участника.
Происходит цепная реакция: сотрудничество ускоряет темп мо-дернизационных изменений, рост материального благосостояния и чувства безопасности, а эти ценности в свою очередь стимулируют модернизацию. Готовность к сотрудничеству ослабевает, когда речь идет о деловой сфере, здесь поляки решительно отстаивают преимущества конкурентоспособности и заботы о собственной выгоде: 55% утверждают, что среди их знакомых нет никого, с кем можно вести дела, и только 40% допускают возможность струдничества.
18Gotowosc Polakow do wspolpracy w latach 2002-2012. URL: http://www.cbos.pl/ SPISK0M.P0L/2012/K 019 12.PDF
Сотрудничество как ценность теряет значение в чисто политических вопросах, таких как поддержка кандидата в парламент, только 36% поляков соглашаются помочь, в то время как подавляющее большинство (60%) отказывают в сотрудничестве. Результаты исследований этой проблемы остаются неизменными на протяжении последнего десятилетия. И опять же большинство готовых к сотрудничеству — люди с высшим образованием, молодые, обеспеченные материально. Готовность к сотрудничеству связывается с убеждением о непомерной выгоде и возможности влияния на социальную среду респондента — чем полнее осознается выгода и целесообразность сотрудничества, тем более значимой ценностью она считается.
Высокий уровень социального доверия и готовности к сотрудничеству — это обязательные составляющие процесса становления демократических свобод19 и гражданского общества без ксенофобии. Модернизация, осуществляемая в условиях интеграции с Евросоюзом, позволяет поставить вопрос об отношении польского общества к соседям. В этом вопросе важную роль играют стереотипы и автостереотипы, общий исторический опыт или его отсутствие, нынешние социально-политические события, а также наличие или отсутствие прямого контакта с представителями оцениваемого народа. Опросы Центра изучения общественного мнения показывают, что большинство поляков более благосклонно относятся к народам, живущим на западе и на севере от страны, чем на востоке. Чувства по отношению к народам, живущим южнее, менее однозначны. Такой расклад симпатий и антипатий связан со стереотипным воображением о богатом и развитом Западе и бедном, отсталом Востоке20. Идентификация со странами, стоящими на более высоком уровне социально-экономического развития, косвенно указывает на высокий материальный статус как на основную ценность.
Если рассматривать демократию как ценность, исследования показывают, что поляки в принципе относятся к ней положительно, считая основанное на ней государственное устройство лучшим из возможных. Такое мнение высказывают сегодня 68% опрошенных21. Хотя в каждой мировоззренческой и возрастной структуре преобладает положительная оценка, однако сторонников демократического строя значительно больше среди очень молодых людей (18-24 года), с высшим образованием, стабильной материальной ситуацией, слабо религиозных22. Соответственно меньше их и среди электората ПиС,
19Giczi P.J., SikE. Trust and social capital in contemporary Europe. URL: http://www. tarki.hu/en/research/european_social_report/giczi_sik_eng_2009.pdf
20Stosunek Polakow do innych narodow. URL: http://www.cbos.pl/SPISK0M.P0-L/2012/K_022_12.PDF
21Opinie o demokracji po wyborach parlamentarnych. URL: http://www.cbos.pl/ SPISK0M.P0L/2011/K_150_11.PDF
22Ibid. S. 3.
для которого демократия ассоциируется с такими нежелательными явлениями, как крайний индивидуализм и широкая свобода нравов, но большинство сторонников ПиС относятся к демократии положительно. Только каждый третий поляк безразличен к форме правления, а возраст респондентов этой группы указывает на принадлежность к «Поколению 89»: в основном это жители маленьких городов и деревень, плохо образованные и с низким материальным статусом. Более половины поляков утверждают, что форма правления важна для них, но среди опрошенных нет единства в отношении того, какой строй лучше: демократический или недемократический. 38% допускают замену демократии иной структурой правления в чрезвычайной ситуации. Можно предположить, что здесь большое значение имеет чувство безопасности в ситуации, когда демократия ассоциируется со свободой выбора, неконтролируемым экономическим развитием и конкурентоспособностью, а также с отсутствием поддержки со стороны государства. В кризисной ситуации демократия и безопасность как ценности противопоставлены друг другу. В соответствии с опросом Центра исследований общественного мнения «Мнение о демократии после парламентских выборов», «согласие на недемократическую форму правления чаще встречается у мужчин, чем у женщин. Кроме того, оно преобладает у людей 45-64 лет, жителей как малых (до 20 тыс. человек), так и больших городов (101-500 тыс. человек), а также среди людей с начальным и средним образованием, с плохой материальной ситуацией, нерелигиозных, имеющих левые взгляды»23. Идентификация с демократией как ценностью и поддержка политической системы, опирающейся на демократические принципы, имеют четкую связь с высоким уровнем образованности, материальным благосостоянием, отказом от религиозных практик, а также с проживанием в больших городах. Религиозные ценности являются важной частью национального самосознания поляков, что подчеркивается в программах некоторых политических партий (например, в программе ПиС). В политическом дискурсе периодически встает вопрос о религиозных символах и праве их использования. Является ли крест орудием в политических играх, или все-таки символом определенной традиции и социального устройства — эта проблема до сих пор остается нерешенной. Поляки на вопрос о своей готовности принять крест в публичном пространстве, например в школах, учреждениях, в большинстве своем не выразили протеста (88%)24. Множество противоречий, особенно среди парламентских работников, вызвал вопрос о присутствии креста в Сейме. Однако
23Ibid. S. 7.
240becnosc krzyza w przestrzeni publicznej. S. 4. URL: http://www.cbos.pl/SPI-SK0M.P0L/2011/K 153 11.PDF
общество большинством голосов высказалось за присутствие этого религиозного символа в зале заседаний Сейма. Одобрительно высказались в основном старшие люди, жители деревень и малых населенных пунктов, с низкими доходами, менее образованные (в среднем около 70% опрошенных). Отсюда следует, что для политиков крест являлся орудием политической борьбы, в то время как общество понимает его как часть религиозных ценностей. Этот факт был подтвержден исследованиями, которые показали, что 87% опрошенных отнесли себя к глубоко верующим. Религиозное самосознание поляков усилено идентификацией с личностью Иоанна Павла II25. С другой стороны, постепенно, но неуклонно растет число людей, не относящих себя к приверженцам какой бы то ни было религии: в основном это молодое поколение (18-24 года), люди образованные, жители городских конгломератов. Замеченная тенденция свидетельствует скорее о падении авторитета католического духовенства26 и не связана с христианскими ценностями, которые понимаются как общечеловеческие: правда, добро, сочувствие, помощь, честный труд присутствуют в каноне ценностей каждого человека, вне зависимости от вероисповедания. Что касается религиозности, то поляки отличаются от жителей Западной Европы, где процессы секуляризации происходят значительно быстрее. Аргумент христианских ценностей и религии используется прежде всего сторонниками собственной, польской модели модернизации, независимой от Евросоюза.
С 1989 г. Польша стоит на аксиологическом перекрестке в сфере политических ценностей. Смена вектора внешней политики, ее направленность не на СССР, а в сторону Евросоюза, оказались недостаточными для разрешения сложной ситуации зависимости. Первоначальные лозунги возвращения к европейским корням не привели к более тесному сплочению идей. Поколение «Солидарности» постепенно уходит с польской политической сцены, уступая место «детям» и «внукам». Оставленное ими наследство должно быть преобразовано и включено в политическое пространство как собрание ценностей, позволяющих сохранить культурную преемственность.
Обозревая эволюцию ценностных предпочтений россиян, белорусов и поляков в постсоветский период, отчетливо видно, что в этих странах с начала 1990-х гг. происходила определенная эволюция ценностных представлений — первоначальная ориентация на цен-
2^ап Pawel II 1 jego паисЕаше w ¿усш Po1ak6w. S. 2. иИЬ: http://www.cbos.p1/ SPISK0M.P0LZ2012ZK_044_12.PDF; Zmiany w wiary 1 ге^упо^га Po1ak6w ро
¡т1егс1 Jana Pawla II. S. 2-3. иИЪ: http://www.cbos.p1/SPISK0M.P0L/2012/K_049_12. PDF
2^т1апу w wiary 1 ге^упобш Po1ak6w ро ¡т1егс1 Jana Pawla II. S. 24.
http://www.cbos.p1/SPISK0M.P0L/2012/K_049_12.PDF
ности западной модели модернизации (либерализм, свобода, мораль успеха, а у поляков также идея возвращения к европейским корням) сменилась в настоящее время доминированием ценностей безопасности и стабильности, стремлением опереться на государство, найти у него помощь в социальных вопросах.
Совершенно определенно в этих странах обозначился «левый поворот» в модернизационных процессах. Белорусы изначально были настроены таким образом. Среди россиян поворот поддерживают 62% респондентов, ориентированных на укрепление роли российского государства во всех сферах жизни, национализацию крупнейших предприятий и отраслей, жесткое подавление коррупции, ограничение вывоза капитала. Среди поляков сторонников левого поворота еще больше: 86% респондентов считают, что польское государство должно обеспечить гражданам бесплатную медицинскую помощь и образование, и выступают против дальнейшей либеральной приватизации.
Общим для граждан трех стран является сегодня понимание демократии как политической ценности: исследования показывают, что многие россияне (44%) связывают демократию со свободой слова, печати, вероисповедания; большинство поляков (68%) считают демократию лучшим из возможных политических режимов; более половины белорусов оценили политический демократический режим как хороший и очень хороший. Таким образом, демократический транзит имеет достаточную социальную базу.
Конечно, различий в ценностных предпочтениях граждан трех стран значительно больше, чем общих ценностей. Очевидно, что в Польше сегодня сильнее влияние религиозных ценностей на политику (87% поляков считают себя глубоко верующими), и это детерминирует определенный ценностный раскол польского общества: более атеистически настроенное молодое поколение выступает за секуляризацию политики, сталкиваясь с религиозными ценностями старших поколений. В Беларуси при наивысшем ранге доверия к православной церкви население в целом все же придерживается секулярных ценностей. В России более позитивно, чем в предыдущие годы, воспринимаются ценности национальной самобытности и особенно державности, что политологи интерпретируют в контексте потребности восстановления значимого статуса страны на мировой арене.
Но при всех различиях в ценностных предпочтениях россиян, белорусов и поляков очевидно, что общее и особенное в этих странах глубоко отлично от аксиологического поля «старой Европы», ориентированной на мораль успеха и культ индивидуализма. Так, согласно методике профессора Ш. Шварца (факультет психологии
Иерусалимского университета), была организована Международная программа сравнительного изучения ценностей27, при этом ценности, по которым могут быть сравнимы культурные группы, располагались вдоль трех биполярных осей: «Консерватизм — Автономия», «Иерархия — Равноправие», «Мастерство — Гармония». Согласно Ш. Шварцу, препятствием на пути модернизации являются такие ценности, как «Консерватизм» и «Иерархия», которые преобладают в России, Беларуси, Польше (и других странах Восточной Европы). С другой стороны, такие ценности, как «Равноправие», «Мастерство», «Интеллектуальная и Аффективная Автономия», ярко выраженные у западноевропейцев, весьма способствуют модернизации, но они слабо выражены у россиян, белорусов, поляков.
Возникает вопрос: могут ли обозначенные выше политические ценности граждан России, Беларуси и Польши стать основой модернизации их обществ? Мнения политологов и социологов здесь расходятся. Некоторые эксперты, используя западные методики исследования ценностей, например известный феномен, обозначенный Р. Инглхартом как «глобальный сдвиг ценностной системы человечества от материализма к постматериализму», считают, что в России, Польше и других странах Восточной Европы пока такого сдвига не произошло, здесь исповедуют «ценности материализма». Под «ценностями материализма» понимают предпочтение физической и психологической безопасности и благополучия, а под ценностями «постматериализма» — свободу выбора и самовыражения, индивидуализм, качество жизни. Инглхарт считает, что успехи в послевоенном экономическом развитии и отсутствие военных конфликтов способствовали тому, что молодое поколение в развитых странах Запада стало уделять больше внимания реализации таких «постматериальных» потребностей, как самореализация, качество жизни, права человека и т.п. Этот креативный класс — основа современной инновационной модернизации28.
Поскольку в России, Беларуси, Польше преобладают материалистические ценности, или «ценности выживания», некоторые исследователи делают пессимистический вывод об отсутствии социальной базы для современной инновационной модернизации. Хочется напомнить известный анекдот из эпохи советской модернизации. Приходит отличный мастер наниматься на гобеленовую фабрику имени Клары Цеткин. Его спрашивают: «Что вы умеете?». Он говорит, что все умеет. «Прекрасно. Пишите заявление». Тот от-
27 См.: ЛебедеваН.М. Базовые ценности русских на рубеже XXI века. // Психологический журнал. 2000. Т. 21. № 3. С. 73-87.
28 См.: Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997. № 4.
вечает, что не умеет писать. Ему говорят: «Как нехорошо. В стране всеобщая грамотность! Идите, научитесь писать!». Три года спустя в Лозанну приезжает в ювелирный магазин человек с дамой, выбирает ей драгоценности, достает наличные, начинает расплачиваться. Менеджер ему говорит: «Ну что вы! Выпишите чек!» Тот отвечает: «Если бы я умел писать, я бы уже три года работал на гобеленовой фабрике имени Клары Цеткин».
Думается, что использование зарубежных методик в такой тонкой социокультурной сфере, как сфера ценностей, некорректно. Напомним известный случай с методологией М. Вебера. Многие западные политологи в середине ХХ в. вслед за М. Вебером отнесли некоторые цивилизации и культуры к числу «нереформируемых», поскольку там присутствовали традиционные ценности, диаметрально противоположные «морали успеха» и индивидуализму западных стран. Прежде всего речь идет о странах Азиатско-Тихоокеанского региона, где клановый характер общества и ценности конфуцианства представлялись Веберу несовместимыми с реформацией западного типа. Но это были ошибочные суждения, которые не подтвердились практикой. В начале XXI в. весь мир заговорил о модернизацион-ном рывке «азиатских драконов». Данный факт подтверждает, что необходимо рассматривать ценности в контексте национальной культуры, а не с позиций инокультурного опыта. И не ставить под вопрос креативность собственного народа, а перевести вопрос в позитивную плоскость: как сделать наши национальные ценности основой модернизации?
Китайцы никогда не подвергали сомнению креативность своего общества на основании того, что оно не похоже на западное. Они ставили вопрос именно в таком ключе: как сделать ценности конфуцианства основой модернизации? И создали известное «Общество Конфуция», куда вошли ведущие ученые из Академии наук, поставившие своей целью реинтерпретировать конфуцианство в духе новейшей модернизации. И у них получилось!
По нашему мнению, традиционные ценности россиян, белорусов и поляков тоже могут стать сегодня опорой модернизации в наших странах. Стремление опереться на государство в условиях кризиса совсем не мешает развитию демократии, а консерватизм и иерархия способствуют стабильности, которая сегодня так востребована. Очевидно, что политическая культура не может существовать без ценностей, и модернизация берет свое начало в сфере символики, представлений, а также важных для человека идей. Их позитивное осознание и принятие политической элитой и всем обществом является необходимым этапом для успешного процесса политических преобразований.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / Отв. ред. А.В. Рябов, Е.Ш. Курбангалеева. М., 2003. [Bazovye cennosti rossijan: Social'nye ustanovki. Zhiznennye strategii. Simvoly. Mify / Otv. red. A.V. Rjabov, E.Sh. Kurbangaleeva. M., 2003.]
2. Бауман З. От агоры к рынку // Свободная мысль. 2010. № 8. [Bauman Z. Ot agory k rynku // Svobodnaja mysl'. 2010. N 8.]
3. Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997. № 4. [InglkhartR. Postmodern: menjajushhiesja cennosti i izmenjajushhiesja obshhestva // Polis. 1997. N 4.]
4. Исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения. [Issledovanija Vserossijjskogo centra izuchenija obshhestvennogo mnenija] URL: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=112352
5. Исследования Фонда «Общественное мнение». [Issledovanija Fonda «Obshhestvennoe mnenie»] URL: http://fom.ru/partii/10296.
6. Котляров И.В. Динамика социально-политической ситуации в Республике Беларусь: опыт социологического мониторинга // Проблемы управления. 2009. № 31 (2). [Kotljarov I.V. Dinamika social'no-politicheskojj situacii v Respublike Belarus': opyt sociologicheskogo monitoringa // Problemy upravlenija. 2009. N 31 (2).]
7. Лапин Н.И. Измерение модернизации российских регионов и социокультурные факторы ее стратегии // Социологические исследования. 2012. № 9. [Lapin N.I. Izmerenie modernizacii rossijjskikh regionov i sociokul'turnye faktory ee strategii // Sociologicheskie issledovanija. 2012. N 9.]
8. Лебедева Н.М. Базовые ценности русских на рубеже XXI века // Психологический журнал. 2000. Т. 21. № 3. [LebedevaN.M. Bazovye cennosti russkikh na rubezhe XXI veka // Psikhologicheskijj zhurnal. 2000. T. 21. N 3.]
9. Минчане в начале 21-го века: социально-экономический и психологический портрет. Минск, 2006. [Minchane v nachale 21-go veka: social'no-ehkonomicheskijj i psikhologicheskijj portret. Minsk, 2006.]
10. Осин В.Н. Общепризнанные социальные ценности (свобода, право, права и свободы, государство) и правовой менталитет // Вопросы философии. 2012. № 9. [Osin V.N. Obshhepriznannye social'nye cennosti (svoboda, pravo, prava i svobody, gosudarstvo) i pravovojj mentalitet // Voprosy filosofii. 2012. N 9.]
11. Титаренко Л.Г. Ценностный мир современного белорусского общества: гендерный аспект. Минск, 2004. [Titarenko L.G. Cennostnyjj mir sovremennogo belorusskogo obshhestva: gendernyjj aspekt. Minsk, 2004.]
12. Carothels T. The End of the Transition Paradigm // Journal of Democracy. 2002. N 13(1).
13. European Values Study. URL: http://www.europeanvaluesstudy.eu/evs/ surveys
14. Raporty z badan / Fundacja centrum badania opini spotecznej. URL: http:// www.cbos.pl/PL/publikacje/raporty.php
15. MansfieldE., Snyder J. Electing to Fight: Why Emerging Democracies go to War. Cambridge, 2005.
16. Mokrzycki E. Democracy in a Non-Democratic Society // The Paradoxes of Unintended Consequences. Budapest, 2000.
17. Olson K. Reflexive Democracy. Political Equality and the Welfare State. Cambridge, 2006.
18. Giczi P.J., Sik E. Trust and social capital in contemporary Europe. URL: http://www.tarki.hu/en/research/european_social_report/giczi_sik_eng_2009.pdf
