CC BY
14
УДК 792.07 DOI 10.53115/19975996_2023_02_127-130
ББК 85.334
А.Ю. Ряпосов
СПЕКТАКЛЬ «ЗАГОВОР ИМПЕРАТРИЦЫ» (1925): БДТ В ПОИСКАХ СОВРЕМЕННОГО РЕПЕРТУАРА
Статья посвящена изучению спектакля «Заговор императрицы» (1925), поставленного А.Н. Лаврентьевым на сцене Ленинградского БДТ по одноименному произведению А.Н. Толстого и П.А. Щёголева. Пьеса представляла собой произведение, соединившее сценичность традиционной исторической мелодрамы с актуальностью жанра политической сатиры на быт и нравы императорской семьи Николая II и Александры Федоровны и их окружения. Спектакль «Заговор императрицы» сумел ответить на вызовы времени: стать постановкой по современной советской пьесе и существенно упрочить финансовое положение театра в условиях Новой экономической политики.
Ключевые слова:
БДТ, «Заговор императрицы», историческая мелодрама, А.Н. Лаврентьев, Н.Ф. Монахов, политическая сатира, А.Н. Толстой, Ю.А. Шапорин, П.А. Щёголев, В.А. Щуко, Н.М. Стрельников.
Ряпосов А.Ю. Спектакль «Заговор императрицы» (1925): БДТ в поисках современного репертуара // Общество. Среда. Развитие. - 2023, № 2. -С. 127-130. - DO I 10.53115/19975 9 9 6_2023_02_12 7-130
© Ряпосов Александр Юрьевич - кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник, заведующий сектором источниковедения, Российский институт истории искусств, Санкт-Петербург; e-mail: [email protected]
Репертуар Петроградского Большого драматического театра 1919-1921 гг. был ориентирован на классику - высокую трагедию, высокую комедию и романтическую драму.
На рубеже 1921-1922 годов в БДТ произошли существенные кадровые перестановки. Ушел из жизни А.А. Блок. Уехала за границу М.Ф. Андреева. Вернулся в труппу Государственного академического театра драмы (б. Александрин-ского театра) Ю.М. Юрьев. Оставил БДТ его управляющий А.И. Гришин, и на эту должность был назначен Н.Ф. Монахов (см.: [6, с. 188]). С 1923 г. управляющим БДТ стал Р.А. Шапиро (см.: [6, с. 200]), а заведующим литературной частью был приглашен
A.И. Пиотровский, увлекавшийся экспрессионизмом и написавший экспрессионистские пьесы «Падение Елены Лэй» (1923) и «Смерть командарма» (1925); позднее Пиотровский занял пост председателя Художественного совета театра. В БДТ пришли новые режиссеры (К.П. Хохлов, П.К. Вейс-брем, И.М. Кроль и др.) и новые художники (А.П. Анненков, Н.П. Акимов, М.З. Левин,
B.М. Ходасевич, В.В. Лебедев и др.).
Театр взял курс на современную пьесу.
В существующей театроведческой литературе считается, что основным содержанием периода 1922-1926 гг. в истории БДТ стали постановки по экспрессионистской драматургии, прежде всего - немецкой, но и по отечественной экспрессионистской драме тоже (см., напр.: [2; 10]).
В обозначенный период на сцене БДТ по немецкой экспрессионистской драматургии были поставлены спектакли «Газ» (1922; по Г. Кайзеру), «Бунт машин» (1924; переделка А.Н. Толстого пьесы К. Чапека «R.U.R») и «Девственный лес» (1924; по Э. Толлеру). С определенными оговорками можно считать экспрессионистскими постановками спектакли «Земля» (1922; по В. Брюсову), «Ужин шуток» (1923; по С. Бе-нелли), «Близнецы» (1923; по Т. Плавту), «Корона и плащ» (1924; по Н. Никитину), «Учитель Бубус» (1925; по А.М. Файко) и «Гибель пяти» (1925; по драме А.И. Пиотровского «Смерть командарма»).
Иными словами, к экспрессионистским постановкам БДТ можно отнести 9 спектаклей, между тем в 1922-1926 гг. театр выпустил 26 премьер, и возникает естественный вопрос: а что же представляли собой остальные 17 постановок? Приходится констатировать, что тут царил полный репертуарный разнобой.
Линию классики продолжали спектакли «Юлий Цезарь» (1922; по У Шекспиру), «Северные богатыри» (1923; по Г. Ибсену) и «Женитьба Фигаро» (1926; по П.О. Бомарше). К традиционалистскому направлению можно отнести постановку В.Н. Соловьева «Обращение капитана Брасба-унда» (1923; по Б. Шоу). Спектакль «Мятеж» (1925) по одноименной пьесе Б. Лавренева - это первая проба театра обра- ¡5 титься к современному советскому мате- о риалу, к совсем еще недавним событиям ю
со см о
о
3
ю о
Гражданской войны, произошедшим в 1919 году в Туркестане.
Важным фактором, влиявшим на репертуарные предпочтения театра в 1922— 1926 годы, стала принятая в 1921 г. X съездом РКП(б) и введенная советским правительством Новая экономическая политика (НЭП), которая заставила руководителей БДТ самым серьезным образом озаботиться не только художественными задачами, но и проблемой кассовых сборов. Вспоминая события 1922 г., Н.Ф. Монахов свидетельствовал: «На лето мы разошлись в отпуск... без сохранения содержания, так как это "содержание" было не из чего выплачивать. Мы едва-едва могли, урывая у себя, оставить оклады очень небольшой группе лиц, необходимых для сохранения здания и имущества театра» [6, с. 193].
Одним из репертуарных ответов на вызовы, связанные с таким аспектом театральной деятельности как хозрасчет, стал спектакль «Заговор императрицы», поставленный в БДТ А.Н. Лаврентьевым по одноименной пьесе А.Н. Толстого и П.А. Щёголева (художник В.А. Щуко; ком -позиторы Ю.А. Шапорин и Н.М. Стрельников; премьера 12 марта 1925 г.).
Постановка «Заговора императрицы» не упоминается ни в статье М.Н. Любо-мудрова «Режиссерские искания Большого драматического театра (1919-1926)» (Л., 1974), ни в работе Г.В. Титовой «Метаморфозы экспрессионизма» (СПб., 1992).
Пьеса А. Н. Толстого и П. А. Щёголева впервые была опубликована в 1925 году в Берлине (см.: [12]) и стала исключительно популярной, поскольку позволяла решать сразу несколько задач. Можно говорить о традиционалистском характере этого произведения, когда пьеса, с одной стороны, обладала исключительной сценичностью, присущей жанру исторической мелодрамы, а с другой - позиционировалась авторами как современная советская сатирическая пьеса, ставящая цель дискредитации российского самодержавия и обосновывающая неизбежность революции.
Среди действующих лиц «Заговора императрицы» подлинные исторические фигуры: Распутин; император Николай II и его супруга Александра Федоровна; фрейлина Вырубова; убийцы Распутина - князь Феликс Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович, Пуришкевич и доктор Лазаверт; министр внутренних дел Протопопов; председатель Совета министров Трепов; генерал Алексеев; и др. Правда, сами исторические события представлены
авторами «Заговора императрицы» в весьма вольной интерпретации авторов.
П.А. Щёголев был членом Чрезвычайной следственной комиссии, которая была создана Временным правительством для расследования преступлений свергнутой царской власти, в том числе - преступлений, связанных с убийством Распутина. А.Н. Толстому и П.А. Щёголеву приписывают фальсификацию «Дневника Вырубовой», фрейлина в пьесе выведена ближайшей наперсницей императрицы Александры Федоровны в ее отношениях с Распутиным, который видит в ней новую императрицу Екатерину II и подталкивает ее к смещению супруга, не способного нести бремя самодержавной власти, к объявлению себя регентшей при малолетнем Алексее Николаевиче и к заключению сепаратного мира с Германией. Распутин в пьесе представлен адептом секты хлыстов, сластолюбцем, развратником и стяжателем, который, пользуясь своим влиянием на царскую чету и руководствуясь личной выгодой, продвигает нужных ему людей на высшие государственные должности. Впрочем, и убийцы «старца» движимы низменными мотивами: ревнивец Феликс использует свою жену как приманку для Распутина, великий князь Дмитрий Павлович не прочь при удобном случае сам стать самодержцем российским -и т.д. (см.: [11]). Одним словом, авторы «Заговора императрицы» преследовали цель показать неминуемость краха Российской империи.
К.К. Тверской считал, что главный интерес пьесы «Заговор императрицы» заключался в сенсационном разоблачении интимных сторон жизни императорской семьи и ее окружения (см.: [9, с. 172]). П.А. Марков был крайне низкого мнения о художественных достоинствах пьесы А.Н. Толстого и П.А. Щёголева, считал «Заговор императрицы» произведением псевдоисторическим и ходульным, где вместо живых образов представлены схемы исторических лиц (см.: [3, с. 272]). Отмечая крайне низкий уровень исполнения ролей актерами БДТ, критик считал, что даже Н.Ф. Монахов «<...> не может отнести роль Распутина к своим лучшим достижениям; он играет его технически блестяще, но <...> удаляется от раскрытия "темных сил" Распутина ("распутиновщины") в сторону изображения хитрого елейного мужичка "себе на уме", уверенного в своей силе и власти» [3, с. 272-273]. К.К. Тверской высказал иное мнение, согласно которому актер с присущим ему художественным
чутьем и тактом разоблачил легенду о Распутине-мистике: «Его Распутин - умный и хитрый, честолюбивый авантюрист. Свое подлинное существо хищника он скрывает под разными личинами. Его жизнь - двойная игра» [9, с. 173].
Сам Н.Ф. Монахов считал роль Распутина одним из лучших и проработанных своих сценических персонажей. Воплощая этот образ, исполнитель ставил задачу сорвать с Распутина маску, созданную суевериями людей, приписывавших «старцу» мистические свойства и считавших его гипнотизером, способным подчинять себе окружающих. «Я понял, -вспоминал Монахов, - что Распутин был хитрым и умным мужиком. И я поставил себе задачей выявить как раз его ум, сметку и хитрость» [6, с. 204-205]. Монахов подчеркивал, что в работе над образом «старца» получил огромную помощь от постановщика спектакля А.Н. Лаврентьева, который, как считал исполнитель роли Распутина, «вообще сделал для меня очень много в смысле формирования из меня актера трагедии и драмы (курсив мой. - А.Р.)» [6, с. 205].
Предложенное Монаховым решение «старца» Григория не нравилось не только П.А. Маркову, представлявший лагерь тех, кто считал, что актер слишком очеловечил Распутина и, тем самым, снизил и измельчил этот образ. Впрочем, Монахов не встретил понимания и из другого лагеря, со стороны тех зрителей, которых актер назвал «бывшими людьми». Монахов вспоминал, как стал получать угрожающие анонимные письма, в которых актера награждали нецензурными эпитетами и обещали «поколотить», «изуродовать» и даже «убить» (см.: [6, с. 205]).
С точки зрения структуры действия спектакль, по мнению К.К. Тверского, представлял собой «ряд внутренне мало связанных между собой картин придворного быта, построенных на добросовестном изучении архивного материала» [9, с. 172-173]. В книге воспоминаний «Повесть о жизни» Монахов утверждал, что спектакль по пьесе «Заговор императрицы» был прекрасно оформлен В.А. Щуко и тщательно проработан А.Н. Лаврентьевым (см.: [6, с. 205]).
О спектакле «Заговор императрицы» в документе «Из описания сорока семи постановок БДТ, составленного к десятилетнему юбилею театра» было сказано, что БДТ по преимуществу театр автора и актера. И работа режиссера не побеждала авторский текст, не создавала самоцен-
ное произведение на тему, предложенную пьесой. И постановка «Заговора.» не стала исключением. «Постановочные приемы - репродукция прошлого. Театр вернулся к уже забытым принципам "натурализма" первых лет Художественного театра. "Настоящая" мебель из Юсуповского дворца, павильон комнаты Распутина на Гороховой - точная копия его действительной комнаты. Костюмы - точное воспроизведение мундиров, фраков и модных платьев 1916 года, как их носили выводимые в пьесе персонажи. Параллельно с натурализмом в самом коренном значении этого слова - символика. Золотой пышный портал, обрамляющий все картины, с надтреснутыми колоннами по бокам. Символический занавес с гербами и изнемогающий орел, судорожно обхвативший державу» [1]. Нелепость занавеса, который использовался в прологе, в сцене заседания Чрезвычайной комиссии, отмечал А.Г. Мовшенсон (см.: [5]).
Трудно сказать, почему в приведенном выше тексте слово «настоящая» применительно к мебели взято в кавычки. Г.М. Мичурин, исполнитель роли министра внутренних дел Протопопова, свидетельствовал: «Работая над спектаклем, театр получал отовсюду, куда бы он ни обращался, самую доброжелательную помощь: в неприкосновенно сохранившихся личных апартаментах царской семьи и вырубов-ского особняка в бывшем Царском Селе, в охотничьих комнатах Юсуповского дворца на Мойке. Нам разрешили даже взять граммофон - тот самый, что заводил Феликс Юсупов для своего гостя Григория Распутина, с теми же пластинками, которые заводились тогда. Из гардероба бывшего императора нам выдали личный полковничий мундир Николая Второго (Софронову (исполнителю роли императора; курсив далее мой. - А.Р.) он оказался впору без переделки). Должен сказать, что такая достоверность благотворно пришла на помощь актерам, оберегая их от шаржа и педалирования» [4, с. 167-168].
Фотографии сцен из спектакля, происходящих в 1-м акте в особняке Вырубовой в Царском Селе и в 5-м акте во дворце в Царском Селе, показывают выполненные в реалистической манере павильоны; эскиз декорации квартиры Распутина на Гороховой также предполагал подобную манеру сценического оформления; эскизы костюмов Монаха, кухарки Дуни, Швейцарихи, Распутина, Анны Вырубовой, Александры Федоровны, Николая II и Барышни показывали установку театра
на сходную стилистику воплощения действующих лиц (см.: [7, с. 118-123, 125]).
А.Г. Мовшенсон считал, что спектакль «Заговор императрицы» выручил актерский состав, помимо Н.Ф. Монахова критик отмечал Н.И. Комаровскую (Александра Федоровна), В.Я. Софронова (Николай II), Н.Ф. Лежен (Вырубова), Н.А. Те-нуева (генерал Алексеев), Г.М. Мичурина (Протопопов) и др. (см.: [5]). Более скуп на оценку оказался К.К. Тверской, отметив среди исполнителей, помимо Н.Ф. Монахова, лишь Н.И. Комаровскую (см.: [8]), зато подчеркнул отличное состояние машинной и электрической техники БДТ: и перемены декораций, и изменения светового оформления совершались образцово быстро и безукоризненно чисто (см.: [8]).
К.К. Тверской утверждал, что постановка «Заговора императрицы» преследовала прежде всего цель пополнить кассу театра, и ставка на сенсацию сыграла -публика была заинтригована и валом валила в театр (см.: [8]). Критик констатировал, что «Заговор...» имел хороший кассовый успех, особенно у обывательски-мещанской публики, желавшей увидеть на сцене «вживую» представителей свергнутого революцией правящего режима (см.: [9, с. 173]). Г.М. Мичурин вспоминал: «Спектакль, постановочно довольно сложный, вызвал небывалый ажиотаж, причем не только среди узкого круга привычной театральной публики. Спустя неделю после премьеры, как-то утром подъехал
к театру на деревенских розвальнях пожилой крестьянин с бабой в цветастом платке, оба в дубленых полушубках, и принялись стучать в запертые еще двери театра: "Где тут царя живым показывают?"» [4, с. 167].
Г.М. Мичурин свидетельствовал, что в день премьеры «Заговора императрицы» и на последующие представления люди, чтобы купить билет, стояли ночью в очереди. Всего до самого конца сезона спектакль сыграли более семидесяти раз, после чего поехали в Москву по приглашению частных антрепренеров и, давая представления ежедневно, сыграли еще пятьдесят спектаклей (см.: [4, с. 168]). По сведениям Н.Ф. Монахова, после премьеры «Заговора...» 12 марта 1925 года на сцене БДТ до конца сезона играли только постановку по пьесе А.Н. Толстого и П.А. Щёголева при ежедневных полных сборах и шумном успехе. В Москве планировалось играть «Заговор.» с 10 мая по 10 июня 1925 года, но в связи с колоссальным успехом спектакль играли до 28 июня. И хотя поступило предложение продлить гастроли до конца лета, но, как вспоминал Монахов, из-за крайней усталости он вынужден был отказаться (см.: [6, с. 205-206]).
Таким образом, спектакль «Заговор императрицы» выполнил основную задачу: показал сатирическое произведение, направленное против сметенного революцией старого строя, и существенно упрочил материальное положение Большого драматического театра.
со см о
О
3
ю О
Список литературы:
[1] Из описания сорока семи постановок БДТ, составленного к десятилетнему юбилею театра. «Заговор императрицы» А. Толстого и П. Щёголева // Советский театр. Документы и материалы. Русский советский театр. 1921-1926. - Л.: Искусство, 1975. - С. 339.
[2] Любомудров М. Режиссерские искания Большого драматического театра (1919-1926) // Театр и драматургия / Труды ЛГИТМиК. Вып. 4. - Л., 1974. - С. 97-147.
[3] Марков П.А. «Заговор императрицы». Спектакль Ленинградского Большого драматического театра [«Правда». 1925. 25 мая] // Марков П.А. О театре. В 4 т. Т. 3. - М.: Искусство, 1976. - С. 272-273.
[4] Мичурин Г. Горячие дни актерской жизни. - Л.: Искусство. Ленингр. отделение, 1972. - 184 с.
[5] Мовшенсон А. (Мовшенсон А. Г.). «Заговор императрицы» // Ленинград. - 1925, 5 апр., № 11. - С. 14.
[6] Монахов Н. Ф. Повесть о жизни. - Л.; М.: Искусство, 1961. - 299 с.
[7] Радлов С.Д. «Заговор императрицы» // Радлов С.Д. БДТ в 1920-е: Игра. Судьба. Контекст. - СПб.: Российский государственный академический Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова, 2019. - С. 118-125.
[8] Тверской Конст. (Тверской К.К.). Театр марионеток или заговор императрицы // Рабочий и театр. -1925, 22 марта. № 12. - С. 14.
[9] Тверской К. (Тверской К.К.). Советская драматургия // Большой драматический театр. - Л.: Изд-во Гос. Большого драм. театра им. М. Горького, 1935. - С. 172-173.
[10] Титова Г.В. Метаморфозы экспрессионизма // БДТ им. М. Горького. Вехи истории: сборник научных трудов. - СПб.: СПбГИТМиК, 1992. - С. 24-39.
[11] Толстой А.Н., Щёголев П.А. Заговор императрицы. Пьеса в 5 действиях, 10 картинах с прологом. -Интернет-ресурс. Режим доступа: http://az.lib.rU/t/tolstoj_a_n/text_1925_zagovor_imperatritzy.shtml (25. 01.1923)
[12] Толстой Алексей, Щёголев Павел. Заговор императрицы: пьеса в 5 действиях. - Берлин: изд. авторы, 1925. - 80 с.
