CC BY
1
УДК 16. 304.2 001: 10.24412/2071-6141-2024-3-133-140
СОЗНАНИЕ, РАЗУМ, ТРАДИЦИЯ В ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
М.А. Шестакова, Л.Е. Яковлева
Герменевтика традиционно рассматривается как ряд концепций понимания и интерпретации текстов. Однако анализ герменевтических концепций показывает, что традиционная для герменевтики проблема понимания представляет собой комплекс фундаментальных вопросов, касающихся механизмов функционирования сознания в целом. Разрабатывая проблему понимания, герменевтика коррелирует с теориями сознания и рациональности, в целом с междисциплинарными когнитивными исследованиями. В этом аспекте герменевтическая традиция содержательно сближается с различными концепциями сознания, формально не относящимися к герменевтике. В настоящей статье мы рассмотрим категорию действенно-исторического сознания Г. Гадамера в сравнении с концепцией «чувствующего разума» Х. Субири. В этих концепциях сознание или разум рассматриваются как механизмы освоения и транслирования языковой и в целом культурно-исторической традиции. Сравнительный анализ указанных концепций позволяет раскрыть и концептуализировать социальную природу сознания и разума.
Ключевые слова: традиция, понимание, «чувствующий разум», действенно-историческое сознание, Г. Гадамер, Х. Субири.
Г. Гадамер - самый крупный представитель герменевтики ХХ века - представил понимание как функционирование действенно-исторического сознания. Его герменевтика не сводится к проблеме понимания текста и его автора. В концепции Г. Гадамера понимание и интерпретация являются функциями сознания, включенного в культурно-историческую традицию. В этом отношении принципиально расходятся позиции Г. Гадамера и Ф. Шлейермахера - основателя философской герменевтики. Ф. Шлейермахер строит свою герменевтику на основе романтического понятия индивидуальности, эстетики гениальности. Один человек (читатель, интерпретатор), являющийся неповторимой индивидуальностью, понимает другого человека (автора), который в свою очередь также представляет собой уникальную личность. Понимание, с точки зрения Ф. Шлейермахера, -это диалог двух индивидуальностей, разделенных исторической дистанцией. У Г. Гадамера иная позиция. Он строит свою концепцию понимания на основе категории исторической традиции, предания. Автор и интерпретатор захвачены превосходящей их реальностью, они включены в языковую и культурную среду, они являются пешками в исторической игре бытия, их индивидуальные характеристики трудно уловимы, они в большей степени предстают как носители культурно-исторической традиции, независимо от того, в какой мере это осознается ими самими.
Г. Гадамер расширил область герменевтики. В его концепции понимание и интерпретация представлены не в виде определенных методов
работы с текстами или другими артефактами, но как функции сознания, благодаря которым осуществляется освоение и транслирование всех исторических культурных традиций. Так, например, сохранение языка осуществляется людьми, говорящими на этом языке, пишущими и читающими на этом языке, передающими его следующим поколениям. Процедуры понимания и интерпретации включены в этот процесс как механизмы освоения, сохранения и транслирования языковой традиции, а также всех остальных культурных традиций, так или иначе связанных с языком. Культурная историческая традиция не передается генетически, она поддерживается непрерывной работой человеческого сознания. С другой стороны, формирование сознания осуществляется только внутри языковой и в целом культурно-исторической традиции. Герменевтика Г. Гадамера становится теорией сознания, в которой сознание и историческая традиция оказываются неразрывно связанными. Сам Г. Гадамер пользуется термином «действенно-историческое сознание». Исследователи отмечают, что категория действенно-исторического сознания представляет собой центральное понятие герменевтики Г. Гадамера [1]. Герменевтические процедуры понимания и интерпретации Г. Гадамер представил как функции «действенно -исторического сознания».
Герменевтика Г. Гадамера полемически противопоставлена новоевропейскому пониманию разума и сознания в целом. Г. Гадамер критикует идеологию Просвещения, основанную на идеале научного разума, освобожденного от предрассудков, авторитетов и традиции и опирающегося исключительно на рационально-логические нормы. Г. Гадамер реабилитирует предрассудки, авторитет и традицию, показывая их необходимое присутствие в процедурах понимания и интерпретации, в работе действенно-исторического сознания. Предрассудки, с точки зрения просветителей, являются необоснованными положениями, ведущими к заблуждениям, поэтому научному разуму следует от них избавиться. Возражая просветителям, Г. Гадамер раскрывает позитивный смысл предрассудков, рассматривая их как пред-суждения. Разум, мышление, сознание человека имеет, с точки зрения Г. Гадамера, исторический характер. Реальный, не абстрактный, человек всегда принадлежит определенной языковой и культурно -исторической традиции в целом, которая формирует его мышление. Сознание всегда наполнено определенным смысловым содержанием хотя бы в силу того, что человек говорит на определенном естественном языке. Это содержание и является пред-рассудком - тем, что предшествует всякому рациональному рассуждению.
Г. Гадамер выделил два типа пред-рассудков. Первый тип - это предрассудки, поддающиеся рефлексии и устранению. Примерно в этом же смысле говорили о предрассудках просветители. Предрассудки второго типа неустранимы. По сути, они являются языковым «бэкграундом» любого сознания, поскольку оно формируется исключительно при наличии язы-
ковой среды. От них нельзя избавиться и очиститься, это пред-понимание, которое предшествует всякому герменевтическому акту. Процедуры понимания и интерпретации в герменевтике Г. Гадамера представлены как способы работы с пред-рассудками, как переход от пред-понимания к пониманию, которое, в свою очередь, становится новым пред-пониманием, обеспечивая движение по бесконечному герменевтическому кругу.
Протестантская герменевтика, ставшая одним из истоков философской герменевтики, различала три герменевтические процедуры: понимание (Verstehen), истолкование (Auslegen) и применение (Anwenden, applicare). В своей герменевтике Г. Гадамер возвращается к этому триединству, обращая особое внимание на применение (аппликацию), которое, по его мнению, было незаслуженно забыто в философской герменевтике. Аппликация разрабатывалась в юридической герменевтике, к которой, как полагал Г. Гадамер, необходимо присмотреться, выявляя сущность понимания как такового. «Юрист, который, исполняя свои судейские обязанности, сознает свое право на расширение закона по сравнению с первоначальным смыслом законодательного текста, делает именно то, что само собою происходит при всяком понимании» [2, с. 402].
Иными словами, герменевтическая процедура понимания всегда предполагает включение текста, артефакта, всего того, что требуется понять, в горизонт понимания самого интерпретатора, определяемый теми культурно-историческими традициями, к которым он принадлежит. При понимании мы вписываем нечто чужое в свой контекст, т. е. апплицируем, если использовать герменевтическую терминологию. Осуществляя аппликацию, «понимание оказывается родом действия (Wirkung)». [2, с. 402; 3] Действенно-историческое сознание в трактовке Г. Гадамера, по сути, оказывается пониманием в действии, охватывающем все три герменевтические процедуры - понимание, истолкование и аппликацию. Сознание, разум и историческая традиция оказываются в герменевтике Г. Гадамера разными сторонами одной и той же медали.
Подход Х. Субири к трактовке сознания определяется его позицией метафизического реализма или ноологии, которая рассматривает реальность «как первоначальное систематическое единство, изначальную единящую активность». [4, с. 100]. Свою позицию Субири отличает от феноменологически-экзистенциальной ветви современной философии. В отличие от Хайдеггера, для которого бытие выступает как субстанция, ее зов человек может услышать через язык, Х. Субири подчеркивает, что все существует, «бытийствуя», т. е. выступая как момент мира. Феноменология, в свою очередь, рассматривает сознание как субстанцию, отдавая структурное первенство специфически-универсальным характеристикам сознания, в то время как человек должен изучаться не в его отношении к сознанию, бытию, времени, а как некоторая реальность, моментами которой выступают сознание, время, бытие. Человек живет в мире реальности, кото-
рую испанский философ рассматривает как исходную категорию метафизики. Но реальность - это не простая категория трансцендентального субъекта, она существует в ее представлении человеку в чувствующем разуме в трех измерениях: тотальности - Субири подчеркивает системные свойства реальности как целого; когерентности - как соотнесенная система свойств; длительности как сохраняющаяся система свойств. Всякое свойство присутствует в вещи лишь в силу своей соотнесенности со всеми остальными свойствами вещи.
Если Гадамер приписывает понимание осознанию, то Х. Субири считает, что понимание означает единство двух моментов: «отдать себе отчет в том, что уже присутствует», но только как моменты самой реальности, а не как определения вещей или сознания. Разум как «постижение реального как реального», и чувства, как «постижение реального во впечатлении» образуют единую структуру «чувствующего разума». «Человек чувствует реальность. В той мере, в какой все ощущаемое им является реальностью, это акт разума, в той мере, в какой оно ощущается в форме чувства, это чувствующий акт» [5, с. 53].
В свете этой теории Субири полагает, что исторический характер человеческой реальности проявляется в воздействии всех людей на кон-ституирование реальности каждого индивида. Это внутренняя обращенность людей друг к другу, или обычай «инаковости», как его называет испанский философ, составляет ментальность или способы постижения мира, которыми обладает каждый человек, поскольку они формально восприняты от всех остальных личностей. Любой смысл человеческих действий укоренен в реальности, поэтому в истории передаются не просто смыслы, а сами способы нахождения в реальности. С этой точки зрения история - это процесс проявления возможностей человека в традиции.
Трактовка традиции как сущности исторического процесса близка к герменевтической рефлексии традиции у Гадамера. Традиция - это событие, осуществление того, что все еще происходит, но принципиально не может быть завершено. Х. Субири выделяет три структурных момента традиции: конституирование (процесс, в результате которого вновь появившийся на свет человек располагается в определенной форме нахождения в реальности); непрерывность традиции (традиция предков должна быть прожита, воспроизведена из самого себя потомком); проспективный момент (проживая традицию, субъект изменяет ее возможное содержание для своих потомков).
Утверждая объективность существования традиции, независимо от факта ее осознания, Субири считает подлинным субъектом традиции человеческий род. Он проводит тонкое различие между личными действиями и действиями личности и подчеркивает, что человеческие действия могут принадлежать истории только в безличной форме. Безличность выступает как модальность личности.
Личностное действие может быть редуцировано к безличной форме различными путями. Первый путь - это путь инаковости: другая личность рассматривается не как личность, а как «другой». Результатом этой редукции является общество, безличность которого он противопоставляет межличностному общению. Второй путь - рассматривает действие человека как совершающееся в личности, как «собственное качество» личности, независимо от конкретного характера его деятельности. Его результатом является биографическая история.
Представление о человеческом роде как подлинном субъекте истории влечет за собой три существенных для понимания традиции следствия. Во-первых, история включает в себя не только социальную историю, но и биографическую. Во-вторых, биографическая история отличается от личной биографии способом воздействия: безличностным - для истории, личностным - для личной биографии. В-третьих, личная биография и история - это два способа единства традиции, целостного поля продолжающейся традиции. Таким образом, в отличие от герменевтического толкования традиции, Субири настаивает на том, что выбор человека обладает не ин-тенциональным, а реальным характером: выбор человека является «физическим» моментом присвоения возможностей.
Историческими являются не просто факты, а полные смысла события, которые проливают свет на поле возможностей, присваиваемых человеком в результате свободного творчества. Субири подчеркивает творческий характер традиции, которая призвана обогатить интеллектуальный опыт человечества через диалог личностей. «Разнообразие философских учений указывает на то, что философствование - это творческий личностный акт, который требует постоянного усилия и совершенствования» [6, с. 239].
Задача герменевтической практики в области истории философии-схватить базовые интуиции и стиль мышления авторов, отражающие их опыт взаимодействия с реальностью, показывая, что различие методов ведет к решению одной и той же задачи - из различных перспектив прояснить смысл универсума и судьбу человека.
Рассмотрение человеческого сознания как момента самой реальности человека у Х. Субири предполагает необходимость его ориентации на сотрудничество с реальностями, структурно состоящими из различных элементов, но не сводящимся к ним. Такой способ взаимодействия является более гибким, чем линейная детерминация, и открывает гораздо больший круг возможностей. Историко-социальная реальность в отличие от природной реальности не является чуждой человеку, она составляет его мир и может быть познана изнутри этой реальности. Подчеркивание динамичного, становящегося характера реальности у Субири означает, что сознание человека не является чисто субъективным понятием и может быть познано только в творческом взаимодействии с реальностью. Концепция
сознания Х. Субири в этом аспекте близка энактивистскому подходу к трактовке сознания чилийского нейробиолога Ф. Варела, который считает человеческий ум «телесно воплощенным и встроенным в целостный организм, а также включенным прямыми и обратными связями в мир» [7, с. 103]. Тело и сознание выступают двумя сторонами единой реальности.
Если схема традиции у Гадамера, как отмечает С.А. Воронцов, «традиция-предрассудки-авторитет-разум» [7, с. 178], то у Х. Субири ее можно представить следующим образом: «традиция-укорененность в ре-альности-возможность-умение-чувствующий разум». Если для герменевтики Гадамера важнейшим является понятие смысла, так что любое логическое действие имеет место только в определенном историческом горизонте понимания, то для Субири любой смысл укоренен в реальности. Реальность накладывает определенные ограничения, так что не всякая интерпретация реальности возможна. Герменевтика, опираясь на тезис Хайдеггера о «равноисходности существования присутствия в истине и неистине», приходит к идее смерти субъекта и сосредотачивает свое внимание на категории различия. Испанский мыслитель в эпоху кризиса субъекта реконструирует концепцию человеческой реальности, утверждая несимметричность истины и не-истины. Именно реальность как открытая формальность делает возможным любой смысл. Ход истории не предписан ни в одной из своих частей, он должен быть реконструирован через присущую только человеку личностную любовь, которая образует «пространство искренности», «в рамках которого другой оказывается изначально близким мне (от меня), становясь моим «ближним»» [4, с. 96]
Герменевтика в лице Гадамера своим пониманием традиции как современной и актуальной культурной реальности нанесла последний удар по классическому типу модернистской трактовки традиции как консервативной силы. И для Гадамера, и для Субири традиция является точкой пересечения свободы и истории. Традиция как событие, свершение предполагает слитность моментов времени, вовлеченность субъекта традиции в объект, постоянное творчество ныне действующего субъекта. Но Х. Суби-ри с его установкой на рефлексию реальности как таковой, видит свою задачу в исследовании трансцендентного и содержательного аспекта традиции, который практически не рассматривается Гадамером. Традиция понимается Субири как связь между формами нахождения в реальности через их отношение к Абсолюту.
Проведенный сравнительный анализ показал, что герменевтические концепции понимания, по сути, представляют собой различные варианты трактовки сознания и в этом отношении могут быть сопоставлены с иными, формально не принадлежащими к герменевтической традиции философскими теориями сознания. Сопоставление такого рода позволяет раскрыть в новом ракурсе философскую проблему сознания, которое, с одной стороны, предстает как необходимое условие сохранения и транслирова-
ния культурно-исторической традиции, с другой стороны, необходимым условием формирования сознания выступает сама культурно-историческая традиция. Таким образом, культурно-историческая традиция представляет собой сознание (или разум в широком смысле слова) в действии. Современные дискуссии о сущности сознания ведутся в основном на уровне осмысления природы индивидуального сознания. Вместе с тем остается проблема концептуализации социальной природы сознания и разума. Проведенный сравнительный анализ показывает, что социальная природа сознания и разума может быть раскрыта через категории традиции, понимания и интерпретации.
Список литературы
1. Словарь философских терминов // под ред. В.Г. Кузнецова. М.: ИНФРА-М, 2007. С.130-131.
2. Гадамер Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988. 704 c.
3. Байтеева М. В. Применение «общего» к «особенному» в герменевтике Х. Г. Гадамера // Правоведение. 2013. № 3 (308). С. 34-49.
4. Субири Х. Сверхприродное бытие: Бог и обожение в теологии Св. Павла // Человек. 2000. № 2. С. 96-108.
5. Zubiri Х. El hombre y la verdad. Madrid, 1987. 196 р.
6. Lopez Quintas, Alfonso Cinco grandest areas de la filosofia actual. Madrid, 1977. 342 р.
7. Князева Е.Н. Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпи-стемологиии. М.- СПб: Университетская книга, 2014. 354 с.
8. Воронцов С.А. Современные теории традиции: единство дискурса и множество значений // Вопросы философии. 2023. № 5. С. 171-181.
Шестакова Марина Анатольевна, канд. филос. наук, доц., m. a. shestakova@yandex. ru, Россия, Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова,
Яковлева Любовь Евгеньевна, д-р филос. наук, nucul@mail.ru, Россия, Москва, РГУ им. А.Н. Косыгина (Технологии. Дизайн. Искусство)
CONSCIENCE, REASON, TRADITION IN A HERMENEUTIC PERSPECTIVE
M.A. Shestakova, L.E. Yakovleva
Hermeneutics is traditionally viewed as a series of concepts for understanding and interpreting texts. However, an analysis of hermeneutic concepts shows that the problem of understanding, traditional for hermeneutics, is a set of fundamental issues relating to the mechanisms of functioning of consciousness as a whole. By developing the problem of understanding, hermeneutics comes closer to theories of consciousness and rationality, and in general to interdisciplinary cognitive research. In this aspect, the hermeneutic tradition is mean-
ingfully closer to various concepts of consciousness that are not formally related to herme-neutics. In this article we will consider the category of effective-historical consciousness of G. Gadamer in comparison with the concept of the "sentient mind" of X. Zubiri. In these concepts, consciousness or mind is considered as mechanisms for the development and transmission of linguistic and, in general, cultural and historical traditions. A comparative analysis of these concepts allows us to reveal and conceptualize the social nature of consciousness and mind.
Key words: tradition, understanding, «sentient mind», effective-historical consciousness, G. Gadamer, X. Zubiri.
Shestakova Marina Anatolyevna, docent, candidate of philosophical sciences, m.a.shestakovaayandex.ru, Russia, Moscow, Moscow State University named after M.V. Lomonosov,
Yakovleva Lyubov Evgenievna, Professor, Doctor of Philosophycal sciences, nu-cul@mail.ru, Russia, Moscow, Russian State University named after A.N. Kosygin (Technology. Design. Art).
УДК 1(091) 001: 10.24412/2071-6141-2024-3-140-153
ПРО- И АНТИНАТАЛИЗМ В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ: В.В. РОЗАНОВ У8 Н.Ф. ФЕДОРОВ
И.Н. Петракова
Анализируются идеи русских философов В.В. Розанова и Н.Ф. Федорова в контексте современного спора пронатализма и антинатализма, то есть противоположных позиций по вопросу о желательности деторождения. Демонстрируется, что их идеи напрямую связаны с онтологическими представлениями. Бытие мира для В.В. Розанова выступает как ценность сама по себе, и потому его обновление трактуется им как нечто прекрасное. Н.Ф. Федоров понимает мир как испорченный и нуждающийся в исправлении, а рождение интерпретирует как одно из проявлений этой испорченности. С точки зрения Н.Ф. Федорова, главная "поломка" нашего мира - это наличие смерти. Необходимо сделать мир не хаотичным, а разумно управляемым, деторождение же является проявлением именно хаотичности, а значит, его необходимо устранить.
Ключевые слова: Н.Ф. Федоров, В.В. Розанов, русская философия, проната-лизм, антинатализм.
В русской философии конца XIX - начала XX вв. при внимательном взгляде подчас можно обнаружить рассуждения по проблемам, кажущимся прерогативой современности, причем иногда представленных в до-
