CC BY
26
УДК 37
СОЦИОЛОГИЯ ДЕТСТВА С ПРОЕКЦИЕЙ НА ЛИЧНОСТЬ
И.П. Смирнов
Аннотация. Под редакцией академика РАО Собкина В.С. ежегодно издаются выпуски научных трудов по итогам социологических исследований в области образования. Они указывают точный вектор и дают толчок глубоким реформам в образовании. Ниже публикуется рецензия на монографию «Социология дошкольного детства» [1], в которой изложены результаты самого масштабного в России исследования в установленном законом новом уровне образования.
Ключевые слова: дошкольное образование, социология, современное детство.
SOCIOLOGY OF CHILDHOOD WITH THE PROJECTION ON THE PERSON
I. Smirnov
Abstract. Edited by Academician RAO Sobkin V.S annually published issues of scientific monographs on the results of sociological research in the field of education. They indicate the exact vector and give impetus to deeper reforms in education. Below is published a review of the monograph "The Sociology of preschool a_childhood" [1], which sets out the results of a large-scale research in Russia in the legally established a new level of education.
Keywords: pre-school education, sociology, modern childhood.
Закон «Об образовании в РФ» (Ст. 10, п. 4) впервые установил, что дошкольное образование - полномочный уровень образовательной системы. Это позволяет оценить монографию «Социология
дошкольного детства» как первое и актуальное исследование установленного законом нового уровня образования. Оно проводилось среди московских родителей и педагогических работников детских садов, воспитанниками которых являются 62% самых юных жителей столицы. По многим параметрам авторы оценивают и ситуацию в России.
Результаты социологического
исследования показывают, что несмотря на громкие демографические призывы, стимулирование молодых семей материнским капиталом и другими льготами, условия для взросления и социализации самой ценной для общества части человеческого капитала -«детского капитала» остаются, как сейчас принято говорить, неадекватными.
Государство монополизировало эту сферу (да, разве только ее), не будучи в состоянии поддерживать и развивать ее в объеме растущих потребностей. Призванная быть двигателем развития конкуренция в этой сфере, бурно начавшись, сведена «на нет». За прошедшее десятилетие число частных дошкольных образовательных учреждений (ДОУ) уменьшилось в шесть (!) раз, с 2306 до 410 и сейчас составляет менее 1% от числа муниципальных ДОУ.
В то же время, в сфере школьного образования частный сектор, более-менее, прижился. В сфере высшего - он уже стал заметным и устойчивым, составляет конкуренцию государственному. А корпоративный сектор вузов России, как и во многих зарубежных странах, начинает теснить государственный. Наученные советским, да и более поздним опытом, мы понимаем - там, где нет конкуренции развитие угасает.
Анализ состава кадров ДОУ показывает увеличение числа педагогов с высшим педагогическим образованием. Это - хорошо, но только в абсолютных цифрах. Авторы копнули глубже и увидели, что за десятилетие в два раза увеличилась доля воспитателей с непедагогическим образованием - с 6,5% до 11,5%, а основную массу в этой профессиональной группе по-прежнему составляют воспитатели со средним педагогическим образованием. Половина воспитателей работает по совместительству. Надо ли объяснять разницу между совместителем и профессионалом полностью погруженным в работу.
15 лет назад автор статьи предлагал начальнику Департамента образования Москвы Л.П. Кезиной осуществить в столице переход на подготовку воспитателей ДОУ только с высшим образованием. Идею обсудили и, посоветовавшись с директорами педагогических колледжей, отложили. Хотя есть все основания и возможности для
осуществления такого курса. В Москве уровень заработной платы в школах и ДОУ де-юро выравнен, правда де-факто учителя пока получают на 20% выше. Дошкольное образование стало полноценным уровнем образования, а требование к воспитателям остается прежним. В этом еще одно его отличие от иных уровней образования. Видимо, и в нем пора вводить высокие требования для педагогов. Как и в школе, не ниже. Исследование В. Собкина и коллег также говорит в пользу этого.
Еще одним свидетельством монополизизма государства в дошкольном образовании и невыполнения своих обязательств является установленный авторами рост стоимости дополнительных платных услуг в ДОУ. Это ведет к увеличению социального неравенства между детьми, поскольку менее обеспеченные семьи не в состоянии оплачивать дополнительные занятия. Авторы делают вывод о том, что рост числа дошкольных учреждений, оказывающих платные услуги, является и одной из возможных причин сокращения частного сектора в дошкольной системе образования.
Тревожным и несколько неожиданным является и результат опроса о наиболее беспокоящих родителей факторах.
Недостаточно обеспеченные родители на первое место поставили беспокойство за своего ребенка, а также опасение за свою жизнь и здоровье. Высокообеспеченные же в структуре своих страхов назвали доминирующей угрозу войны. Такой фактор выявлен впервые за последние десятилетия и, конечно, настораживает. Ведь родители являются основными носителями
общественного мнения страны.
Важный педагогический вывод
исследования состоит в утверждении семьи как основной ценностной доминанты воспитания ребенка-дошкольника. А в самой семье явно выраженной доминантой для большинства родителей является развитие морально-этической сферы («доброта и отзывчивость к людям»). На втором месте у родителей комплекс характеристик, связанных с саморегуляцией поведения («волевые качества: настойчивость, выдержка, целеустремленность»). Особое внимание уделяют родители и развитию у ребенка навыков социального поведения и общения («уважение к старшим», «умение приспосабливаться к любой обстановке»). Явно увеличивается число родителей, указывающих на важность воспитания у ребенка мотивации к саморазвитию.
Актуально и такое наблюдение. По мере взросления ребенка у родителей снижается значимость такой цели, как воспитание религиозности. Авторы и сами признают подобный целевой сдвиг весьма неожиданным; он не поддается однозначной интерпретации. И все же оставлять такой вывод без комментариев не хотелось бы, тем более на фоне введения относительно недавно в школах нового курса основ религиозной культуры и светской этики, на что должны были бы откликнуться и ДОУ. Выходит, юные «смежники» школы отстают?
Возможно и другое объяснение. Семья, в отличие от системы образования, бережнее относится к психологии ребенка и не считает нужным навязывание юной и неустоявшейся человеческой личности каких-либо мировоззрений до того возраста, когда он сможет относится к ним осмысленно и ответственно.
Авторы монографии зафиксировали неизменность на протяжении
дошкольного детства значимости целей воспитания. Отмечено лишь на этапе перехода к старшему дошкольному возрасту явное увеличение значимости тех целевых ориентаций родителей, которые касаются формирования у ребенка идеологических установок. По-видимому, это связано и с расширением социальной среды на данном возрастном этапе.
Доминирующим стилем отношений при взаимодействии родителей с ребенком-дошкольником является стиль,
предполагающий поддержание статусно-ролевой возрастной вертикали (51%). Авторитарной модели беспрекословного подчинения ребенка взрослому
придерживаются лишь 3%. Стиль равноправных отношений стремится реализовать каждый шестой (17%). Авторы оставили этот заслуживающий внимания вывод без развернутого комментария. Между тем, он на протяжении веков оставался предметом горячих дискуссий. Спорили о том, с чего должно начинаться воспитание: с послушания, либо свободы. В том числе, свободы уже с детского возраста.
Известный ученый-педагог начала прошлого века К. Вентцель в работе «Теория свободного воспитания и идеальный детский сад» дерзко отстаивал так называемую концепцию свободного воспитания, которую он предлагал применять с самого юного возраста. «Я не могу согласиться с Паульсеном, который в своей «Педагогике»
говорит: «Свобода не начало, а конечная цель; началом должно быть послушание, чтобы из ребенка не вышло разнузданного безумца». Согласно теории свободного воспитания, «свобода и начало и конечная цель». «А там, где началом бывает послушание, там оно часто бывает и концом, - завершает он свою глубокую мысль [2]. И, пожалуй, Вентцель здесь прав. Воспитывать свободного человека методом принуждения и наказания сложно.
Авторы монографии также близки к этой точке зрения и даже усиливают ее, замечая: «развитие ребенка как субъекта деятельности в ситуации равноправия с родителями позволяет и взрослому в процессе активного взаимодействия открыть в себе новые качества, «познать себя через другого». Далее они подчеркивают и одобряют увеличение значимости партнерских отношений от младшего дошкольного возраста к старшему. А какое же наказание может быть в условиях «равноправия», среди партнеров?
Однако в реальной практике подобный подход ими не установлен. При переходе от раннего к младшему дошкольному возрасту наблюдается явное увеличение числа родителей, регулярно наказывающих своих детей. Авторы связывают подобный результат с реакцией родителей на возрастной кризис трех лет. Данное объяснение представляется не полным, оправдывающим родительскую строгость. Его, наверное, следует теснее связывать с педагогическим невежеством родителей, низкой культурой взрослых и уровнем толерантности в обществе. Треть родителей (36%) регулярно используют наказание как средство воспитания своего ребенка, эпизодически - 56%. Суммируем статистику и получим 92% родителей, воспитывающих детей наказанием. Очень немногие (8%) предпочитают «никогда не наказывать».
Наиболее распространенной мотивировкой применения наказаний является
необходимость соблюдения ребенком правил поведения, принятых в семье и обществе (30%). Второй по значимости мотив родители связывают с необходимостью развития у ребенка самоконтроля, произвольного поведения: «приучение ребенка к дисциплине» (25%).
Авторы обращают внимание, что такой способ контроля, как отказ выполнить данное ребенку обещание, можно охарактеризовать как особую форму морального воздействия. В данном случае родители демонстрируют ребенку, что нарушение им той или иной нормы поведения дает право и родителям не выполнять свое обещание. Таким образом,
ребенок переживает значимость и необходимость соблюдения норм поведения, поскольку их нарушение может обернуться невозможностью реализации его собственных потребностей и желаний. В то же время подобная, замечают авторы, воспитательная тактика взрослого в морально-этическом плане не может считаться безусловно оправданной. Заметим, что следование принципу «ты мне — я тебе» делает уязвимой позицию взрослого, поскольку он своим примером демонстрирует ребенку, что можно отказаться от своего слова. По сути, здесь обнаруживается два несколько противоречивых авторских суждения, из которых большего доверия заслуживает последнее.
Представляет интерес выявленное в ходе исследования отношение педагогов к наказанию ребенка. Значительная доля воспитателей (43%) считают, что наказания необходимо, т.к. «дети должны соблюдать правила поведения, принятые в семье и обществе». Еще 13% опрошенных полагают, что наказание необходимо «как способ приучения детей к дисциплине». Помимо этого, 9% отмечают, что педагог может использовать наказание для выполнения своих контролирующих функций, а 3% указывают, что наказания нужны, поскольку «дети должны уважать взрослых и подчиняться им». Вновь суммируем статистику и получаем 79% наказывающих воспитателей. Напомним, у родителей их - 92%, это больше, но и сопоставимо, что дает основания для вывода о преимущественно наказывающем характере воспитания детей.
Сторонников противоположной позиции существенно меньше. Суммарно против использования наказаний при воспитании ребенка высказались лишь треть респондентов. Так, 22% полагают, что «наказывать ребенка не нужно, поскольку он сам должен понять, что хорошо, что плохо»; другие же, и таких 10%, отмечают, что «наказание недопустимо, т.к. может травмировать психику ребенка». Полезно принять к сведению и наблюдение авторов в том, что воспитатели с невысоким уровнем образования в целом более склонны к применению наказаний при воспитании ребенка.
Наиболее популярным у воспитателей наказанием оказалось «лишение ребенка игры» — на него указали 49% респондентов. 16% ругают и отчитывают ребенка; 7% ставят в угол; 0,8% лишают прогулки и 0,4% шлепают.
Замеченное авторами вполне
коррелируется с исследованиями Российской Академии наук, которые пришли к выводу, что за последние 30 лет россияне стали конфликтнее, злее и, в существенной степени, потеряли способность к самоконтролю. Ученые РАН выделяют три основных психологических предпосылок агрессии: недовольство человека собой и своей жизнью; негативное отношение к другим людям (или социальным группам) и убежденность в том, что они виноваты в его неудачах и препятствуют достижению его целей. «Изменение всех трех негативных элементов этой схемы на позитивные — главные психологические условия снижения агрессивности. У нас же пока, к сожалению, в основном все делается наоборот, в т.ч. и посредством таких мощнейших
информационных (и дезинформационных) ресурсов, как телевидение», — считает заместитель директора Института психологии РАН Юревич А.В. [3].
Здесь уместно заметить преобладающую в последнее время тенденцию создания позитивного настроя, которая становится трендом во всех сферах жизнедеятельности и уже пришла в Россию. Заповедь топ-менеджеров сегодня: «Мотивировать работу позитивным настроем!» Начальники перестали кричать на работников; они терпеливы и внимательны. Кассирша в супермаркете «с большим удовольствием» вытирает случайно пролитое покупателем на бумажную ленту молоко. Ее коллега раздает в торговом зале рекламный материал и настойчиво просит делать критические замечания. Продавщица, загримированная и одетая под звезду модного сериала, встречает входящего в ее «бутик» покупателя такой обворожительной улыбкой, будто она ждала именно его и ждала всю жизнь. Позитивный настрой в XXI веке становится брендом всей жизни. Можно ожидать, что он будет активнее входить и в организацию современного детства.
На вопрос «Поощряете, хвалите ли Вы своего ребенка?» подавляющее большинство родителей (96%) ответили утвердительно. При этом доминирующей формой является вербальная поддержка («хвалю словами: молодец, умница и т.д.»). Поощрения в виде подарков использует каждый десятый. Примерно столько же стремятся организовать интересный культурный досуг для ребенка вне дома.
И здесь авторы исследования дают возможность сравнительного анализа путем сопоставительных оценок отношения к
поощрениям родителей и воспитателей. 59% опрошенных воспитателей считают, что «ребенок должен иметь возможность свободно выражать свои эмоции и мнения по любому поводу». Еще треть (33%) ориентированы на равноправие статусно-ролевых позиций ребенка и взрослого, считая, что «ребенок должен быть равноправным партнером в общении со взрослым». Небольшая часть опрошенных (7%) склонны к авторитарному стилю взаимодействия: «ребенок должен строго соблюдать нормы поведения и беспрекословно подчиняться требованиям взрослого». Сопоставление данных позволяет сделать вывод о том, что подавляющее число педагогов либеральнее родителей (59 и 17%), хотя авторитарных педагогов вдвое больше (7 и 3%).
Доминирующим стилем отношений при взаимодействии родителей с ребенком-дошкольником является стиль,
предполагающий поддержание статусно-ролевой возрастной вертикали (51%). Авторитарной модели беспрекословного подчинения ребенка взрослому
придерживаются лишь 3%. Стиль равноправных отношений стремится реализовать каждый шестой (17%). Авторы оставили этот заслуживающий внимания вывод без развернутого комментария. Между тем, он на протяжении веков оставался предметом горячих дискуссий. Спорили о том, с чего должно начинаться воспитание: с послушания, либо свободы. В том числе свободы уже с детского возраста.
К позитивным аспектам исследования следует отнести широкий спектр охваченных им проблем, что позволяет более комплексно оценить социологию современного детства. Авторы изучили материальные условия детства, что ранее опускалось по довольно понятным причинам. Выявлено, что у половины детей-дошкольников (49%) есть собственная комната. Треть родителей (30%) указывают на наличие у ребенка своего «уголка» в общей комнате, а каждый пятый (21%) фиксирует совместное проживание с ребенком в одной комнате. Половина детей живет, в лучшем случае, «в уголках». Не богато. Здесь нет оснований не только для громко заявленных демографических прорывов. Данные параметры указывают на скупые возможности укрепления здоровья, соблюдения гигиены, организации игр как основной деятельности малышей.
В то же время каждый второй из родителей (49%) предпочитает в свободное время играть со своим ребенком. Среди них большинство
ориентировано на ежедневное чтение книг своему ребенку. Отмечено доминирование в списке читаемых книг отечественных авторов, на долю зарубежных приходится лишь 19%. Но, проектируя выявленные тенденции на взрослую личность, авторы замечают на этапе окончания основной школы (7-9 класс) трансформацию ценностных ориентаций в направлении вестернизации.
«Литература может рассматриваться как основа формирования национально-культурной идентичности российских детей», - справедливо пишут далее авторы и, к сожалению, обрывают эту важную тему, полагая ее требующей отдельного исследования. А остановиться на ней стоит. Ситуация здесь тревожная, замеченная уже литературными критиками и косвенно подтверждаемая исследованиями.
В марте 2014 года в журнале Foreign Policy вышла статья под заголовком «Умерла ли русская литература?». Вопрос задан так поскольку последним, по оценке автора статьи, ставшим всемирно известным российским романом был «Доктор Живаго» Б. Пастернака, получившего Нобелевскую премию в 1958 году, а также «Архипелаг ГУЛаг» А. Солженицына опубликованный на Западе в 1973 году. При упоминании русской литературы обычно на ум приходят писатели прошлого: Толстой, Достоевский, Чехов, Гоголь, Пушкин, Набоков ...» [4].
Российская литература, разумеется, не умерла, но эпохальных трудов в ней поубавилось. Вот и Нобелевская премия по литературе в 2015 году ушла в Белоруссию к Светлане Алексиевич. По оценке российских критиков (М. Гессен) литературные произведения современных русских писателей нельзя назвать книгами «мирового уровня». Когда-то Г. Белинский, имея в виду Россию, не побоялся сказать о подобном явлении «у нас нет литературы, а есть лишь небольшое число писателей». Это его смелое (названное даже «хулиганским») утверждение сегодня воспринимается как свежее.
Отсутствие новых произведений для детского возраста легко прослеживается по приведенным в монографии результатам исследования. Самой популярной детской телепередачей, по мнению родителей, остается выходящая в эфир уже 50 лет «Спокойной ночи, малыши!». Среди любимых мультфильмов на протяжении всего дошкольного возраста лидирует «Ну, погоди!». На них воспитано не одно поколение людей. Заметим, и советских, и новых, демократических. Авторы, «с высокой долей
вероятности», предполагают что, поскольку «Ну, погоди!» был одним из наиболее популярных и любимых мультфильмов в их детстве, родители приписывают своему ребенку (механизм проекции) собственные мультпредпочтения. Предположение
обоснованное, но недостаточное. Уровень дошкольного образования возведен законом в статус государственного, а его научное и методическое обеспечение остается на уровне самодеятельности.
А ведь просмотр телепередач, как утверждают авторы монографии, занимает одно из ведущих мест в организации совместного досуга детей и родителей. Каждый четвертый опрошенный предпочитает проводить свободное время с ребенком за просмотром телевизора. По своей значимости в структуре семейного досуга с ребенком телевидение уступает только чтению ребенку книг и совместным играм. Возможно, из-за отсутствия увлекательных детских передач 40% старших дошкольников (5 - 7 лет) смотрят все подряд. И 65% родителей приходится присматривать за тем, чтобы их дети смотрели только те телепередачи, которые адресованы их возрасту.
В последние годы родительская озабоченность наполнением «сосуда» под названием «ребенок» возросла в связи с растущей доступностью интернета. Исследователи отмечают, что дети 3-4 лет, как правило, свободно ориентируются в компьютерном игровом пространстве, развивающих и обучающих программах, рассчитанных на данный возраст. Причем, интерес к компьютеру возрастает от ясельного к предшкольному возрасту (с 25 до 71%). Таким образом, делают вывод авторы, к моменту поступления в школу практически три четверти детей умеют пользоваться компьютером.
Вряд ли полученный результат можно назвать достаточным. Как бы неоднозначно не оценивалось влияние Интернета на формирующуюся личность, приходится признать его не игрушкой, а неотъемлемым атрибутом детства, овладеть которым обязан каждый.
Федеральная судебная палата ФРГ, например, приняла беспрецедентное решение, подтвердив, что для современного человека наличие возможности выхода в Интернет является «жизненной необходимостью». Гражданин, лишенный интернет-провайдером этой возможности, вправе требовать выплаты соответствующей компенсации [5].
Дискуссии о пользе и вреде интернета продолжаются на фоне его беспрецедентно
быстрого развития и внедрения во все виды жизнедеятельности. Заметим, проблема того, что развитие технологий ослабляет способность размышлять, появилась далеко не в наши дни. Например, изобретение печатного станка оказало на людей своего времени примерно такой же эффект, как и появление интернета на нас. Результатом развития печатных технологий стало повсеместное распространение книг, которые до этого были к услугам только горстки людей.
Во время распространения книг Шопенгауэр в своем эссе «О самостоятельном мышлении» написал следующее
предупреждение. «Читать - значит думать чужою головой, вместо своей собственной. Но для самостоятельного мышления ничто не может быть вреднее, как слишком сильный приток посредством чтения чужих мыслей, потому что они, принадлежа порознь различным умам, иной системе, нося другую окраску, никогда сами не сольются в одно целое и не дадут единства мышления, знания воззрения и убеждения, а, скорее, образуют в голове легкое вавилонское столпотворение и лишают переполненный ими ум всякого ясного взгляда и таким образом почти его расстраивают». Мыслитель оказался неправ, книга стала источником мощного человеческого прогресса.
Очевидно, что интернет станет и уже стал новым импульсом познания и развития, хотя и может снизить мыслительные способности человека. И, как предсказывает Ясутоси Маки (Япония), вполне возможно, что через несколько лет у нас появится необходимость специально тренировать свое мышление также, как несколько десятилетий назад жители развитых стран столкнулись с необходимостью намеренно тренировать свое тело.
Рассматривая многочисленные факторы внешнего воздействия на современное детство, авторы монографии выходят на важную проблему мотива выборов родителями детского сада. Выявлено, что они практически не претерпели изменений за 10 лет. Как и прежде, среди ведущих мотивов названы территориальная близость детского сада (70%) и материально-техническая база (25%). Вместе с тем, обращает на себя внимание такой параметр, как работа детского сада по экспериментальной нестандартной программе обучения: 10 лет назад он отмечался родителями существенно чаще (23%), тогда как сейчас его выбрали лишь 8%. Само снижение популярности экспериментальных и нестандартных программ обучения косвенно
свидетельствует о недоверии родителей к различным инновациям и реформам в сфере образования.
Подавляющее большинство родителей (85%) отметили, что их «все устраивает» в детском саду, который посещает их ребенок, в том числе содержание занятий по подготовке ребенка к школе.
А вот что стало неожиданностью, так это установленный исследователями растущий в последнее время страх перед школой у дошколят. Сказать, что это новость, вряд ли можно. Но авторы монографии впервые заявили об этом вслух и громко, основываясь на репрезентативной выборке. По их мнению, подобные проявления вызваны
психологическими причинами: ожиданием неудач в учебе, плохого отношения к себе со стороны педагогов и одноклассников. Характерно, что и сами родители боятся школы, непроизвольно транслируя свои переживания детям.
Авторы во многом правы. Двоечника порют дома ремнем. Родителей вызывают «на ковер», стыдят, ругают. А теперь еще и ЕГЭ — великий и ужасный, стал пугалом, которое вытесняет из детских представлений о злом бабу Ягу. Но из установленной исследователями тенденции пора делать не только психологические выводы.
Страх перед школой, это страх перед взрослой жизнью, куда человек должен вступать совсем с другим настроением. Проблема эта не из нашего века, она пришла к нам взамен Академий Сократа и Платона, когда свободная школа была заменена церковной.
«От шестого до тринадцатого века европейская школа находилась исключительно во власти монахов», - отмечал известный ученый, педагог прошлого столетия П. Блонский. Монашеская педагогика менее всего располагала к изучению ребенка. Наоборот, она вела борьбу с естественными потребностями интересами ребенка: «Ломай его волю, чтоб душа его могла жить». «Основой современной школы является монашеская культура, и монастырь — ключ к разгадке школьной проблемы... Современный урок ведется точно так же, как раньше велось обучение катехизису. Идет снабжение детей возможно большей суммой знаний, свирепствует вопросно-ответная форма обучения, — заключает Блонский [6, с.163,166,373]. Продолжим его мысль и спросим себя: «а сегодня?».
Монашеская педагогика с ее божьим страхом вросла в школу крепкими корнями,
формируя авторитарное миросозерцание и доверчиво-покорное восприятие урока как «поста» и учебника как «священной книги», которую монахов обязывали заучивать. Более того, теперь учебники, как и Библию, стали издавать «одной линейкой», лишая возможностей поиска альтернативы, а часто и истины. Авторы монографии «Социология дошкольного детства» еще раз это подтвердили.
«Школу страха» прошли многие поколения, что отмечали многие классики педагогики. «Рано или поздно наступает время, когда школьная тюрьма заключает ребенка в своих четырех стенах; я говорю тюрьма, потому что греческое слово «школа» уже давно утратило свое первоначальное значение досуга или праздника, - писал Франсиско Гуардия (1859 - 1909), известный испанский мыслитель, один из основоположников и практиков либертарной педагогики.
Выдающийся английский педагог XX в., создатель модели свободной школы Александр Нилл, принимая питомцев из других школ, замечал: «дети, поучившиеся прежде в других школах, заявляют, что они больше никогда в жизни не пойдут ни на один идиотский урок. Это продолжается порой несколько месяцев».
«Народ по-прежнему, большею частью, выносит из школы только отвращение к школе». А это уже пишет Лев Толстой в очерке «О народном образовании».
Признавая «школу страха» как зло, борются с ней пока только заклинаниями. Хотя есть и небольшие подвижки. Как известно, Минобрнауки РФ всерьез рассматривает возможность перевода в следующий класс учеников с несколькими хвостами, а не с одним, как сейчас. Девятиклассников, проваливших
государственную итоговую аттестацию (ГИА или так называемый малый ЕГЭ), — не будут отчислять из школы, их оставят там на второй год и позволят ликвидировать задолженности в установленные сроки так, как это с незапамятных времен делается в вузах. Следующим логичным шагом может стать выдача аттестатов с «двойками». Выпустился же, в конце концов, Пушкин из своего лицея с «единицей» по математике — и ничего страшного не случилось. Когда уйдет страх школы, вырастет ее привлекательность, прежде всего у запуганных ныне дошкольников и их родителей.
Интересны в этой связи проведенные авторами исследования мотивов выбора школы. Более половины (56%) указали на
важность ее территориального расположения. Треть (28%) отмечают материально-техническое обеспечение учебного заведения. Это довольно близко к мотивам выбора детского сада.
Родителям задавался и вопрос об их ориентации на образовательную программу. Каждый третий (33%) считает, что его ребенок должен обучаться в школе с обычной государственной программой. Каждый четвертый (26%) выбирает школу с программой углубленного изучения иностранных языков, а каждый шестой (16%) - с программой углубленного изучения математики, физики, информатики, и лишь немногие отмечают другие направления специализации.
Если при выборе детского сада наблюдается ориентация родителей на обеспечение комфортных условий содержания ребенка в ДОУ, то при определении его в школу большее внимание уделяется содержанию образовательной программы. Это, казалось бы, очевидное замечание авторов требует комментария. Оно показывает, что несмотря на придание законом дошкольному уровню образования государственного статуса, отношение к нему, во-многом, сохраняется как к санаторно-медицинскому учреждению. Запрос на содержание дошкольного образования у родителей еще не сформирован.
Он еще только начинает осмысливаться на уровне общих прогнозов и ожиданий. Хорошим рефреном такого поиска могут быть слова ведущего философа современного детства в России, академика А. Асмолова: «Хочу обратиться к тем, кто создает стратегии воспитания. Помните, что вы делаете сегодня свой личностный выбор - выбор между фельдфебелями и вольтерами, между обществом подданных и обществом граждан, между культурой полезности и культурой достоинства [7].
Реальную широту и многосторонность проведенного академиком Собкиным В.С. с коллегами исследования можно оценить, если принять к сведению, что каждый параметр изучался применительно к различным категориям респондентов: «Мальчик в полной семье», «Мальчик в неполной семье», «Девочка в полной семье» и т.п. В совокупности с глубокими авторскими комментариями и сравнительными оценками, это материал достаточный и актуальный для рассмотрения коллегией Минобрнауки РФ. И для серьезных выводов о ситуации в новом уровне образования - дошкольном.
Литература:
1. Собкин В.С., Скобельцина К.Н., Иванова А.И., Верясова Е.С. Социология дошкольного детства. Труды по социологии образования / В.С. Собкин, К.Н. Скобельцина, А.И. Иванова, Е.С. Верясова. - Том XVII. - Выпуск XXIX. - М.: Институт социологии образования РАО, 2013. - 168 с.
2. Вентцель К.Н. Теория свободного воспитания и идеальный детский сад. - 4-е. изд. -Книгоиздательство «Голос труда». - Петербург-Москва, 1923. - С. 64-65.
3. Институт психологии РАН: россияне стали конфликтнее и злее [Электронный ресурс]. Российская Газета (10декабря 2013г.). - Режим
доступа: http://news.mail.ru/society/16031624
/?&оттаП=1
4. Бёрекчи Г. Толстой, Достоевский, Чехов, Набоков. Куда вы исчезли? / Г. Берекчи. -"НаЬеНшгк", Турция. ИноСМИ, 2.10.15.
5. Без Интернета - не жизнь. - Е-Э № 5(777) от 4 Февраля 2013 года.
6. Блонский П.П. Избранные педагогические произведения. - М.: Изд-во Акад. пед. наук РСФСР, 1961. - 696 с.
7. Асмолов А. Граждане или подданные: государственная идеология воспитания / А. Асмолова. - Образовательная политика. - 2014. - № 4. - С. 4.
Сведения об авторе:
Смирнов Игорь Павлович (г. Москва, Россия), доктор философских наук, член-корреспондент РАО, e-mail: [email protected]
Data about the author:
I. Smirnov (Moscow, Russia), doctor of philosophy, corresponding member of the RAO, e-mail: [email protected]
