CC BY
29
Вестник Института экономики Российской академии наук
6/2012
ЗАРУБЕЖНАЯ ЭКОНОМИКА
Т. СОКОЛОВА кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Института экономики РАН
СОЦИАЛЬНЫЙ КАРКАС ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА: ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ИСПЫТАНИЙ НА ПРОЧНОСТЬ1
Представлен ретроспективный сравнительный анализ социально-экономического развития постсоветских государств. Основное внимание автор уделяет выявлению просчетов, допущенных в ходе социального реформирования за двадцатилетний период независимого развития бывших республик СССР. Эмпирический материал подкреплен данными официальной статистики и социологических опросов.
Ключевые слова: постсоветское пространство, уровень жизни, бедность, неравенство, рынок труда, безработица, средний класс.
Маршрут, пройденный бывшими республиками СССР за двадцать лет рыночных реформ, оказался весьма далек от того, каким он представлялся на старте. Объективно сложные и непредсказуемые препятствия, возникшие на пути радикальных социально-экономических трансформаций, были в ряде случаев многократно усилены субъективными обстоятельствами. Главные среди них: слабость политической воли, ошибочная модель социально-экономической стратегии, недооценка мирового опыта радикальных структурных преобразований и, не в последнюю очередь, недопустимое пренебрежение социальной составляющей развития.
По прошествии двух десятилетий очевидно, что постсоветские государства допустили серьезный просчет, сделав основную ставку на достижение в первую очередь быстрого экономического роста, проигнорировав решение социальных проблем и значимость человеческого капитала. Мировой опыт, напротив, показывает, что экономический рост должен
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ. Проект № 11-02-00666а.
подкрепляться внушительным пакетом социальных программ. Именно этот принцип лежал и в основе «Нового курса» Рузвельта в США, и реформ в послевоенной Германии. И здесь важна не столько радикальность рыночных преобразований в социальной сфере, сколько их согласованность по времени с другими структурными и институциональными реформами2.
Социальные аспекты экономических реформ
Практически ни в одном из постсоветских государств не были проведены энергичные преобразования национальных хозяйственных механизмов с параллельной компенсацией населению (например, с помощью специальных адаптационных программ для наиболее уязвимых категорий) издержек трансформационного периода. В России, Украине, Молдовы и, в особенности, в республиках Закавказья социальные реформы носили хаотичный характер. Происходило стихийное развитие рыночных начал в здравоохранении и образовании, в сфере пенсионного обеспечения, предпринимались шаги по переходу к адресной социальной политике. При этом, как правило, льготы для малообеспеченных категорий населения сокращались или вообще ликвидировались.
В Центральной Азии в 1990-е гг. ряд социальных реформ был проведен с помощью и по рецептам международных финансовых организаций (МВФ, Всемирного банка). Наиболее глубокие реформы проводились в Кыргызстане, но они были некомплексными и непоследовательными (был повышен пенсионный возраст без серьезных сдвигов в системе пенсионного обеспечения, осуществлен переход к адресной социальной помощи, перестроена организация системы здравоохранения). В Узбекистане и Туркменистане (как и в Беларуси) был взят курс на постепенное осуществление рыночных преобразований в сочетании с укреплением авторитарных начал в руководстве государством и сохранением в основном сложившейся в советский период системы социальных гарантий при значительном снижении их реального содержания.
История феноменального успеха государств Балтии в создании новых рыночных институтов и переходе от трансформационного кризиса к росту была жестко прервана мировым финансовым кризисом 2008 г.3.
2 ДегтярьЛ.С. Взаимосвязь трансформационных процессов и основных социальных индикаторов (на примере постсоветских государств) / Модели системной трансформации и социальная цена реформ: опыт России, СНГ и стран Центральной и Восточной Европы. М.: ИЭ РАН, 2006. С.36.
3 См.: Национальные особенности проявления мирового финансового кризиса в постсоветских странах / Под общ. ред. Л.Б. Вардомского. М.: ИЭ РАН, 2010. Григорьев Л., Агибалов С. Страны Балтии: в поисках выхода из кризиса // Вопросы экономики. 2010. № 4.
Фактически единственным примером (и то только отчасти) наиболее последовательных, комплексных и радикальных рыночных преобразований в социальной сфере, направленных на коренное изменение механизмов финансирования и функционирования системы социальной защиты населения, отказа от государственного патернализма, является Казахстан. Еще на самом первом этапе рыночных преобразований удалось осуществить одну из наиболее значимых социальных реформ жилищно-коммунального комплекса. Во второй половине 1990-х гг. был осуществлен переход от солидарной распределительной пенсионной схемы к накопительной; пересмотрена традиционная система социальных пособий и льгот, натуральные выплаты заменены денежными пособиями, внедрена адресная социальная поддержка наименее защищенных слоев населения, сформирована система гарантирования (страхования) срочных депозитов физических лиц, что стимулировало накопления населения. Также удалось переломить к лучшему ситуацию в финансировании и функционировании образования и здравоохранения.
За прошедшее десятилетие (2001-2010 гг.) среднемесячные доходы населения Казахстана в среднем возросли более чем в три раза. Постепенно сокращался и разрыв между доходами 20% самых богатых и 20% самых бедных. Доля населения Казахстана, имеющего доход ниже прожиточного минимума, сократилась за этот период с 46,7 до 8,2%. Тем не менее до сих пор почти 10% казахов живет в бедности4.
В целом социальная ситуация на всем постсоветском пространстве (в странах СНГ в их нынешнем составе, а также в Грузии и в новых независимых государствах Балтии), особенно в течение первых лет перехода от плановой экономики к рыночной, была весьма напряженной. ВВП на душу населения по паритету покупательной способности национальных валют (см. табл. 1) резко снизился за первую «пятилетку» реформ из-за мощного экономического спада, продолжавшегося вплоть до середины 1990-х гг. Наметившийся в регионе после финансового кризиса 1998 г. экономический рост погасила новая волна мирового финансовокредитного кризиса в 2008 г.5 Только в 2010 г. социально-экономическая ситуация несколько стабилизировалась.
4 Ахметова А.А. Статистическое исследование уровня и качества жизни населения Казахстана // Вопросы статистики. 2011. № 4.
5 См.: Национальные особенности проявления мирового финансового кризиса в постсоветских странах / Под общ. ред. Л.Б. Вардомского. М.: ИЭ РАН, 2010.
Таблица І
ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (долл.)
Страны 1990 1995 2000 2010
Азербайджан 3433 1511 2207 10063
Армения 2120 1390 2033 5100
Беларусь 4716 3474 5227 13874
Казахстан 5119 3668 4792 12015
Кыргызстан 1809 998 1331 2200
Молдова 3313 1510 1469 3092
Россия 8008 5621 6824 15612
Таджикистан 2212 872 888 1924
Туркменистан 2707 1669 2058 6805
Узбекистан 1446 1192 1447 3048
Украина 5822 3178 3276 6698
Грузия 4103 1410 2174 4774
Латвия 7809 5342 8031 13040
Литва 9326 6216 8602 14197
Эстония 7268 6329 9882 19451
Источники: World Economic Outlook Database // International Monetary Fund, 2011; September; TransMONEE Database. UNICEF Innocenti Research Center, 2011.
По прошествии 20 лет независимого развития основные индикаторы «социального ландшафта» продолжают сигнализировать о низком уровне и качестве жизни населения региона на фоне снижения численности высококвалифицированной рабочей силы и высоких показателей безработицы6 (см. табл. 2).
В Кыргызстане и Таджикистане доход ниже прожиточного минимума имеют сейчас от 35 до 50% населения, в Молдове, Армении и Украине -около 25%, в Беларуси и Казахстане, России и Азербайджане - от 5 до 16%. А по экспертным оценкам, эта доля во всех странах заметно выше приведенных официальных данных.
6 После распада СССР методологический инструментарий оценки уровня бедности в государствах СНГ стал различным, а критериальных стандартов для выявления социально-экономических групп населения, различающихся в зависимости от уровня доходов по качеству жизни, выработано не было. В настоящее время дифференциация доходов населения оценивается по традиционным для статистики коэффициентам (фондов и Джини) которые показывают степень социально-экономического неравенства по формальным децильным и другим группам населения. (Подробнее см.: Бобков
В.Н., Алиев У.Т., Куница С.М., ЧеренькоЛ.Н., Шевченко С.В. Неравенство в распределении доходов и уровня бедности населения: межстрановые сопоставления // Вопросы статистики. 2011. № 6).
Таблица 2
Основные социальные показатели развития ННГ, 2009-2010 гг.
Страны ВВП на душу населения по ППС (долл.), 2010 г. Уровень безработицы**, % от рабочей силы, 2010 г. Коэффициент неравенства доходов Джини, 2009 г. Удельный вес населения, находящегося за чертой бедности (с доходами ниже величины прожиточного минимума), 2009 г.
Азербайджан 10063* 5,9 0,34а 15,8а
Армения 5100 18,7 0,40 26,5
Беларусь 13874 0,7*** 0,27а 5,4
Казахстан 12015 5,5 0,29 12,1а
Кыргызстан 2200 8,4 0,36 35,0б
Молдова 3092 6,5 0,34 25,8б
Россия 15612 7,2 0,40 13,4б
Таджикистан 1924 11,5 0,31 47,2
Туркменистан 6805*
Узбекистан 3048* 4,91
Украина 6698 8,0 0,26 ,1 8, 2
Грузия 4774 16,3* 0,41а
Латвия 13040 19,0 0,37а
Литва 14197 17,8 0,38а
Эстония 19451 16,9* и 6 СО 0,
* оценочные данные; ** по методологии МОТ (включая численность ищущих работу самостоятельно - без обращения в службу занятости); *** без учета ищущих работу самостоятельно.
а 2008 г.; б 2007 г.; в 2006 г.; г 2005 г.
Источники: World Economic Outlook Database // International Monetary Fund, 2011, September; TransMONEE Database. UNICEF Innocenti Research Center, 2011; The World Bank (Data Sets). http://data.worldbank.org/indicator/SI.POV.GINI; Социально-экономическое положение стран Содружества независимых государств в 2008 году // Общество и экономика. 2009. № 3. С. 173; Проблемы оплаты труда в странах СНГ и позиция профсоюзов этих стран // Общество и экономика. 2008. № 5. С. 153; Информация о социальноэкономическом развитии и торгово-экономических отношениях государств - участников СНГ в 2010 г. http://www.cis.minsk.by/page.php?id=18858.
Валовой внутренний продукт (ВВП) до недавнего времени рассматривался как основной индикатор состояния социально-экономической системы. В 2009 г. впервые была поставлена под сомнение самодостаточность традиционных количественных параметров оценки реального уровня экономического благосостояния. Коллектив известных ученых под руководством нобелевских лауреатов Дж. Стиглица, А. Сена подго-
товил доклад «Об измерении экономического развития и социального прогресса»7. В нем была обоснована необходимость разработки инновационных индикаторов, призванных обобщить субъективные представления индивидов обо всех важных компонентах человеческой жизни. В программу статистических обследований рекомендовано включать вопросы, позволяющие улавливать индивидуальные оценки степени удовлетворенности жизнью, индивидуальное развитие и приоритеты каждого человека. Эти идеи нашли отражение и в итоговом докладе «Стратегия-2020: новая модель роста - новая социальная политика». Его авторы считают, что России предстоит «...инкорпорировать показатели удовлетворенности жизнью в основные механизмы экономической политики»8. Близкой позиции придерживаются и ученые из Института социологии РАН, по мнению которых результаты экономического анализа должны обязательно сочетаться с социологическими замерами общественных умонастроений9.
В самооценках респондентами материального положения своей семьи наиболее благополучная картина наблюдается в Казахстане, Кыргызстане, Беларуси и России - более 75% опрошенных в этих странах оценивают его как «хорошее» и «среднее». Показательно, что в рейтинг потерь для себя лично россияне включили прежде всего утрату уверенности в завтрашнем дне, снижение уровня жизни, утрату чувства стабильности и безопасности, резкое деление общества на богатых и бедных (25% и более), а также отсутствие социальной справедливости (23%)10.
Что касается субъективных оценок экономического положения своей страны, то они сильно дифференцированы. Согласно последним данным Евразийского монитора11, наиболее позитивны в своей оценке жители Казахстана, подавляющее большинство не испытывает беспокойства в связи со сложившейся в стране экономической ситуацией. Менее однозначная картина - в России, где более половины опрошен-
7 Плато К. Два года спустя после доклада комиссии Стиглица-Сена-Фитусси: что нового в статистическом измерении благосостояния и устойчивого развития общества? // Вопросы статистики. 2011. № 11.
8 Стратегия-2020: Новая модель роста - новая социальная политика (Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 г.). С. 6 (http://2020strategy.ru/data/2012/03/14/12145 85998Z1itog.pdf ).
9 См.: 20 лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологических замеров). М.: Институт социологии РАН, 2011.
10 Там же. С. 26.
11 Мониторинг социальных настроений населения стран постсоветского пространства -2004-2010 / Евразийский монитор, 2011. http://www.eurasiamonitor.org/rus/files/196/ Ше/110304^
ных оценивают экономическое положение страны как среднее, а более трети населения (36%) считает его плохим. С мнением о бедственном экономическом положении страны соглашаются 50% респондентов в Кыргызстане и 54% в Армении, в Украине и в Молдове, соответственно 74% и 79% опрошенных.
«Новые бедные»
Практически сразу после распада СССР остро встала проблема бедности интеллектуальной элиты - «новых бедных», квалификации и трудового опыта которых в любой цивилизованной стране было бы достаточно для получения хорошо оплачиваемой работы12. Среди бедных - огромное количество трудоспособного и занятого населения активной возрастной группы. Сложившаяся в постсоветских государствах модель бедности является прежде всего результатом низкого уровня доходов от занятости. Факторы, связанные с крайне неудовлетворительной ситуацией на рынке труда, низким качеством рабочих мест, являются доминирующими среди причин дифференциации семей по статусу бедности. Хронические очаги бедности сформировались в бюджетной сфере и в ряде стагнирующих отраслей промышленности. В России более 65% занятых в сельском хозяйстве, здравоохранении, образовании и культуре получают зарплату ниже уровня прожиточного минимума.
«Работающие бедные» (по некоторым оценкам, более 40% в общей численности бедного населения) - одна из отличительных черт профиля бедности в России. Почти треть работников в России имеют низкооплачиваемую работу (для сравнения: аналогичный показатель составляет 14% для стран ОЭСР и 19% - для Польши. Таким образом, даже наличие работы на постсоветском пространстве во многих случаях не является источником прорыва за черту бедности. Отсутствие реального рынка труда в бюджетной сфере, особенно в депрессивных регионах (в первую очередь в малых городах, поселках и селах); запредельно низкий размер оплаты труда в бюджетной сфере - все эти факторы не позволяют многим работникам бюджетной сферы преодолеть барьер бедности, независимо от эффективности и качества их труда.
Мировой опыт распределения и использования доходов подтверждает, что рост ВВП, ради которого приносится в жертву уровень жизни населения, сам по себе не означает ни увеличения доходов большинства населения, ни уменьшения их дифференциации. Лауреат Нобелевской премии по экономике Саймон Кузнец подчеркивает, что если экономи-
12 Глазьев С.Ю. Очередной «клон» правительственных рыночных фундаменталистов // Российский экономический журнал. 2005. № 2. С. 12.
ческий рост «... сопровождается увеличением неравенства в доходах, вытекающее из этого напряжение и конфликты могут вызвать кардинальные изменения в социальной и политической организации общества»13.
«Шлейф» колоссального разочарования общества (прежде всего в результатах приватизации и ваучеризации государственной собственности) и ощущения социальной несправедливости присутствует на постсоветском пространстве до сих пор, постоянно подпитываясь на протяжении 20 лет высокой дифференциацией населения по доходам (см. табл. 3). В странах Балтии эта ситуация наложилась на высокие ожидания населения приблизить образ жизни к западноевропейским стандартам.
Таблица З
Динамика коэффициента неравенства доходов Джини
Страны 1989 1995-1996 2000 2009
Азербайджан 0,31 0,35 0,37г 0,34е
Армения 0,25 0,42 в 6 СО 0, 0,40
Беларусь 0,23 0,29 0,30 0,27е
Казахстан 0,28 0,35 0,41г 0,29
Кыргызстан 0,27 0,54а 0,41 0,36
Молдова 0,25 0,34а 0,44 0,34
Россия 0,48а 0,43 0,40
Таджикистан 0,28 0,47б 0,31
Туркменистан 0,28 0,35а 0,41б
Узбекистан 0,28 0,45б
Украина 0,23 0,39 0,36 0,26
Грузия 0,28 0,37 0,41 0,41е
Латвия 0,27 0,31 0,33 0,37е
Литва 0,34 0,32 0,32 0,38е
Эстония 0,30 0,37 0,36д
а 1993 г.; б 1998 г.; в 1999 г.; г 2001 г.; д 2005 г.; е 2008 г.
Источники: TransMONEE Database. UNICEF Innocenti Research Center, 2011; The World Bank (Data Sets) http://data.worldbank.org/indicator/SI.POV.GINI.
Среди государств СНГ коэффициент неравенства доходов Джини наиболее высок в России (0,40), Армении (0,40) и Кыргызстане (0,36). Промежуточное положение занимают Азербайджан (0,34), Молдова (0,34) и Таджикистан (0,31). Заметно ниже значение данного коэффициента в более успешном, с точки зрения результатов реформ, Казахстане
13 Кузнец С. Экономический рост и неравенство доходов (пер. с англ.) // Пространственная экономика. 2008. № 3. С.122.
(0,29), а также в Украине (0,26) и отличающейся сильным государственным регулированием экономики Беларуси (0,27).
Грузия (0,41) и государства Балтии (0,36-0,38) в конце 2000-х гг. достигли своих пиковых значений дифференциации доходов. И в этом их принципиальное отличие от группировки СНГ, странам которой все-таки удалось за истекшее десятилетие (2000-2009 гг.) переломить ситуацию и добиться некоторого снижения степени неравенства.
Известно, что сами темпы прироста «общего пирога» (ВВП) мало воздействуют на психологическое состояние основной части населения, но способы и результаты распределения этого «пирога» оказывают значительное влияние, и чем больше диспропорции в уровне доходов, тем хуже психологическое состояние общества14, тем чаще возникает чувство несправедливости всего происходящего вокруг, что свидетельствует о нелегитимности постсоветского миропорядка. Так, по данным опроса Института социологии РАН (апрель 2011 г.), чувство несправедливости хотя бы иногда испытывало подавляющее большинство всех россиян (свыше 90%), при этом 46% испытывали его часто. С учетом того, что категория «справедливости/несправедливости» традиционно выступает своего рода каркасом национального постсоветского самосознания, это очень серьезный «звонок», сигнализирующий о неблагополучии в этой области15.
Безработица на фоне трансформации рынка труда
Мощным стрессовым фактором выступает безработица, которая как явление была официально признана в бывших республиках СССР в 1991-1992 гг. Пик роста безработицы в Беларуси, Казахстане, Кыргызстане и России пришелся на конец 1996-1997 гг., Армении, Молдове, Узбекистане, Таджикистане и Украине - на конец 1998-1999 гг., Азербайджане - на период 2003-2005 гг.16. Грузии и государствам Балтии до сих пор не удается переломить общий повышательный тренд безработицы. Так, данные табл. 4 наглядно демонстрируют четкую зависимость состояния рынка труда в прибалтийских государствах от первой и второй волн финансового кризиса - мощные всплески уровня безработицы прослеживаются здесь в 2000 и 2010 гг.
14 Юревич А., Ушаков Д., Цапенко И. Оценка психологического состояния российского общества // Интернет-журнал «Капитал страны». 2009. 12 мая.
15 20 лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологических замеров). М.: Институт социологии РАН. 2011. С. 65.
16 20 лет Содружеству Независимых Государств // Вопросы статистики. 2012. № 1.
К началу 2011 г. общее число безработных в СНГ, определяемое по методологии Международной организации труда, с учетом тех, кто ищет работу самостоятельно (без обращения в службу занятости), оценивалось Статкомитетом СНГ в 9,2 млн чел., или 6,7% численности экономически активного населения региона (в 2005 г. - 7%, в 2000 г. - 10%). В страновом срезе ситуация выглядит следующим образом: число безработных составляет в Азербайджане 0,3 млн чел. (5,9% экономически активного населения), в Армении - 0,3 (18,7%), в Казахстане - 0,5 (5,5%), в Кыргызстане - 0,2 (8,4%), в Молдове - 0,1 (6,5%), в России - 5,4 (7,2%), в Таджикистане - 0,2 (11,5%), в Украине - 1,8 млн чел. (8%).
Таблица 4
Динамика уровня безработицы (по методологии МОТ),
% от рабочей силы
Страны 1992 1995 2000 2005 2010
Азербайджан 0,2* 0,8* 16,3б 7,6 5,9
Армения 1,6* 36,4а 35,9в 28,4г 18,7
Беларусь 0,5* 2,9* 2,1* 1,5* ,е ,* ,9 0,
Казахстан 0,4* 11,0 12,8 8,1 5,5
Кыргызстан 0,1* 2,9* 7,5 8,1 8,4
Молдова 0,1* 1,4* 8,5 7,3 6,5
Россия 5,2 9,4 10,6 7,2 7,2
Таджикистан 0,4* 2,0* 9,3 11,5
Туркменистан 7,7в 3,7*
Узбекистан 0,1* 0,3* 6,9 3,0 4,9д
Украина 0,3* 5,6 11,7 7,2 8,0
Грузия 10,3 13,8 16,3**
Латвия 7,0 14,4 8,7 19,0
Литва 16,4 8,3 17,8
Эстония 3,7 9,7 13,7 8,0 16,9**
* - уровень регистрируемой безработицы; **- оценочные данные.
1 - 1997 г.; 2 - 1999 г.; 3 - 2001 г.; 4 - 2007 г.; 5 - 2008 г.; 6 - 2009 г.
Источники: The World Bank (Data Sets) http://data.worldbank.org/indicator//SL.UEM.TOTL. ZS/countries; TransMONEE Database. UNICEF Innocenti Research Center, 2009; Рынок труда в странах Содружества // Общество и экономика. 2010. № 9. С. 145; Информация о социально-экономическом развитии и торгово-экономических отношениях государств -участников СНГ в 2010 г. http://www.cis.minsk.by/page.php?id=18858.
Показатели уровня регистрируемой безработицы значительно ниже уровня безработицы, определяемой по методологии МОТ, так как значительная часть безработных предпочитает вести поиск работы самосто-
ятельно. К безработным также относится ряд категорий граждан, ищущих работу (студенты, учащиеся, пенсионеры, инвалиды).
Наметившийся в 2010-2011 гг. рост численности нашедших работу, а также появление дополнительных свободных рабочих мест привели к некоторому ослаблению напряженности на рынке труда, но не изменили ситуацию кардинально (см. табл. 5).
Таблица 5
Напряженность на рынке труда (численность незанятых граждан на
одну вакансию)
Страны Март 2010 г. Март 2011 г.
Азербайджан 5,1 4,5
Армения 84 76,5
Беларусь 1,1 0,6
Казахстан 5,4 4,1
Кыргызстан 11 8,7
Молдова 27 11,4
Россия 2,3 1,3
Таджикистан 4,2 4,5
Украина 6,9 6,7
* В Казахстане с 1999 г. отменена выплата пособия по безработице.
Источник: Аналитическая записка о социально-экономическом развитии и торговоэкономических отношениях государств - участников Содружества Независимых Государств в I квартале 2011 г. http://www.cis.minsk.by/page.php?id=18902.
Опыт СНГ подтверждает, что отсутствие работы у трудоспособных далеко не всегда только результат деформаций на рынке труда, но зачастую и следствие экономического поведения населения. Так, модели активной стратегии приспособления, когда приемлемый уровень доходов обеспечивается активным поведением на рынке труда (самозанятость, предпринимательство, занятость в секторе с высоким уровнем оплаты труда, дополнительная занятость и трудовая миграция), реализуются все еще довольно редко.
Подавляющая часть населения, как правило, использует наиболее примитивные модели социально-экономического поведения - снижает потребительские стандарты до уровня располагаемых денежных средств. Люди начинают не только меньше потреблять, но и меньше «хотеть» потреблять. Широко распространены и модели, основанные на пассивной стратегии адаптации, которые также позволяют сохранить доходы на приемлемом уровне, например, за счет обеспечения семьи продуктами питания с собственных земельных участков, сдачи собственности в аренду, получения социальной помощи от других членов семьи или
государства. Зачастую люди имеют низкооплачиваемую работу, но не планируют искать другую, более высокооплачиваемую.
Готовность сменить статус занятости (переход из категории наемного работника в разряд предпринимателей либо самозанятых) демонстрирует незначительная часть населения - в среднем по региону 5-6%. По данным последнего выборочного обследования рабочей силы в СНГ (2009 г.), доля самозанятых была наиболее высокой в Азербайджане (66%), Армении (51%), Кыргызстане (46%) и Таджикистане (49%). Промежуточное положение занимает Украина (19%), а в Беларуси и России работающие не по найму составляют всего 6-7% от общей численности занятого населения (см. табл. 6). Среди работающих не по найму наибольшую долю составляют самозанятые работники (в Казахстане, России, Украине - три четверти и более, в Таджикистане - около 70%, в Кыргызстане - почти 60%). Работодатели составляют в основном не более 10% численности работающих не по найму, и только в России эта доля достигает 18%17.
Таблица 6
Динамика доли работающих не по найму (самозанятых),
% от общей численности занятого населения
Страна 2000 2005 2006 2007 2008 2009
Азербайджан 67 66 66 66 65 66
Армения 47 52 51 50 50 51
Беларусь 4 6 6 6 6 6
Казахстан 43 36 35 35 34 34
Кыргызстан 51 49 47 48 46
Молдова 37 37 33 33 35 34
Россия 9 7 7 7 7 7
Таджикистан 42 49 49 50 50 49
Украина 10 18 19 19 19 19
Источник: Социально-экономическое положение стран Содружества независимых государств в 2008 г. Материалы Статкомитета СНГ // Общество и экономика. 2009. № 3. С. 178; Рынок труда в странах Содружества // Общество и экономика. 2010. № 9. С. 139.
За годы реформ в СНГ произошло существенное сокращение спроса на рабочую силу в государственном секторе экономики, перемещение значительной ее доли в частный сектор и сферу неформальной деятельности, глубокая дифференциация в оплате труда, рост безработицы и трудовой миграции.
17 Рынок труда в странах Содружества // Общество и экономика. 2010. № 9. С. 139.
Численность работающих в государственном секторе экономики в 1995 г. по сравнению с 1990 г. снизилась в среднем по странам СНГ на 51%, в 2000 г. к 1995 г. - на 23%. В последующие годы процесс высвобождения рабочей силы из государственного сектора стал ослабевать: в 2005 г. по отношению к 2000 г. и в 2010 г. к 2005 г. снижение составило 7%. Численность работающих в негосударственном секторе экономики за 20 лет выросла в Азербайджане в 2,9 раза, Армении - в 2,7, Беларуси - в 1,9, Казахстане - в 6,0, России - в 3,6, Таджикистане - в 2,4 раза18.
Значительная часть работающих сосредоточена на крупных и средних предприятиях (в Армении, Казахстане и Таджикистане - 26-40%, в Украине - 53%, в России - 67%, в Беларси - 70%). Удельный вес работников крупных и средних предприятий, занятых в промышленности, строительстве, сельском и лесном хозяйстве, составляет в этих государствах от 18% до 48%19. Преобладают предприятия сферы обслуживания (от 52% в Беларуси до 82% в Кыргызстане).
Серьезной проблемой постсоветского пространства является отток весомой части экономически активного населения в так называемую ненаблюдаемую экономику20. Согласно последним представленным национальными статистическими службами стран СНГ данным, доля ненаблюдаемой экономики в производстве ВВП варьировала в 2008 г. от 7,5% в Беларуси и 7,8% в Азербайджане до 24,1% в Таджикистане. В Армении она составляла 26,3% (2007 г.), в Казахстане - 19,5%, в Кыргызстане - 18,8% (без учета ненаблюдаемой экономики в сельском хозяйстве), в Молдове -22,1%, в России - 17% (2007 г.), в Украине - 15,5% (2007 г.)21.
Модификации социальной структуры общества на постсоветском пространстве
Наряду с высокими уровнями доходной дифференциации и безработицы весомый вклад в прессинг общего психологического дискомфорта на постсоветском пространстве вносит отсутствие полноценного
18 20 лет Содружеству Независимых Государств // Вопросы статистики. 2012. № 1.
19 Аналитическая записка о социально-экономическом развитии и торгово-экономических отношениях государств - участников Содружества Независимых Государств в I квартале 2011 г. http://www.cis.minsk.by/page.php?id=18902
20 В состав ненаблюдаемой экономики согласно «Руководству по измерению ненаблюдаемой экономики (ОЭСР, 2002 г.)» включаются: теневое производство, незаконное производство в неформальном секторе, производство продукции домашними хозяйствами для собственного конечного использования, производство, не учитываемое вследствие недостатков в программе регулярного статистического наблюдения.
21 Об оценках ненаблюдаемой экономики в странах СНГ. Материалы Статкомитета СНГ. // Общество и экономика. 2010. № 3-4. С.297.
гражданского общества, институты которого могли бы способствовать более справедливому распределению результатов экономического роста22, а также массового среднего класса. Средний класс принято определять по трем базовым характеристикам: 1) имущественно-материальное положение; 2) профессиональный статус и положение в обществе; 3) самоидентификация (система ценностно-моральных критериев). Как считают многие эксперты, уже сам «...факт формирования среднего класса можно рассматривать в качестве важного свидетельства и даже критерия эффективности реформ, свидетельства прочности всей системы экономических, социальных и политических институтов. И, наоборот, отсутствие среднего класса можно воспринимать как символ неудачи социальноэкономических преобразований»23,24. По данным социологических исследований, которые проводились в России, Беларуси и Украине, доля среднего класса здесь незначительна - от 12 до 20% (около 12-15% - в Украине и 15-20% - в России и Беларуси).25
Несмотря на большое количество социологических исследований, специального системного аналитического доклада, содержащего ответы на все вопросы относительно параметров и собственно наличия среднего класса на постсоветском пространстве, до сих пор фактически нет.
Летом 2010 г. известная исследовательская маркетинговая ассоциация СБК провела специальный опрос (но только на предмет платежеспособного спроса на товары и услуги) домашних хозяйств в России, Украине, Беларуси, Казахстане, Азербайджане и Узбекистане26. Основной вывод - отсутствие платежеспособного среднего класса. Так, лишь 0,7% респондентов в этих странах заявили, что могут позволить себе покупку любых потребительских товаров, 4,7% отказывают себе только в покупке недвижимости, 25% - автомобиля. Большинство (55%) имеют достаточно средств для покупки еды, одежды и мелких бытовых приборов, но не для
22 Павленко Ю.Г. Современное гражданское общество // Вопросы экономики. 2008. № 10.
С. 107.
23 «Старый» средний класс - врачи, учителя, инженеры, у которых в советское время был не очень высокий уровень доходов, но по своим образовательным критериям, мышлению и поведению они, безусловно, относились к категории среднего класса. «Новый» средний класс - представители малого и среднего бизнеса, которые именно по критерию имущественно-материального положения и соответствуют определению среднего класса в западном понимании.
24 Средние классы в России: экономические и социальные стратегии / Под ред. Т. Мале-вой. М.: Гендальф, 2003. С. 9.
25 Соколова Г. Состояние и возможности развития среднего класса в Беларуси // Общество и экономика. 2010. № 7-8. С. 211; Проект «Диалог.иА» // http://www.dialogs.org.ua/ print.php&part=opinion&op_id=89
26 Зиверт Ш., Захаров С., Клингхольц Р. Исчезающая мировая держава: демографическое будущее России и других бывших союзных государств. Берлин: Берлинский институт народонаселения и развития, 2011. С. 33.
таких крупных покупок, как телевизор, холодильник или стиральная машина. 16,9% опрошенных могут свободно покупать продукты, но не одежду, а 2,3% не имеют средств даже на ежедневное питание.
Накопившиеся за двадцать лет социальные издержки реформ превысили запас как материальной, так и эмоциональной прочности имевшегося в регионе «старого» среднего класса и не позволили упрочить свои позиции «новому» среднему классу. Высококвалифицированные и вполне конкурентоспособные, согласно мировым меркам, кадры в силу структурной перестройки рынка труда были буквально вытолкнуты за его пределы, втянуты в воронку безработицы и, как следствие, реальной бедности. Потенциал квалифицированных исполнителей и квалифицированных менеджеров, креативных кадров, по сути, исчерпан, что сильно затрудняет процессы модернизации экономики27.
Так, если вклад «креативных отраслей» (построенных на творческом труде) в экономику развитых стран составляет, по разным методикам расчета, от 25 до 35%, то в России, по самым оптимистичным оценкам, не превышает 13%28. Ситуация в других государствах СНГ также не дает поводов для оптимизма. Сейчас наиболее высокий удельный вес безработных с высшим образованием отмечается в Азербайджане и в Украине - около 40% (см. табл. 7).
Практически все годы реформ в СНГ прошли под знаком полного пренебрежения к развитию систем национальной науки и интеллектуального потенциала населения региона, имеющему со времен СССР достаточно высокий уровень образования. По данным переписей населения 2000 г., из 1000 населения старше 15 лет высшее образование имели 76 жителей Таджикистана, 92 - Туркменистана, 105 - Кыргызстана, 106 - Азербайджана, 111 - Молдовы, 126 - Казахстана, 140 - Беларуси и Украины, 160 - России, 170 - Армении. В 2009 г. наметился даже некоторый рост этих показателей - из 1000 населения старше 15 лет высшее образование имели 122 жителя Азербайджана, 189 - Беларуси, 198 - Казахстана, 124 - Кыргызстана29. Вместе с тем сохраняется устойчивая тенденция падения престижа интеллектуального труда - до сих пор он остается одним из низкооплачиваемых. В структуре занятости крайне низка доля персонала ИКТ, что связано с общим невысоким уровнем технологического развития постсоветских экономик и, как следствие - их низкой конкурентоспобностью. Так, например, в России только 1,47% всех работающих, или 1,34% трудоспособного населения,
27 Вардомский Л., Шурубович А. Модернизация экономики в странах СНГ: типы, ресурсы, инструменты // Экономическое обозрение. 2008. № 1. С. 7.
28 http://strategy2020.rian.ru/news/20110823/366128697.html.
29 20 лет Содружеству Независимых Государств // Вопросы статистики. 2012. № 1.
Таблица 7
Распределение численности безработных по уровню образования
(на начало 2010 г., в%)
В том числе с уровнем образования:
Страны Всего высшим средним профессиональным начальным профессиональным средним (полным) общим не имеющие среднего (полного) общего образования
Азербайджан 100 41,4 35,6 13,2 8,3 1,5
Армения 100 14,2 22,6 7,4 50,3 5,5
Беларусь 100 10,9 15,7 24,0 38,6 10,8
Казахстан 100 14,8 18,8 6,9 54,4 5,1
Кыргызстан 100 10,7 21,1 - 56,8 11,4
Молдова 100 9,2 8,8 24,3 22,5 35,2
Россия 100 16,5 19,6 20,5 28,2 15,2
Таджикистан 100 6,3 16,9 13,7 63,1 -
Украина 100 39,9 33,7 0,1 22,5 3,8
Источник: Рынок труда в странах Содружества // Общество и экономика. 2010. № 9. С. 147.
заняты в сфере ИКТ (для сравнения: в США - 3,74%, в Великобритании - 3,16, в Германии - 3,14%)30.
Значительная часть специалистов с высокой профессиональнообразовательной подготовкой, в частности, с высшим образованием (по сути, потенциальный средний класс), работают не по специальности или вообще оставляют пределы родной страны, где зачастую обрекают себя на неквалифицированную занятость. Одна из основных причин - низкий уровень средней зарплаты (см. табл. 8).
Новая тенденция последних лет - экспорт ИКТ-услуг: заказная разработка программного обеспечения, так называемое «оффшорное программирование». В России численность занятых в сфере экспорта ИКТ-услуг оценивается уже в 49,5 тыс. чел.31 Внешняя трудовая миграция в условиях безработицы, с одной стороны, формирует альтернативную
30 Жеребин В.М. Модернизация экономики и занятость населения // Вопросы статистики. 2011. № 10.
31 Там же.
Таблица 8
Средняя заработная плата (исходя из официальных курсов валют, в долл.)
Страны Март 2010 г. Март 2011 г.
Азербайджан 380 428
Армения 258 304
Беларусь 370 502
Казахстан 478 600
Кыргызстан 147 168
Молдова 248
Россия 680 778
Таджикистан 88 98
Украина 265 319
Источник: Аналитическая записка о социально-экономическом развитии и торговоэкономических отношениях государств - участников Содружества Независимых Государств в I квартале 2011 г. http://www.cis.minsk.by/page.php?id=18902.
форму занятости, с другой - позволяет обеспечить рабочей силой вакансии, не пользующиеся спросом населения в принимающих странах (в основном в России и Казахстане).
Несмотря на то, что в последние два года в СНГ наметился рост заработной платы, она остается значительно ниже, чем в странах, принимающих мигрантов. Так, например, в Украине и Польше при одинаковой нагрузке или аналогичной производительности труда люди получают зарплату, которая в середине 2000-х гг. отличалась в 5-10 раз32. Социологический опрос, проведенный исследовательским центром украинского портала Superjob.ua, показал, что по сравнению с 2010 г. число украинцев, желающих уехать на работу за рубеж, возросло с 56% до 60%. При этом 54% опрошенных уточняют, что трудиться вдали от родины они готовы только в том случае, если зарплата будет выше, чем в Украине33. Специальные исследования показывают, что люди не будут возвращаться на Родину, пока их заработная плата не достигнет хотя бы половины их дохода в странах иммиграции.
В итоге приходится признать, что сформировать прочный каркас постсоветской социально-экономической системы так и не удалось. Все
32 Глазьев С.Ю. Очередной «клон» правительственных рыночных фундаменталистов // Российский экономический журнал. 2005. № 2. С. 12.
33 Исследовательский центр портала Superjob.ua. 2011. 14 июля. http://www.superjob.ua/ groups/topics/1909/1.
экономические и социальные реформы в регионе были непоследовательны и сводились либо к попыткам фрагментарных преобразований в отдельных сферах, либо к спонтанным реакциям на негативные последствия, которые возникали в результате все тех же до конца не продуманных рыночных реформ. Вероятнее всего, выход из сложившейся тупиковой социально-экономической ситуации может быть найден только в рамках альтернативных концепций социальной политики, призванных устранить просчеты и промахи предшествующего периода постсоветского развития, обеспечить высокое качество человеческого капитала и создать комфортные условия для реализации инновационного потенциала среднего и креативного классов.
