CC BY
131
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2017. № 1 (13). С. 184-191. УДК 930
О. В. Метель
СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК: ОЧЕРК ИСТОРИИ (1918-1919 гг.)*
Рассматривается деятельность Социалистической академии общественных наук - научного и учебного учреждения, ставшего первым этапом истории Коммунистической академии при ЦИК СССР. Автор изучает историю возникновения данного центра, его структуру и причины, приведшие к его последующей ликвидации и замене новой организацией - Социалистической академией, отличающейся как кадровым составом, так и выполняемыми функциями.
Ключевые слова: организация советской науки; Социалистическая академия общественных наук; Коммунистическая академия; марксистско-ленинские научно-исследовательские учреждения.
O. V. Metel
THE SOCIALIST ACADEMY OF SOCIAL SCIENCES: ESSAY OF THE HISTORY (1918-1919)
The author of this article considers the history of the Socialist Academy of social sciences - scientific and educational center and the first phase of the history of the Communist Academy. The author examines the history of this center, his structure and the reasons for his replacement the Socialist Academy.
Keywords: the organization of soviet science; the Socialist Academy of social sciences; the Communist Academy; Marxist-leninist scientific research institutions.
Период конца 1910-х - начала 1920-х гг. занимает в истории отечественной науки особое положение, сочетая в себе противоречивые тенденции, связанные с трансформацией прежней системы производства научного знания, на месте которой должна была появиться марксистская наука. Решающая роль в её создании отводилась новым научно-исследовательским и образовательным учреждениям, призванным разрабатывать марксистскую теорию и готовить марксистские кадры, необходимые для строительства коммунистического общества. Одним из первых учреждений подобного рода стала Социалистическая академия общественных наук (далее - САОН), открывшаяся в Москве в октябре 1918 г. Несмотря на то что САОН представляла собой первый этап в истории другого, куда более известного советского
учреждения - Коммунистической академии, её собственная судьба была недостаточно изучена исследователями, зачастую ограничивавшимися краткими сведениями о ней в общих работах по истории Комакадемии в целом [1, с. 201-202; 2, с. 18; 3, с. 19-38; 4, с. 161-163; 5; 6, с. 27-28]. Примечательно, что в современной отечественной историографии нет единства даже в определении хронологических рамок существования данного института, который нередко сливается в единую структуру с Социалистической академией, появившейся, однако, лишь в апреле 1919 г. благодаря реорганизации САОН. Недаром М. Н. Покровский полагал, что Коммунистическая академия «рождалась три раза»: в 1918 г. в виде САОН, в апреле 1919 г. в качестве Социалистической академии и, наконец, в 1924 г. как Коммунистическая
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 16-01-50040.
© Метель О. В., 2017 184
академия [7, с. 9]. Автор настоящей статьи видит свою задачу в том, чтобы реконструировать историю САОН, используя для этого как опубликованные источники (воспоминания М. Н. Покровского и некоторых других участников событий, Положение об академии и др.), так и неопубликованные архивные материалы (фонды АРАН, ГАРФ, РГАСПИ).
Впервые вопрос о создании особого научного центра, ответственного за производство и трансляцию марксисткой мысли, был поставлен весной 1918 г. во время разработки проекта первой советской конституции М. А. Рейснером (1868-1928), советским юристом и правоведом, бывшим экстраординарным профессором Томского и приват-доцентом Санкт-Петербургского университетов, занимавшим после революции пост в Народном комиссариате юстиции [8, л. 2-4; 9], и М. Н. Покровским (1868-1932), заместителем наркома просвещения, будущим лидером советской исторической науки 1920-х гг. [10]. Как впоследствии вспоминал М. Н. Покровский, М. А. Рейснер не раз жаловался на плохую подготовку большинства товарищей, не имевших должных познаний в области марксистской теории [11, с. 38], предлагая организовать научное учреждение, способное стать «рассадником социалистических знаний». Для обсуждения подобного проекта была организована инициативная группа, в которую вошли идеолог Пролеткульта и создатель оригинальной теории всеобщей организационной науки А. А. Богданов (1873-1928), историки А. Д. Удальцов (1883-1958), Н. М. Лукин (1885-1940), В. П. Волгин (1879-1962), С. С. Кривцов (1885-1943) и В. Н. Сторожев (1866-1924), правоведы, бывшие преподаватели университетов, занимавшие после революции посты в наркомате юстиции, А. Г. Гойхбарг (18831962) и А. Ф. Евтихиев (1879-?) и ещё несколько левых эсеров, собиравшихся «по различным закоулкам "Метрополя"» [12, с. 14]. Согласно первоначальному замыслу новый центр предполагалось открыть под именем Коммунистической академии общественных наук. Однако в процессе дальнейшего обсуждения от предложенного названия пришлось отказаться, так как далеко не все участники были готовы признать себя
коммунистами [7, с. 10]. В результате было предложено более нейтральное название, исключающее проведение жёсткого водораздела «между своими и чужими», - Социалистическая академия общественных наук [11, с. 38]. Ожесточённые споры вызывал вопрос о характере будущего учреждения и его целевых установках. Тот же М. Н. Покровский отмечал, что объединение в стенах академии научно-исследовательских и учебных функций во многом носило вынужденный характер, будучи обусловленным не только назревшей потребностью в подготовке новых марксистских кадров, но и недостатком научных сил в «социалистическом лагере» [7, с. 10-11]. Несколько иначе этот вопрос трактовал М. А. Рейснер, подчёркивавший необходимость соединения в САОН учебных и научных задач, потому что в России не было учебных заведений, в которых изучались бы социальные науки, а республике, напротив, нужны работники, «которые были бы образованы в общественном смысле» [4, с. 162].
Проект о создании САОН был вынесен М. Н. Покровским на обсуждение Государственной комиссии по просвещению 14 мая 1918 г. Её члены в целом одобрили подобное начинание, рассматривая его «как крупный шаг социалистических побед» [13, с. 211]. Инициативу М. А. Рейснера, М. Н. Покровского и других 25 мая 1918 г. поддержал СНК, поручивший Народному комиссариату просвещения переработать представленный проект, поставив во главу угла издательские и исследовательские задачи и настаивая на привлечении к работе зарубежных марксистов [Там же]. Новый проект Положения о САОН был в целом принят на заседании СНК от 7 июня 1918 г., хотя для уточнения некоторых деталей на том же заседании было решено организовать специальную комиссию, которой предстояло внести в Положение последние коррективы (от СНК в состав комиссии вошли П. И. Стучка и В. П. Ногин) [Там же, с. 211-212]. Датой принятия окончательного решения об открытии САОН можно считать 25 июня 1918 г., когда был подписан Декрет ВЦИК РСФСР об учреждении данного центра, утвердивший окончательный вариант его положения [14]. С утверждённым документом, впрочем, оказа-
лись согласны не все участники первоначальной инициативной группы. Так, А. А. Богданов считал необходимым упростить структуру вновь созданного учреждения, отказавшись от разрядов как «лишних разъединяющих рамок», демократизировать аппарат управления академией, пересмотреть принципы организации её учебной работы, функции и состав действительных членов, профессоров и преподавателей [15, л. 6-7]. В отношении последнего пункта А. А. Богданов, в частности, настаивал на необходимости уравнивания в правах действительных членов и профессоров с сохранением разницы между ними только в научном стаже и в обязательном для профессоров чтении лекций, а также на слиянии преподавателей и членов-соревнователей в общую группу членов-сотрудников [Там же, л. 6]. Однако его предложения реализованы не были.
Торжественное открытие САОН состоялось 1 октября 1918 г. Как сообщала газета «Известия», на открытии присутствовали представители социалистических партий, профессора академии, её слушатели и приглашённые гости [16, с. 3]. М. Н. Покровский, М. А. Рейснер и А. А. Богданов познакомили собравшихся с задачами академии, подчёркивая её новаторский и интернациональный характер. Далее с приветственными словами выступили представители женского коммунистического движения (А. М. Коллонтай), латыши (Данге), сотрудники Народного комиссариата по просвещению и члены рабочих организаций. Особенно ярким, как указывал корреспондент, было выступление одного из слушателей, подчёркивавшего, что «теперь рабочий класс получил полную возможность изучить марксизм и практику социализма не урывками из подполья, а планомерно в хороших залах, систематически и последовательно» [Там же]. В дальнейшем информация об открытии САОН была переведена на несколько языков мира (немецкий, английский) и разослана трудящимся различных стран.
Академия разместилась по адресу Покровский бульвар, 5, получив, согласно Постановлению ВЦИК от 28 сентября 1918 г., в своё распоряжение здание и всю материальную базу бывшей Практической академии коммерческих наук - учебного заведения,
основанного ещё в 1804 г. для лиц, желающих получить знания в области торговли и промышленности, и располагавшего по прошествии более чем ста лет химической лабораторией, физическим, географическим, естественно-историческим и природоведческим кабинетами и фундаментальной библиотекой [17, л. 10, 24-30]. Также здание по указанному адресу вынужден был покинуть размещавшийся здесь ранее судья Яузского района Москвы. И впредь, согласно названному выше постановлению, в зданиях САОН было запрещено расквартировывать неподведомственные ей учреждения [Там же, л. 10].
Согласно принятому Положению САОН представляла собой «свободное сообщество лиц, имеющих целью изучение и преподавание как социальных знаний с точки зрения научного социализма и коммунизма, так и наук, которые соприкасаются с указанными знаниями» (курсив мой. - О. М.) [13, с. 212]. В соответствии с поставленными задачами академия распадалась на две секции: научно-академическую, преследующую исключительно научные цели, и учебно-просветительскую, связанную с проведением учебных занятий со слушателями. В основу её работы были положены принципы «пролетарского коллективизма», воспринимавшегося в качестве единственно возможного средства достижения поставленных задач. «Только взявши у пролетариата им выработанную коллективистскую идеологию и ему же возвращая её в более оформленном виде, мы чувствуем себя в своей стихии, где наши движения легки и свободны», - писал в октябре 1918 г. в «Известиях» А. Г. Гойхбарг [18, с. 5]. Общее управление САОН было возложено на Совет академии, включавший в себя представителей различных групп её сотрудников и двух членов ВЦИК (так как первоначально академия состояла при ВЦИК, и только в 1926 г. по просьбе Президиума она была передана в ведение ЦИК [19, л. 99]). Для решения текущих задач из состава Совета сроком на один год избирался Президиум, состоявший из пяти членов и двух кандидатов, распределявших между собой возложенные на них полномочия. В ноябре 1918 г. в состав Президиума входили на правах членов Н. М. Покровский, А. А. Богда-
нов, П. И. Стучка, И. И. Скворцов-Степанов, В. В. Оболенский и на правах кандидатов В. Ф. Плетнёв и С. С. Кривцов [20, л. 1]. При Президиуме был создан секретариат, занимавшийся делопроизводством. Специальные функции были переданы отдельным комитетам: хозяйственному и по делам слушателей. Последний по Положению о САОН включал в себя не только сотрудников академии, но и её «студентов», обладавших правом голоса при принятии каких-либо решений.
Несмотря на утверждения создателей САОН о том, что «высший рассадник социалистических знаний» был мало похож на прежние академии и университеты с их «привилегированными жрецами и формальными авторитетами», ведь все его члены были «товарищами и братьями в великом единении пролетарской мысли» [12, с. 17] и к тому же работали на основе выборности и сменяемости, в составе академии были чётко обозначены отдельные группы сотрудников, отличавшиеся между собой статусом и выполняемыми функциями. Так, в состав научно-академической секции вошли действительные члены и члены-соревнователи. Действительными членами САОН, избираемыми сроком на пять лет, могли стать мыслители, имеющие работы в области социализма. Именно они должны были осуществлять в стенах академии научные изыскания, работая над разрешением определённых научных задач. Первый состав действительных членов САОН был избран на заседании ВЦИК 25 июля 1918 г., в него вошли отечественные и зарубежные (финские, польские, немецкие, французские, американские, английские и даже японские) марксисты . Причём, исходя из идеи создания «научного интернационала», серьёзные надежды возлагались именно на последних, так как, будучи свободными от решения практических задач, они, по словам М. Н. Покровского, должны были с радостью откликнуться на предложение посвятить себя изучению и развитию марксисткой теории [7, с. 7]. Этого, однако, не произошло, более того, отдельные избранные лица, к примеру К. Каутский, вовсе выступили против советского правительства и проводимой им политики [21]. Поэтому уже весной 1919 г. все зарубежные «марксистские силы» были исключены из состава
действительных членов академии, а им на смену пришли отечественные мыслители и общественные деятели . Члены-соревнователи по своему статусу напоминали прежних, оставленных для подготовки к профессорскому званию, так как предполагалось, что в их число войдут лица, желающие посвятить себя изучению проблем научного социализма под руководством действительных членов САОН и обладающие для этого достаточными способностями и знаниями. Однако создатели академии неоднократно подчёркивали, что подобные сравнения не принимают в расчёт сам принцип комплектования членов-соревнователей, выбираемых не отдельными профессорами в соответствии с субъективными предпочтениями, а комиссиями, руководствующимися объективными критериями. По Положению члены-соревнователи должны были избираться сроком на пять лет (в дальнейшем срок был сокращён до двух лет), получая в течение двух лет специальную стипендию и представляя каждые полгода отчёт о работе, проделанной за истекший период. Среди первых членов-соревнователей преобладали лица непролетарского происхождения, интеллигенты, зачастую никак не связанные с партией, но окончившие российские или западные университеты и желающие заниматься научной работой в рамках избранной специализации, нередко также далёкой от социализма3. Об их успехах в октябре 1918-го - марте 1919 г. мы можем судить по сохранившимся отчётам, согласно которым большинство «соревнователей» или вовсе не имели возможности заниматься плодотворной научной работой, отвлекаясь на подготовку к занятиям (недаром одно из решений Президиума было связано с запретом совмещать обязанности члена-соревнователя с другими научно-педагогическими должностями), или ограничились её подготовительными этапами, связанными со сбором необходимой литературы [22].
Учебно-просветительская секция включала в себя лекторов и ассистентов (позднее их стали именовать единым термином «преподаватели»), профессоров и слушателей. Профессора избирались сроком на пять лет из числа лиц, «зарекомендовавших себя своими научными трудами в области социальных наук или своей лекторской деятель-
ностью в этой области» [14]; лекторов и ассистентов выбирали по представлению профессоров сроком на один год. В целом преподавательский состав академии не отличался однородностью, нередко включая в свои ряды лиц, далёких от социализма, к примеру В. Брюсова, И. Грабаря или А. Блока4. Во многом подобная ситуация объяснялась отсутствием достаточного количества социалистов, располагающих временем для проведения учебных занятий, а также общей свободой преподавания, установившейся в САОН в том числе благодаря позиции её сотрудников. Так, И. С. Гроссман-Рощин, отвечая на приглашение занять вакантную должность преподавателя академии, подчёркивал, что по своим убеждениям он является анархо-коммунистом и войдёт в состав САОН только при гарантированной свободе преподавательской деятельности [23, л. 37]. Осенью 1918 г. в состав академии входило 35 действительных членов, 60 членов-соревнователей, 35 профессоров и 20 преподавателей [24, л. 11]. Слушателем академии мог стать любой желающий по достижению им шестнадцатилетнего возраста. Для этого требовалось представить небольшой набор документов: удостоверение личности, анкету и фотокарточки, от которых, впрочем, в условиях хозяйственной разрухи, вскоре пришлось отказаться. Общее число слушателей САОН постоянно менялось, варьируясь от полутора до практически трёх тысяч человек. Среди них, так же как и среди членов-соревнователей, преобладали выходцы из интеллигентской среды. Согласно данным А. Д. Удальцова, в составе академии преобладали беспартийные мужчины в возрасте до двадцати пяти лет с законченным средним образованием, занимающиеся интеллигентским трудом; число рабочих и коммунистов при этом было незначительно, составляя 7,54 и 23,69 % соответственно [12, с. 22-23].
Несмотря на соединение в работе САОН научно-исследовательских и учебных функций, основное внимание со стороны её членов уделялось вопросам преподавания. Отчасти это было обусловлено отсутствием других учебных заведений подобного профиля. Недаром М. Н. Покровский, несколько утрируя, называл САОН факультетом обще-
ственных наук [7, с. 11]. Заметим, однако, что иную позицию по данному вопросу занимал А. А. Богданов, полагавший, что Социалистическая академия не должна конкурировать с классовыми или государственными высшими учебными заведениями, выполняя совершенно иные функции, связанные с подготовкой для вузов «научно-социалистических сил и научно-социалистического руководства» [15, л. 2]. Занятия в академии начались практически сразу после её открытия, 3 октября 1918 г., и были организованы в вечернее время (с 17:00 до 20:10), что должно было позволить посещать их как можно большему числу лиц. Хотя на практике подобное расписание приводило к существенным трудностям, связанным с отсутствием общественного транспорта. В результате представителям академии даже пришлось обращаться в Президиум Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов с просьбой предоставлять к моменту окончания учебных занятий специальный трамвай, который бы развозил слушателей по домам [25, л. 48 об.]. Учебная работа САОН была сосредоточена в учебно-просветительской секции, распадавшейся на несколько основных разрядов, напоминавших и по своему составу, и по выполняемым функциям прежние факультеты. Первоначально в академии было организовано три разряда: социально-исторический, политико-юридический (выделившийся из состава социально-исторического) и финансово-экономический. Чуть позднее к ним добавился технико-экономический разряд, тогда как художественно-литературный так и не был организован. Слушатели каждого разряда могли посещать как общие курсы, организуемые для всех студентов академии, так и специализированные, соответствующие выбранному направлению обучения. Набор и общих, и специализированных курсов был вариативен и напрямую зависел от интересов того или иного лектора. Учебный год в САОН был разбит на триместры, каждый из которых предполагал освоение определённого набора дисциплин. К примеру, во втором триместре 1918/19 г. слушателям академии были предложены следующие курсы, проводимые как в форме лекционных, так и семинарских занятий: «История социалистических учений» (В. П. Вол-
гин), «Политическая экономия в связи с историей хозяйства» (И. И. Скворцов-Степанов), «История революционных движений XIX в.» (А. М. Васютинский), «История Великой французской революции» (Н. М. Лукин); семинар по истории хозяйственного быта (А. Д. Удальцов) и др. [26, л. 85 об.]. В то же время заметим, что на протяжении первого и второго триместров в академии не было постоянного расписания и нередко слушатели заранее не знали, какой предмет им предстоит изучать в конкретный день. По Положению о САОН её учебная деятельность хотя и носила свободный характер, но позволяла получить свидетельство о прослушивании полного курса или отдельного цикла тем лицам, которые успешно прошли аттестацию. Точно также слушателям САОН полагалась стипендия. Однако вопросы и об аттестации, и о получении стипендии всеми слушателями не были окончательно решены: на практике никаких форм контроля за успеваемостью предусмотрено не было (против этого выступали многие члены руководства САОН), а объём отпускаемых средств был недостаточен для покрытия расходов на выплаты всем «студентам», тем более что стипендия нередко привлекала безработных, стремившихся получить источник средств к существованию. Все названные трудности в работе академии, только усугубившиеся развернувшейся Гражданской войной, не смогли, однако, повлиять на заполняемость её аудиторий.
Помимо учебной деятельности, сосредоточенной в разрядах учебно-просветительской секции, САОН по поручению отдельных органов советской власти занималась организацией специализированных курсов, к примеру вечерних курсов для народных судей. С инициативами подобного рода нередко выступали и сами члены академии: в октябре 1918 г. С. С. Кривцов и К. Н. Левин обратились в отдел по подготовке учителей при Народном комиссариате просвещения с предложением организовать при САОН двухмесячные курсы для подготовки преподавателей социально-исторических дисциплин школ II ступени [27, л. 87]. И хотя подобный проект так до конца и не был реализован, стремление к расширению сферы учебной работы академии представляется нам весьма показательным.
Научные задачи, стоявшие перед САОН в октябре 1918-го - апреле 1919 г., были куда скромнее. Они были связаны с разработкой материалов войны 1914-1918 гг. и документов династии Романовых, а также с изданием научных и популярных переводов К. Маркса, Ф. Энгельса и других классиков социалистической мысли на русский язык. Примечательно, что ни одна из задач так и не была решена. Осенью 1918-го - зимой 1919 г. сотрудники САОН смогли организовать и провести несколько заседаний, посвящённых обсуждению теоретических проблем социализма и некоторым другим вопросам, таким как взгляды К. Каутского, годовщина Октябрьской революции и убийство Р. Люксембург и К. Либкнехта; также они приступили к подготовке конспектов лекций для политических работников Красной армии по темам «Пролетариат и гражданское право» и «Значение советских земельных законов» [13, с. 216]. В то же время отдельные представители САОН принимали участие в решении организационных вопросов, связанных с учебной и научной деятельностью молодой советской республики. В частности, при их непосредственном участии был подготовлен проект организации ФОНов (от академии в состав комиссии вошли А. А. Богданов, Д. Б. Рязанов и В. П. Волгин) и проведено комплектование преподавательскими кадрами вновь открытого Смоленского университета [Там же].
Важным достижением первого периода истории САОН стала организация её библиотеки, потребность в создании которой диктовалась причинами как научного, так и учебного порядка. Для реализации данной задачи сотрудниками академии была образована специальная комиссия во главе с А. Ф. Евтихиевым, которая должна была заниматься комплектованием библиотечных фондов. Так, для нужд вновь создаваемой библиотеки планировалось приобрести книги из личных собраний М. А. Рейснера, С. И. Танеева, П. Г. Дауге, М. П. Вельтмана-Павловича, Барятинских, реквизировать библиотеки бывшей Государственной думы, Николаевского лицея, помещичьих усадеб, а также получить из-за границы новейшую иностранную литературу. И хотя, в силу нехватки материальных ресурсов, далеко не все
фонды, особенно иностранной литературы, были получены, а деятельность самого А. Ф. Евтихиева не раз вызывала нарекания со стороны других членов САОН, именно эта первая библиотека заложила основы будущей фундаментальной библиотеки ИНИОН РАН [28].
История Социалистической академии общественных наук оказалась недолгой. В апреле 1919 г. она пережила своё «второе рождение», связанное с её превращением в сугубо научное учреждение - Социалистическую академию, представлявшую собой «автономную ассоциацию работников научного социализма» [13, с. 216]. Причины, спровоцировавшие подобные трансформации, на наш взгляд, были обусловлены не только несколькими очевидными факторами, уже отмечавшимися историками и ранее, такими как открытие ФОНов, сделавшее бессмысленным деятельность учебно-просветительской секции САОН [3, с. 37; 12, с. 30], или общая тяжёлая ситуация, характерная для времён «военного коммунизма», когда, как вспоминал М. Н. Покровский, в здании не было отопления и на заседаниях приходилось пить морковный чай, заедая его «конфетами» из мороженого картофеля [7, с. 13], а слушателей и членов-соревнователей в любой момент могли призвать на фронт. Одновременно их стоит искать во внутренней структуре самой академии и поставленных перед ней целях и задачах. На наш взгляд, САОН была отражавшей дух времени попыткой реализовать на практике некую мечту о научном центре социалистической мысли, который, как писал А. Г. Гойхбарг, должен был «приблизить тот момент, когда не только материально, но и духовно каждый живой человек станет действительным членом нового радостного коллектива, имя которому - человечество» [18, с. 5]. И в этом её кардинальное отличие от многих других институций, создаваемых властью для решения конкретных прикладных задач. САОН же, как мы говорили ранее, была создана по инициативе снизу представителями самых разных течений социалистической мысли, привносивших в неё свои представления и идеалы, зачастую никак не согласующиеся друг с другом. В то же время в силу того, что создание академии было одной из первых
попыток трансформировать прежнюю научно-образовательную систему, её работа не была тщательно продумана, а многие участники не располагали ни временем, ни желаем заниматься систематической научной и учебной деятельностью. Не оправдались надежды, возлагаемые и на «научный интернационал», о котором, как оказалось, легче было объявить, чем реализовать на практике. Всё это привело к тому, что уже в ноябре 1918 г. и в руководстве академии, и между её преподавателями и слушателями возникла серия серьёзных конфликтов, вылившихся в конечном итоге в решение о необходимости пересмотра принципов работы учреждения, для чего уже в ноябре 1918 г. была создана специальная комиссия по пересмотру первоначального варианта Положения [29, л. 6]. Что касается названных конфликтов, то в первом случае речь шла о разделении Президиума на несколько противоборствующих групп, обвинявших друг друга в срыве работы академии. Причина второго конфликта была связана с недовольством со стороны слушателей деятельностью некоторых профессоров и преподавателей (П. И. Биркерт, И. С. Грос-сман-Рощин и В. Н. Крачковский), неудовлетворительно выполнявших возложенные на них обязанности. Новая академия учла многие ошибки предыдущей, обеспечив тем самым своё более длительное существование, предполагавшее постепенное превращение в главное марксистско-ленинское учреждение страны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В первый состав действительных членов САОН вошли: А. А. Богданов, В. Д. Бонч-Бруевич, Н. И. Бухарин, М. И. Вельтман-Павлович, А. Г. Гойх-барг, Н. К. Крупская, А. В. Луначарский, М. А. Лурье, А. А. Немировский, М. Н. Покровский, М. А. Рейснер, К. А. Тимирязев, И. И. Скворцов-Степанов, В. М. Фриче, Ф. А. Розин, Данилевский, П. И. Стучка, Варский, Р. Люксембург, Ю. О. Мархлевский, К. Б. Радек, О. В. Куусинен, К. Маннер, Ю. Сирола, Х. Г. Раковский, К. Каутский, К. Либк-нехт, Ф. Меринг, К. Цеткин, Ф. Адлер, О. Бауэр, Р. Гильфердинг, Ш. Лонге, Ш. Раппопорт, Р. Ролан, Б. Глэзер, Э. Ротштейн, Будин, Г. Горрер, Р. Ро-ланд-Гольст, А. Паннекук, С. Катаяма [30, л. 38].
2 В апреле 1919 г. в состав действительных членов Социалистической академии вошли: В. А. Базаров, А. А. Богданов, В. Д. Бонч-Бруевич, Н. И. Бухарин, М. И. Вельтман-Павлович, В. П. Волгин, А. Г. Гойхбарг, А. М. Горький, П. Г. Дауге, Е. А. Зиновьев, Л. Б. Каменев, П. Б. Красин, А. М. Коллонтай, С. С. Кривцов, Н. К. Крупская,
П. Л. Лапинский, Н. М. Лукин, А. В. Луначарский, М. А. Лурье, Ю. О. Мархлевский, А. А. Неми-ровский, В. В. Оболенский, М. С. Ольминский, Г. И. Опоков, В. В. Орловский, М. Н. Покровский, К. Б. Радек, М. А. Рейснер, Ф. А. Розис, Д. Б. Рязанов, И. И. Скворцов-Степанов, Ю. М. Стеклов, В. М. Смирнов, Н. Н. Суханов, П. И. Стучка, Е. Н. Тарковский, К. А. Тимирязев, М. М. Тихвинский, Л. Д. Троцкий, В. М. Фриче [31, л. 1].
3 Среди членов-соревнователей по социально-историческому разряду были, к примеру, И. А. Боричевский, окончивший Петроградский университет и получивший командировку в Цюрих для изучения древней философии и разработки учения Эпикура, А. Я. Вышинский, окончивший Киевский университет и оставленный там для подготовки к профессорскому званию, Е. Б. Пашука-нис, обучавшийся в Санкт-Петербургском, а потом Мюнхенском университетах и др. [22, л. 44-46, 57-59, 255]. Любопытно, что многие из бывших «соревнователей» сделали прекрасную научную или административную карьеру в рамках социалистической системы, подчас занимая самые высокие посты (А. Я. Вышинский).
4 В состав профессоров САОН вошли сотрудники различных советских ведомств (Д. Н. Артемьев, Д. П. Боголепов, М. Г. Бронский, А. М. Ва-сютинский, П. М. Керженцев, Д. В. Кузовков, Д. И. Курский, К. Н. Левин, В. В. Оболенский, и др.), учёные и преподаватели университетов, нередко привлечённые к работе в различных партийных и советских учреждениях (В. П. Волгин,
A. Ф. Евтихиев, В. А. Келтуяла, С. С. Кривцов, П. И. Лебедев-Полянский, Н. М. Лукин, В. Ф. Пе-реверзев, Д. Ф. Синицын, В. Н. Сторожев,
B. А. Строев-Десницкий, А. Д. Удальцов, С. Б. Членов), публицисты социалистического толка (П. Г. Дауге, М. С. Ольминский) и др. [27, л. 1].
ЛИТЕРАТУРА
1. Очерки истории исторической науки в СССР : в 5 т. - М. : Наука, 1955-1985. - Т. 4 / под ред. М. В. Нечкиной (гл. ред.), Г. Д. Алексеевой, М. А. Алпатова. - 1966. - 854 с.
2. Алексеева Г. Д. Октябрьская революция и историческая наука в России (1917-1923 гг.). -М. : Наука, 1968. - 301 с.
3. Дорошенко В. А. Коммунистическая академия и её роль в разработке вопросов отечественной истории (1918-1935 гг.) : дис. ... канд. ист. наук. - М., 1968.
4. Иванова Л. В. У истоков советской исторической науки (подготовка кадров историков-марксистов в 1917-1929 гг.). - М. : Мысль, 1968. - 195 с.
5. Козлов Б. И., Савина Г. А. Социалистическая академия общественных наук - несостоявшийся проект институционализации советского обществоведения (1918-1924) // Институ-ционализация отношений государства и науки в истории России (ХУШ-ХХ вв.) : сборник
статей / под ред. Б. И. Козлова. - М. : БФРГТЗ «Слово», 2007. - Вып. I. - С. 115-120.
6. Гришаев О. В. Создание Коммунистической академии и её роль в развитии исторической науки в Советской России в 20-е гг. ХХ в. // Вестник ВГУ. Серия: История. Политология. Социология. - 2011. - № 2. - С. 27-33.
7. Покровский М. Н. Десять лет Коммунистической академии. Вступительное слово М. Н. Покровского на юбилейном заседании Пленума Комакадемии 25 мая 1928 г. // Вестник Коммунистической академии. - 1928. - № 4. -С. 7-20.
8. АРАН. Ф. 355. Оп. 1а. Д. 25.
9. Сафронова Е. В., Скибина О. А. М. А. Рейснер: жизненный и научный путь // Наука и образование: хозяйство и экономика, предпринимательство; право и управление. - 2013. -№ 10. - С. 103-110.
10. Чернобаев А. А. «Профессор с пикой», или Три жизни историка М. Н. Покровского. - М. : Лит, 1992.
11. Примечания М. Покровского // Вестник Социалистической академии. - 1922. - № 1. -С. 38-39.
12. Удальцов А. Д. Очерк истории Социалистической академии (1918-1922 гг.) // Вестник Социалистической академии. - 1922. - № 1. -С. 13-37.
13. Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925) : сборник документов / под ред. К. В. Островитянова и др. - Л. : Наука, 1968. - 419 с.
14. СУ РСФСР. № 49 от 13 июля 1918. Отдел первый. Ст. № 573.
15. РГАСПИ. Ф. 259. Оп. 1. Д. 32.
16. Открытие Социалистической академии // Известия. - 1918. - 2 окт. (№ 213 (477)).
17. ГАРФ. Ф. Р-3415. Оп. 1. Д. 19.
18. Задачи Социалистической академии общественных наук // Известия. - 1918. - 4 окт. (№ 215 (479)).
19. АРАН. Ф. 350. Оп. 1. Д. 51.
20. ГАРФ. Ф. Р-3415. Оп. 1. Д. 32.
21. Каутский К. Терроризм и коммунизм. - Берлин : Товарищество И. П. Ладыжникова, 1919. - 227 с.
22. ГАРФ. Ф. Р-3415. Оп. 1. Д. 44.
23. Там же. Д. 8.
24. Там же. Д. 40.
25. Там же. Д. 7.
26. Там же. Д. 30.
27. Там же. Д. 9.
28. Соколова Н. Ю. Библиотека Коммунистической академии: этапы формирования и развития (1918-1936 гг.) // Научные и технические библиотеки. - 2011. - № 7. - С. 82-94.
29. ГАРФ. Ф. Р-3415. Оп. 1. Д. 22.
30. Там же. Д. 43.
31. Там же. Д. 64.
