CC BY
14
Библиографический список
1. Кибрик А.Е. Константы и переменные языка. Санкт-Петербург, АЛЕТЕЙЯ, 2003.
2. Казенин К.И. Синтаксис современного лакского языка. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, Изд-во АЛЕФ, 2013.
3. Услар П.К. Этнография Кавказа: Языкознание. II. Чеченский язык. Тифлис, 1888.
4. Услар П.К. Этнография Кавказа: Языкознание. III. Аварский язык. Тифлис, 1889.
5. Услар П.К. Этнография Кавказа: Языкознание. IV. Лакский язык. Тифлис, 1890.
6. Эльдарова РГ Морфология лакского глагола. Диссертация ... кандидата филологических наук. Махачкала, 1995.
7. Баширова Ж.Д. Структурно-семантические типы простого предложения в лакском языке. Махачкала, 2011.
8. Шамсудинова С.Э. Словообразование глаголов в лакском языке. Диссертация ... кандидата филологических наук. Махачкала, 2009.
References
1. Kibrik A.E. Konstanty iperemennyeyazyka. Sankt-Peterburg, ALETEJYa, 2003.
2. Kazenin K.I. Sintaksis sovremennogo lakskogo yazyka. Mahachkala: lYaLI DNC RAN, Izd-vo ALEF, 2013.
3. Uslar P.K. 'Etnografiya Kavkaza: Yazykoznanie. II. Chechenskij yazyk. Tiflis, 1888.
4. Uslar P.K. 'Etnografiya Kavkaza: Yazykoznanie. III. Avarskijyazyk. Tiflis, 1889.
5. Uslar P.K. 'Etnografiya Kavkaza: Yazykoznanie. IV. Lakskijyazyk. Tiflis, 1890.
6. 'El'darova R.G. Morfologiya lakskogoglagola. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 1995.
7. Bashirova Zh.D. Strukturno-semanticheskie tipy prostogo predlozheniya v lakskom yazyke. Mahachkala, 2011.
8. Shamsudinova S.'E. Slovoobrazovanie glagolov v lakskom yazyke. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 2009.
Статья поступила в редакцию 15.07.19
УДК 811.161.1 (470.67)
Kakvaeva S.B., Cand. of Sciences (Philology), teaching assistant, Dagestan State Medical University (Makhachkala, Russia), E-mail: sabri82@mail.ru
STATE, PROCESS AND ACTION IN LAK LANGUAGE (BASED ON THE MATERIAL OF SEMANTIC PRIMITIVES: "TO BE," "BECOME," "MAKE"). The article studies a current problem of features of the expression of subject-object relations in the Caucasian languages, with particular attention to the Lak language. The author gives a generalized description of the semantic-syntactic structure of verbs with the meaning "be", "become", "make" in Lak language, the system of meanings and their role in the verb form-formation and word-formation. It is postulated that these verbs are the carriers of the primary semantics of the state (bik1an / bur), process (hun) and action-process (ban / buvan). The material allows to conclude that the verbs bur / bik1an 'to be', hun 'to happen, become' and ban 'do' are indicators of the semantics of state, process and action-process in Lak.
Key words: Lak language, syntactic semantics, semantic roles, states, processes, and actions, case frame, ergative design, binominative construction.
С.Б. Какеаееа, канд. филол. наук, ассистент, Дагестанского государственного медицинского университета, г. Махачкала, E-mail: sabri82@mail.ru
СОСТОЯНИЕ, ПРОЦЕСС И ДЕЙСТВИЕ В ЛАКСКОМ ЯЗЫКЕ
(НА МАТЕРИАЛЕ СЕМАНТИЧЕСКИХ ПРИМИТИВОВ: «БЫТЬ», «СТАТЬ», «СДЕЛАТЬ»)
Статья посвящена актуальной на сегодняшний день проблеме особенностей выражения субъектно-объектных отношений в кавказских языках, в данном случае в лакском языке. Автор даёт обобщенную характеристику семантико-синтаксической структуре глаголов со значением «быть», «стать», «сделать» в лакском языке, системе значений и их роли в глагольном формообразовании и словообразовании. Постулируется положение о том, что эти глаголы являются носителями первичных сем семантики состояния (бик1ан /бур), процесса (хьун) и действия-процесса (бан /буеан). Кроме того, представленный материал позволяет сделать вывод, что глаголы бур / бик1ан 'быть', хьун 'случиться. стать' и бан 'сделать' являются индикаторами семантики состояния, процесса и действия-процесса в лакском языке.
Ключевые слова: лакский язык, синтаксическая семантика, семантические роли, состояния, процессы и действия, падежная рамка, эргативная конструкция, биноминативная конструкция.
Введение
Вопросы структуры кавказских языков, квалификация их типологического состояния привлекали внимание исследователей, начиная с П.К. Услара и до современных представителей лингвистического кавказоведения. В фокусе внимания при этом оказались особенности выражения субъектно-объектных отношений в кавказских языках.
В грамматических очерках П.К. Услара (60-е годы XIX в.) рассматриваются вопросы структуры простого предложения, роль в предложении согласования глагола с именными членами, особенности падежной системы нахско-дагестан-ских языков и др. Так, исследуя чеченский и некоторые дагестанские языки, он приходит к выводу, что в них «нет глаголов действительных, а одни лишь страдательные: предмет действующий ставится в падеже творительном (instructive, aktiv) , а предмет, на который обращено действие - в именительном. В лакском языке не только нет падежа винительного, но даже и нет особой формы для означения падежа творительного (instructive, aktiv). Если действуют 1-е или 2-е лицо, то предмет действующий отличается от предмета, на который обращено действие, только тем, что располагается впереди: оба ставятся в именительном падеже» [1, с. 141].
Автор грамматических очерков целого ряда дагестанских языков А.М. Дирр обосновал существование в этих языках трёх лексических групп глаголов и предложил разграничивать соответствующие им модели предложений: эргативную, дативную (аффективную) и номинативную конструкции [2, с. 62].
Существенный вклад в изучение кавказских языков и эргативного строя в целом внесли исследования И.И. Мещанинова, А.С. Чикобавы, А.А. Бокарёва и др. как описательного, так и типологического характера. Работы И.И. Мещанинова, С.Л. Быховской, С.Д. Кацнельсона ещё в 30 - 40-е годы XX в. заложили в отечественном языкознании основы контенсивно-типологической схематики описания языков, в русле которой в 70 - 80-е годы ведутся исследования по кав-
казским языкам ГА. Климовым и М.Е. Алексеевым. Благодаря этим исследованиям понятие эргативного строя, ранее приравнивавшееся понятию эргативной конструкции предложения, стало ассоциироваться с целой системой явлений семантического, синтаксического и морфологического уровней.
В многочисленных работах, посвящённых анализу и сущности эргативной типологии, специфика эргативного строя связывается с распределением глагольной лексики по признаку переходности-непереходности. Как отмечал А.С. Чикобава, «проблема эргативной конструкции в конечном счёте сводится к проблеме переходного глагола соответствующих языков» [3, с. 12] . Такое положение обусловило интерес к семантике глагола, к падежному управлению и к семантической составляющей синтаксиса в целом. Так, М.Е. Алексеев в работе по типологии нахско-дагестанских языков анализ эргативного строя этих языков начинает перечислением важнейших семантических групп как переходных, так и непереходных глаголов, отмечая при этом, что состав этих групп в эргативных и номинативных языках совпадает лишь в своих наиболее общих чертах. Среди интранзитивных глаголов он отмечает 5 семантических групп, среди транзитивных - 9 таких групп [4, с. 173 - 179]. В основу лексико-семантической классификации легли различные признаки: традиционное выделение данного класса в лингвистической литературе, тематическая принадлежность лексемы, сочетаемость её с теми или иными семантическими классами имён, падежное управление.
В 70 - 90-е годы дагестанские языки оказались в поле зрения языковедов отделения теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ, где под руководством Е.А. Кибрика методом полевой лингвистики интенсивно изучались как отдельные языки (арчинский, цахурский, багвалинский), проводились типологические исследования по именному словоизменению в дагестанских языках, по типологии эргативности с привлечением материала почти всех письменных и бесписьменных дагестанских языков. В последние десятилетия в работах типологической школы Е.А. Кибрика постулировалась
направленность на объяснительный подход, который противопоставлялся таксономическому подходу, доминирующему в языкознании. Такую типологию Е. Кибрик называет когнитивно ориентированной, «Поскольку использование языка есть один из видов целенаправленной деятельности человека, пределы межъязыкового варьирования в конечном итоге обусловливаются особенностями человеческого интеллекта и коммуникации, т. е. когнитивной способностью человека» - считает Е.А. Кибрик [5, с. 44] . Внимание к семантике отражается и в исследованиях по сопоставительному изучению дагестанских языков, где именная [5] и глагольная лексика [6] двадцати двух дагестанских языков представлена в форме сопоставительного словаря, организованного по тезаурусному принципу Глагольная лексика (220 словарных статей) включает 11 понятийных классов. Ценным в этой работе является и то, что каждая глагольная лексема сопровождается и синтаксической информацией - указаны управляемые члены и способы их выражения (модель управления), напр., 125. МОЛОТЬ <кто: эрг; что: ном.> [6, с. 134].
Среди работ дагестанских исследователей мало работ по семантике. В этом ряду можно назвать пионерскую работу П.А. Магомедовой «Семантика и синтаксис аварского языка» (2006). Автором разработана новая методика представления лексики и синтаксиса аварского глагола - валентностный словарь на семантической основе [7, с. 9]. Работа трудоёмкая и глубокая, особенно с учётом отсутствия толкового словаря аварского языка и развитой семантической деривации и омонимии, присущей глаголу во всех дагестанских языках.
Исследования по семантике затрудняются и отсутствием чётких правил лексикографии в практике составления национально-русских словарей. Первый объёмный (13 тысяч слов) словарь такого типа был составлен С.М. Хай-даковым по лакскому языку (1962), где были разработаны основные правила лексикографирования словарных единиц лакского языка, в том числе и глагольной лексики. Более полный словарь, включающий около 30 тысяч единиц, составлен И.Х. Абдуллаевым, он издан в 2018 г Однако актуальными остаются проблемы разграничения, с одной стороны, полисемии и омонимии, с другой - сложного слова и словосочетания, поскольку аналитизм является одной из характерных черт лакского языка как в формообразовании, так и в словообразовании.
В исследованиях по синтаксису в центре внимания находится глагол.
У.Л. Чейф отмечал, что «...весь понятийный мир человека изначально разделён на две главные сферы. Одна из них, сфера глагола, охватывает состояния (положения, качества) и события; другая, сфера существительного, охватывает «предметы» (как физические объекты, так и овеществлённые абстракции). Я принимаю, что центральным из них является глагол, а периферийным - существительное. Имеется целый ряд моментов, которые наилучшим образом объясняются, если принять, что глагол занимает центральное положение» [8, с. 114]. Для семантического анализа структуры предложения и значения в нём глагола ценным является разграничение таких понятий, как «состояния», «процессы» и «действия». Глагол (предикат), обозначающий состояние «сопровождается существительным, которое является его патиентом (объектом воздействия). Па-тиент определяет собой то, что находится в данном состоянии» [8, с. 117]. Среди не-состояний автор различает процессы и действия. Обозначая процесс, глагол указывает на изменение состояния предмета, обозначенного существительным, причём само существительное остаётся патиентом глагола (Блюдо разбилось). Глаголы, обозначающие действие, выражают деятельность, а существительное при нём уже не может быть характеризовано как патиент, оно является агентом глагола (Майкл бежал). Отмечается также, что глагол может одновременно обозначать и действие и процесс (Гарриет разбила блюдо): «В качестве процесса он вызывает изменение состояния существительного, своего патиента. В качестве действия он выражает, что делает некто, его агент» [8, с. 119]. Таким образом, У.Л. Чейф даёт четыре семантические характеристики глагола: состояние, процесс, действие, процесс-действие.
В лакском языке прототипическими представителями обобщённой семантики являются глаголы бик1ан 'быть', хьун' случиться, стать' и бан 'сделать'.
Рассмотрим семантическую характеристику этих глаголов.
1. Глагол бик1ан / бур быть/есть'
Словарной формой глаголов в лакском языке являются формы инфинитива перфектного вида (за исключением ограниченного количества одновидовых дуративов), от которого образуются два других вида, как, например чичин 'написать' - чичлан 'писать' - чичаван (итератив). В качестве экзистенциального глагола и глагола-связки бур не имеет видовых форм, глагол бик1ан в составе лексикализованных словосочетаний и сложных глаголов имеет все три вида: щя-бик1ан 'сесть' - щябик1лан 'садиться' - щябик1аван 'садиться' (в итеративном и хабитуальном значениях).
В качестве бытийного предиката глагол бик1ан в значении 'существовать, быть' употребляется в форме связки ур (1 кл.), бур (3 кл.), дур (2, 4 кл.) 'есть'. В составе формы выделяется префиксальный классный показатель (КП), корень -у- и личное окончание. Глагол изменяется по лицам и числам, имеет формы настоящего и прошедшего времени. В роли окончаний 1и 2 лица выступает аффикс -ра в ед.ч. и -ру во мн.ч.; в 3 л. аффикс -р (-ри) не различает числа: на 'я' /ина 'ты' ура; жу 'мы' зу 'вы' буру; та 'он' ур /тай 'они' бур. В прошедшем времени число не различается и в формах 1-2 лица, показателем лица является аффикс -яв, в 3 л. - аффикс -я; при этом корневой гласный /-у-/ переходит в /-и-/: на /ина
ияе, жу/зу бияв; та ия/тай бия. В личных формах глагола-связки множественное число имён лиц 1, 2 кл. указывает КП б-.
Личные показатели глагола-связки могут быть интерпретированы и как клитики. Во-первых, форма бу/ ду может являться кратким причастием (ср. магъ ду ц1уку 'комета', букв. хвост имеющая звезда), к которому присоединен личный показатель. Во-вторых, эти же элементы выступают как показатели ремы при фокусном выделении компонента предложения (ср. Ина аьйкьлакьиссара 'Ты ошибаешься' - Инара аьйкьлакьисса. 'Это ты (не другой кто-л.) ошибаешься'). В-третьих, они могут выполнять в определённых условиях роль утвердительной частицы в вариантах да, ди, ду ( ср.: 1) Да, на Пат1иматра 'Да, я Патимат'; 2) Ди, Аслан ттулуссур 'Да, Аслан мой брат'; 3) Ду, жу студетъталлу 'Да, мы студенты').
Форм будущего времени глагол-связка не имеет, поскольку эта форма в лакском языке образуется от инфинитива. Ср.: На шава ура 'Я нахожусь дома' -На шава ик1анна 'Я буду дома'.
Такое употребление бытийного глагола находит логическое объяснение: бытие связано с реальностью, настоящее и прошедшее выражают реальную модальность, а будущее время относится к ирреальной модальности.
Глагол бур/бия имеет и другие изменяемые по лицам и временам формы, производные от причастий - буссар, буссия, бивк1ссар. Все эти формы участвуют и в образовании аналитических видовременных и эвиденциальных форм в сочетании с деепричастиями и причастиями: чичлай ур 'пишет', чивчуну бур 'написан', шава усса ур 'оказывается, (он) дома' и т. д.
Свои функции свойственны и глаголу бик1ан в словообразовании (щяби-к1ан 'сесть', ц1ит1 бик1ан 'уставиться (взглядом)', в образовании форм категории фазовости - инхоатива и инцептива (чичлан ивк1унни 'начал писать', хъян ивк1унни 'засмеялся').
Рассмотрим значения глагола формах бур/бия в функции полнозначного глагола, выполняющего в предложение роль сказуемого. Следует оговорить, что названным утвердительным формам соответствуют отрицательные формы бакъар/бакъая, которые употребляются в тех случаях, когда наличие чего-либо является нормой, а отсутствие оценивается как недостаток.
Анализируемый глагол выступает трёх значениях.
1. БЫТЬ <кто/что: номинатив>; как правило, модель дополняется именем в одном из местных падежей покоя или наречием места.
Глагол обозначает состояние предмета как бытие, существование, нахождение в пространстве и времени. Отдельных, специализированных глаголов для дифференцированного обозначения состояния существования неживых предметов, растений, животных, людей в языке нет, например:
(1) Зунттай марххала бур 'На горах есть (лежит) снег'
(2) Жул шяраву ч1явусса мурхьру буссар 'В нашем селе есть (растёт) много деревьев'
(3) Жул зунттаву аврду буссар 'В наших горах есть (обитают) туры'
(4) Ч1явуми лак шагьрурдай бур 'Большинство лакцев есть (живёт) в городах'
Уточнять способ существования объекта не требуется, поскольку он задаётся самим объектом и входит в фоновые знания носителей языка (т. е. объект существует так, как ему положено по природе). По отношению к бытию людей употребляются сложные, сложносоставные глаголы яхъанан, ялапар хъанан 'жить', которые носят оттенок книжности. В этом смысле показателен обычный вопрос при встрече: Цукун буру? 'Как (вы) есть?' (в значении 'Как живёте?').
2. В значении ИМЕТЬСЯ, ОБЛАДАТЬ глагол выступает в трёх оттенках, различающихся и падежными рамками:
а) <кто: генитив; что: номинатив >; б) <кто: посессив; что: номинатив >; в) <кто: адессив; что: номинатив>.
В модели управления (а) отражается ситуация, при которой субъект является владельцем объекта:
(5) Танал (ген.) ч1явусса ятту (ном.) бур 'У него много овец'.
Во второй модели (б) реализуется ситуация, при которой объект находится в распоряжении субъекта:
(6) Арцу (ном.) буттахь (посэссив) 'Деньги находятся у отца'
В третьей модели (в) отражена ситуация, в которой объект находится в пределах доступности, влияния субъекта:
(7) Ттуч1а (адессив) ца ашрапи (ном.) буссар 'У меня есть один червонец'
В работах по синтаксису субъект обладания в (5) рассматривается как
подлежащее (посессивная конструкция). Такой подход отмечен в работах И.И. Мещанинова. Но в работах по лакскому синтаксису Ж.Д. Баширова [9, с. 50 - 51] и К.И. Казенин [10, с. 65] в качестве подлежащего рассматривают объект обладания в именительном падеже.
Состояние обладания в этих примерах (5, 6) можно представить как результат действия ДАТЬ <кто: эргатив; что: номинатив; кому:датив> в (5) или ПЕРЕДАТЬ <кто: эргатив; что: номинатив; кому: посс-латив> (6). Способ получения объекта модель управления (7) не определяет (купить, отнять, получить в подарок или на хранение и т. д.).
3. В модальном значении БЫТЬ НЕОБХОДИМЫМ в структурную модель глагола бур входит инфинитив или инфинитивный оборот: <кто: датив; что: (инфинитив) >. Субъект состояния деонтической модальности ограничен 1-м лицом:
(8) Ттун (датив) Гъумукун гьан (инф.) бур. 'Мне необходимо поехать в Ку-
мух'.
Инфинитив ведёт себя как имя 3 гр. класса (КП б-), если глагол непереходный, если же в глагол в инфинитиве является переходным, то контролёром согласования является прямой объект в номинативе:
(9) Жун (датив) къатри (4 кл., номинатив) ласун (инф. оборот) дур (4 кл.).
В дативной конструкции с модальным глаголом целесообразно считать сказуемое составным глагольным (инфинитив+ модальный глагол в личной форме), на роль подлежащего претендует субъект в дативе.
Значение необходимости, целесообразности действия может выражаться и в рамках номинативной конструкции:
(10) На (ном.) ца иширай шагьрулийн гьан (инф.) ура (1 л.) 'Мне по одному делу надо съездить в Махачкалу'.
Конструкции с глаголом бур в модальном значении могут иметь значение предупреждения, угрозы. При этом субъект опускается, предложение получает неопределённо-личное значение, переходный глагол согласуется с объектом в номинативе:
(11) Ина (ном, 2 л.) тти аттан ура (2 л.) 'Тебя теперь следует побить' -(111) Та (ном., 3 л.) аттан ур (3 л.) 'Его следует побить'.
Затронутые в данном пункте вопросы в лакском языке ещё не изучены и требуют дальнейшего исследования.
2. Глагол хьун 'случиться', 'возникнуть', 'стать'
Глагол хьун относятся к лексемам общей семантики с процессуальным значением. Глагол непереходный и имеет все три видовые формы: хьун (перфек-тив) - хъанан (дюратив) - шаван (итератив). Перфектный вид констатирует факт возникновения предмета или состояния, например:
(1) Чани хьунни 'Рассвело' (букв. 'Свет стал') - событие, переход в состояние.
(2) Чани хъанай дур 'Рассветает' (букв. 'Свет становится') - процесс в его протекании.
(3) Гъинттул чани ччяни шай 'Летом рано светает' (букв. 'свет настаёт') -постоянный завершённый процесс.
Отрицательная форма образуется при помощи префикса къа-: къавхьунни (1, 3 кл.) - къархьунни (2, 4 кл.).
В роли полнозначного глагола лексема хьун, по показаниям словаря (ЛРС-2018), имеет 11 значений, но некоторые из них представляют собой разного типа фразеологические единицы. В качестве самостоятельной лексемы данный глагол выступает в двух группах значений: а) с общей семой «появление», «возникновение» и б) в модальном значении «мочь».
2.1.Значения первой группы
В первой группе значений глагол обозначает неагентивное действие (событие) в результате которого возникает ситуация существования предмета, состояния, отношения. К ним могут быть отнесены следующие значения:
1. ПОЯВИТЬСЯ, УРОДИТЬСЯ (обычно о растениях, плодах) <что: номинатива
(4) Гьашину ахъулсса (ном.) ххуйну хьунни 'В этом году фрукты хорошо уродились '
2. ПОЯВИТЬСЯ, ОБРЕСТИ (обычно об имуществе, потомстве): <у кого: ге-нитив/адессив/посессив>:
(51) Танал (ген.) къатта, оьрч1ру (ном.) хьунни 'Он обрёл дом, детей '
(52) Танач1а (адессив) арцу (ном.) хьунни 'У него появились деньги'
(53) Танахь (посессив) ххуйсса къуллугъ (ном.) хьунни 'У него появилась хорошая должность'
3. СТАТЬ, СДЕЛАТЬСЯ, ПРЕВРАТИТЬСЯ <кто: суперэлатив; кто: ном>:
(6) Оьрч1ая (суперэлатив) чув (номинатив) хьунни 'Мальчик стал мужчиной'.
4. СЛУЧИТЬСЯ, ПРОИЗОЙТИ <с кем: датив; что: номинатив>:
(7) Танан (дат.) бала (ном.) хьунни 'С ним произошла беда'.
Имя в номинативе обозначает абстрактное понятие со значение вреда или пользы для субъекта - бала 'беда', зарал 'вред ', хайр 'польза' и под.
В вопросительном наклонении используется форма хьур (хьурив):
(8) Вин ц1унц1ия хьурив ? 'Ты получил травму?' (общий вопрос);
(9) Вин цивхьур? 'Что с тобой случилось?' (частный вопрос). В данном случае вопросительное местоимение инкорпорировано с глаголом.
В этой же падежной рамке реализуется и значение.
5. СЛУЧИТЬСЯ, ОБРЕСТИ <от кого: суперэлатив; кому: датив; что: номинатив>:
(10) Ч1аххурая (суперэлатив) ттун (дат.) кумаг (ном.) хьунни 'От соседей я получил помощь (помощь сделелась)'.
Данная модель включает компоненты падежной рамки 4 и 5 значений, однако местный падеж (суперэлатив) в этих конструкциях имеет разные значения: субъект, подвергшийся изменениям (в 7 примере) и источник случившегося события (в 10 примере).
В этих моделях, где 2 и более актантов, существует проблема определения позиции подлежащего.
6. НАСТУПИТЬ (о времени) <что: ном.>:
(11) Марк1ач1ан ч1ун (ном.) хьунни 'Вечернее время настало'.
7. СЛУЧИТЬСЯ (о событии: аьлагъужа 'шум', къалмакъал 'ссора', хъат1и 'свадьба' и т. д.) <что: номинатив>:
(12) Шяраву бивк1у (ном.) хьунни 'В селе случилась смерть'.
8. ИСПОЛНИТЬСЯ (о времени, сроке, возрасте) <что: номинатив>:
(13) Зий ххюра шин (ном.) хьунни 'На работе (работая) исполнилось пять
лет'.
9. ЛИШИТЬСЯ <кто: номинатив; чего: контэлатив >:
(14) На (номинатив) ччяни буттац1а (контэлатив,) хьуссара ' Я рано лишился отца'.
В данном случае значение глагола является синтаксически связанным, зависимым от падежной формы, в данном случае - в сочетании с контэлативом.
В словаре не отмечено значение, как «стать порицаемым» в сочетании со словами типа аьй 'недостаток', тахсир'вина' и под. Отметим это значение, как:
10.СЛУЧИТЬСЯ (о вине, ошибке и под.) <кто: суперэссив; что: номинатив>:
(15) Оьрч1ай (суперэссив) аьй (номинатив) къархьуссар 'Мальчик не виноват '(букв. На мальчике не случилась вина).
При этом с такими понятиями, как хат1а 'нечаянный проступок', гъалат1 'ошибка' глагол сочетается с аблативом вместо суперэссива:
(16) Ттуща (аблатив) хат1а (номинатив) хьунни 'Я совершил непреднамеренный проступок'.
Вариативность падежей при близости семантики связана с тем, что в (16) сема непреднамеренность содержится в самой лексеме. Стандартным способом выражения непреднамеренности действия субъекта является аблатив с аффиксом -ща (пос-аблатив).
2.2. Значения второй группы.
В значении модального глагола «мочь, быть в состоянии что-то сделать» хьун употребляется наряду с синонимичным глаголом бюхъан. В этом значении хьун является компонентом составного глагольного сказуемого. Чаще глагол встречается в отрицательной форме. Падежная рамка глагола в этом значении выглядит так:
11. МОЧЬ <кто: аблатив; инфинитив >:
(17) Ттуща (аблатив) уч1ан (ифинитив) къавхьунни 'Я не смог прийти'.
Конструкции с модальными глаголами бюхъан, хьун в исследованиях московских типологов научной школы Е.А. Кибрика рассматриваются как сложные предложения с придаточными изъяснительными придаточными предложениями [10, с. 178 - 179]. Мы такую точку зрения не разделяем и рассматриваем сочетания инфинитива со спрягаемы модальным глаголом как составное глагольное сказуемое.
Модальный оттенок содержится ещё в одном синтаксически связанном значении данного глагола, отмеченном в таких сочетаниях, как шанух хьун 'хотеть спать' (о ребёнке, кьут1лих хьун 'нарываться на наказание' и под. В сочетании с постэссивом имени глагол приобретает значение «жаждать чего-л., нарываться на что-л.». Отмети его как:
12.ЗАХОТЕТЬ <кто: номинатив; что: посэссив >:
(18) Оьрч1 (номин.) шанух (постэссив) хьуну ур 'Ребёнок хочет спать'.
Вопрос о структуре предложений с глаголом хьун и синтаксических отношениях именных групп является сложным. Сочетания глагола с абстрактными, нереферентными именами могут быть интерпретированы как составные глаголы: ср. чани хьун - Чани хьунни 'Рассвело' (рус. языке - безличное предложение, по Чейфу - амбиентный процесс). В сочетаниях типа аьй хьун 'оказаться виновным' позиция носителя состояния оказывается занятой (в номинативе стоит само название состояния), поэтому пациент - носитель состояния получает форму местного падежа в (15) (букв. 'На мальчике вина не случилась').
Глагол хьун выполняет и другие функции, в том числе и словообразовательную: он является компонентом составных глаголов, обозначающих становление качества, признака. Такие глаголы представляют собой сочетания вспомогательного глагола хьун с компонентами разного типа. В качестве компонента таких аналитических лексем являются:
1) основы всех качественных прилагательных - так называемых «кратких» прилагательных: атил хьун 'намокнуть', авадан хьун 'разбогатеть', жагьил хьун 'помолодеть' и т. д.
2) заимствованные из других языков основы, от которых образуются и прилагательные, и наречия, и глаголы, а некоторые из них встречаются только в составных глаголах: тикрал хьун 'повториться', машгьур хьун 'прославиться', куч хьун 'перекочевать' и др.;
3) существительные: нач хьун 'застесняться', ц1ими хьун 'пожалеть', каши хьун 'быть в состоянии', щар хьун 'выйти замуж' и др.
4) формы генитива существительных: жиндрал хьун 'взбеситься', къатлул хьун 'завести семью' и др.
5) послелоги-наречия: ялув хьун 'быть обязанным', хьхьич1унай хьун 'придвинуться вперёд', ч1араппайхьун 'стать ближе' и под.;
6) звукоподражательные другие несамостоятельные основы: кьат1 хьун 'рассыпаться', бат хьун 'исчезнуть' и под.
Таких аналитических лексем в обратном словаре И.Х. Абдуллаева больше 350. В других языках (аварском, даргинском) вспогательные глаголы превратились в суффиксы (как -лъезе в аварском) или орфографически слились (как в даргинском). В лакском такие единицы сохраняют признаки словосочетания: являются проницаемыми, компоненты могут переставляться, глагольная часть может употребляться при ответах на вопросы. Например: ч1ал хьун 'опоздать';
Ч1ал циван хьура? 'Почему опоздал?'; Ч1ал къахьуннав? 'Не опоздаешь?' - Къ-ахьунна 'Не опоздаю.
Кроме составных глаголов, компонент хьун встречается и в фразеологических сочетаниях: дак1 хьун 'воодушевиться', янил хьун 'сглазить', лякьлуву хьун 'забеременеть' и др.
3. Глагол БАН сделать'
Глагол бан (^ буеан) изменяется по классам, имеет все три видовые формы бан - буллан - баван и полную парадигму видовременных форм всех наклонений.
Семантически данный глагол соответствует схеме действие-процесс. Ядерные актанты представлены в семантических ролях Агенса и Пациенса. Эти роли характеризуются Т. Гивоном так:
АГЕНС: «Прототипическое переходное предложение содержит наделённый волей, контролирующий событие, активно инициирующий событие Агенс, который несёт ответственность за событие и, таким образом, является выделенной причиной»
ПАЦИЕНС:
«Прототипическое переходное предложение содержит не наделённый волей, неактивный не контролирующий событие Пациенс который регистрирует произведённые событием изменения и является, таким образом, его выделенным эффектом» (цитируется по [5, с. 142 - 143].
Роль Агенса в лакском языке кодируется эргативом, в отдельных случаях -и номинативом. Роль Пациенса кодируется только номинативом.
Таким образом, эргативная конструкция в лакском языке имеет свои особенности, выступая в эргативном и биноминативном вариантах. Падежная рамка глагола бан может быть представлена в следующих вариантах:
1. СДЕЛАТЬ <кто: эргатив; что: номинатив>:
(1) Буттал (эрг) къатри (ном.) дурунни 'Отец построил дом'- в классе и лице глагол согласуется с объектом в номинативе (4-ый кл. и 3-е лицо).
Биноминативный вариант конструкции предложения наблюдается в двух случаях:
а) СДЕЛАТЬ <кто (1-2 л.): номинатив; что: номинатив >, т. е. когда в роли Агенса выступают личные местоимениями 1-2 лица (локуторы):
(2) На (1 л., номинатив) къатри (номинатив) дав (дував) - в данном варианте класс глагола контролируется объектом, а лицо (-ав) - субъектом.
Другая схема согласования представлена при Агенсе, выраженном 2-ым лицом:
(3) Ина (2 л., номинатив) къатри (4 кл., номинатив) дурунни (3 л.). 'Ты дом построил' - схема согласования оказывается такой же, как и в эргативной конструкции: номинатив объекта контролирует и класс, и лицо глагола.
Второй вариант биноминативной конструкции наблюдается при глаголах дюративного вида, когда действие представлено в своём протекании (как процесс). Сказуемое выражается аналитической формой, в состав которой входит дюративное деепричастие и глагол-связка в спрягаемой форме. Когда в роли Агенса выступает лицо (или одушевлённое существительное), оба актанта выражаются номинативом, при этом деепричастие в классе согласуется с Пациенсом (объектом), а глагол-связка - с Агенсом (субъектом):
(4) Ппу (1 кл., номинатив) къатри (4 кл. номинатив) дуллай (деепр. 4 кл.) ур (связка, 1 кл., 3 л.).
Эргативная конструкция имеет и некоторые другие особенности, которые в данном случае нами не рассматриваются.
В словаре ЛРС 2018 [11] отмечено 7 значений глагола бан, в том числе и в качестве компонента составных глаголов (аналитических глаголов) и вспомогательного компонента при образовании переходных глаголов и каузативных конструкций. Следует отметить, что сема созидания, каузации существования явля-
Библиографический список
ется главной во всех значениях глагола при его самостоятельном употреблении. В лакском языке очень мало переходных глаголов, в которых конкретизируется способ созидания, изготовления. К таким можно отнести буруххан 'сшить' (гьухъа буруххан 'сшить платье'), щащан 'соткать' (чухъа щащан 'соткать сукно').
К значениям глагола бан/дан относятся следующие значения:
1) сделать что-л., сотворить; соорудить, построить, произвести, изготовить что-л.: ч1ира бан 'построить стену', усру дан 'изготовить обувь', дукра дан 'приготовить еду'; заготовить, собрать что-л.: ххулув бан 'заготовить сено', кьюнукьи бан 'собрать землянику'; завести, развести что-л.: кулпат бан 'завести семью', ятту-гъаттара бан 'завести скот' и т.д.;
2) родить, принести: оьрч1 бан 'родить ребёнка', бярч бан 'родить телёнка (ср. отелиться в рус.) ', ккунук бан 'снести яйцо' и под. Отличие данного значения в том, что самостоятельность роли Агенса и возможность его контроля над ситуацией вызывает сомнение;
3) организовать, совершить какое-л действие глагол имеет в сочетание с названиями событий: хъат1и бан 'сыграть свадьбу', кьулгьу бан 'организовать поминки';
4) лишить, оставить без чего-л. - данное значение является синтаксически связанным и выступает в сочетании с контэлативом (-ц1а): къатлуц1а бан 'лишить дома ' (ср. соотносительное значение хьун : къатлуц1а хьун 'лишиться дома').
Большое количество лексикализованных сочетаний модели «абстрактное существительное + бан/дан» (около 100 единиц) зафиксировано в «Обратном словаре лакского языка» [12]. Они пополняют разные семантические группы глаголов, например:
1) глаголы речи, информации: хъва бан 'поклясться', хавар бан 'поставить в известность', ц1а дан 'похвалить' и др.;
2) глаголы движения: гайз бан 'погулять', гьава бан 'полететь, парить в воздухе' и др.;
3) действия: т1урк1у бан 'поиграть', къиссу бан 'сплясать', цурк бан 'совершить кражу', кумаг бан 'помочь' и др.
4) мимика и жесты: энч1 дан 'состроить гримасу', к1анш дан 'подмигнуть', ишан дан 'сделать знак' и др.;
5) обозначение чувств и отношений: ччаву дан 'полюбить', рах1му бан 'пощадить', аякьа дан 'проявить заботу' и др.
Особенности эргативных конструкций с такими лексикализованными сочетаниями требует специального рассмотрения.
Как и глагол хьун глагол бан в сочетании с разными основами образует составные глаголы. Часто такие сочетания составляют оппозиции по переходности-непереходности: аьдат хьун 'привыкнуть' - аьдат бан 'приучить', арх хьун 'удалиться' - арх бан 'удалить', ц1акь хьун 'укрепиться' - ц1акь бан 'укрепить', хьхьич1унмай хьун 'придвинуться' - хьхьич1унмай бан 'придвинуь' , ссур хьун 'помчаться'- ссур бан 'помчать' и т.д.
Таким образом, основное богатство глагольной лексики лакского языка, при сравнительно бедном составе непроизводных глаголов (меньше 300 единиц) представляют аналитические глаголы, в том числе больше 700 единиц с компонентами хьун и бан.
Глагол бан выступает и как оператор каузативизации, при помощи которого от непереходных глаголов образуются переходные (кьакьан 'высохнуть' -кьакьан бан 'высушить', лихъан 'убежать' - лихъан ан 'прогнать'), а от переходных - каузативные (чичин 'написать' - чичин бан 'заставить / поручить написать').
Таким образом, глаголы бур / бик1ан 'быть', хьун 'случиться. стать' и бан 'сделать' являются индикаторами семантики состояния, процесса и действия-процесса в лакском языке. Кроме того они участвуют в формообразовании и словообразовании глагола.
1. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. IV. Лакский язык. Тифлис, 1890. Хайдаков С.М.Лакско-русский словарь. Государственное издательство иностранных и национальных словарей. Москва, 1962.
2. Дирр А.М. Рутульский язык. Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа. Тифлис, 1911; Вып. 42.
3. Чикобава А.С. Проблема эргативной конструкции в иберийско-кавказских языках. Эргативная конструкция предложения в языках различных типов. Ленинград, 1967.
4. Алексеев М.Е. Типология нахско-дагестанских языков. Климов ГА., Алексеев М.Е. Типология кавказских языков. Москва: «Наука», 1980.
5. Кибрик Е.А. Константы и переменные языка. Санкт-Петербург, АЛЕТЕЙЯ, 2003.
6. Кибрик Е.А., Кодзасов С.В. Сопоставительное изучение дагестанских языков. Имя. Фонетика. Москва: Издательство Московского университета, 1990.
7. Магомедова П.А. Семантика и синтаксис аварского языка (опыт семантической интерпретации синтаксиса. Москва, 2006 (РАН Институт языкознания).
8. Чейф У.Л. Значение и структура языка. Москва, «Прогресс», 1975.
9. Баширова Ж.Д. Структурно-семантические предложения в лакском языке. Махачкала, 2011.
10. Казенин К.И. Синтаксис лакского языка. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, Изд-во АЛЕФ, 2013.
11. Абдуллаев И.Х. Лакско-русский словарь. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, Алеф, 2018.
12. Абдуллаев И.Х. Обратный словообразовательно-морфемный словарь лакского языка. Махачкала, 2014.
References
1. Uslar P.K. 'Etnografiya Kavkaza. Yazykoznanie. IV. Lakskij yazyk. Tiflis, 1890. Hajdakov S.M.Laksko-russkij slovar'. Gosudarstvennoe izdatel'stvo inostrannyh i nacional'nyh slovarej. Moskva, 1962.
2. Dirr A.M. Rutul'skij yazyk. Sbornik materialov dlya opisaniya mestnostej i piemen Kavkaza. Tiflis, 1911; Vyp. 42.
3. Chikobava A.S. Problema 'ergativnoj konstrukcii v iberijsko-kavkazskih yazykah. 'Ergativnaya konstrukciya predlozheniya v yazykah razlichnyh tipov. Leningrad, 1967.
4. Alekseev M.E. Tipologiya nahsko-dagestanskih yazykov. Klimov G.A., Alekseev M.E. Tipologiya kavkazskih yazykov. Moskva: «Nauka», 1980.
5. Kibrik E.A. Konstanty i peremennye yazyka. Sankt-Peterburg, ALETEJYa, 2003.
6. Kibrik E.A., Kodzasov S.V. Sopostavitel'noe izuchenie dagestanskih yazykov. Imya. Fonetika. Moskva: Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta, 1990.
7. Magomedova P.A. Semantika i sintaksis avarskogo yazyka (opyt semanticheskojinterpretacii sintaksisa. Moskva, 2006 (RAN Institut yazykoznaniya).
8. Chejf U.L Znachenie istruktura yazyka. Moskva, «Progress», 1975.
9. Bashirova Zh.D. Strukturno-semanticheskie predlozheniya v lakskom yazyke. Mahachkala, 2011.
10. Kazenin K.I. Sintaksis lakskogo yazyka. Mahachkala: lYaLI DNC RAN, Izd-vo ALEF, 2013.
11. Abdullaev I.H. Laksko-russkijslovar'. Mahachkala: lYaLI DNC RAN, Alef, 2018.
12. Abdullaev I.H. Obratnyj slovoobrazovatel'no-morfemnyj slovar' lakskogo yazyka. Mahachkala, 2014.
Статья поступила в редакцию 18.07.19
УДК 81'25
Kasymbekova A.A., postgraduate, Department of Translation Studies and Cognitive Linguistics, teaching assistant, Department of Foreign Languages,
Moscow Region State University (Moscow, Russia), E-mail: lita.k91@mail.ru
THE PROBLEMATIC OF POLITICAL CORRECTNESS ON THE EXAMPLE OF CHILDREN'S RHYME IN THE NOVEL BY AGATHA CRISTIE "TEN LITTLE NIGGERS". The paper considers various children's rhymes, which appeared more than 200 years ago, representing the concept of political correctness in the texts of fiction. The object is the story of the children's rhyme "Ten Little Niggers" in Agatha Christie's novel. The subject is the specifics of how the rhyme is transferred into Russian, German and French. The work presents the results of a comparative analysis of intralingual translation on the original English text in the novel by A. Christie "Ten Little Niggers" and its British and American editions and considers the adequacy of the translations. The intralinguistic translation is studied, the influence of the author's text and violations of multiculturalism are considered. The purpose of the article is to identify features of the intra-language translation of the text with two linguistic cultures: British and American, taking into account the synchronic and diachronic aspects. The relevance of study is determined by the need for a detailed study of political correctness in fiction. It is shown that translation is very important because it plays a significant role in the dialogue of cultures and interpreted as a factor of intercultural communication. The results of this study can be used in the practice of teaching the theory of translation, the style of the English language, comparative linguistics, the history of the English language and in further studies of the problems of translation and translation studies.
Key words: translation, political correctness, intercultural communication, ethnic discrimination, folklore, fiction.
А.А. Касымбекова, аспирант каф. переводоведения и когнитивной лингвистики, ассистент каф. иностранных языков,
Московский государственный областной университет (МГОУ), E-mail: lita.k91@mail.ru
ПРОБЛЕМАТИКА ПОЛИТКОРРЕКТНОСТИ НА ПРИМЕРЕ ДЕТСКОГО СТИШКА-СЧИТАЛОЧКИ В РОМАНЕ АГАТЫ КРИСТИ «ДЕСЯТЬ НЕГРИТЯТ»
В настоящей статье рассматривается в различных вариантах детский стишок, который появился на свет более чем 200 лет тому назад, репрезентирующий понятие политкорректности в текстах художественной литературы. Объектом исследования является история детского стишка «Десять негритят» в романе Агаты Кристи. Предметом исследования является особенности передачи стишка-считалочки на русский, немецкий и французские языки. Представлены результаты сопоставительного анализа внутриязыкового перевода оригинального англоязычного текста романа А. Кристи «Десять негритят» в его британском и американском изданиях, оценена степень адекватности переводов, показана особенность внутриязыкового перевода, его влияние на изменения авторского текста, рассмотрены факты нарушения поликультурности. Цель статьи - выявить особенности внутриязыкового перевода текста в рамках двух лингвокультур: британской и американской, принимая во внимание синхронический и диахронический аспект. Актуальность настоящего исследования определяется необходимостью детального изучения политкорректности в художественной литературе. Показана важность перевода, который играет значимую роль в диалоге культур и трактуется как фактор межкультурной коммуникации. Результаты данного исследования могут быть использованы в практике преподавания теории перевода, стилистики английского языка, сопоставительной лингвистики, истории английского языка и в дальнейших исследованиях проблем перевода и переводоведения.
Ключевые слова: перевод, политкорректность, межкультурная коммуникация, этническая дискриминация, фольклор, художественная литература.
Введение
Проживая на территории практически любого многонационального государства, в той или иной мере в зависимости от конкретной страны и эпохи приходится сталкиваться с расовой и этнической дискриминацией. В связи с этим усилия политкорректности были и остаются направленными на исключение любых проявлений дискриминации для мирного сосуществования представителей различных народов и культур. Весь ХХ век прошел под знаком борьбы за то, чтобы в конце века появилось устоявшееся в политике и культуре многоаспектное понятие «политкорректность»: борьба за то, чтобы люди обращались друг к другу с уважением, независимо от пола, национальности, принадлежности к той или иной культуре, приверженности тем или иным мировоззренческим устоям. Следует признать, что борьба за этически приемлемые наименования народов в разных странах началась задолго до того, как на Западе появился сам термин political correctness (политкорректность). В настоящей статье рассматривается в различных вариантах детский стишок, который появился на свет более чем 200 лет тому назад, репрезентирующий понятие политкорректности в текстах художественной литературы. В качестве исследовательского материала избран детективный роман Агаты Кристи «Десять негритят» [1; 2]. Актуальность настоящего исследования определяется необходимостью детального изучения политкорректности в художественной литературе и вопросов ее межъязыковой трансляции [3], а также нерешенностью ряда проблем межкультурной передачи различных форм интертекста [4; 5; 6]. Анализ выбранного произведения в данном аспекте позволит выявить проблематику сохранения национальной идентичности и передачи культурного наследия потомкам в условиях социальной адаптации к новым условиям сосуществования различных этносов.
Прежде всего, необходимо помнить, что сторонники политкорректности настаивают на запрете большого количества прозвищ, которые признаются оскорбительными для представителей той или иной национальности и служат разжиганию межэтнической вражды. Как известно, в английском языке слово negro,
и особенно nigger, считается оскорблением и находится под строгим запретом. Если необходимо в какой-либо ситуации их употребить, вместо них используются эвфемизмы: N-word (Н-слово) или racial slur (расовая дискриминация). Однако значение слова часто определяется контекстом и зависит от собеседника, особенно от принадлежности человека к той или иной группе. Иногда даже безобидные слова могут быть восприняты как оскорбление, поскольку, по мнению Л.А. Городецкой, язык не может быть нейтральным в расистском обществе [7, с. 8].
История детского стишка-считалочки «Десять негритят»
Когда Агата Кристи в 1939 опубликовала свой детектив, известный под названием «Десять негритят», она и представить не могла, какие связанные с политкорректностью проблемы возникнут в дальнейшем. Стоит отметить, что британская писательница не раз в качестве заглавия своих произведений использовала строчки детских стишков, развивая потом в сюжете детектива основу стихотворения [8]. На этот раз мы говорим о десяти негритятах, которые погибали один за другим. Герои детектива поочерёдно умирают в точном соответствии с её текстом. В первоначальном англоязычном варианте заглавия (Ten little niggers) присутствовало оскорбительное слово, которое А. Кристи перенесла из стишка. События в детективе развивались на острове, также носившем название Nigger Island (Негритянский остров). Вспоминается стишок в переводе: «Десять негритят пошли купаться в море. /Десять негритят резвились на просторе./Один из них утоп, ему купили гроб. / И вот вам результат - девять негритят» [9] ([Кабакчи URL: vorto.ru/statyi/oshibka-agaty-kristi]). Необходимо отметить, что королева детектива не была расисткой. Она просто выросла с этим детским стишком, не имевшим в то время негативной коннотации, и не обратила внимания на «нехорошее слово».
Действительно, в старину песенки, известные теперь под названиями «детских», называли «песнями матушки Гусыни», а порой «стишками матушки Гусыни» (Mother Goose's songs, Mother Goose's ditties, Mother Goose's rhymes-притяжательная форма нередко опускалась). Загадочная фигура «матушки
