УДК 340.114:167.4
Н. С. Цинцадзе
Соотношение государственно-правовых ценностей и приоритетов в аксиологии государства и права
В статье анализируется феномен правовых приоритетов в современной правовой системе России, выявляются его содержание, юридические признаки и функции, устанавливается взаимодействие с правовыми ценностями, рассматривается классификация правовых приоритетов. Подчеркивается единство государственно-правовой природы правовых приоритетов и правовых ценностей. Предлагаются авторские определения понятий «государственно-правовые ценности» и «государственно-правовые приоритеты». Делается вывод о том, что при определении правовых приоритетов акцент следует делать не на темпоральном факторе их существования, а на ценностном. Установлено, что «правовые приоритеты» и «правовые ценности» - понятия близкие, но не тождественные. Правовые ценности по содержанию шире правовых приоритетов, они могут существовать без приоритетов, а приоритеты без ценностной основы - нет. Неоспорима их общая черта: историчность и идеологичность.
This paper analyzes the phenomenon of legal precedence in modern Russian legal system, identifies its contents, legal features and functions, are set interaction with the legal values, considered classification of the legal priorities. Stresses the unity of the state and the legal nature of the legal priorities and legal values. Proposed the author's definitions of «public-legal values» and «state-legal priorities».
It is concluded that in defining legal priority focus should not be on the temporal factor of their existence, but of values. It was found that the legal priorities and legal values - concepts similar, but not identical. Legal values for the content broader legal priorities, they can exist without priorities, and priorities without value bases - no. Undoubtedly their common feature: the historicity and ideological.
Ключевые слова: теория государства и права; аксиология права; государственно-правовые ценности; государственно-правовые приоритеты; правовые дефиниции; государственная политика; интересы и потребности гражданского общества.
Key words: theory of state and law; axiology of law; state-legal values; state-legal priorities; legal definition; public policy; interests and needs of civil society. *
* © Цинцадзе Н. С., 2015
43
Правовая аксиология как сравнительно молодая самостоятельная отрасль научных знаний в теории права не отличается наличием четких, разделяемых большинством научного сообщества понятий и категорий. Даже базовое понятие «ценность» имеет десятки вариантов трактовок. Изучение онтологии права, порождающее множество подходов и концепций, автоматически вызывает плюрализм гносеологических и аксиологических кон-цепций1. Особенно обострились поиски универсальной модели правопонимания в эпоху постмодерна. Вариативность аксиологической концепции права как следствие разнообразия типов правопонимания создает полисемантичность всего категориального аппарата аксиосферы.
Справедливо утверждение о том, что если право исторично, то и правовые ценности тоже несут отпечаток своей эпохи. Кроме того, теория и философия права европоцентричны, многообразие или, говоря современным языком, мультикультурность мира не учитывается при обсуждении многих базовых дефиниций правовой аксиологии. При этом совершенно очевидно, что европейские либеральные ценности, рожденные буржуазными революциями ХУП-ХУШ вв., ставшие основой для многих политико-правовых ценностей, возникших в результате демократических государств, не являются универсальными для стран Азии, Африки и Латинской Америки. В Европе имеются национально-исторические различия, отражающиеся на комплексе правовых ценностей отдельных государств. В связи с этим, исследуя аксиосферу права, необходимо делать поправку на конкретную страну и конкретный период ее исторического развития. Как справедливо замечал итальянский юрист Л. Бруно, относительно понятия «свобода» этот термин «может иметь различные значения и разные подтексты в различные эпохи в истории одной и той же правовой системы, оно может иметь разные значения в одно и то же время, в одной и той же системе в разных обстоятельствах и для разных людей»1 2. Это же утверждение вполне применимо к понятиям и терминам, которыми оперирует правовая аксиология.
Аксиосфера государства и права не остается неизменной. В последнее время в нее уверенно вошло новое политико-правовое явление и термин, его отражающий, - «государственно-правовые приоритеты». Не замечать этого и не постигать было бы ошибочно. Первенство в подлинно глубоком теоретическом осмыслении этого вопроса принадлежит Л.А. Мо-
1 Цинцадзе Н.С. Концептуальные аспекты аксиологической теории права // Вестн. Тамбовск. ун-та. Сер. Гуманитар. науки. 2013. Вып. 5 (121). С. 251-259.
2 Бруно Л. Свобода и закон / пер. с англ. В. Кошкин. М.: ИРИСЭН, 2008. С. 53.
44
розовой, которая сформулировала и обосновала самостоятельность категории «правовой приоритет», раскрыла сущность и природу данного политико-правового феномена, наметила основания для дальнейшего его изучения. Именно она предложила нормативно закрепить институт правовых приоритетов в текущем законодательстве, что, по ее мнению, «позволит избежать субъективного усмотрения при их установлении и, следовательно, неоднозначной их трактовки» 3.
Указанная статья вдохновила нас на некоторые размышления. Вначале мы проанализируем предложенное Л.А. Морозовой видение сути правовой природы приоритетов в праве и государстве, а также попытаемся ответить на некоторые теоретико-правовые вопросы: как в аксиосфере государства и права соотносятся понятия «правовые ценности» и «правовые приоритеты»; являются ли они однопорядковыми и тождественными дефинициями или исключают друг друга? Уместна ли градация правовых приоритетов; если да, то какова их классификация?
Прежде начнем с того, что правовед определила правовые ценности как «правовые установления, правоположения, правовые позиции, предопределяющие в силу их значимости первоочередность реализации в процессе решения конкретных задач и достижения общественно значимых целей». Поясняя эту дефиницию, ученый обратила внимание на неотъемлемость приоритетов в правой жизни, их первенство во времени при реализации определенного вида юридической деятельности, а также обусловленность альтернативностью в праве4.
В качестве правовых свойств юридических приоритетов Л.А. Морозова отметила нормативность; общеобязательность, обеспеченную государственным принуждением; универсальность и правовую ценность. Далее юрист делает вывод о сложной политико-правовой природе данного феномена. В подтверждение высказанного тезиса она приводит веские доводы. Во-первых, выбор приоритетов осуществляется государством, властью. Во-вторых, будучи отражением высших правовых ценностей и идеалов, утвердившихся в обществе, они подлежат обязательному широкому обнародованию, так как служат ориентирами в практической деятельности государства, его органов и должностных лиц. В-третьих, они имеют специальный правовой режим, состоящий из набора юридических и поли-
3 Морозова Л.А. Правовые приоритеты // Юрид. мысль. 2013. № 4. С. 74-80.
4 Там же. С. 75.
45
тических мер и гарантий реализации. В-четвертых, правовые приоритеты отражают специфику национальных интересов.
Выявление государственно-правовой природы правовых приоритетов позволило Л.А. Морозовой сделать вывод о том, что они образуют первооснову правовой политики государства, так как содержат стратегические ориентиры в правовой сфере, которые установлены в результате реализации правовой политики. Именно правовая политика расставляет все социальные ценности в иерархию, выбирает из них приоритетные. Тесные связи правовой политики и правовых приоритетов для ученого так же очевидны, как и их позитивное взаимовлияние.
Помимо указанного Л.А. Морозова обратила внимание на риск появления ложных или мнимых правовых приоритетов. Главными причинами их появления и закрепления в государственно-правовой сфере, по ее мнению, являются преследование государством скрытых политических целей; лоббирование интересов; недостаток профессионализма и юридических знаний5.
Правовед не обошла вниманием вопрос соотношения правовых приоритетов с правовыми ценностями. Среди общих их черт она отметила такие, как положительная значимость для государства и общества; изменяющийся под влиянием внешних и международных обстоятельств характер; детерминированность реальной действительностью, потребностями и интересами государства и социума; историчность, способность отражать особенности совей эпохи.
Различиями двух политико-правовых феноменов, по мнению юриста, служат следующие факторы. Во-первых, временные пределы их реализации: они являются ключевыми для правовых приоритетов, в то время как правовые ценности не привязаны ко времени воплощения в жизнь. Во-вторых, правовые ценности могут существовать в виде правовых идеалов, реализация которых может быть отсрочена, а правовые приоритеты всегда требуют действенных усилий для их реализации и обеспечения по принципу «здесь и сейчас». В-третьих, правовые приоритеты определяют иерархию правовых ценностей, устанавливая очередность их реализации.
Безусловно, концептуальное обоснование самостоятельности и политико-правовой сущности правовых приоритетов, блестяще осуществленное Л.А. Морозовой, существенно обогатило современную теорию права. Вместе с тем оно вызвало к жизни целый ряд вопросов, выходящих за рамки теории и методологии права. Некоторые из них Морозова обозначила сама: связь пра-
5 Морозова Л.А. Указ. соч. С. 80.
46
вовых приоритетов с инновационными процессами в правовой жизни; роль субъективизма в определении и выборе правовых приоритетов; пределы усмотрения в их выборе; соблюдение преемственности в расстановке приоритетов; долгосрочность и краткосрочность в постановке приоритетов и пр.
Мы же выделим еще такие проблемы, как, например, критерии определения и выбора правовых приоритетов; классификация и иерархия правовых приоритетов; соотношение правовых приоритетов с правовыми ценностями, принципами, аксиомами и целями в праве; отраслевые правовые приоритеты; деформация правовых приоритетов; происхождение и юридическое бытование ложных правовых приоритетов и пр.
При определении правовых приоритетов акцент, на наш взгляд, следует делать все же не на темпоральном факторе их существования, хотя он важен, а на ценностном: приоритеты в праве задаются правящей политической силой, которая отбирает в топ-лист защищаемые ею социальные ценности. Иными словами, ценности, выраженные в государственной воле, обосновывают приоритеты, но не наоборот. Выбор приоритета обусловлен ценностью конкретной государственной задачи. Та, в свою очередь, может зависеть от временного фактора (необходимости реализовать какую-то задачу быстрее, чем все остальные) или от ценности определенного принципа, на котором зиждется государственная политика. Например, нормативное закрепление приоритетов семьи, детства и материнства в современной России продиктовано первоочередностью решения острых демографических проблем в стране. Или перевооружение армии РФ стало приоритетом опять в силу фактора времени: в вооружении важно опережать потенциального противника. Приоритет Конституции над всеми остальными законами в стране обусловлен либеральной идеологией господствующей политической элиты, но не как соображением темпорально-сти. Это длящийся и постоянный приоритет, который и не должен иметь временных ограничений.
Под государственно-правовыми ценностями мы понимаем социальные блага, признаваемые властной политической элитой и социальным большинством в конкретно-исторический период в качестве значимых и важных. Они объективизируются в принципах, целях, нормах права.
При этом совершенно справедливым является осознание единой государственно-правовой природы правовых приоритетов, так же как и правовых ценностей. Ведь такие явления человеческой цивилизации, как государство и право неотделимы друг от друга, хотя и породили извечную научную дилемму о первенстве каждого из них.
47
С учетом обозначенного, понятие «государственно-правовые приоритеты» можно определить как нормативно закрепленные направления государственной политики, наиболее важные и значимые для государства и общества в определенный период времени. Их главная функция - это упорядочение целей и задач государственной политики, в т.ч. и правовой.
Приоритетность очень удобна при иерархизации ценностной структуры государства. При помощи этого инструмента на первый план могут выдвигаться значимые для власти интересы, а неактуальные на данный период или для конкретной элиты установки смещаться на второстепенные роли. Приоритеты - это еще и критерий для классификации и иерархиза-ции государственно-правовых ценностей. При помощи ценностного индикатора мы можем воспринимать приоритеты государства и права. Он же очень удобен в качестве нормативных посылов и сигналов обществу и политическим оппонентам. Правовым приоритетам в этом случае характерна официальная демонстративность.
Правовые приоритеты имеют свойство возвышать некоторые правовые и вообще социальные ценности, ранее находившиеся в тени государственного внимания. Именно благодаря приоритетам в последнее время ценятся такие институты, как права и свободы человека, омбудсменство, свобода предпринимательства, свобода слова и пр. В связи с этим правовые приоритеты характеризуются преходящим характером, сменяемостью и непостоянством в том смысле, что они всегда подвергаются исторической и идеологической ротации. Они могут утратить свое первенствующее значение и по причине их окончательной реализации. Базовые же ценности, лежащие в их основе, обладают универсальностью и абсолютностью.
Следует иметь в виду, что артикулируемые и декларируемые ценности не всегда совпадают с реальными, осуществляемыми на практике. Их несоответствие актуализирует проблему персонализации6 и ценностей, и приоритетов в праве - ведь стабильность в обществе зависит от широты личностного восприятия аксиосферы государства и права, уверенности в гарантиях осуществления и защиты интересов отдельных индивидов. При такой постановке вопроса становится важным определение субъективного фактора в выборе и нормативном закреплении правовых приоритетов. Вполне понятно, что именно правящая политическая сила и ее ведущие акторы играют в этом процессе главную роль. Насколько широка социальная
6 Лэйси Х. Свободна ли наука от ценностей? Ценности и научное понимание / пер. с англ. Л.В. Сурковой, В.А. Яковлева, А.И. Панченко. М.: Логос, 2001. С. 71-72.
48
опора у этой политической элиты, настолько высок общий уровень перос-онализации приоритетов.
В зрелом гражданском обществе в механизме отбора и закрепления государственно-правовых приоритетов велика роль его отдельных институтов и даже членов. Разумеется, для этого требуется высокая степень организованности общества, упорядоченности государственного аппарата и правовой системы. В современной России пока этот канал взаимодействия находится в стадии активного становления, активность части общества не сопоставима с властными ресурсами и опытом. Государство на правах старшего в семье берет на себя ответственность выбора и реализации государственно-правовых приоритетов. Достаточно проанализировать стратегию федеральных целевых программ правительства РФ до 2020 г. и понять, что большинство программ и их приоритетов согласуются с потребностями и интересами большей части общества.
Серьезными препятствиями в реализации правовых приоритетов и ценностей для конкретных граждан и социальных сообществ являются практика злоупотребления правами, в особенности в форме коррупции7. Существующие практики неформального властвования и влияния на правоприменительную сферу тормозят процесс расширения персонализации правовых приоритетов и ценностей, подрывая доверие к их главному гаранту - политической власти. Создание «надежной законной процедуры привлечения к судебной ответственности за должностные преступления»8 остается все еще недосягаемой правовой величиной в нынешнее переходное время.
Как нам представляется, правовые приоритеты и правовые ценности - понятия близкие, но далеко не синонимичные и тем более не тождественные. Правовые ценности по содержанию шире правовых приоритетов. Последние выделяются из комплекса различных ценностных установок. Правовые приоритеты обладают качеством некоего индикатора всей аксиосферы государства и права, позволяющего высветить наиболее значимые на данном этапе государственно-общественные интересы и стремления. Например, таким приоритетом стала разработка «Водного устава» Российской империи в начале XX в. Или приоритетом в государ-
7 Цинцадзе Н.С. Коррупция как деструктивный фактор и элемент частноправовых отношений в Российской Федерации: условия, причины, формы проявления и законодательная основа противодействия // Вестн. Тамбовск. ун-та. Сер. Гуманитар. науки. 2013. Вып. 3 (119). С. 83.
8 Графский В.Г. Традиции и обновление в праве: ценностное измерение перемен // Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновления. М.: Ин-т гос-ва и права РАН, 1996. С. 82.
49
ственной политике во второй половине 1990-х гг., обозначенным Президентом России в Послании Федеральному Собранию РФ в 1997 г., был объявлен правовой порядок. Вообще, ежегодные Послания Президента Федеральному Собранию РФ можно рассматривать как своеобразный аксиологический кодекс постсоветской России. Ведь в них, по сути, концентрированно выражены базовые ценности и заданные на долгосрочную и ближайшую перспективы приоритеты.
Причем совершенно очевидно, что правовые ценности могут существовать без приоритетов, а приоритеты без ценностной основы - нет. Неоспорима их общая черта: историчность и идеологичность.
Большим уровнем государственной обеспеченности обладают правовые приоритеты в силу их особой значимости, что определяет потенциально высокий уровень осуществимости правовых приоритетов. Набор юридических и политических средств их реализации и защиты гораздо более широк, а санкции за их возможные нарушения - строги. Вместе с тем они не гарантируют полного успеха их осуществления.
При выборе приоритетов есть риск наделения качествами первоочередности и повышенной значимости ложные государственно-правовые ценности или создание мнимых приоритетов. Ошибка возможна в случае хоть и правильного определения приоритетов, но выбора для их осуществления неправовых (внеправовых) механизмов. Указанное может произойти целенаправленно и без умысла. Однако последствия подобной неразборчивости могут быть самыми плачевными. Оттого важно привлекать к установлению государственно-правовых приоритетов широкое гражданское общество, профессиональные сообщества, конструктивные оппозиционные партии. Еще важнее параллельно с постановкой приоритетов соотносить с ними целесообразные и эффективные способы их воплощения в жизнь с тем, чтобы приоритеты не превратились в пустые декларативные цели. Ведь ценность самого права, его структурных элементов, ценностей и приоритетов проявляется в функционировании права как универсального социального регулятора.
Принимая во внимание существование ценностей частного и публичного права9, считаем целесообразным проводить градацию правовых приоритетов по отраслевому принципу: выделять приоритеты частного и публичного права. Нам представляется, что для частного права уместно
9 Цинцадзе Н.С. Классификация и иерархия правовых ценностей в теории права // Вестн. Тамбовск. ун-та. Сер. Гуманитар. науки. 2014. Вып. 2 (130). С. 189-194.
50
применять термин «правовые ценности», исходя из принципов диспозитивности и свободы, а для публичных отраслей права использовать понятие приоритетов, так как они четче и органичнее отражают волю и намерения государства. Государственные приоритеты же уместнее классифицировать по направлениям реализуемой политики государства: социальные, демографические, экономические, правовые, военные и пр. В каждом из этих направлений также могут быть выделены свои внутренние приоритеты второго и последующих уровней.
Государственно-правовые приоритеты возможно ранжировать по источнику нормативного фиксирования: приоритеты, закрепленные в Конституции РФ, федеральных конституционных законах, ратифицированных РФ международных договорах, федеральных законах, подзаконных нормативных актах и актах субъектов РФ. Разумеется, в отношении этих приоритетов должен действовать принцип согласованности и субординации, при котором приоритеты, закрепленные законами меньшей юридической силы, не должны противоречить приоритетам, зафиксированным в актах высшей юридической силы. В данном случае важно также не допускать конкуренции и коллизии между приоритетами разного ранга, что зависит от общего уровня гармонизации законодательной сферы и административного порядка.
Правовые ценности во многом являются идеалами, своего рода способом поддержания баланса интересов, удерживающим государство и общество от скатывания в бездну бесправия и беззакония. Ни одна из правовых ценностей так и не была в полной мере реализована в правоприменительной практике. Правовые ценности, равно как и правовые приоритеты, без создания условий для их осуществления - политико-правовое ханжество, мираж.
Высказанные доводы, конечно, не претендуют на исчерпанность и даже истинность. Полагаем, что инициатива Л.А. Морозовой в теоретикоправовом осмыслении содержания и специфики политико-правовых приоритетов должна быть поддержана юридическим сообществом и получить дальнейшее развитие, в т.ч. и на уровне правообразования и правоприменения.
Как нам представляется, большие научные перспективы открываются в случае перевода дискуссии по этой проблеме в междисциплинарное поле. В данном конкретном вопросе необходимо задействовать достижения как минимум политической, исторической, социологической, психологической, философской, культурологической наук. Будущее науки вообще - в ее междисциплинарности. В условиях интенсивного развития мира и знаний о нем недальновидно замыкаться в узких рамках локально-
51
научного творчества, напротив, необходимо всячески расширять и разнообразить междисциплинарные связи. Чем более открытым и понятным для большинства научного сообщества будет обсуждение проблем, тем больше шансов приблизиться к их решению и истине в целом.
Нелишним считаем заметить и то, что изложение научного материала предпочтительно строить в диалоговой форме, а не доктринальномонологической, четко представляя его целевую аудиторию. Так, не снижая научного уровня, можно вовлечь в обсуждение сложных научных вопросов коллег по различным сферам наук и сделать научные достижения доступнее для восприятия обществу. Современная наука, на наш взгляд, должна умело и равновесно сочетать элитарность и демократизм.
Список литературы
1. Бруно Л. Свобода и закон / пер. с англ. В. Кошкина. - М.: ИРИСЭН, 2008. - 308 с.
2. Графский В.Г. Традиции и обновление в праве: ценностное измерение перемен // Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновления. - М.: Ин-т гос-ва и права РАН, 1996. - С. 74-88.
3. Лэйси Х. Свободна ли наука от ценностей? Ценности и научное понимание / пер. с англ. Л.В. Сурковой, В.А. Яковлева, А.И. Панченко. - М.: Логос, 2001. - 358 с.
4. Морозова Л.А. Правовые приоритеты // Юрид. мысль. - 2013. - № 4. -С. 74-80.
5. Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 06.03.1997 г. «Порядок во власти - порядок в стране (о положении в стране и основных направлениях политики Российской Федерации)» // Рос. газета. - 1997. - № 47.
6. Цинцадзе Н.С. Коррупция как деструктивный фактор и элемент частноправовых отношений в Российской Федерации: условия, причины, формы проявления и законодательная основа противодействия // Вестн. Тамбовск. ун-та. Сер. Гуманитар. науки. - 2013. - Вып. 3 (119). - С. 298-304.
7. Цинцадзе Н.С. Концептуальные аспекты аксиологической теории права // Вестн. Тамбовск. ун-та. Сер. Гуманитар. науки. - 2013. - Вып. 5 (121). - С. 251-259.
8. Цинцадзе Н.С. Приоритетные правовые ценности государства и общества (на примере формирования водного законодательства России конца XIX-начала XX века) // Вестн. Тамбовск. ун-та. Сер. Гуманитар. науки. - 2013. - Вып. 7 (123). - С. 333-343.
9. Цинцадзе Н.С. Классификация и иерархия правовых ценностей в теории права // Вестн. Тамбовск. ун-та. Сер. Гуманитар. науки. - 2014. - Вып. 2 (130). -С. 189-194.
52