CC BY
32
УДК 94(460).04
В. А. Ведюшкин
кандидат исторических наук, ст. научный сотрудник Института всеобщей истории РАН; e-mail: [email protected]
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В ИСПАНИИ В ЭПОХУ ФИЛИППА II
В статье рассматриваются особенности развития испанской исторической мысли второй половины XVI в. Главное внимание уделено придворной историографии и особенно двум масштабным начинаниям короля Филиппа II: так называемым топографическим донесениям и официальной истории Испании с древнейших времен до эпохи самого Филиппа включительно. Однако наиболее важные труды по истории Испании с точки зрения истории исторической мысли эпохи Возрождения были созданы вне традиции придворной историографии. С одной стороны, это история Испании, которую написал иезуит Хуан де Мариана, с другой - истории войн, которые в это время вела Испанская монархия (Диего Уртадо де Мендоса).
Ключевые слова: Испания; Испанская монархия; Возрождение; историческая мысль; придворная историография; история войн; Карл V; Филипп I; «Всеобщая хроника Испании»; Херонимо де Сурита; Хуан Паэс де Кастро; Амбросио де Моралес; Хуан де Мариана; Диего Уртадо де Мендоса.
Vediushkin V. A.
Ph. D. (History), senior researcher Institute of World History Russian Academy of Sciences; e-mail: [email protected]
SOME SPECIFIC FEATURES OF THE HISTORICAL THOUGHT'S DEVELOPMENT IN SPAIN IN THE REIGN OF PHILIP II
The article deals with specific features of the Spanish historical thought of the second half of the Sixteenth century. The special attention is paid to the court historiography and especially to two most significant initiatives of king Philip II: the so called "Relaciones Topográficas" and the official history of Spain from the earliest time till the age of Philip II inclusive. But the most important works on the history of Spain (from the point of view of the history of Renaissance historical thought) were written out of the frame of the tradition of the court historiography. It is the history of Spain written by jesuit Juan de Mariana, and the history of wars promoted by the Spanish Monarchy (Diego Hurtado de Mendoza).
Key words: Spain; Spanish Monarchy; Renaissance; historical thought; court historiography; history of wars; Carlos V; Felipe II; Crónica general de España; Jerónimo de Zurita; Juan Páez de Castro; Ambrosio de Morales; Juan de Mariana; Diego Hurtado de Mendoza.
Историческая мысль Испании XVI в. заслуживает самого пристального внимания по разным причинам. Прежде всего, вклад Испании в развитие этой сферы общественной мысли в европейском масштабе был чрезвычайно весом и вполне осознавался современниками: очень многие труды испанских историков того времени в считанные годы переводились на основные европейские языки, выдерживали по несколько изданий и активно использовались или пересказывались зарубежными авторами.
С другой стороны, испанский вклад в развитие европейской исторической мысли не только весом, но и уникален, поскольку включает так называемые хроники Индий (известны также под названиями «хроники открытия Америки», «хроники Конкисты Америки», «американские хроники» [2; 3; 5; 7]), ставшие, пожалуй, самым важным вкладом Испании в европейскую историческую мысль. Именно «хроники Индий» вызвали в других странах наибольший интерес (хотя и многие другие исторические сочинения отнюдь не остались незамеченными). В рамках этого жанра можно выделить две разновидности: с одной стороны, официальные труды историков, находящихся на королевской службе, близких ко двору и выражавших официальную точку зрения, с другой - тексты, написанные непосредственными участниками открытия и завоевания Америки.
Долгое время вклад Испании в развитие европейской исторической мысли XVI в. недооценивался, и лишь в последние годы появилась серия книг и статей таких авторов, как Р. Л. Кэган, А. Альвар Эскерра и многих других [9; 14]. В российской же испанистике эта тематика вообще почти не изучалась, за единственным, хотя и важным исключением: российские филологи, прежде всего В. Б. Зем-сков и А. Ф. Кофман, довольно много занимались хрониками Индий [4; 5]. Скромная задача настоящей статьи - охарактеризовать некоторые особенности испанской исторической мысли XVI в. на примере нескольких наиболее важных феноменов и фигур.
Начнем с предварительного замечания. Говоря о развитии испанской исторической мысли в XVI в., не следует забывать об одном важном обстоятельстве. Хотя с 1469 г. почти вся Испания была объединена под властью супружеской четы, Фернандо Арагонского и Изабеллы Кастильской, а позже, с воцарением Карла V, и под властью одного монарха, однако страна оставалась хоть и объединенной, но далеко еще не централизованной. Каждое королевство,
входившее в состав владений Карла, обладало собственными органами управления, законами, вольностями и привилегиями. Не случайно, хотя неофициально монарха часто называли королем Испании, в официальных документах, выходивших из его канцелярии, он всегда именовался не королем Испании, а королем Кастилии, Леона, Арагона и т. д. Столь же «раздробленным» долгое время оставалось и историописание: историю Кастилии писали в Кастилии, а историю стран Арагонской короны - в Арагоне и Каталонии.
«Раздробленность» титулатуры была преодолена только в начале XVIII в. с появлением официального титула «Король Испании», и важно отметить, что за этим изменением титулатуры стояли двухвековые усилия Короны по централизации и унификации своих владений на Пиренейском полуострове. И в этом контексте вопрос о том, как трактовалось прошлое Испании - как простая ли совокупность историй всех средневековых королевств Пиренейского полуострова или (при всех региональных особенностях) как некое единство - в общественной мысли и, прежде всего, в исторической мысли, приобретал и политическую важность.
История Испании интересовала Карла V сравнительно мало, гораздо больше его занимали прошлое Империи, Америка и его собственные деяния вкупе с деяниями его предков [14, р. 57-93]. Поэтому вполне естественно, что вопросом о создании условий для написания истории Арагонской короны озаботились арагонские кортесы, с равным рвением отстаивавшие и вольности Арагона, и память о его славной истории. По их инициативе, с которой согласился и император, в 1547 г. была введена должность хрониста Арагона [12, р. 81], и уже в 1548 г. Херонимо де Сурита (1512-1580) - первый хронист начал писать свои «Анналы Арагонской короны» - многотомный труд по истории Арагона от мусульманского завоевания и до правления Фернандо Католического.
Первый том «Анналов» вышел в свет в 1563 г., и сразу же современник Суриты хронист и космограф Алонсо де Санта Крус (1505 -между 1567 и 1572) подверг его критике, обвинив автора в пристрастности в подаче материала и отсутствии должного внимания к кастильским делам. Обвинение было несправедливо, поскольку на самом деле история Арагона рассматривалась Суритой в ее неразрывной связи с историей как остальных пиренейских, так и запиреней-ских государств. Но важно отметить, что при всей несправедливости
своей критики Санта Крус, хотя как историк он мыслил более традиционно, тоже был сторонником преодоления или, по крайней мере, размывания границ средневековых королевств. Современные историки отдают должное и огромному объему использованных Су-ритой материалов, и тщательности его работы над текстом «Анналов», которые по праву считаются ценнейшим источником по истории стран Арагонской короны [6, т. 2 ч. 2, p. 272; 11, passim]. И не случайно на защиту Суриты от критики его оппонента встали лучшие испанские историки того времени - Хуан Паэс де Кастро (ок. 1512-1570) и Амбросио де Моралес(1513-1591). Их «Апология... в защиту Анналов Херонимо Суриты» позже была издана отдельной книгой [10].
Однако, несмотря на определенные шаги в этом направлении, в целом задача, поставленная перед испанскими историками середины XVI в., - своего рода идеологическая подготовка к преодолению раздробленности и даже, если угодно, виртуальная централизация прошлого - оставалась не выполненной вплоть до воцарения Филиппа II, и это неслучайно. Именно Филипп сделал Испанию центром своих владений - Испанской монархии (лишь формально не имевшей статуса империи), и написание ее истории, с древнейших времен и до его правления, доступной (т. е. написанной не на латыни, а на испанском) и включенной в контекст всемирной истории, стало для него одной из важных задач, в то время как к описанию его собственных деяний король относился гораздо равнодушнее, чем его отец.
Начало этой работы относится еще к правлению Карла V, который, однако, не относил ее к наиболее важным. В 1543 г. хронист Флориан де Окампо (ок. 1495 - ок. 1560) издал первые 4 книги своей «Всеобщей хроники Испании» (Crónica general de España), к работе над которой он приступил задолго до этого; в следующем издании (1555) была добавлена еще одна книга, но и в ней изложение, начинавшееся у Ф. де Окампо со Всемирного потопа, было доведено лишь до рубежа III-II вв. до н. э. Труд Ф. де Окампо позже не раз выходил вместе с продолжениями Амбросио де Моралеса и Пруден-сио де Сандоваля. По плану Ф. де Окампо «Хроника» должна была состоять из трех частей: первой, в 20 книгах, - до Рождества Христова, второй, также в 20 книгах, до мусульманского завоевания и третьей, в 40 книгах, - до правления Карла V включительно. Хотя Ф. де
Окампо в конце жизни утверждал, что уже проделал значительную часть работы, его преемник А. де Моралес после смерти хрониста обнаружил в его бумагах лишь фрагменты VI книги.
Целью «Хроники» Ф. де Окампо, писавшейся в эпоху расцвета Испанской монархии, было показать несравненные достоинства Испании уже в глубокой древности. Ради этого он часто жертвовал истиной, легко принимая на веру самые сомнительные легенды авторов, мало заслуживавших доверия, и добавляя к ним собственные домыслы, что жанрово сближает его труд с историческим романом, тем более что Ф. де Окампо сумел сделать изложение очень занимательным. Впрочем, по рассмотренному им историческому периоду надежных источников в XVI в. было известно очень мало, и при опоре только на них написать историю древнейшей Испании было невозможно. Успех «Хроники» свидетельствует о том, что она нашла своего читателя. Масштабный проект создания истории Испании, начало которому положила «Всеобщая хроника», сыграл огромную роль в развитии испанской исторической мысли и самосознания.
Долгое правление Филиппа II (1556-1598) обозначило новый этап в развитии испанского Возрождения и испанской культуры в целом. Осмысление богатейшего опыта развития Испанской монархии способствовало расцвету общественной мысли в целом и особенно исторической мысли (хотя, как показал, в частности, А. Альвар Эскерра, необходимость обновления исторического знания начала осознаваться уже хронистами эпохи Карла V, которые и подготовили для него почву [8]). Сам король сыграл в интеллектуальной жизни Испании второй половины XVI в. противоречивую, но очень важную роль. Конечно, эту роль не следует переоценивать, ведь наряду с теми начинаниями, которые осуществлялись благодаря Филиппу II или при его поддержке, многое в культуре развивалось независимо от короля или даже вопреки его воле; отчасти это относится и к исторической мысли.
Филипп II был, пожалуй, самым масштабным в Европе меценатом своего времени. Подлинным «восьмым чудом света» стал дворец-монастырь Эскориал, построенный в 1561-1583 гг. (внутренняя отделка продолжалась еще много лет после завершения строительства). В Эскориале по инициативе Филиппа II была собрана, наряду с собраниями живописи и реликвий, замечательная библиотека
с уникальной коллекцией рукописей, особенно греческих и арабских; ее комплектованием занимались лучшие испанские гуманисты того времени. Хотя доступ к библиотеке Эскориала был очень ограничен, без нее расцвет испанской придворной историографии был бы, пожалуй, невозможен.
В целом картина взаимоотношений власти и деятелей культуры в правление Филиппа II выглядит достаточно сложной. Однако король прекрасно понимал важность науки и техники для функционирования государства, покровительствовал многим инженерам, картографам, медикам, математикам. Столкнувшись со сложными проблемами управления своими необъятными владениями, он нуждался для их решения, в том числе, и в помощи людей знания, многие из которых, со своей стороны, охотно становились на службу имперской политике. Среди них были и историки, в деятельности которых был очевидный политический подтекст, можно выделить два главных аспекта.
Во-первых, это измерение и описание пространства империи, необходимые для полноценного контроля над ней, ведь Филипп II управлял самой большой державой, какую к тому времени знала история. Для этого делались подробные карты всех регионов Испании и всех ее владений, составлялись планы и рисовались виды городов. Параллельно осуществлялся беспрецедентный по размаху проект комплексного, единообразного и детализированного историко-географического описания Испанской монархии на основе сочетания географических и даже геодезических работ с анкетным опросом жителей всех ее населенных пунктов. Сохранившиеся материалы (главным образом, по пяти провинциям Новой Кастилии) являются уникальным источником по истории Испании и памятником испанской мысли того времени1. К такому проекту Филиппа II подталкивали потребности управления, и на протяжении многих десятилетий историки изучали этот уникальный источник прежде всего с точки зрения содержащихся в нем сведений по демографии, сельскому хозяйству, сеньориальным порядкам и т. д. Однако в нем
1 У этого памятника нет устоявшегося и общепринятого названия; возникшее в XIX в. название Топографические донесения (Relaciones Topográficas) в последнее время подвергается справедливой критике, в частности в работах А. Альвара [9, р. 86], поскольку ни в коей мере не отражает смысла и значения памятника.
с самого начала существовала и, более того, преобладала гуманитарная составляющая: собранные материалы должны были стать основой для написания глобальной истории Испании, ведь анкета включала, наряду с другими, множество вопросов по топонимике, археологии, истории, церковных памятниках и т. д. Почва для этого начинания была подготовлена разработками испанских кос-мографов и историков, от Фернандо Колумба и Педро де Медины до Хуана Паэса де Кастро, который и написал первоначальный набросок анкеты [15, р. 45-47], хотя реализация проекта началась уже после его смерти.
Во-вторых, это попытка как бы установить контроль над временем, создав официальную историю Испанской монархии и ее составных частей (труды Окампо, Моралеса, Суриты и других историков). Этот сложнейший проект попутно привел к созданию официальных исторических архивов, работ с описанием испанских древностей и с размышлениями о методах работы с ними. Классическим образцом такого труда стала книга Амбросио де Моралеса «Древности городов Испании» (1575-1577) [17], в которой содержатся археологические описания мест, упомянутых в составленных Ф. де Окампо частях «Всеобщей хроники Испании». А. Альвар, сравнив структуру этой книги с анкетой, составленной Паэсом де Кастро, пришел к важному выводу об очевидном влиянии Паэса де Кастро на Мо-ралеса [9, р. 87]. В это время в Испании возникает своего рода сообщество профессиональных историков, гуманистический кружок, самыми заметными фигурами которого были Амбросио де Моралес, Хуан Паэс де Кастро и Херонимо де Сурита. Будучи единомышленниками, они вели активную научную переписку друг с другом, временами вступали в полемику между собой, но чаще защищали друг друга от обвинений со стороны тех, кто к этому кругу не принадлежал. Очень показательна в этом плане уже упоминавшаяся защита Паэсом де Кастро и Моралесом «Анналов Арагонской короны» Суриты от критики Санта Круса.
Хуан Паэс де Кастро - одна из самых любопытных фигур в интеллектуальной жизни Испании того времени. Он собрал обширные исторические материалы, но, ставя перед собой высокие и труднодостижимые цели, работая тщательно, стремясь обращаться к первоисточникам и сравнивать их, он почти не успел оформить свои изыскания в виде готовых текстов. Из того, что он все же сумел написать, наиболее важны обращенная к Филиппу II памятная
записка о необходимости больших библиотек для успешного изучения истории, а также размышления о том, как надо писать историю (Memorial de las cosas necesarias para escribir la historia). Паэс де Кастро требовал от историков объяснять причины и анализировать последствия событий, призывал к комплексному исследованию географии, языка, законов, обычаев, религии, устройства общества, литературы, искусства, психологии для лучшего понимания истории страны. Историку, по его мнению, требуются такт, красноречие, воображение, понимание психологии людей и, главное, поистине энциклопедические познания, ведь в идеальной хронике изложению событий должны предшествовать описания географического положения страны, ее полезных ископаемых, флоры и фауны, истории, языков, экономики, знаменитых людей, прославившихся в церковных и военных делах, в науках и искусствах; наконец, подобная хроника должна включать сведения о всех странах, тесно связанных с Испанией в ее истории. Как никто другой подготовленный к тому, чтобы воплотить в жизнь подобную программу, Паэс де Кастро, тем не менее, пал жертвой ее обширности - после его смерти осталось лишь множество черновых фрагментов. Однако его новаторский подход к истории позволил ему внести важный вклад в проект комплексного, единообразного и детализированного описания Испанской монархии [9, р. 83-85], не говоря уже о том, что именно идеи Паэса де Кастро очень сильно повлияли на Филиппа II.
В отличие от своего ровесника и друга Паэса де Кастро, Амбросио де Моралес успел написать очень много. В 1563 г. Филипп II назначил его хронистом с заданием продолжить труд Ф. де Окампо по созданию масштабной «Всеобщей хроники Испании». Моралес написал VI-XVII книги, посвященные периоду с начала II в. до н. э. до середины XI в. - в 1574 г. были опубликованы книги VI-X, затем XI-XII и, наконец, XIII-XVII (1586). Тщательно изучая источники, Моралес первым в Испании всерьез заинтересовался археологией и привлек в качестве источников археологические памятники, медали и монеты, данные эпиграфики. В результате, созданное им продолжение «Всеобщей хроники» сильно отличается от части, написанной Ф. де Окампо. Для Моралеса характерна гораздо большая научная строгость, ведь в поисках точной и детальной информации он посещал многие места, фигурировавшие в хронике; не ограничиваясь пересказом фактов, он стремился рассматривать последние в контексте эпохи, изучал обычаи, искусство, язык,
экономику страны - все это сближает его с исторической наукой Нового времени.
Рассказывая о римском периоде в истории Испании, Моралес подчеркивал, что «испанцы» жили на территории Пиренейского полуострова и до прихода римлян, которые их «угнетали»; кульминацией событий, по мнению историка, стало героическое сопротивление Нуманции. Готы же, напротив, не «вторглись» и не «завоевали» Испанию, а «вступили» в нее, уничтожив империю, подверженную худшим порокам и пребывавшую в состоянии упадка [12, p. 86].
При всей плодотворности усилий королевских хронистов по созданию всеобщей истории Испании, лучшая в этом жанре книга была написана вне придворной традиции историописания, хотя ее автор отнюдь не был далек от носителей власти. Это монументальная «История Испании» иезуита Хуана де Марианы, которую он написал на латыни и издал в Толедо в 1592 г., а позже расширил, перевел на испанский и издал под заглавием «Всеобщая история Испании» (Historia general de España). Общее представление об испанской истории создавалось у последующих поколений испанцев и иностранцев прежде всего на основании чтения этого труда в его латинской версии. Свою задачу Х. де Мариана видел в том, чтобы объяснить, как возникла современная ему Испания: начав с легенд о первых поселенцах, он подробно описал древнюю и средневековую историю Испании и закончил эпохой Католических королей (позже было составлено краткое продолжение, в котором события доводились до 1621 г.). В текст органично включались сведения о природе страны, языках и обычаях ее обитателей. «История Испании», с ее стройной композицией и прекрасным слогом, привлекала читателей глубокими размышлениями о судьбах страны. Одним из первых в Испании Х. де Мариана последовательно противопоставил былое могущество нынешнему упадку, доблести древних - роскоши и порокам своих современников. Видя одну из причин этого в губительном влиянии иностранной моды, автор усматривал выход в искусственной изоляции страны от других государств. Убежденный моралист, он постоянно обращался на страницах своего труда к проблеме этического оправдания действий исторических личностей. Книга, обращенная к широкому читателю, пользовалась популярностью, вызывала споры и не раз переиздавалась.
Параллельно с общими историями Испании развивался еще один жанр исторических сочинений - написание истории отдельных войн их участниками; в его рамках были созданы такие замечательные памятники исторической мысли XVI в., как «Гранадская война» Диего Уртадо де Мендосы (1-е изд. - 1627) [13; 18] и «Комментарии о том, что произошло в нидерландских войнах с 1567 по 1577 г.» Бернардино де Мендосы [1, с. 205-206; 16]. В отличие от официальной историографии, эти авторы не пользовались прямой поддержкой короны, хотя оба персонажа были прекрасно известны монархам: оба они вошли в историю и как видные дипломаты своего времени. Диего Уртадо был послом в Венеции и Риме, а Бернардино де Мендоса - в Англии и Франции. Оба они являлись не просто очевидцами, но и участниками описываемых событий, и в то же время их неофициальный статус оставлял им возможность большей терпимости по отношению к врагам Испанской монархии, чем это было бы возможно для историков, находящихся на королевской службе. Так, Бернардино де Мендоса, осуждая фламандцев как еретиков и мятежников, взбунтовавшихся против своего законного государя, в то же время отдает должное их воинской доблести.
В «Гранадской войне» недавние события предстают в конфликтах характеров представителей противоборствующих сторон, их портреты отмечены психологической точностью. Автор, в соответствии с присущими роду Мендоса традициями религиозной и этнической терпимости, описывает морисков с несомненной симпатией. Он тонко анализирует причины восстания и подчеркивает, что ни само оно, ни кровавые эксцессы при его подавлении не были предопределены свыше и неизбежны, но стали результатом борьбы интересов участников событий. Не случайно книга, написанная в начале 70-х гг. XVI в., была издана лишь в 20-е гг. XVII в., уже после изгнания морисков, когда проблема во многом потеряла свою остроту.
Многие тенденции, намеченные во второй половине XVI в., получили дальнейшее развитие в начале XVII в. в творчестве таких историков, как Антонио де Эррера и Тордесильяс и Луис Кабрера де Кордова, но творчество этих историков, как бы подводя итог развитию испанской исторической мысли XVI в., в то же время в некоторых отношениях выходит за ее рамки и потому заслуживает отдельного рассмотрения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ведюшкин В. А. Бернардино де Мендоса и его трактат «Теория и практика войны» // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. - Вып. 29. - М., 2009. - С. 201-215.
2. Ведюшкин В. А. Испания в Америке: Великие географические открытия, Конкиста, колониальная империя // История Испании. - Т. 1. С древнейших времен до конца XVII в. - М.: Индрик, 2012. - С. 517-545.
3. Земсков В. Б. Первооткрыватели Нового света // Хроники открытия Америки. Новая Испания. Кн. 1. - М. : Академический проект, 2000. -С. 5-20.
4. История литератур стран Латинской Америки / Г. В. Степанов [Т. 1]. -М. : Наука, 1985. - 669 с.
5. Кофман А. Ф. Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки. - СПб. : Alexandria, 2009. - 606 с.
6. Культура Возрождения. Энциклопедия. - Т. 1. - М. : Росспэн, 2007. -863 с.; - Т. 2. - Кн. 2. - М. : Росспэн, 2011. - 709 с.
7. Новикова О. А. Хроники // Культура Латинской Америки. Энциклопедия. -М. : Росспэн, 2000. - С. 671-672.
8. Alvar Ezquerra A. La necesidad de modernización historiográfica y los cronistas de Carlos V // El imperio de Carlos V: procesos de agregación y conflictos / Dir. por Bernardo J. García García. - Madrid : Fundación Carlos de Amberes, 2000. - P. 303-324.
9. Alvar Ezquerra A. Sobre la descripción de los Pueblos de España y su ambiente historiográfico (cerca 1575) // La historia sin complejos. La nueva visión del Imperio Español. Estudios en honor de John H. Elliott / Ed. David García Hernán. - Madrid : Actas, 2010. - P. 79-98.
10. Apologia de Ambrosio de Morales, con una informacion al consejo del Rey nuestro señor, hecha por su orden y mandamiento en defensa de los Anales de Geronimo Qurita. - Qaragofa, 1610. - 32 f.
11. Jerónimo Zurita, su época y su escuela: [Congreso Nacional: Zaragoza, 1621 de mayo 1983]. - Zaragoza: Institución Fernando el Católico; Diputación provincial, 1986. - 474 p.
12. Las historias de España. Visiones del pasado y construcción de identidad / Coord. José Álvarez Junco // Historia de España / Dir. por Josep Fontana y Ramón Villares. -Vol. 12. - Barcelona : Crítica-Marcial Pons, 2013. -XXVII. - 914 p.
13. Hurtado de Mendoza D. Guerra de Granada / Ed. de Bernardo Blanco-González. - Madrid : Castalia, 2004. - 449 p.
14. Kagan R. L. Clio & the Crown: the politics of history in Medieval and Early Modern Spain. - Baltimore : Johns Hopkins University Press, 2009. - XIV, 342 p.
Вестник MmY. BvmycK 24 (710) / 2014
15. Martín Martín T. Vida y obra de Juan Páez de Castro. - Guadalajara : Institución Provincial de Cultura Marqués de Santillana, 1990. - 83 p.
16. Mendoza B. de. Comentarios de don Bernardino de Mendofa de lo sucedido en las guerras de los Países Baxos, desde el año de 1567 hasta el de 1577 / Ed. Antonio Cortijo Ocaña y Ángel Gómez Moreno. - Madrid : Ministerio de Defensa, Secretaría General Técnica, 2008. - 642 p.
17. Morales A. de. Las antigüedades de las ciudades de España: que van nombradas en la Coronica, con la averiguacion de sus sitios y nombres antiguos. - Valencia : Librerías «París-Valencia», 1996. - 131 f.
18. Varo Zafra J. Don Diego Hurtado de Mendoza y la Guerra de Granada en su contexto histórico. - Valladolid : Universidad de Valladolid, 2012. - 165 p.
