CC BY
20
УДК 811.512.31'367
Е. К. Скрибник
Институт финноугроведения Университета им. Людвига Максимилиана, Мюнхен
Скрепа гэжэ в бурятских эмотивных конструкциях
Бурятские сложные (полипредикативные) конструкции вербализации эмоций допускают придаточные двух основных типов: с финитным сказуемым и скрепой на базе служебного глагола речи (гэжэ) либо с инфинитным сказуемым - формой одного из причастий с падежным показателем. Эти два типа противопоставлены характером события-стимула эмоции: реальное событие или ментальный конструкт, т. е., в конечном счете, через отношение к источнику информации, выраженной в придаточных предложениях (непосредственное восприятие или непрямые источники - логическое умозаключение, пересказ и т. п.).
Ключевые слова: бурятский язык, эмотивные конструкции, скрепа гэжэ, оппозиция ин-финитных и финитных придаточных, источник информации.
Задача настоящей статьи - дополнить выполненное ранее описание бурятских сложных (причастно-падежных) эмотивных конструкций [Скрибник, 1982]: если там рассматривались конструкции, в которых событие-стимул эмоции выражалось зависимыми предикативными единицами (ЗПЕ) с инфинитными сказуемыми, то в этой работе будет показана вторая возможность - конструкции с финитной зависимой частью, вводимой грамматикализованной деепричастной формой служебного глагола говорения гэ= (гэжэ), а также системные смысловые отношения между этими двумя структурными типами эмотивных конструкций (далее ЭК) \
1. Способам вербализации эмоций и ЭК разных языков уделяется большое внимание в рамках различных семантических теорий, когнитивной лингвистики, грамматики конструкций и др. [Апресян В. Ю., Апресян Ю. Д., 1993; Иорданская, 1984; Speaking of Emotions..., 1998; Baider, Cislaru, 2014; Emotions in Crosslinguis-tic..., 2001; Kövecses, 1990; 2000; Wierzbicka, 1998; 1999 и мн. др.]; выполнено несколько их монографических описаний (например, [Verhoeven, 2007]) и сделаны попытки ареального и типологического обобщения [Bickel, 2004; Kutscher,
1 Выражаю глубокую благодарность канд. фил. наук Надежде Доржиевой за помощь при семантическом анализе бурятского материала.
Скрибник Елена Константиновна - доктор филологических наук, профессор, директор Института финноугроведения Университета им. Людвига Максимилиана (Ludwigstrasse, 31 / III, München, 80539, Deutschland; [email protected])
Сибирский филологический журнал. 2015. № 2 © Е. К. Скрибник, 2015
2009 и др.]. Эмоции при этом определяются как «cognitively based feelings» (т. е. как ощущения, основанные на познании, - в противопоставлении физическим ощущениям [Wierzbicka, 1999]) и понимаются либо как явление универсальное, общечеловеческое, либо как явление сложное социально-культурное, тем самым культурно-специфическое: «cultural artifacts of the mind» (С. Geertz «The Interpretation of Cultures: Selected Essays», цит. по: [Verhoeven, 2007, р. 39]). Подход А. Вежбицкой частично снимает это противоречие через анализ эмоции в терминах базовых семантических универсалий (THINK, KNOW, WANT, FEEL [Wierzbicka, 1996; Baider, Cislaru, 2014]). Согласно [Wierzbicka, 1999] все языки располагают средствами вербализации эмоций, наиболее универсальными из которых представляются страх, гнев и стыд; эмоции можно выразить через внешние проявления, физиологические ощущения и через соотнесение с частями тела; наконец, обычно в языке имеется несколько ЭК, противопоставленных по различным параметрам. Например, три структурных типа ЭК в языке майя противопоставлены характером стимула эмоции: 1) пресуппозитивные и фактивные пропозиции; 2) актуальные и потенциальные ситуации; 3) гипотетические ситуации [Verhoeven, 2007, р. 308].
В рамках когнитивного подхода активно изучается метафоризация в ЭК [Kövecses, 2000]. Наконец, анализ соотношения семантических и синтаксических аргументов («argument alignment») позволил выделить от двух до трех основных типов эмотивных глаголов и конструкций (например, [Belletti, Rizzi, 1988; Croft, 1993]): тип fear / temere (экспериенцер - подлежащее, Exp / NOM), тип frighten / preoccupare (экспериенцер - прямое дополнение, Exp / AKK) и, наконец, тип appeal / piacere (экспериенцер - косвенное дополнение, Exp / DAT); сходные три типа обнаруживаются и в бурятском языке [Скрибник, 1982].
В нашем описании бурятских ЭК учтены только полипредикативные конструкции; это лишь часть всего поля вербализации эмоций, зато с максимально развернутыми средствами их представления. К сожалению, в бурятской академической грамматике [Бертагаев, Цыдендамбаев, 1962] они специально не описываются.
2. Вначале кратко суммируем информацию о структуре и типах ЭК, подробно обсуждавшуюся в [Скрибник, 1982; 1988]. Под эмотивной конструкцией в узком смысле здесь понимается сложное (полипредикативное) предложение, в главной части которого названо некоторое эмоциональное переживание субъекта эмоции (экспериенцера), а в зависимой части - событие-стимул. В роли сказуемого главной части выступают эмотивные глаголы и соотносящиеся с ними предикативные имена эмоционального состояния, образующиеся от однокоренных именных основ с помощью суффиксов =тай / ^yü (наличие / отсутствие признака, названного основой): баяса=, баярла= 'радоваться' - баяр 'радость' - баяр=тай '(мне) радостно'; гайха= 'удивляться' - гайхал 'удивление' - гайхал=тай / гайхал=гYй '(не) удивительно'; гомдо= 'обижаться, сожалеть' - гомдол 'обида' - гомдол=той 'обидно'; зобо= 'горевать, страдать' - зоболон 'страдание' - зоболон=той 'тяжело, доставляет страдание'; хайрла= 'любить, жалеть' - хайр=тай 'жалко' и др.
В зависимости от того, какая из трех составляющих (экспериенцер, эмоция, стимул) имеет большую коммуникативную значимость, различаются три разных структурно-семантических типа конструкций, задающих эмоциональное переживание под разными углами зрения: на переднем плане стоит либо субъект эмоции (экспериенцер), испытывающий эмоцию как непосредственную динамическую реакцию, либо сама эмоция как статическое состояние, либо событие-стимул, эту эмоцию вызвавшее. Соответственно меняются формы: эмотивный предикат представлен либо глаголом в формах активного и побудительного залога, либо именем эмоционального состояния. Далее, субъект-экспериенцер выражается разными падежными формами: либо неопределенным падежом (подлежащее при эмотив-
ном глаголе: тип я радуюсь тому, что...), либо винительным (прямое дополнение при глаголе каузации эмоции типа меня радует, что...), либо дательно-местным (косвенное дополнение при эмотивном именном предикате: мне радостно, что...). Наконец, событие-стимул также оформляется по-разному: либо это придаточное дополнительное (косвенное дополнение в дательно-местном падеже и исходном падеже), либо придаточное подлежащное - в конструкциях каузации эмоций и эмоционального состояния. Сравним конструкции.
(1)
Би Бат=ын город ерэ^эн=дэ=нь ехэ
я Бата=ОБК город ехать=Pr1:Past=DAT=3Sg очень гайха=ба=б удивляться=PAST=1Sg
'Я сильно удивился тому, что Бата переехал в город.' (2)
Намайе Бат=ын город ерэ=кэн=0=иинь ехэ
я:АСС Бата=ОБК город ехать=PrtPast=NOM=3Sg очень гайх=уул=ба
удивляться=CAUS=Past:3Sg
'Меня сильно удивило то, что Бата переехал в город.'
(3)
Нам=да Бат=ын город ерэ=кэн=0=иинь ехэл
яВАТ Бата=GEN город ехать=Pr1:Past=NOM=3Sg очень
гайхал=тай удивление=PROPR
'Для меня (букв.: мне) очень удивительно, что Бата переехал в город.'
Здесь продемонстрированы конструкции с инфинитной зависимой частью в форме причастия прошедшего времени на =кАн; соответственно, в придаточном дополнительном оно сопровождается суффиксом дательно-местного падежа =ДА 2, а в придаточном подлежащном имеет нулевую форму неопределенного падежа.
Добавим еще, что, как известно, существуют многие другие типы конструкций для вербализации сценария эмоционального переживания. Например, можно акцентировать участника события-стимула эмоции, т. е. вместо каузирующего события вывести в позицию подлежащего каузатор-лицо или предмет (тип Он обрадовал меня своим приездом или Его письмо меня обрадовало); можно сосредоточиться на самой эмоции (ее фазы, интенсивность и пр.), устранив из конструкции стимул (типы Я в гневе, Меня охватило отчаяние и т. п.) или даже экспериенцера (тип Воцарился ужас) 3. В бурятском, однако, каузатор-действие и его результат встречаются гораздо чаще, чем каузатор-лицо.
(4)
Эдэ Yгэ=нYYд=ынь Дагб=ые сахилгаан мэтээр
эти слово=Pl=3Sg Дагба=АСС молния как
2 Дательно-местным падежом стимула управляют все эмотивные глаголы, кроме глаголов типа 'бояться', управляющих исходным падежом.
3 Многочисленные метафорические фразеологизованные способы выражения эмоции (...заставило его сердце биться быстрее) здесь не рассматриваются.
сош=оо=бо
бояться=CAUS=Past:3Sg
'Эти его слова напугали Дагбу, словно молния.' (Бадм., с. 27)
(5)
Тэрэ хоёр=ые арх=яар гайх=уул=хаяа hана=ба
те два=АСС водка=ГШ удивить=САШ=СУВ думать=Past
гу=ш? Q=2Sg
'Ты этих двоих собирался водкой удивить?' (БК)
Кроме того, регулярны конструкции с фразеологически связанным глаголом hYрэ= 'достигать' (тип Воцарился ужас). Специфика бурятского языка состоит, однако, в том, что полностью устранить экспериенцера невозможно благодаря наличию категории притяжательности: подлежащее - название эмоции обязательно оформляется притяжательными показателями соответственно лицу экспе-риенцера.
(6)
Айдакан=иинь ехээр XYрэ=нэ
страх=Poss3Sg очень достигать=Pres:3Sg
Букв.: Страх=его очень достиг.
'(Он) сильно испугался.'
Как мы видим, эти периферийные типы эмотивных конструкций принадлежат уровню простого предложения, поэтому из дальнейшего рассмотрения исключаются. Далее, употребление скрепы гэжэ зарегистрировано в текстах и подтверждено информантами только для сложных конструкций 1-го типа (Я радуюсь тому, что...); на нем далее и сосредоточимся.
3. Итак, для выражения эмоциональной реакции помимо конструкции с прича-стно-падежной формой глагола используется также бифинитная конструкция со скрепой гэжэ, первичная функция которой - введение прямой речи и финитных дополнительных придаточных при глаголах оперирования информацией (о структуре и функциях таких конструкций см. подробнее [Скрибник, 1987]). Скрепа гэжэ употребляется в качестве средства связи и в эмотивных конструкциях; тем самым можно сказать, что значение конструкций с гэжэ расширилось от выражения содержания речи и мысли до обобщенного значения психической деятельности вообще. В качестве русского переводного эквивалента скрепе гэжэ наиболее адекватно соответствует частица мол, грамматикализованная сходным образом (от глагола речи в служебном употреблении).
При эмотивных сказуемых главной части зависимая часть с гэжэ представляет как бы внутреннюю прямую речь, описывающую не столько событие-стимул, сколько некоторую его переработку в сознании (это подчеркивает и регулярное наличие в придаточном с гэжэ модальных частиц, ср. примеры (7-10, 12), либо вопросительных слов, ср. примеры (9, 10)).
Разновидностей такой интеллектуальной переработки представлено много, например:
• логический вывод: (7) Хамар доронь Yсввхэншье каа, утанууд шарабтар Нахалнуудые обёорходоо, энэмни MYнвв болотороо кахалаа Yшвв хюкажа кураагYй юм ха гэжэ гайха=ба=б (Жимб., с. 5) 'Заметив у него под носом хоть и реденькие, но довольно длинные рыжеватые усы, (я) удивился, мол, оказывается, он до сих пор еще не научился бриться';
• оценка и интерпретация: (8) МYн баhа хYбYYн хYн аад, Майдар яагаа дYYлэгэр hула, тYPYYшын алхам уридшалан хэхэгYй юм бэ гэжэ гайхаха (Х, с. 43)
'Удивляется, мол, Майдар, хоть и мужчина, но какой несмелый, слабый, почему не делает первый шаг навстречу'; (9) Юун дээрэhээ Балжаа иигэтэрээ уурл=аа гээшэ=б гэжэ Должон гайха=на (БК) 'Должон удивляется, мол, почему это Бал-жа до такой степени разозлилась';
• реконструкция событий, пересказ: (10) XaaHahaa энэ тайгын оёорто ШYдхэр байлтай юм гэжэ 6aha гайха=на=б (БК) 'Удивляюсь еще, откуда это в глубине тайги взялся этот чёрт'; (11) Дагба баабайтайгаа уулзангуй, Yгыдэмни ябаша=ба гэжэ зосоогоо тон ехээр шанал=ба (Ш, с. 19) 'Дагба, не встретившись с отцом, в душе сильно пожалел, что тот уехал в его отсутствие' (букв.: 'пока меня не было, уехал');
• прогноз: (12) ...Должод=оо алдажа орхихоёо байгаагYй хун аа гY=б гэжэ Цыремпил ай=даг болоод байhан юм (XH.YT, с. 25) 'Цыремпил стал бояться, не потеряет ли он свою Должод (букв.: не потеряю ли я, мол, стал бояться)'; (13) Yбдэ=хэ=гYй гэжэ би найд=аа=б 'Я надеялась, что не опоздаю'.
4. Рассмотрим теперь подробнее комбинаторику глагола бояться, который в сложном предложении употребляется чаще именно со скрепой гэжэ, что, естественно, связано с системой значений этого глагола, обусловливающих его комбинаторику. Значение непосредственной эмоциональной реакции у этого глагола реализуется обычно в простом предложении (бояться кого / чего, по-бурятски с исходным падежом); с реальным событийным стимулом этот глагол практически не встречается - как и в русском, в таком случае используется временная конструкция: испугался, когда... Самыми же частотными значениями глагола бояться оказались значения а) эмоционально окрашенного отрицательного прогноза, б) инференции.
В первом случае используются три конструктивных возможности: несколько реже - причастно-падежная конструкция с исходным падежом причастия будущего времени (14), в моносубъектном варианте - также форма целевого деепричастия на =хаяа (15), и значительно чаще - конструкция с гэжэ и формами будущего времени в зависимой части, как в разносубъектном (16), так и в моносубъектном варианте (17). Конструкция с гэжэ здесь практически синонимична причастно-падежной и деепричастной и может свободно их заменять.
(14)
Гэр=т=ээ хари, алуул=ха=Иаа=ш ай=на=б
дом=ЬОС=КЕЕЬ возвращаться:1МР убить=PrtFut=ABL=2Sg бояться=Pres=1Sg 'Возвращайся домой, я боюсь, что ты будешь убита.' (Тум.ТБ, с. 110)
(15)
... Бэе=Нээ холо бол=го=жорхи=хоёо
сам=ABL далеко становиться=САШ=ЩТЕШ=СУВ
ай=гаа бшуу
бояться=Past:2Sg PTCL
'Конечно, побоялся отпустить далеко от себя.' (X, с. 78)
(16)
Тэсэ=хэ=гYй=нь гY гэжэ ай=на=б
сдерживаться=Fut=NEG=3Sg Q COMP бояться=Pres=1Sg
'Я боюсь, не потеряет ли он терпение.' (БК)
(17)
Хадха=ха гэжэ ай=на гY=ш?
уколоться=Fut COMP бояться=Pres Q=2Sg 'Боишься уколоться?' (БК)
Интересно, что этимологически =хаяа - это моносубъектная форма винительного падежа причастия будущего времени, винительный же падеж - это падеж конструкций оперирования информацией, а прогноз как раз и является разновидностью такого оперирования; тем самым дистрибуция глагола бояться в этом семантическом варианте подчеркивает двойственный его характер (эмоция + оперирование информацией). Однако прогностический компонент семантики открывает возможность использования здесь и скрепы гэжэ с формами будущего времени как скрепы, исходно семантически ориентированной на представление коммуникативной и информационной деятельности сознания; семантические различия между двумя конструктивными типами практически снимаются.
Второй же семантический вариант глаголов типа бояться, инферентивный, допускает только один конструктивный вариант - со скрепой гэжэ. В этом варианте зависимая часть называет предполагаемое негативно оцениваемое событие, ее сказуемое имеет форму настоящего (18) или прошедшего времени (19), часто с вопросительными частицами.
(18)
Гэнтэл муу юумэ хэ=нэ аа гу гэжэ
внезапно плохо нечто делать=Pres:3Sg PTCL Q COMP ай=гша=б бояться=Past=1Sg
'Внезапно я испугался, не делает ли он что-то плохое.' (БК) (19)
... буга эбэр=ээ гэмтээ=бэ гу гэжэ
марал рога=REFL повредить=Past:3Sg Q COMP au=haap... бояться=СУБ
'Испугавшись, не повредил ли марал свои рога...' (БК)
Было бы интересно провести диахроническое исследование по существующим историческим текстам; современный корпус однозначно показывает, что глагол бояться сочетается преимущественно с зависимыми ПЕ, называющими различные ментальные конструкты (доминирование скрепы гэжэ и формы на =хаяа). Так, из первых 100 примеров с глаголом ай= 'бояться' в Бурятском корпусе 12 были с формой на =хаяа, 12 с гэжэ (6 с прогностическим и 6 с инферентивным значением), и только 6 - с причастно-падежной конструкцией (в остальных примерах стимул выражался именем в исходном падеже: Боишься его? - либо не выражался вообще: Боишься?). Можно сказать, что по статистике современного корпуса люди боятся реальных опасностей гораздо реже, чем результатов деятельности своего воображения.
Подведем итоги. В сфере выражения эмоции конструкции с гэжэ противопоставлены причастно-падежным конструкциям характером стимула: эмоцию вызывает не непосредственно само событие действительности, а его интеллектуальная, оценочная и т. п. переработка и интерпретация говорящим. Здесь налицо имплицитный блок «переработка информации»: ...гэжэ шаналба = 'пожалел, узнав, что...', ...гэжэ гайхаба = 'удивился, поняв, что...'. Эмоциональная реакция на реальное событие-стимул обычно связана с непосредственным его восприятием; таким образом, в системном поле эмоции закреплена оппозиция, отражающая источник информации о событии главной части и относящаяся тем самым к семантической зоне эвиденциальности («evidential strategy», [Studies in Evidentiality, 2003, р. 18-20; Aikhenvald, 2006, р. 105-151]).
Можно еще добавить, что синхронный текстовый анализ допускает диахрон-ную гипотезу, что скрепа гэжэ не только движется вширь, охватывая все новые участки полипредикации (от изъяснительных до эмотивных - и далее до обстоятельственных), но и вглубь, конкурируя с другими формальными средствами и даже вытесняя их. Эта гипотеза заслуживает проверки по историческим источникам на бурятском языке.
Список литературы
Апресян В.Ю., Апресян Ю. Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 27-35.
Бертагаев Т. А., Цыдендамбаев Ц. Б. Грамматика бурятского языка. Синтаксис. М., 1962.
Иорданская Л. Н. Словарные статьи бояться, восторг, восхищать, гнев, страх и др. // Толково-комбинаторный словарь современного русского языка: опыт се-мантико-синтаксического описания русской лексики. Вена, 1984. (Wiener Slawistischer Almanach; Sbd 14).
Скрибник Е. К. Эмотивные конструкции в бурятском языке // Грамматические исследования по языкам Сибири. Новосибирск: Наука, 1982. С. 83-90.
Скрибник Е. К. Изъяснительные полипредикативные конструкции с гэжэ // Показатели связи в сложном предложении. Новосибирск, 1987.
Скрибник Е. К. Полипредикативные синтетические предложения в бурятском языке. Новосибирск, 1988.
AikhenvaldA. Y. Evidentiality. Oxford Univ. Press, 2006.
Baider F., Cislaru G. Linguistic Approaches to Emotions in Context. Amsterdam: Benjamins, 2014.
Belletti A., Rizzi L. Psych-Verbs and Theta-Theory. Natural Language and Linguistic Theory 6. 1988. P. 291-352.
Bickel B. The syntax of experiencers in the Himalayas // Non-nominative subjects. Vol. 1 / Ed. by P. Bhaskararao, K. V. Subbarao. Amsterdam: Benjamins, 2004. P. 77111.
Emotions in Crosslinguistic Perspective / Ed. by J. Harkins, A. Wierzbicka. Berlin: Mouton de Gruyter, 2001. (Cognitive Linguistics Research 17).
Croft W. Case marking and the semantics of mental verbs // Semantics and the Lexicon / Ed. by J. Pustejovsky. Dordrecht [u. a.]: Kluwer Acad. Publ., 1993. P. 55-72.
Kailuweit R. Linking: Syntax und Semantik französischer und italienischer Gefühlsverben. Tübingen: Niemeyer, 2005.
Kövecses Z. Emotion Concepts. Frankfurt a. M.: Springer Verlag, 1990.
Kövecses Z. Metaphor and Emotion: Language, Culture, and Body in Human Feeling. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2000.
Kutscher S. Kausalität und Argumenrealisierung: zur Konstruktionsvarianz bei Psychverben am Beispiel europäischer Sprachen. Tübingen: Niemeyer, 2009.
Speaking of Emotions: Conceptualisation and Expression / Ed. by A. Athanasiadou, E. Tabakowska. Berlin: Mouton de Gruyter, 1998. (Cognitive Linguistics Research 10).
Studies in Evidentiality / Ed. by A. Y. Aikhenvald, R. M. W. Dixon. Amsterdam: J. Benjamins Publ. Comp., 2003.
Verhoeven E. Experiential Constructions in Yucatec Maya: A Typologically Based Analysis of a Functional Domain in a Mayan Language. Amsterdam [u. a.]: Benjamins, 2007.
Wierzbicka A. Semantics: Primes and Universals. Oxford: Oxford Univ. Press, 1996.
Wierzbicka A. «Sadness» and «anger» in Russian: The non-universality of the so-
called «basic human emotions» // Speaking of Emotions: Conceptualisation and Expression / Ed. by A. Athanasiadou, E. Tabakowska. Berlin: Mouton de Gruyter, 1998. P. 3-28. (Cognitive Linguistics Research 10).
Wierzbicka A. Emotions across Languages and Cultures: Diversity and Universals. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1999.
Список источников
Бадм. Бадмаева Г. Шэнхинуур хонхо. Улаан-Удэ, 1984.
Жимб. Жимбиев Ц.-Ж. Гал могой жэл. Улаан-Удэ, 1972.
Тум.ТБ ТумуновЖ. Талын бургэд. Улаан^дэ, 1975.
Ш Шагжин Ц. Улаан морид. Улаан-Удэ, 1974.
Х Хамаев Ц.-Д. YYрээр ерэhэн уер. Улаан-'Удэ, 1975.
XH.YT НамсараевХ. YYрэй толон. Улаан-'Удэ, 1950.
БК Бурятский корпус. URL: http: // web-corpora.net/BuryatCorpus/search/ index.php?interface_language=ru (дата обращения 05.02.2015).
Условные обозначения грамматических значений в глоссах
ABL - исходный падеж; ACC - винительный падеж; CAUS - каузативный залог, COMP - скрепа, вводящая придаточное дополнительное (complementizer); CVB - деепричастие; FUT - будущее время; GEN - родительный падеж; DAT -дательный падеж; IMP - повелительное наклонение; INS - инструментальный падеж; INTENS - маркер интенсивности действия; LOC - дательно-местный падеж; NEG - отрицание; NOM - неопределенный (именительный) падеж, Q -вопросительная частица; PAST - прошедшее время, Pl - множественное число, POSS - лично-притяжательные показатели, PRES - настоящее время; PROPR -проприетив, имя обладания признаком; PrtFut - причастие будущего времени, PrtPast - причастие прошедшего времени, PTCL - частица; REFL - показатели субъектного (возвратного) притяжания; Sg - единственное число.
E. K Skribnik
Buryat emotive constructions with the complementizer geze
Buryat complex emotive constructions allow dependent clauses of two major types: finite ones with an analytic complementizer derived from an auxiliary quotation verb (geze), and non-finite ones consisting of participles with case affixes. The opposition between finite and non-finite complementation lies in the nature of the stimulus, a real event or a mental construct; it can be seen as an opposition between a first-hand and a non-first-hand information source in dependent clauses («evidential strategy», [Studies in Evidentiality, 2003, p. 18-20]).
Keywords: buryat emotive constructions, complementizer geze, opposition non-finite vs. finite dependent clauses, information source.
