CC BY
48
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2013. № 4.
2. Петешова Е. Столичные полицейские считают приоритетом борьбу с незаконной миграцией // Российская газета. 2014. 27 февраля.
3. Федеральный закон Российской Федерации от 21.12.2013 № 376-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (ред. от 25.12.2013) // Российская газета. 2013. 25 декабря.
© 2014 г. А. Ю. Круглова
СЕТЕВЫЕ СТРУКТУРЫ ТЕРРОРИСТОВ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Статья посвящена проблеме формирования сетевых структур террористов на Северном Кавказе. Автор рассматривает принципы организационного строения сетевого кластера как сложной разветвленной структуры. Идеология радикального исламизма, северокавказские традиционные социальные институты - главные особенности современных северокавказских террористических структур.
Ключевые слова: терроризм, радикальный исламизм, террористический кластер, сетевые структуры, «сетевая война», джамааты.
Главная особенность современного терроризма на Кавказе, помимо опоры на конструкты радикального исламизма, заключается в его сетевом строении. Кроме того, северокавказское террористическое движение адаптируется к особому традиционному архаичному укладу местных сообществ, который выступает морально-ценностным регулятором для населения. В основе значимого ориентира для традиционного общества на Северном Кавказе лежит коллективная солидарность людей, базирующаяся на социальных институтах семьи, общины, традиции, кровной мести и др. В свою очередь, необходимо отметить, что сетевой принцип организации террористических группировок является эффективным средством давления на политику [1, с. 146].
Таким образом, «новый терроризм» отличается от прежних своих форм не только идеологической формой, но и организационной структурой, поскольку он впитал в себя положения концепции так называемой сетевой войны.
Представители американской RAND Corporation Д. Арквилла и Д. Ронфильд, являющиеся родоначальниками сетевой теории, разработали концепцию «боевой стаи» (swarming), которая отождествляет совместное организованное действие многочисленных социальных групп, образующих единую сеть. Авторы концепции под «роением» понимают преднамеренно структурированный, скоординированный стратегический способ удара со всех направлений в определенную точку посредством жизнестойкой пульсирующей силы [2, p. 4].
Среди зарубежных аналитиков существует мнение о том, что сетевой принцип организации
террористических группировок был перенят у различных организаций, которые сами обладают сетевым строением, например, транснациональные корпорации, криминальные группировки, некоммерческие и неправительственные организации и т. д. [3, р. 63].
Сетевой принцип организации террористических структур дает им следующие весомые преимущества: высокая скорость поступления и передачи информации [4, с. 67], оперативная скорость командования [5, с. 322], «самосинхронизация» [5, с. 340], подвижность, повышенная мобильность, самоорганизация [6, р. 78]. Данные характеристики обладают преимуществом по сравнению с иерархическими структурами.
Ряд террористических организаций, усвоив последние военные достижения в области «сетевых войн», стали организовывать свои структуры по принципу «сети», которая в свою очередь обладала высокой скоростью передачи информации, гибкостью, что и перешло в совместное организованное действие многочисленных разнородных военных и полувоенных сил, т. е. к тактике «пчелиного роя». Как известно, «Аль-Каида», «Талибан» и др. возникли при поддержке западных спецслужб. Члены их сетевых ячеек, состоящих из трех - пяти человек, как правило, знают только своего руководителя. Группа либо партия представляют масштабное «многопрофильное» объединение, в которое входят политические и финансовые сектора и подразделения так называемого «прямого действия» - непосредственные исполнители терактов [7, с. 12]. Наличие в террористической структуре собственной финансовой платформы снижает ее зависимое положение
Юристъ-Прлвов^дъ, 2014, № 5 (66)
от западных спонсоров. В этой связи директор ФБР Роберт С. Мюллер справедливо утверждает, что высокая мобильность и адаптивность «Аль-Каи-ды», а следовательно всей террористической сети, является результатом именно благодаря независимости от государств-спонсоров [8, р. 4].
В результате на сегодняшний день упомянутая нами выше террористическая группировка «Аль-Каида» представляет собой сеть из слабо взаимосвязанных региональных организаций с децентрализованным руководством. Руководство данной организации работает слаженно, а входящие в структуру отдельные группы могут осуществлять свои действия автономно и даже существовать раздельно. Ввиду слабой иерархической связи в организациях, схожих по своей структуре с «Аль-Каидой», им трудно проводить операции стратегического плана с подключением всех средств, которые имеются у террористических банд. Вместе с тем следует отметить, что децентрализованное управление - отсутствие единого центра - приводит к большим сложностям для силовых структур, направляющих свою деятельность на уничтожение всей организации. Таким образом, современное террористическое движение в мире и в регионах представляет собой разветвленную децентрализованную сетевую структуру.
Как справедливо утверждает американский терролог М. Сейджман, группу людей можно рассматривать как сетевую структуру, собрание точек, соединенных между собой связями. Некоторые из них более популярны и подсоединены к большему количеству связей, соединяющих их с другими, более изолированными точками. Эти точки с большим количеством связей, именуемых узлами, являются важными компонентами террористической сети. Несколько узлов с большим количеством связей доминируют в архитектуре глобального салафитского джихада [9, с. 146].
Что касается ситуации на Северном Кавказе, то здесь имеет место существование подобной «Аль-Каиде» сетевой организации, именуемой «Имарат Кавказ». На сегодняшний день это крупный террористический кластер, ставший компонентом иерархической структуры «исламского мира», провозглашенный в 2007 г. Доку Умаро-вым. Виртуальное по своей сути государство -«Имарат Кавказ» - представляет стратегические интересы радикально-исламистского подполья в Северо-Кавказском регионе. Согласно «амиру моджахедов Кавказа» целью создания геополитического анклава «Имарат Кавказ» является становление шариатского правления на всей территории Северного Кавказа [10, с. 84].
Сетевая организация «Имарат Кавказ», несмотря на характерную аморфность, присущую сетевым структурам, ощутимо повышает степень выживаемости всей структуры сети. Как уже отмечалось, основа северокавказского террористического подполья состоит из «джамаа-тов», точнее банд групп, которые образуются по территориальному и этническому принципу [11].
Множественность сетевых ячеек-джамаатов на уровне районов в республиках Северного Кавказа образуют исламистские сектора, далее -«вилайеты», такие как Дагестан, Чечня, Ингушетия, Северная Осетия-Алания, Ставропольский край, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, которые и образуют «Имарат Кавказ». Также в дальнейшей ретроспективе и другие субъекты Российской Федерации должны входить в данный анклав и осуществлять свое управление по подобию исламских государств (халифатов). Необходимо подчеркнуть, что террористическое подполье «Имарат Кавказ» действует благодаря существующей форме разделения зон влияния между этносами, которые опираются на родоплеменные отношения. В этой связи руководство Чечни и Кабардино-Балкарской Республики эффективно используют стратегическую тактику коллективной ответственности родов и тейпов, активно поддерживающих бандподполье [11].
Как показывает практика, джамааты представляют структуры, которые состоят из старшего, среднего, младшего руководящего составов и рядовых членов [12, с. 92-93].
В старший руководящий джамаат входит главный амир, определяющий стратегию подрывной деятельности, а также осуществляет финансирование джамаата. Средний руководящий джа-маат представляет собой руководство амиров-заместителей, которые осуществляют управление боевыми группами. Младший руководящий состав джамаата включает в себя командиров боевых групп, которые «подведомственны» ами-рам-заместителям командующего и осуществляют организованные действия над рядовыми членами. Рядовой состав террористического подполья отличается тем, что боевые группы данной структуры проводят разведывательно-подрывную деятельность. Они подчиняются командиру боевой группы, а также амиру-заместите-лю [13, с. 291-295].
В заключение можно сделать вывод о том, что на сегодняшний момент на Северном Кавказе сложилась многоуровневая разветвленная сетевая террористическая структура. Процветание данной системы совокупность идеологии ради-
кального исламизма с северокавказскими традиционными социальными институтами. Необходимо отметить, что данные характеристики сделали геополитический проект «Имарат Кавказ» жизнеспособным, расширяющим свои географические границы не только на территории Кавказа, но и в других субъектах Российской Федерации.
Литература
1. Добаев И. П., Добаев А. И., Гаджибе-ков Р. Г. Радикализация ислама в Российской Федерации. М.; Ростов н/Д, 2013.
2. Arquilla J., Ronfield D. Swarming and Future of Conflict // RAND Corporation. NationalDe-fenseresearchlnstitute. W., 2000.
3. Kiser S. Financing Terror: An Analysis and Simulation for Affecting Al Qaeda's Financial Infrastructure // RAND Corporation, 2004.
4. Бедрицкий А. В. Реализация концепции сетевой войны в ведущих странах Запада // Политика в XXI веке: вызовы и реалии. 2005. № 3.
5. Дугин А. Г. Геополитика постмодерна. Времена новых империй. Очерки геополитики XXI века. СПб., 2007.
6. Libicki M. What Information Architecture for Defense // New Challenges, New Tools for Decision making, 2003.
7. Малашенко А. В. Бродит ли призрак «ис-
ламской угрозы»? // Московский Центр Карнеги. Рабочие материалы. М., 2004. № 2.
8. Testimony of Roberts S. Mueller, III Director of Federal Bureau of Investigation before the Select Committee on Intelligence of the United States Senate. 2004. Feb. 24.
9. Сейджман М. Сетевые структуры терроризма. М., 2008.
10. Романченко Н. Е. Институционализация современных радикальных неправительственных религиозно-политических организаций на Северном Кавказе // Южнороссийское обозрение. Ростов н/Д, 2011. Вып. 68.
11. Текушев И. Имарат Кавказ как особая исламская «этно-фундаменталистская модель» // Общественный институт политических и социальных исследований черноморско-каспийского региона. URL: http://www.bs-kavkaz.org/2012/03/
12. Добаев И. П. Современный терроризм: социально-политическое явление эпохи глобализации // Южно-Российский форум: экономика, социология, политология, социально-экономическая география. 2010. № 1.
13. Добаев И. П.«Молодежные джамааты» -сетевая форма самоорганизации террористических группировок на Северном Кавказе // Кавказ - наш общий дом: сборник тезисов и докладов II Международной научно-практической конференции (23-24 сентября 2010 г., ИППК ЮФУ, Ростов-на-Дону). Ростов н/Д; М., 2010.
© 2014 г. М. М. Соболева
ПРАВОВАЯ ОСНОВА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПОЛИЦИИ И ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В РОССИИ
В статье раскрываются правовые основы взаимодействия полиции и институтов гражданского общества в России. Проанализированы направления взаимодействия институтов гражданского общества с органами внутренних дел.
Ключевые слова: полиция, гражданское общество, правовая основа взаимодействия.
Проблемы взаимодействия органов внутренних дел с институтами гражданского общества и населением весьма подробно освещались в зарубежных изданиях. Особое внимание следует обратить на работы Ю. Е. Аврутина, Г. П. Ермоловича и А. В. Губанова, ставшие прорывом в исследовании вопросов, связанных с профессиональной деятельностью зарубежной полиции. Вопросы соблюдения, обеспечения, защиты прав человека в деятельности полиции (милиции, органов внутренних дел) зарубежных стран также широко изучаются в российских и зарубежных исследованиях.
Вместе с тем взаимодействия полиции и институтов гражданского общества в сфере защиты личных прав и свобод человека освещены достаточно поверхностно и бессистемно.
В Основном законе Российской Федерации закреплены все важнейшие принципы, необходимые для конституционного обеспечения формирования и эффективного функционирования гражданского общества. Однако процесс становления гражданского общества весьма сложен и противоречив. Исторический опыт убеждает нас в том, что до тех пор, пока коренным образом не будет
