CC BY
23
КОНФЛИКТУ ЦИВИЛИЗАЦИЙ - НЕТ! ДИАЛОГУ И КУЛЬТУРНОМУ ОБМЕНУ МЕЖДУ ЦИВИЛИЗАЦИЯМИ - ДА!
Владимир Дергачев,
политолог (Украина)
РОССИЯ: КОГДА ВЛАСТЬ ВЗЫВАЕТ К РАЗУМУ И БОГАМ
От мощной и стабильной России зависит в значительной степени будущее новых независимых государств на постсоветском пространстве, и поэтому ее судьба не безразлична бывшим «братским народам». В евразийской державе традиционно велика роль личности во власти. Так, на президентских выборах 2008 г. Кремль и российские политтехнологи одержали тактическую победу. Американская политическая система более стабильна и предсказуема, чем российская. Независимо от того, кто новый хозяин Белого дома, проблемы национальной безопасности Соединенных Штатов остаются превыше партийных интересов. В связи с чем ни на какие «загогулины» в американской внешней политике рассчитывать России не следует. США будут последовательно реализовывать евразийскую геостратегию, в том числе в отношении Восточной Европы и России. После президентских выборов в России в аналитическом сообществе начали оживленно обсуждать, кто из российских президентов, ушедший или только что избранный, в большей степени демократ.
В результате народного волеизъявления легитимность вновь избранного президента подтверждена, а критика со стороны, и не только правых сил, в отношении «подбора» некоторых допущенных к участию в выборах кандидатов уже не имеет смысла. Впервые в России был дан симметричный ответ Западу на «цветные» революции. Москва эффективно отреагировала на геополитические технологии «прагматичного цинизма», используемые США для организации «честных» революций и утверждения марионеточных
демократий в Афганистане, Ираке, Косове, Грузии, Киргизии и на Украине.
Кремль традиционно одерживает тактические победы и проигрывает на стратегических рубежах, делая ставки на политтехно-логов без доминирующей опоры на гуманитарную академическую и университетскую науку, системных профессиональных аналитиков и стратегическое планирование. Бездумно копируется наиболее простая часть западных технологий властвования и игнорируется их фундаментальная основа. Едва Россия успела отпраздновать победу на внутреннем фронте, как Запад, несмотря на ее протесты, признал независимость Косово. Впрочем, это было очевидно еще тогда, когда российская власть приказала вывести ограниченный контингент российских миротворцев с Балкан, совершивших в свое время марш-бросок в Косово. Незадолго до объявления односторонней независимости автономного края из Москвы прозвучало очередное предупреждение о недопустимости такого шага. И одновременно было сказано, что если Запад на это решится, то Кремль не будет принимать симметричные меры. В который раз стало ясно, что внешняя политика многословного пустословия напоминает политику Пекина полувековой давности. На Западе уже привыкли к этому и не обращают внимания. Что и произошло при признании независимости Косова. Россия вдруг как ангел с крылышками стала играть роль праведной страны в международных делах. Или это симптомы продолжающегося угасания военно-политической мощи? И Россия не может избавиться от советского наследия - примитивного интернационализма, основанного на мифической дружбе народов или лидеров великих государств. Еще окончательно не подсчитано, сколько крупномасштабных геополитических уступок было преподнесено со стороны Кремля во имя личной дружбы с «другом Биллом» и «другом Джорджем».
В новейшей истории советские (и российские) руководители регулярно наступают на одни и те же грабли. В результате конфликта во властных элитах и борьбы за власть советские и российские лидеры уже по сложившейся традиции ищут поддержки на Западе, в том числе подтверждения своей легитимности за счет бездумных геополитических уступок. Для собственной легитимации на Западе дарят российские земли или зоны «жизненных интересов». В конце 80-х годов бездумное советское руководство подменило внешнеполитическую доктрину наивной верой в доминирование дружеских отношений между государственными лиде-
рами над силовой политикой. Под пустые рассуждения о «едином мире» и «общеевропейском доме» был разрушен геополитический код государства, что стало одной из причин распада СССР. Завершилось все, в конце концов, не крупнейшей геополитической катастрофой, а самоубийством партии и великой державы. В 90-е годы Российская Федерация (правопреемница СССР) продолжила эксплуатацию несуществующей геополитической модели «дружбы народов» и межличностных отношений «друга Бориса» с «другом Биллом». Б. Ельцин в борьбе за власть сыграл роль «последнего оплота демократии», получив популярность на Западе. В результате окончательно подорвана экономическая мощь государства, а благодарный за это Запад закрыл глаза на создание корпорации «семейного» бизнеса. Скоропостижное перевоплощение коммунистических вождей в новых «западников» сопровождалось невиданными уступками со стороны второй сверхдержавы. Америка стала получать подарок за подарком, равновеликие продаже Аляски (уничтожение ракет средней дальности, вывод советских войск из Германии и мн. др.), без каких-либо взаимных обязательств. Президент В. Путин психологически тоже оказался в сложном положении как ставленник «семьи». И, естественно, при первом удобном случае ему хотелось преодолеть эту зависимость и получить собственную легитимность на Западе. Случай представился после теракта 11 сентября 2001 г. Россия оказалась в первых рядах борьбы с терроризмом, а российский президент стал другом хозяина Белого дома. Ценой стала очередная уступка в зоне геополитических интересов России. В Большой Центральной Азии Кремль выступил как союзник США в борьбе с терроризмом и сдал Среднюю Азию (не возражал против создания временных американских баз в регионе). И Америка теперь отсюда не уйдет, пока не наступит конец ее могуществу.
Возможно, новый президент тоже пожелает получить абсолютную легитимность на Западе и разотождествиться с популярным в народе предшественником за счет очередной уступки. Пределом таких шагов может стать распад государства, так как последовательно нарушается баланс внешних и внутренних векторов геополитического кода. Властная элита России проявляет невероятную застенчивость, избегая называть вещи своими именами. Вместо того чтобы объявить период восстановления разрушенного бездумной демократией экономики и восстановить промышленность и сельское хозяйство на уровне 70-80-х годов XX в., объяв-
ляется курс на удвоение ВВП и высокие нанотехнологии. Представим себе, что после Великой Отечественной войны была бы принята пятилетка не восстановления разрушенного хозяйства, а удвоения ВВП. Борьба с олигархами закончилась абсолютным провалом, что привело к угрожающему социальному расслоению. И модель олигархического капитализма стала непривлекательной для региональной интеграции не только для национальных элит из ближнего зарубежья, но и простых граждан новых независимых государств. Эта модель, основанная на союзе власти чиновников и капитала, компрометирует также неустойчивые всходы российской демократии.
Вместо того чтобы честно сказать «мы другие» и не желаем стать маргинальной частью западной цивилизации, продолжается постоянное оправдывание перед Западом. Вместо принятия решения, наиболее соответствующего национальным интересам, изобретается сложная конструкция передачи власти, чтобы соответствовать западным демократическим нормам. Искусственно конструируется сверху очередная партия власти, качество которой осознает ее лидер В. Путин: «Лучше у нас все равно ничего нет». Партия чиновников, усиленная выдающимися спортсменами и коррумпированными членами, по определению, не может привести общество к очередному светлому будущему. Прослойка представителей умственного труда в ней ничтожна. Правильно ориентированные коррумпированные чиновники-миллионеры, родственными и другими узами связанные с олигархическим капиталом, всегда будут, не жалея живота, защищать его интересы и имитировать деловую активность в отношении российского общества. Когда достигнуты западные вершины качества жизни и комфорта для товарищей по партии власти, невозможно мобилизовать их политическую волю во имя процветания страны и народа. Имитация деловой активности может подорвать не только инновационный «Путинский план», но и авторитет бывшего президента. В результате победу над западными технологиями «цветных революций» не удастся конвертировать в реальное возрождение страны и создание достойного человека качества жизни. И после продолжения мыльного сериала «Большая труба и шоу-бизнес» такая имитация может закончиться доморощенной «бурой революцией».
Главное богатство государства заключается не в энергетических и других материальных ресурсах, а в созидательной энергии человека. Она проявляется при двух обстоятельствах. В новейшей
геополитике мощь государства определяется силой духа. Люди обладают разной энергетикой. По Гумилеву, они делятся на пассионариев - особей энергоизбыточного типа с непреодолимым внутренним стремлением к активной деятельности и субпассионариев - представителей энергодефицитного типа (разрушителей социума). Созидательная человеческая энергия, прежде всего, зависит от духовности. Еще древнегреческие философы говорили, что душа есть энергия ума. И через тысячелетия, уже в глобализую-щемся мире, преимущества получают государства, большинство граждан которых имеют просвещенную (с влечением к правде и чести) волю и /или считаются истинно верующими (обладающими духовным стержнем, закаленной душой). Этим объясняется китайское «чудо», которое нельзя объяснить только наличием сильной центральной власти. Необходимо учитывать природу человека. И в этом отношении Китай - дважды закаленное государство (коммунистическая идеология и конфуцианство/буддизм). Это в Европе бродил призрак коммунизма, а в Китае коммунистические идеи были заложены в одном из течений древнекитайской философии, которая позволила Поднебесной, не отказываясь от своего прошлого, накопив опыт проб и ошибок, избежать заимствования чужой модели Запада. Куда с упорством, достойным лучшего применения, ринулись некоторые новые независимые государства, образовавшиеся на обломках Советского Союза.
Другое условие благоденствия - союз власти и народа, консолидация общества вокруг национального лидера или властной элиты. Здесь возможны два пути: тоталитарный и солидарный, или демократический (власть во имя народа). Первый, трагический путь, старая Европа прошла и сделала далеко идущие выводы на будущее. В Европе нет больших запасов энергетических и других ресурсов. Но как тогда для успешного развития зажечь созидательную энергию человека? И Европейский союз нашел ответ на этот вопрос. Девизом ЕС стал лозунг: «От Европы государств к Европе регионов». Потому что на уровне территориальной общины, в которой в полной мере учитываются местные социокультурные особенности, возможно зажечь искру созидательной энергии человека. В результате преодоления социопсихологического дискомфорта повышается и деловая активность.
Психологические резервы народа и государства не безграничны. Динамизм времени отразился на массово-психологических процессах. Требуется психологическая реабилитация, позволяющая
человеку вернуться к нормальной жизни. Социальные реформы, нацеленные на преодоление кризиса, - это путь постепенного эволюционного изменения, учитывающего сопротивление «социального материала» и национальные особенности. А реформаторский пыл в России не учитывает эти обстоятельства, и реформы вводятся сверху, а не внедряются. Граждане страны оказываются в роли статистов, ждущих от власти реализации национальных программ. Когда материальное доминирует над духовным, становится невозможным бескорыстный патриотизм.
Настала пора избавиться от неолиберального блефа, что светлое будущее возможно лишь в условиях демократии и амери-каноцентризма. Разве только западная демократия обеспечивает поступательное развитие, модернизацию и качество? Сколько написано и сказано в России о евразийстве - особом рубежном государстве - цивилизации на рубежах Европы и Азии, где важное место после православия занимает ислам. И кремлевская власть должна быть особенно внимательна к этому обстоятельству. Однако события конца XX в. еще раз показали, насколько велико расстояние между словом и реальной политикой. Во внешней политике Россия постепенно из покорительницы пространства превратилась в кавказскую пленницу. Власть крупнейшей территориальной державы мира, ослепленная «чеченским синдромом», утратила в 90-е годы геополитическое мышление и коммуникационную природу Большого многомерного пространства. Тогда стала доминировать тактическая политика «кремлевских коридоров» и «аргунских ущелий». Родился очередной миф - стоит только победить в этих теснинах, и целостность, неделимость России будет обеспечена на века. В результате начали усиливаться тенденции разрушения российского многомерного коммуникационного пространства, что в отличие от распада империи смертельно для любой нации.
Попытки примитивизации событий на Кавказе, сведения их только к проискам отдельных бандитов и экстремистов свидетельствовали об отсутствии стратегического видения у российского руководства. В результате бездумной демократии, игнорирующей восточную составляющую фундамента федеративного государства, на Кавказе реализовался сценарий перманентной войны на границе псевдо-Запада (т.е. российской демократии) с Востоком. Россия выступила здесь на стороне Запада, предложив горскому народу европейские ценности в собственной упаковке. Произошло столк-
новение рыночного фундаментализма с религиозным. Их символами стали Москва и Чечня, а жертвами перманентной войны - гражданское население федеральной столицы, российских городов и горских селений. Исламский фундаментализм нельзя победить чисто военным или политическим путем, эта борьба проходит через души людей. Только успешное противостояние рыночному фундаментализму, создавшему олигархический капитализм, способно привести к успеху в борьбе за совесть. Но в этом ли направлении используется политическая воля?
На вершину российской власти, как и на государственном гербе, воспарил двуглавый орел. Одна его голова смотрит на Запад, символизируя истинную демократию, другая - на Восток, в сторону укрепления российской государственности. Одним словом, произошло двукратное усиление власти. Такая амбивалентность создает опасность ослабления президентской власти в результате формирования двух властных вертикалей и раздвоения психики элиты «в законе». Велика опасность новой смуты, которую повлечет за собой окончательное разрушение государственных институтов власти. В федеративном евразийском государстве даже временное ослабление президентской власти за счет перераспределения властных функций между президентом и премьером или другим путем чревато очередными геополитическими потерями, чем, несомненно, воспользуются те, кто проводит последовательную внешнюю или внутреннюю политику во имя достижения поставленных геостратегических целей. Это даст США последний шанс похоронить российские мечты о великой державе. Тем более если современный российский орел по сложившейся традиции страдает западным косоглазием.
Эффективная технология властвования осуществляется государственными деятелями, ставящими интересы державы выше личных, партийных и других корпоративных. Именно они становятся признанными национальными лидерами. В истории немало примеров преданности государственных лидеров интересам нации. Фридрих Великий в Пруссии, Т. Джефферсон и Ф. Рузвельт в Америке, У. Черчилль и М. Тэтчер в Великобритании, Петр Великий и Екатерина Великая - в России. На Западе государственные лидеры (демократически избранные президент или премьер-министр) должны стремиться, прежде всего, к тому, чтобы принимаемые законы соответствовали Конституции и совести. На Востоке, включая постсоветское пространство, при формальном соблюдении де-
мократических процедур президент напоминает царя, султана, бая, хана, «батьку» или «отца нации». Им, как правило, завещается солидный «семейный» бизнес. Традиционалистское сознание народа, в большинстве лишенного экономического достоинства, способствует такому положению дел.
Появление маргинальных политиков «из народа» с низким уровнем просвещенности (влечением к чести) и стремлением к личной наживе - одно из наследий советской власти и атеистического воспитания. Это явление получило настолько широкое распространение на постсоветском пространстве, облученном радиацией воинствующего атеизма, что трудно выделить кого-то особо, не рискуя обидеть других. Запад эффективно использовал новых национальных лидеров в целях углубления раскола на постсоветском пространстве, называя их «последними оплотами демократии». В основу современного благополучия России заложены высокие цены на нефть и попытки назначить национального лидера. Сложился устойчивый миф о нефти как важнейшем фонтане процветания. Но далеко не во всех странах, богатых нефтью, жизнь простых граждан изменяется в лучшую сторону. Например, мусульманский Восток часто ассоциируется с терроризмом и неспособностью к модернизации. Известно, что ислам больше, чем религия, а национальный лидер по-восточному - это государственный деятель, который признан и призван, а не избран путем демократических процедур. Самым выдающимся государственным деятелем мусульманского мира в XX в. стал шейх Зайд бен Султан аль-Нахайян (1918-2004) - первый президент Объединенных Арабских Эмиратов. Под его руководством была реализована модель арабского социализма, основанного на принципах солидарности и либерализации экономических отношений. ОАЭ вошли в десятку самых богатых государств мира, достигли фантастических успехов в экономической и социальной сферах за исключительно короткий промежуток времени (два десятилетия). Эти успехи христианский мир связывает исключительно с нефтяным богатством, что далеко от истины. В наиболее экономически развитом эмирате Дубай доходы от нефти составляют лишь несколько процентов местного бюджета. Поэтому дело не только в нефти, а в способности признанного национального лидера на основе солидарной антикоррупционной модели (власть во имя народа) зажечь искру созидательной деятельности коренных граждан страны. Чтобы создать благоденствие, мало иметь большие запасы нефти, необходима
просвещенная воля национального лидера, способного избежать имитации действительности. Но все ли благополучно с этим в России?
«Демократические» модели устройства России и большинства других постсоветских государств, по существу, имитационные, и за 15 лет не позволили многим из них достичь даже дореформенного экономического уровня развития. Не говоря уже об инновационной модели развития, которая требуется для достойного вхождения в постиндустриальное общество. Власть, ослепленная «глупым оптимизмом», в начале 90-х годов предложила западный путь, включая европейскую интеграцию, упуская из виду глубинные особенности другой цивилизации. Россия обладает самым обширным в мире пространством, богатыми недрами и широкой душой. Но они оказываются порой несовместимы. Изобилие природных богатств часто развращает, и в душе угасает энергия ума. Недаром первый русский геополитик Ф. Тютчев изрек крылатую фразу: «Умом Россию не понять...». Но что остается делать: ждать, когда иссякнут недра, когда отсутствие нефти и газа и падение высоких мировых цен на энергетические ресурсы заставят россиян думать? Но не будет ли слишком поздно для великой страны, унесенной ветром истории? Возрождение страны возможно, если в этом кровно заинтересована власть, а государственные деятели ставят интересы Отечества выше собственной корысти. Когда у государства есть стратегическая цель, от реализации которой зависит не только судьба страны, но и само существование власти, в том числе ее физическое выживание, последняя вынуждена ставить профессионализм выше всех других качеств человека. Коммунистическая власть, будучи в чем-то очень заинтересованной, закрывала глаза на дворянское происхождение. Ей было безразлично, где служил гражданин - в армии Колчака или в народной банде Махно, был петлюровцем, кадетом, белым или красным, верующим или антихристом. Но когда человек был не нужен, не спасало ни пролетарское происхождение, ни заслуги пламенного революционера.
Временный союз власти и разума позволил совершить стремительный взлет советской сверхдержавы. В Советском Союзе, где думающий человек был смертельным врагом власти, Великая Отечественная война заставила власть обратиться к здравому смыслу. После сокрушительных поражений первых месяцев войны власть призвала на службу Родине и взяла на вооружение самое сильное оружие западной цивилизации - европейскую логику и рациона-
лизм. Несколько военных лет разума, здравого смысла, в сочетании с героизмом и патриотизмом, и Советский Союз побеждает в войне. Угроза атомной войны продлила союз власти и разума. Победив во Второй мировой войне, власть не желала погибнуть от атомной бомбы и была обеспокоена собственной безопасностью. Это тот случай, когда природа человека (включая вождей) оказывается выше принципов, которыми можно поступиться. И Сталин дает науке второе дыхание, волевым решением повысив оклады ученым в первый голодный послевоенный год в несколько раз, чтобы заработала вся советская технологическая пирамида, увенчанная атомным проектом. Особым проявлением внимания советской власти к высшему образованию стало строительство комплекса зданий Московского университета на Ленинских горах, где были размещены факультеты естественных наук, обеспечивающие подготовку кадров для реализации атомного проекта. После войны, унесшей миллионы жизней советских людей, за четыре года страна совершила еще один подвиг - создала наукоемкую атомную промышленность и ракетостроение, укрепившие фундамент сверхдержавы. Учеными двигали чувство патриотизма и дух состязательности. Отечественный патриотизм и интересы коммунистической власти совпали. Началась «золотая эпоха» советской науки и образования.
Как только временный союз с разумом оказался не востребованным коммунистической властью, началось стремительное падение сверхдержавы. Оно не закончилось и с разрушением Советского Союза, так как демократическая власть не смогла предложить эффективную формулу. Да, демократы не вызывают большого страха и не используют репрессивные меры против народа. Но власть с помощью наемных политтехнологов убивает души людей. Низкое качество власти ведет к снижению качества жизни и депопуляции народа. И уже трудно различить, когда потери были значительнее - в эпоху советских репрессий или в эпоху торжества демократии. Переход от авторитарного к открытому обществу сопровождается мифологическим хаосом. В процессе социальной трансформации произошла смена коммунистических мифов на капиталистические. Миф не знает личности, а без личности невозможна консолидация нации. Одичавшее сознание, как подчеркивал философ М. Мамардашвили, продолжает пронизывать сознание человека, живущего в пространстве с чудовищным состоянием общегражданской грамотности, в пространстве с накопленной чудовищной массой отходов производства мысли и языка. Бездумный
либерализм стал эффективным оружием массового «уничтожения» властью соотечественников за счет формального импорта западных ценностей в другую социокультурную среду. Вера в западные ценности, которыми можно завладеть как предметом, аморальна по своим последствиям для других народов.
В конце XX в. распалась не только сверхдержава, в мире воинствующего атеизма образовался хаос опустошенной души. Возникновение и исчезновение государств - естественный процесс мировой истории, но если оставалась в людях духовная сила, сохранялся фундамент для будущего оптимистического сценария. Когда этого нет, происходит движение к периферии души с размытыми границами идеала. При отсутствии целей здравого смысла наступает системный кризис политических элит, характеризующийся крайностями суждений - от приступа глупого оптимизма до глубокого пессимизма. И так было не раз в истории.
После падения железного занавеса общество вновь открыло для себя труды религиозных отечественных философов начала XX в. (Н. Бердяева, П. Флоренского, Е. Трубецкого, И. Ильина и др.). Память - неотъемлемая часть культуры. И это большое счастье иметь возможность прикоснуться к богатому философскому наследию. Однако нельзя превращать его в очередную догму. Действительно, существует соблазн ссылаться на авторитеты прошлого вместо того, чтобы сделать усилия над собой и адаптировать мышление к меняющемуся миру. Да, религиозные философы писали о тех возвышенных целях, что волнуют и нас. Но они прокладывали свой путь в другом социокультурном пространстве, которое невозможно импортировать в настоящее. И в этом смысле «прошлое - враг мысли», потому что изменилось многомерное коммуникационное пространство государства.
Советский режим держался на страхе и на фанатической вере в вождя. Н. Бердяев в 1937 г. опубликовал «Истоки и смысл русского коммунизма», где писал об опасности обуржуазивания в советской России: «Если ... религиозная энергия иссякнет, то иссякнет и энтузиазм и появится шкурничество, вполне возможное и при коммунизме». У. Черчилль в выступлении 22 июня 1941 г. сказал, что «бывают времена, когда молятся все». В самый критический момент для советской власти, когда солдаты вермахта стояли под Москвой, И. Сталин обратился к Богу. Многие священники были возвращены из ГУЛАГа в свои приходы. Во время Великой Отечественной войны главная коммунистическая газета «Правда» начала
печатать слово «Бог» с заглавной буквы. Характерное обращение постсоветских властей к Богу имеет ту же природу. «Последние оплоты» демократии, предавшие коммунистические идеалы и присвоившие общенародную собственность, толпами шли в церковь, надеясь получить отпущение грехов. Теперь новая «демократическая» власть предлагает гражданам вслед за собой отправиться в храмы молиться за нее и за себя. Стоит только поверить, что она ходит под Богом. Несмотря на восстанавливаемые храмы, православная церковь проигрывает борьбу за души людей другим конфессиям. Церковные иерархи пошли на союз с властью и «элитой в законе», отдалившись от паствы. Попытки преодолеть отставание в духовной сфере после разгула воинствующего атеизма в исторически короткие сроки постсоветской трансформации привели к крупномасштабной имитации европейского Возрождения, а борьба с коррупцией (порчей нравов) стала исключительно неэффективной - чем больше с ней борются, тем крупнее масштабы.
Слитки золота в государственных закромах, рекордные цены на нефть, выдающиеся успехи на газовых фронтах (постоянные сюжеты российских информационных телепрограмм) должны свидетельствовать о российском богатстве. Остается только распорядиться этим богатством во имя блага страны. Успешная российская трансформация возможна лишь тогда, когда государство осознает значимость созидательной силы науки как высшей школы аналитического мышления, а власть в этом будет кровно заинтересована. Сохранение низкого уровня науки и образования создает благоприятный морально-психологический климат для торжества посредственности и ее проникновения во властные структуры. Но что остается делать, когда после многих десятилетий воинствующего атеизма невозможно возродить духовную культуру? Может быть, путь к истине проходит через философию? Но советская философия (марксизм-ленинизм) лежит в руинах. И не удается проветрить опустошенную душу через усвоение классической европейской философии. Как говорит немецко-русский философ К. Свасьян, когда западная философия сходит с ума, то ей все же есть откуда сходить. Но когда «философски сходит с ума Россия, которая даже не успела как следует в него войти, это уже никуда не годится». Особенно это проявилось, по его мнению, на бездумной моде на так называемый постмодернизм. Постмодернистская русская философия стала философией очередного попугайничанья. Постмодерна
в России не может быть по определению. Как в стране незавершенного модерна может появиться постмодерн?
Российская демократия загнала себя в мышеловку собственного изготовления. Постмодерн на фоне деиндустриализации и деморализации - это очередной идеологический тупик. В эпоху постмодерна идеология на Западе не имеет реальной силы, и она была выброшена в другом социуме и социальном времени Восточной Европы на помойку истории. А если учесть, что существует проблема наличия истинной веры в этом обществе, как может власть воодушевить социум на созидательную деятельность? Что же такое постмодерн в обыденном смысле слова? Это высокое качество жизни, когда улицы не завалены мусором, дороги не разбиты и вдоль них не стоят как потухшие свечи сухие деревья, хибары и бараки, бомжи не копаются в мусорных контейнерах, а по городским улицам не носятся стаи бездомных собак. Завершенный модерн - это высокоразвитая промышленность и машиностроение, развитая транспортная инфраструктура.
Не завершив восстановления разрушенной бездумной демократией промышленности, в России начали строить прожекты о нанотехнологиях. Не создав за многие годы ни одной эффективно действующей экспортно-промышленной свободной экономической зоны, приступили к созданию технополисов. И нанотехнологии, и технополисы - это признаки постиндустриальной эпохи. Как можно сделать скачок в нее в условиях деиндустриализации? Почти два десятилетия в России потрачено на пустопорожние разговоры о «Великих шелковых» и других международных транспортных коридорах. Тогда как протяженность автомобильных дорог с твердым покрытием начала сокращаться, а большинство магистралей, в том числе федеральная трасса Москва-Владивосток представляет собой, за исключением небольших участков, «амурские волны» или
карьеры для добычи щебня и камня.
* * *
При более глубоком подходе русская национальная идея каждый раз оказывается нерусской. От «прорубить окно в Европу» до коммунистической идеи. И, наконец, до современной русской идеи, которая трансформировала лозунг «от тайги до британских морей» с помощью геополитического макияжа: «от острова Чукотка до клуба "Челси"». Многие российские проекты конца XX - начала XXI в. нередко заканчиваются крахом из-за отсутствия силы
духа и бездумных заимствований ценностей западной цивилизации. Преодолеть расколотое многомерное коммуникационное пространство и обустроить огромную страну можно через созидательную энергию ума и веры. Чрезмерное торжество демократии, введение демократических институтов в поле атеистической души привело к формированию клептократии с непреодолимым стремлением к казнокрадству. Западноевропейские традиции демократии и правового государства использовались в Восточной Европе не в форме общественного обустройства, а в качестве предмета (булыжника) в борьбе за власть.
Проблема становления правового государства заключается в поиске не «честной» политической элиты, а независимой. Если нет формы, способной нейтрализовать неизбежные человеческие потуги, то тем больше вероятность, что эскадрон «честных» политиков, вошедших во власть, превратится в банду мародеров. Инновационная модель переустройства России, основанная только на политических технологиях и игнорирующая природу человека, исключительно наивна или умышленно упрощает стоящие перед страной задачи. Инновационная программа («Путинский план») будет реализована, если российский государственный орел преодолеет косоглазие и сможет зажечь искру оптимизма - желание творческой и деловой активности, неисчерпаемый ресурс созидательной энергии (силы духа) человека. Будущее рождается сегодня и его ориентиры необходимы для выработки современных решений.
«Мир перемен», М., 2009 г., № 1, с. 97-111.
Антон-Джулио де Робертис,
профессор, историк
(Италия)
РОССИЯ И ЗАПАД:
ОТ НОВОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОРЯДКА К «ПОЛЗУЧЕМУ» ВЕРСАЛЮ
Существует распространенное мнение о том, что между странами, прежде входившими в состав СССР, и западными государствами - сторонниками свободы и независимости России, существует непременный конфликт. Якобы Москва утверждает, что этот конфликт способствует возрождению ее «империи» и питает желание Запада данный процесс предотвратить. Описанные предполо-
