CC BY
66
Язык политики
ЯЗЫК ПОЛИТИКИ
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ РУССКОГО НАРОДА О ЗАКОНЕ И ПРАВЕ ЧЕРЕЗ ОБРАЗЫ СУДЬИ, ЦАРЯ И БОГА
Л. Р. Шаймарданова
Настоящее исследование позволяет отметить некоторые особенности русской правовой культуры: 1) на протяжении всей российской истории в народе бытовало недоверие к органам правопорядка, поэтому русскому народу оставалось уповать только на Божий суд; 2) в России не было сильных правовых традиций: правитель всегда стоял над законом, а законы просто служили инструментом правления; 3) во многих русских пословицах и поговорках прослеживается мысль о том, что сами законы не виноваты, а справедливыми или несправедливыми их делают служители закона.
Ключевые слова: право, закон, суд, наказание, милосердие, справедливость, Фемида, Бог, Божий суд, поле, царь, судья.
Настоящее исследование посвящено изучению концептосферы «Право - Закон - Суд - Наказание - Милосердие» в русской языковой картине мира на материале фразеологии. В ходе исследования была разработана разноаспектная коннотативно-тематическая классификация отобранной фразеологии. В данной статье мы рассмотрим такие тематические группы, как «Божий суд. Закон. Божья правда», «Царь, правитель», «Суд. Судья», и попытаемся объяснить через представления о роли Бога, царя и судьи отношение русского народа к закону и праву.
Существует множество подходов к интерпретации понятий право и закон. Одно из концептуальных объяснений этих понятий даёт философия. В современном философском словаре право определяется как «общая мера свободы, равенства и справедливости, выраженная в системе формальноопределённых и охраняемых публичной (государственной) властью общеобязательных
115
Lingua mobilis №3 (17), 2009
норм (правил) поведения и деятельности социальных субъектов» [14. С. 539]. Но право не может эффективно функционировать как регулятор и форма общественных отношений без своего рода защиты, то есть без чёткого, ясного и общедоступного формирования требований принципов справедливости, правового равенства и независимости «в виде конкретизированных и определённых норм общеобязательного закона и санкций за их нарушение...» [14. С. 540].
Вопрос о соотношении права и закона очень сложный и вызывает много споров в философской и юридической литературе. Право и закон - неотъемлемые условия существования человека в сообществе людей - близкие, но не тождественные понятия. Наиболее точно разграничение права и закона выражает формула «Право создаётся обществом, а закон государством». Отождествление или различение права и закона «обозначает принципиальное отличие между двумя противоположными типами правопонимания, которые можно назвать соответственно юридическим (от лат. jus - право) и легистским (от лат. lex - закон)» [11. С. 28].
Совершенно очевидно, что в юридическом понимании концепты «Право» и «Закон» неотделимы друг от друга и взаимосвязаны. Что касается лингвокультурологического содержания концептов «Право» и «Закон», то «концепт «Закон» существует в трёх различных сферах культуры и соответственно слово закон имеет три различных основных значения - 1) закон юридический, 2) закон божеский, 3) закон науки» [15. С. 572].
Концепт «Закон», сложившийся в русской духовной культуре, лучше всего определён в словаре В.И. Даля: «Закон - предел, поставленный свободе воли или действий: неминучее начало, основание, правило, постановление высшей власти» [6. С. 588]. «Закон есть предел» - вот ядро концепта «Закон» в русском сознании» [15. С. 571]. Это понимание концепта «Закон» отчётливо проступает в этимологии слова закон. «Рус. за-конъ происходит от конъ «начало» и «конец», первоначально, вероятно, «кол, столб» (служащий для различных целей, например, как веха земляного участка или коновязи). Таким образом, кон - это граница между «началом» и «концом», а за-кон - это «предел» [15. С. 572 - 573].
116
Язык политики
«В любой европейской культуре понятию закон, законность противостоит беззаконие. Но в русском менталитете закону противопоставлено и ещё нечто, не скверное (беззаконие), а нечто хорошее, доброе, положительное. За сферой закона, по русским представлениям, лежит ещё - более обширная - область добра, совести и справедливости, хотя и не «регламентированная». Это и есть особенное русское противопоставление. <...> Закону формальному, юридическому противостоит правда - внутренняя справедливость, ощущаемая и знаемая в душе, совесть» [15. С. 578].
Русский народ иначе, чем другие народы, относится к греху и преступлению, он сомневается в справедливости наказания и часто называет осуждённых по закону несчастными. Так, в Энциклопедическом словаре российской жизни и истории даётся следующее определение: «Несчастные - в сознании народа, ощущающего себя отчуждённым от власти, враждебным государству
- все сидевшие в острогах, сосланные на поселение и на каторгу. Для них в тюрьмы несли калачи, бублики и пр., а для беглых в Сибири на ночь за окно выставлялось продовольствие» [1. С. 425]. Таким образом, «когда закон торжествует, когда появляется наказанный преступник, то к концепту «Закон» присоединяется в русском сознании не ощущение торжества справедливости, а ощущение несчастья наказанного. «Осуждённый = несчастный»
- вот краткая формулировка этого понятия» [15. С. 578]. Милосердие, в отличие от представления о Высшей правде - Божеском суде, отдалённом и высоком, проявляется в данный момент, сейчас и заключается в сочувствии преступнику, понимании мотивов его поступка.
Слово право имеет один и тот же корень с такими словами, как правый, правда (в значении истинный). Более того, право и правда этимологически производны от слова правый (в значении истинный). Однокоренными со словом право будут и слова правило, правильный. То есть, исходя из этимологии, понятно, что право - это то, что истинно, правильно, справедливо.
В латинском языке право - jus, juris. Отсюда justis - справедливый и далее justitia - справедливость, правосудие. Таким образом, справедливость восходит к праву и по смыслу, и по этимологии
117
Lingua mobilis №3 (17), 2009
и обозначает наличие в социальном мире правового начала и выражает его правильность, императивность и необходимость. Латинское слово justitia, прочно вошедшее во многие языки, в том числе и в русский, переводится на русский язык то как «справедливость», то как «правосудие», что по существу означает одно и то же. Надо сказать, что все эти аспекты правового смысла справедливости нашли своё отражение в образе Фемиды, богини правосудия, изображающейся с повязкой на глазах (символ беспристрастия), с весами в одной руке (символ абстрактноформального равенства, т.е. равный правовой подход ко всем) и мечом в другой (символ императивности). Все эти символические средства (повязка на глазах, весы правосудия и меч) выражают представления о присущих праву и справедливости значимостей.
С точки зрения лингвистики каждый из этих концептов по отдельности сложился в сознании русской языковой личности, для которой первостепенную роль всегда играл «Закон», а не «Право» [2. С. 13]. Слова-концепты право и закон имеют свои лингвистические особенности. Право, в отличие от закона, имеет, в основном, положительные коннотации, что связано с этимологией этого слова: пра- в Этимологическом словаре русского языка А.Г. Преображенского означает 'какой должен быть’ [12. С. 121]. «Различия между правом и законом видны на примерах следующих словоупотреблений: закон запрещает (нельзя сказать «право запрещает»), а право даёт возможность делать что-либо; мы боремся за свои права, но не за закон; мы говорим о правах человека, а не о законах человека. Право - антропоцентрично, его может иметь и пользоваться им только человек» [2. С. 13].
Наиболее ярко представления русского народа о законе и праве выражаются через образы судьи, царя и Бога. Исходя из принципа диахронической последовательности, обратимся сначала к наиболее раннему явлению - Бог, существование которого связано с религиозной картиной мира и, более того, с мифологической, если принять во внимание языческих славянских богов. Представление о царе-государе как о самодержавном хозяине Земли Русской складывалось постепенно - параллельно с развитием народного самосознания. От призванных «володети и княжити»
118
Язык политики
князей-дружинников, которым нередко приходилось слышать увековеченные летописью слова: «А мы тебе кланяемся, княже, а по твоему не хотим!», - оно выросло до представления о великом князе - «Божьем слуге», «страже Земли Русской от врагов иноплемённых и внутренних». Однако нужно было пройти векам, чтобы великий, старейший над князьями уделов, князь встал в глазах народа-пахаря на высоту царя - «государя всея Руси», каким является он в палатах Москвы Белокаменной на исходе XVI столетия [9. С. 84].
В рамках данного исследования представляется возможным сравнение обозначенной концептосферы в русской и латинской языковых картинах мира, так как именно сравнительный метод позволяет выявить и объяснить особенности каждой из них. Попутно заметим, что обращение к латинской фразеологии в нашей работе не является случайным. Классическая латинская языковая картина мира представляет для нас интерес в связи с тем, что она служит образцом для сравнения с русской языковой картиной мира, так как Римское право, основанное на приоритете частной собственности и личных прав граждан, является главным достижением цивилизации Древнего Рима. Оно складывается в V - VI вв. до н.э. и лежит в основе государственного строя всех Западных цивилизаций, то есть римское право было признано (и до сих пор признаётся) этими цивилизациями как наиболее подходящее, лучшее. Несмотря на то, что современная Российская система права принадлежит к Романо-германской правовой семье [17. С. 15] и примыкает к системам континентально-европейского типа [8. С. 223], имеющим римское право одним из главных своих источников, она обладает своими особенностями и отличиями, обусловленными историческим развитием российской государственности.
На протяжении всей российской истории в народе бытовало недоверие к органам правопорядка. «Язва лихоимства» в судебном ведомстве разрасталась до таких размеров, что правосудие люди называли «кривосудием» [8. С. 221]. Из-за недоверия к служителям закона русскому народу оставалось уповать только на Божий суд. Так, в составе тематической группы «Суд, судья» нами была выделена подгруппа «Божий суд, закон. Божья правда», в
119
Lingua mobilis №3 (17), 2009
которую вошла фразеология, репрезентирующая представление русского народа о Божьем суде как о суде Высшем, справедливом, о Высшей правде. В силу этого все фразеологизмы здесь только с положительной коннотацией: Мир один Бог судит; На суде Божьем право пойдёт направо, а криво налево; Оправь Бог правого, выдай виноватого. Словосочетание Божий суд в данной фразеологии представлено в двух значениях: 1) по религиозным представлениям: возмездие от бога за совершённый грех, преступление; 2) (ист.) поединок или испытание огнём, водой и т.п. как способ разрешения спора в Древней Руси [16. С. 282].
По мнению Ю.А. Гвоздарёва, поэтические корни русской фразеологии, где словосочетание Божий суд употреблено во втором своём значении, восходят к далёким временам славянского язычества, когда существовала идея так называемого «божьего суда», при котором подозреваемых в поступках испытывали огнём и водой [3. С. 114, 118]. Английский этнограф Э. Тейлор писал: «... Одним из самых известных испытаний для ведьм было испытание плаванием. Обвиняемую связывали по рукам и ногам и бросали в глубокую воду. Она должна была пойти ко дну, если невинна, или остаться на воде, если была виновна. В последнем случае она должна быть повешенной только за то, что не утонула» [3. С. 114]. Этот обычай существовал во всей Европе, в том числе и у славян. Так называемый «Божий суд» в Европе был запрещён уже в XI - XII веках. На Руси же он существовал ещё долго. По свидетельству А.Н. Афанасьева, к божьему суду прибегали в деревнях ещё в середине XIX века [3. С. 114]. Данный факт, возможно, позволяет частично объяснить то, что в тематической подгруппе «Божий суд. Закон. Божья правда» больше русской фразеологии (18), чем латинской (4) (см. таблицу в конце статьи). Кроме того, такое соотношение в наполняемости фразеологией рассматриваемой тематической группы говорит о том, что римское право было независимо от религиозных представлений латинского народа.
К тематической подгруппе «Божий суд. Закон. Божья правда» примыкают также пословицы о поле в значении: 1) в Древней Руси и Московском государстве поединок как способ разрешения судебной тяжбы; 2) место, где совершался поединок [13. С. 111].
120
Язык политики
С.В. Максимов так описывает эти поединки. «Во времена младенчества народа, при разбирательстве споров и тяжб, для выяснения тёмного смысла исков, прибегали к первобытному способу по закону Кто сильнее, тот и правее. Противники хватали друг друга за волосы, и кто первым перетягивал, тот и признавался правым (отсюда и поговорка В поле две воли - кому Бог поможет). В Москве сохранилось место, а в предании указывается на берегу речки Неглинной (скрытой теперь в трубе), где соперники, при свидетелях (послухах) из добрых или лучших людей и под наблюдением судных мужей (вроде присяжных заседателей), решали спор проявлением физической силы в потасовке. Один становился на правом берегу узенькой речки, второй на левом. Наклонив головы, они хватались за волосы. При этом, по преданию, побеждённый обязан был взять соперника на спину и на закорках перенести его через речку; этим и кончались всякие претензии и прямые взыскания. Противники должны были выходить на битву рано утром, натощак, как бы на присягу, надев на себя доспехи, то есть железные латы и шишаки. Они обязаны были сражаться одинаковым оружием: большею частью ослопами или дубинами. Людям слабым или неумелым в боях дозволялось приглашать наймитов или наёмных бойцов, не разбирая того, что боярину доводилось биться с каким-либо холопом или купцу с черносошным мужиком или скоморохом. Так и говорят пословицы: В поле съезжаются, так родом не считаются (а дерутся), Коли у поля стал, так бей наповал, а судебный устав указывал: «а посудятся до поля (если нечем решить тяжбу, как Божьим судом, то пусть дерутся), да не став у поля помирятся» (то есть допускается и мировая). Так выражается и поговорка: До поля воля, а в поле по неволе (то есть если вышел на место поединка, то уже и дерись, хотя бы только даже за святые волоса). Если кто был убит на поединке, то его противник получал лишь одни доспехи убитого и лишался всякого другого удовлетворения. Стало быть, в исках было прямое побуждение щадить жизнь своего противника, что доказывается и указанным выше старанием уравновесить силы соперников. Для соблюдения законных условий при поединках всегда обязаны были (по Судебнику Грозного) присутствовать:
121
Lingua mobilis №3 (17), 2009
окольничий, дьяк и подьячий. В пользу их, как и в пользу казны, взималась пошлина.
Ещё псковская Судная грамота доказывает стремление законодательства по возможности ограничить и смягчить судебные поединки. Поэтому более лёгкая форма, кажущаяся нам теперь забавною и едва вероятною и выразившаяся потасовками, имела основание удержаться в обычаях народа. Она сумела просуществовать даже до того времени, когда отменены были (в 1556 году) поединки, а дела ведено решать по обыскам» [10. С. 324 - 325].
Во многих отобранных нами пословицах наравне с Богом выступает и Царь: Правда Божья, а суд царев, Суди меня Бог да государь! Бог помилует, царь - пожалует! Все их (7) мы отнесли в тематическую группу «Царь, правитель», так как, по нашему мнению, упоминание о Боге здесь используется намеренно для того, чтобы подчеркнуть величие и значимость царя в жизни русского народа. В то же время «русские цари всегда являли живой и яркий пример истинно-христианского благочестия. Ни одно важное дело не предпринималось ими без испрошения благословения Божия» [9. С. 89]. В разделе Домостроя «Как царя или князя чтить и во всём им повиноваться, и всякой власти покоряться, и правдой служить им во всём...» следующим образом выражаются идеи: «царь - наместник Бога на земле» и «вся власть от Бога»: «Бойся царя и служи ему верно, всегда о нём Бога моли. И лживо никогда не говори с ним, но с почтением правду ему отвечай, как самому Богу, во всём ему повинуясь. Если земному царю с правдою служишь и боишься его, научишься и небесного царя страшиться: этот - временен, а небесный вечен, он - судья нелицемерный, каждому воздаст по делам его. Также и князьям покоряйтесь, воздавая им должную почесть, ибо посланы Богом карать злодеев и награждать добродетельных. Князя своего прими и власти свои, не помысли на них зла, ибо говорит апостол Павел: «Вся власть от Бога», - так что кто противится власти, тот божью повелению противится.» [7. С. 117]. Из всего выше сказанного следует, что в сознании русского народа Бог и царь часто сближались и воплощали собой представление об их суде
122
Язык политики
как о суде Высшем, справедливом, о Высшей правде. Такое представление связано с тем, что в России не было сильных правовых традиций. На протяжении всей российской истории правитель (царь или генсек) всегда стоял над законом, а законы просто служили инструментом правления, то есть судьбами народа вершил не закон, а правитель, стоящий во главе государства (см. об этом также в диссертации [2]).
Отобранная нами русская фразеология, вошедшая в тематическую группу «Царь, правитель», подтверждает, что «народная Русь исстари веков стояла на служении верой и правдой «батюшке-государю» и была связана со своим верховным вождём неразрывными узами верноподданической любви» [9. С. 84]. Русский человек видел в царе олицетворение справедливости (Где царь
- тут и правда!), говорил о его самодержавии никем и ничем -кроме Бога - неограниченном (Правда Божья, а суд царев!). При этом смягчал своё представление о грозном царе, желая видеть его прежде всего царём ласковым, милостивым и великодушным
- несмотря на всю нелицеприятную правду о реальном царе: Кто Богу не грешен, царю не виноват, Бог помилует, царь - пожалует! [9. С. 86]. Такое отношение народа позволяет нам отнести большее количество русских пословиц и поговорок о царе в подгруппу с положительной коннотацией (8 из 13).
Обратимся к латинской картине мира, которая, по известным причинам (см. выше), служит нам образцом для сравнения. Что касается латинских выражений: Novus rex, nova lex «новый царь
- новый закон», Quod principi placuit, legis habet «что угодно повелителю, то имеет силу закона», Regis voluntas suprema lex «воля монарха - высший закон» (их только 3), - то они относятся, по-видимому, к эпохе Империи в истории Римского государства (I -V вв. н.э.), когда вся власть, и административная, и законодательная, и судебная, сосредотачивалась в руках одного человека - императора, или же в руках его агентов. «В ту эпоху не существовало никаких законов, кроме тех, которые исходили от императора. Законом являлось то, что государь сказал, или что он написал, или же то, что он ответил на обращённый к нему запрос чиновника. Закон был ничто иное, как воля императора» [4. С. 444].
123
Lingua mobilis №3 (17), 2009
Мнение о том, что судьбами народа вершит не закон, а правитель, стоящий во главе государства, является не единственной особенностью русской правовой культуры. Во многих русских пословицах и поговорках прослеживается мысль о том, что сами законы не виноваты, а хорошими или плохими, справедливыми или несправедливыми их делают служители закона, а именно законодатели, судьи, юристы: Законы святы, да законники супостаты. Так, 140 отобранных нами русских фразеологизмов, что составляет почти половину всей русской фразеологии концептосферы «Право - Закон - Суд - Наказание - Милосердие», были отнесены в тематическую группу «Суд. Судья». О недоверии русского народа к служителям закона говорит то, что количество фразеологизмов с отрицательной коннотацией (98) в четыре раза больше, чем фразеологизмов с положительной коннотацией (24) (не считая пословиц из подгруппы «Божий суд. Закон. Божья правда»). Большое количество русской фразеологии с отрицательной коннотацией в тематической группе «Суд. Судья» позволило нам, опираясь на мнение Е.И. Головановой [5. С. 25], выделить несколько тематических подгрупп, среди которых: 1) «Судья - неправедный» (15): Не бойся суда, бойся судьи, Не всяк судит по праву, иной и по криву; 2) «Судья - мздоимец» (33): Пред Бога с правдой, а пред судью с деньгами, Утиного зоба не накормишь, судейского кармана не наполнишь; 3) «Подьячий без души, подьячий - пройдоха» (11): У подьячего светлая пуговка души заместо, Подьячий - породы собачей; приказный - народ пролазный. Кроме того, были выделены подгруппы: «Суд - неправда» (26), «Суд - взятка» (13), где суд рассматривается как государственный институт судопроизводства. В этих тематических подгруппах многочисленны пословицы, в которых говорится о стяжательстве, лихоимстве тех, кто сам должен бороться с этими пороками (46), и пословицы о «неправедности» судей (41). Сюда вошли также пословицы о дьяке и подьячем, так как слова подьячий и дьяк могли использоваться как при описании приказных, то есть собственно канцелярских служащих, так и при описании судебных чиновников [5. С. 25]. Конкретизируем, что стоит за каждым из этих наименований. Судья - должностное лицо, «за-
124
Язык политики
нимающееся разбором мелких гражданских и уголовных дел» [5. С. 25]. Дьяк - писец, делопроизводитель князя в Древней Руси; с XIV в. до реформы Петра I - должностное лицо, занимавшее ответственные посты в государственных учреждениях [9: 46]. Подьячий (в Московском государстве) - низший чин приказной администрации; лицо в этом чине, выполнявшее под руководством дьяков основную делопроизводственную работу в центральных и местных учреждениях [13. С. 111].
Сравнивая русскую фразеологию с латинской в тематической группе «Суд. Судья», можно отметить как количественную, так и качественную разницу. Во-первых, латинская фразеология, вошедшая в данную тематическую группу, составляет 24 единицы, и это почти в шесть раз меньше русской (140). Во-вторых, из 24 единиц латинской фразеологии 17 с положительной коннотацией и только 7 с отрицательной, в то время как среди русской фразеологии (это отмечалось выше) - количество фразеологизмов с отрицательной коннотацией (98) в четыре раза больше, чем фразеологизмов с положительной коннотацией (24) (не считая пословиц из подгруппы «Божий суд. Закон. Божья правда»). Количественная разница подчёркивает остроту проблемы судопроизводства в русской правовой культуре. Качественная разница говорит о том, что для латинского народа Judex est lex loquens «судья - говорящий закон», Res judicta pro veritate habetur «судебное решение должно приниматься за истину» (Ульпиан), для русского же народа Судья - что плотник: что захочет, то и вырубит, а Порожними руками с судьёй не сговоришь.
В настоящее время в Российской Федерации идёт обновление системы законов, принятых при советской власти. Однако в правовой культуре нашего общества и поныне бытует неприязнь и недоверие к судам, прокуратуре, милиции. Причины такого отношения мы усматриваем именно в исторически сложившейся правовой культуре современного русского человека, для которой, несмотря на прошедшие столетия, характерными остаются неприязненное отношение к органам правопорядка, недоверие к суду, нежелание и боязнь «связываться» с юридическим делопроизводством [8. С. 221 - 222]. И вновь, спустя многие века,
125
Lingua mobilis №3 (17), 2009
надеяться русскому человеку остаётся только на Высший справедливый Божий суд или на своего верховного вождя, с которым русский народ исстари связан неразрывными узами верноподданической любви [9. С. 84].
Таким образом, наше исследование показало, что для русского человека закон - это сила, над которой стоит правитель - что-то не всегда справедливое, оставляющее надежду только на Божий суд. Для римского народа - это сила, но сила справедливая, над которой ни человек, ни судья, ни царь, ни Бог не имеют власти: Dura lex, sed lex «закон суров, но это закон», Lex valet in omnes «закон властен над всеми», Pereat mundus, fiat justitia «пусть погибнет мир, но да свершится правосудие» (Фердинанд I). Наглядно результаты сравнительного рассмотрения фразеологических систем, относящихся к концептосфере «Право - Закон - Суд -Наказание - Милосердие», можно представить в виде таблицы (в таблицу вошли только тематические группы «Божий суд. Закон. Божья правда» и «Царь, правитель», большая по объёму тематическая группа «Суд. Судья» не включена в целях экономии места).
126
Сравнительная таблица представлений о Боге и Царе как вершителях закона в классической латинской и русской фразеологии
№ темати- ческая группа Латинская фразеология 1*усская фразеология
Положительная коннотация Отрицательная коннотация Положительная коннотация Отрицательная коннотация
1 Божий суд. Закон. Божья правда 1. Dis aliter visum «боги судили иначе» 2. Repent Deus nocentem «бог находит виновного» 3. Jure divino; jurehumano «по Божеским законам; по человеческим законам» 4. Jus divinum «божеское право. Согласно религиозным законам» 1. Божий суд 2. На суде Божьем право пойдёт направо, а криво налево. 3. Страшный суд 4. Он посрамлен будет в день Страшного суда 5. Не нам попов судить, на то черти есть 6. Судный день и судный час 7. Мир никем не судится, одним богом. Мир судит один Бог 8. Мир один Бог судит 9. Кто повинился, того суди Бог 10. Бог вам (тебе, ему и т.д.) судья 11. Всё сказал, как перед Богом (как на исповеди или: как на страшном суде) 12. Неправого Бог попутает (или: покарает) 13. Правда суда не боится. Правда бессудна (или: несудима). На правду нет суда
Язык политики
14. На пословицу, на дурака да на правду - и суда нет 15. За правду не судись; скинь шапку, да поклонись! 16. Божеское право 17. Оправь Бог правого, выдай виноватого 18. В поле две воли - кому Бог поможет
2 Царь, прави- тель 1. Nulla potentia supra leges debet esse «не царь является законом, а закон является царём» 2. Tu, Caesar, civitatem dare potes hominibus, verbo non potes «ты, Цезарь, можешь дать права гражданства людям, но не словам» 1. Novus rex, nova lex «новый царь - новый закон» 2. Quod principi placuit, legi’s ha-bet «что угодно повелителю, то имеет силу закона» 3. Regis voluntas suprema lex «воля монарха -высший закон» 1. Суди меня Бог да государь! Суди Бог да великий государь! 2. Воля царя - закон. На всё святая воля царская 3. Царское осуждение бессудно (или: суду не подлежит) 4. Карать да миловать - Богу да царю 5. Не судима воля царская 6. Виноватого Бог простит, а правого царь пожалует 7. Бог помилует, царь - пожалует! 8. Где царь - тут и правда! 1. У них ни царя, ни закона (т.е. неурядица) 2. Воля Божья, а суд царев 3. Не Москва государю указ, государь Москве 4. Правда Божья, а суд царев. Суд царев, а правда Божья 5. До Бога высоко, до царя далеко!
Lingua mobilis №3 (17), 2009
Язык политики
Список литературы
1. Беловинский Л.В. Энциклопедический словарь российской жизни и истории. - М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2004.
2. Галиева Д.А. Концептуальное поле «Право и Закон» как основа учебного идеографического профессионально ориентированного словаря: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Уфа: БашГУ 2000.
3. Гвоздарёв Ю.А. Язык есть исповедь народа.: Кн. для учащихся / Ю.А. Гвоздарёв. - М.: Просвещение, 1993.
4. Гиро П. Быт и нравы древних римлян / П. Гиро. - Смоленск: Русич, 2001.
5. Голованова Е.И. Поп, подьячий и судья в русском языковом сознании // Прагматика и семантика слова и текста: Сборник научных статей / Отв. ред. и сост. Л.А. Савелова. Архангельск: Поморский университет, 2006. С. 22 - 26.
6. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. Т.1. - М.: Русский язык, 2000.
7. Домострой / Сост., вступ. ст., пер. и коммент. В.В. Колесова и М.В. Пименовой. - М.: Сов. Россия, 1990.
8. Кармин А.С. Культурология / А.С. Кармин. - СПб: Питер, 2004.
9. Коринфский А.А. Народная Русь / А.А. Коринфский. - Самара: Самарский областной центр народного творчества, 1995.
10. Максимов С.В. Крылатые сло-
List of literature
1. Bieloviinskiij L.V Enthiiklopiedi-ichieskiij slovari rossiijskoj zhiiznii ii iistoriihii. - M.: OLMA-PRIESS Obrazovaniije, 2004.
2. Galiijeva D.A. Konthieptualinoje polie «Pravo ii Zakon» kak osnova uchiebnogo iidieografiichiesko-go profiessiihonalino oriijentiirovan-nogo slovaria: Autoref. of Master of Phil.. - Ufa: BashGU, 2000.
3. Gvozdariov JU.A. Jazyyk jesti iispoviedi naroda.: Kn. dlia uchash-hiixsia / JU.A. Gvozdariov. - M.: Prosvieshhie-niije, 1993.
4. Giiro P. Byyt ii nravyy drievniix riimlian / P. Giiro. - Smoliensk: Rusiich, 2001.
5. Golovanova JE.II. Pop, podijachiij ii sudija v russkom jazyykovom soz-naniihii // Pragmatiika ii sie-mantiika slova ii tieksta: Sborniik nauchnyyx statiej / ed. L.A. Savielova. Arxan-gielisk: Pomorskiij uniiviersiitiet, 2006. pp. 22 - 26. 6. Dali VII. Tolk-ovyyj slovari zhiivogo vieliikoru-sskogo jazyyka: V 4-x t. V.1. - M.: Russkiij jazyyk, 2000.
7. Domostroj / Sost., vstup. st., pier, ii kommient. V.V Koliesova ii M.V Piimienovoj. - M.: Sov. Rossiija, 1990.
8. Karmiin A.S. Kuliturologiija / A.S. Karmiin. - SPb: Piitier, 2004.
9. Koriinfskiij A.A. Narodnaja Rusi / A.A. Koriinfskiij. - Samara: Sa-marskiij oblastnoj thientr narodnogo tvorchiestva, 1995.
10. Maksiimov S.V. Kryylatyyje slo-
129
Lingua mobilis №3 (17), 2009
ва и выражения русского народа / С.В. Максимов. - М.: Издательство ЭКСМО-Пресс, 2001.
11. Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учебник для юридических вузов и факультетов.
- М.: НОРМА, 2000.
12. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка: В 2-х т. Т.2. - М.: ГИС, 1959.
13. Словарь русских историзмов: Учеб. пособие / Т.Г. Аркадьева, М.И. Васильева, В.П. Проничев и др. - М.: Высшая школа, 2005.
14. Современный философский словарь / Под общ. ред. В.Е. Кемерова.
- М.: Академический проект, 2004.
15. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. - М.: Академический проект, 2001.
16. Фразеологический словарь русского языка / Сост. А.Н. Тихонов, А.Г. Ломов, Л.А. Ломова. -М.: Высшая школа, 2003.
17. Шипков К.А. Правовая картина мира в системе национальной языковой картины мира // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: Сборник научных трудов. Вып. 2 / Отв. ред., сост. Т.В. Симашко. - Архангельск: Поморский университет, 2005. - С. 13 - 16.
va ii vyyrazhieniija russkogo naroda / S.V. Maksiimov. - M.: Iizda-tielist-vo EKSMO-Priess, 2001.
11. Niersiesianth V.S. Obshhaja tieoriija prava ii gosudarstva: Uchieb-niik dlia juriidiichieskiix vuzov ii fakulitietov. - M.: NORMA, 2000.
12. Prieobrazhienskiij A.G. Etiimologi-ichieskiij slovari russkogo jazyyka: V 2-x t. V2. - M.: GIIS, 1959.
13. Slovari russkiix iistoriizmov: Uchieb. posobiije / T.G. Arkadijeva, M.II. Vasiilijeva, V.P. Proniichiev ii dr. - M.: Vyysshaja shkola, 2005.
14. Sovriemiennyyj fiilosofskiij slovari / ed. V.JE. Kiemierova. - M.: Akadiemiichieskiij projekt, 2004.
15. Stiepanov JU.S. Konstantyy: Slovari russkoj kulituryy. - M.: Akadi-emiichieskiij projekt, 2001.
16. Frazieologiichieskiij slovari russkogo jazyyka / ed. A.N. Tiixon-ov, A.G. Lomov, L.A. Lomova. - M.: Vyysshaja shkola, 2003.
17. Shiipkov K.A. Pravovaja kartiina miira v siistiemie nathiihonalinoj jazyykovoj kartiinyy miira // Probli-emyy konthieptualiizathiihii diejst-viitielinostii ii modieliirovaniija jazyykovoj kartiinyy miira: Sborniik nauchnyyx trudov. Vyyp. 2 / ed. T.V Siimashko. - Arxangielisk: Pomor-skiij uniiviersiitiet, 2005. - P. 13 -16.
130
